Мантия с золотыми пчелами Солнцева Наталья

Глава 23

– За нами следят, – сказал он, едва закрыв дверь номера.

– Значит, мы наступаем им на пятки!

Астра не очень испугалась. Ее отношение к сыску стало слишком беспечным. Она увлекалась призрачной игрой, пренебрегая реальной опасностью.

– Хотелось бы знать, кто наш противник…

– Ребята в черных шляпах! Гвардейцы кардинала! – хихикала Астра, потирая руки.

– Послушай, если этот «гвардеец», который сидит внизу в машине, проникнет ночью в гостиницу, нам не поздоровится!

– Не проникнет. Ночью мы будем спать, а ему это не интересно.

– Что же его интересует, по-твоему?

– Полагаю, он ждет, пока мы вытащим каштаны из огня…

Матвей недовольно нахмурился. Она, как всегда, говорила загадками, принуждая его «шевелить мозгами», а он устал, мечтал завалиться в постель и спокойно выспаться.

– Завтра с утра махнем к Василисе, покажем ей фото Ульяны Бояриновой, – сказала Астра. – Чем черт не шутит? Надо испробовать метод тыка. Когда улик нет, а факты не стыкуются, приходится действовать наобум. Не самый плохой метод, между прочим.

Матвей невнятно хмыкнул и закрылся в ванной. Через минуту до нее донеслись звуки льющейся из душа воды. Не теряя времени, Астра взялась названивать Богдану Сабурову. Тот не брал трубку.

– Этот Сабуров не отвечает!

– Ты на часы смотрела? – возмутился Матвей, вытирая голову гостиничным полотенцем. – Нормальные люди вообще-то десятый сон видят.

– Мы сюда не дрыхнуть приехали…

– Мы – само собой. А за местных жителей я бы не расписывался.

Астра со вздохом отложила мобильник:

– Ладно, утром дозвонюсь.

У Матвея слипались глаза. Он даже от чая отказался. Когда Астра вышла из ванной, разморенная и сонная, ее спутник уже мирно похрапывал на диване…

Ей показалось, что она только-только закрыла глаза, как раздался сигнал сотового. Матвей, выругавшись, накрыл голову подушкой.

За шторами брезжил рассвет.

– Здравствуйте, – слегка напряженно произнес в трубке мужской басок. – Вы мне звонили?

Астра спросонья молчала, ничего не понимая.

– У меня высветился ваш номер, – сообщил мужчина. – Может, ошиблись?

– Сабуров? – дошло до нее. – Господи, нет! Я не ошиблась. Мне очень нужно с вами поговорить. Мы с мужем – туристы из Москвы. Нам порекомендовали вас как гида.

– Меня? – удивился басок.

– Да, да! Мы тут бродили по развалинам, и у нас возникли вопросы…

Она взглянула на часы: семь утра. Господин Сабуров явно не обременяет себя правилами хорошего тона.

– Еще, наверное, рановато, – запоздало сообразил он. – Я всегда встаю вместе с солнцем. Столько успеваю сделать за день… Я вас разбудил? Извините…

Астра прикинула, сколько времени ей понадобится, чтобы умыться и натянуть спортивный костюм. Из окна тянуло холодом – утро обещало быть пасмурным.

Матвей заворочался на диване, и она понизила голос. Пусть выспится как следует, а то снова будет ворчать.

– Когда мы сможем встретиться, господин Сабуров?

– Просто Богдан. Я хоть сейчас готов. Но вы…

– Я через полчаса буду, – перебила Астра. – Где вам удобно?

Он назвал улицу неподалеку от гостиницы. Она нашла ее на карте и удовлетворенно хмыкнула. Подойдет.

На сборы ушло четверть часа. Еще столько же было в запасе, чтобы выскользнуть из гостиницы и добраться до условленного места. Астра на цыпочках подошла к окну – подозрительной машины вроде бы нет. На площадке стоят несколько легковушек, но вчерашнего внедорожника она среди них не увидела. «Хвост» то ли отстал на время, то ли спит. «Гвардейцы кардинала» – тоже люди.

Астра сочла это благоприятным знаком. Она спустилась по лестнице в холл. Сонный портье проводил ее удивленным взглядом.

– Доброе утро… – пробормотал он.

Во дворе садовник, щелкая секатором и насвистывая, ровнял кусты. Над рекой курилась молочная мгла. Вдали, там, где поднималось за пеленой облаков солнце, разливалась лиловая заря. За забором Астра быстро свернула влево и зашагала вдоль берега, стараясь согреться. Очень хотелось оглянуться, проверить, не крадется ли кто следом, но, помня наставления Матвея, она удержалась. Вертя головой, она покажет преследователю, если таковой имеется, что заметила его.

Вид хмурой долины с пасущимся на лугу стадом был точно как во сне, где ее сопровождал домашний божок, только тогда стоял солнечный день. Астра сунула руку в карман – Альраун остался в номере, под подушкой. Она забыла взять его с собой! Не хватало, чтобы появился рой разъяренных пчел и погнался за ней…

– Спокойно, – прошептала Астра, высматривая Богдана Сабурова. – Не надо себя накручивать!

В этот ранний час улица была пустынна. Провинциальный уклад подразумевает неторопливую размеренность, впрочем, из любого правила бывают исключения. В подтверждение сей не новой мысли из переулка чуть ли не вприпрыжку выскочил парень в велосипедной майке, джинсах и бейсболке. Завидев Астру, он устремился к ней:

– Вы Ельцова?

– А вы Богдан?

Похоже, она ему понравилась. Сабуров выглядел на свои двадцать четыре года – поджарый, как гончая, загорелый до черноты, улыбчивый.

– Музеи сейчас закрыты, – сказала Астра. – Придется ждать.

– Зачем вам музеи? Здесь всюду – живая история! – с воодушевлением заявил молодой человек. – На любом огороде копните – найдете куски керамики, какие-нибудь гвозди, железные кольца от сбруи. А что конкретно вас интересует?

– Знаменитые монахини…

– Ах, это! София Суздальская? Евфросиния Суздальская[27]? Евдокия Лопухина? Анна Васильчикова? Кто?

– Ксения…

– Годунова, что ли? – удивился он. – Не факт!

– В каком смысле?

Молодой человек приподнял козырек бейсболки, чтобы та не мешала ему смотреть на собеседницу.

– А почему именно она?

У Астры перед глазами возникло маленькое надгробие с надписью «Ксюше Бояриновой от безутешных мамы и папы». Хороша она будет, если примется объяснять, какие ассоциативные связи привели ее к выводу, что…

– Вы не думайте, я не вредничаю! – начал оправдываться Сабуров. – Просто Ксения Годунова у нас не котируется. Нет достоверных свидетельств, пребывала ли она вообще в Покровском женском монастыре. О ней мало кто знает. Я сам пытался это выяснить…

– И что же?

– Получается, есть такое мнение, но не подкрепленное фактами. Видите ли, после падения Лжедмитрия царем стал Василий Шуйский. Он благоволил к Ксении, назначил ей денежное содержание и позволил участвовать в перенесении праха Годуновых в Троице-Сергиеву обитель. Туда же она ездила поминать своих близких, там же завещала после смерти похоронить и себя. Завет этот исполнили. А вот где именно упокоилась царевна, откуда ее тело доставили в лавру… – Парень развел руками. – Времена были смутные, монахини кочевали из монастыря в монастырь. В 1609 году Ксения точно пребывала в Троице, потому как была застигнута там осадой. Сохранилось ее письмо к тетке, урожденной Сабуровой.

– Вы происходите из такого древнего рода? – польстила ему Астра.

Богдан смутился, залился краской. Эта туристка вызывала у него симпатию.

– Надеюсь, что да… Я занимаюсь генеалогией нашей семьи и намерен доказать свою принадлежность к московским боярам Сабуровым. Дальняя ветвь, но все же…

Они продолжали идти вдоль берега, вдыхая запах речной воды и мокрых от росы лугов.

– Так вот! Ксения, то есть инокиня Ольга, писала тетке об осаде Троицкой лавры войсками Сапеги и Лисовского. Внутри обители свирепствовал мор, и она не чаяла выжить. Однако Бог был милостив, осаду отбили, а Ксения выздоровела. Тем не менее она не вернулась во Владимир, видимо, из-за опасности на дорогах. В 1611 году мы находим ее в московском Новодевичьем монастыре. Оттуда после всех мытарств заезжих инокинь отослали обратно во Владимир. С тех пор до лета 1622 года я нигде не обнаружил никаких упоминаний о дочери царя Бориса…

Он говорил самозабвенно, полностью погружаясь в события многовековой давности. «Шпарит, как по-писаному!» – сказал бы Матвей.

Астру поразило то, что Сабуров помнил наизусть даты. Для нее в школе было каторгой их заучивать.

– А что произошло в 1622 году? – спросила она.

– Старица Ольга, то бишь Ксения Годунова, умерла.

– У вас хорошая память.

– Не жалуюсь! – радостно кивнул парень. – Школьные учителя меня обожали. Я специально не стараюсь, все само в голове отпечатывается. Ксения Годунова, выходит, тоже мне родня – по тетке, дочери Богдана Сабурова.

– Вас в честь него назвали?

– Да нет, просто совпало… Жизнь развивается по спирали. Все повторяется, но не в прежнем виде, а по-другому. В нашем генеалогическом древе есть знаменитые отростки! Я пока прослеживаю свою родственную линию, много чего перелопачиваю. Вот и про Ксению тоже узнал… из разных источников.

– Значит, Ксении в Покровском монастыре не было?

– Вы меня не поняли. Я сказал, нет достоверных свидетельств ее пребывания. Кое-кто из историков, например, считает Покровскую обитель ее последним пристанищем. Она-де тут доживала и скончалась. Существует обрывок грамоты от царя Михаила Федоровича[28] суздальскому архиепископу Арсению, где речь идет о кончине «царя Бориса дочери царевны старицы Ольги», которая завещала «чтобы тело ее было погребено вместе с прахом ея родителей». Государь повелел Арсению и архимандриту Спасо-Евфимиева монастыря «поступить согласно желанию усопшей». Что и было сделано.

– Ну да, – поразмыслив, кивнула Астра. – Спасо-Евфимиев монастырь находится в Суздале, значит…

– Естественно, царь не стал бы обращаться к суздальскому духовенству, если бы Ксения умерла в другом месте.

– Логично. А что еще вы можете рассказать о Ксении?

– Она родилась для блеска и власти, – торжественно произнес Сабуров. – А вместо этого испила горькую чашу лишений, издевательств и поруганий. Ей не везло с замужеством. Первый жених – Густав Шведский, – которого сосватал ей отец, оказался кутилой и бабником. Второй – датский королевич Иоанн Шлезвиг-Гольштейнский, которого она полюбила всей душой, – перед свадьбой внезапно заболел и умер. Есть версия, что его отравили.

– Кто?

– Молва обвиняла самого Бориса в убийстве будущего зятя, но я так не думаю. Борис любил своих детей и заботился об их судьбе. Герцог Иоанн понравился Годуновым, пришелся ко двору, как принято говорить. Зачем бы царю его убивать? Нет, за смертью датчанина что-то кроется. Какие-то закулисные интриги. Возможно, его убрали с дальним прицелом…

Астра остановилась, залюбовавшись мягкими красками заречного пейзажа. Разбросанные среди зелени домики были покрыты серой дымкой, шпили колоколен упирались в рыхлые пласты облаков. Вдоль реки тянулась полоса монастырских стен. Вода в Каменке казалась тусклой, в ней отражались прибрежные деревья…

– Что, простите? – спохватилась Астра. Она пропустила мимо ушей нечто важное.

– Я говорю, жениха Ксении убрали с дальним прицелом, – повторил Сабуров. – Борису оставалось жить недолго, а на горизонте уже маячил призрак самозванца, «царевича Дмитрия». На Россию надвигалась великая смута.

Они некоторое время стояли молча, глядя на спокойное течение Каменки. Ветер стих. Звуки разносились далеко. Было слышно, как позванивают колокольчики на шеях буренок.

– Появление первого Лжедмитрия – удивительнейшая вещь! – воскликнул Сабуров. – Это не человек – сфинкс! Его внешность в точности совпадала с приметами истинного царевича, погибшего в Угличе, – опять-таки при невыясненных обстоятельствах. Сошлись даже такие детали, как бородавки на лице, разная длина рук! Сама царица Мария Нагая, мать Дмитрия, признала в самозванце своего сына… Потом, правда, отреклась от него.

– У каждого из нас есть двойник…

– Знаете, вы правы. Я долго размышлял об этом… Пришел к выводу, что с воцарением Лжедмитрия не обошлось без нечистого. Существует легенда о договоре беглого монаха Гришки Отрепьева с дьяволом. Якобы монах продал душу в обмен на московский трон. Чем еще объясняется массовый гипноз, которому поддались не только поляки, но и русские бояре, и воеводы, и весь народ? Потом, когда наваждение рассеялось, люди даже песню сложили:

– При чем тут Ксения Годунова? – спросила Астра.

– Ее связь с самозванцем выглядит вопиюще. Почти сразу по вступлении Лжедмитрия в Москву она становится его наложницей.

– Вероятно, по принуждению.

– Согласен. Однако Ксения живет во дворце нового «государя» не неделю, не две – около полугода! И если бы не возмущенное письмо Юрия Мнишека, который потребовал у будущего зятя немедленно отправить «дочь Борисову» подальше от себя, неизвестно, сколько бы еще это продолжалось.

– Должно быть, самозванец влюбился в нее. Она ведь была красива?

– Очень, очень! – подтвердил молодой человек. – Беглому монаху и не снилась такая красота. В Польше он встретил Марину Мнишек и поклялся взять ее в жены, как только займет царский престол. А тут он увидел Ксению, и гордая полячка была забыта. Лжедмитрий, ужасно падкий на женскую красоту, не пропускал ни одной юбки. Но неизменно возвращался к Годуновой!

– Что значит «возвращался», если ее держали под замком в его апартаментах?

– Почему он не отправил ее восвояси, как всех других, после того, как удовлетворил свою страсть и чувство превосходства? Женщина, о которой он мечтать не смел, теперь была полностью в его власти, он мог делать с ней все, что хотел. И делал, уверяю вас! Почему он не отослал ее прочь или не убил, как остальных членов царской семьи?

– Пожалел…

– Я думаю, он колебался, кого вести под венец, – православную царевну Ксению или «католическую девку» Марину. Не исключено, что чашу весов склонили в пользу последней польские сабли. Марину короновали, а Ксению постригли. Вот вам и гримаса судьбы!

Астра немного знала о самозванце из театрального курса. Они проходили пьесу Пушкина «Борис Годунов».

– Разве могло быть по-другому?

– История с самозванцем кишит темными пятнами, – признал Сабуров. – И Ксения – одно из них. Мне кажется, существует какая-то тайна в их отношениях… Отправляя Ксению в монастырь, самозванец просто брал паузу. Вряд ли он собирался оставить ее в покое. Однако у Лжедмитрия ничего не вышло…

– Что же помешало ему осуществить задуманное?

– Смерть…

Они еще поболтали о Смутном времени и роли личности в истории. Богдан на все имел собственную точку зрения, часто отличную от общепринятой. С ним было интересно беседовать. Астра спрашивала, он отвечал.

– Соломония Сабурова – тоже росток вашего генеалогического древа?

Парень не торопился с ответом.

– Получается, да, – наконец, вымолвил он. – С моей стороны это наглость, но против родословной не попрешь.

– У нее был ребенок или это блеф?

– Конечно, был. Откуда же тогда взялось фальшивое захоронение? Без веской причины церковь не пошла бы на обман, не решилась бы ввести в заблуждение великого князя. Соломония родила в монастыре, а не в современной частной клинике, где все шито-крыто, – усмехнулся он.

Его доводы звучали убедительно.

– Вы верите, что великокняжеский сын стал разбойником Кудеяром?

– Я бы на его месте поступил так же. Зная, как обошлись с его матерью, он зарекся помышлять о троне и выбрал вольную жизнь.

Мобильник в кармане Астры издал оглушительную трель.

– Мне звонят, – извинилась она. – Одну секунду!

Это был Матвей. Он проснулся и не обнаружил ее в номере.

– Ты бы хоть записку оставила! – возмущался он. – Я уже не знал, что и думать! Спасибо, телефон с собой захватила.

– Спускайся в ресторан и заказывай завтрак. Я буду через полчаса.

– Хорошо…

– Это мой муж, – объяснила она Сабурову. – Нервничает! Он еще спал, когда я уходила. – Она посмотрела на часы. – Ого! Как время пролетело…

Глава 24

Астра поливала блинчики медом, Матвей – сметаной. Она сменила спортивный костюм на летние брюки и блузку из хлопка. На спинке ее стула висела ветровка.

– Вижу, ты аппетит нагуляла, – заметил он.

В зале гостиничного ресторана было полутемно. За столиком у окна завтракала пожилая пара, остальные места пустовали. Хмурое утро не располагало к раннему подъему. Официантка, позевывая, принесла кофе с молоком.

– Сабуров рассказал мне кучу интересного! – с полным ртом сообщила Астра. – Он настоящий кладезь полезной информации.

– Тебе не стоит выходить одной!

– Я была осторожна. Сначала убедилась, что той машины нет, а потом уже… – Она запивала блинчики кофе. – Надо было заказать мне большую чашку! Ты знаешь, что я много пью.

– Следить можно и без машины.

– «Хвоста» не было, я проверяла.

Он саркастически рассмеялся, скрывая пережитый страх за нее. Вроде бы они ничем особенным не занимаются, никуда не суют нос, а в воздухе пахнет грозой. Подумаешь, какие-то семейные разборки, провинциальный бизнес, сомнительное наследство! Не шпионские же игры, не наркотики, не торговля людьми.

Он успокаивал себя, сдерживая справедливые, по его мнению, упреки. Она за обе щеки уплетала блинчики.

– Этот Сабуров, кто он такой?

– Музейный библиотекарь. Кстати, ему к девяти на работу. Человек день напролет дышит книжной пылью. А по утрам у него прогулки на свежем воздухе. Вот я и составила ему компанию, заодно и поговорили. Все расспросить я, конечно, не успела.

– Он любезно согласился встретиться еще раз. Я угадал?

Матвей сам не понимал, почему злится. Он испугался, что с ней может произойти «несчастный случай», как с женой Бояринова, со старушкой Горелкиной или бывшим реставратором Василием Тарханиным. Осознание собственной беспомощности вывело его из себя. С одной стороны, он не желал признавать всей серьезности ситуации, с другой – сердился на Астру из-за ее беспечности. Никакой логики! Никакой последовательности… Любовь делает мужчину идиотом.

Астра подняла на него глаза:

– Ты сгущаешь краски, дорогой.

– Да, наверное…

Она рассказала ему о Ксении Годуновой. Он молча слушал, теряя остатки терпения. Астра опять пытается вытащить на свет темное прошлое, когда в настоящем и без того хватает путаницы.

– К чему ты клонишь?

– Помнишь надпись на могилке дочери Бояриновых? – прошептала Астра.

– Ну… при чем тут это?

– Ксюше Бояриновой… Ксюше! Понимаешь? Это подсказка…

Он выпрямился и с недоумением уставился на нее. Сейчас она скажет, что вместо останков ребенка в захоронении спрятан клад времен Смуты и самозванцев. И не будет большого греха, если они под покровом ночи отправятся на кладбище и раскопают детскую могилку… Она уже высказывала нечто подобное.

– По-моему, ты слишком углубляешься в прошлое…

– Наоборот. Я разбираюсь в настоящем. Ум и подсознание работают в разных режимах. Подсознательное проявляется неожиданно и открывает то, о чем ум даже не подозревает…

– У меня голова гудит! – заявил Матвей. – Нельзя ли попроще выражаться?

– Куда же проще?

– Я на кладбище не пойду! – отрезал он. – Не хватало, чтобы нас привлекли за осквернение могил и с позором выдворили из Суздаля!

Теперь пришла очередь удивляться Астре:

– Я ничего такого не предлагаю… Вот если бы к Бояринову в дом как-нибудь проникнуть, другое дело.

– И в чужой дом не полезу! Попроси Эрика, у них с секретаршей Бояринова роман. Она его тайком впустит, когда хозяин уйдет на работу. А что ты надеешься там найти?

– Эрик откажется. Ладно, поехали к Василисе, покажем ей фотографии…

Астра ушла от ответа. Матвей попросил у официантки счет.

Они молча, как раздраженные муж и жена, вышли к машине. В воздухе стояла водяная пыль, над городом плыли дождевые тучи.

– Черт, зонтики остались в номере…

Астра приготовилась отбивать его атаки, но ошиблась. До самого дома Василисы он рта не раскрыл.

– Одна пойдешь?

– Я на пару минут, ты посиди в машине.

Матвей кивнул с деланым равнодушием. Он включил «Радио Ретро», приоткрыл дверцу и откинулся на сиденье. На ветровом стекле показались мелкие капли.

Астра смело шагнула во двор. Рыжая Муська тявкала, виляя ей хвостом, как хорошей знакомой. На крыльце уже стояла Василиса в шерстяной кофте и платке.

– Дождь будет! – широко улыбнулась она. – А вы что, все-таки надумали поселиться у меня?

– Пока нет. Я вам хочу фотографии показать.

– Какие фотографии?

– Московских родственников Николая Порфирьевича.

– На что они мне сдались? – поджала губы женщина.