Идеальное отражение Казаков Дмитрий

– Антипа! – воскликнул я.

Мой «друг» из Старой Зоны не стал гоняться за беглым Лисом по всему Пятизонью, зря тратить нервы и силы. Он поставил по наблюдателю в каждой из локаций, а сам с бойцами остался около тамбура на территории ЧАЭС.

И поступил очень разумно, ведь рано или поздно я захочу пройти через гипертоннель, а значит – попаду в засаду.

– Кто? – не понял Колючий.

– Враги! – ответил я, шлепаясь на камни и нажимая спусковой сенсор «Шторма».

Детине из отряда Антипы, первым перенесшемуся в Москву, не повезло – слишком близко он к нам оказался и попал под обстрел, не успев отойти от шока перехода через тоннель.

Ну а промахнуться с расстояния в два десятка метров – это не для меня...

Изуродованное тело упало наземь, а я вскочил и побежал в сторону высившегося ниже по склону огрызка дома: только первый этаж, толстые бетонные стены, неширокие окна, в общем идеальный вариант для того, чтобы устроить здесь импровизированный ДОТ.

По нам начали стрелять, и из импульсного оружия, и из армганов, но пока не слишком точно.

– Может быть, отступим? Уйдем из тамбура? – пропыхтел мчавшийся следом за мной Синдбад. – В открытом бою нам не выстоять!

– Ни за что! Здесь скоро будет дубль!

Жахнула «мегера» Колючего, и еще один боец Антипы, появившийся слишком близко к нам, стал трупом. Вспышки микропульсаций перестали сотрясать вихрь, и я обнаружил, что у нас осталось восемь противников.

Против троих – слегка многовато, а если учесть, что вооружены они не «калашами»...

– Оп-па! – Я перепрыгнул огрызок стены за мгновение до того, как неподалеку взорвалась граната.

Неистовое белое сияние на миг ослепило, но это была ерунда, самое главное, что мы выскочили из зоны поражения и укрылись в сравнительно безопасном месте. Чтобы выкурить нас отсюда или достать прямо тут, Антипе и его головорезам придется изрядно попотеть и потратить немалое количество боеприпасов.

– Все целы? – Я глянул на Синдбада, затем на Колючего.

Оба выглядели вполне боеспособными, хотя и тот, и другой совсем недавно получали раны. Сам я чувствовал себя измотанным, и это тоже рано или поздно скажется – дрогнет рука, подведет глаз.

А наши противник полны сил и злости.

– Целы, слава Богу, – отозвался беглый праведник, и тут по нам стали палить всерьез: пули заколотили по стенам, несколько залетели внутрь, луч армгана проделал аккуратное отверстие неподалеку от того места, где лежал Синдбад.

Наше убежище позволяло вести огонь на все четыре стороны и было достаточно просторным, чтобы разместить взвод. Не хватало разве что потайного хода, который уводил бы километра на два-три в сторону, и бронированной крыши.

– У них достаточно людей, чтобы палить вот так беспрерывно, не позволяя нам высунуться, – сказал Синдбад, – и одновременно подкрасться незаметно и закидать нас гранатами.

– Пусть только попробуют, – с натужной бодростью заявил я. – У нас тоже гранаты есть, и мозги имеются.

Судя по траекториям выстрелов, враги разбились на две группы, и каждая двигалась к «нашим» руинам со своей стороны, если поглядеть на тамбур сверху, то одна – по часовой стрелке, а другая – против. Я вошел в форс-режим и определил, что группы эти равны по численности, но та, что подойдет к нам с севера, вооружена лучше: два армгана и два «карташа», а у «южной» – три ИПК и «Шторм».

– И вот эти красивые мозги... – Синдбад осторожно выглянул в окно и тут же спрятался снова, – скоро изящно расплещет по этим камням или менее изящно превратит в пепел.

– Не вешать нос, гардемарины! – вспомнил я песню из очередного старинного фильма и изложил план.

Шансов на то, чтобы успешно воплотиться в реальность, он имел, честно говоря, не слишком много. Но альтернативой была бесславная гибель, или отступление от тамбура, и оба варианта мне не нравились.

Начали мы с того, что принялись отстреливаться – не очень яростно, осторожно, чтобы ни в коем случае не получить ран, но дать Антипе понять, что Лис с соратниками намерен обороняться. Бандитский вожак на наживку клюнул, и обе боевые группы, на короткое время приостановившись, затем вновь продолжили сходиться – точно стрелки у свихнувшихся часов.

Двигалась каждая одинаково – двое прикрывают, другие двое перебегают очередные двадцать-тридцать метров.

– Красиво идут, – бросил я, высунувшись, чтобы оценить обстановку, и едва не получил пулю в лоб.

Колючий поглядел на меня почти с ужасом – он, похоже, не мог представить, что приближение типов, собравшихся отправить нас на тот свет, можно оценивать с эстетической точки зрения.

Две группы сходились, сходились... и вскоре должны были оказаться примерно на одной линии, в центре которой располагалось наше убежище. И тем самым они лишались возможности поддержать друг друга огнем без риска поразить своих же, а значит – давали нам надежду на победу.

Более-менее опытный командир увидел бы эту опасность и избежал бы ее, но ослепленный жаждой мести Антипа, привыкший убивать и грабить, а не воевать, оказался неспособен мыслить стратегически.

– Так, все готовы? – спросил я, в очередной раз «оглядевшись». – Осталось тридцать секунд...

В левой руке граната, правая сжимает «Шторм», но главное наше оружие – внезапность и четкое осознание того, что мы будем делать. Врагам же придется действовать в неожиданно изменившейся обстановке, и какое-то время они потратят на то, чтобы сориентироваться.

Я искренне надеялся, что этого времени им не хватит.

– Двадцать! На позицию! – скомандовал я, и Синдбад перебрался на ту сторону, где находились мы с Колючим, и мы замерли каждый напротив своего окошка. – Десять!.. Пять!..

Выкрикнув «Ноль!», я перескочил через подоконник, швырнул гранату и покатился по камням. Следом за первой ГП-1 полетели еще две, и три взрыва превратили ночную мглу в солнечный полдень.

На датчике биологических объектов мигнули и погасли две метки.

Но радоваться было некогда – я дал очередь, пытаясь поразить одного из уцелевших бандюганов, но промахнулся. Ответная очередь из «карташа» захлебнулась, поскольку его хозяина превратил в решето меткий выстрел из «мегеры». Последний из головорезов ухитрился бросить гранату, но с перепугу перестарался, и она шлепнулась внутрь убежища.

Там, где мы находились еще минуту назад, вспыхнуло белое пламя.

И вот тут выяснилось, что Антипа – парень не только злобный и мстительный, а еще и быстро соображающий: в нас начали палить с тыла, причем так плотно, что мы не могли поднять голов.

– Вот лахудра... – прошептал я, всем телом вжимаясь в землю.

Я-то надеялся, что руины прикроют нас от выстрелов с севера, и они действительно прикрыли. Но Антипа мигом понял, что от его южной группы остались только трупы, и дал приказ сдать в сторону.

И мы оказались перед его бойцами, как на ладони.

Нужно было быстро найти новое убежище, иначе нас перестреляют, словно куропаток.

– Получи, гнида! – рявкнул Синдбад. Звук выстрела возвестил, что с кидальщиком гранат покончено, и я уныло подумал, что на сегодня это будет нашим последним успехом.

Но тут я заметил, что на краю кратера появилось еще одно действующее лицо, причем пришедшее примерно с той же стороны, откуда явились и мы. А через мгновение мои импланты дружно начали сбоить, выдавая два потока информации, две «картинки», снятые с разных точек местности.

Дубль все же явился к тамбуру!

Не обращая внимания на обстрел, я приподнялся на локтях и всмотрелся в ночную тьму.

– Ложись, дурак! – гаркнул Синдбад.

Дубль стоял, и я мог разглядеть его – боевой костюм, тот самый, что я носил год, хорошо знакомый мне рюкзак, проверенный ИПП, и даже шлем, так долго прикрывавший мою голову. А внутри этого – нечто, внешне на меня похожее, но в то же самое время странное, не имеющее ни отца, ни матери, непонятно, чем рожденное, и чуждое почти всему человеческому.

Мое отражение, с одной стороны – идеальное, а с другой – черное, искаженное.

В мозгу вспыхнула совершенно несвоевременная мысль: «Неужели и я такой долговязый и сутулый?», и тут дубль поднял «Шторм» и начал стрелять. Не знаю, уж как он прицелился, ведь его импланты наверняка сбоили не хуже моих, но я услышал крик и понял, что хотя бы одна цель оказалась поражена.

И целью этой стал кто-то из бандитов Антипы.

– Это еще кто?! – воскликнул Колючий.

Я захотел ему ответить, но не смог – все мои мускулы, вплоть до самых маленьких, словно выключились.

Для головорезов атака с фланга оказалась неожиданностью, и прежде чем они на нее среагировали, потеряли еще одного. Когда выжившие залегли, дубль развернулся и побежал, обходя место схватки по широкой дуге и направляясь к тамбуру.

«Стой! Его надо остановить!» – подумал я, но не смог произнести эту фразу даже через М-фон.

– Колючий, вперед! – рявкнул Синдбад, и две тени метнулись мимо меня.

Я же мог только наблюдать.

Треск выстрелов, вспышки, и бегущее по склону кратера существо, очень похожее на меня, длиннорукое, длинноногое, снабженное всеми имплантами проводника. Чей-то вскрик, довольный голос беглого праведника, и зеленый сполох микропульсации там, где вращается вихрь.

Дубль исчез, и тут меня отпустило.

«Что там?» – спросил я через М-фон.

– Порядок, – в голос ответил Синдбад. – Один остался в живых, но не опасен. Хочешь посмотреть?

– Да. – Я поднялся и заковылял туда, где над трупами врагов стояли мои спутники.

Последним выжившим оказался сам Антипа – он лежал на спине, раскинув руки, а в центре живота в броне виднелось отверстие размером с кулак. Из него вытекала кровь, запах не оставлял сомнений в том, что пуля разворотила кишки и наверняка еще перебила позвоночник.

Но главарь банды был еще жив и даже в сознании.

– Лис... – прошептал он и открыл глаза, совершенно спокойные, чистые, без боли или злости. – Ты здесь?.. Но ты был и там... ты не врал, когда говорил... когда «Мультипликатор»...

– Конечно, не врал, – сказал я. – А ты не поверил, и вот – результат.

– Каждому... каждому свой срок. – Тут Антипа содрогнулся всем телом, и глаза его остекленели.

– Всё, готов. – Синдбад приподнял шлем и вытер пот со лба. – От одной проблемы мы избавились.

– А чтобы избавиться от других, вы должны немедленно со мной расстаться, – заявил я со всей возможной жесткостью. – Я отправлюсь следом за дублем, ну а вы – куда захотите.

Потрошивший подсумки одного из бандитов Колючий поднял голову:

– Это еще почему?

– А потому, что находиться рядом со мной опасно, – я произнес это мягко и терпеливо, хотя больше всего мне хотелось рявкнуть «Пошевелите мозгами, тупицы!». – В прошлый раз Синдбад успел перехватить мои руки. В следующий – может опоздать, и я, а точнее, тот, кто окажется в моем теле, пристрелит вас за милую душу.

– Думаю, что мы как-нибудь справимся с этой проблемой, – сказал бритоголовый. – И не вздумай настаивать. Пройти с тобой столько и бросить все на самом интересном месте – вот уж нет.

Сил спорить у меня не было, да и желания особого тоже.

– Хотите рисковать собственными жизнями – дело ваше. – Я махнул рукой. – А теперь надо срочно двигать к тамбуру, попробовать зацепить этого гада, пока он далеко не ушел.

– Сначала потрясти их нужно, – заметил Колючий. – Боеприпасы взять и прочее...

Мне вновь захотелось рявкнуть «Пошевелите мозгами, тупицы! Он же уйдет!», но я сдержался. Если глянуть на вещи трезво, то мальчишка прав – необходимо собрать трофеи, хотя бы те, что могут пригодиться нам самим: патроны, гранаты, продукты, ценные артефакты, которые можно продать.

– Да, – сказал я. – Только не затягиваем.

На то, чтобы провести экспроприацию собственности убитых бандюганов, мы потратили пятнадцать минут. Помимо обычных вещей, какие таскает с собой любой сталкер, нашли «Фрич» (в рюкзаке у Антипы), контейнер с особыми н-капсулами, которыми можно стрелять из импульсного оружия (там же), и небольшой мешочек с «Флешками» (угадайте, где?).

– А как ты собираешься продолжать погоню? – спросил Синдбад, когда мы двинулись вниз по склону кратера. – Мы даже не знаем, в какую локацию отправился дубль.

– А это на что? – Я вытащил из подсумки комплект маркеров, найденный мной в подземке. – Буду прыгать из одной в другую по очереди и напрягать импланты. Этот засранец не мог уйти далеко, а на небольшом расстоянии я его засеку.

– А мы будем прыгать с тобой, – Синдбад понимающе улыбнулся. – А то если отпустить тебя в этот рейд одного, ты запросто можешь не вернуться за нами. Мы бросать тебя не хотим, ты забыл?

Вот сволочь догадливая.

Мы добрались до вихря, неторопливо вращавшегося на самом дне кратера, и я задумался, куда стоит отправиться в первую очередь: Сосновый Бор? Новосибирск? Крымская локация?

– Давай-ка прогуляемся в Старую Зону, – решил я, активировал соответствующий маркер и шагнул в серое марево.

Переход через гипертоннель на этот раз дался очень тяжело.

Меня вертело, точно в баке стиральной машины, забитом колючим песком, разрывало на куски и собирало вновь, но лишь для того, чтобы расчленить опять. Вывалившись в обычное пространство, я несколько минут приходил в себя, пытаясь остановить бешено колотящееся сердце и прекратить головокружение.

Окажись в тамбуре кто-то, желающий моей смерти, ему достаточно было нажать курок.

– Ну что? Он здесь? – спросил подошедший ко мне Синдбад.

Во время переноса нас слегка разбросало, и Колючий очутился вообще за оградой станции.

– Сейчас... – отозвался я, растопыривая невидимые «пальцы» локаторов.

Активность в руинах Припяти, но это биомехи... двое сталкеров на другой стороне реки – не то... еще трое в Чистогаловке – тоже не то... и вот одиночка, шагающий в сторону Копачей!

Я напрягся, пытаясь уловить хоть какие-то детали, хоть что-то, и понял, что этот тип вооружен армганом.

– Похоже, что нет. – Я глянул на добравшегося до нас Колючего. – Вы готовы к новому прыжку?

– Это у тебя надо спросить, – Синдбад усмехнулся. – Вон рожа какая бледная.

На мгновение я разозлился – я вам покажу бледную рожу и багровую харю тоже продемонстрирую! И с улыбкой посмотрю на того, кто обзаведется таким же, как мой, гнусным дублем, проклятым двойником!

Но злость отступила так же быстро, как и пришла – организм сообразил, что глупо тратить энергию на всякую ерунду.

– А ты не спрашивай, ты просто иди следом, – посоветовал я. – Теперь Казантип!

Соваться в вотчину Командора Хантера, отправившего по мою душу брата Рихарда, мне не хотелось, но иного выхода не было – вдруг дубль решил полюбоваться крымскими пейзажами?

В вихрь я вступил с отчаянной решимостью идущего на казнь патриота.

Наверное, поэтому все оказалось не так плохо – меня пожевало и выплюнуло под горячий дождь. Я шлепнулся в глубокую лужу рядом с огромным автоном и принялся торопливо «осматриваться».

Надо убраться отсюда прежде, чем хозяева Цитадели обнаружат, что «на ловца и зверь бежит».

В окрестностях тамбура, расположенного в развалинах деревни Щелкино, не было вообще никого. Бесновался ветер, хлестал дождь, вдалеке рокотало море, и тревожно позвякивали в непроглядной тьме ветви автонов. И только далеко на юге, у пересохшего после Катастрофы Акташского озера, суетились несколько чугунков.

«Убираемся! – передал я через М-фон команду Синдбаду и Колючему. – Теперь – Академзона».

Научники, яростно брызжа пеной и выдирая друг у друга куски бород, спорят о том, что такое гипертоннели, как возникли они и как могут существовать. Но в одном сходятся даже самые заядлые противники – пользоваться этими «коридорами» слишком часто опасно для здоровья.

Но для сталкера нет другого пути при перемещении между локациями, а о слове «здоровье» любому, кто вознамерился связать свою жизнь с Пятизоньем больше чем на несколько дней, лучше забыть.

Я знал, что рискую, раз за разом прыгая в вихрь, но не мог поступить иначе.

Перенос в Новосибирск занял вроде бы немного больше времени, хотя разница, скорее всего, измерялась какими-нибудь пикосекундами. Первым, что я ощутил, оказавшись далеко на востоке, стал мороз, чьи когтистые лапы мигом пролезли под боевой костюм.

Затем я осознал, что выкинуло меня в руинах на склоне холма, вершину которого оседлал смерч гипертоннеля, и что Синдбад с Колючим «десантировались» неподалеку, буквально в считанных метрах.

На севере виднелся выстроенный буквой «П» корпус Института ядерной физики, непостижимым образом уцелевший в пятьдесят первом, и в стороны простирались развалины – всё, что осталось от Академгородка, бывшего центром науки не только российского, но и мирового значения.

– Ух, холодно! – воскликнул Синдбад, подпрыгивая на месте. – Ну что, он здесь?

– Сейчас... – Я задействовал импланты на максимальную мощность.

В развалинах универмага, где вращалось торнадо гипертоннеля, обычно дислоцировалась мощная группа егерей «Ковчега», призванных контролировать зону тамбура. Но сейчас там не было никого, даже одиночного наблюдателя, зато повсюду, со всех сторон шевелились разнообразные чугунки, принесенные сюда во время последней пульсации.

Похоже, они и вышибли из центра локации бойцов Хистера.

А еще я заметил одинокого сталкера, скорым шагом уходившего на северо-запад, к реке, и едва зафиксировал его, как испытал знакомое и очень неприятное «раздвоение чувств».

– Тут он... тут... – прохрипел я, пытаясь избавиться от наваждения.

– А еще здесь полно всякого агрессивного железа, – добавил Синдбад. – Как он мимо него прошел?

– Они его пропустили, потому что он один из них, – убежденно заявил Колючий. – Ведь они – порождения Ада, демоны в искусственно оживленных механических телах, а дубль – такой же демон, но в теле биологическом, скопированном с Лиса в «Мультипликаторе».

Как говорится, устами младенца глаголет истина.

Тот, кто появился на свет всего несколько дней назад, наверняка мог найти общий язык с биомехами, такими же порождениями Пятизонья, как и он. И ладно, если этот «общий язык» ограничится тем, что они его не трогают, а вдруг дубль научится подчинять себе драконов и бронезавров?

Попробуй, убей его после этого?

– Но нас-то не пропустят... – Наконец, я смог полноценно использовать имплантанты и поспешно оценил обстановку: три группы ботов, каждая по пять-семь бойцов, банда носорогов, несколько бульдопитеков и пара неопознанных тварей, и вся эта братия нацеливалась на нас.

Сражаться с подобной ордой станет только самоубийца.

– Уходим на восток... – Я махнул в ту сторону, где оставался разрыв в цепи окружения. – Если повезет, то они за нами не пойдут. А мы дадим крюка и выберемся к Оби севернее.

Спрятанный под зданием ИЯФ ускоритель был для чугунков чем-то вроде места паломничества, порой они собирались около него толпами, и это невзирая на все попытки «Ковчега» зачищать подконтрольную территорию.

– А если не повезет? – спросил Колючий, когда мы уже мчались вниз по склону холма.

– Тогда нас обглодают скорги, – ответил вместо меня Синдбад.

Стоило нам обратиться в бегство, как носороги развернулись и покатили обратно к институту. Бульдопитеки дернулись следом, но сообразили, что не с их скоростями тягаться с бегущим человеком. Самыми настырными и агрессивными оказались, как и следовало ожидать, боты.

Группа из пяти колесных вышла на нас с фланга, а шесть паукообразных перевалили вершину холма за нашими спинами.

– На мне тыл! – крикнул я, на бегу разворачиваясь и стреляя назад.

Шандарахнула «мегера» Колючего, и один из ботов превратился в груду металлических обломков. Второй затормозил, чтобы не налететь на сородича, и стал легкой мишенью для «карташа» Синдбада.

Я подобными успехами похвастаться не мог, да и не особенно к ним стремился, я всего лишь мешал паукообразным чугункам открыть по нам прицельный огонь. А мы тем временем одолевали метр за метром, и до района сплошных руин, где у человека почти всегда есть преимущество перед биомехом, оставалось немного.

– Получите! – азартно воскликнул Колючий, швыряя гранату.

Но то ли кинул ее неудачно, то ли боты оказались слишком шустрыми, но взрыв не причинил ни одному из них вреда. Зато позволил нам выиграть еще несколько секунд, взбежать на настоящий холм из обломков, присыпанных стеклянным крошевом.

А мигом позже мы залегли на его вершине и начали стрелять по чугункам всерьез.

– Неплохо, – одобрил Синдбад, когда один за другим взорвались два механических паука.

– Это не просто неплохо, а очень даже хорошо, – поправил я, – да только что-то эти гады отступать не собираются. Или нам попались «упертые»? Не очень хочется в это верить.

Биомехи – твари непредсказуемые, но на человека нападают чаще всего в ответ на его агрессию либо в том случае, если он зашел на их территорию. Большей частью они также вполне рационально оценивают собственные силы, и если понимают, что им не совладать, отступают.

Но иногда встречаются железные уроды с инстинктами чокнутого бультерьера, бросающиеся на все, что движется, и сражающиеся до последнего электрического импульса в чугунной башке.

Обычно такими бывают рапторы, но иногда и боты.

Колесные, а их уцелело три штуки, попытались атаковать нас в лоб, въехав по склону холма, а паукообразные разбились на две группы и предприняли попытку обхода с флангов.

Пришлось охладить их пыл с помощью гранат.

– Минус два, – заметил я, когда вспышка плазмы оставила на бетонных блоках два пятна расплавленного металла.

– Еще минус один, – добавил Колючий, очень ловко обращавшийся со своей «мегерой».

Несмотря на потери, чугунки перли и перли, наседали и наседали, не давая нам ни мгновения передышки. Я едва успевал менять магазины да «поглядывать» по сторонам – не идет ли кто к врагу на подмогу?

В новосибирской локации много драконов, в том числе и «красных», произошедших от современных боевых машин, и шансы выйти победителем из схватки с одним из них у нас невелики. Кроме того, здесь обитает несколько огромных бронезавров, просто чудовищных гусеничных монстров, рядом с которыми любой, самый тяжелый танк покажется детской игрушкой.

Ходили слухи, что эти уроды переделаны из старых тепловозов, но я им не особенно верил.

– Последний, – сказал Синдбад, расстреляв в упор самого настырного из паукообразных ботов, после чего вопросительно покосился на меня. – Или еще кто-то остался?

– Вроде нет... – На всякий случай я еще раз просканировал окрестности. – На юге пара гарпий кружит, но им до нас, похоже, дела нет. А дубль, скотина, ушел, пока мы тут сражались!

Скрывать досаду я не стал, да и не к чему было ее скрывать.

– Ничего, настигнем с Божьей помощью! – воскликнул Колючий, после расправы с группой ботов ощутивший себя героем. – Ведь мы знаем, куда он направился?

– Знаем, а что толку? – я махнул рукой.

Новосибирск, конечно, меньше, чем Москва, но и в его руинах можно спрятать стадо бронезавров так, что их не найти и со спутника. Что же говорить об одном-единственном... существе, размерами не превосходящем человека? Дубль может забиться в любую нору и просидеть там столько времени, на сколько хватит у него терпения и запасов жратвы.

Или не сможет... если так повелит ему Путь, намертво вбитая в голову моего отражения программа.

– В любом случае надо идти, – сказал Синдбад. – Не оставаться же здесь?

Это он прав, центр новосибирской локации – место опасное даже по меркам Пятизонья, тут и чугунки тусуются, и егеря порой устраивают «охотничьи» экспедиции за вольными сталкерами. Особенно когда ученым, работающим на Хистера, нужен свежий «материал» для опытов.

– Нет, здесь оставаться мы, конечно, не будем. – Я немного помялся и добавил: – Последний раз спрашиваю, вы точно хотите идти со мной? Даже зная, что я в любой момент могу взять вас на мушку?

– Если ты будешь настойчиво задавать такие дурацкие вопросы, то на мушку тебя возьму я сам, – сообщил мне Синдбад. – Меня эта погоня уже и самого захватила, хочется настигнуть твоего двойника и посмотреть ему в глаза. Да и идти мне, откровенно говоря, некуда.

– И мне, – мрачно добавил Колючий. – Не к Дьякону же возвращаться?

И что прикажешь делать с этими прилипчивыми парнями?