Фиговый листочек от кутюр Донцова Дарья
– А он?
– Хмыкнул и сказал: «Лавры Павлика Морозова не дают спать по ночам?»
– А ты?
– Я ответила: «Просто интересно, ты же мой отец». Он тогда пояснил: «Многое правда, но не все. Имей в виду, если покопаться в родословных богатых семей во всем мире, то в каждой, поверь мне, в каждой, найдется предок, разбойничавший на большой дороге, а Америку и Австралию вообще основали каторжники, наверное, поэтому эти страны так процветают. Но крови на мне нет, я возился с деньгами».
– Добрый день, – донесся от порога приятный баритон, – прошу всех сесть и постараться успокоиться. Я понимаю, что вы взволнованы, поэтому, думаю, будет лучше, если попытаетесь слегка расслабиться.
Я обернулась. В комнату вошли несколько мужчин, разительно отличавшиеся от Ефима, Макса, покойного Глеба Лукича и хозяйничавшего сейчас в кабинете Ларионова Романа Миловидова.
Несмотря на то что на дворе было утро, от вошедших не пахло одеколоном. Трое из них были одеты в дешевые джинсы, китайские кроссовки и рубашки, купленные не в дорогих бутиках, а на толкучках. Четвертый, тот самый, который призывал сейчас всех расслабиться, щеголял в светлом летнем костюме. Но провисающие плечи пиджака, морщины на лацканах и плохо обработанные петли без слов сообщали: прикид явно не из фирменного магазина. В дом прибыла милиция.
Прошла неделя. Рада с Тиной больше не играли в покойников. Тело Глеба Лукича отдали семье на шестой день после смерти. Я не стала спрашивать, отчего правоохранительные органы так долго держали труп у себя.
Хоронили Ларионова в воскресенье. Похороны были очень пышными. Один гроб из цельного красного дерева, снабженный кондиционером и вышитыми вручную подушкой и покрывалом, тянул на бешеную сумму. Честно говоря, я не очень понимала, зачем надо тратить столько денег на то, что без остатка сгорит в огне, но Рада, словно заведенная, повторяла:
– У Глебушки должно быть все самое лучшее.
Спорить со вдовой не решился никто, даже Ефим, постоянно выказывающий при виде Рады неприязнь, сейчас ласково обнимал ее за плечи и приговаривал:
– Конечно, конечно, ты абсолютно права.
После поминок, на которые пришло несметное количество народа, я, чувствуя себя абсолютно разбитой, кулем рухнула в кровать. Кирюшка и Лиза, ни на шаг не отходившие от заплаканной, одетой во все черное Тины, ночевали у нее в комнате. Не успела я погасить лампу, как в дверь постучались.
– Войдите! – крикнула я и схватила халат. Наверное, Лизе или Кирюшке что-то понадобилось. Но в спальню вошел Роман, одетый, несмотря на более чем поздний час, в элегантный черный костюм.
– Что случилось? – удивилась я.
Мужчина мрачно улыбнулся:
– Все плохое уже произошло, я пришел поговорить.
Не дожидаясь приглашения, он сел на диван и заявил:
– Завтра в десять утра явится нотариус.
– И что?
– Вскроют завещание, поэтому не планируй никаких дел на этот час.
– Я-то с какого бока должна присутствовать при этой процедуре?
Роман пожал плечами:
– Наверное, беспокоитесь, что будет с вашей дачей?
Я пожала плечами:
– Что будет, то и будет, я понимаю, что смерть Глеба Лукича внесла коррективы в планы.
– Вам жаль дома? – спросил Роман.
– Мне жаль Ларионова, – парировала я.
Пару секунд Миловидов смотрел на меня своими темными, непроницаемыми глазами, по их выражению было совершенно непонятно, о чем он думает. Взгляд не выражал ничего: ни интереса, ни сочувствия или приязни. Так смотрит на покупателей плюшевый мишка, поблескивая пуговичками, пришитыми по бокам носа.
Неожиданно Роман спросил:
– Если бы некто, провидение, скажем, предложило вам обмен: оживлю Глеба, а ты откажись от дома. Ваше решение?
Забыв, что на мне только крохотный халатик, вернее, шелковая распашонка, я вскочила с кровати и забегала по комнате в полном возмущении.
– К сожалению, у меня на руках дети и животные, иначе…
– Что? – ползал по мне взглядом Роман. – Что иначе?
– Мигом бы ушла отсюда.
– И вам не нужна новая дача?
– Наш дом дышал на ладан, может, и простоял бы еще лет пять, но неминуемо бы и сам развалился. Мы его не ремонтировали.
– Отчего же? Так нуждаетесь?
– Да нет, деньги можно найти, не хотели возню затевать… Я рассказала Глебу Лукичу правду о состоянии дачи, но он только отмахнулся. Спасибо, конечно, Ларионову, однако, думается, стройку надо прекратить.
– Почему?
– Во-первых, у его семьи теперь нет кормильца и явно возникнут проблемы с деньгами, а во-вторых, ни Рада, ни Ефим, ни Макс ни в чем передо мной не провинились.
Роман вытащил сигареты.
– Вы разрешите?
– Бога ради.
– Имейте в виду, – хмыкнул Миловидов, – средств у сироток хватит, чтобы построить вам фазенду, грех не воспользоваться.
Слово «сиротки» резануло слух, и я мигом крикнула:
– Пусть лучше потратят эти деньги на образование Тины, мы способны сами, если захотим, возвести дом.
Роман поднялся, открыл окно и, выгоняя рукой в сад дым, неожиданно улыбнулся и мигом превратился в приветливого, обаятельного парня.
– Извините, Лампа, за неприятный разговор, но мне требовалось кое-что уяснить для себя.
– Уяснили?
– Да. Уезжать никуда не надо, дом строится, будет готов к середине сентября.
– Спасибо, обойдусь.
– Обиделась? Ей-богу, зря.
– Вы же говорили о том, что у Ларионовых после смерти Глеба Лукича начнутся проблемы.
– Я? – изумился Роман. – Да никогда я не произносил ничего подобного, это вы заявили. Успокойтесь, денег им хватит на все, причем не только Ефиму, Максу, Тине и Анжелике, но и тем, кто слетится сюда, как грифы на падаль.
– Кто это?
– Завтра увидите, – пожал плечами Роман, – может, правда, пока не всех, но многих. А насчет дома… Знаете, Глеб был странным человеком. Мог возненавидеть собеседника в одну минуту, просто так, без всякого повода и видимой причины. Один раз он рассчитал свою секретаршу, отличную, между прочим, тетку, великолепную работницу, интеллигентную, умную, не болтливую. Я очень удивился и спросил: «Чем же тебе Фаина не угодила?» Угадайте, что он мне ответил?
Я покачала головой.
– «Не нравится она мне, не лежит к ней душа». Вот так! Но, с другой стороны, Глеб точно так же мог и полюбить человека с первого взгляда. Вы ему очень понравились, он пару раз сказал: «Лампа отличная баба. Мне такой всегда не хватало. Либо дуры попадаются, либо стервы. Раз уж мне не суждено быть ей мужем, попробую стать хорошим другом».
Я растерянно смотрела на Романа. Сама поняла, что вызываю у Глеба Лукича теплые чувства. Каждый вечер, приехав домой, Ларионов приглашал меня в гостиную и угощал вкусным ликером. Несколько часов мы провели, болтая о всяких разностях, и мне стало понятно, что, несмотря на внушительную разницу в возрасте, у нас много общего. Мы читали одни книги, понимали друг друга с полуслова.
– Ладно, – захлопнул окно Роман, – до завтра. Главное, ничему не удивляйтесь и ничего не бойтесь. Имейте в виду, такое шоу не всякий день разыгрывается.
Глава 5
Когда я вошла в кабинет Глеба Лукича, там уже сидело большое количество народа: Ефим и Кара, Тина, Макс, Анжелика, Рада, Настя отсутствовала. Оно и понятно, девушка хоть и считалась невестой Макса, формально не являлась членом семьи. Впрочем, меня-то позвали…
На диване, картинно скрестив ноги, сидела холеная шатенка в простом черном костюме. В ушах у нее поблескивали огромные камни, пальцы были унизаны перстнями и кольцами, на запястьях болтались золотые браслеты. В кресле у окна восседала другая дама, милая, уютная старушка, похожая на только что выпеченную булочку. Вся такая розовенькая, пышненькая, гладенькая, симпатичнейшая бабуська, тоже в черном, но без всяких украшений. За письменным столом устроился мужик лет тридцати пяти, очевидно, нотариус, а у камина стоял с непроницаемым лицом Роман.
Увидев меня, Миловидов сказал:
– Хорошо, все тут, начинайте, Олег Павлович!
Нотариус раскрыл красивую кожаную папку и хорошо поставленным, дикторским голосом принялся озвучивать последнюю волю покойного.
Сначала шли мелочи.
– Роза Константиновна Ефремова может выбрать себе на память картину, одну из тех, что висят в гостиной.
Старушка всплеснула руками:
– Господи, он обо мне вспомнил! Милый, добрый, ласковый Глебушка!
Дама в черном презрительно хмыкнула.
– Помолчи, мама! – довольно резко сказал Ефим.
Я удивилась. Значит, эта старушка – мать Ефима? Следовательно, она бывшая жена Глеба Лукича? Такая старая? Хотя и Ларионов не был юношей…
Тем временем Олег Павлович прочитал:
– Строительство дома Евлампии Андреевны Романовой должно быть завершено не позже сентября. Деньги на мебель предусмотрены в сумме ста тысяч долларов.
Я чуть не лишилась чувств. Он что, с ума сошел? Но остальные никак не отреагировали на заявление нотариуса. Потом пошли распоряжения по поводу образования Тины… Но основной сюрприз поджидал присутствующих в конце. Все деньги, все движимое и недвижимое имущество, всю свою долю в приносящем огромный доход бизнесе Глеб Лукич завещал Раде.
– За то, – торжественно возвестил нотариус, – что она скрасила мои последние годы.
Последняя фраза покоробила слух. Вот уж не ожидала от Глеба Лукича слащавой сентиментальности! Хотя я ведь совсем не знала его, может, он просто производил впечатление циничного и делового, а в душе был нежным, как маргаритка.
Когда нотариус захлопнул папку, наступило молчание. Потом дама в черном довольно нервно воскликнула:
– Не понимаю, к чему было заставлять меня участвовать в этом фарсе?
– Для вас, Ольга Сергеевна, есть конверт.
И Олег Павлович протянул даме довольно большой пакет, перевязанный самой простой бечевкой, на концах которой болталась красная сургучная печать.
Женщина быстро схватила конверт, сунула его, не раскрывая, в свою сумку, встала и заявила:
– Думаю, дальнейшее мое присутствие тут совершенно неуместно.
– Ну что ты, Оля, – тихо ответила Рада, – мы все рады тебя видеть!
Дама гортанно рассмеялась:
– Не надо лицемерить, дорогая, никакого удовольствия никому мой сегодняшний визит не доставил. Ефим с Кариной, да и Макс тоже, просто перекосились, когда меня увидали, решили, что отхвачу денежный кусок. Надеюсь, теперь они успокоятся. Впрочем, им самим ничего не досталось, все в твоих руках, душенька, отомсти «деткам» за унижения. Знаешь, я бы не утерпела и показала теперь этим кошкам, что отныне хозяйка в доме мышка. Поверь, они это заслужили.
Рада растерянно обвела глазами присутствующих. Ольга Сергеевна тем временем подошла к двери, потом обернулась и спросила у сидящей возле меня Тины:
– Теперь, когда отца нет, хочешь, поедем на неделю к морю? Больше времени уделить тебе не сумею, но семь, нет, шесть дней выкрою.
– Спасибо, – ответила Тина, – я подумаю.
– Ну-ну, – хмыкнула Ольга, – соображай быстрей, предложение действительно только на июнь.
И она ушла, оставив после себя удушающий запах дорогого парфюма.
Олег Павлович принялся громко растолковывать Раде порядок вступления в права наследования. Я тихонько спросила у Тины:
– Эта Ольга Сергеевна, кто она такая?
Девочка помедлила мгновение:
– Моя мать.
От полной растерянности и изумления я задала глупейший вопрос:
– Она бывшая жена Глеба Лукича?
– Нет, они никогда не расписывались. Да Ольге и не хотелось жить при муже, – словно о постороннем человеке, начала рассказывать Тина. – Ольга вся в своем телевидении. Уж не знаю, как ее угораздило ребенка родить, но до пяти лет со мной возились няни, а потом папа женился на Раде, и они забрали меня.
– Погоди, погоди, – я быстро произвела в уме вычитание. – Сколько же лет Глеб Лукич жил с Радой?
– Почти десять, – ответила Тина.
Чувствуя, что вообще ничего не понимаю, я ошарашенно поинтересовалась:
– Сколько же ей лет?
– Кому, Раде? Двадцать шесть в августе исполнится.
– Но…
Тина скорчила гримаску.
– Папа иногда говорил: «Если хочешь иметь хорошую жену, возьми девчонку-сироту и воспитай ее сам». Рада откуда-то из Подмосковья, ни отца, ни матери, ни каких-либо других родственников у нее нет… Отец был доволен, хотя знаешь что он один раз сказал Роману?
– Нет, конечно.
– Что больно она дура, учиться ничему не желает и совершенно несамостоятельна! А потом добавил: «Хотя, с другой стороны, зачем мне умная, самостоятельная особа? Я такими накушался под завязку».
– Ольга Сергеевна работает на телевидении?
– Ты ее не узнала?
Я замялась.
– Не припоминаю.
– Неужели шоу «Жадность» никогда не видела?
И тут до меня дошло, отчего лицо шатенки показалось знакомым.
– Так это она? Но ведь ведущая – блондинка в очках!
– Образ для сцены, – пояснила Тина, – парик, а стекла в оправе простые, без диоптрий, ясно?
Воспользовавшись тем, что весь народ цугом потянулся в столовую вкушать кофе, я поднялась к себе в спальню и села у окна, глядя на буйно цветущий жасмин.
Шоу «Жадность» странная передача, привлекающая огромное количество зрителей своей отвратительностью. Так, увидав на улице урода, мы не можем отвести от него глаз. Завораживает не только красота. Пару раз я сама смотрела сие действо, удивляясь тому, какие демоны спрятаны на дне человеческой души. В шоу двое ведущих. Очаровательный юноша, слегка «голубоватой» направленности, этакое инженю-пипи, все в кудряшках, кружевах, серьгах и цепочках. Он ужасно переживает, если участники неправильно отвечают на вопрос, а суть шоу крайне проста: вам задают вопросы, и нужно быстро дать правильный ответ. Кто ошибся – вылетает, правда, не сразу, а по итогам раунда. Этакий компот из «О, счастливчик», «Что? Где? Когда?» и «Брейн-ринга».
Отличается от сходных программ «Жадность» другим. Как я уже говорила, ведущих двое. Паренек, который усиленно пытается всем помочь, подсказывает, предлагает еще одну попытку, просит не волноваться, и холеная блондинка в очках, редкой стервозности.
Женщина в этом тандеме главная, парнишка подчиняется ей беспрекословно.
Ведет она себя ужасно, не дает подумать, выгоняет из команды не тех, кто и впрямь слаб как игрок, а тех, кто ей попросту не нравится. Может заявить:
– Вся команда в полном составе уходит, а ко мне прошу вон того толстого парня из седьмого ряда, девушку в зеленом из пятого. Кстати, дорогая, вам никто до сих пор не говорил, что вы в этом цвете сильно смахиваете на слегка подгнившую спаржу?
Поэтому зрители в студии всегда в ожидании – в любой миг они могут стать участниками шоу, звездами…
Весь фокус состоит в том, что с ведущей спорить нельзя, а правил, кроме нее, не знает никто. Вернее, она сама их придумывает прямо на ходу. Единственный способ остаться под лучами софитов и продолжать борьбу за главный приз – понравиться омерзительной бабе, и люди пускаются во все тяжкие, дабы услышать вылетающее из ярко накрашенного ротика небрежное замечание:
– Так уж и быть, вы оставайтесь.
Больше всего ведущей нравится, когда участники начинают старательно кидать подлянки друг другу. Неспортивное поведение на этой передаче откровенно поощряется. Как-то раз один мужик, дошедший до финала, не сумев ответить на самый последний вопрос, в ажиотаже выхватил у дамы из рук листок, в который она постоянно заглядывала, и торжествующе выкрикнул:
– Знаю! Остров Таити принадлежит Франции.
Зал замер, впрочем, зрители у теликов тоже чуть не лишились чувств. Парнишка обхватил голову руками и взмолился:
– Оля, не убивай его, он пошел на это от полного отчаянья!
Дама выдержала эффектную паузу, потом расхохоталась и вручила красному, потному мужику ключ от ящика, где лежит главный приз. Впрочем, когда на следующем представлении другой участник попытался сделать то же самое, ведущая мигом пресекла его поползновения.
Шоу идет в прямом эфире, в прайм-тайм, когда усталые граждане, явившись домой, хлопнулись в кресло и открыли бутылочку пивка. Есть еще одна, пожалуй, самая главная фишка. Никому никогда не сообщается, какой приз ждет победителя. Ему дают ключ от ящика, на дне которого может обнаружиться что угодно. В январе этого года шоу собрало у экранов огромное количество зрителей по одной простой причине. Два раза женщины, успешно преодолевшие все препоны, добыли со дна сундука купчие на трехкомнатные квартиры, а мужчина, выигравший в тяжелом бою победу, чуть не скончался, увидав кредитную карту, на которой лежал миллион. Впрочем, частенько приз никому не достается. Поэтому зрители в середине января следили за игрой, затаив дыхание. Довольно легко победила молодая девушка, ведущая даже не слишком придиралась к ней, делая вид, будто не слышит откровенных подсказок паренька. Представьте теперь всю меру негодования девицы, когда она извлекла… кочан капусты, кое-где подгнивший и омерзительный. Не сумев справиться с собой, девчонка швырнула зеленый шар в ведущую. Та ловко отскочила и ехидно спросила:
– Я так понимаю, что вы отказываетесь от выигрыша?
– Забирайте эту гадость себе, – чуть не плакала девчонка.
– Забирать? – ерничала Ольга. – А вы не передумаете? Смотрите, какая отличная капуста, щец сварите. Берите, в хозяйстве все пригодится.
– Господи, зачем ей эта гадость! – выкрикнул, тряся кудряшками, паренек. – Не берите, бросьте, это издевательство.
Ольга повернулась к участнице:
– Считаю до трех. Раз… Имейте в виду, если откажетесь, то все, приз не верну. Два… Ну? Что?
– Оставьте себе на щи! – взвизгнула победительница.
– Три! – припечатала Ольга.
Потом она взяла кочан, положила его на стол и принялась методично сдирать полусгнившие листья, приговаривая:
– Зачем отказалась? Ладно, я согласна, сверху кочан немного попортился, но внутри-то вполне нормальный… А это что?
Ловким движением она выудила из середины сложенный листок, развернула его, подняла над головой и звонко объявила:
– А это приз от нашего спонсора «Камо-Банка» – чек на сто тысяч долларов!
Зал вскочил в едином порыве. Девица сначала вытаращила глаза, потом свалилась на пол так, словно кто-то отпилил ей ноги. Рядом, издав всхлип, шлепнулся, звеня цепочками и браслетами, второй ведущий. Думаю, что кое-кому из телезрителей также стало плохо. Сами понимаете, что первого февраля у экранов, затаив дыхание, собралась уже вся страна. Народ не разочаровался. Победитель выудил отвратительно воняющее ведро навоза.
Зажав пальцами носик, Оля прогундосила:
– Берете?
– Да! – завопил юноша, вспомнив кочан.
– Только одно условие, вы не можете унести это ведро просто так, вдруг там что-то лежит на дне, охрана не пропустит.
– Чего делать-то? – Поройтесь в нем, что найдете – ваше.
Парень не дрогнул.
– Дайте палку.
– Нет, дружок, руками.
Юноша был очень жаден. Он закатал рукава чуть ли не до плеч, сморщился и принялся возиться в навозной жиже. Зал опять вскочил, зрители схватились за сердце, но… ничего. В ведре оказался лишь навоз.
– Уносите, – велела Ольга, – на даче пригодится. Кстати, вот вам бесплатный талон на посещение Сандуновских бань.
Следующая передача была прямо сахарной. Вопросы звучали такие, что даже не слишком образованный Кирюшка радостно ответил на все. Ведущая держалась очень мило, весьма симпатизируя женщине лет шестидесяти, которую уже с самой первой минуты шоу явно предназначила в победительницы.
– Ну, этой сейчас достанется сиденье от унитаза, – грустно вздохнула Лизавета, наблюдая, как тетка с ключом в руках идет к ящику. – Вопросы прямо никакие были, эта стервятница к ней не придиралась, что-то тут не так.
Но шоу очередной раз подтвердило свою репутацию непредсказуемого. Из сундука появился бархатный футляр. Женщина раскрыла его и взвизгнула.
– Награда предоставлена нашим спонсором, объединением «Якутские алмазы», – возвестила Ольга, – брильянтовое колье, перстень и браслет.
Зрители в изнеможении загудели. Ерундовые вопросики, полная доброжелательность – и такая красота в качестве приза.
И вот теперь оказывается, что ведущая шоу – мать Тины.
Через секунду мои мысли понеслись в другом направлении. Ну какого черта Глеб Лукич оставил мне такие большие деньги на мебель? Ей-богу, неудобно, особенно в свете того, что почти все остальные, кроме Рады, оказались ни с чем. Как отреагируют на подобный дар Катюша и Сережа с Юлечкой? В голове крутились разные мысли, они прогнали от меня всякие остатки сна.
Повертевшись с боку на бок в горячей, просто раскаленной постели, я вылезла и распахнула настежь все окна. Да уж, совершенно зря москвичи дружно ругали дождливое, холодное начало июня. Погода решила реабилитироваться и расщедрилась на всеми столь давно ожидаемое тепло. Но вот беда, она явно перестаралась. Третий день подряд градусник, привинченный к одному из окон террасы, стабильно показывает тридцать. И это за городом, в тени! Представив, что творится в Москве, я вдохнула ночной воздух, ожидая ощутить прохладу. Но нет, на улице стояла духота, создавалось ощущение, что сидишь в СВЧ-печке. Поняв, что бессонница победила, я в тоске поворошила детективы, стоявшие на стеллаже. Прочитаны все. Ладно, схожу в библиотеку, насколько помню, криминальный жанр представлен в ней романами Агаты Кристи, Рекса Стаута и Дика Фрэнсиса. Но, во-первых, можно перечитать и классиков, а во-вторых, вдруг я ошибаюсь, и на полках найдется нечто восхитительное? Вот только не хочется одеваться, натягивать брюки, футболку.
Я посмотрела на часы – ровно три – и решила идти прямо как есть, в крохотном халатике, больше похожем на распашонку. В доме все давным-давно спят, и я никого не смогу смутить своими голыми ногами. Уже на первом этаже я запоздало подумала, что следовало пододеть под халатик длинную ночную сорочку или пижамные брюки, и ощутила неловкость. В чужом доме и, пардон, с голым задом. Но возвращаться назад было лень, за всеми дверьми, которые я миновала, стояла тишина, дом был погружен в сон.
Из библиотеки в коридор падал тоненький луч света, но меня это не смутило. Домочадцы регулярно не выключают электричество. Сумма счета их не волнует, поэтому в здании частенько полыхают все люстры. Ночью прислуга гасит «иллюминацию», проделала она это и сегодня, забыв про маленький торшер в библиотеке.
Я вошла в тесно заставленную стеллажами комнату, миновала два кресла, диваны, стол и приблизилась к полкам, расположенным у окна. Взгляд пробежался по корешкам. Так, что тут есть? Ага, вот собрание сочинений Кристи…
– Ты уже тут? – внезапно послышался быстрый шепот. Звук шел от двери. Мигом вспомнив, что у меня под халатиком ничего нет, а длина его едва ли превышает метр, я испугалась и шмыгнула за занавеску. Глупее поведения и не придумать! Надо было сесть на диван и, прикрывшись пледом, спросить: «Кто там? Простите, я в неглиже!»
Но я отреагировала словно ребенок или мелкий воришка, забившись мигом за драпировку.
– Эй, ты здесь? – повторил Макс чуть громче. – Кара!
– Не кричи, – сказала жена Ефима, входя в комнату.
На ней, как и на мне, был полупрозрачный коротенький халатик, абсолютно не скрывавший точеную фигурку. Я с трудом подавила вздох зависти. Кара не моложе меня, скорей всего, мы одногодки, но в раздетом виде она выглядит намного лучше и совершенно никого не стесняется. Плюхнулась на диван, закинула ногу на ногу, просто Шарон Стоун в картине «Основной инстинкт».
Глава 6
– Чего вопишь? – довольно грубо осведомилась всегда подчеркнуто корректная Кара. – Не дай бог народ разбудишь! Фима меня убьет!
– Я бы тоже свою бабу за такое пришиб, – хмыкнул Макс.
Кара швырнула в него диванную подушку, Макс легко увернулся и схватил прелестницу за голую ногу.
– Иди сюда.
– Отстань!
– Почему?
– Не хочется.
Максим тихо засмеялся:
– Врешь, зачем тогда явилась сюда в таком виде? Отчего халат не надела?
– Это и есть халат!
– Нет, душенька, совершенно не похоже, ну, не ломайся, что тебе, жалко?
– Отвали, мне с тобой поговорить надо.
– Успеем и поболтать, – хмыкнул Макс и опрокинул Кару на диван.
Сначала она молотила его кулачками по квадратной спине, потом издала протяжный вздох и перестала сопротивляться.
Я зажмурилась. Первый раз в жизни оказалась в подобной ситуации. Не могу смотреть никакие фильмы эротического содержания, сразу делается неудобно, а тут такая сцена!
То ли любовники и впрямь боялись, что их застукают, то ли Макс очень торопился, но уже через пять минут я услышала:
– И о чем ты хотела поговорить?
Я открыла глаза и вновь глянула в щелку между драпировками.
Довольный Макс натягивал пижамные брюки, а растрепанная Кара запахивала халат.
– Ты животное! – фыркнула дама. – Просто похотливый павиан!
Макс рассмеялся:
– Лучший комплимент для мужчины – это сравнение с самцом обезьяны, постоянно готовым к спариванию. Спасибо, дорогая, я тронут столь высокой оценкой моих скромных достоинств. Кстати, если тебе так не нравятся возбужденные павианы, какого черта ты бегаешь от Ефима ко мне? Насколько я знаю, Фиме даже «Виагра» не помогает. Вот и общалась бы с мужем духовно, наслаждалась бы разговорами, что же каждый вечер мне под столом на ногу наступаешь, а?
– Оставь Ефима в покое, – дрожащим голосом сказала Кара, – ты недостоин его ногтя!
Макс тихонько захихикал:
– Душенька, ты сегодня в ударе.
– Хватит, – сердито заявила женщина, – мне нужен твой совет. Что делать?
– Извечные русские вопросы, – вновь заулыбался Макс. – Кто виноват и что делать? Горы литературы, написанной на данную тематику…
Читать бесплатно другие книги:
