Поцелованный богом Соболева Лариса
По мостику, протянутому от берега до дебаркадера, шел невысокий мужчина средних лет, похожий на кабана. Не только его фигура, нуждавшаяся в годовой диете, и толстая морда дали понять, что это Жалыбин. Напористость, тупость, жестокость, хитрость – все эти качества, присущие кабану, обитающему в живой природе, отпечатались на роже у Жалыбина. Все свидетельствовало, что это хозяин «Плавучего острова». С ним под руку шла молодая барышня выше его на голову, а сзади шествовал амбал, явно охранявший этот пузырь на ножках. Администраторша – высохшая девица с короткой стрижкой – при виде его расплылась в подобострастной улыбке, заворковала приветствия, только что не согнулась в три погибели. Жалыбин не оценил правлений преданности и любви, лишь спесиво кивнул, и прошел в помещение.
– Гони за лодкой, – бросил Сергей, поднимаясь из-за стола.
Он рванул к администраторше:
– Извините, где тут у вас комната для мальчиков?
– Туалет? – не въехала она сразу. – Прямо по коридору и налево.
В том же направлении шел и Кабан. Сергей, приоткрыв дверь туалета, оглянулся. Администраторша отвлеклась на прибывших клиентов, он свернул за Кабаном и уперся в узкую лестницу. Троица поднималась на второй этаж, Сергей подождал с минуту, и тоже поднялся. Он увидел, в какую комнату вошел Жалыбин с барышней, охранник остался в коридоре.
Сергей спустился вниз. Не собираясь возвращаться за столик, он вышел на площадку, к которой в давние времена причаливали плавучие средства передвижения. Закурил, облокотившись о железный бордюр, осмотрелся и приблизительно вычислил окно комнаты Кабана. Две парочки поднялись наверх, но вошли в другие комнаты, похоже, здесь предоставляют услуги борделя. Минут десять спустя, держа поднос с закусками и выпивкой, появился официант. Сергей проследил за ним – он вошел в комнату Кабана, следовательно, тот расположился надолго, что былоочень даже кстати. Устраивала Сергея и громкая музыка.
Еще через полчаса Серей услышал звук моторной лодки, который нарастал, а приблизившись заглох. Вскоре послышался мерный плеск весел, а чуть позже Сергей разглядел лодку с низкими бортами и Рената. Он тихонько свистнул, в ответ раздался такой же тихий свист. Сергей перелез через бордюр, ведь проход был заделан наглухо за ненадобностью, и спустился по трапу к воде. Ренат, работая веслами, поставил лодку почти впритык к дебаркадеру и подал Сергею веревку. Убедившись, что лодка надежно привязана, оба поднялись наверх.
– Стой, – задержал друга Сергей и заглянул в коридорчик, затем ненадолго исчез. Вскоре он появился. – Официант отнес еще один поднос в комнату Кабана, надеюсь, последний. Выжидаем десять минут и действует быстро, пока тут шумно. Я лезу в окно, оно открыто, а ты нейтрализуй охранника, он торчит у двери. Кабана через окно мы не вытащим, придется вести обычным путем.
– Может, мне залезть? – предложил Ренат, задрав голову. – Я полегче тебя, а то еще сорвешься. Мне дебаркадер не внушает доверия, по-моему, здесь все на соплях держится.
– Лады, – согласился Сергей. – Ствол не забыл?
– Со мной.
– Лезь. Постарайся бесшумно.
Ренат снял куртку, повесил ее на бордюр и начал карабкаться по фактически отвесной стене. Но на ней было полно выступов, правда, узких, нетренированному человеку не взобраться даже на метр. Сергей сморщился, наблюдая за другом, боялся, что тот вот-вот сорвется. Однако Ренат цепко хватался за то, что подходило в качестве опоры. А должно быть три точки опоры, не меньше, учил когда-то их Спасский, знавший все на свете. Так, медленно, но верно Ренат карабкался к окну.
Сергей получил отмашку, знак означал, что Ренат у цели, и рванул на второй этаж. Черт возьми, где же охранник Кабана? Неужто у патрона? Но тут Сергей заметил тлеющий огонек в конце коридора, потом и фигуру у дверного проема, слившуюся с темнотой...
В это время Ренат осторожно поставил ногу в кроссовке на подоконник, зацепился руками за створки оконных рам и взобрался на него. Собственно, его не могли слышать ни Кабан, ни его подружка, первый пыхтел в упоении, вторая издавала фальшивые стоны, кровать ходуном ходила и чудовищно скрипела. Горела настольная лампа, и Ренат едва не прыснул, увидев голый зад туши, под кожей которой трясся жир. Ренат, словно камышовый кот, слез на пол без малейшего шума, вынул пистолет и гуманно ждал конца акта...
Охранник курил, не подозревая, что его ждет. Сергей прикинулся слегка пьяным и дружелюбно начал:
– Слышь, мужик, ты не подскажешь, к кому обратиться?
– Чего надо? – спросил тот вяло. Работа у него хоть и не пыльная, однако нудная, от скуки его одолевала сонливость.
У Сергея же была одна задача: не убить. А сторож как на грех стоял в темном углу, не видно куда нанести удар?
– Мне б девочку на пару часиков, – проникновенно сказал Сергей.
– У бармена спроси.
– Спасибо... А комнату как взять?
– Там же.
– А презервативы? Я с чужими девчонками только с резинками...
– У девочки найдется.
Сторож повернулся к нему спиной, взяв консервную банку с окурками. Вот и славно! После резкого удара Сергей опустил его на пол, прислонив спиной к стене...
А Ренату хотелось помочь Кабану – не в том смысле, чтоб стать третьим, нет. Совет дать хотелось, как справиться, а то надоело смотреть на его бесплодные усилия. Уже и его партнерша не вскрикивала в экстазе, утомил он ее. Только Ренат собрался преподать урок, как Кабан дернулся пару раз, выдавил стон и сбросил с плеч ноги партнерши. Ренат поднял руку с пистолетом, направив дуло в бесформенную тушу.
Барышня первая увидела постороннего в номере, вытаращила глаза и раскрыла рот, чтоб закричать, но Ренат упредил ее:
– Тчш! Тихо, тихо, тихо!
Она ползла вверх, закрываясь простыней, ужас искоцил ее личико с размазанной косметикой. Кабан приоткрыл глаза, затем и он как-то очень уж стремительно для его комплекции отполз к спинке кровати. Более безобразного зрелища, чем это жирный самец, Ренат в жизни не видел.
– А?.. Что?.. Кто?.. – выскакивали из его перекошенного от страха рта бессвязные слова.
– Спокойно, – угрожающе прошипел Ренат, подходя ближе. – Один звук – и вы покойники. Понятно?
– Д-да... – Кабан покрылся испариной, его трясло.
– Одевайся, – приказал Ренат. Барышня протянула руку к своим вещам, лежащим на кресле, он сказал ей ласково: – А ты, детка, лежи смирно, не серди меня. Кабан, живо!
Тот вздрогнул, подскочил, не спуская глаз с пришельца, трясущимися руками натянул семейные трусы, потом брюки, про носки забыл и сунул голые ноги в туфли.
– Повернулась на живот! – рявкнул Ренат барышне.
Бог знает, что она подумала, но начала скулить, съежилась и повернулась больше на бок, чем на живот, однако попку, закрытую простыней оттопырила. Видимо, решила, что гангстер будет заниматься с ней сексом – офонарела девушка. Хотя под дулом пистолета чего только не сделаешь.
– Лицом к стене! – Приказ был адресован Кабану.
Ренат выглянул в коридор, сразу же в номере появился Сергей. Разорвав простыню на полосы, он связал барышне руки и ноги, волоком притащил в комнату бесчувственного охранника, уложил рядом с ней на кровать, и тоже связал. Рты обоим заткнул кляпом. Взяв Кабана под руку, Сергей ткнул ему в бок дулом пистолета, предупредив:
– Не дыши. Я пулю не пожалею. Будешь исполнительным – останешься живым. Понял?
Тот лишь закивал, обливаясь липким потом. Вышли. Ренат закрыл номер на ключ, сунул его в карман джинсов. Спустились вниз, Сергей подтолкнул Кабана к другому выходу – на реку, а тот размечтался, что их заметят, когда он и его конвоиры будут покидать дебаркадер. Ренат спрыгнул в лодку первым, а Сергей заставил Кабана перелезть через бордюр. Это было зрелище, достойное экрана, – народ в кинотеатрах умер бы от смеха. Но Ренату и Сергею было не до смеха. Они стаскивали Кабана, а чтоб тот не кричал, тыкали ему в ребра пистолетами. Лестница состояла из железных реек, заросших водорослями: Кабан соскальзывал, подвывал, цеплялся за мужчин, чуть не скинул их в реку. Наконец он упал на дно лодки, едва не потопив ее. Ренат заработал веслами, вскоре Сергей завел мотор. Рассекая гладь воды, лодка мчалась подальше от города в темноту. Кабан не издавал ни звука, возможно, смирился с похищением...
– Эй, – толкнул его ногой Сергей, глуша мотор. – Ты не умер?
– Я? – встрепенулся Кабан и засучил ножками, садясь.
– Живой, – удовлетворенно крякнул Сергей. Он перешел к пленнику, держась за низкие борта, сел рядом. – Поговорим?
– О чем? Я не понимаю...
– Сейчас поймешь. Твои недоноски пытались выкрасть из больницы Маргариту Назаровну...
– Ка... как... ка...
– Хочешь спросить: какую? – догадался Сергей и рявкнул: – Мать Глеба Спасского, которого зверски убили вместе с семьей в его доме. Ты не знаешь их?
Кабан отрицательно затряс головой. Сергей цапнул его за воротник и одним движением окунул голову в воду. Похищенный задергался, хватаясь за борта лодки. Ренат предупредил друга:
– Захлебнется.
– Он живучий. Такие даже в дерьме не тонут. – Вытащил голову Кабана, тот задыхался, с ревом вдыхая воздух. – Вспомнил?
Кабан не успел сказать ни «да», ни «нет», а Сергей снова окунул его. Подержал и вытащил.
– Вспомнил?
И опять окунул. Как только Кабан глотнул воздуха, он хрипло заорал, чтоб успеть до погружения под воду:
– Да! Да! Да!
– Так бы сразу и сказал. Кто убил Спасского?
– Не з... зна... ю... – Сергей приготовился повторить процедуру по освежению памяти, как вдруг Кабан заорал, словно его режут: – Не знаю! Правда! Клянусь!
– Но ты же послал недоносков в больницу!
– Да. Меня попросили... э... приказали дать парней. У меня их четверо... Я дал двоих... А все остальное дали они... машину... халаты...
– Кто приказал?
– Хабуров Амбарцум.
– Кто он, чем занимается?
– Би... бизнесмен. У него комбинат... банно-прачечный то есть... два комбината то есть... или три...
– Как он выглядит?
– Ему пятьдесят лет, он мало похож на кавказца, – зачастил Кабан в надежде, что за предательство его отпустят. – Рост ниже среднего, коротко стрижен, волосы седые, глаза черные... с красными веками... У него глаза больные.
– Худой, толстый? – интересовался Сергей. Когда он перебивал, Кабан вздрагивал, как от ожога.
– С... с... средний... Живот есть, возрастной... Еще у него примета: губа надорвана... то есть шрам на верхней губе.
– Молодец, – похвалил его Сергей, и почти нежно спросил. – Твои недоноски были у Спасского в ту ночь?
– Нет-нет, – поспешно сказал бедняга, не исключено, что солгал. – Я держусь особняком... Меня не подпускают к большим делам, я и не рвусь, честное слово.
– Но своих людей кинул на больницу, – уличил его Сергей. – Значит, тебе доверяют.
– Подставляют, – робко поправил его Кабан. – Кому-то ж надо и голову на плаху по сложить. Если б я знал...
– Да ладно тебе дурочку валять. Не знал он! У твоих пацанов было оружие. Где они взяли стволы? На помойке нашли?
– У моих пистолеты стреляют резиновыми пулями, – с жаром заверил похищенный.
Сергей осмотрел пистолет, словно тот попал к нему случайно, после чего прицелился в Кабана:
– Сейчас проверю. Этот ствол я забрал у твоего недоноска, если пуля не прострелит твой лоб...
Щеки Кабана затряслись, похоже, его заранее охватила предсмертная судорога, он завизжал, как поросенок под ножом:
– Не надо!!! Умоляю! Я все сказал...
– Не все! – рявкнул Сергей.
– А что?.. Что я не сказал?
– Где живет Хабуров, где бывает, сколько у него человек в свите, чем он занимается подпольно?
– У него дом на Третьей линии... под номером тридцать семь... А бывает он в разных местах...
– Например, – давил на него Сергей.
– В клубе охотников, в ночном клубе «Дикая Бара», в ресторане «Монако», в казино «Золотой век»... еще на всяческих презентациях. Послезавтра юбилей в «Монако», Амбарцум тоже приглашен. Людей у него... точно не могу сказать. С ним всегда Шея... по фамилии Шеин... и Писарь... это кличка, фамилию я запамятовал. Честное слово. Про подпольные дела его никто не знает. Думаю, он чем-то криминальным занимается. Очень богат потому что.
Сергей спрятал пистолет, с минуту смотрел на Кабана, раздумывая, что с ним делать, и вдруг рявкнул:
– Пошел вон.
– Куда? – растерялся Кабан.
– Туда, – Сергей указал на воду.
– Но... Я туда не могу... Я не умею плавать...
– Учись!
Сергей поднатужился и перекинул Кабана через борт лодки. Тот начал орать, захлебываться. Ренат пожалел его:
– Утонет ведь.
– Ну и хрен с ним, – передвигаясь к мотору, сказал безжалостный Сергей. – Все они тут одна бражка. Вон как за жизнь цепляется.
И правда, Кабан уцепился за борт лодка, заблеял:
– Пожалуйста... Пожалуйста... Умоляю...
– Не хочешь подыхать? – спросил Сергей, заводя мотор. – А Спасский, его жена и дети тоже не хотели, но вы их не пожалели. Ну, держись, Кабан. Удержишься, не добью.
Лодка понеслась по реке с ревом, который наверняка слышался далеко, ведь место здесь дикое, тихое. Минут пятнадцать Сергей не подплывал к берегу, с безразличием глядя на пухлые руки, приклеившиеся к борту. Изредка Кабан издавал нечленораздельные звуки, ему требовалось много сил, дабы удержаться. Иногда волной его отрывало от борта, тогда он погружался под воду. Казалось, еще чуть-чуть – и тело Кабана уйдет на дно. Однако он любил жизнь, то и дело выныривал, чтоб глотнуть воздуха, и снова погружался.
– Хватит его купать! – крикнул Ренат, перекрывая рев мотора.
Сергей не сжалился, нет, он слишком хорошо помнил все, что видел в доме Спасского, тем не менее направил лодку к берегу. Остановились недалеко от кромки воды, Ренат принялся отдирать пальцы Кабана от борта:
– Отлипни. Да не бойся, здесь неглубоко.
– А ну пошел! – заорал Сергей. – Я тебе не извозчик. И попробуй, вякни кому о нашей беседе при лунном свете. Убью. Пошел, я сказал!
Наконец до Кабана дошло, что под ногами твердое дно. Он встал, вода доходила ему до пояса. А Сергей завел мотор и, отплывая, крикнул:
– Запомни, Кабан: встанешь у меня на пути, второй раз не пожалею.
– Ключ от номера! – Ренат кинул ключ, тот упал где-то на берегу.
Лодка умчалась к городу. Жалыбин выбрался на берег, но дальше идти у него не было сил, он бухнулся на колени, потом со стоном наслаждения плашмя упал в ил.
Что-то мальчики затеяли, догадывалась Маргарита Назаровна, и связано это с трагедией в ее доме. Она переживала за них, особенно за Сергея, уж больно он горячий, судя по инциденту в больнице. Оттого и не спала, постоянно выходила во двор, слушала, не едут ли. Если с ними случится беда, что ей делать? Связаться ни с кем не может – телефона нет, денег нет, в происходящем ничего не понимает. Если б знала, кому понадобилось выкрасть ее из больницы, сама пошла бы к этому человеку, потому что не хотела новых жертв.
Заслышав звук мотора, Маргарита Назаровна засеменила во двор. Они. И довольны. Она с облегчением вздохнула, поинтересовалась:
– Ужинать будете?
– Не беспокойтесь, мы поели, – сказал Сергей.
Он нырнул в холодильник, достал бутылку водки, свежий огурец и сыр, нарезал. Ренат принес ноутбук, устроился прямо на ступеньках, куда Сергей поставил тарелку с закуской.
– Мальчики, чем вы хотите заняться? – спросила Маргарита Назаровна.
– Посидим чуть-чуть, – ответил Сергей.
– А я еще поработаю, – невинно улыбнулся Ренат. – Я ведь взял отпуск за свой счет, но мою работу никто за меня не сделает.
– Отпуск... приехал... – покивала она в раздумье. – Ты ведь не должен был приехать, Ренат, но приехал... Вы хотите найти убийц? (Молчание.) Это опасно, вас могут убить. А ради чего?
– Ради себя, – буркнул Сергей. – Маргарита Назаровна, идите отдыхать.
Она вздохнула: молодежь непримирима и нетерпима, но так было всегда, она тоже была такой, о чем жалела не раз.
1924 год. Встреча.
Наступил октябрь, теплый в этих краях. Катя собиралась с вечера, чтобы рано утром не задерживаться. Она складывала в корзину рубашки братьев, надеясь выменять их, если повезет, на книги, керосин, соль или еще что нужное, ведь недостача была во всем, куда ни кинься. Приготовила и колечко на тот случай, если вещи никому не приглянутся.
– А де наш казак? – поинтересовалась мамаша, лежавшая на кровати.
– Задержался, наверное, – ответила Катя.
– Учора задержався, упозавчора теж... – считала старуха, поднимаясь. – Як вичор, так його нема.
– Вы куда? – забеспокоилась Катя. – Мамаша, вам плохо?
– Та ни. Пиду на воздух. А ты лягай, тоби рано вставать.
Баба Фрося имела подружек, которые навещали ее. Те и доложили, где и как ее сын проводил вечера, а то и ноченьки, причем в таких подробностях, будто сами были свидетельницами разврата. Мамаша сняла с гвоздя вожжи, надела кацавейку, платок, вышла на крыльцо и села ждать сына. Он пришел через час, а то и больше, и вздрогнул, услышав мать:
– И де ж ты був?
– Да дел полно. А вы чего не спите, мамаша?
– Тебе жду. – И тут она встала во весь свой маленький рост, но, стоя на крыльце, она сровнялась с сыном. – Ты чого робишь, паскудник? Ты шо ж позоришь мене? У тебе жинка е, а ты с Милькой? С этой! Вона ж подол задирала, як последняя... Тьфу!
Чтобы нравоучения дошли до сына, она начала стегать его вожжами.
– Мамаша! Мамаша! – отступал он в хату, озираясь. Конечно, вырвать вожжи Назару ничего не стоило, но впитанное с детства уважение к матери не позволяло проявить грубость. – Вы чего делаете? Потише, мамаша! Увидят ведь!
– Хай видють! – разъярилась та, от души стегая его. – Паскудник окаянный! Пес блудливый! Я тоби покажу сеновалы! И Мильке покажу! Опозорю на вись хутор! На три хутора! Дегтем измажу хату!
Битва продолжалась и в хате, здесь Яуров бегал вокруг стола, но мамашины вожжи все равно доставали. Наконец она устала и рухнула на табурет.
– Чого не спишь с жинкой?
– Мамаша! – вытаращился Яуров. – Да кто вам сказал?! Катя?
– Ни. Сама чую. Кровать не скрыпыть. Я слухаю, слухаю, а кровать не скрыпыть! А вин с Милькой по кустам! Кобелина! Вот я тоби зараз...
Катя читала книжку, которую дал ей Костюшко. Слыша ссору дословно и представляя, что там происходит, она закатывалась от хохота. Катя смеялась до слез, уткнув лицо в подушку, так она не смеялась никогда. В комнату пробрался блудливый муж, а Катя не могла остановиться.
– Ты чего, плачешь? – насторожился он.
– Не-ет, – заливалась Катя. – Книжку... чита-ала... смешну... у... ю...
Злой Яуров бросил на пол тулуп, погасил лампу, улегся и долго ворочался, она тоже долго давилась смехом, глуша его подушкой. Утром встала рано, разбудила Назара:
– Ложитесь на кровать, хоть выспитесь.
– А ты куда спозаранку?
– На толкучку с Натальей. Мамаше лекарства нужны и керосин заканчивается.
Яуров видел в окно, как она запрыгнула на телегу, которой правил дед Матвей, и весело болтала с Наташкой. Неловко стало Назару – он радеет о делах да с Милькой милуется, а заботы о хозяйстве взвалил на баб, точнее, на Катю. Но Миля дивчина искусная, трудно сдержаться, когда сама так и льнет телом, так и тянется губами. Самому делать ничего не надо – Миля как бесноватая становится. Однако баба, испробовавшая многих мужиков, доброй женой не будет, ее все равно на сторону потянет за свежаком.
Тем временем Катя ехала в телеге, чему-то улыбаясь. Незамужняя Наташка искоса поглядывала на нее, да не удержала язык:
– Кать, а Кать, ты, видать, слепая?
– Отчего же? – недоумевала та.
– Да три хутора про твоего тока и балакают, а тебя вроде ничого не касается.
– Пустое это все, – обняла девушку Катя. – Посмотри, какая красота вокруг. Осень, а тепло. Листья желтые, а трава зеленая. Чудо, как хорошо.
– Та бачила я ту осень, на што она мне. Ну, Катерина, если не выцарапаешь ты Мильке бельма, выцарапаю я. И волосья повырву.
– Цыть, дура! – обернулся дед Матвей. – А ты, Катерина, не слухай Наташку. Бабам языком помолоть, шо щей похлебать.
– Вот неправда ваша, дедушка, – возмутилась Наташка. – Милька сама хвалится, что Назар до неи бегае. Да что Милька! Их бачили визля Кубани. Срамота – што рассказують! У, гадюка подколодная, так бы ее и придушила! И Назару чуб вырвала б.
До самой станицы дед Матвей и Наталья спорили, кто из них прав, а Катя их не слушала, они ведь не знали правды.
На толкучке она удачно выменяла все, что запланировала, не отдав колечка. Наталья присмотрела себе ботинки, примерила, да в цене не сошлась, помчалась искать подешевле. Катя ждала ее у телеги, потом пошла посмотреть, чем еще торгуют, чтоб знать, на что рассчитывать в будущем. Толчея стояла неимоверная, мешочники и менялы липли друг к другу, она еле протискивалась и вдруг столкнулась с мужчиной.
– Извините... – пролепетала Катя, подняла на него глаза и...
Кровь ударила в голову, а сердце едва не выпрыгнуло из груди. От испуга и страха Катя лишь рот открыла, ноги едва не подкосились, потому что она поняла: он узнал ее. Смотрел единственным глазом, как смотрят на то, что очень хотят съесть. Он не забыл, он помнил... Его рука протянулась к ней, сжала плечо. Тут Катя опомнилась, вырвалась и побежала, нет, она буквально летела, лавируя между людьми.
– Постой! – слышала сзади его голос. – Стой!
Один раз Катя оглянулась. Он пробирался за ней так же рьяно, как она убегала. Катя рванула с новой силой, расталкивая народ. Она обежала толкучку, запрыгнула в телегу и попросила Наталью поменяться душегрейками, потом обмотала голову платком и плашмя упала на солому. Дед Матвей тронулся в обратную дорогу.
– Ополоумела? – недоумевала Наталья. – Чего стряслось?
– Знакомого встретила, не хочу, чтоб он меня нашел.
8. Наши дни. Самолет из Египта в Россию.
Все, отдых закончился, теперь домой. Самолет взлетел, набирая высоту. Майя прикрыла веки, будто собиралась поспать, на самом деле она разволновалась и не хотела, чтоб Лорик видела ее слабой, неуверенной. Возврат домой сулил и возвращение к прежним проблемам. Двух недель оказалось маловато, чтоб окончательно определиться. В сущности, Майя определилась, но боялась. Себя боялась. Хотела подумать, как жить дальше – во время полета. Но думать мешала Лорик, вертелась, что-то доставала из сумки.
– Ты когда угомонишься? – вяло бросила ей Майя.
– Не могу понять, куда я дела мыло...
– Что-что? – со смешком спросила Майя, повернувшись к подруге. – Ты из Египта везешь мыло? Совсем плохая.
– Это мыло варят вручную по старинным технологиям. Умываешься, личико становится, как у младенца...
– Лорик, его же варят в антисанитарных условиях. Привезешь домой вместе с мылом толпы микробов.
– Но его же варят, – возразила Лариса. – Кипячения убивает микробов. Слушай, я вчера все-таки купила... этот... пояс такой с монетками для танца живота. Забыла, как называется.
– Это еще зачем?
– Танцевать. Представляешь, я в этих монетках, а он на меня смотрит...
– Кто именно? У тебя их сотня.
– Вот пусть вся сотня и смотрит. – Лариса уткнулась в иллюминатор, зевнула. – Тебя будет твой встречать?
– Нет. Он же не знает, что я уехала. Просто исчезла, и все.
– Хочешь за него замуж? – с сочувствием спросила Лариса.
– Не знаю. Уже не знаю.
– Глупая ты. Чтоб мне какой-то мужик указывал, что и как я должна делать, куда ходить, что надевать, при этом закатывал бы сцены ревности, а сам бегал по бабам... нет, извини. Ты была замужем, и что из этого вышло?
Майя слегка взмахнула кистью руки, беспечно заявив:
– Ошибка молодости. Просто я слишком рано вышла замуж.
– Рано! – фыркнула Лариса. – И ничему не научилась. Хоть бы показала мне его, я б тебе сразу сказала, стоит он твоих мучений или нет. А почему ты с ним не поговоришь? Возьми и скажи: я хочу за тебя замуж.
– Лорик, ты совсем тронутая, – рассмеялась Майя. – Это он должен делать предложение.
– Предложение? – протянула Лариса с оттенком жалости к подруге. – Ты отстала от жизни. Ну и жди, лелей свою гордыню... Вот сейчас прилетишь, а он встречает тебя с цветами, что будешь делать?
Майя снова посмотрела на нее, как смотрят взрослые и мудрые люди на дурочек лет четырнадцати. Если честно, она завидовала Ларисе, ее умению любую неприятность оставлять в прошлом и любить только себя. Это талант от рождения.
– Я подумаю, что делать, – сказала она, улыбаясь, потому что вдруг представила, что он действительно ждет ее в аэропорту.
Этот же день, Россия. Погоня.
– Она высокая, чуть ниже Рената, худенькая, – описывала приметы внучки Маргарита Назаровна, фотографий-то нет, и взять их негде. – У нее длинная шея, длинные руки и ноги. Глаза светло-карие, волосы каштановые до плеч. Смуглая... Думаю, она еще и загорела...
– Слишком общие приметы, – сокрушенно сказал Сергей. – Есть что-то особенное, что бросается в глаза?
– Под правым глазом родинка, но маленькая, издали не увидишь. А в глаза бросается ... как это... независимость. Да-да.
– Независимость – не примета, Маргарита Назаровна, а черта характера, – заметил Ренат.
– Да! – вспомнила она. – С ней же подруга! Лариса. Она полная противоположность Майе. Ниже ростом на голову, блондинка, конечно, крашеная, волосы короткие, завивает их. Лариса аппетитная девушка, ну, сами понимаете, о чем я. У нее формы, как у Мерилин Монро.
– Что ж, попробуем узнать, – сказал Сергей.
– А вы дайте объявление по трансляции, – предложила Маргарита Назаровна, правда, тут же отказалась от своей идеи. – Я забыла, у нас положение подпольщиков.
– Жаль, что вы не помните ее номера телефона наизусть, – вздохнул Ренат.
– Я не знала, что номер может понадобиться, – развела руками Маргарита Назаровна, – а свой телефон я оставила во втором пакете на каталке.
– Ладно, как-нибудь справимся, – ободряюще обнял ее Сергей. – Ну, мы поехали. Ждите.
Он надел солнцезащитные очки, кепку с козырьком, набросил джинсовый жилет, проверил карманы. Ренат уже сидел за рулем, включил музыку и слушал. Забравшись в джип, Сергей помахал рукой Маргарите Назаровне, и они выехали.
– Давай подумаем, что мы не предусмотрели, – сказал Сергей, выключив музыку.
– Как будто все просчитали, – выкручивая руль на повороте, произнес Ренат. – Милиция за это время вполне могла выяснить, что Майя находится в Египте и прилетит сегодня, следовательно, ее будут встречать. Но у них есть преимущество – они наверняка взяли в доме Спасского ее фото, а у нас...
– У нас есть примета – Мерилин Монро, – возразил Сергей.
– Если Майю захотят увезти менты, как мы ее заберем?
– Спокойно, Зяблик, ориентируемся по обстоятельствам. Или мы с тобой пороха не нюхали? Там было хуже в тысячу раз.
– А тебе не приходило в голову, что в доносе написали правду?
– Майя – заказчица убийства? – скептически хмыкнул Сергей. – Сомневаюсь.
Читать бесплатно другие книги:
