Семья в законе Колычев Владимир

Глава 4

Из квартиры на самом верхнем этаже элитной высотки открывался прекрасный вид на город. Парковая зона с колесом обозрения, переливающаяся на солнце змейка реки, дома частного сектора, многоэтажные микрорайоны, дымящие вдалеке заводы... В квартире царило траурное уныние, зеркала завешаны, пахло ладаном и горечью невосполнимой утраты. А на балконе свежий воздух, и легкий ветерок сдувает зеленую тоску похмелья. Именно поэтому вдова погибшего Блинкова провела Павла сюда.

Он стоял у открытого проема в раме остекления, смотрел на город, и скорее почувствовал, чем услышал, как на балкон зашла хозяйка. Она поставила на столик серебряный поднос, сняла с него две фарфоровые чашечки с дымящимся кофе. Сама села в плетеное кресло, Павлу показала на другое.

– Спасибо вам!

Он с жадностью сделал первый глоток, зажмурился от удовольствия, чувствуя, как обжигающе горячая влага растекается по горлу, пряным ароматом будоражит сознание.

– Вам нездоровится? – спросила Маргарита Витальевна.

Если бы не тоска во взгляде, этот подначивающий вопрос мог бы прозвучать весело. А так это выглядело не более чем сухая констатация фактов.

– Да, жену помянул.

Павел не хотел говорить об этом, но ему нужно было войти в доверие к вдове потерпевшего, а ничто так не сближает людей, как общее горе. К тому же он вдруг ощутил потребность рассказать, какая чудесная у него была жена.

– Помянули? – непонимающе посмотрела на него женщина.

– Да... Я очень ее люблю. Она у меня была самая лучшая... Была... Ее убили, в марте этого года. Она была у меня учительницей... Самой лучшей учительницей. Возвращалась домой из школы... Ее убили, забрали сумочку...

– И что, убийц нашли? – заинтригованно смотрела на него Маргарита Витальевна.

– Нет... Я сделал все, что мог, но увы... Может, с вашим мужем повезет больше?

– Ну, найдете вы его убийц, и что? – горько усмехнулась женщина. – Олега уже не вернешь... Но вы их найдите. Я заклинаю, найдите!

Она порывисто повернулась к Павлу, отчего рукой невольно сбила со стола чашечку, и кофе пролился ей на брюки. Но женщина этого как будто и не заметила. Может, настолько сильна была ее душевная боль, чтобы не обращать внимания на такие мелочи. А ведь кофе горячий...

– Вы должны их найти!

– Все, что в наших силах... Вы бы сходили, переоделись.

– Да, конечно...

Пока Маргарита Витальевна приводила себя в порядок, Никифоров, смакуя, выпил кофе под сигарету. Но удовольствия не получил. На душе тяжело. Зачем он рассказал про покойную жену? Да, она действительно у него самая лучшая – была, есть и будет. Но, если задуматься, он откровенно спекулировал на своем горе.

Женщина вышла к нему в домашнем халате, и они продолжили разговор.

– Маргарита Витальевна, следствие рассматривает две версии. Основная – убийство в целях ограбления. Но есть предположение, что это было заказное убийство. У вашего мужа были враги?

– Враги?.. Да нет, Олег ни с кем старался не ссориться. Правда, был недавно инцидент... Из-за магазина. У нас небольшой универсам на Космонавтов. Там еще казино «Седьмая орбита», может, знаете?

– А почему «орбита»?

– Наверное потому, что на улице Космонавтов, – пожала плечами женщина. – Но вы лучше у хозяина казино спросите.

– А стоит?

– Не знаю... Скажу только, что Олегу угрожали.

– Вот это уже интересно. Кто угрожал вашему мужу?

– Приходили какие-то люди, просили, чтобы он съехал. Он столько сил в свое время потратил, чтобы эту площадь в бессрочную аренду оформить, а тут приходят какие-то и просят подвинуться. Разумеется, Олег отказался. Магазин приносил стабильную и очень хорошую прибыль. Район вроде бы не очень бойкий, но активность покупателей высокая. И в казино люди ходили, там тоже дела шли успешно. Настолько успешно, что казино решило расширяться за счет нас...

– Значит, из казино люди приходили?

– Не знаю. Я вот сейчас вам скажу да, а окажется, что это не так. Дело в том, что эти люди не говорили, чьи интересы они представляют. Просто сказали, что хотят купить магазин. А Олег отказался наотрез. Они сказали, что его жена, то есть я, может очень сильно об этом пожалеть... И это правда, я очень жалею о том, что Олег не отдал этот чертов магазин!.. – Женщина закрыла лицо руками и заплакала.

Павел решил дождаться, когда она успокоится. А когда она прекратила всхлипывать, спросил:

– А что это за люди, как их зовут?

– Не знаю, он не говорил. Сказал только, что пришли двое, деловые, в костюмах, а глаза, говорит, страшные... Еще он сказал, что это мафия.

– Какая мафия?

– Он не уточнял. Просто сказал, что мафия...

– Мафия понятие растяжимое.

Если читать прессу и слушать одурманенных ею людей, то мафия в России существует везде. В мэрии, в милиции, на заводах и фабриках, не говоря уже об улицах, где много-много диких обезьяноподобных людей, живущих по законам джунглей. А однажды Павел слышал, как мафией назвали обычную шиномонтажную будку, где работали три обычных русских парня. И всему виной было то, что пункт этот не испытывал недостатка в заказчиках, поэтому цены там были выше среднего. И сразу мафия... Ну, а милиция – это само собой, там только тем и занимаются, что вымогают у граждан деньги. Вот и сейчас Павел пришел к Маргарите Витальевне, чтобы задарма попить с ней кофе. Какая-никакая, а цена за участие в делах ее покойного мужа. Вот он сейчас попросит ее подать вторую чашечку, и она не посмеет отказать. Ведь российский народ, доведенный до отчаяния всепоглощающей коррупцией, не смеет отказать милиции. А если вдруг Маргарита Витальевна не захочет еще раз угостить его кофе, то придется подбросить ей в карман пакетик с героином, чтобы затем ею занялись борцы с наркотиками. А как же иначе, когда мафия сплошь и рядом?

– Ну, он так сказал, что из мафии, а что там конкретно, он не уточнял.

– А может, кто-то из магазина об этом знает?

– Может быть, – кивнула женщина. – Вы спросите у главного администратора, он, наверное, в курсе... Если вы прямо сейчас хотите встретиться с ним, то я ему позвоню.

Маргарита Витальевна выжидательно смотрела на Павла. В ее взгляде был заключен намек, что пора прощаться.

– Вижу, что утомил вас. Поэтому, понимая ваше состояние, ухожу. Но, думаю, мы еще с вами встретимся.

Женщина заверила, что готова отвечать на его вопросы в любое время дня и даже вечером, после чего проводила до двери.

Высотный дом на улице Космонавтов тянулся вдоль широкого четырехполосного шоссе. Универсам «Марго», магазин «Автозапчасти», святящиеся гирляндами зашторенные окна казино. Чтобы пройти к магазинам, нужно было припарковать машину прямо к обочине, затем по мощеным плиткой дорожкам через зеленый газон выйти на широкий тротуар, тянувшийся вдоль всего здания. Но вся левая сторона дороги была заставлена автомобилями, и только возле казино имелись свободные места. Это был самый настоящий парковочный карман автомобилей на двадцать. Сейчас там стояло машин пять. И когда Павел поставил между ними свою «девятку», с крыльца казино к нему немедленно направился парень в черных брюках и белой рубашке. Он был среднего роста, худощавый, но, видимо, чувствовал за спиной более значимую силу, чем представлял собой сам, поэтому двигался вальяжно, несуетливо, расправив плечи так, будто в них косая сажа. На лице лениво-небрежная улыбка.

– Вы в казино? – с надменной какой-то вежливостью спросил он.

Павел глянул на электронное табло, висевшее над входом в заведение. Половина второго пополудни.

– А оно что, уже работает?

– Да, у нас отличный зал автоматов.

– Нет, мне в универсам надо, – признался Никифоров.

И паренек мгновенно изменился в лице.

– Тогда переставьте машину, здесь стоянка только для клиентов казино.

– Какие, говоришь, у вас автоматы? – достав служебное удостоверение, спросил Павел. – «АКМ» или «ППШ»? Может, еще и пистолеты есть?

– Э-э, нет у нас ничего такого, – смутился парень.

– Так мы можем проверить.

– Не надо, – махнул рукой он, удаляясь.

Вопрос с парковкой был решен, и Никифоров отправился в универсам за бесплатной, но, возможно, ценной информацией. Он проходил мимо автомагазина, когда столкнулся со своим гражданским зятем. Столкнулся в буквальном смысле, поскольку тот спешил ему наперерез, не разбирая дороги.

Слава обладал внушительной комплекцией, а после того, как его некогда спортивная фигура подернулась жирком, стал весить больше центнера. К тому же он спешил, и скорость, с которой он двигался, заметно увеличивала его инертную массу. Словом, врезавшись на полном ходу в Павла, он должен был сбить его с ног, но вместо этого сам отскочил, как мячик. Не так просто было сдвинуть с места капитана Никифорова.

– Щекин, у тебя с головой все в порядке? – глядя на растерянного парня, спросил он.

От удара у него заныло плечо, но это его не очень-то смущало. Слава, в отличие от него, пострадал больше: не очень приятно на скорости налететь солнечным сплетением на подставленный локоть.

– Паша... Э-э, Павел Михайлович, – изумленно хлопал глазами парень. – Ну, ты, в натуре, и глыба!

– А это потому, что мужским делом занимаюсь...

– Ага, знаю, как вы там делом занимаетесь! – пренебрежительно скривился парень. – Людей среди дня мочат! Беспредел!

Он невольно кивнул в сторону казино, отчего его бульдожьи щеки колыхнулись, как холодец.

– Это каких таких людей мочат? – подозрительно сощурился Никифоров.

– Да был тут один, – Павел снова повел головой, но в другую сторону.

– Олег Блинков?

– А ты что, его знаешь?

– Ты что, не знаешь, где я работаю?

– Что, по этому делу?

– Ни о чем со мной поговорить не хочешь? – Павел пристально, с нажимом смотрел на Славу.

– А о чем надо?

– Я смотрю, тебя казино смущает.

– Да нет, не смущает.

Глазки у Славы пугливо забегали, и это подсказало Никифорову, что направление удара он выбрал верно.

– Вынужден с тобой не согласиться, зятек... Маша говорила, что проблемы у тебя. Вроде бы ты собирался во всем разобраться. А мне кажется, что это у тебя не получается.

– Ну, когда кажется, сам знаешь, что делать надо.

– Я знаю, что делать. Только не знаю, успеешь ли ты перекреститься. Вот ты сейчас куда-то идешь. И Блинков домой шел, когда с ним это случилось. Подъехала машина, и ага...

– А тебе что, известно что-то? – не на шутку встревожился Слава.

– Известно. А с тобой поговорю, так еще больше узнаю.

– Ну, ладно, пошли.

В салоне автомагазина пахло новой резиной, и настолько сильно, что другие запахи просто не замечались. Просторное, хорошо освещенное помещение, заставленное стеллажами с товаром, касса, три рабочих места продавца. Слава провел Павла в подсобку, где в одном из помещений у него было нечто вроде кабинета, совмещенного со складом. Коробки, канистры с маслом, лобовые стекла, глушители, колесные диски.

– Это не самый главный мой офис, хотя и не последний, – усаживаясь в директорское кресло, сказал Слава. Павлу показал на единственный свободный стул. – Хотя и не последний. Торговля хорошо идет...

– И в «Марго» дела хорошо идут. Может, Блинкова за это и порешили? – Никифоров пристально смотрел на своего собеседника, будто пытался его загипнотизировать.

– Да запросто. Я вот эту лавочку тоже, наверное, сверну. Да не наверное, а точно. Я еще пожить хочу...

– Что, все так серьезно?

– Да я думал, что не очень. Хотя сразу просек, что люди серьезные. А теперь я точно знаю, откуда уши растут...

– Если можно, давай с самого начала.

– Да что тут начинать, когда уже заканчивать пора. Ну, пришли ко мне двое, так, мол, и так, магазин продать надо. Ну, я, само собой, отказался. Столько нервов потратил, чтобы в собственность все оформить, а тут какой-то умный подвалил на все готовое. Да и торговля неплохая здесь... В общем, отказал им. А они, смотри, говорят, не пожалей... Я еще подумал, кому мой магазин нужен? А «Седьмой орбите» он нужен. Директор казино ко мне как-то подходил, так, мол, и так, может, отдашь магазин, нам расширяться надо, а для этого площади нужны. Я ему тогда отказал. И забыл. А тут эти двое. Они про «Седьмую орбиту» ничего не говорили, но я еще подумал, может, оттуда? Ну, думаю, если так, то подожду немного, подойдут снова, а я им цену подниму. Жду, а сам нервничаю, может, неправильно что делаю, может, позвонить надо, сказать, что передумал. А сегодня утром узнаю, что Блинкова завалили. Он же тоже отказался... Ну, думаю, все – приплыли. Этим позвонил, сказал, что согласен...

– Значит, из казино ветер дует?

– Ну, точно не скажу... Хотя да, оттуда. «Седьмая орбита» под нас роет. Но я думал, что это у них не очень серьезно. И Олег тоже так думал. А зря... Если его грохнули, значит, все очень серьезно.

– А ты уверен, что его из-за этого убили? Насколько я знаю, его убили, чтобы ограбить...

– А ты думаешь, киллеры у Бурбона дураки? Совсем нет. Поэтому под ограбление и сработали. Из-за магазина Олега убили, из-за магазина. У Бурбона это запросто...

Павел не нуждался в объяснениях, он и без того знал, кто такой Бурбон. Очень известная личность в криминальном мире, хотя, насколько он знал, в лицо его видели немногие. Человек этот вел скрытный образ жизни, на людях появлялся редко, в делах воровской общины участия не принимал, в сходках не участвовал, хотя в свое время отсидел срок за вооруженный разбой. Дружбы с кем-нибудь из сильных мира сего он особой не водил, но знали его многие. Знали и боялись. Потому что Бурбон умел отвечать ударом на удар. Даже принцип «око за око» к нему не очень-то был применим. Выбьешь ему глаз – так он в ответ голову оторвет. Вся его сила держалась на страхе, который он умел нагнетать. Поэтому одно только его имя наводило на Славу ужас...

– А причем здесь Бурбон? – озадаченно спросил Павел.

– Да ведь это казино его семье принадлежит.

– Семье?

– А чего тут такого? У него реальная семья. Сынки у него такие же отморозки, как и он сам... Ему и бригада не нужна, у него четыре сына, им только покажи, – любого порвут. Он и без того весь город за яйца держит...

– Весь?!

– Слушай, Павел Михайлович, ты что, – с луны свалился? У него два рынка в городе, Центральный и Северный. Раньше как было? Раньше братва эти рынки держала, а сейчас он ими реально владеет, на законных, так сказать, основаниях. И рынки уже не те, сам знаешь, как там все поднялось. Крытые павильоны, крытые ряды...

– Плавали, знаем, – кивнул Павел.

Действительно, оба рынка, о которых говорил Слава, за последние годы расцвели пластиковым светом, чистоту там навели, порядок, приятно ходить по рядам, по светлым павильонам.

– Ты хоть представляешь, какие там бабки крутятся? Мне лично такие и не снились. А контрабанды там сколько, а контрафакта! – разошелся Слава.

– Сколько?

– Э-э, я тебе ничего не говорил, – тут же осекся парень. – Нет там ничего такого...

– Ну не говорил и не говорил...

– Говорил. Про рынки говорил. И про казино, через которые Бурбон деньги отмывает. Думаешь, только свои деньги? На эти рынки городская администрация круто завязана, кто там, чего и сколько – этого я не знаю. Но мафия там, я тебе скажу, реальная. Вот потому я и говорю, что Бурбон имеет весь город... А знаешь, кто рынки охраняет?

– Я не знаю, кто рынки охраняет. Я знаю, кто охраняет весь город.

– Я тебя умоляю! Только не говори, что милиция!

– Ну, милиция само собой. И еще охранная фирма «Гарант». Но лучше бы ее назвали «Паук», в честь ее основателя Паука, пардон, Шестакова Леонида... Вот отчество запамятовал, не так часто я с ним пересекаюсь, чтобы запомнить...

– Да я тоже не знаю отчества. Знаю только, что Паук – такая глыба, что весь город под ним...

– Что-то я не понял. То Бурбону город принадлежит, то Пауку. Ты уж как-нибудь определись, – насмешливо посоветовал Павел.

Впрочем, ничего смешного в том, о чем они говорили не было. Впервые Паук дал о себе знать в середине девяностых, а к началу нового тысячелетия от бандитских группировок, деливших город между собой, не осталось и следа. Паук со своими бригадами попросту их сожрал, полностью оправдав свою кличку. Если поместить в одну банку дюжину пауков, рано или поздно, в ней останется только один, самый сильный и прожорливый. Сейчас Паук, он же депутат городской думы – Леонид Шестаков, владел охранной фирмой «Гарант», которая, как гигантская паутина, опутывала весь город. Все, что было можно, охранялось в городе именно этим предприятием, за приличные, разумеется, деньги. Легальное крышевание коммерческих и даже государственных объектов – иначе эту схему и не назовешь. Единственно, кого Шестаков допускал в эту сферу, была вневедомственная охрана. Но тут он просто вынужден был подвинуться, потому что конфликтовать с милицией – себе дороже. Можно договориться с кем-то из ГУВД, но всю систему подчинить себе невозможно. Подобное существует только в головах журналистов-фантастов...

– А чего тут определяться? – фыркнул Слава. – Один имеет город в хвост, другой – в гриву. И ничего, летит себе вертолет и не падает. А потому что Бурбон и Паук умеют договариваться. Потому я и спрашиваю, кто охраняет рынки? Фирма «Гарант» охраняет, и Бурбон конкретно Пауку за крышу отстегивает. И с ворами у них все на мази, если тебе это, конечно, интересно.

– Все-то ты знаешь? – усмехнулся Никифоров. – Может, сам когда-то с Пауком зажигал, а, Слава?

Разумеется, он в свое время наводил справки о своем гражданском зяте, но ничего криминального за ним не нашел. Не судим, приводов не имел, в криминальных сводках не значился. Но это вовсе не значило, что с ним все чисто. Есть же преступники, о которых ничего неизвестно.

– Может, и зажигал. Но не с Пауком. Хобот был, его потом Паук сожрал, еще в девяносто седьмом. Но я там так, по мелочи был, мокрого за мной ничего не числится, на разборы ездили, вот и все дела... Но на деньги немного поднялся, вот бизнес раскрутил, четыре магазина... Блин, уже три.

– А чего три? Ты же крутой, вспомни молодость, поставь Бурбона на понятия.

– Э-эх, Павел Михайлович, издеваешься! – укоризненно покачал головой Слава. – Я тебе душу, так сказать, открыл, а ты ежа мне кидаешь! Расклады, как на духу, дал, а ты?

– Ну, извини, если обидел.

– Да я никогда не обижаюсь. Разозлиться могу, а обидеться – нет, не в моих это правилах. Не надо было мне душу открывать...

– Ты мне лучше скажи, почему ты ее открыл? Страшно стало, потому и открыл... Я так понимаю, помочь тебе никто не сможет. Нет у тебя силы, чтобы тягаться с Бурбоном.

– Что правда, то правда. Но то Бурбон, а то ты. Вот пошлю тебя сейчас куда подальше, чтоб не подкалывал.

– Так пошли, в чем проблема?

– Ну да, а кто меня потом в курсе будет держать? Ты же Блинковым занялся, а меня это дело конкретно интересует. Как бы самому потерпевшим не стать, да?

– Но ты же уже позвонил этим, которые к тебе приходили. Чего тогда переживаешь?

– Да, позвонил. Только они сказали мне, что подумают. Место, говорят, здесь неспокойное, людей убивают. Знают, что Блинкова завалили. Знают! Сами к этому руку приложили, а теперь еще и воду мутят. Район неспокойный... Знаешь, почему они так сказали? А поняли, что я на измену сел. Ну, то есть испугался... Чего теперь со мной церемониться? Дадут бросовую цену, попробуй, потом откажись. А ведь дадут...

– А ты им говорил, почему сдаешься? Про убийство Блинкова говорил?

– Нет. Но ведь они в курсе. Сами про него сказали. Они, они за этим делом стоят, можешь не сомневаться...

– А кто они, эти люди? Они же как-то представлялись?

– Да нет, не представлялись. Просто сказали, что интерес имеют... А если бы представились, я бы тебе, Павел Михайлович, не сказал, – откровенно признался Слава. – Мне Блинков другом не был, я за него подписываться не стану. Что знал, то сказал, а больше от меня ничего не жди. Мне, сам должен понимать, жизнь дорога. Да и о Машке подумай. Если вдруг что, то и ей может достаться...

– Логично, – кивнул Павел. – Поэтому я и не буду впутывать тебя в это дело. Но за информацию спасибо...

Насколько он понимал, Слава Щекин владел своим магазином на правах собственности, Блинков же арендовал торговую площадь. Поэтому Бурбон с него и начал. Если это, конечно, Бурбон и его семья... Он заказал Блинкова или нет, но в любом случае в этом убийстве просматривалась четкая логика. Арендатор погиб, и нет никакого смысла договариваться с его женой, которая особых прав на торговую площадь не имела. Вопрос будет решаться через мэрию, а если у Бурбона там связи, то это право перейдет к нему. А заодно мафия запугала Славу, который морально уже готов уступить свой магазин по бросовой цене.

Слава мог бы побороться за свое право на место у печки, но Павел не хотел, чтобы он сопротивлялся. И все из-за дочери. Не хотел он, чтобы Маша пострадала...

Павел представил, как Слава и Маша идут по городу, и вдруг перед ними останавливается машина. Из нее выходит тот самый киллер, который убил Блинкова. Это нервный человек, суетливый, ему нужен только Щекин, но в суматохе он может выстрелить и в Машу. А еще он может в это время потерять очки или у него отклеится борода. Маша станет еще и опасным свидетелем. Тогда ее точно уберут...

Слава собирался отказаться от магазина. Но вдруг он передумает? Вдруг Бурбон приговорит и его, а вместе с ним и Машу? Нет, не стоит полагаться на Щекина, на его добрую, затравленную волю. Надо найти заказчика, вырвать ядовитый зуб.

Никифоров отправился в универсам, нашел там главного администратора – холеного розовощекого толстячка, но тот от комментариев отказался. Сказал, что Блинкову действительно предлагали освободить место, но кто это сделал, когда и зачем – все это было скрыто за пугливым «не знаю».

Глава 5

Легкий ветерок что-то ласково нашептывал плакучей иве, склонившейся над водой; может, утешал ее, чтобы не лила она горькие слезы. Серовато-бурая утка с белыми пестринками важно плыла вдоль камышовых зарослей, не глядя на выводок из четырех утят, следующий за ней в фарватере. На лодку пернатые не обращали внимания, видимо, привыкли, что люди не трогают их, не обижают. Зато лягушку, греющуюся на камне, встревожил шлепок, с которым Павел опустил в воду весло; высоко подпрыгнув, она с бульканьем исчезла под широким листом кувшинки.

– Никифоров, тебе что, заняться нечем? – Ульяна смотрела на Павла с упреком, но весело.

Ей нравилось плыть с ним в лодке, греться на солнышке, любоваться живописным островком посреди пруда. Только что она сидела за бумагами в своем кабинете, и вдруг такая метаморфоза: парк, лодка, кавалер на веслах, холодное пиво, две пластиковые тарелки с шашлыком... Она уже сняла китель, оставшись в рубашке с погонами.

Здание прокуратуры примыкало к городскому парку. Павел позвонил Ульяне и, не спрашивая у нее согласия, назначил ей встречу в летнем кафе. Он прибыл туда первым, сделал и даже получил заказ, но Цветкова все не появлялась. А он сидел в одиночестве и смотрел на пруд, по которому плавали лодки...

Он вспомнил, как давным-давно катал на лодке Лену. Тогда они еще учились в школе и были совсем юными. В те времена он о других женщинах и не думал. Им обоим казалось, что впереди долгая и счастливая жизнь. Знала бы Лена, какой сволочью окажется ее будущий муж. Ни разу после свадьбы они не катались в лодке на этом пруду. И если бы только это...

Цветкова позвонила, сказал, что уже идет, и Павел, сам от себя того не ожидая, спустился к лодочной станции, купил билет, и Ульяне уже ничего не оставалось, как присоединиться к нему.

Прекрасная погода, тепло и солнечно, только на душе пасмурно. И все потому, что рядом нет Лены. Зато появилось чувство, будто он ей изменяет. А ведь Ульяна всего лишь коллега, не более того...

– А если у меня важный разговор? – невесело спросил он.

– Если ты хочешь сделать мне предложение, то учти, я замужем, – иронично повела она бровью.

– Смотря какое предложение... Есть предложения, от которых невозможно отказаться.

– Например?

– Например, освободить магазин, вернее, помещение под него.

– У меня нет магазина.

– У Блинкова был. К нему пришли двое, предложили освободить площадь. Вот это и было то предложение, от которого нельзя было отказываться. Он отказался – и все, нет его больше...

– Что-то я тебя не понимаю.

– Зато я все прекрасно понимаю. Потому и назначил тебе встречу в парке. Я слышал, у Бурбона все везде схвачено, в том числе и в вашей прокуратуре...

– У какого еще Бурбона? – с еще большим недоумением спросила Ульяна.

– Бурыбин Савелий Федорович со сыновья. Эта фирма владеет Центральным и Северным рынком. Там у них крутятся и легальные деньги, и нелегальные. А черный нал прокручивается через казино, которым они владеют. Одно такое казино находится на улице Космонавтов. Оно сейчас расширяется. И знаешь, за счет чего? За счет магазина, которым владел Блинков. Там есть еще и другой магазин, автозапчасти, так вот, его владельцу тоже сделали предложение, от которого он очень боится отказаться. Не хочет повторить судьбу Блинкова. Скорее всего, и этот магазин исчезнет, а казино «Седьмая орбита» получит новые площади...

– Хочешь сказать, что с Блинковым расправилась мафия?

– «Пять» за сообразительность.

– И тебе столько же, за чувство юмора, – колко усмехнулась Ульяна.

– Но я серьезно.

– Я тоже... Мафия – это несерьезно. Надо версию ограбления отрабатывать.

– Нет, мафия – это как раз очень серьезно. Настолько серьезно, что легче отрабатывать версию ограбления. Это хоть и тупиковая ветвь, зато безопасно...

– Ты думаешь, я боюсь? – возмущено надулась Цветкова.

– А ты думаешь, нас не смогут остановить? Я наводил справки, Бурыбин – страшный человек. РУБОП уже давно имеет на него зуб, но ничего не может поделать. Я тебе даже больше скажу: за последние несколько лет рубоповцы потеряли трех своих сотрудников, и есть мнение, что это дело рук Бурыбина. Мнение, да, есть, но доказательств нет... У Бурыбина связи на всех уровнях власти, и голыми руками его не возьмешь. Свалить его могут только железные доказательства, но вот их нет... Это страшный человек, – повторил Павел.

Сегодня утром он разговаривал с человеком из РУБОП и очень много узнал про Бурыбина и его семью. Поэтому и возникло желание поговорить с Ульяной на нейтральной территории, вдали от посторонних ушей.

– Мне-то терять нечего. Дочь уже взрослая, а за свою жизнь я давно уже не держусь. А у тебя муж, ребенок... Сколько дочери лет?

– Сыну... Четыре годика... – Цветкова растерянно смотрела на Павла. – Неужели все так серьезно?

– Да. И если мы начнем копать под «Седьмую орбиту», у нас могут возникнуть большие проблемы.

– Но ведь у нас нет доказательств, что «Седьмая орбита» виновна в гибели Блинкова, – занервничала следователь.

– «Седьмая орбита» не может быть в этом виновна. Виновны конкретные люди. Их и нужно искать.

– Как?

– Как обычно? Розыск, оперативно-следственные действия, все как по учебнику.

– Но там же мафия.

– Вот видишь, тебе уже страшно. Но ты не бойся, тебя в это болото я не потащу. Твое дело протоколы вести, а мое – доказательную базу собрать.

– Э-э, может, все-таки ограбление?

– Ты – следователь, тебе и решать, какую версию гнуть. Но я «Седьмой орбитой» займусь...

– И что от меня требуется?

– Директора «Седьмой орбиты» на допрос вызвать. Лихопасов его фамилия, Эдуард Михайлович. Кстати, он женат на дочери Бурыбина. Как тебе это нравится?