Идеальное отражение Казаков Дмитрий

Глава 14

Железная буря

10 февраля

Синдбад, надо отдать ему должное, не стал проявлять нетерпение и расспрашивать, что в этот раз было и как. Он благоразумно дождался, когда я немного соберусь с мыслями, успокою разбушевавшиеся эмоции и захочу говорить сам.

Желание это пришло ко мне минут через пятнадцать после коннекта.

– Он в Новосибирске, в центре города, – сказал я. – Сражается с теми праведниками, которых мы видели.

– А если погибнет? – спросил Синдбад.

– Если... – тут я осекся: учитывая, какая связь установилась между мной и дублем, связь невидимая, но в то же время прочная, как поверхность металлического, идеально чистого зеркала, гибель одного не может не отразиться на другом. Вот только как, черт возьми? Кто сможет ответить на этот вопрос? – Если он погибнет, я, наверное, это почувствую... Наверное, мне будет плохо...

А что, если сознание или «душа» того существа, что возникло в «Мультипликаторе», после разрушения своего вместилища попытается перебраться в мое тело?

Пройти по проторенной дорожке, знакомым путем.

И сделать меня настоящим одержимым.

И вновь появляется вопрос – заметит ли кто, что в теле Лиса поселился новый хозяин? Если он возьмет надо мной верх, то, скорее всего, никто ничего не заметит, поскольку для окружающих мало что изменится. Ну, двинулся опытный проводник мозгами, стал еще более странным, чем ранее, но так ведь рано или поздно все, живущие внутри Барьера, повреждаются в уме.

Разве что Синдбад и Колючий обнаружат подмену, да и то потому, что я попытаюсь их убить.

– Но поскольку пока у меня все нормально, то он жив! – заявил я, изо всех сил про себя твердя: «Этого не может быть! Этого не может быть! Не может быть!» – И, судя по тому, что я понял, скоро пойдет сюда.

Но ежели чужая «душа» – будем называть это так – не сумеет подавить мою, но сможет уцепиться за мои мозги, то мы получим случай раздвоения личности. И опять же никто особо не удивится – это Пятизонье, братцы, и здравый рассудок тут сохранить не проще, чем девственность в борделе.

– Пойдет сюда? – Синдбад посмотрел на меня недоверчиво.

Каждый раз «сеанс связи» проходил по-иному, хотя кое-какие ощущения повторялись: потеря контроля над собственным телом, отвратительное прикосновение к чужим мыслям. Порой я считывал только визуальный уровень восприятия дубля, в другой ситуации ловил показания его имплантов, ну а в случае «глубокого погружения» читал его намерения и даже мысли.

– Обязательно. Его путь велит ему двигаться дальше. Он явится в тамбур, и тогда мы завершим эту историю, – уверенно закончил я.

– Хорошо, если так, – кивнул Синдбад. – Ну что, будить мальчишку? Ты сам не хочешь поспать?

Я помотал головой – бодрости не ощущал, усталость, накопившаяся за последние дни, никуда не делась, но в то же время меня трясло от лихорадочного, нездорового возбуждения.

Проснувшийся Колючий уставился на нас подозрительно – он явно решил, что мы подняли его только ради того, чтобы посмеяться. Но сказать ничего не успел, поскольку мои импланты дружно засигналили, а облака на юге, над Бердском, выплюнули три черные точки.

– Ложись! Драконы! – объявил я, и мы залегли.

Летучие чугунки, пожалуй, самые опасные твари из обычных жителей Пятизонья, уверенно мчались в нашу сторону. И вел их «красный» дракон, мутировавший из боевой машины последнего поколения Ка-85 «Пустельга».

Эти монстры почитались самыми опасными не только из-за вооружения, а из-за того, что имели в электронных мозгах виртуального штурмана, и поэтому могли похвастаться знанием тактики, умением взаимодействовать друг с другом и проявлять прямо-таки человеческую хитрость.

– Оп-па... – только и прошептал Колючий, когда на консолях под брюхом переднего биомеха вспыхнуло пламя, и две плазменные ракеты устремились к тому холму, где укрывались мы.

Убежать от такой штуковины проблематично, уцелеть, когда она взрывается рядом – почти невозможно...

Я уже приготовился к доблестной смерти в плазменном пламени и ко встрече с черными рогатыми уродами, как вдруг понял, что случилось невероятное – дракон промазал! Ракеты врезались в землю со значительным недолетом, и там, где они упали, вспухли два огромных белесых шара из огня, а в стороны покатилась ударная волна.

В общем, нас слегка обдало пеплом, вот и все.

– Чего это они? – удивленно спросил Синдбад, глядя, как два чугунка палят по универмагу, в котором засели егеря, и садят в белый свет, как в копеечку. – Развлекаются, что ли?

– Не похоже... – отозвался я.

«Красный» дракон выпустил еще одну ракету, вовсе умчавшуюся куда-то в сторону ГЭС, а затем принялся выписывать в воздухе кульбиты, каких вроде бы нельзя ожидать от столь тяжелой боевой машины!

Он раскачивался, разворачивался винтами вниз, делал резкие рывки в разных направлениях, словно пытался вырваться из невидимой петли. И все это сильно напоминало мне родео, когда ковбой садится на спину необъезженной лошади, а та пытается сбросить наездника.

Пытается вернуться себе свободу...

– Вернуть свободу! – это я выкрикнул вслух.

Чугунок, словно услышал меня, замер, а затем устремился к нам, вырастая в размерах. Я успел нервно дернуться, нас обдало ветром, и железная туша зависла в нескольких метрах от земли.

Зрелище было еще то – не для слабонервных.

Тело биомеха покрывала серовато-голубая чешуя, похожая на рыбью, местами из нее торчали пучки металлических «волос». Месили воздух соосные винты, в стороны торчали необычайно длинные для вертолета крылья, украшенные на концах острыми загнутыми крюками.

На орудийных подвесках соседствовали обычные ракеты и чудного вида черные контейнеры, то ли оружие, то ли органы чувств летучего монстра. Из-под морды дракона торчали две импульсные пушки, а по стеклу кабины плыли радужные пятна, словно ее покрывала бензиновая пленка.

И хвост выглядел совсем не так, как это бывает у обычных вертушек – нечто похожее на металлический веер.

– Убирайся, исчадие ада! – завопил Колючий, вскидывая «мегеру». – Сдохни, именем Господа!

– Стой! – Я едва успел перехватить его руку.

До этого момента чугунок мог уничтожить нас десяток раз, и не подлетая так близко, в зону поражения картечницы. А сейчас он висел на одном месте, не делая попыток напасть, и создавалось впечатление, что он разглядывает нас. Я почти чувствовал жадный, враждебный и в то же время холодный взгляд, идущий из пустой вроде бы кабины.

– Как же, стой... – попытавшийся вырваться Колючий осекся, когда дракон резко ушел вверх.

Мелькнуло брюхо, более светлое по сравнению с боками, ударил по воздуху веер на кончике хвоста, и «красный» биомех помчался туда, где ходили кругами два его обычных собрата.

– Странно все это. – Синдбад сложил губы трубочкой.

– Ничего странного, – я помотал головой. – Кто-то попытался подчинить их своей воле.

Я вспомнил разговор с одним мнемотехником, случившийся на Обочине чуть ли не год назад. Тот выпил прозрачного и разоткровенничался, открыл мне кое-какие секреты собственного ремесла. Тогда я узнал, что дракон из всех чугунков – самый умный и свободолюбивый, что подчинить его можно, но ненадолго, и что он вырвется при первой возможности.

– Но кто?! Это же ангельски трудно! – воскликнул Колючий.

– Не знаю. – Я смотрел, как три биомеха, заложив широкий вираж, уходят на юг, в ту сторону, откуда явились.

Некая сила сумела взять под контроль трех драконов, в том числе – одного «красного», и отправила их сюда, в центр локации, чтобы уничтожить находившихся тут людей. На наше счастье, в момент атаки летучие монстры начали бунтовать, отсюда и взорвавшиеся далеко в стороне ракеты, и стрельба из пушек, достойная пьяного салаги, и кульбиты в воздухе.

Но что это за сила, и что ей было нужно?

Может быть, та же, что породила в «Мультипликаторе» дубля и отправила его в Пятизонье с неким заданием? Та же, что использовала меня как образец, а потом решила бросить в Сосновом Бору без оружия и снаряги?

Но тогда ее вряд ли интересовали бойцы «Ковчега» во главе с герром Рудольфом, или даже Синдбад с Колючим. Ей нужен был тот, кто собрался уничтожить ее верное орудие, кто вознамерился разбить свое идеальное отражение.

То есть я.

– Не знаю, – повторил я, оглядываясь, словно невидимка, управлявший драконами, прятался неподалеку. – Но уверен, что эта гнида в ближайшее время не даст нам соскучиться.

Предсказание исполнилось довольно быстро.

Примерно через час началось шевеление на севере, сбоку от уходящего в сторону Новосибирска шоссе. Сначала я не понял, почему вспучивается и волнуется покрытая пеплом земля, но затем сообразил – скарабеи!

Эти металлические жуки периодически отправляются в миграции, собираясь для этого в громадные толпища. И тогда на их пути лучше не становиться ни человеку, ни чугунку, если сталкера просто задавят, то биомеха съедят. Я сам однажды видел, как от большого носорога за несколько минут не осталось ничего, кроме ребристых покрышек.

И если сейчас орава мелких проглотов двинется в нашу сторону, то останется только бежать.

– Ты думаешь, их поднял тот же, кто навел драконов? – с беспокойством спросил Синдбад. – Но ведь невозможно контролировать такое полчище скоргов, их ведь там тысячи...

– Контролировать – нельзя, а вот расшевелить и посмотреть, куда они двинутся – можно, отвались мой хвост, – сказал я. – Поэтому на всякий случай приготовимся к забегу по пересеченной местности.

Тревога обозначилась и в руинах универмага, где засели егеря – все патрульные группы из окрестностей стянулись к зданию, и бойцы герра Рудольфа принялись готовиться к обороне.

Что они там делали, я не мог определить даже с помощью имплантов, но вроде бы таскали какие-то бочки, расставляли на стенках круглые сетчатые антенны. Наверняка бравые парни Хистера, постоянно сражающиеся с механической заразой, умели управляться и с мигрирующими скарабеями.

Но, честно говоря, я меньше всего на свете хотел узнать, как именно.

– Двинулись, – произнеся это слово, Колючий гулко сглотнул и покрепче сжал «мегеру.

Поблескивающий черный поток хлынул через шоссе, словно на него плеснули нефти из огромной невидимой цистерны. Ручейки прянули в стороны, один потек к нам, но главная масса скоргов двинулась на северо-запад, в сторону затянутой льдом Оби. Интересно, выдержит ли сковавший реку панцирь тяжесть тысяч мелких тварей, или гидроботы вскоре обнаружат новых соседей?

В любом случае можно было сказать, что мы легко отделались.

– Уходят. – Синдбад приподнял шлем и вытер мокрый от пота лоб. – Но кто же за всем этим стоит?

– Может, и никто, – я хмыкнул. – Но смотри сам – мы сконнектились с дублем, и стало ясно, что из локации ему просто так не уйти. Что мы встретим его в тамбуре и угостим из трех стволов так, что он обожрется, да тут и останется.

– И после этого началось шевеление техноса. – Бритоголовый соображал быстро. – Сначала драконы, находившиеся под воздействием чужой воли, теперь скарабеи... Что дальше?

На этот вопрос смог бы ответить разве что Нострадамус, а я не стал пытаться.

– Конечно «после – не значит вследствие», – вспомнил я известное логическое правило. – Да только больно уж все это подозрительно. Поэтому я думаю, что нам еще попытаются наподдать под зад.

И тут же мои импланты сообщили, что с запада, со стороны плотины, к нам движется аж целая дюжина «меток». Несколько мгновений подстройки, обработки информации, и стало ясно, что это боты, и в основном андроиды.

– Вот и гости пожаловали, – сказал я. – Поспорим, что они кинутся на нас, а не на егерей?

Спорить со мной никто не стал, зато Синдбад полез в рюкзак и выволок оттуда пластиковый ящичек с армейской маркировкой, сообщающей, что внутри находится шесть гранат ГП-40.

– На крайний случай берег, – с печальным вздохом сообщил он. – Сейчас, похоже, таковой и наступил.

Я проверил свои запасы и сделал вывод, что обычных патронов к «Шторму» у меня осталось маловато. Поэтому вскрыл контейнер с особыми н-капсулами, найденными в поклаже Антипы, и зарядил ИПП ими.

Внутри каждой такой «пули» сидела готовая к размножению колония агрессивных наноботов. При попадании в цель оболочка разрушалась, колония эта выплескивалась на пораженного чугунка. А угодив на него, начинала торопливо размножаться, стараясь захватить подвернувшийся носитель.

Возникал конфликт между двумя скоргами – хозяином, обитавшим в теле биомеха, и настырным гостем, что стремился этим хозяином стать, так что монстру в любом случае становилось не до боя.

Хотя человеку, в которого пульнут таким вот «сюрпризом», я тоже завидовать бы не стал.

– Попробуем сыграть в снайпера, – сказал Синдбад, опираясь «карташом» на остатки каменной стенки.

При использовании адаптивной системы наведения, из ИПК можно стрелять и на километр, причем достаточно эффективно. Моя «машинка» такого, увы, не может, да и «мегера» Колючего плохо приспособлена для боя на больших расстояниях.

Несколько выстрелов, и задымил один из ботов, пораженный в излучатель армгана – самое уязвимое место. Другие рассыпались в стороны и задвигались быстрее, используя маневры уклонения и открыв стрельбу. Лучи армганов начали плавить бетонные блоки, проделывать дырки в кирпичах и подбираться к нам.

– Милость Господа будет с нами! – ликующе заявил Колючий, когда Синдбад метким выстрелом взорвал второго бота: пуля, похоже, нашла трещину в броне и поразила «Сердце зверя».

Но на этом снайперские успехи закончились, чугунки приблизились, не понеся особых потерь, и пришлось вступить в дело мне. Пораженный н-капсулой андроид сделал несколько шагов и замер, точно железная статуя, а затем с тяжелым хрустом грохнулся вперед.

Второй задергался, как в припадке, и принялся беспорядочно стрелять во все стороны.

– Обязательно продолжай в том же духе, приятель, – посоветовал я ему, когда луч армгана разрезал пополам четвертого биомеха, и у нас осталось «всего» восемь противников.

Но чугунок не послушался, вовсе прекратил огонь и побрел прочь.

Тут егеря, до сего момента равнодушно наблюдавшие за перестрелкой, решили вмешаться в развитие событий. В ход пошли стационарные ракетные установки, и небо над нашими головами прочертили инверсионные следы.

– Твою мать! – рявкнул я, невольно пригибая голову. – Так и нас пришибить недолго!

– Не бойся. – Синдбад, судя по довольной ухмылке, во время службы в армии имел дело с подобными штуками. – Они самонаводящиеся, и цель без мощного источника энергии внутри им неинтересна.

Загрохотали взрывы, три бота в один миг превратились в искореженные, объятые пламенем обломки. Еще две ракеты промазали, а одну ушлые андроиды ухитрились сбить, только куски в стороны полетели.

– Бояться будем потом! Сейчас некогда! – прорычал я, подбив еще одного чугунка, и поспешно сменил магазин.

Колючий первым выстрелом промахнулся, зато вторым разнес биомеха буквально в клочья. Уцелевшие, что добрались до нашего холма, рванули вверх по склону, ведя огонь из всех стволов.

На них хватило двух плазменных гранат.

Осел на землю пепел, со скрежетом дернулся пораженный скоргами из н-капсулы чугунок, и в руинах Академгородка стало необычайно тихо, так что я услышал, как свистит ветер.

«Спасибо, герр Рудольф» – сказал я через М-фон.

«Не за что, герр Лис, – отозвался Гарик. – Рано благодаришь, еще не все закончилось».

У них там, в руинах, похоже, имелись не только импланты в башках, но и внешние сканирующие устройства. И егеря с их помощью могли заглянуть намного дальше, чем я через вшитые в мой череп хитрые хреновины.

– Отбились? – почти радостно спросил Колючий, и вид у него был, словно у пацана, любимая команда которого выиграла в футбол.

– Погоди ликовать, – мне не хотелось разочаровывать беглого праведника, но деваться было некуда. – Ребятишки с главного холма сообщают, что на нас катит очередная рать.

Лицо Колючего вытянулось, а мои импланты начали выдавать «метки».

Один носорог... два... всего полдюжины, новая группа ботов, на этот раз из восьми штук, и все прут с запада, со стороны ГЭС. Похоже, тамошние хозяева (или хозяин?) стакнулись с той силой, что управляет дублем, или они изначально были заодно. Или все это – бред, родившийся в моем воспаленном мозгу, а на самом деле чугунки действуют сами по себе.

– Отряд, к бою! – скомандовал я, передавая соратникам координаты целей.

Синдбад неразборчиво выругался, а мальчишка принялся читать молитву – что-то о призвании воинства небесного на помощь воинству земному и о даровании храбрости силам христолюбивым.

Ну, насчет «христолюбивых» он погорячился – я к религии равнодушен, Синдбад тоже, а засевшие по соседству бойцы Хистера и вовсе самые что ни на есть злобные сатанисты. Да и с храбростью у нас все в порядке, никто до сих пор в штаны не наложил, хотя возможности имелись.

Но если ему самому от молитвы легче – пусть бормочет, от нас не убудет.

– Может, они еще свернут? – предположил я, с надеждой глядя на запад. – Двинут куда-нибудь в Новосибирск...

Но надежда треснула, словно разбитое яйцо, когда носороги стали перестраиваться из колонны в цепь. Боты, сплошь колесные, разбились на две группы и разошлись в стороны, чтобы занять места на флангах.

Биомехи собирались воевать всерьез, и воевать по всем правилам.

– Ну что, брат Лис, – сказал я сам себе. – Придется как следует пострелять? Только бы патронов хватило.

– Не хватит – камнями будем кидаться и «шаровухами», – отозвался Синдбад и приник к «карташу».

Вновь началась «игра в снайпера».

Через час я выпустил из рук едва не дымящийся, раскаленный «Шторм» и без сил опустился на землю.

– С Божьей... с Божьей помощью отбились, – даже не сказал, а скорее прокаркал Колючий.

– Ага, не без того, – отозвался я. – Ослябя и Пересвет разили чугунков копьями, а лучники Александра Невского пускали в них сияющие стрелы, как ветераны Азенкура под Ипром в девятьсот четырнадцатом...

Колючий настолько устал, что даже не обратил на мои насмешки внимания.

На самом деле никакая рать святая не пришла к нам на помощь, и дымящие сейчас вокруг нашей позиции остовы носорогов и ботов – заслуга исключительно наша и егерей герра Рудольфа.

Биомехи атаковали, как безумные, и пару раз мне начинало казаться, что еще мгновение, и мы не сможем их остановить. Они лезли по склонам и бешено ревели моторами, норовя добраться до нас, и серый пепел, смешанный с грязью, летел из-под колес.

Просто чудо, что никто из нас не получил серьезных ран – луч армгана аккуратно срезал Синдбаду верхушку шлема, и шлем напоминал сейчас недоочищенное яйцо, каменный осколок врезался в лицо Колючему, оставив царапину, я же и вовсе остался невредим.

– Все бы тебе зубоскалить. – Синдбад снял шлем и принялся с печальным видом его осматривать.

– А что, плакать прикажешь? – Я фыркнул и поднялся. – Пусть дубль рыдает над своей горькой судьбиной!

От универмага, в котором засели выкормыши Хистера, спускались две группы егерей. В каждой имелось по несколько бойцов, тащивших на спине громадный черный бак.

«Зачистку затеяли?» – спросил я.

«Именно так, – ответил герр Рудольф. – Надеюсь, вы не возражаете?»

«Ни в коем случае».

«Вот и хорошо. А мне хотелось бы знать, чем вы так досадили местным чугункам?»

«Ничем, – поспешно ответил я. – Мы тут появились только ночью, еще и двенадцати часов не прошло».

«Да? – М-фон не передает интонации, только слова, но мне показалось, что мой собеседник скептически хмыкнул. – Я не раз командовал силами около тамбура, но никогда не видел ничего подобного. Что-то с вами не так, либо с кем-то одним, либо со всеми тремя одновременно».

Я обмер – не хватало еще, чтобы нами заинтересовался «Ковчег»! Хистер, хоть и безумец, парень цепкий, и вырваться из его лап непросто. А уж разрезать кого на куски в «научных» целях – для его ученых плевое дело.

«Ну, если что-то такое и есть, то мне об этом неизвестно», – я надеялся, что произнес это твердо.

«Подобное тоже возможно. Но мы поговорим об этом позже», – и герр Рудольф отключился.

Посланные им бойцы ходили от одного железного «трупа» к другому, обливали их термитной смесью и поджигали. Вспыхивало пламя, достаточно горячее, чтобы не только плавить металл, но и без следа сжигать любых скоргов.

Егеря исполняли главную миссию «Ковчега» – чистили мир от механической заразы.

– Ты с кем-то беседовал? – спросил Синдбад, извлекший из рюкзака ремонтный набор.

Всё правильно – шлем надо подлатать, чтобы на макушку не капало.

– Общался с нашими благодетелями, – я кивнул в ту сторону, где вращался, подпирая облака, серый вихрь. – И у них, как ни горестно это признавать, начали возникать подозрения.

– Ничего удивительного, – Колючий вздохнул. – Даже я понимаю, что железки ведут себя ненормально.

На самом деле за три с лишним года существования Пятизонья так и не удалось выяснить, что является для биомехов естественным, а что нет. Их поведение разнилось не только от вида к виду, от локации к локации, но и зависело от времени года, суток и даже геомагнитного фона.

Но сегодня около новосибирского тамбура и вправду творилось нечто странное – носороги, боты, драконы и прочие исчадия отчужденных пространств прибывали издалека и целенаправленно атаковали людей, занявших не такой уж и большой участок земли. Железяки накатывались волна за волной.

Над развалинами Академгородка бушевала настоящая железная буря.

– Главное, чтобы мы оставались нормальными. – Тут я услышал, как испуганно завопил один из егерей. – Это что еще?

От ГЭС надвигалась новая партия чугунков – бежали, шевеля хвостами и лапами, паукообразные боты, неспешно надвигались бульдопитеки. А с севера, по шоссе катило нечто громадное, похожее на чудо-юдо-рыбу-кит из детской сказки, на ту, что с лесами и городами на спине.

Помнится, в том мультике, что был у нас в детдоме, милая рыбка всё переживала, что у нее свербит загривок.

– Ну ни хрена себе... – прокомментировал вставший Синдбад. – Это еще кто?

– А один из местных больших бронезавров, – высказал я догадку. – Только на танк не похож.

Ползущий по М52 биомех в самом деле мало напоминал Т-017 «Истра», он был куда больше, а вместо активной брони его покрывали отдельные бронелисты. Этот монстр имел две спаренные гусеницы, мог похвастаться множеством торчащих из разных мест стволов, но ни один из них не принадлежал пушке.

Создавалось впечатление, что в железную «плоть» как попало вживляли ИПК и армганы.

– А как его уничтожить? – осведомился Синдбад.

– Вот на этот вопрос я тебе не отвечу.

Егеря, сжигавшие подбитых чугунков, со всех ног помчались в сторону развалин универмага, а бойцы герра Рудольфа решили, что подобный механический «зверь» им по зубам. Громыхнуло, и на север, оставляя за собой полосы дыма, одна за другой помчались три самонаводящиеся противотанковые ракеты, а немного позже за ними рванули еще три.

Громадный бронезавр не стал ждать, когда ему подпалят шкуру.

Зашевелились армганы, торчавшие из его тупой, и вправду немного похожей на тепловозную, морды. Зашипело, и самая шустрая ракета развалилась на куски, а еще две отвернули в сторону и ткнулись в землю.

– Постановщик помех! – воскликнул Синдбад. – Этот здоровяк нашпигован сюрпризами!

– Что будем делать? – спросил Колючий.

– Что делать? – Я пожал плечами. – Разве у нас много вариантов? Сражаться. Пусть егеря с ним возятся, а мы займемся той «мелочью», что валит на нас с запада. Эти паучки с большим удовольствием прикончат нас с тобой, а бульдопитеки аккуратно заровняют могилки.

В этот момент я ощутил нечто вроде толчка внутри головы, перед глазами сверкнуло. Я увидел замерзшую Обь, присыпанный пеплом лед, утыканный огнедышащими холмами берег. Но в этот раз «видение» не продлилось и мгновения, я даже не успел осознать, что это, и испугаться.

Дубль, похоже, двинулся в сторону тамбура, а это значит, что нам нужно только дождаться его.

– Не спи! – Крик Синдбада хлестнул по ушам, и я поспешно вернулся к реальности.

Паукообразные боты были уже близко, их импульсные пушки вовсю молотили, а пули рубили развалины. Здоровенный бронезавр упрямо лез вперед, и хистеровцы пока не могли остановить его, хотя старались вовсю.

Я встряхнул головой, отгоняя посторонние мысли, и голос моего «Шторма» присоединился к тарахтению «карташа» Синдбада и отрывистому рявканью «мегеры» Колючего.

Сил у нас было не особенно много, боеприпасов оставалось с гулькин нос, и сражались мы спокойно и рационально. Старались не тратить зря ни одного выстрела и в то же время не подпускать агрессивных чугунков слишком близко.

Стоит такой паукообразной твари подобраться вплотную, попасть в мертвую зону, и всё – ты покойник. Она проскользнет по незаметным щелям, пролезет там, где вроде бы не может протиснуться. А оказавшись у тебя за спиной, пустит в ход не пушки, а способные трансформироваться манипуляторы.

И у тебя появятся шансы узнать, что чувствует пойманная скорпионом жужелица.

Если бы вся эта железная орда навалилась только на нас троих, черта бы лысого мы выстояли. Но, похоже, сила, что гнала биомехов в атаку, контролировала их не до конца, или не могла дать точные координаты, или просто не отличала одних людей от других, но егерям доставалось не меньше, чем нам.

Точно так же перли на них боты и бульдопитеки, и именно к ним направлялся «чудо-юдо-рыба-кит».

– Ох, как врезали... – проронил Колючий, когда большой бронезавр наконец словил ракету в бок.

Облако плазмы опало, и обнаружилось, что монстр оплавлен, поврежден, но вовсе не уничтожен и не выведен из боя. Задергался, выплевывая пули, торчавший из его бока ИПП, с лязгом задвигались надорванные, покалеченные гусеницы.

Но тут чугунок, на свою беду, попал в зону поражения генераторов электромагнитного импульса.

– Фойер! – рявкнул герр Рудольф так, что крик докатился и до нашей позиции.

Через дыры в оплавленном корпусе бронезавра посыпались искры, громыхнуло, клацнуло, и чудовище замерло. Вместе с ним остановились несколько бульдопитеков, случайно попавших под выстрел, окаменел пробегавший мимо бот.

– Держи! – воскликнул я, угощая гранатой одного из его сородичей. – Никто не уйдет без подарков!

«Лис, ты слышишь меня? Я знаю, что ты цел. Если хотите выжить, вам лучше немедленно отойти», – прозвучавший в М-фоне голос герра Рудольфа заставил меня вздрогнуть.

«Это еще почему? – спросил я. – Мы их почти всех укокошили. Разве нет?»

Нас продолжали атаковать каких-то три бульдопитека и пара железных пауков, причем один – поврежденный.

«На подходе следующая волна. И с нею вам не справиться».

Я отвлекся от происходящего рядом и с помощью имплантов заглянул подальше. А обнаружив то, что двигалось на нас с запада и севера, вспомнил множество очень неприличных слов.

Носороги, боты, рапторы, адские косильщики и даже парочка перекати-зон.

Минут пятнадцать, и эта разношерстная братия окажется тут, и возьмет нас в тесный, смертельный захват. Создаст такую плотность атаки, что мы не сможем носа высунуть из убежища, а затем неизбежно погибнем.

«Что ты предлагаешь?»

«Отходите к нам, – предложил Гарик. – Мы все равно будем обороняться, пока не получим приказ на отступление. Три ствола нам не помешают, как и вам – более надежная позиция».

Последний бот зачадил и замер, на поле боя остались два бульдопитека.

– Парни, слушайте меня внимательно, – сказал я поспешно. – Герр Рудольф зовет нас к себе. Я советую принять его приглашение, иначе новая волна чугунков смешает нас с пеплом.

– Сражаться вместе с бойцами Хистера? – спросил Колючий с отвращением.

– Уж лучше с ними, чем против них, – буркнул Синдбад. – И для чугунков мы все на одно лицо, ты забыл?

– Значит, решено, – подвел я итог и сообщил в М-фон: «Прикрывайте, мы идем».

«Хорошо», – отозвался Гарик.

Едва мы выскочили на открытое место, как оба уцелевших бульдопитека кинулись в нашу сторону. Прорвавшийся через дырку в облаках луч солнца блеснул на заостренных, покрытых шипами лезвиях.

Колючий выстрелил из «мегеры», и один из чугунков превратился в груду металлолома, но второй с грохотом и лязгом помчался за нами. Он даже ухитрился прыгнуть, точно раптор, недалеко, метров на пять, но для тяжелой гусеничной машины и это – не самый простой трюк.

Но герр Рудольф и его онемеченные хлопцы не дремали – одна-единственная ракета, и биомех скрылся в облаке огня.

– Готов, – пропыхтел я, с бега переходя на скорый шаг.

Спешить нужно было по-прежнему, оставалось немного времени до того, как первые чугунки из новой волны атаки доберутся до окрестностей тамбура, но я, честно говоря, еле волочил ноги.

Вырвавшиеся вперед спутники остановились дружно, как по команде, и обернулись.

– Ты чего? – спросил Синдбад.

– Так, притомился маленько. – Я выдавил из себя довольно жалкую улыбку. – Эх, нажмем!

Пыхтя и оступаясь, как дряхлый инвалид, я все же взобрался на покрытый трещинами холм, на вершине которого устроилось покосившееся здание, бывшее до Катастрофы универмагом.