Игра титанов Казаков Дмитрий

– Это уж точно, – пробормотал Олен, протирая глаза. – Меня чуть не сожрал бесплотный тип. Каково, а?

Зато ощущение угрозы, висевшее над головой целый день, рассеялось.

Возникла мысль, что не могло все обойтись вот так просто, одним-единственным существом, пусть даже опасным и неуязвимым для обычного оружия. Но ничего более не тревожило душу, и он перестал волноваться.

Остаток ночи прошел спокойно. Рендалл вовремя поднял Юрьяна, а сам улегся на нагревшееся место. Успел ощутить, что под боком оказался мохнатый и горячий оцилан, и тут же уснул. Погрузился в трясину очень красочных сновидений – сражений, походов…

Потом ощутил, что его трясут за плечо.

Открыв глаза, с удивлением обнаружил, что проснулся не в собственной кровати, а непонятно где. Вытаращился на странного беловолосого чужака с примесью эльфийской крови.

– Ну, ты чего? – спросил тот. – Вставай.

– Я… – Слова застряли у него в горле, осознал, что не помнит собственного имени. – Где мы?

– Эй, хватит шутить. Не до шуток сейчас. – Беловолосый отвернулся и принялся копаться в мешке.

А он замер, будучи не в силах пошевелиться.

Десятки памятей схлестнулись в его голове за право стать единственной. Тысячи событий сцепились в драке: бешеная скачка по степи, схватка в подземелье под Золотым замком, встреча с гномьим консулом, переправа через Дейн, пышная свадьба, что длилась десять дней…

Имена кружились под сводами черепа, словно бабочки: Фразий, Валерион, Ленидр, Кратион…

Тело казалось чужим, ладони – необычно широкими, мозолистыми и уродливыми.

– Мяу? – В поле зрения появился здоровущий рыжий кошак, заглянул в лицо желтыми глазами без зрачков.

Что-то было связано с этим котом, что-то необычайно важное…

Он напрягся, голову пронзила резкая боль, перед глазами замелькали картинки – деревья с золотыми листьями, заброшенный город, стройная девушка, в чьих светлых волосах выделяются серебристые пряди. И Олен с облегченным всхлипом охватил голову руками.

Его собственная память вернулась, вынырнула из-под толщи чужих воспоминаний.

– Ты в порядке? – спросил Юрьян.

– Да… конечно, да. – Язык все еще слушался с трудом. – Сейчас, погоди немного, и я смогу идти.

Усталость от беспрерывной ходьбы привела к тому, что Рендалл едва не заплутал меж воспоминаний предков-императоров, полученных от Камня Памяти.

– Ну… э, хорошо. – Скальд, судя по мрачной физиономии, что-то все же заподозрил. – Надо поторопиться. Сегодня мы должны выйти к границе, и только за ней я почувствую себя в безопасности.

– Это понятно.

Олен собрал все силы и сумел подняться на ноги.

Облака за ночь стали даже плотнее, а дождь – холоднее. Позавтракав, пустились в путь, зашуршала под ногами мокрая трава.

Шагали как могли быстро, в полном безмолвии. Даже Юрьян не пытался шутить или читать стихи. Все вокруг выглядело серым и безрадостным, бегущий чуть в стороне Рыжий казался единственным ярким пятном. Птичьи крики звучали уныло, словно плач по умершему.

Рендалла терзала дикая, безумная тоска, желание каким угодно образом покинуть этот мир, где все было чужим. Нет, воздух более не был твердым и колючим, и боль в мышцах ворочалась самая обычная, как дома. Но все равно Вейхорн не казался родным, не выглядел своим. Все тут вызывало отвращение, даже обыкновенная сырость, которой в Алионе просто не заметил бы.

Вскоре после полудня дождь кончился, блеснуло среди облаков солнце, серебристые лучи упали на землю.

– Ха, а вон и граница, – заметил скальд, указав на южный горизонт, где появилась темная полоска.

– Стена? – поинтересовался Олен.

Юрьян усмехнулся:

– Нет, лес. Но в чем-то ты прав, это похоже на самую настоящую стену.

Пока шли до леса, облака истаяли, их обрывки расползлись в стороны. Солнце пригрело так, что стало жарко. По спине Рендалла заструился пот, возникло желание стащить рубаху.

Темная полоса приблизилась, стали видны стоящие стеной высоченные, очень темные ели. Раскидистые лапы свисали до самой земли, под ними лежала густая тень.

– И вправду граница, – сказал Олен, вспоминая Засеку, выращенную эльфами в его родном мире.

– И стража найдется, – кивнул Шустрый. – Так что с враждебными намерениями туда лучше не соваться.

Ели надвинулись, закрыли пыщущее жаром небо. Колыхнулись ветви, полетели с них иголки. Зашуршала под сапогами опавшая хвоя, ее сильный бодрящий запах проник в ноздри.

Олен невольно закашлялся.

На мгновение закружилась голова. Почудилось, что он стоит у самой настоящей стены, наполовину прозрачной, сложенной из голубоватых и зеленых блоков. Моргнул, видение растаяло без следа. Остался только лес, необычайно густой, спина шагающего впереди Юрьяна и настороженный оцилан.

Рендалл оглянулся, обнаружил, что травянистая равнина пропала из виду, скрылась за серыми стволами. Впору было уверовать в то, что путники мгновенно перенеслись в другой мир, настолько все вокруг изменилось.

Ельник вскоре закончился, потянулся сосняк, где высились желтые колонны деревьев и пахло смолой.

– Ой-ёй, сейчас нас должны встретить, – заявил Юрьян, когда впереди показалась серо-зеленая бугристая шкура болота. – Не торопимся, идем медленно, всем видом говорим, что мы мирные и никого не трогаем…

Олен завертел головой, надеясь увидеть приближающийся к ним дозор, но никого не обнаружил. А затем резко остановился, едва не налетев на внезапно замершего спутника.

– Мяу, – ошеломленно сказал Рыжий, и задранный хвост его изогнулся вопросительным знаком.

На высокой кочке, поросшей изумрудной травой и брусничными кустиками, сидела лягушка. Малахитово-желтая, толстая, она глядела на путешественников важно и немного сердито. Влажно блестящие бока чуть заметно приподнимались и опускались, на лапках виднелись налипшие водоросли.

Оцилана жительница топи нисколько не боялась.

– Ты чего? – спросил Олен.

– Подожди, – не оборачиваясь, бросил Юрьян, а затем неожиданно поклонился в пояс.

– Ква-ква, – сказала лягушка, мелькнул длинный язык.

– Э… мы следуем на юг, в город Руани, – проговорил скальд. – Не имеем злых замыслов и враждебных намерений.

Зеленая болотная тварь посидела некоторое время, словно раздумывая, а потом еще раз сказала:

– Ква-ква.

Испустила заливистую трель и прыгнула в сторону. Мелькнуло белесое брюхо, чуть слышно плеснула вода. Рыжий издал какой-то полузадушенный мяв и спрятался за ногу Рендалла.

– Ну, похоже, нас пустили. – Юрьян обернулся, вытер запястьем заблестевший от пота лоб. – Можно идти дальше. Видят все боги Вейхорна, удача сегодня не отвернулась от меня. И это правда!

– Что это значит? – поинтересовался Олен.

– Лягушка – священное животное Сияварош, Озерной Королевы, которой принадлежит юг Холодного континента. Все, что слышит она, слышит и Многоглазая. И если бы мы ей не понравились, лучше было бы повернуть назад. Иначе через лигу на нас свалилось бы дерево, или напал бы медведь, или бы мы забрели в болото. Ну а теперь все должно идти хорошо, если не забудем принести жертву, конечно.

Рендалл только головой покачал, думая о том, насколько странный этот мир, где надо разговаривать с животными и каждый день истово молиться для того, чтобы просто выжить.

Хозяева Алиона по сравнению с местными богами выглядели ленивыми и равнодушными к смертным.

– Ладно, нечего стоять. Пошли. – И Юрьян бодро затопал дальше, даже принялся напевать себе под нос.

Болото обошли по неширокой дуге, выбрались на берег речушки, что текла прямо на юг.

– Там, дальше, – сказал скальд, показывая вниз по течению, – большое озеро Лейз. Его мы никак не обойдем. Ну а как доберемся, двинемся по воде. Денег у нас нет, но можно будет продать трофеи.

Вскоре стали попадаться следы разумных существ – вырубки, насечки на сосновых стволах, с помощью которых собирают смолу. Наткнулись на затопленную лодку из бересты. На ночлег встали прямо на берегу, над некрутым откосом, неподалеку от бобровой хатки. Юрьян пошарил в мешке, вытащил кусочек сыра размером с детский кулак, за ним – мешочек, где была едва ли горсть крупы.

– Это все, что у меня осталось, – с грустным видом сообщил он. – Придется немного… ну, поголодать… Лучше остаться живым и с совсем пустым брюхом, чем дохлым и с немного менее пустым брюхом.

Хрингиста у него не было, поэтому сыр он просто раскрошил и высыпал в реку, туда же вывалил крупу. Радостно осклабился, когда снизу по течению донесся гулкий шлепок, словно плеснула большая рыба.

– Жертва принята, можно ложиться спать. – Скальд зевнул и потянулся.

– Ну, раз можно, значит, можно. – Олен раздавил усевшегося на щеку комара и подумал, что уснуть будет непросто.

Когда человек и сиаи улеглись, Рыжий бесшумно поднялся и ускользнул в заросли – охотиться. Вернулся перед рассветом и притащил птицу, очень похожую на утку, но с алыми перьями в крыльях.

– О, еда! – обрадовался проснувшийся первым Юрьян. – Ты добыл, мохнатый? Молодец! Иди сюда, я тебя поглажу.

Солнце поднялось, немного рассеялся висевший над рекой туман. Скальд к этому моменту успел развести костер и закопать обмазанную глиной тушку в раскаленные угли.

– Вот, теперь будем ждать, – сказал он Рыжему. – И будить твоего хозяина. А то он что-то заспался…

Олен встал мрачный, но вовсе не такой безумный, как вчерашним утром, когда Юрьян просто испугался за рассудок спутника. Уловил запах жареного мяса и завертел головой.

– Неужто хозяйка этих земель послала нам завтрак?

– Может, и она, – засмеялся скальд, – но через посредника, рыжего, усатого и хвостатого…

От птицы вскоре осталась кучка обглоданных костей, а человек и сиаи зашагали дальше на юг. Река расширилась, принялась извиваться, точно ей надоело течь прямо, и через несколько миль вывела к деревне.

Сложенные из бревен дома теснились на самом берегу. Некоторые, обзаведшиеся сваями, даже забирались в воду. Торчали остроконечные крыши, виднелись мостки, лодки около них. Сушились растянутые сети, брехали собаки, ходили мужчины в белых рубахах и шароварах, женщины в цветастых юбках. С визгом носилась голопузая ребятня, ползли к небу дымки.

– Здесь живут барги, – проговорил Юрьян.

Чужаков заметили, навстречу двинулись трое мужчин, все низкорослые, плотные, с довольно темной кожей. Настороженно блеснули глубоко посаженные глаза, стали видны редкие рыжеватые волосы, подбородки без малейших следов щетины, короткие ножи на расшитых бисером поясах.

Барги походили на людей немного больше, чем сиаи, и еще имелось в них что-то от гномов.

– Привет вам, – проговорил скальд, чудным образом растягивая слова. – Мы – самые что ни на есть мирные путники. Идем на юг, хотим всего лишь пройти через вашу деревню, снискав при этом милость Озерной Королевы.

– Она дала знать о вас, – сказал старший из встречающих, седоватый, с искореженными болезнью пальцами. – Вчера ее служительницам было видение, так что вас уже ждут в святилище.

Олен нахмурился, осознав, что и Юрьян, и обитатели поселка говорят вовсе не на наречии сиаи, а он тем не менее все понимает. Но мысль об этом тут же уступила место другой: видение? ждут в святилище? двух не известных никому чужаков, измученных и голодных?

Выглядело это подозрительно.

– О, отлично! – заулыбался Шустрый. – Я как раз собирался приобрести хрингист. Так что мимо храма не пройдем…

– Мяуурр-рау, – подал голос Рыжий, и трое барги уставились на него так, словно только что увидели.

– Э, идемте… – Старший из них, сглотнув, нервно дернул рукой. – Мы проводим вас до храма…

Похоже было, что те, на кого обратила внимание богиня, вызывали у обитателей поселка какие угодно чувства, но только не радость. И барги не особенно пытались это скрыть.

Олен, на всякий случай положив ладонь на рукоять меча, зашагал вслед за сиаи и провожатыми. Кот побежал рядом, поглядывая по сторонам и шевеля усами. Миновали околицу, где были облаяны мелкими мохнатыми собаками, услышали любопытный шепот попрятавшихся детей. Оставили позади навес, под которым сушились бобровые шкурки.

Уловивший запах сырого мяса оцилан замахал хвостом.

Встречные уступали дорогу, мужчины глядели безо всякого выражения, женщины – с интересом. Они могли похвастаться длинными густыми волосами и выдающимися формами.

Скальд откровенно таращился, Рендалл старался отводить глаза, но без особого успеха.

– Ничего себе, – тихонько пробормотал он, когда они повернули прочь от реки и увидели святилище.

Сложенное из тех же бревен, оно стояло посреди ивняка, такого густого, что почти не было видно стен. Напоминало обыкновенный жилой дом, только очень большой. По сторонам виднелись пристройки, а необычайно высокая дверь была распахнута.

Провожатые остановились, когда до рощи и святилища осталось шагов пятьдесят.

– Ну вот, идите…

– Нас там ждут? – захлопал глазами Юрьян, даже ему поведение местных показалось странным.

– Ага, конечно. – И барги торопливо зашагали назад. Отошли локтей на десять и встали, явно ожидая, что будет дальше.

Дурное предчувствие кольнуло сердце Олена маленькой, но крайне острой иглой.

– Пошли? – предложил он. – Хотя все это и выглядит чудно, а деваться некуда. Ведь так?

– Ну да, – уныло отозвался Юрьян. – От приглашения богини лучше не отказываться.

Вступили под сень ив, что свешивали ветви до самой земли. Уловили могучий запах листвы.

Из дверей храма выступила женщина в длинной белой накидке, блеснули в улыбке ее зубы.

– Вот и они. Заходите, не пугайтесь. Милость Глядящей в Небо с вами, так что вас ожидает хороший прием.

Темные волосы струились по плечам, изящные кисти рук притягивали взгляд. Под полупрозрачной тканью угадывались контуры тела.

– С чего это вдруг? – спросил Олен. – Почему Озерная Королева столь милостива к нам?

Шустрый глянул на спутника с ужасом, даже открыл рот, но поспешно захлопнул его.

– Все просто. – Жрица не показала удивления или гнева. – Нам ведомо, что вы изгнаны злобно-свирепым уродом, что правит северными землями. А враг моего врага – мой друг. Так что в землях нашей повелительницы вы – желанные гости…

Это выглядело понятным – досадить сопернику, приняв с почестями его врагов. Но что-то мешало Рендаллу до конца поверить, что дело только в этом, какой-то расчетливый огонек, горевший в глазах служительницы…

– Да, конечно, мы принимаем эту великую честь, – затараторил Юрьян, не давая Олену сказать еще какую-нибудь дерзость или глупость. – Слава Многоглазой, ее милостивым жрицам. Я как раз собирался приобрести хрингист, дабы каждый день выражать свою благодарность Сияварош обильными жертвами. Ибо, как поется в гимне семи небес: «Признательный богам любим судьбой, царит в его жизни священный покой…» Ха-ха!..

– Хрингист мы тебе подарим, – кивнула жрица. – А теперь проходите. Вас ждет омовение и трапеза. Меня зовут Сихэ, и я, недостойная, слушаю волю Озерной Королевы. Прошу за мной.

Рыжий как-то весь передернулся, поднял морду и пропал, словно растворился в воздухе. Скальд и жрица не обратили на это внимания или просто не заметили, а Олен давно привык к исчезновениям мохнатого друга.

Знал, что оцилан вернется вовремя.

Вслед за Сихэ они вступили в храм. Там оказалось прохладно, в падающем через окошки свете была видна статуя укутанной покрывалом женщины с круглыми чашами в руках.

Вода в них чуть заметно светилась лазурью.

– Благодарности вознесете, когда отдохнете и поедите, – сказала жрица с понимающей усмешкой. – Наша хозяйка ценит искренность…

Гостей повели к двери в задней стене. За ней обнаружилась обычная жилая комната – печь, лавки у стен, на окнах занавески с вышитыми листьями и цветами, посреди – большой стол. Дружно поклонились две девушки в таких же, как у Сихэ, накидках, только с черной полосой по подолу.

– Омовение и обед, – скомандовала жрица.

Мужчин усадили за стол, на котором объявилась новенькая скатерть. Принесли две деревянные лохани с чистой водой, узорчатые полотенца и по куску сладко пахнущего мыльного корня.

– Ох, какая женщина, – прошептал Юрьян на ухо Олену. – Я просто влюблен без памяти. Ой-ёй!

Гости умылись.

Лохани с помутневшей водой исчезли, их сменили многочисленные блюда, миски и горшочки. Аппетитные запахи ударили с такой мощью, что Рендалл ощутил, как голова начинает кружиться, а в животе кишки вступают в драку. Сихэ уселась напротив мужчин и сделала приглашающий жест.

– Ешьте, – сказала она с проказливой улыбкой.

Чего тут только не было – грибы соленые и маринованные, рыба жареная и тушеная, какие-то коренья в сладкой подливе, мясо самых разных видов, и отличное крепкое пиво. Олен ел, не теряя осторожности и не забывая поглядывать по сторонам, зато скальд лопал так, что за ушами трещало, и влюбленными глазами таращился на жрицу.

Та продолжала улыбаться, и заговорила, только когда челюсти гостей стали двигаться медленнее.

– Куда лежит ваш путь? – поинтересовалась Сихэ.

– На юг, о прекрасная хозяйка, – пылко ответил Юрьян, – но я готов закончить его тут, около твоих ног!

– Хотите уйти подальше от земель Владыки Севера? – Жрица бросила на гостей взгляд, и Олену вновь почудился в нем какой-то странный, тщательно скрываемый интерес. – Или вас ведет нечто иное?

– Мы хотим добраться до Руани, – проговорил Рендалл, – там у нас есть кое-какие дела.

– Но мы можем задержаться тут, дабы воздать должное несказанному очарованию слушающей волю Озерной Королевы, – влез скальд. – Ведь, как написал Дартакин Семиногий: «Кто нашел прекрасную женщину, тот нашел целый мир, и нет смысла разыскивать иное…»

– О нет, задерживаться не стоит, – улыбка жрицы стала ледяной. – Сегодня из нашего поселка отплывает барка с княжескими податями. Она пойдет до самого озера Лейз. Я могу договориться, чтобы вас взяли на борт.

– Нас прогоняют? – Юрьян обиженно заморгал, на глазах его появились слезы. – Как же так? А как же те стихи, что кипят в моей душе? Те слова, которые я хотел посвятить той, что взяла мое сердце в плен?

– Если будет на то воля богини, то мы еще увидимся. – Сихэ стрельнула в скальда глазами, и тот едва не брякнулся с лавки. – Заканчивайте трапезу, а я пойду договорюсь с княжьим мытарем.

Она встала и вышла, Шустрый проводил ее взглядом.

– Ох какая женщина! – воскликнул он, едва захлопнулась дверь. – Я готов ради нее на все, на любые безумства! Она достойна шального поклонения. Стихи сами рождаются у меня в голове. Вот послушай…

– Погоди, – Олен дернул себя за мочку уха. – Не нравится мне это. Очень подозрительно выглядит. Подумай сам, с чего бы вдруг богине и ее служительницам помогать нам? Ты ведь…

С таким же успехом он мог останавливать лавину с помощью забора из прутьев.

– Ой, раздери тебя крабы! – замахал руками Юрьян. – Нельзя быть таким подозрительным. Не все в этом мире желают тебе зла. Лучше послушай: «Сияньем осиян податель высот, на трон возведя…»

Дальше скальд понес какую-то околесицу, которую считал стихами. Рендалл подумал, что взывать к рассудку спутника сейчас бесполезно, и принялся кивать и поддакивать.

Жрица вернулась быстро, словно отлучалась не далее чем в соседнюю комнату.

– Поели? – спросила она. – Тогда прошу за мной. Барка отходит довольно скоро. Вас там ждут.

– Да, конечно… – Юрьян вскочил, едва не опрокинув лавку. – Но я должен обязательно прочесть тебе стихи. Надеюсь, они не оскорбят твой слух, а заодно возвеличат истинное сокровище, дарованное миру богиней, – истинную красоту…

Сихэ подняла руку, сделала небрежный жест:

– Погоди немножко. Сначала обещанный подарок.

Принесенный хрингист оказался меньше, чем тот, каким Шустрый пользовался ранее. Он походил на статую в храме, разве что в чашах не было светящейся воды, а голову Сияварош венчала корона.

– О, спасибо… – Юрьян упал на колени, принялся целовать переносной алтарь, а затем побежал вслед за Сихэ, точно собака за хозяином.

Олен покачал головой и прихватил забытый скальдом заплечный мешок. Поймал взгляд одной из младших жриц, полный удивления и скрытой печали. Заметив внимание к себе, девушка поспешно отвернулась. Рендалл оглянулся у самых дверей, но увидел лишь склоненную голову и аккуратный пробор.

Все время, что они шли от святилища до реки, скальд беспрерывно трещал, будто сорока. Превозносил разнообразные достоинства Сихэ, отвешивал комплименты, и все это делал в рифму.

Выдохся, только когда показались мостки и стоящая около них длинная и очень широкая лодка с поднятым носом и короткой мачтой.

– Ну как? – спросил Юрьян, тяжело дыша.

– Великолепно, – ответила жрица. – Я сохраню твои слова в сердце, в самых его глубинах.

– Я счастлив! Я счастлив! – Шустрый запрыгал, точно мальчишка.

Олена толкнули в лодыжку. Он опустил взгляд, обнаружил Рыжего, встрепанного и мрачного, с прилипшим к морде куриным перышком.

– Ах ты грабитель, – вздохнул Рендалл. – Прямо-таки мародер.

Кот сделал вид, что плохо слышит и вообще не понимает, о чем речь.

У мостков их встретил дородный лысый мужик в фиолетовой, вышитой золотом рубахе и мечом на поясе. Коротко поклонился Сихэ, бросил на чужаков пристальный взгляд.

– Этих везти, что ль? – спросил он.

– Их, – медовым голоском отозвалась жрица. – Ты все понял, Тарк? Князь твой господин, но Королева стоит выше его престола…

– Да, а как же, – лысый побагровел, – понял я. Эй, забирайтесь. А кот с вами, что ль?

– Со мной, – ответил Олен.

Внутри лодки имелось с дюжину скамей, на носу и корме виднелись здоровенные лари с прочными крышками. Суетились, просовывая весла в уключины, крепкие, голые по пояс парни.

– Тогда это, добро пожаловать. Ваше место вон там, перед мачтой.

– Счастливого пути, – кивнула Сихэ.

Юрьян сделал движение обнять ее, но заграбастал только воздух – женщина ловко отстранилась. Сокрушенно вздохнул и полез через борт. Олен последовал за ним, оцилан, величественно задрав хвост, скакнул с мостков в лодку. На него уставились во все глаза, кто-то потянулся погладить.

– Поехали, – махнул ручищей лысый Тарк.

Олен опустился на лавку, рядом плюхнулся скальд. Один из полуголых парней отвязал веревки, толкнул, и под килем забурлила вода. Барка начала отходить от мостков, течение подхватило ее и понесло прочь.

– Прощай, моя любовь! – завопил Шустрый, едва не вывалившись за борт.

Сихэ помахала ему, но лицо ее осталось непроницаемым.

Заплескали весла, Тарк уселся за руль. Скрылись за поворотом мостки с замершей на них женщиной, остался позади крайний дом, исчезла из виду торчавшая из ив крыша храма.

– Вот и все, – сказал Юрьян сокрушенно. – Успел только стих прочитать. Но и то хорошо.

Горевать он не стал. Стащил куртку, потом рубаху, обнажив белый торс, и улегся, заняв половину лавки. Закрыл глаза, и вскоре донеслось хорошо знакомое Рендаллу тихое посапывание.

Олена и самого тянуло подремать. Солнце жарило, над водой с жужжанием летали слепни. Монотонно плескали в борт волны, проплывал мимо поросший густым лесом берег. Съеденный в святилище обед приятной тяжестью лежал в животе, и веки опускались сами собой.

Мешало четкое осознание того, что царящая вокруг безмятежность – обманчива, как неподвижность затаившейся в засаде гадюки. Рыжий сидел рядом, подобрав под себя лапы, глаза были полуприкрыты.

– Хорошо идем. Как будто течение кто подстегивает, что ль, – заметил Тарк, и Рендалл встрепенулся, завертел головой.

Барка и вправду почти летела по водной глади, мягко покачиваясь на волнах.

– Давай-ка парус поставим, успеем еще нагрестись, – продолжил княжеский мытарь, и его подручные начали вытаскивать из уключин весла.

Заскрипели веревки, и на мачте поднялся парус, небольшой, черный, с белой рыбой в центре. Ветер надул его, и барку качнуло так, что оцилан недовольно заворчал, а Юрьян проснулся.

– Ой-ёй, что такое? – спросил он, сонно лупя глазами.

– Все в порядке. – Олен зевнул – Хватит дрыхнуть.

– А чего делать?

– Расскажи лучше, что за порядки во владениях Озерной Королевы. Или мне показалось, или я слышал что-то о князе…

Скальд поморщился, поворчал маленько, но затем поплескал водой из-за борта сначала на лицо, потом на Рыжего. Кот зашипел и принялся отмахиваться лапой, но был вынужден удрать под лавку.

– Вот так-то лучше. – Шустрый с ехидной улыбкой погрозил оцилану кулаком, и принялся рассказывать.

Юг материка, покрытый густыми лесами, богатый озерами и реками, был поделен между князьями. Число государств барги постоянно менялось, иногда они объединялись в одно. Сияварош глядела на это сквозь пальцы, обращая внимание лишь на то, чтобы ей регулярно приносили жертвы.

Сейчас барги обитали в пяти княжествах, и самым могучим считалось то, в пределах которого находилось озеро Лейз.

– Руани – столица княжества Белых Рыб, – сказал Юрьян задумчиво. – Самый крупный город на континенте.

– Белых Рыб? – уточнил Олен. – А что это значит?

– Насколько я понимаю – ничего. Просто у каждого князя есть свой символ. Вот на востоке, за Желтым кряжем, правит род Желтых Крыс. Хотби и Соари владеет род Красных Кошек…

– Понимал бы чего, оглобля, – вмешался в разговор один из подручных мытаря, что лежал на лавке чуть ближе к носу.

– От бочонка слышу, – огрызнулся скальд. – А если ты такой умный, то сам и рассказывай.

– И расскажу.

Рыжий к этому времени вылез из-под лавки, уселся около борта и уставился на воду.

За последующие часы Олен узнал, как идет жизнь в Озерном крае. Без удивления услышал о том, что и здесь правят хозяева укрепленных градов и что князь – всего лишь сильнейший из них. Выяснил, куда именно податься в Руани, если ощутишь потребности в женской ласке, и почему пиво из окрестностей озера Солейз лучше всякого другого…

Река потихоньку расширялась, тихие заводи, покрытые кувшинками, сменялись длинными плесами. Кружили в вышине коршуны, внимательными взглядами провожали барку пришедшие на водопой олени. Плескались, норовя спрятаться под водой, речные крысы и бобры.

А потом Олен с удивлением обнаружил, что солнце укрылось за деревьями и начинает темнеть.

– Видит богиня, опасно плыть ночью, – пропыхтел Тарк, оглаживая лысину. – Но уж больно хорошо идем. Эй, парни, мож рискнем, что ль?

– Рискнем! Ага! Само собой! Чего уж там! Домой поскорее охота! – заголосили его подручные.

– Ну, тогда доставайте жертвенник, будем молить Наполняющую Чашу о милости.

Открыли носовой ларь, из его недр появился настоящий маленький алтарь с несколькими фигурами. Пробравшийся к нему мытарь очень долго кланялся, сопел и бормотал, затем принялся лить за борт пиво из фляги и крошить туда же хлеб. Вода, к удивлению Рендалла, забурлила, от нее стал подниматься легкий, еле заметный туман, похожий на кисейную ткань.

– Добрый знак, – заявил Тарк. – Снимаем парус, что ль, и поужинаем чем богиня послала…

Черное полотнище с гербом свернули. По рукам пошли копченые лещи и куски ржаного хлеба. Получивший рыбину оцилан, урча, проглотил ее в один миг, после чего свернулся калачиком и закрыл глаза.

– Эх, хорошо, – заметил Юрьян, отхлебывая из фляги пива. – Прямо красота. Поели, теперь можно и поспать.

– А ты не скучаешь по этой… Сихэ? – поинтересовался Олен.