800 новых заговоров сибирской целительницы Степанова Наталья

От насилия

Из письма: «…Родилась я в многодетной семье. Бедная мама жилы тянула, чтобы нас прокормить и обуть. А отец в это время беспробудно пьянствовал. Помощи от него не было никакой. Глядя на него, и братья подонками выросли. Один из них изнасиловал меня, когда я была совсем ребенком. Да и другие (а братьев у меня пятеро) потом домогались. Маме я боялась об этом рассказывать. В шестнадцать лет я вырвалась из дому, уехала в другой населенный пункт. Мама огорчилась ужасно, обвинила меня в бессердечии, но… Но если бы я ей все рассказала, то разбила бы сердце, ведь мои братья – это ее дети. Выгнать она бы их не выгнала, в тюрьму бы не посадила – вот и выходит, что помочь мне нельзя. Пусть уж я одна страдаю. Но в моем возрасте трудно одной прожить. Денег мне не заработать, а нужно за угол платить. Душа у меня рвется на части. Может, не стоит жить?»

Из письма: «…Мне шестьдесят семь лет, внучке восемнадцать. Когда ей было шесть лет, ее изнасиловал отчим. Мы ничего не знали, пока в тринадцать лет она мне все не рассказала. Мать внучки дояркой работала, сами представьте, каково ей с четырьмя детьми управляться. Вот она ничего и не замечала.

Всеми святыми прошу, помогите моей внученьке! Ведь она теперь на весь мир озлобилась. Молитвами своими направьте ее на верный путь, а отчима покарайте. Научите наших деток, как от такой беды уберечься. Спасибо вам за книги! Я всегда с нетерпением жду продолжение. С низким поклоном, ваша почитательница».

Из письма: «…Если вы получили мое письмо – значит, я решилась уйти из жизни.

Я училась в школе, но не буду говорить в какой. Однажды мы с классом поехали на три дня отдыхать в лес. Вечером возле кустов мне накинули на голову куртку и изнасиловали. Кто – я не знаю. Искать меня не искали: наверное, и не заметили моего отсутствия, хотя я всю ночь проплакала в кустах.

Все лето я переживала, просила маму перевести меня в другую школу, но она только сердилась, считая, что я капризничаю. Правду я ей сказать не могла, она бы тогда кричала:

– Зачем ты вообще поехала! Что ты делала в кустах? Сидела бы у костра!

Я боялась, что она пойдет к директору школы, а тот милицию вызовет, расспросы начнутся – ну как пережить такое?

Когда каникулы закончились, началось новое испытание. Я не могу ни на кого смотреть, я вообще не могу в классе находиться. Мне почему-то кажется, что надо мной все смеются. Мне часто подкидывают записки, напечатанные на машинке: «Не хочешь опять в лес?» или: «Тебе понравилось в лесу?» А еще звонят домой по телефону и молчат. Мама говорит, что это номером ошибаются, но я думаю, что это они.

Я слышала, что самоубийц мучают после смерти. Пожалуйста, помолитесь за меня, чтобы меня там тоже не мучили.

P. S. Письмо не совсем чистое, я его хранила в ящике с мукой, чтобы скрыть от мамы».

Читают над свечой. Свеча должна сгореть полностью.

Господи, помоги, Господи, благослови,

Ибо ты сказал: «Кто меч возьмет,

Тот от меча и умрет».

В поле, где землю не пашут,

Рожь не сеют, плоды не собирают,

Есть забытая могила.

Земля, встрясись! Гроб, отворись!

Выйди из гроба страх, хвороба,

Тоска, кручина,

Обратись иглой, ножом, топором, гвоздем.

Все, что бывает колко, все, что режет остро,

Силы вы могильные, я вас отпускаю,

Я вас освобождаю.

Пойдите вы и найдите вы

Моих обидчиков и насильников.

Глаза им протыкайте,

Воздуха дышать не давайте.

Как не дышит мертвец в своей могиле,

Пусть они задыхаются, извиваются,

Пусть их кал выйдет им через рот,

А потом заново наоборот.

Они бы страдали, отдыху от боли не знали,

Не ели, не спали, руки бы не поднимали,

Ногу бы не сгибали.

Трясите их, колите их, казните их.

Как Господь не простил Иуду,

Так и вы насильников не отпускайте,

Мучьте их, уничтожайте.

Притку им в кости, в печень – тезе,

В сердце колючки.

Возьму от гроба вашего ключики.

Запираю свои слова, никто мои слова

Не откроет, ветром буйным не разнесет,

Кело мое своим словом не перебьет.

Небо, земля, ключ. Аминь.

Из рассказа Григорьевой К. Ф. «…Мои родители были алкоголики – куда уж им до нас, детей. Вот и случилось то, что случилось. Я и мой брат-близнец согрешили в раннем детстве, подражая пьяным взрослым. Потом это вошло в привычку. Когда нам исполнилось по семнадцать лет, мы стали жить в открытую. Потом у нас родился сын. Больной, конечно. На лекарства уходило много денег, а я не работала. Отец моего ребенка (мой брат) не умел зарабатывать, да и алкогольная наследственность дала о себе знать. Однажды по пьянке его убили в драке. И я осталась с сыном-инвалидом на руках.

Вскоре у меня появилось желание отдать ребенка в интернат, но сначала я решила покрестить его. В церковном дворике ко мне подошла бабушка. Она погладила моего мальчика по головке и сказала:

– Он у тебя несет кару за грех кровосмешения. Сегодня он с матерью, а завтра будет полной сиротой. – И добавила, помолчав: – Недолго ему мучиться, месяц в сиротках поживет, а потом его Господь заберет, от земных мук освободит.

Я в ответ ничего не сказала, хотя подивилась, откуда она знает о моем грехе.

На другой день я отвезла сына в интернат для инвалидов и написала отказную. Почти месяц болталась потом по подругам, наслаждалась долгожданной свободой.

Однажды ночью я проснулась от звука, который обычно издавал мой ненормальный сын. Звук был таким явственным, будто он лежал рядом на диване. Уснуть я больше не могла. Все вспоминала слова той старушки, что напророчила беду. Утром собралась по-быстрому и поехала в интернат. Там мне сказали, что Алешенька умер ночью от двустороннего воспаления легких. Врачи не смогли его спасти, так как организм был истощен. Много раз после этого я ездила в ту церковь в надежде увидеть бабулю, но так больше не повстречала ее.

Меня мучает чувство вины перед умершим ребенком. Ведь я из-за своего греха породила несчастное создание.

…Неделю назад на вокзале нашла на лавке вашу книгу. Видно, кто-то забыл. Хочу вот теперь попросить всех, кто знаком с вами хотя бы заочно, пусть помолятся о моей грешной душе, может, тогда и меня Бог простит.

Была б у меня такая мать, как вы, Наталья Ивановна, я не натворила бы беды. Простите меня, люди, если можете. Григорьева Катя».

Испокон веков считается, что грех кровосмешения падает до седьмого колена. То есть в каждом поколении, вплоть до седьмого, могут рождаться дети с серьезными отклонениями. Но есть одна молитва, которая дает освобождение от расплаты за грех. Читают ее тридцать три дня, не пропуская при этом ни единого.

Заступница мира грешного, надежда моя,

Единая Царица Небесная Богородица.

Ты чаянье сирых и страждущих,

Тяжки мои грехи, страшны мои беды,

Ночи черной подобно житие мое.

Пощади, Богоданная Матерь Мира,

Пощади род наш, тяжко согрешивший,

Милосердие Твое мне порука.

Покровительница моя, прости нас,

Обнови души наши и возроди,

Ибо нет другой нам Заступницы,

Нет другой Избавительницы,

Не найти нам иной Утешительницы,

Кроме как радость Твоего прощения.

Воистину радуюсь, что есть Ты, Богородица,

Надежда наша и Скоропомощница.

Сердце свое отдаю с верою

На Тебя, Пресвятая и Пречистая.

И восславят Тебя во веки веков

И на все времена,

И Отца, и Сына, и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

На все случаи жизни

Читают этот заговор в том случае, если хозяева дома не хотят видеть какого-либо гостя. Наговорив на метлу, выставляют ее за порог.

Читают так:

Метла Гликерья, метешь ты сор.

Обмахни мой двор,

Вымети со двора Божиего раба (имя).

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Из письма: «…Мне 69 лет. Пустила я квартирантов, а теперь хоть на улице живи. Люди они пьющие, скандальные. Нет мне никакого покоя. Деньги за два года отдали только один раз, да и то частями. Съедают у меня последнее, что я покупаю на скудную пенсию. Не могу их выгнать. Ах, какое же это горе быть абсолютно беспомощной».

Купите новый веник. Наговорите на него и обметите квартиру в три часа ночи. Увидите, квартиранты быстро съедут.

Наговаривают так:

На море-окияне, на острове на Буяне

Стоит медный сундук с тремя замками,

С тремя ключами.

В сундуке том три ножа и три топора.

Эй вы, черти-ребята и малые чертенята,

Берите ножи, хватайте топоры,

Скажу я вам имена (квартирантов).

Щекочите их, секите их,

Гоните их к порогу,

Внушите им дорогу.

Как вам тошно быть в церкви,

Так пусть тошно им будет в моем дому.

Как раны от ножей болят,

Свербят, ноют,

Так чтоб (имена) крутились, вертелись,

В доме моем не прижились,

Съехать из него собрались.

Будьте мои слова наговоренны:

От беззубого, кривозубого,

От черного и белого,

Рыжего и седого и от любого.

Мои три ключа, мои три сундука.

Ключ, замок, язык. Аминь.