Летучие мыши появляются в сумерках Гарднер Эрл
– Вторая версия заключается в том, что Кослинг встретился с Больмэном, чтобы отобедать вместе. Когда их встреча закончилась, Больмэн решил проводить слепого, может быть, взял его под руку; может быть, освещал ему путь фонариком. Больмэн открыл дверь, вошел внутрь… и – бац!
Берта нервно вздрогнула.
– Я только представил, как это было, – пояснил Селлерс и улыбнулся.
– Похоже на правду, учтены все мелочи.
– Последняя версия нравится мне больше, – сказал Селлерс. – Она указывает на то, что Больмэн что-то хотел узнать у слепого. У вас есть какие-нибудь идеи на этот счет?
Берта колебалась, не зная, что ответить.
– Быть может, что-нибудь связанное с тем делом, по которому Кослинг нанимал вас, – продолжал Селлерс и, так как Берта не поддалась на уловку, добавил со значением: – Что-нибудь связанное с той женщиной?
– С женщиной какого сорта? – спросила быстро Берта.
– Здесь вы меня поймали, – произнес Селлерс. – Вряд ли бы он заинтересовался женщиной, к которой его влекла страсть, если, конечно, эта страсть не была схожа с золотой лихорадкой.
– Говорите проще, слишком много слов.
Селлерс ухмыльнулся.
– Тогда, – отозвался Селлерс, – мы остановимся на денежной стороне вопроса. Быть может, у Кослинга была какая-то информация в этом смысле, которая интересовала Больмэна.
Элси Бранд просунула голову в дверь:
– Вы не возьмете трубку, миссис Кул?
Берта повернулась к Элси и, увидев намек на что-то важное в глазах Элси, обратилась к Селлерсу:
– Извините, – и подняла трубку.
Телефонистка предупредила:
– Вас вызывает Сан-Бернардино, оплата за ваш счет.
– Черт побери, это просто мой крест! Я отвечу вам просто, очень коротко и очень вежливо: мне не нужны междугородные звонки за мой счет.
Только она собралась положить трубку, как Элси, которая тоже была на проводе, вмешалась:
– Я так поняла, что это мистер Кослинг вызывает вас, миссис Кул.
Берта не прижимала трубку к уху. Она сразу представила, что Селлерс мог слышать это. Но по нему ничего не было заметно.
– Хорошо, в связи с некоторыми обстоятельствами я передумала. Соединяйте.
Она сразу же услышала легко узнаваемый голос слепого:
– Добрый день, это миссис Кул?
– Да.
– Не говорите никому, где я. Не называйте никаких имен по телефону, хорошо?
– Да.
– Меня разыскивает полиция?
– Да.
– Дело плохо?
– Думаю, да.
– Вы не могли бы приехать ко мне так, чтобы никто не знал об этом?
– Это достаточно сложно. Сообщите адрес.
– Отель «Секвойя» в Сан-Бернардино.
– Кого спросить?
– Я не знаю. Я же не умею читать. Я даже не держал в руках книгу регистрации. Может быть, я был зарегистрирован под собственным именем.
– Это очень плохо.
– Я могу вам назвать номер комнаты.
– Какой?
– Четыреста двадцать.
– Это все, что мне нужно, ждите меня.
– Я хотел бы встретиться с вами как можно быстрее.
– Хорошо, ждите. – Берта повесила трубку.
– Вы разговаривали очень по-деловому, – заметил Селлерс.
– Деловая, черт возьми, – произнесла Берта с отвращением. – Когда тебе звонят за твой счет, трудно ожидать от такого клиента приличных дивидендов.
– Это уж точно, – согласился Селлерс, улыбаясь. – Итак, миссис Кул, дело вот в чем. У нас есть основания считать, что Больмэн провел вечер с Родни Кослингом. Вы можете чем-нибудь помочь нам?
– Я ничего не могу сделать. У меня связаны руки.
– Вы имеете в виду, что ничего не знаете, или профессиональная этика не позволяет вам говорить?
Берта, поколебавшись, сказала:
– Я сообщила вам всю информацию, которая была у меня в тот момент, и я думаю, что с этим мы покончили.
Сержант кивнул, но не выразил желания уйти. Он продолжал сидеть, уставившись на нее.
– Больмэн приехал на машине? – спросила вдруг Берта.
– Да. Он запарковал ее за два квартала от дома. Мы обнаружили ее только утром. Она зарегистрирована на его имя.
– Предположим, что Больмэн привез Кослинга домой. Допустим, что ваша версия верна и Больмэн решил помочь слепому дойти до дома, открыл дверь и первым вошел внутрь. Что же дальше случилось с Кослингом? Каким образом ему удалось улизнуть?
– Некоторые люди в нашем участке считают, что, может быть, вы способствовали этому, миссис Кул.
– Считают, что это сделала я?! – воскликнула Берта с негодованием.
– Именно вы.
– Скажите им, что они заблуждаются. Передайте, что я сама так сказала.
– Вы так сказали?
– Да.
– Это не вы его увезли оттуда?
– Нет.
– Эта ваша поездка в такси, не была ли она второй поездкой?
– Конечно нет.
– Кослинг – ваш клиент. Он связался бы с вами, если бы оказался в затруднительном положении. Вы не станете делать попыток скрывать его?
– Я что, выгляжу глупо?
– Нет, но может создаться такая ситуация. Значит, когда вы пришли к Кослингу, у вас не было назначено свидания там с Больмэном, не так ли? Вы не обнаружили там Кослинга, дрожавшего от страха и сообщившего вам, что Больмэн убит, и вы не предложили Кослингу дождаться вас где-нибудь в темноте в указанном месте?
– О боже, нет!
Селлерс положил свои огромные руки на подлокотники кресла, выпрыгнул из него, посмотрел Берте в лицо и сказал:
– Было бы слишком дурно, если бы вы что-нибудь попытались скрыть от нас. Я чувствую, здесь что-то не то. Я еще все узнаю. Вы понимаете, как я буду зол, если обнаружу, что вы встали между мной и преступником?!
– Разумеется.
– Теперь, я думаю, мы действительно разобрались с этим делом, – объявил Селлерс.
– И очень подробно, – подтвердила Берта.
Берта подождала, пока хлопнет дверь лифта, потом выскочила в приемную:
– Соедини меня с гаражом, где стоит моя машина, Элси. Быстро!
Пальчики Элси залетали по диску телефона.
– Готово, миссис Кул.
Берта взяла трубку:
– Это миссис Кул. У меня срочное дело. У вас есть кто-нибудь под рукой, кто справился бы с моей машиной?
– Ну конечно, миссис Кул. Вы же знаете, что от нас до вашей конторы всего один квартал.
– Знаю, – согласилась Берта нетерпеливо. – Но я не хочу, чтобы вы подъезжали ко мне.
– Я понимаю.
– Я пойду пешком до Седьмой улицы, а там сяду на трамвай. Я выхожу немедленно. Я хочу, чтобы ваш человек пригнал мою машину к Западной Седьмой и ехал вдоль нее медленно. Я выйду из трамвая где-то между Гранд-авеню и Фигароу. Буду ждать в безопасном месте свою машину. Когда она подойдет поближе, впрыгну на заднее сиденье. Водитель провезет меня два или три квартала, потом я высажу его; он сможет добраться назад на трамвае. Вы все поняли?
– Да, миссис Кул.
– Вот это, – объявила Берта, – я и ценю в вас. Я уже выхожу.
– Машина будет через три минуты.
– Давайте остановимся на пяти. Чтобы не разойтись. – Берта повесила трубку, схватила свою шляпу, нахлобучила ее на голову и сказала Элси: – Закрывай контору в пять. Если кто-нибудь спросит, где я, – ты не в курсе. Я ухожу, чтобы встретиться с клиентом.
Она даже не стала ждать, когда Элси кивнет ей в ответ, выскочила на освещенную солнцем улицу и быстро зашагала в сторону Седьмой улицы, доехала на трамвае до Гранд-авеню, вышла и встала в укромном месте, наблюдая за машинами.
Никто не обращал на нее никакого внимания, она не заметила ни одной подозрительной машины, ничто не вызывало у нее подозрений.
Она прождала не более двух минут, когда увидела в общем потоке свой автомобиль.
Она помахала рукой водителю и, как только он остановился, быстро открыла дверцу и влезла внутрь.
– Гони.
Машина рванула так быстро, что ее спина вдавилась в спинку сиденья.
– Поверни направо, на Фигароу, – сказала Берта водителю. – Потом налево на Вилшайя, проедешь квартала четыре, сверни налево, там остановишься.
Пока водитель выполнял все эти указания, Берта достала из сумки пудреницу и стала припудривать носик. Она держала маленькое зеркальце так, чтобы сквозь стекло автомобиля наблюдать за машинами, следующими за ними.
Когда водитель остановил машину, Берта вышла и сказала:
– Все хорошо, дальше я поеду сама. Ты можешь дойти до Седьмой и сесть там на трамвай. Это тебе на билет.
Она протянула ему мелочь, потом, взглянув на его лицо, добавила еще двадцать пять центов.
– Благодарю вас, миссис Кул.
Берта хмыкнула нечто нечленораздельное в ответ. Затем она села за руль, задрала свою юбку так, чтобы освободить колени, поправила обзорное зеркало и выждала минут пять. Потом развернулась и поехала в сторону Вилшайя. Повернула направо на Фигароу, сделала восьмерку вокруг двух кварталов и запарковала машину. Она вышла из машины и обошла вокруг стоянки, чтобы хорошенько осмотреться, вернулась назад, села в машину и поехала вниз по Мейсу.
К тому времени когда она взяла направление на Сан-Бернардино, Берта была уже вполне уверена, что за ней не следят.
Она успела доехать до Помоны прежде, чем закрылись магазины. Берта вошла в магазин, купила недорогой чемодан, платье для высокой худой женщины, шляпу с широкими полями и светло-коричневый плащ свободного покроя. Она сложила все это в чемодан, оплатила счет и отнесла чемодан в машину.
В Сан-Бернардино она еще раз убедилась, что никто не следит за ней, прежде чем припарковать машину перед отелем. Она отдала чемодан носильщику, зарегистрировалась как Б. Кул из Лос-Анджелеса, сказала, что ей нужна дешевая комната, отказалась от комнаты на втором этаже и согласилась взять комнату под номером триста восемьдесят один. Она объяснила администратору, что, возможно, ей придется оставить чемодан в камере хранения на длительный срок и что желает заплатить деньги вперед. Заплатив деньги и спрятав квитанцию об оплате, она вместе с посыльным поднялась в свой номер.
Мальчик-посыльный проявил бурную деятельность: открыл окна, включил свет, поднял шторы и проверил, на месте ли полотенце.
Берта стояла у кровати, наблюдая за его действиями; когда он наконец кончил, она протянула ему десятицентовую монету, а потом, поколебавшись, добавила еще никель.
– Хотите ли вы что-нибудь еще? – спросил мальчик.
– Нет, – ответила Берта. – Я хочу принять ванну и немного поспать. Оставьте мне, пожалуйста, табличку, чтобы меня не беспокоили.
Берта повесила табличку «Прошу не беспокоить» на дверную ручку, выключила свет, закрыла дверь и с чемоданом в руках стала подниматься на четвертый этаж. Наконец она остановилась перед номером четыреста двадцать. Такая же точно табличка «Прошу не беспокоить» висела здесь на дверной ручке.
Она тихо постучала в дверь.
– Кто там? – спросил Кослинг.
– Миссис Кул.
Она услышала постукивание его трости, затем дверь открылась, и перед ней предстал состарившийся, сгорбленный и измотанный Кослинг.
– Входите.
Берта вошла в комнату, в которой царила страшная духота.
Кослинг закрыл за ней дверь на замок.
– Боже, как здесь душно! Вы закрыли окна, опустили шторы и…
– Да, я боялся, что кто-нибудь увидит меня в окно.
Берта подошла к окну, подняла шторы и открыла створки.
– Никто вас не увидит. Ваши окна выходят на улицу.
– Прошу прощения, – терпеливо объяснил Кослинг. – Это одна из расплат, когда ты слеп. Никогда не можешь быть уверен, что окна не выходят во внутренний двор прямо на соседнюю стену дома.
– Да, я понимаю. Как вы узнали о происшедшем?
– По радио, – ответил он, указывая на стену. – Я наткнулся на радио. Обычно они ставят счетчик, чтобы вы оплатили время прослушивания.
– Да, – подтвердила Берта. – Пятнадцать центов за час.
– Я включил радио и слушал музыку и последние новости. Тогда я все и услышал.
– И что же вы сделали после этого?
– Позвонил вам.
– И вы были здесь все время до того, как позвонили мне?
– Да.
– Почему?
– Так велел мне Больмэн.
– Хорошо, давайте все выясним. Расскажите мне все, что случилось.
– Да нечего особенно рассказывать. Я бы лучше послушал вас.
– Расскажите мне все, что вы знаете.
– Хорошо, у меня есть шофер. То есть это не мой личный шофер. Мы объединились…
– Об этом я знаю, – прервала его Берта. – Начните с того момента, когда вы встретились с Больмэном.
– Кода я впервые с ним столкнулся, я не знал, кто он такой. Он бросил мне в чашку пять серебряных долларов, один за другим…
– Это тоже опустите. Я об этом уже знаю.
– Я, естественно, запомнил его. Я запомнил его шаги, специфический запах табака. Очень приятный запах.
– Хорошо, хорошо, вы его запомнили. Когда вы встретились с ним снова?
– Вчера.
– Во сколько?
– В полдень.
– Что было дальше?
– Он пришел ко мне домой около двенадцати часов дня и сказал, что я не знаю его, но ему необходимо задать мне несколько вопросов, и, если я скажу правду, для меня это тоже будет не без пользы. Он думал, что я не узнал его, того самого человека, который бросил мне пять долларов. Я не забыл об этом. Но если кто-то не хочет, чтобы его узнали, я могу подыграть ему. Я просто улыбнулся и спросил, что он хочет узнать. Потом он начал расспрашивать меня о вас: зачем я нанимал вас и кого вы разыскивали. Конечно, мне не хотелось вдаваться в подробности с малознакомым человеком. Я сказал ему, что он может сам связаться с вами.
– Что было потом?
– Потом он сказал, что женщина, которая прислала мне подарок, хочет встретиться со мной. К сожалению, она не смогла заехать за мной сама, но, если я приеду к ней, она будет очень рада. Он сказал, что мы можем вместе пообедать, а потом он отвезет меня домой.
– Продолжайте.
– Быть может, вы не совсем понимаете, насколько монотонна наша жизнь. Это особенный тип одиночества. Посреди большого города. Сотни тысяч людей, бегущих мимо нас. Мы привыкаем к ним. Узнаем их шаги и чувствуем их так, словно видим их воочию, но они никогда не разговаривают с нами. Если это и случается, то они бросают пару ободряющих слов, и только. Я предпочел бы не слышать этого вообще.
Берта кивнула, но потом, осознав, что он не может увидеть ее кивок, сказала:
– Я понимаю вас. Достаточно, чтобы догадаться, что вы имеете в виду. Продолжайте. Изложите мне факты, и так быстро, как только вы можете.
– Да, конечно. Я ухватился за этот шанс, чтобы как-то разнообразить свою жизнь и получить возможность нормального человеческого общения.
Берта, обдумав это заявление, неожиданно спросила:
– В прошлый раз, когда вы пришли ко мне, у вас с собой была куча денег. Неужели попрошайничество так выгодно?
Он улыбнулся:
– Обычно его хватает только на сносное существование. У меня нет никаких иллюзий на этот счет. Источник моего дохода совершенно другой.
– Тогда зачем вы занимаетесь этим и сидите…
– Просто для общения, для ощущения себя как части целого. Когда я начинал, у меня не было альтернативы. Я не имел специального образования. Я не мог иметь друзей в том кругу людей, который мне нравился.
– А источник вашего дохода?
– Это довольно длинная история.
– Попробуйте рассказать мне ее кратко.
– Один человек сделал широкий жест. Он сказал, что я приношу ему счастье. Он записал на меня несколько акций нефтяной компании в Техасе и бросил их в чашку. Я не могу читать. Я поверил ему на слово и сохранил их.
Честно говоря, я совсем забыл про них. Но однажды он пришел ко мне снова и сказал, что хотел встретиться со мной, но я не ответил на его письма. Как бы то ни было, оказалось, что их компания стала зарабатывать приличные деньги на нефти, много денег. Он хотел выкупить мою долю. Но я не продал. Я решил держать эти акции. Они стали приносить мне постоянные доходы. Я слеп и не могу пользоваться чеками, открыв счет в банке, это мне не по плечу. Я держу деньги при себе. Мне нравится ощущать их на своем теле. Если у вас есть какой-то физический недостаток, деньги придают вам уверенность. Куча денег поддерживает состояние духа.
– Ясно. Давайте вернемся к Больмэну.
– Хорошо, значит, мы пообедали вместе с ним. Немного поболтали. Он сказал, что девушка, с которой я хотел встретиться, в другом городе. Она просила его отвезти меня к ней, это составило бы всего часа полтора или два езды на машине. Я ничего не заподозрил. Я верил ему, уселся в машину и поехал с ним.
– О чем вы разговаривали по дороге?
– О, тем было множество: философия, политика – разное.
– А про автомобильное происшествие?
– И про это тоже.
– Про мою работу для вас?
– В общих чертах. Он уже завоевал мое доверие к этому времени.
– О подарках, которые вы получили от Жозефины Делл?
– Да. Я рассказал об этом.
– Что было потом?
– Мы приехали сюда. Я даже не знал, какой это город. Он сказал, что должен сделать несколько телефонных звонков, и попросил подождать меня в машине. Вернувшись, он показался мне расстроенным, сказал, что мы сможем встретиться с ней только очень поздно сегодня вечером или завтра утром. Что-то изменилось в ее планах. Она очень переживала и просила это передать мне. Мы немного перекусили. Потом Больмэн снял для меня эту комнату и сказал, что у него есть дела и мы встретимся с ним на следующий день утром.
У меня есть часы, по которым я определяю время. Я нацарапал цифры на корпусе и нащупываю положение стрелки, когда хочу узнать точное время. Это для меня единственная возможность узнать, день или ночь на дворе. Иначе я могу перепутать день с ночью. Я спал до девяти часов утра, потом принял ванну и оделся. Это странная комната, мне приходилось двигаться на ощупь, прежде чем я все запомнил. Только одно беспокоило меня: я забыл, включен или выключен свет. Я не помнил, выключил ли Больмэн свет, уходя от меня. Тяжело сознавать, что ты весь на виду, если окна выходят во двор, поэтому я не поднимал шторы. Итак, подождав немного, я позвонил и попросил соединить меня с номером, в котором остановился Больмэн. Но мне сказали, что такого человека нет в их гостинице. Это смутило меня. Я не очень много ем обычно, накануне у нас был плотный обед, и вечером мы еще слегка перекусили, но завтракать мне не пришлось. Я нашел радио, включил его, послушал немного музыку, вздремнул, потом проснулся и начал беспокоиться. В это время по радио передавали последние новости, и я услышал про Больмэна. Я совершенно растерялся.
– И вы позвонили мне?
– Через пару часов. Сначала я никак не мог сообразить, что же мне делать в этой ситуации.
– Вы не выходили из комнаты?
– Нет, я даже не просил их принести мне завтрак. Я повесил на двери табличку «Прошу не беспокоить» и затаился в комнате. Если по радио говорят, что вас разыскивает полиция…
– Так, теперь об этом, – сказала Берта. – Почему вы не хотите, чтобы полиция нашла вас?
– Я ничего не имею против, – начал Кослинг, – но после того, как я узнаю, что же все-таки произошло; по радио было сказано, что ловушка была устроена для меня. Больмэн случайно попал в нее. Вот это я и хотел бы выяснить. Я хочу узнать, кто собирался убить меня.
– Теперь мы добрались и до этого. Это дело рук слепого.
– Откуда вы это знаете?
– Способ, который был использован для устройства ловушки. Сержант Селлерс изложил мне все очень подробно. Почти наверняка это был слепой.
– Я не могу этому поверить. Я не могу поверить, что кто-нибудь из моих знакомых способен на такое.
– Вы кого-нибудь подозреваете?
– Нет. Мои знакомые все знают мой дом и людей, являющихся членами нашего клуба. Не все члены нашего клуба слепы. У нас есть человек, у которого нет обеих ног и одной руки. Только семеро из нас – слепые.
– Значит, кроме вас, есть еще шестеро слепых. Все они были у вас дома?
– Да. Все они были у меня. Все видели Фредди.
– Кто такой Фредди?
– Маленькая летучая мышь.
– Ясно. Давно она у вас?
– Достаточно давно. Из-за него я оставляю дверь открытой.
– Итак, Селлерс уверен, что ловушка была подстроена слепым. Тогда у нас есть шестеро подозреваемых. Правильно?
– Допустим.
– Почему Больмэн вернулся в ваш дом?
– Я не могу понять этого. И, должно быть, он отправился туда сразу же после того, как покинул меня…
– Абсолютно точно, – подтвердила Берта. – Значит, он решил это немного раньше.
– Что значит раньше?