Взрыв в честь президента Байкалов Альберт

Глава 1

Майский ветерок, налетевший со стороны Волги, трепал и косматил нежно-зеленые кроны росших вдоль улицы деревьев. Был полдень. Стоял по-летнему теплый, солнечный день.

Двое спортивного телосложения молодых мужчин неторопливо шли по тротуару, разглядывая дома, витрины магазинов, прохожих. Обоих отличала короткая стрижка, а также военная выправка.

– Далеко еще, Антон? – не выдержал тот, что пониже.

– Пришли, – лаконично ответил мужчина, которого назвали Антоном.

Взгляд его серых глаз излучал странную тоску, какая бывает у людей, испытывающих ностальгические чувства. Он напоминал человека, который спустя много лет вдруг попадает после длительного отсутствия в стены родной школы или института. На нем был светлый свободного покроя костюм и сиреневая рубашка. Его спутник был одет в футболку и джинсы. На ногах кроссовки. Озорной взгляд, смуглое лицо, слегка волнистые темные волосы создавали впечатление, что это веселый и энергичный человек.

Они повернули в проезд, пересекли детскую площадку и остановились у пятнадцатиэтажного дома.

– Здесь я жил с первой женой, потом провел медовый месяц с Региной, – глядя вверх, вздохнул Антон.

Подполковник Антон Владимирович Филиппов, командир группы спецназа ГРУ, впервые за несколько лет оказался у себя на родине в Самаре. Поводом послужила необходимость поддержать в сложной ситуации подчиненного, майора Василия Дорофеева. Во время проведения последней операции на Северном Кавказе Дрон, а именно такой позывной закрепился за неугомонным майором, по неосторожности допустил гибель представителя турецкой разведки, который оказывал помощь боевикам. ГРУ потеряло носителя ценной информации. Случай вопиющий. Вопрос о дальнейшей судьбе Дрона рассматривался почти месяц. Хотя, возможно, руководство просто тянуло время, чтобы помучить майора. Так или иначе, но, решив, что жизнь кончена, Дрон запил. В конце концов на службе его оставили. Да и не могло быть по-другому. Слишком дорого заплатило государство за подготовку каждого офицера группы. Антон даже не исключал, что решение о временном отстранении Дрона от исполнения служебных обязанностей наверняка было согласовано с психологами. Под предлогом, что необходимо сменить на время обстановку, а заодно привести офицера в чувство у знакомого доктора, Филиппов взял небольшой отпуск[1].

Сейчас Дрон чувствовал себя относительно сносно и выглядел отлично.

Двери подъезда открылись, и на улицу вышла преклонного возраста худенькая женщина. Подслеповато щурясь, она посмотрела на мужчин и направилась по дорожке мимо.

– Здравствуйте, Клавдия Михайловна! – поприветствовал ее Антон.

– Ой! – Женщина вздрогнула и остановилась. Еще раз посмотрела на Антона и всплеснула руками: – Антон!

– Узнали. – Он улыбнулся.

– Я иду, думаю, чего стоят, высматривают? – подходя ближе, залепетала женщина. – Даже испугалась.

– Кто в моей квартире живет? – Антон поднял взгляд на балкон, закрытый пластиковыми панелями.

– Жанна, – как само собой разумеющееся, ответила женщина.

– Замуж не вышла? – всем своим видом давая понять, что ему безразличен ответ, спросил Антон.

Жанна была красива. Расстались они по ее вине. Был период, когда Антон оставил армию по причине расформирования отряда, и несколько лет трудился дальнобойщиком. Один из рейсов закончился раньше, чем планировалось. А дальше – как в анекдоте про мужа, вернувшегося из командировки.

– Был у нее роман. – Женщина погрустнела. – Потом что-то не заладилось. – Она отмахнулась. – Плохо сейчас.

– А как ее папаша? – Антон с интересом посмотрел на женщину.

Бывший тесть попил когда-то кровушки у тогда еще «грязного водилы и быдла из бывших офицеришек». Леонид Алекссевич всю жизнь проработал на руководящих должностях. Похожий на квадрат мужчина с заплывшими жиром глазками прикладывал неимоверные усилия, чтобы освободить дочь от уз брака.

– Парализованный лежит. Они его в дом престарелых отправили. – Женщина украдкой посмотрела на балкон. – Но, как мне известно, его ни жена, ни Жанна не навещают.

– Даже так?! – Антон не ожидал такого ответа.

«Может, подняться?» – мелькнула мысль, и он направился к подъезду.

В открывшей двери женщине с усталым лицом Антон не сразу узнал ту голубоглазую брюнетку, которая семь лет назад называлась его женой.

– Ты! – Глаза Жанны округлились. Рука с сигаретой застыла у губ.

– Как видишь. – Антон бросил взгляд на Дрона: – Мы проездом в Самаре, решил заскочить. Не пустишь?

– Зачем? Чтобы посмотреть, как я упала?

– С чего взяла? – Антон почувствовал себя неловко. – Ты же знаешь, я не такой. Хотя тебе виднее.

– Извини. – Жанна отступила в глубь прихожей. – Это я так. Проходите.

Антон шагнул через порог.

В квартире пахло жареным луком. Обои в прихожей все те же, только уже поблекли. На вешалке, где когда-то он обнаружил чужой плащ, висела мужская ветровка. На подставке для обуви стояли приличного размера ботинки.

– У тебя гости? – спросил Антон.

– Это квартиранты. – Жанна продолжала стоять, растерянно глядя на бывшего супруга. Было видно, она сильно взволнована. Так не бывает, когда появившийся человек безразличен. Антон почувствовал себя неловко. Может, Жанна подумала, что он решил вернуться?

Неожиданно она вскрикнула и выронила сигарету. Тлевший огонек добрался до фильтра и обжег ей пальцы. Жанна тут же подобрала с половика окурок.

– Зачем куришь? – Антон, не разуваясь, прошел на кухню. – Кофе напоишь?

Здесь все было как и прежде, но не блестело чистотой. Странная запущенность создавала ощущение, будто люди здесь живут временно. Мытые чашки стояли рядом с мойкой, тюлевая занавеска на окне была пыльной, исчезли цветы.

– Кофе нет, но могу предложить чай, – донесся голос Жанны. – Ты подожди немного, я себя в порядок приведу.

Антон сел на табурет. Напротив устроился Дрон.

– Если не секрет, – Дрон оглядел кухню, – причина развода в чем?

– Секрет, – ответил Антон.

Жанна появилась уже в платье. Она подкрасила губы, привела в порядок прическу. Но все равно это уже была не та эффектная дама, на которой задерживались взгляды всех без исключения мужчин.

Она поставила чайник, торопливо протерла стол, потом встала к окну спиной и снова закурила:

– У тебя как?

– Нормально, – пожал плечами Антон. – Работаю.

– Ты почти не изменился. – Она выпустила тонкую струйку дыма. – Как семья?

Спрашивая это, она непроизвольно отвела взгляд в сторону.

Дрон кашлянул в кулак, встал и вышел.

– Тоже все в порядке. – Антон поставил локоть на стол. – Ты где работаешь?

– До прошлого года еще держалась на плаву, потом кризис. – Жанна развернулась, стряхнула пепел в стоящую на подоконнике пепельницу. – Бизнес окончательно развалился.

– А отец? – делая вид, будто не знает о положении дел в семье Жанны, поинтересовался Антон.

– Он, пока нормальный был, все вопросы решал, потом рассыпаться на глазах стал. – Она выключила под засвистевшим чайником газ. – Сейчас лечится.

Антон заметил, что бывшая жена говорила об отце с неприязнью и быстро, будто желая быстрее уйти от этой темы.

– Судя по твоей интонации, вы с ним последние годы не ладите? – не стал кривить душой Антон.

– Ты прав. – Жанна поставила на стол чашки. – Ведь это он во всем виноват…

– В чем именно? – будто не понимая, о чем речь, спросил Антон.

– Слишком опекал меня, тебя травил. – Она вздохнула, разлила кипяток и достала коробку с одноразовыми пакетиками «Золотой чаши».

Антон понял: она его до сих пор любит.

– А сейчас на что живешь?

– Разве я живу? – вопросом на вопрос ответила она. – Посмотри! – Жанна показала обеими руками на стол. – Мне даже к чаю тебе предложить нечего! Сдаю комнату двум квартирантам, вот на это и перебиваюсь.

– Студенты? – глядя на когда-то холеные, с нежной бархатистой кожей и ухоженными ноготками руки, спросил он.

– Кавказцы. – Она села. – Как твоего друга зовут?

– Дрон! – позвал Антон.

Василий появился в дверном проеме:

– Вы мне налили? Зря. – Василий изобразил виноватую улыбку и погладил себя по животу: – С утра напился, аж булькает. Можно, я пока телевизор посмотрю? Да и мешать вам не хочу.

– Валяй, – словно у себя дома, махнул рукой Антон.

– Забавный у тебя друг. – Жанна грустно улыбнулась.

– Значит, квартиру сдаешь. – Антон опустил в кипяток пакетик, подержал немного и выложил на стоявшее рядом блюдце. Невольно защемило сердце. Он заметил, что блюдце – из сервиза, который им с Жанной подарили на свадьбу. Часть предметов Антон перебил в ту злополучную ночь…

– Натерпелась я с ними. – Жанна поежилась.

– Пьют, пристают? – Антон покосился на экс-супругу.

– Все было. – Она отодвинула от себя чашку, так и не притронувшись к ней. – Но платят вовремя.

– Ты сказала, «все было», – напомнил Антон.

– Так они даже привести в дом подругу не разрешают! – неожиданно вспылила Жанна. – Ведут себя как хозяева.

– Выгони, – посоветовал Антон. – Обратись к участковому.

– Ага. – Жанна усмехнулась. – И что я ему скажу? Сейчас же положено договора о найме оформлять, налоги платить. Да и не выгонишь их так просто. Они скорее сами меня за дверь выставят.

– Спаивать не пытались? – как бы между прочим спросил Антон.

– Брали спиртное, – подтвердила она. – Но, мне кажется, их квартира не особо интересует.

– Даже так? – Антон усмехнулся. – Почему так решила?

Вместо ответа она пожала плечами.

– Выходит, ты и нас не имела права впустить? – неожиданно спохватился Антон.

– Ой! – Жанна схватила Антона за запястье и повернула руку циферблатом к себе. – Должны сейчас прийти!

– Пусть приходят, – успокоил Антон.

Жанна едва открыла рот, чтобы что-то сказать, как хлопнула входная дверь.

– Марго, иди встречай! – раздался из прихожей голос с характерным акцентом.

– Ну вот. – Жанна вдруг помрачнела и встала.

– Кто такая Марго? – Антон схватил ее за предплечье и испытующе посмотрел в глаза.

– Это они меня так называют. – Она убрала руку Антона и вышла в коридор.

Антона охватила злость:

– Скоты!

– У нас гости, – едва выйдя из кухни, предупредила Жанна квартирантов.

– Кито? – с возмущением спросил тот же самый мужчина.

– Мой родственник с другом.

– Почему к маме не поехал? Мы же договаривались, – донесся шепот. Послышались шаги, и на кухню вошел приземистый, но широкоплечий грузин.

– Ты сказала гости, – с ходу напомнил мужчина. – Я не вижу второй!

– Тебя здороваться не учили? – строго спросил Антон.

– Здравствуйте. – В глазах грузина блеснули недобрые огоньки. – Извини, дарагой, нэ заметил!

– Я что, маленький такой? – Антон медленно встал, вышел на середину кухни и оглядел квартиранта, пытаясь определить род его занятий.

– Шота! – окликнули из коридора и что-то спросили на грузинском языке.

Мужчина, которого назвали Шота, не сводя взгляда с Антона, ответил. Раздался смех, шаги, и в дверях появился еще один грузин. Этот был выше своего дружка, но ниже Антона.

– Ты почему не предупредила, что ждешь родственников? – между тем спросил Шота Жанну.

– А почему она должна в своей квартире посвящать посторонних в подробности своей личной жизни? – Антону категорически не понравились оба типа, и он решил проучить негодяев.

– Э-ээ! Не лезь не в свой дел! – вскинул руку Шота. – Таймураз, почему он еще здесь?

Антон от такой наглости опешил. Между тем Таймураз шагнул через порог и указал рукой на дверь:

– Иди с миром!

– Даю десять минут на сборы, – сквозь зубы процедил Антон, – не уложитесь, инвалидами сделаю.

– Что? Что ты сказал? – Таймураз враз пригнулся, развернулся всем телом к Антону и поднял руки на уровень плеч.

Антон не стал ждать, когда грузин разозлит себя. Он знал эту породу. Таймураз еще полчаса будет поливать его грязью и оскорблять, вынуждая ответить.

Антон поддел носком туфли стоящий рядом табурет, а когда тот подлетел на уровень лица, поймал его правой рукой за ножку и размахнулся. Таймураз успел отвернуться, но это его не спасло. Удар пришелся по затылку. Грузин рухнул на колени, уткнулся лбом в стену и завалился на бок.

Антон поставил табурет вверх ножками на стол.

– Пусть отдохнет.

Жанна закрыла ладошками нижнюю часть лица, словно боясь закричать, и прижалась спиной к холодильнику, во все глаза наблюдая за происходящим.

– Ты зачем его бил?! – Шота оттолкнул Жанну и бросился на обидчика.

Антон шагнул вправо, поймал левой рукой летевший ему в лицо кулак, а ладонь правой положил на затылок грузина. Споткнувшись о ногу, Шота полетел лицом вперед. Антон лишь приложил минимум усилий, чтобы он дотянул лицом до окна. В следующий момент нос забияки с хрустом врезался в угол подоконника. Жанна вскрикнула.

Грузин свалился на пол, закрыл лицо руками и застонал.

Антон обернулся. Сзади стоял Дрон.

– Опять стреляли, а я не успел, – расстроенно сказал он.

– Тут одному делать нечего. – Антон достал платок и стал вытирать им руки.

Некоторое время Жанна стояла белее мела. Потом медленно развернулась к Антону:

– Зачем? Кто тебя просил?

– Запри ее в комнате. – Антон посмотрел на Дрона.

– Пройдемте, мадам. – Дрон зашел к ней за спину, взял за плечи и выпроводил из кухни.

Антон присел на корточки перед Шотой:

– Сколько вы должны ей?

– Теперь она должна, – щупая трясущимися пальцами вмиг увеличившийся в размерах и сделавшийся пунцовым нос, прохрипел Шота.

По подбородку, на грудь, ручьем текла кровь.

– Ты, видимо, меня не понял? – Антон ладонью залепил грузину по уху.

Тот охнул и вновь завалился на бок.

– Помощь нужна? – раздался голос Дрона.

– Проверь у второго документы и разберись, с какой целью в Самаре, где работают, когда приехали.

– Ты что, милиция, да? – возмутился, едва не плача, Шота. – Мы теперь тебя из-под земли достанем!

Антон схватил грузина за кадык и вынудил встать. Не обращая внимания на хрипы и стоны, расстегнул на нем ветровку, залез во внутренний карман и вынул оттуда паспорт. Несколько крупных капель крови упали на рукав пиджака. Это разозлило Антона. Он развернул грузина спиной к стене и с силой толкнул.

Квартирант ударился затылком, отлетел назад и рухнул лицом вперед. Однако ширина кухни оказалась меньше даже его небольшого росточка, и Шота вновь, прежде чем соприкоснуться с полом, врезался носом уже в угол мойки.

– Таймураз Гиварнадзе, – между тем как ни в чем не бывало прочитал Дрон в найденном у так и не пришедшего в себя грузина паспорте. – Семидесятого года рождения. Тбилиси.

– Шота Геловани. – Антон бросил «добытый» им паспорт на стол. – Посмотри тут за ними. Как в себя придут, пусть шмотки собирают и валят.

Когда он вошел в зал, Жанна сидела в кресле, поджав под себя ноги. На диване – подушка и смятый плед. Простыни не было. Воздух насыщен запахом табачного дыма. За журнальным столиком, на полу, – пустая бутылка из-под дешевого коньяка.

– Скоро они уйдут, – с грустью глядя на когда-то самую любимую и желанную женщину, сказал Антон.

Неожиданно Жанна громко всхлипнула:

– Ты решил таким способом отомстить мне? Почему?

Антон опешил:

– С чего ты взяла?

– Ты уедешь, меня убьют. – Она смахнула со щеки слезу и уставилась в окно.

– Мы им так наваляли, что они сюда дорогу забудут, – попытался успокоить ее Антон. – Найдешь других.

– Это очень страшные люди, – почти по складам проговорила она.

– И чем же они тебя так напугали? – Своим поведением Жанна вызывала смешанное чувство раздражения и вины.

– Они кавказцы. – Она закатила глаза под потолок, словно устала убеждать в очевидном.

– Ты страшных не видела. – Антон вернулся на кухню.

К этому времени оба квартиранта уже пришли в себя. В этом им помог Дрон, о чем красноречиво говорили мокрые волосы и одежда грузин, а также лужи воды на полу.

– Время на расчет и сборы – десять минут. – Антон показал Шоте циферблат часов и постучал по нему ногтем. – Если я узнаю, что с хозяйки этой квартиры упал хотя бы волос, из-под земли достану!

Грузины перекинулись на родном языке несколькими фразами, с трудом поднялись и направились прочь из кухни.

– Посмотри там за ними, – сказал Антон Дрону.

Василий отправился вслед за квартирантами.

Антон поправил стол, поставил лежавший на боку табурет. Неожиданный вопль и причитания заставили выскочить в коридор. Когда он забежал в комнату, то увидел лежавшего на полу Таймураза. Тараща глаза, тот прижимал к груди правую руку. Шота сидел на кровати. Дрон стоял у окна и рассматривал кинжал.

– Что случилось? – Антон выжидающе посмотрел на Василия.

Дрон покрутил кинжалом:

– В сумке у них был. Решили показать…

– Отдай, это семейный реликвия, – процедил сквозь зубы Таймураз.

– Нет, ты посмотри! – возмутился Дрон. – Совсем обнаглели. Скажи спасибо, что я его тебе в одно место не засунул!

– Хватит разглагольствовать. – Антон взял в одну руку стоящую на полу спортивную сумку, второй схватил за шиворот Шоту и увлек в коридор.

– Ты пожалеешь о том, что сейчас сделал, – шептал Шота, едва успевая перебирать ногами. Антон шел быстро, не давая грузину выпрямиться, от чего тот перемещался почти на четвереньках.

– Угрожаешь? – Антон насмешливо посмотрел на него сверху вниз.

Он был уверен: грузинам так перепало, что их заверения о мести так и останутся словами.

Открыв дверь, Антон вышвырнул пожитки квартирантов на площадку, а следом по очереди отправил и их самих.

Отари Чиковани стоял на балконе второго этажа своего загородного дома и рассеянно смотрел на то, как внизу, у небольшого пруда, на диванчике, подвешенном под козырьком от солнца, читает книгу жена – Гулиса. Полная, кудрявая женщина с двойным подбородком давно раздражала его. Он стал замечать, что стал использовать этот факт, чтобы разозлить себя. Стоит только вспомнить или увидеть ее, как мир сразу становится уныло-серым.

Сзади стоял Шота Геловани. Он плаксивым голосом рассказывал о том, как какие-то русские явились на квартиру, которую он снимал со своим земляком, и, наваляв по полной программе, выкинули их на улицу.

– Наверное, вы сами дали повод для таких действий. – Отари развернулся и сразу увидел свое отражение в стекле пластиковых дверей.

Он, как и Шота, был невысокого роста. Между маленькими, заплывшими жиром глазками – большой, с горбинкой нос, который практически закрывал верхнюю губу. Одутловатые щеки были покрыты мелкой сеточкой сосудов. Отари почти наполовину облысел, но, несмотря на это, до сих пор пользовался успехом у противоположного пола. Как он внушал себе, все дело в его кавказской мудрости и интеллекте. Ведь не зря говорят, что женщины любят ушами. На самом деле, даже для ближайшего окружения Чиковани, не было секретом то, что близости он добивался деньгами и подарками.

– Одним из условий нашего проживания было ее обязательство не приводить в дом посторонних, – промямлил Шота. – Сегодня мы застали ее с двумя родственниками.

– Ну и что здесь такого? – Отари, не мигая, уставился на Шоту.

– Уговор был? – спросил Шота и сам ответил на этот вопрос: – Был. Зачем нарушать? У нее мама есть, пусть там встречаются.

Он тронул распухшую и заклеенную пластырем переносицу.

– Вам было сказано сидеть и не привлекать внимания? – в свою очередь спросил Отари.

– Мы поэтому и сказали ей никого не водить в дом, – попытался оправдаться Шота.

– А если это правда родственники, тогда как ей поступать? – вспылил Отари. – Выпроводить?

– Послушай, Отари. – Шота облизал губы. – Эти парни не простые. Кто сейчас так смело может напасть в России на грузин? Только скинхеды или такие же грузины. Остальные нас боятся, как и всех кавказцев. И одеты они были в хорошую и дорогую одежду. Можно узнать, кто такие? Если у них есть деньги, мы заставим платить неустойку.

– Как ты себе это представляешь? – насмешливо глядя на Шоту, Отари прошел к установленному посреди балкона столику и сел на пластиковый стул.

– Много вариантов есть, – уклончиво ответил Шота.

– Проходи, – Отари показал рукой на вазу с фруктами, – покушай виноград.

– Спасибо. – Шота сел напротив и задумчиво уставился перед собой.

– Почему замолчал? – Отари взял персик, надкусил его, вытер обратной стороной ладони сок, который двумя струйками побежал по подбородку.

– Я узнаю у Марго, кто эти люди, а потом мы отыщем их и разберемся.

– У вас была такая возможность, – напомнил Отари. – Только разборки закончились не в вашу пользу.

– Это совсем не то, – заерзал на стуле Шота. – Они неожиданно напали.

Он соврал, и Отари сразу понял это по интонации. Однако виду не подал.

– Может, вы просто оставили у этой шлюхи что-то очень важное? – неожиданно осенило Отари.

Шота потупился:

– Ты прав. В тайнике тысяча евро и пять чеков…

– Так зачем ты мне здесь целый час врешь?! – вспылил Отари.

– Тайник в кинжале, а его забрали русские…

Некоторое время Отари молчал, напряженно размышляя над происшедшим. Со стороны могло показаться, что он вслушивается в звуки поющих в лесу птиц. Однако внутри Отари все кипело. Неожиданно он со всего размаха врезал кулаком по столу. Ваза подпрыгнула, и из нее вывалилось несколько персиков.

– Почему сразу не сказал и врал?!

– У вас своих дел полно, – залепетал Шота. – Зачем на такую мелочь обращать внимание?

– И это ты называешь мелочью?! – взвился Отари. – А если они отнесут это в милицию или ФСБ? Марго не будет молчать, и вас быстро найдут. Потом выйдут на меня!

Неожиданно в кармане халата заработала трубка сотового телефона.

Отари вынул «Моторолу», глянул на определитель, встал и отошел к ограждению балкона.

– Здравствуй, доченька! – Лицо грузина расплылось в улыбке. – Как у тебя дела? Понял, дорогая. Хорошо… Вечером я тебе перезвоню и все скажу.

Он убрал трубку обратно в карман и вернулся на свое место. Кричать и ругаться больше не хотелось. Дочь, которая училась в Лондоне, сдала зачет по экономике на «отлично» и просила денег.

– Поступай как знаешь, – после небольшой паузы выдохнул наконец Отари. – Только убедись, что за этими русскими никто не стоит. Если считаешь, что у них есть, что взять, то это ваше право.

– Спасибо! – кивнул Шота.

– Но смотри, – Отари погрозил ему пальцем, – не наделай глупостей. На подходе очередная партия.