Отведи удар Гарднер Эрл
– Относительно чего?
– Относительно доктора Линтига. Я только что проверила записи в Медицинском бюро. Пришлось, конечно, посидеть, пока я разобралась в их бумагах, но я это сделала.
– И что же вы узнали? – спросил я.
– В 1919 году доктор Линтиг подал справку, что он изменил имя на Чарльз Лоринг Альфмонт. Так что бюро соответственно изменило свои записи, и он сейчас работает в Санта-Карлотте – специалист по глазу, уху, горлу и носу.
– Это интересно, – сказал я, – но вы до сих пор не сказали, зачем мне звоните.
– Слушай, Дональд, – ее голос стал прямо сахарным, – ты нужен Берте.
– Что-нибудь случилось?
– Кстати, Дональд, это из-за тебя.
– Что?
– Мы погорели.
– Что вы имеете в виду?
– Мистер Смит прислал мне заказное письмо. Он пишет, что нам было поручено искать миссис Линтиг и не заниматься доктором Линтигом. Он очень огорчен, что мы нарушили его инструкции, и просит нас больше не заниматься этим делом. – Через некоторое время, не дождавшись моего ответа, она сказала: – Алло, Дональд, ты где?
– Здесь, – ответил я. – Думаю.
Это подействовало на Берту.
– Ради всего святого, не думай у междугородного телефона.
– Завтра в течение дня я к вам зайду, – сказал я и повесил трубку, хотя она пыталась сказать еще что-то.
Я выкурил две сигареты, пока все обдумал. Потом снова взялся за телефон.
– Соедините меня, пожалуйста, с миссис Линтиг.
– Мне очень жаль, мистер Лэм, – ответил дежурный, – но она выписалась. Получила телеграмму и сказала, что ей нужно срочно уехать.
– Она оставила какой-нибудь адрес?
– Нет. Она наняла машину. Сказала, что поедет в ближайшее место, где можно заказать билет на самолет.
– Одну минутку, – сказал я. – Сейчас спущусь. Я хотел бы с вами поговорить.
Я побросал вещи в сумку и спустился в холл.
– Мне придется уехать. Срочные дела. Выпишите мне, пожалуйста, счет. Кстати, я слышал, что миссис Линтиг просила прислать очки?
– Да, – сказал администратор. – Очень неприятный случай. Гостиница согласилась возместить убытки, хотя я не уверен, что это наша вина.
– Когда придут эти очки, – сказал я, – перешлите их, пожалуйста, мне по этому адресу. – Я написал свой адрес на обороте визитки. – Они могут прийти наложенным платежом или с предварительной оплатой, – добавил я. – В любом случае сразу перешлите их мне. Если они придут наложенным платежом, я их оплачу и освобожу гостиницу от расходов. Я родственник миссис Линтиг. Она моя тетушка. Только, пожалуйста, никому не рассказывайте об этом – она очень впечатлительная женщина и когда-то жила здесь. Потом она развелась. Я заплачу за очки.
– Конечно, мистер Лэм. Это очень любезно с вашей стороны.
Я бросил сумку в машину и поехал в Санта-Карлотту.
Глава 4
Ровно в девять утра я вошел в приемную доктора Чарльза Альфмонта. Расторопная медсестра с резко очерченным продолговатым лицом записала мое имя, адрес и место работы. Я сказал, что путешествую и меня беспокоит зрение. Большие темные очки, которые я носил, подтверждали мое заявление. Я дал ей выдуманные имя и адрес и сказал, что хотел бы попасть на прием к доктору Альфмонту.
– Одну минутку! – сказала сестра и прошла за дверь во внутреннюю комнату.
Через несколько минут она выглянула:
– Сюда, пожалуйста. Сейчас доктор Альфмонт вас посмотрит.
Я прошел за ней через комнату для проверки зрения в кабинет, где за столом сидел сам доктор. Вид Альфмонта свидетельствовал о спокойном благополучии.
Он поднял голову. Это был наш клиент – мистер Смит. Его глаза без темных очков сразу привлекали к себе внимание – темно-серые, проницательные и острые.
– Доброе утро! – сказал он. – Чем я могу вам помочь?
Медсестра еще возилась в комнате, и я тихо сказал:
– Мне пришлось ночью долго вести машину, и у меня появилась резь в глазах.
– Где вы взяли эти темные очки? – спросил он.
– Это первое, что мне попалось в придорожной аптеке. Пришлось ехать всю ночь, и сейчас у меня болят глаза от дневного света.
– Худшее, что вы могли сделать, – назидательно сказал доктор, – это всю ночь вести машину. Вы еще совсем молоды, но когда-нибудь вам придется за это расплачиваться. Ваши глаза не рассчитаны на то, чтобы выдерживать такое напряжение. Пройдите, пожалуйста, в другую комнату.
Я вышел в соседнюю комнату вслед за ним. Медсестра усадила меня в кресло. Доктор Альфмонт кивнул ей, и она вышла.
– Теперь снимите очки, – сказал доктор. Он подкатил прямо к моему лицу какой-то аппарат с большой линзой и экраном. – Поставьте подбородок вот сюда. Смотрите прямо на светлую точку. Старайтесь не водить глазами.
Он встал за аппаратом. Я снял очки. Доктор стал поворачивать какие-то приспособления. В разных местах большого диска вспыхивали световые точки. Он медленно перемещал их, потом сказал:
– Хорошо. Теперь давайте посмотрим второй глаз.
Он перевел линзу на мой левый глаз и еще раз повторил всю процедуру. Потом что-то записал и сказал мне:
– У вас довольно значительное раздражение, но серьезных нарушений зрения я не нахожу. Не понимаю, почему глаза вас так беспокоят. Наверное, это связано с усталостью. Над правым глазом сильный кровоподтек, но сам глаз не пострадал.
Доктор отодвинул в сторону прибор.
– А теперь мы посмотрим… – Впервые за все время он внимательно посмотрел мне в лицо. И осекся на полуслове, с отвисшей челюстью уставившись на меня.
– Ваша жена вчера была в Оуквью, доктор, – сказал я.
Секунд десять он молча смотрел на меня, потом заговорил своим обычным, ровным голосом:
– А, мистер Лэм! Я должен был догадаться о вашей маленькой хитрости… Вы… давайте перейдем в мой кабинет.
Я встал со стула и пошел за ним.
– Мне следовало ожидать этого, – сказал он, запирая дверь кабинета.
Я сидел молча.
Линтиг нервно ходил по комнате. Потом спросил:
– Сколько?
– За что?
– Вы знаете, – сказал он. – Ваша цена?
– Вы имеете в виду – за оказанные услуги?
– Называйте это как вам угодно, – раздраженно сказал он. – Скажите мне, сколько это будет стоить. Я, конечно, поступил опрометчиво. Мне говорили, что частные детективные агентства шантажируют клиентов, если только предоставляется возможность.
– Вам неправильно говорили, – ответил я. – Мы пытаемся оказать клиентам законные услуги, когда клиенты позволяют нам это сделать.
– Ерунда. Я лучше знаю. Вы не должны были пытаться связываться со мной. Я вполне определенно сказал вам, что вы должны найти миссис Линтиг и не пытаться искать доктора Линтига.
– Вы не совсем так ставили задачу, доктор.
– И вот результат. Ну хорошо. Вы меня нашли. Хватит ходить вокруг да около. Сколько вы хотите?
Он обошел вокруг стола и сел, глядя мне прямо в глаза.
– Вам следовало быть с нами откровенным.
– Чушь! Я догадывался, что вы выкинете какой-нибудь номер вроде этого.
– А теперь послушайте, что я вам скажу. Вы хотели, чтобы мы нашли миссис Линтиг, – мы нашли ее. И нашли совершенно неожиданно. Поэтому нам необходимо было связаться с вами. Вы написали, что отказываетесь от наших услуг. Вы имеете право сделать это, если пожелаете, но кое о чем вам, по-моему, следует знать. Вам, как клиенту, мы должны подготовить отчет.
– Я вас уволил, – с чувством сказал он, – потому что вы стали соваться в мои дела.
– Вы имеете в виду, что мы вас выследили через Медицинское бюро штата?
– Да.
– Ну хорошо. Это уже сделано, – сказал я. – Мы вас нашли. Вот вы, а вот я. Теперь давайте поговорим начистоту.
– Я и хочу, чтобы вы наконец заговорили откровенно. Но поймите, молодой человек, я не дам себя ограбить. Я…
– Хватит об этом. Есть секретная информация. В Оуквью приезжали узнать о вашей жене еще двое. Один из них – мужчина по имени Миллер Кросс. О нем я ничего не смог узнать. А три недели назад приезжала девушка по имени Эвелин Харрис. В Оуквью зарегистрировалась в гостинице как Эвелин Делл. Она выступает в кабаре «Голубая пещера». Я не проверял на месте, но думаю, что туда берут второразрядных девиц, которые выходят на сцену продемонстрировать фигуру и спеть одну-две песни. Этого достаточно, чтобы создать видимость работы. А кроме того, они получают комиссионные с проданных напитков и стараются поживиться на стороне чем только могут. Я разговаривал с этой Эвелин Харрис. Адрес у меня с собой, если он вам понадобится. Ей я сказал, что прислан от железнодорожной компании. По дороге в Оуквью ее чемодан был поврежден, поэтому она поверила, что я пришел насчет компенсации. Я сказал, что нам нужно узнать, чем она занимается и почему приезжала под вымышленным именем. Она сказала, что вела расследование – наводила справки об одной женщине – и что она действовала по поручению мужа этой женщины. А теперь скажите, почему вы вели с нами нечестную игру?
– Мужа этой женщины? – удивленно повторил доктор Линтиг.
Я кивнул.
– Значит, она замужем?
– Вам должно быть известно, что она ваша жена.
– Нет-нет, это был кто-то другой.
– Другого не было. Миссис Линтиг приехала в Оуквью, наняла адвоката и закрыла дело о разводе в связи с отказом от исковых требований. Я говорил с ней…
– Вы с ней говорили? – перебил он.
Я кивнул.
– Как она выглядит? – спросил доктор. – Как она живет?
– Выглядит как и положено в ее возрасте, – ответил я. – Она примерно вашего возраста?
– На три года старше.
– Как раз так она и выглядит. Она пополнела, волосы стали седыми. Она выглядит вполне солидным клиентом.
Он сжал губы:
– А где она теперь?
– Не знаю, она уехала из Оуквью.
– А почему вы не поехали за ней? – строго спросил Линтиг.
У меня было хорошее оправдание.
– Да потому, что мне позвонила Берта Кул и сообщила, что вы расторгли договор.
– О боже! Но ведь это единственное, что мне нужно было узнать. Я хочу знать, где она. Что она делает и что собирается делать. Замужем ли она. Я хочу знать о ней все. А вы позволили ей проскользнуть у вас между пальцев.
– Потому что мы были уволены, – терпеливо повторил я. – Я решил, что вы сгоряча поступили опрометчиво, и приехал в Санта-Карлотту, чтобы сообщить вам факты.
Доктор оттолкнул кресло и нервно зашагал по кабинету. Потом вдруг повернулся ко мне и сказал:
– Мне просто нужно найти ее.
– Наше агентство могло бы вам помочь в этом.
– Да-да, я хочу, чтобы вы ее нашли. Продолжайте вести дело. Не теряйте ни минуты.
– Хорошо, доктор, – сказал я. – Только в следующий раз, когда мы будем идти по горячему следу, не останавливайте нас. А сейчас вы можете только самого себя благодарить за эту неудачу. Если бы вы нам доверяли и были откровенны, мы закрыли бы это дело за сорок восемь часов и с минимальными расходами. А теперь нам придется все начинать сначала.
– Слушайте, – сказал он. – Я могу вам довериться?
– Почему бы и нет?
– А вы не станете меня шантажировать?
Я пожал плечами:
– То, что я нахожусь здесь и не требую у вас выкупа, по-моему, лучшее тому доказательство.
– Да, это верно, – сказал он. – Мне очень жаль. Прошу прощения. Объясните все миссис Кул, хорошо?
– Конечно. Так вы хотите, чтобы мы продолжали работу?
– Беритесь за дело, – сказал он. – Одну минутку. Дайте мне, пожалуйста, адрес этой девушки. Это очень странно. Я никогда не слышал о таких вещах.
Я дал ему адрес Эвелин Харрис.
– Беритесь за дело сразу же, – повторил он.
– Хорошо. А отчитываться вам здесь, доктор?
– Нет-нет, вы будете отчитываться так, как я говорил миссис Кул. Отправляйте отчеты мистеру Смиту по адресу, который я ей оставил. И ни при каких обстоятельствах никому не говорите, где я нахожусь и кто я такой. Это будет ужасно.
– Я понял.
– Немедленно уезжайте из города. Не заводите здесь никаких знакомств. И постарайтесь, чтобы вас не видели возле моего офиса.
– Ладно. За это можете не волноваться. Но будьте осторожны с отчетами, которые мы вам присылаем.
– Об этом я позаботился, – сказал он.
– И вы ничего не знаете об этой Эвелин Харрис?
– О господи! Конечно нет.
– Ну хорошо, – сказал я. – Предстоит трудная работа. Мы снова пойдем по остывшему следу.
– Я понимаю. Это моя вина. Но я столько лет боялся именно того, что кто-то выследит меня по профессиональной регистрации. Вы поступили умно. Дьявольски умно. Слишком умно.
– И еще одно, – добавил я. – Кому нужно было, чтобы мне подбили глаз за эту работу?
– Что вы имеете в виду?
– Сорокалетнего мужчину около шести футов ростом, весом больше двухсот фунтов, массивного, но не жирного, темноволосого и сероглазого, с родинкой на щеке и здоровенными кулачищами.
– Я не знаю такого человека, – покачал головой доктор Альфмонт. Но при этом он старался избегать моего взгляда.
– Он ждал меня в гостинице, в моем номере. И знал обо мне все. Этот человек подогнал машину агентства к запасному выходу из гостиницы.
– А что ему было нужно?
– Он хотел, чтобы я уехал из города.
– И что вы сделали?
– Я допустил ошибку. Попытался вызвать полицию.
– Ну и что дальше?
– Когда я пришел в себя, меня уже вышвырнули из города.
Углы его губ кривились. Подбородок дважды вздрогнул, прежде чем он заговорил.
– Это до… до… должно быть, какая-то ошибка, – сказал он.
– Да, – сухо ответил я. – Это моя ошибка.
– Вы не должны никому говорить, чем занимаетесь и на кого работаете. Это категорическое требование.
– О’кей! – сказал я. – Мне просто нужно было это знать.
Когда я выходил, в глазах его был страх.
Медсестра удивленно посмотрела на меня. Я бы поставил десять против одного, что это была не Вивиан Картер и что ей не приходилось быть соответчицей ни в одном деле о разводе…
Я безнадежно опоздал с завтраком. Город Санта-Карлотта расположен у автомагистрали, проходящей вдоль побережья. Сюда приезжает много богатых туристов. В городе три шикарных отеля, полдюжины коммерческих гостиниц и уйма кемпингов. Есть и хорошие рестораны. Я наудачу зашел в один из них.
На окне висел яркий плакат. С него на меня смотрело лицо доктора Альфмонта, выглядевшего лет на десять моложе. Я подошел поближе и прочитал надпись на плакате:
«ГОЛОСУЙТЕ ЗА ДОКТОРАЧАРЛЬЗА Л. АЛЬФМОНТА!Он будет лучшим мэром!Он очистит Санта-Карлотту от мошенников.Муниципальная лига борьбы за нравственность».
Я сел за столик и насладился роскошью настоящего апельсинового сока, грейпфрута, свежими и горячими фаршированными яйцами на тосте из настоящего пшеничного хлеба. Когда я добрался до кофе и сигареты, официантка спросила, не хочу ли я почитать газеты. Я кивнул.
Через минуту она вернулась и сказала с извиняющимся видом:
– К сожалению, все газеты штата сейчас на руках, но я могу вам дать местную «Леджер».
Я поблагодарил ее и развернул газету. Это была отличная газета с броскими заголовками, хорошей печатью и вполне профессиональными статьями. Я с интересом прочел колонку редактора.
«То, как „Курьер“ пытается опорочить доктора Чарльза Л. Альфмонта, для беспристрастного избирателя служит самым лучшим доказательством, какой страх внушает противникам кандидатура этого в высшей степени порядочного человека.
Любому незаинтересованному обозревателю давным-давно ясно, что странное покровительство, которым пользуются в Санта-Карлотте шулера и преступники, не может существовать без соответствующей политической базы. Мы пока не выдвигаем прямых обвинений, но разумному избирателю стоило бы внимательно понаблюдать за тактикой оппозиции. Можно с уверенностью сказать, что их главным методом будет грязная клевета. Они еще не раз попытаются опорочить личность доктора Альфмонта, но не рискнут встретиться с ним в открытом диспуте. Новой администрации предстоит откровенно и беспристрастно разобраться в причинах, порождающих преступность. Вместо этого клеветники все дальше заходят по пути грязных инсинуаций. Мы предупреждаем, что, если „Курьер“ не опубликует опровержение вчерашней редакционной статьи, против редакции будет возбуждено дело о клевете. И неплохо бы „Курьеру“ запомнить, что политическая поддержка – это всего лишь кость, брошенная подхалимствующим редакторам, а возмещение ущерба по делу о клевете суд возложит на тех, кто допустил эту публикацию.
До „Леджер“ дошли сведения, что бизнесмены, поддерживающие кандидатуру доктора Альфмонта и требующие покончить с преступностью, не намерены сносить поток грязных оскорблений и терпеливо подставлять другую щеку. Статья во вчерашнем „Курьере“ – это грубое оскорбление личности. Разумеется, проще всего избежать острых вопросов, которые будет задавать кандидат, организовав против него кампанию наветов. Однако это ни в какой мере не опровергает обвинений в политической коррупции, которые, как известно каждому жителю города, имеют под собой серьезные основания. До выборов осталось меньше десяти дней, поэтому наши противники и прибегли к гнусной клевете».
Официантка принесла мне вторую чашку кофе, и я с сигаретой в руке снова предался размышлениям.
Оплачивая счет, я спросил официантку:
– Где у вас находится муниципалитет?
– Проедете четыре квартала по этой улице, потом один квартал направо. Там увидите новое здание.
Я поехал к муниципалитету. Здание действительно было новым. Оно выглядело так, словно взятки здесь давали на процентной основе – чем больше стоимость строительства, тем больше процент взяток. Видно было, что это здание строилось для потомков, и городская администрация Санта-Карлотты прыгала вокруг него, как мексиканские бобы на сковородке.
Я вошел в дверь с надписью: «Начальник полиции». В приемной стучала машинистка. На стульях у стены дожидались приема двое мужчин.
Я подошел к секретарше:
– У кого можно получить информацию о сотрудниках вашего отдела?
– Зачем она вам понадобилась?
– Хочу подать жалобу на вашего офицера, – сказал я. – Я не записал его номер, но могу описать его.
– Я не стану беспокоить шефа Уайта из-за таких жалоб, – кисло ответила секретарша.
– Это понятно. Потому я и обращаюсь к вам.
Она немного подумала над этим и сказала:
– Сегодня дежурит капитан Вилбур. Он скажет, что вам делать и к кому обратиться. Его кабинет следующий по коридору.
Я поблагодарил ее и уже повернулся к двери, когда взгляд мой случайно упал на висевшую на стене фотографию в красивой рамке. На длинном панорамном снимке офицеры полиции выстроились перед новым зданием муниципалитета. Я мельком взглянул на фотографию и вышел.
Перед дверью капитана Вилбура висела такая же фотография.
– Вы не знаете, кто сделал этот снимок? – спросил я сидевшего там офицера.
– Городской фотограф. Его зовут Кловер, – ответил тот.
– Хорошая работа.
– Угу.
Я подошел и стал внимательно рассматривать фотографию. Потом показал на пятого справа офицера.
– Ну и ну! – сказал я. – Неужто Билл Крейн еще служит?
– Кто?
– Билл Крейн. Я познакомился с ним когда-то в Денвере.
Он подошел поближе и посмотрел.
– Это не Билл Крейн. Его зовут Джон Харбет. Он у нас начальник отдела борьбы с проституцией и игорными домами.
– Смотрите-ка, – сказал я, – до чего похож на моего старого приятеля.
Когда офицер вошел к капитану Вилбуру, я выскользнул за дверь, вскочил в свой драндулет и уехал из города.
Берта Кул как раз собиралась идти обедать. Увидев меня, она просияла:
– Привет-привет, Дональд. Ты как раз вовремя. Сейчас пойдем пообедаем.
– Нет, спасибо. Я только два часа назад позавтракал.
– Но, милый, это же домашний обед.
– Извините, но я не смогу его оценить.
– Все равно, пошли со мной. Нам нужно поговорить. Я хочу, чтобы ты попробовал найти Смита. Я пыталась связаться с ним после того, как получила письмо, и обнаружила, что он не живет по этому адресу. Он только получал там почту. Люди, которые там живут, сказали, что не знают его адреса.
– Очень хорошо, – сказал я.
– Что хорошего, черт возьми? – Берта сердито посмотрела на меня. – Этот человек был в опасности. Я в жизни не видела такого перепуганного мужчину. Он был щедрым, как Санта-Клаус. А теперь он испарился, черт бы его взял, и наши бумажники остались пустыми.
– Ну хорошо, – сказал я. – Идемте обедать, если вы так настаиваете.
– Вот это другое дело! Пойдем в «Позолоченный лебедь». Там можно спокойно поговорить.
Мы вместе вышли из кабинета.
– Привет, Элси, – сказал я, пропуская вперед Берту Кул.
Элси Бранд кивнула, не поворачивая головы в мою сторону. Ее пальцы никогда не сбивались, безостановочно выбивая монотонную мелодию пишущей машинки.
В «Позолоченном лебеде» Берта Кул предложила мне коктейль. Я согласился, сказав, что собираюсь пойти домой и проспать весь день, потому что я целую ночь гнал машину, а вечером пойду в «Голубую пещеру».
– Не нужно этого делать, Дональд. Держись подальше от этого злачного места. Ты потратишь там уйму баксов, а у Берты нет денег на гулянки. Если Смит не передумает, плохи наши дела. Никогда еще Берта не была в таком положении. Она получила аванс, но ты чертовски много потратил, Дональд.
Я подождал, пока мы допили «Мартини», потом закурил и сказал:
– Ну, все о’кей. Смит сказал, чтобы мы продолжали дело.
– Что сказал? – Берта удивленно мигнула своими ледяными глазами.
– Чтобы мы продолжали дело.
– Дональд, маленький негодяй! Неужели ты нашел Смита?
Я скромно кивнул.
– Как же это тебе удалось?
– Смит – это доктор Альфмонт, а доктор Альфмонт – это доктор Линтиг.
Берта Кул поставила свой стакан.
– Да, здорово ты меня подколол. Ну, давай рассказывай.