Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 15 Степанова Наталья

Изгнать дух покойного

Чтобы отвязаться от мертвого духа, который досаждает живым, необходимо для начала соблюсти семидневный пост. Каждый день ходите в храм и ставьте по двенадцать свечей. Всякий раз, поставив свечку, заказывайте себе молебен «О здравии».

В день, когда вы будете читать заклинание, ваше тело и жилище должны быть в абсолютной чистоте; у женщины не должно быть месячных, и она должна покрыть волосы новым белым платком. Читать заклинание следует вполголоса, четко и не спеша, преклонив колени. Слова его такие:

Высший Царь армии мертвецов и живых,

Прошу Тебя! Умоляю и заклинаю!

Снизойди на меня, рабу Божью (имя), Своею силой,

Запрети Своему легиону мертвецов

Являться ко мне

И приступать ко мне с искушением.

Отче наш, заупокой эти души.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Тройственная сила Твоя, Отец,

Да непобедима мертвыми будет!

Открой, Святой и вечно живой Дyx,

Дверь мертвому духу,

Чтобы он покинул меня.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Как дети слушаются свою мать,

Ожидая ее похвалы или наказания,

Так, Господи, пусть слушает Тебя армия мертвецов,

Исполняя все Твои приказания.

Дух мертвый, к могиле своей привяжись,

А от меня на веки вечные отвяжись.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

ОСОБЫЙ СЛУЧАЙ

Перед тем как покончить с собой

Из письма:

«Дорогая Наталья Ивановна. Я думаю, что Ваши книги мне послал Сам Господь Бог. И случилось это так. Я поехала на кладбище, чтобы, перед тем как покончить с собой, попрощаться с близкими моему сердцу могилами. Мое решение умереть было твердо, осознанно и, как тогда казалось, непоколебимо, потому что так жить, как я жила до тех пор, у меня просто не было сил.

Обойдя могилы своих родных, я возвращалась домой, намереваясь перед своей смертью помыться и помолиться в последний раз о своей грешной душе. Я не села в автобус, а шла пешком, несмотря на боль во всем теле: мне хотелось последний раз посмотреть на живых людей, на деревья, на солнышко – на все то, что я больше уже никогда не увижу. Я уже не думала о грехе самоубийства, меня больше это не пугало. Хотелось обрести покой и избавиться от страданий, которые я испытывала ежедневно, ежечасно и ежеминутно. Наступил предел моему терпению, пришла пора покончить со всем, что столько лет приносило мне страшные мучения.

Хотя я и шла еле-еле, я стала задыхаться и вынуждена была присесть на скамейку, чтобы перевести дух. На скамейке сидела какая-то женщина, и я опасливо на нее посмотрела: из-за хронического недержания мочи от меня всегда неприятно пахло, и люди часто отворачивались от меня с брезгливым выражением. Но женщина спокойно сидела, читала книгу и не обращала на меня внимания. Я посмотрела на обложку книги. “Я вам помогу”, – прочитала я и неожиданно для себя непроизвольно громко хмыкнула, так как подумала, что мне уже вряд ли кто-нибудь поможет. Наверное, Сам Господь заставил меня так поступить, стараясь спасти мою жизнь, а вместе с ней и мою грешную душу, так как женщина оставила чтение и повернулась ко мне. На лице ее застыло удивленное выражение, она не понимала моего странного поведения.

Мне стало неловко, ведь в сущности я человек очень деликатный. И как бы оправдываясь за свое нетактичное поведение, я сказала незнакомке:

–  Мне-то уже вряд ли кто поможет.

Произнеся это, я вдруг почувствовала такую острую жалость к себе, что горько расплакалась, не стесняясь своих слез, не желая замечать взглядов проходивших мимо нашей скамейки людей. Ведь завтра меня уже все равно не будет на этом свете, так какое мне до всех них дело?

Вот тут-то, утешая меня, Лена (так звали мою случайную знакомую) стала меня убеждать, что нужно бороться до конца и что следует хвататься за любой шанс, хотя бы за эту книгу. Лена стала приводить примеры из Вашей книги и говорила, что ей лично она очень помогла. В подтверждение своих слов моя новая знакомая даже перекрестилась.

–  Мне тоже, – говорила Лена, – было так плохо, что я думала, уже не выкарабкаюсь, но подруга дала мне одну из книг этого автора. Подумав, я начала себя лечить. И вот, как видите, слава богу, я вполне здорова, хотя, наверное, об этом нельзя никому рассказывать.

И Лена стала плевать через плечо, чтобы не сглазить своего счастья.

–  Возьмите, – протянула мне Лена книгу, – у меня их двенадцать штук. Бог даст, и вам они тоже помогут.

Вот так, Наталья Ивановна, Ваша книга попала ко мне в руки, и я усмотрела в этом Промысел Божий. Прочитала я ее дома и решила Вам рассказать обо всем, что со мной произошло много лет назад и из-за чего я превратилась в инвалида, в жалкую развалину, человека, для которого самоубийство – единственный выход.

Наталья Ивановна, клянусь Вам, что все, о чем я сейчас расскажу, святая истинная правда. Я бы не осмелилась Вам лгать. Да и вряд ли человек, который собирается наложить на себя руки, станет хитрить и лукавить.

Началось все в день, когда мне исполнилось пятнадцать лет. Моя мама после многолетнего одиночества наконец встретила подходящего мужчину и собиралась выйти за него замуж. Для того чтобы я не мешала ей, так как у нас была однокомнатная квартира, она отправила меня к тетке на Урал. Провожая меня на поезд, мама виновато смотрела мне в глаза, но я видела, что она счастлива. Вы не представляете, как ее изменила эта встреча, как она похорошела. Я понимала, что вряд ли тетка мне обрадуется, так как вот уже несколько лет она не отвечала на наши письма. Понимала это и мама, но у нее не было другого выхода, ведь дядя Жора (так звали ухажера мамы) весело поглядывал на меня и в его взглядах не было ничего отеческого.

Естественно, мама все замечала, боялась за меня, а может быть, даже и ревновала.

Наконец мой поезд тронулся. Сидя в общем вагоне, я жевала вареные яйца и думала, что не пропаду. На худой конец буду мыть полы, устроюсь куда-нибудь: к тому моменту я закончила восемь классов и казалась себе взрослой. К тому же многие в те годы заканчивали восьмилетку, а потом устраивались куда-то работать – это было нормально.

Через два дня пути я добралась до тетки. Деревня оказалась небольшая, какая-то серая и грязная. Найдя нужный дом, я постучалась, но мне никто не ответил. Я толкнула дверь, она отворилась, и я вошла. Вначале я подумала, что изба пустая, но потом услышала, как кто-то горячо и быстро что-то шепчет. Тихо заглянув в соседнюю комнату, я увидела стоявшую на коленях перед иконой пожилую женщину, она молилась. Заметив меня, она не прервала своей молитвы и встала с колен, только проговорив все до последнего слова.

Я спросила ее, где тетя Валя, представившись и сказав, что приехала к ней жить. Женщина назвала себя Катериной и добавила, что теперь она живет в этом доме. Дом ей отписала моя тетка за то, что Катерина ухаживала за ней, пока та не умерла.

Узнав, что моя тетя умерла, я растерялась, так как не знала, ку да мне теперь податься.

–  Сходи к председателю, – посоветовала мне Катерина.

В сельсовете был телефон, и мне разрешили позвонить домой. Услышав, что тетка умерла и я собираюсь обратно, мать буквально зашлась от злости.

–  Так и знала. Из-за тебя теперь мне не будет счастья. Да что же это такое, не могу же я из-за тебя опять жизнь себе портить! – орала она в трубку.

Слушать до конца я не стала. В тот момент я решила, что домой не ни за что вернусь. Мне было обидно, что мать даже не поинтересовалась, как у меня дела, как я доехала, а сразу же начала гнать меня.

Выслушав меня, председатель сельсовета сказал:

–  Ладно, оставайся. Работы в селе много, так как все бегут в город за легкой жизнью, людей не хватает. Изб брошенных навалом. Живи – не пропадешь. Вон я вообще с семи лет живу без родителей и, как видишь, не помер.

Дом, в котором я стала жить, стоял как раз напротив дома моей умершей тетки. Все перемыв в нем, я сидела на крыльце и смотрела на котенка, который прибился ко мне. Он жадно лакал воду и смешно тряс лапой, отгоняя многочисленных мух. Председатель мне вы дал подъемные, в сельском магазине я получила продукты в долг, так что голодная смерть мне точно не грозила.

Работа у меня была разная, по разнорядке. То ездила с бригадой в поле полоть, то помогала в коровнике, а если болела почтальонша, то я ее заменяла.

Постепенно я перезнакомилась с деревенскими жителями, и моя жизнь стала потихоньку налаживаться. Осенью я влюбилась в одного из студентов, приехавших на уборку урожая. Познакомились мы с ним на танцах в старом полуразвалившемся клубе, куда студенты притащили свой катушечный магнитофон. Пойти в клуб меня уговорила Женя, моя новая деревенская подружка. Слава пригласил меня на танец, но я отказалась: так красиво, как студенты, я танцевать не умела и очень этого стеснялась. Но в конце концов он меня уговорил. Первый раз я танцевала с мужчиной, первый раз меня обнимали крепкие мужские руки, и мне казалось, что мое сердечко сейчас выскочит из груди. Смотреть на Славу я не решалась. Меня охватило какое-то странное волнение, мне было и страшно и хорошо одновременно, мысли путались, и мне казалось, что на все его вопросы я отвечала глупо и неинтересно. Потом мы всю ночь с ним гуляли и целовались. Он спрашивал, был ли у меня парень, и я врала, что был, чтобы он не посчитал меня слишком маленькой. Я боялась, что он может уйти к взрослым девушкам. И еще я наврала ему, что мне уже восемнадцать лет. И вообще в тот вечер я много врала. Например, о том, что моя мама работает директором магазина. Мне казалось, что это звучит очень солидно.

Он приходил ко мне каждый вечер, а потом стал у меня ночевать. Жизнь моя приобрела какой-то особый смысл, как будто я родилась именно для этой любви. Вся прежняя жизнь казалась мне серой, как будто и не со мной все происходило. Все люди вокруг казались красивыми, добрыми и понимающими. Я простила маму. Мне уж не казалось, что она предала меня ради чужого мужика, отправив бог знает куда. Я поняла ее, осознав, что значит любовь и какое это сильное и прекрасное чувство.

Часы казались мне веками, я не могла дождаться, когда наступит вечер и придет он, мой господин и повелитель. Ведь я готова была сделать для него все, чего бы он только ни попросил. Даже больше: я готова была целовать землю, по которой он ходил.

Наверное, все люди любят по-разному. Но я в тот момент я, не задумываясь, умерла бы за него, как когда-то Джульетта умерла из-за любви к Ромео.

Однажды вечером Слава стал мне рассказывать про своего друга, который встречался с девушкой, и та решила схитрить и раз и навсегда привязать его к себе, родив ребенка. Рассказывал он это таким тоном, употреблял такие слова, что я сделала вывод: Слава не собирается в ближайшие несколько лет обзаводиться детьми. А еще, что он бы перестал уважать девушку, которая прибегает к таким нечестным уловкам, чтобы выскочить замуж.

С этого момента я стала с ужасом думать о возможной беременности, уверовав в то, что если такое случится, то Слава тут же меня бросит. И еще я понимала, что подходит время расставания. Приближалась осень, а значит, скоро мой любимый уедет домой.

И вот пришел день расставания. Доехав с ним автобусом до вокзала, я посадила его в поезд. Почти все время, что мы ехали в автобусе, да и на вокзале тоже, из моих глаз лились слезы. Сперва Слава меня утешал, а потом сидел отвернувшись. Я понимала, что уже никогда больше не увижу своего любимого.

Со станции я возвращалась пешком и ревела всю дорогу. Вечером ко мне пришла Женька. Посмотрев на то, как я убиваюсь, она вдруг предложила сходить погадать к местной колдунье.

–  А что, разве такая у вас есть? – спросила я.

–  Так это же Катя, которая живет в доме твоей тетки, – ответила Женя.

Неожиданно я вспомнила, как впервые увидела Катерину, стоявшую на коленях со свечой у иконы. Через пять минут я уже была у своей соседки, зажав в руке деньги – награду за гадание.

Разложив карты, Катерина сказала:

–  Забудь, он никогда не будет с тобою вместе. Видишь шестерки – это дороги, они в разных местах и далеко друг от друга. Дома ваши с ним тоже не вместе. А вот и бубновая дама. У него есть невеста, и дело у них идет к свадьбе.

У меня вдруг зашумело в голове. Очнулась я на полу – Катя мне плеснула в лицо холодной водой. Поуговаривав меня и поняв, что это бесполезно, Катерина сказала:

–  Ладно, не реви. Я тебе помогу, приедет он к тебе и женится. Как миленький женится, но только знай, ни ты и ни он не будете виноваты в будущих ваших бедах. Взять-то он тебя замуж возьмет, но все равно не дадут вам нормально жить. Подведут вас под погибель.

–  Кто? – спросила я.

–  Дед Пихто, – огрызнулась Катя. – Нельзя мне рассказывать то, что я вижу, все, что можно, уже сказала. А лучше бы, чтобы ты послушалась меня да забыла своего Славку, не стоит он всех мук, что тебе предстоят. Ни один мужик этого не стоит. Пусть бы он лучше женился на своей крале, а тебе судьба другого жениха отыщет. Любая девка, хоть рябая, хоть кривая, рано или поздно выскочит замуж, а ты вон ладная какая. Кстати, девка, ты часом не беременна? Больно шустро ты в обморок упала.

Потом она растопила в бане печку и, стоя на коленках у открытой дверки, прочитала какой-то заговор, а встав с колен, сказала:

–  А теперь жди жениха.

Через неделю приехал Слава. Сказал, что не может без меня жить. Велел собирать вещи, и мы поехали к нему домой. Я боялась встречи с его матерью, ведь Слава учился в институте, а у меня было только восемь классов за спиной. Но будущая моя свекровь оказалась доброй и приятной женщиной. Сына она своего любила и считала, что ему надо со мной жить, раз любит.

Перед отъездом из деревни я призналась своему жениху, что мне еще нет восемнадцати лет и что моя мама – не директор магазина, а контролер на чулочной фабрике. Слава сказал, что теперь это не имеет никакого значения, он любит меня такой, какая я есть. Потом он тоже мне признался, что до меня у него был роман с одной девушкой, встречались они долго и собирались 7 ноября пожениться. Не сказал он мне только, что девушка ждет от него ребенка. Я тоже побоялась признаться, что беременна, помня наш с ним разговор. Так уж случилось, что поженились мы 7 ноября. Наша свадьба получилась хорошая. Было весело, студенты нарисовали забавные плакаты. Нам вручали медали и подарки. Хором кричали “Горько!”, вокруг пели и танцевали.

Когда мой муж вышел на балкон с друзьями покурить, я осталась сидеть за столом, вокруг грохотала музыка, поэтому подошедшей ко мне женщине пришлось наклониться к самому моему уху, чтобы я ее услышала. Она попросила меня выйти на лестничную площадку. Среди гостей не было ни одного моего знакомого, поэтому я не удивилась просьбе женщины, решив, что это кто-то из приглашенных. Выйдя на площадку, я увидела там обратившуюся ко мне женщину, а с ней беременную девушку. Живот у нее был уже большой. По ее заплаканному лицу я сразу поняла, что это бывшая невеста моего мужа. Они вежливо попросили меня подняться двумя этажами выше, чтобы шум, долетавший из квартиры, не мешал нам разговаривать.

Поднявшись, мы стояли друг против друга, девушка казалась совершенно обезумевшей от переживаний, невозможно было не заметить, как ее сотрясала нервная дрожь.

Наверное, ей было больно видеть меня в фате и белом подвенечном платье. Неожиданно Таня (Слава говорил мне, как зовут его невесту) схватила меня за руку и стала умолять отдать ей Славу. Она грузно повалилась на колени, хватая меня трясущимися руками за подол, умоляя, чтобы я ради ребенка пожалела ее. Пожилая женщина не вмешивалась и стояла тихо, как бы ожидая, чем закончится наш разговор. Испугавшись и разозлившись на женщину, решившую отнять у меня любимого человека, я сильно дернула подол платья, за который держалась беременная Таня. От этого она потеряла равновесие и упала, сильно ударившись головой о пол. Испугавшись еще больше, я кинулась вниз. Вслед мне летели страшные проклятия. Не знаю почему, но я не рассказала о случившемся ни мужу, ни свекрови. Наверное, боялась лишний раз упоминать об этой девушке, ведь у Славы могло проснуться чувство жалости к ней и к их будущему ребенку.

Приблизительно через неделю после свадьбы я была одна дома. Муж ушел в институт, а свекровь – на работу. В дверь позвонили, а когда я ее открыла, то увидела женщину, приходившую вместе с Татьяной. Думаю, она знала, что в это время я должна быть одна в квартире, именно поэтому она так решительно вошла в квартиру. Тогда я очень испугалась и не помню в точности, что она говорила, но смысл сводился к следующему: я влезла в жизнь ее внучки, не пожалела ни ее, ни еще не рожденного ребенка и теперь меня справедливо накажут колдовством. Она пообещала превратить мою жизнь в кромешный ад, и я сама буду молить о смерти, только чтобы избавиться от мук. Я, мол, недостойна быстрого конца и страдать буду долгие годы, помня каждую секунду о том, как поступила с Татьяной. Еще она сказала, что мужа меня лишат, и если не Тане, то и никому он не достанется. С этими словами она ушла, не тронув меня и пальцем, хотя я этого очень опасалась.

После ее ухода я долго пребывала в шоке. Но подходило время возвращения мужа из института, я взяла себя в руки и стала готовить ужин. Позвонила свекровь и спросила, чем я занимаюсь. Услышав, что я жарю котлеты, она меня похвалила и сказала, что заедет за сыном в институт и часов в восемь они уже будут дома. Но в тот вечер я их так и не дождалась. Случилась страшная авария, Слава погиб мгновенно, а свекровь – по дороге в больницу, не приходя в сознание.

Я стала вдовой всего через неделю после замужества. От пережитого у меня случился выкидыш. Но и выписавшись из больницы, я не почувствовала себя лучше. Напротив, с каждым днем мне становилось все хуже и хуже. Не было врача, у которого я не стояла бы на учете. Закончилось все тем, что мне дали первую группу инвалидности. И действительно, у меня не было ни одного органа, который бы не болел. Ощущение было такое, словно меня поджаривают на медленном огне.

Пыталась я лечиться и у бабушек. Но все, будто сговорившись, отказывались мне помогать, те же немногие, кто брался, сильно заболевали и тоже отказывали мне, говоря, что хотят еще пожить.

Вы не поверите, но в комнате у меня стоит запах смерти, по ночам все время что-то стучит и скрипит, я слышу шорохи и тяжелые вздохи. В квартире неуютно и грязно. Состояние моего здоровья настолько плохое, что я не могу заниматься хозяйством, и квартира у меня запущенная. У людей, наверное, половая тряпка чище, чем у меня шторки на окнах. Умом я все понимаю, а сил ни на что не осталось. Я писала тете Кате в деревню, но мне ответили, что ее уже нет. Порой я сильно жалею, что не вняла ее предостережениям и уговорам.

Наталья Ивановна! Если Вы не ответите на мое письмо, я совершу грех самоубийства. Простите меня».

Вот такая горькая история случилась с женщиной, которую я благодаря Господу сумела вылечить от порчи, наведенной на муки и страшные страдания.

Научу я и вас, мои дорогие читатели и ученики, способу, помогающему избавить человека от этой воистину коварной порчи. Для этого сорок дней подряд, стоя лицом на восток, читайте специальный заговор. Каждый раз перед тем, как читать заговор, отрубайте курице голову, после того, как произнесете слова отчитки, курицу сварите и отдайте нищему.

Будьте внимательны: нельзя лечить эту порчу мастеру, у которого такое же, как и у больного, имя.

Слова заговора такие:

Царь Соломон, в мире твои проповеди знают,

В Евангелии о тебе читают,

За милость тебя и за мудрость твою почитают.

Помяни и ты рабу Божью (имя)

О здравии и на долгую добрую жизнь.

А кто рабу Божью (имя) будет уничтожать,

Того царь Соломон будет за упокой поминать.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оберег от погибели

Из письма:

«Мне двадцать восемь лет, но у меня уже очень много грехов, так как долгое время я занимался криминалом. Моя мать часто плакала и умоляла меня бросить такую жизнь и найти себе нормальную работу. Мне и самому было иногда так тошно, что хоть пулю в лоб пуская, хоть на край света беги. Я чувствовал себя древним стариком и ничто меня уже не радовало, так я от всего устал.

Однажды, вернувшись после одного дела, я не мог найти себе места – меня мучило какое-то странное беспокойство. У меня даже появилась мысль покончить с собой. Я представил, как придет домой мама, увидит меня мертвого и испугается, но и это меня не остановило. Я решил написать ей записку, в которой попросить прощения за все свои грехи. Начал шарить в шкафу, разыскивая бумагу, и тут мне на голову упала какая-то книга. Я ее поднял, не понимая, откуда она выпала. Полистав ее, я понял, что в ней напечатаны молитвы, и горько усмехнулся: “До чего я довел мать, она, как попадья, стала верить во всю эту чепуху”. Пробежав глазами содержание, я удивился, что молитвы существуют не только от болезней, но и от всяких бед. Вы не поверите, но я не смог оторваться от Вашей книги, пока не прочитал ее полностью. Пришла мать, постучала ко мне в комнату, я сказал, что сплю, и не открыл дверь. Мне было неловко, что она застанет меня за чтением молитв и заговоров. Когда я читал Вашу книгу, мне казалось, что я слышу Ваш голос. На душе у меня творилось что-то невероятное. Я, как пацан, сидел и плакал, а ведь последний раз я лил слезы в первом классе. Потом я уснул и увидел сон, будто с иконы сошла женщина и сказала мне:

–  Твоя молитва услышана, и поэтому ты завтра не умрешь.

А я будто ей в ответ говорю:

–  А разве же я молился? Я ведь и молитв никаких не знаю.

На это она мне ответила:

–  Но ведь ты читал молитвы по книге, а это одно и то же. Живи и более не греши.

Утром когда я проснулся, то долго лежал и думал о своем странном сне. В конце концов я пришел к выводу, что вчера невольно читал слова молитв и заговоров. Мне снова захотелось взять Вашу книгу в руки. Но тут позвонил мне один парень (извините, имени я не буду писать) и сказал, что на сегодня назначена очередная сходка. Не поехать я не мог, это было равносильно самоубийству.

Я не могу описать свое состояние. Когда-то в детстве я наблюдал такую картину: в паутине дергалась муха, а к ней подкрадывался паук. Так вот и я себя чувствовал такой мухой.

Я снова взял Вашу книгу, нашел в оглавлении оберег от беды, и пока не прочитал его сорок раз, как там было написано, из дому не вышел. В эту ночь погибло много ребят, а из наших я один остался. Очнулся я в больнице, в реанимации, а врачи потом долго удивлялись, как я вообще жив остался.

Обещаю Вам, что больше никому не причиню зла.

Мы с мамой уедем, я попробую начать жизнь заново. Я Вам очень благодарен за книгу. Не обижайтесь, пожалуйста, что не пишу адрес и фамилию. Берегите себя, Вы нужны людям».

Я научу вас еще одному оберегу, который обязательно защитит вас и отведет от вас беду. Как ангелы берут под свое крыло самых достойных, тех, кто слезно просит их о помощи, так и этот оберег, подобно невидимому щиту, укроет вас от бед и отведет от вас гибель.

Заговор этот читают перед выходом из дому, прежде чем пойти в опасное место, или переписывают на бумажку и всегда носят с собой. Слова его такие:

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Как Иисус Христос был на Иордане,

Так не появись, кровь, в моей ране.

Рана, не приди к моему телу.

Поеду или пойду по любому делу,

Врагам меня не сгубить, в воде меня не потопить,

Огнем не жечь, саблей не сечь,

Предателю не предать, пытателю не пытать.

Каких только гибелей не бывает,

А меня, раба Божьего (имя),

Ни одна из них не поймает.

Бог мне щит, Бог моя рать,

Никакой погибели меня не взять.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь. Аминь.

А вот еще один обережный заговор:

На острове Буяне, в ледяном океане

Лежит камень латра,

На латре спит, лежит беда.

Ты, латра, беду ко мне не пускай,

Пусть она на тебе лежит,

Пусть она веком век спит,

Пусть она про меня забудет

И никто никогда ту беду не разбудит.

Заговариваю я себя первым разом, Божьим часом.

Век по веку, отныне и до веку.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь. Аминь.

Ребенок, рожденный от насильника

Из письма:

«Пишет Вам несчастная мать и бабушка. Моя единственная дочь была изнасилована. Долгое время после этого она пролежала в больнице. Вначале она была в коме, так как ее зверски избили, а затем очень медленно и тяжело выздоравливала.

Хотя моя дочь забеременела от насильника, но по медицинским показаниям ей не разрешили делать аборт.

Вот так и появилась на свет моя внучка. Моя дочь люто возненавидела девочку и даже не стала ее кормить. Я сама выхаживала ребенка, кормила детским питанием, купала, короче говоря, возложила заботу о ребенке на свои плечи.

Однажды я гуляла с внучкой в городском саду, и ко мне подошла цыганка. Она сказала:

–  Эта девочка – отродье дьявола. Она пришла в этот мир, чтобы принести горе тебе и смерть своей матери.

Услышав такие я очень испугалась и схватила внучку за руку, порываясь уйти, но цыганка закричала мне вслед:

–  Если хочешь, чтобы твоя дочь осталась жива, отдай эту чертовку в детдом, а лучше удуши ее ночью подушкой. Я знаю, что ты не веришь мне. Так вот, чтобы поверила, я скажу тебе еще кое-что. Через три дня в твой дом придет известие о смерти, но этот человек умрет из-за старости, а вот твоя дочь умрет от рук собственного ребенка, рожденного от насильника!

Наталья Ивановна, после этих слов у меня волосы встали дыбом, потому что никто в городе не мог знать о несчастье, которое случилось несколько лет назад с моей Ритой: мы специально с ней переехали, чтобы моя дочь поскорее все забыла, выздоровела и, даст Бог, вышла замуж. Мы все хранили в тайне, вот почему слова цыганки прозвучали для меня как гром среди ясного неба.

Пока я шла домой, решила ничего не рассказывать дочери, чтобы она не расстраивалась. Да и внучку было жаль – она и без того была обделена материнской лаской. Через три дня почтальон принес телеграмму, в которой было сказано, что на Украине умерла моя свекровь. Прочтя известие, я разрыдалась и не могла успокоиться. Но плакала я не из-за смерти свекрови, которая, слава богу, прожила восемьдесят пять лет, да и не виделись мы с ней довольно долго, а плакала потому, что слова, сказанные цыганкой, сбылись, а значит, нужно было задуматься и над остальным пророчеством.

С этого момента я все гадала, как поступить. Сдать ребенка в детский дом я не могла, а убить и тем более.

Прошли два месяца, я постепенно успокоилась. Так бывает, когда увидишь страшный сон и целый день не можешь места себе найти. Но пройдет время, и все забывается.

Несчастье случилось в день рождения моей внучки. Я испекла печенье к праздничному столу и пошла будить дочь. Когда я зашла к ней в комнату, то увидела страшную картину. Внучка сидела на полу и играла в куклы, а моя дочь лежала в кровати с проломленной головой. Все было в крови, рядом с ней лежал окровавленный молоток, которым внучка ударила дочь в висок, когда та спала.

Так не стало моей доченьки. За что и почему внучка убила свою мать – не знает никто. Сейчас она находится в детском доме. Возможно, ее кто-то удочерил, я о ней не хочу ничего знать. Одно меня мучает день и ночь, почему я не поверила той цыганке и не отдала внучку в детдом, может быть, моя доченька теперь была бы жива.

Пишу я Вам вот почему. Однажды я сидела на лавочке у могилы своей дочери, и ко мне подошла какая-то нищенка.

Она спросила, почему так рано умерла моя дочь, и я ей все рассказала без утайки. И об изнасиловании, и о ребенке, который родился от этого насильника, и о том, что этот ребенок лишил жизни мою дочь. Женщина выслушала меня и сказала, что ребенок, который рожден от насильника, должен быть обязательно заговорен от зла, иначе он причинит людям много горя. Она сказала, что заговор забыла, помнит только первые и последние строчки. Она их даже сказала, но я, к сожалению, не запомнила.

Вот я и подумала, если Вы, Наталья Ивановна, знаете этот заговор, обязательно напечатайте его в своих книгах – мало ли, не дай бог, с кем-нибудь произойдет такое же несчастье. Так пусть хоть кто-то избежит беды, если уж мне в этой жизни так не повезло.

Ваши книги мне помогли выжить, я их читала днями и ночами, после того как осталась одна, а так бы, наверное, умом тронулась.

С искренним уважением, Лидия Григорьевна (имя изменено)».

Действительно, есть такой заговор. Его сорок раз подряд читают до родов и сорок раз подряд после рождения младенца, зачатого от насильника. Слова заговора следующие:

Очисти, Господи, и помилуй,

Укроти, Господи, зло во чреве,

Укроти, Господи, зло во плоти,

Укроти, Господи, зло души нарожденной,

Ангела-добродетеля ниспошли,

Возлюби душу и укрась ее благочестием,

Укрепи ее молитвами Богородицы

И избавь ее от всякого зла и греха,

Запрети ей стать добычей дьявола.

Духом Божьим водим, духом Божьим крепим,

Духом Божьим выводим,

Духом Божьим дьявола победим.

Ключ, замок, язык. Аминь.

Как вынудить колдуна отступиться

Из рассказа Коптеловой Эллы: