Бизнес-план неземной любви Соболева Лариса
– Что с тобой? Тебя били?
Ева отрицательно мотнула головой несколько раз, взглянула на Лелю расширенными и полоумными глазами, напугавшими девчонку еще больше, шепотом произнесла:
– Смотри, что у меня есть.
Она расстегнула пиджак, а за поясом брюк был пистолет! Леля глухо вскрикнула, зажала рот обеими ладонями, таращилась на Еву, которая тут же запахнула пиджак, съежилась и очередной раз обвела глазами подвал:
– Его надо спрятать…
– Это настоящий? – вымолвила Леля с ужасом.
– Конечно. Зачем им ненастоящий? Господи, куда же спрятать?
– Где ты его взяла? – свистящим шепотом спросила Леля.
– Он лежал на столе.
– Украла?!!
Ева посмотрела на нее, как на дурочку. Разумеется, украла.
– Просто взяла, – сказала она. – Там два пистолета лежало, один я взяла, когда этот… что приходит за мной, отвлекся.
– С ума сошла? Лучше б ты убежала, когда он отвлекся, – отругала ее Леля. – Ты представляешь, что они с нами сделают?
– Пусть найдут сначала. А оттуда, – кивнула она наверх, схватив со стола ложку, – не убежишь, я проверяла.
Ева ринулась к туалету. Собственно, какой это туалет! Унитаз и раковина с краном, отгороженные хлипким фанерным щитом, можно сказать, подвал со всеми удобствами. Туда, за фанерный щит, и пошла Ева, возилась, бесконечно долго возилась. Куда она прячет пистолет, не в унитаз же! Леля поглядывала на люк – на фанерный щит, на люк – на щит… Несмело шагнула к Еве, которая сидела на корточках возле унитаза, снова на люк. Леля вскинула глаза, ей казалось, сейчас оттуда спустятся три сволочи и… Ой, что они с ними сделают, ой, что будет… Под ногой скрипнула половица, Леля застыла как вкопанная.
А Ева пыталась черенком ложки вырыть ямку в земле, где пол был не вымощен. Но земля, утрамбованная, как камень, не поддавалась. Ева села, облокотившись спиной о стену:
– Не получается…
– Половицы, – промямлила Леля.
– Что? – взглянула на нее Ева.
– Если поддеть половицу, – смотрела под ноги Леля, – она поднимется, потому что гвозди прогнили…
Ева ринулась к ней, присела. Но что-то ее не устроило, она поползла на четвереньках, ощупывая прогнившие доски. Под столом нашла то, что искала – короткую и державшуюся на честном слове половицу, протянула руку:
– Дай ложку!
Леля подала ей ложку, сама схватила вторую и тоже залезла под стол, где вдвоем было страшно тесно. Обе лихорадочно поддевали гвозди, мешая друг другу, один выскочил, Леля едва не закричала от радости, принялась активно поднимать черенком ложки половицу.
– Осторожно, не сломай доску, – предупредила Ева, расшатывая пальцами гвоздик, который удалось немного вытащить. – Они ничего не должны заметить.
Одержимым людям, особенно в момент опасности, если они не теряются, удается и подкоп вырыть ложкой, а тут всего-то… Половицу приподняли, держалась она на одном гвозде, повернули в сторону. Ева в щель засунула пистолет, протолкнула его подальше под пол, уложила половицу и вставила на место гвозди. Вымыв руки, она упала на кровать, издавшую скрежет.
– Ложись! – бросила Леле.
Та послушно улеглась на живот, под подбородок подставила кулачки и смотрела на Еву восхищенно. Украсть пистолет! Она бы так никогда не поступила, потому что трусиха.
– Леля, – повернулась к ней лицом Ева, говорила, разумеется, шепотом. – Если они придут и будут искать эту штуку, молчи, что бы ни делали. И не смотри туда, где мы спрятали.
– Хорошо, – пообещала та. – А ты не боишься, что они будут нас бить?
– Потерпим. Это наше спасение… может быть.
– Ты умеешь с ним обращаться?
– А чего там обращаться. В кино видела, полагаю, справлюсь, если понадобится.
– Ой, они идут… – пролепетала Леля.
Люк открылся, спустились двое.
Утро. Роман завтракал сосредоточенно, не торопясь. Альбина поглядывала то на часы, то на него, недоуменно заметила:
– Уже без пяти девять.
– Ну и что?
– Ты говорил, сегодня у вас рабочий день, а он начинается в девять…
– Я могу появиться на комбинате, когда сочту нужным.
А сегодня к тому же суббота. От волнения Альбина раскраснелась, подозревая, что Роман поедет к отцу, но, черт возьми, она не имела никакого права отговаривать его, чай, не жена. Хотя ее так и подмывало: мол, ты сам вчера сказал, что это выбор отца, так оставь ему его преимущество, не ходи, там будет опасно… Стоит поддаться порыву и выпалить монолог стопроцентной эгоистки, как между ними образуется трещина. Она молчала, закусив губу и наблюдая за Романом, который в прихожей переобувался в туфли. Да, он собрался ехать к отцу. Досадно было и то, что, когда появилось желание изменить свою жизнь (возможности-то всегда были, а желания не было), когда перемены наступили внезапно и хотелось это сберечь, все может рассыпаться из-за глупости папы и чувства долга Романа.
– Меня с собой не берешь? – спросила Альбина.
– Нет. Сиди здесь и никому не открывай, даже Мокрицкой, если вдруг она пожалует и будет размахивать удостоверением или ордером. Без меня никому! Поняла?
– Поняла. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Просто мне неспокойно… Я хочу, чтоб ты помнил об этом.
Он взял ее за шею, притянул к себе, прижался лбом ко лбу:
– Твои волнения напрасны, я не на войну ухожу.
– И все-таки будь осторожен.
Во время поцелуев Альбине хотелось плакать, хотелось запереть дверь и сказать: «Не пущу, не хватало, чтоб тебя убили, как домработницу отца и Марата». Хотя почему посещали такие мысли? Произойдет обычный обмен денег на девочку, и все, но…
После того как он ушел, Альбина не находила себе места.
Даниил Олегович не лох и просто так, за здорово живешь, деньги не собирался отдавать. Он подготовился. Встав пораньше, ринулся в гараж с кейсом.
Открыл багажное отделение и – коварная улыбка тронула его губы. В багажнике лежала бомба! Эдакий маленький брусочек, но тротила в ней хватит, чтоб взорвать машину вместе с негодяями-похитителями. Специально заказал бомбочку с длинными проводами и дистанционным управлением.
Даниил Олегович уложил кейс, аккуратно (а то, чего доброго, рванет без нажатия на кнопочку) обложил проводами, поставил на кейс бомбу и закрепил, чтоб она не свалилась, когда он будет ехать. Это для виду, кейс можно забрать без всяких последствий, но кто рискнет хватать чемодан бабок, видя проводки, ведущие к бомбе? Нажать на кнопку Даниил Олегович всегда успеет, если его надумают обдуть.
– Так-то, господа бандиты, – захлопывая багажник, удовлетворенно произнес он.
Затем потер руки, но не в предвкушении победы, о ней Даниил Олегович даже не думал. Он потирал руки от волнения, думая, хорошо ли подготовился и все ли предусмотрел. Вспомнил о пистолете, запер гараж и помчался в дом. Странно, с утра он видел только Гришу…
– А где Михаил? – поинтересовался Даниил Олегович, заскочив на третий этаж.
– Вызвали еще вчера, ушел ночью.
– Угу, угу, – вскользь обронил Даниил Олегович и ушел в кабинет.
В половине десятого Гриша позвонил Кристине:
– Он только что выехал. А с утра возился в гараже, наверное, с час. Вокруг тихо, из дома напротив никто не выходил.
Глава 21
Переговорив с Гришей, Кристина сделала несколько звонков и уточнила, где сейчас находятся «подшефные». Роман поехал к комбинату, но во дворе пересел в легковую с фургоном и тонированными стеклами, сейчас подъезжает к рынку, Альбина сидит в его квартире. Виктория Яковлевна выехала на своей машине, движется по направлению к центру. В общем-то передвижения «подшефных» ни о чем не говорили, они имеют право ездить, куда им вздумается, но Кристина попросила всех продолжить наблюдение и немедленно сообщать, если заметят странности. Затем она сказала Мише:
– Продолжай.
– Мы притаились у забора, пока соседские собаки не успокоились, потом перелезли. В доме свет не горел, дверь оказалась заперта, а во времянке горел. Мы подобрались ближе, но окна были задернуты шторами. Слышали неразборчивые голоса…
– Значит, Семен был не один? – подхватил Тимофей.
– В том-то и дело, – недоуменно произнес Миша. – Мы же следили за улицей, фиксировали всех, кто проходил или приезжал. В этот двор никто не заходил.
– А ночью? – спросил Тимофей.
– И ночью по очереди торчали у окна, никого не видели. Ну, Семен, естественно, появлялся на улице, ходил за продуктами, судя по сумкам, времени это дело занимало немного. Только вот какая странность: если он работает, то почему все время торчит дома?
– Открой газету объявлений, – сказал Тимофей, – там целые страницы посвящены: «Делаем качественный ремонт».
– Хочешь сказать, у него простой в работе? – с сомнением уточнила Кристина.
– Да ничего я не хочу сказать, – досадливо проворчал Тимофей, – просто рассуждаю, а то ты сейчас подхватишься и ринешься делать обыск. Кстати, есть такое слово «безработица», оно тебе знакомо?
Получив шпильку и оставив ее без ответного выпада, Кристина перевела глаза на Мишу:
– Чьи голоса вы слышали во флигеле? Мужские, женские?
– Два мужских.
– Как же второй человек туда проник?
– Понятия не имею, – пожал плечами Миша.
Кристина задумалась, постукивая авторучкой по столу. Да, она предпочитает включить в круг подозреваемых всех, кто хоть чуть-чуть вызывает недоверие, и действовать по принципу блица – хватать без разбора, а разбираться позже. Метод, конечно, негуманный, но преступники с гуманизмом тоже не дружат. Поэтому в данный момент Кристина вычисляла, какие предоставить основания Щеглову, чтобы убедить его в необходимости произвести обыск в доме напротив папы Жало. Причину для обыска всегда можно высосать из пальца, что и должен сделать Валерий Викторович.
– Есть только одно объяснение, – наконец сказала она. – Этот второй находился там всегда.
– То есть, когда мы пришли, он прятался от нас? – недоверчиво спросил Тимофей. – Ну и что?
– Может, не прятался, а просто сидел в доме на чердаке, откуда открывается отличный обзор на владения папы Жало. Думаю, там же находится прослушивающая аппаратура, место – лучше не придумаешь, хозяева в отъезде. И никому в голову не придет, что они устроились под носом…
– Но тебе же пришло, – хмыкнул он.
– Логика, – парировала она. – Вспомни, сколько мы барабанили в ворота, прежде чем Семен соизволил выйти к нам. За это время можно было роту солдат спрятать.
– Понял, куда ты стелешь дорожку. Но учти, аппаратуры мы можем не найти, и что тогда? Будешь предъявлять ему обвинение на основании того, что Семен временно приютил друга и пьет с ним по ночам?
– Аппаратура не иголка…
– Еще какая иголка, – перебил Тимофей. – Ты любишь примеры приводить, вот и послушай от меня один. Однажды шерстили умельца, он продавал информацию. Пацану девятнадцать лет было, откуда брал сведения – не понимали. Догадались, что парень каким-то образом подслушивает, но где и как? Обыск сделали – ничего. В комнате склад деталей и ни одного собранного устройства. Из института профессора пригласили – по нулям. Ему бы остановиться, но как же, профессуру обставил! И попался. Этот вундеркинд хренов, между прочим, инвалид, поэтому в армию его не взяли, соорудил аппарат, который собирал и разбирал за считаные секунды. Стоит мальчик перед домом, будто ждет кого-то, мороженое ест, а сам антенну направляет и прослушивает, о чем говорят на веранде наши бизнесмены, заодно записывает. Для него стен не существовало. А дома, оказывается, допотопный проигрыватель с приемником переоборудовал в… даже затрудняюсь сказать. Короче, телефонные разговоры прослушивал через волны, которые ловил приемником. Мы обыск делаем, а он пластинки крутит или радиостанции ловит, у него все функционировало. Профессура в ауте была, до сих пор голову ломают, как этот агрегат работал и почему. А знаешь, что они сказали тогда?
– Что?
– Этого не может быть. Пацан продемонстрировал работу, а секретом не поделился. Обижен был. Он завалился на вступительных экзаменах в институт аж два раза, поэтому показал ученым мужам средний палец. Поняла, какие иголки встречаются? И что ты предъявишь такому без улик? Они же не идиоты, подготовились на случай провала. Но есть и вторая сторона медали: если они действительно в группе похитителей, то ты окажешь медвежью услугу девчонкам. Когда парни поймут, что валятся, девчонок убьют, чтоб самим выгрести, и неизвестно, найдем ли мы их трупы.
Кристина хмурилась: еще один гуманист выискался, которого не сдвинуть даже при помощи паровоза, а Щеглов будет на ее стороне – сто процентов. Однако вторая сторона медали на самом деле представляет собой опасность для девушек, это надо учесть, поэтому не мешает все взвесить, прежде чем идти в наступление.
– Миша, – обратилась она к оперу, – ты говорил, Семен выходил, а он не пользовался автомобилем? Куда-нибудь выезжал?
– Каким автомобилем?
– Во дворе стоит автомобиль…
– Не было там автомобиля.
– Как это не было? Там стоял автомобиль прямо под открытым небом, гаража нет, я хорошо изучила двор. Или мне показалось, Тима?
– Тогда и мне показалось, – озадачился он. – Места во дворе мало, пройти мимо и не заметить машину невозможно хоть днем, хоть ночью.
– Не было автомобиля, – повторил Михаил.
Лица Тимофея и Кристины стали одинаково нелепыми, будто им показали живого инопланетянина.
– Ну, вы, блин, даете, – вымолвил потерянно Тимофей. – Автомобиль действительно не иголка, исчезнуть незаметно не мог, по частям его не вынести. Выходит, прошляпили?
Миша конфузливо шевельнул плечами, мол, извините, промашка вышла. Кристина приготовилась выдать порцию нагоняя, как вдруг звонок от Зураба:
– Роман припарковался на площади перед рынком.
Не успела она положить трубку на стол, раздался второй звонок:
– Даниил Олегович остановился на площади у рынка, из машины не выходит.
– Тима, Мишка, поехали! – подлетела Кристина.
Площадь «голая», просматривается вся, но, сидя в машине, мало чего увидишь. Роман открыл дверцу, привстал, ступив одной ногой на асфальт, вторую оставил в авто. Он закурил, внимательно следя за подъезжающими машинами. Через десять минут увидел папин «Порше», медленно и с остановками движущийся между рядами автомашин, папа искал свободное место.
Здесь всегда полно автомобилей, припарковаться крайне сложно, Даниил Олегович еле втиснулся между двумя ободранными «Жигулями». Заглушив мотор, он лихорадочно озирался, думая: «Неужели деньги заберут здесь? А какие гарантии дадут, что отпустят Лельку? Гарантии… Вот о чем я не подумал… Как же мне узнать, что Лелька на свободе?.. Есть! Она должна позвонить мне, сказать, что отпустили… Нет, ее могут заставить говорить что угодно. Как же быть? Что еще придумать? Виктоша! Я потребую отвезти ее к матери, они обе должны подтвердить, что Лелю отпустили. Да-да, именно так. Виктошу не заставят врать…»
Вдруг Даниил Олегович вздрогнул от теней, упавших на него, разумеется, тени напугали, рука механически скользнула в карман за пистолетом… А это двое мальчишек лет по двенадцать налетели на его автомобиль, прыснули из пульверизатора на стекло и давай елозить тряпками! Даниил Олегович открыл окно, высунул голову и закричал на мойщиков:
– А ну прекратить! Мои стекла с покрытием! Нельзя, нельзя мыть!..
– Дяденька, – подошел к нему белобрысый мальчик, – у нас классные средства…
– Пошли вон, я сказал! – рявкнул дяденька. Он тут ждет бандитов, а эти малявки мешают.
Мальчик кинул ему на колени… мобилу!
– Что это? – растерялся Даниил Олегович.
– Просили вам передать. И записку.
– Передать?.. Кто просил?
– Дяденьки.
– Где они, где? – заерзал Даниил Олегович, выискивая по сторонам «дяденек», само собой, он догадался, кто послал к нему мальчиков.
– Они ушли, – сказал белобрысый.
– Хорошо, давай записку. Прекрати тереть мои стекла! – бросил он второму.
Даниил Олегович понял, что белобрысый врет, уйти «дяденьки» не могли, хотя бы один остался проследить, как выполнят задание мальчишки. Но какие хитрецы! Пацанов подослали! И где-то ведь поблизости притаились.
– Записку давай! – рявкнул он, потеряв терпение.
– Дайте стольник. Дяденьки сказали, вы дадите.
Пришлось достать сто рублей, мальчик цапнул купюру и сказал:
– Выезжайте на Гвардейскую и вверх по улице…
– А записка?
– Нет записки, – улыбнулся нахаленок. – Вам позвонят на эту мобилу – так сказали дяденьки.
Даниил Олегович ругнулся, завел мотор, сдал задом и, лавируя между автомобилей, выехал с парковки.
– Обманули! – возмущался он, выкручивая руль. – Маленькие, а уже негодяи.
Едва отец сдал назад, Роман отбросил третью сигарету, плюхнулся на сиденье, автоматически пристегнулся и двинул за ним.
Кристина не успела подъехать к рынку, ей позвонил Зураб:
– Роман едет за отцом. Папу Жало ведут наши…
– Вы поосторожней там, эти маневры делаются неспроста, за папой наверняка следят похитители, – предостерегла она.
– Пока кроме Романа других следаков нет. Мое сердце подсказывает: Рома папу прессует.
– Где ты?
– Они выезжают на Гвардейскую, я за ними.
– Кристина, остановись, – сказал Тимофей. – Я сяду за руль, на Гвардейскую отсюда есть короткий путь.
Они быстро поменялись местами и поехали к Гвардейской.
…Когда он помчался вверх по улице, дешевенький телефон на сиденье рядом заиграл мелодию, Даниил Олегович сбавил скорость, схватил трубку:
– Я слушаю.
– Трубку получил?
– А ты куда звонишь, на деревню дедушке? – съязвил он.
– Остряк, – хмыкнул тот. – Папаша, покатайся по городу.
– Зачем?
– Если за тобой есть «хвост», оторвись.
– Нет «хвоста»…
– Не спорь, папаша, а проверь. Если тебе помешают, то дочь не увидишь никогда. И жену.
– Что? Ева у вас? – В ответ смешок. – Послушайте, я просто так не отдам бабки…
– А ты не будешь их отдавать просто, – особо подчеркнул он последнее слово. – Позвоню через пятнадцать минут.
Еще километра два Даниил Олегович проехал на автопилоте, как пьяный, собственно, в голове у него мысли колобродили, причем обрывочные, словно он много выпил. Значит, Ева у них. В этом нет ничего удивительного, он так и предполагал, к тому же Мокрицкая была уверена, что похитители держат Еву вместе с дочерью. Но есть непостижимый момент: почему только сегодня сообщили о ней?
– Хм, прижать меня решили козырем, чтоб я не рыпался. Вон зачем трубку через мальчишек подкинули – связываться со мной. Мою трубку прослушивают, они об этом знают, сообразили кинуть свою. А что означает «не будешь отдавать их просто»? Что они придумали? Ничего, ничего… Меня на арапа не возьмешь…
Одной рукой он пощупал пистолет, вспомнил, что надо оторваться. Только от кого? Сзади машин уйма. Недолго думая, Даниил Олегович свернул на первую попавшуюся улицу. Кто-то повернул за ним… Но не факт, что это менты прицепились, они же не знают о сегодняшней сделке… Или знают от Миши? А Миша от бандитов, потому что в банде состоит… В таком случае, что надо ментам и почему их боятся бандиты?
Даниил Олегович совсем запутался, ничего не понимал, ехал, лихорадочно переключая скорость. Кто ж его преследует – случайные люди или…
– Раз сказали оторваться, оторвусь.
Он помчался к окраине старого города – там есть где разгуляться, улочки короткие и пустые в это время, переплетены, проездов миллион.
– Ну и где он? – нервно спросила Кристина, глядя влево.
Стояли минут пятнадцать на середине Гвардейской, упираясь в нее носом. Тимофей просчитал, что папа Жало должен проехать мимо них, они легко станут ему в хвост, но господин мясник давно должен был промчаться.
– Звони ребятам, гадание не поможет, – посоветовал Миша.
Зураб не ответил. Кристина позвонила оперативнику, следившему за папой, тот сказал, что потерял его. Еще раз вызвала Зураба.
– Не могу говорить, тут гонки, – откликнулся тот.
– Скажи, где ты находишься?
– На Митинке.
– А где именно?.. – Кристина досадливо вздохнула, так как Зураб отключился. – Поехали, Тима, в Митинский район.
– Это большой район, в какую часть ехать? – трогаясь с места, поинтересовался он.
Кристина развела руками:
– Не сказал. Поезжай уж куда-нибудь, чтоб быть поближе. Ничего не понимаю, какие там гонки? Кто за кем гоняется?
Тимофей знал столько же, сколько она, поэтому пожал плечами, одновременно предположив:
– Без сомнения, папа Жало что-то затеял. Не удивлюсь, если договорился о встрече с похитителями, а Роман… У меня две версии: либо страхует отца, либо похитители работают на него.
– Обоих урою, – воинственно процедила Кристина. – И папу, и сына!
Подъехали к Митинке, стали, как витязь на распутье, не представляя, в какую сторону податься. Кристина вызванивала Зураба, попытки связаться с ним оказались неудачными. Она, держа трубку в руке, прикрыла веки, чтоб ничто не мешало думать. Тимофей мотор не глушил, но расслабился, развалившись на сиденье и глядя перед собой.
– Зачем папа Жало в этот район приехал? – подал голос Миша.
– Он активно снимал денежки со счетов, значит, будет делать обмен, – сказал Тимофей. – Надо полагать, в этом районе, но место мы не вычислим. Остается ждать, когда папа объявит о возвращении дочери…
– Если получит ее живой, – перебил Миша, потом добавил: – И если сам останется жив.
– Да, Зураб? – встрепенулась Кристина, поднося трубку к уху.
– Я потерял Романа, – доложил тот.
– Как потерял?!
– Он оторвался. И папу давно не видно. Что делать?
– Подъезжай к нам. – Кристина рассказала, как их найти, затем положила телефон в карман пиджака и с большим чувством досады произнесла: – Неужели нас обставили?
– Похоже, что так, – сказал Тимофей.
…Даниил Олегович торжествовал. Хотя какое это торжество, когда руки дрожат, пот катится по спине и вискам, внутри лихорадит от паники? Но теперь он точно знал, что его пасли, а Даниил Олегович успешно оторвался от чабанов. Поездив немного по разбитым дорогам Митинки, он выехал на асфальтированную дорогу, ведущую в город, остановился у обочины и взял трубку. Она звонила несколько раз за время гонок, ответить не было возможности, Даниил Олегович собрался сам позвонить, но мобильник завибрировал раньше.
– Да?
– Папаша, ты почему трубу не брал?
– Отрывался, как ты сказал.
– За тобой ехали?
– Черт его знает, – солгал Даниил Олегович. – Я сделал так, как ты приказал. Что теперь?
– Где сейчас находишься?
– На Митинке.
– Бросай машину, бери такси…
– Стоп, стоп, – перебил Даниил Олегович, злясь. – Машину бросить – это уж чересчур. Чтоб потом не найти ее, да?
– Не понял, – протянул тот, видимо, жадность собеседника изумила даже похитителя.
– Тут и понимать нечего, – не дал ему сказать, что он там не понял, Даниил Олегович. – Вы меня ободрали как липку, я потерял все, главное – предприятие потерял, автомобиль терять не хочу. Доеду до автостоянки, оставлю там машину, это гарантия, что получу ее назад, и позвоню.
Кинув трубку на сиденье, он тронул машину с места и не торопился, так как автостоянка недалеко, а ему надо продумать дальнейшие свои действия. Даниила Олеговича насторожило, что он должен бросить машину и взять такси, значит, прикажут куда-то ехать. Почему не на своей машине, он же успешно оторвался…
– Кто же следил за мной? Мокрицкая? Эта стерва может, она все может. Что у нее на уме – одному сатане известно. Если сделка завершится удачно, Мокрицкой платить не буду. Кстати! Сделка… Сделки-то и нет. Тьфу ты! Надо было требовать прямой обмен. Я им бабки, они мне Лельку и Еву… Не сообразил. Ну, это сделать никогда не поздно… согласятся ли они?
И как теперь быть с бомбой? Но Даниил Олегович придумал сразу же. В ларьке около стоянки купил пакет, в него сунул кейс с деньгами и бомбой, позвонил:
– Я готов.
– Бери такси и поезжай…
– Погоди, у меня есть условия. – Даниил Олегович зачастил, не давая похитителю слова вставить. – Я отдам… ну, ты сам знаешь что. Но баш на баш, понял? Ты мне, я тебе, только так. Учти, я подготовился, если ты заготовил подлянку, то не надейся, что сухим выберешься из воды…
– Папаша, условия ставлю я, – рявкнул в трубку он. – Поезжай на Павловский спуск. И быстрей шевелись.
Быстро шевелиться Даниил Олегович не стал, а позвонил с подкинутой трубки бывшей, ее телефон записал еще в ту ночь, когда его вызвали к Виктоше:
– Виктория, ты где? Это Нил…
– Какого черта тебе надо?
– Не ори! Я еду за Лелькой. У меня к тебе дело. Может статься, мне ее не отдадут, но я потребую, чтоб дочь доставили к тебе, поняла?
– Поняла, – пролепетала Виктоша. – А когда Леля вернется?
– Не знаю. Но как только ты получишь ее, сразу звони мне. Надеюсь, это не затруднит тебя.
– Не затруднит.
– Вы обе должны подтвердить, что Леля вне опасности. Если же все будет по-другому… Нет, все будет нормально, я знаю.
Читать бесплатно другие книги:
