Прокурор добивается своего Гарднер Эрл

Глава 9

Ма Фрилмен не плакала лишь потому, что еще в школе усвоила, что женщине ничего не добиться слезами, а только лишь трудом, верой, смелостью и настойчивостью.

Она сказала:

— Мистер Селби, к нам в дом пришла беда. До сих пор мы с отцом гордились сыновьями, которые сумели многого добиться, а вот теперь… — Она тяжело вздохнула и устало добавила: — Теперь пришло вот это… Конечно, мы не можем винить Джилберта в том, что он стоит на страже ее интересов. Это его долг, ведь она ему жена.

Селби сочувственно кивнул.

— Где Джилберт?

— Доктор дал снотворное, чтобы Джилберт заснул, и не велел его беспокоить. Когда вы заезжали к нам утром, я не стала его будить, так как была уверена, что, проснувшись, он сам к вам поедет… А он этого не сделал.

— Куда же он отправился?

— Сел в машину и уехал. Думаю, что к адвокату.

— К А.Б. Карру?

— Да.

— А потом?

— Он еще не возвращался.

— Скажите, в котором часу Джилберт вернулся, когда отвез Кармен в санаторий?

— Уже засветло. Сказал, что Кармен в безопасности, ее никто не потревожит. С ним было невозможно разговаривать, можно было подумать, что он оглох. Сто раз переспросишь одно и то же, пока он тебе ответит.

Он принял все таблетки, которые дал врач, и лег. А как он переживает, на него просто жалко смотреть! Я не видела ни одного из своих сыновей в таком состоянии.

— Скажите, Биллмейер позвонил Кармен в разгар праздничного обеда?

— Как раз когда мы уселись за стол, значит, около двух часов. Потом он позвонил ей второй раз. И после второго звонка она сказала, что ей нужно поехать в Голливуд… Однако расстроилась-то она из-за первого звонка. Вернулась из холла белая как мел. Конечно, я не знаю, кто ей в действительности звонил. Но вызовы были междугородные.

— Хорошо, миссис Фрилмен, отправляйтесь-ка домой. А когда увидите Джилберта, передайте, чтобы он ко мне явился, иначе я вынужден буду думать, что его жена причастна к преступлению.

Поднявшись с кресла, миссис Фрилмен сказала:

— Благодарю вас, мистер Селби. После разговора с вами у меня немного отлегло от сердца.

Селби проводил ее до двери, сел на место и несколько минут сидел неподвижно, попыхивая трубкой. Затем попросил соединить его по телефону с шерифом.

Когда Брэндон подошел к аппарату, Селби сказал:

— Рекс, я только что разговаривал с миссис Фрилмен.

— С Кармен?

— Нет, с матерью Джилберта. Она навела меня на новую мысль. С тобой сейчас можно свободно разговаривать?

— Да, я один в кабинете. Читал передовицу в «Блейд». Ты видел ее?

— Нет еще. Сейчас приду к тебе. Прочитаю газету и заодно изложу свои соображения.

Сердито поблескивая глазами и хмуря густые брови, шериф протянул окружному прокурору листок из «Блейд».

В глаза бросился жирно напечатанный заголовок на первой странице:

«КАРМЕН ФРИЛМЕН ПАДАЕТ В ОБМОРОК

ПРИ ВИДЕ ТРУПА ДЕСМОНДА БИЛЛМЕЙЕРА».

Селби поджал губы.

— Какая мерзость!

— Прочти передовицу, читай вслух, сынок. Я хочу понаблюдать за выражением твоего лица. Как тебе нравится название «Кто остался на бобах?»

Селби начал неторопливо читать:

«Юность — прекрасная вещь, но в свое время. И рыцарское отношение к женщине тоже прекрасно, когда оно уместно. Но рыцарство и юность едва ли совместимы с обязанностями окружного прокурора. Налогоплательщики Мэдисон-Сити хотят результативной работы. Они хотят, чтобы в родном городе соблюдались законы. Несомненно, привлекательный, самоуверенный Дуг Селби поступил красиво, проводив Кармен Фрилмен до машины и попросив ее приехать утром, когда она будет себя хорошо чувствовать. Он стоял возле обочины без головного убора, наблюдая, как Джилберт Фрилмен увозит единственную свидетельницу, которая может пролить свет на таинственные обстоятельства смерти Десмонда Биллмейера.

Великолепный жест. Он отлично выглядел бы в кино, неплохо воспринимался бы на сцене. Но как на него посмотрят налогоплательщики? Разве так бы поступил в подобных обстоятельствах опытный ОП? В нашей газете все факты описаны весьма подробно. Достаточно сказать, что молодая, обаятельная женщина близко связана с Десмондом Биллмейером, во всяком случае в деловой сфере… Ее босс погиб при обстоятельствах, которые, по признанию местных властей, являются загадочными. Миссис Джилберт Фрилмен (или Кармен Фрилмен, как она именуется в деле Биллмейера), по имеющимся у нас сведениям, была вызвана для опознания трупа и при виде его упала в обморок.

Окружной прокурор был обязан выяснить, почему она потеряла сознание. Делает ли это Дуг Селби? Ничего похожего. Как нам сообщили, он подхватил миссис Фрилмен под руку и галантно эскортировал до машины. Автомобиль умчался в ночь, унося супругов Фрилмен, которые, несомненно, от души посмеялись над рыцарем без страха и упрека из Мэдисон-Сити.

Следующий акт драмы разыгрался, когда Альфонс Бейкер Карр, ветеран многочисленных сражений в залах суда, в изысканных выражениях сообщил окружному прокурору, что Кармен Фрилмен наняла его (из каких соображений — он не указал, а у него и не спросили) представлять ее интересы, сама же не явится на допрос. И молодой красавец прокурор остался на бобах. Или на бобах остались налогоплательщики Мэдисон-Сити».

Селби подержал газету, потом аккуратно сложил ее и положил на стол Брэндона.

— Ладно, пусть себе болтают!

Брэндон был явно разочарован:

— Иной раз мне хочется увидеть тебя вне себя от ярости. Черт побери, прочитав статейку, я скомкал этот грязный листок и зашвырнул его в дальний угол. Если бы мне попался в руки человек, состряпавший эту мразь, я бы запихал комок ему в горло, чтобы он им подавился. А ты с олимпийским спокойствием разрешаешь им «болтать».

— Дорогой Рекс, как ты не понимаешь, что это вопрос политики, закулисная стряпня, без которой немыслима партийная борьба. Вот и приходится глотать не морщась их блюда.

— Хорошо, в таком случае давай и сами состряпаем что-нибудь!

— Именно этим я и намерен заняться. Я уже говорил тебе, что ко мне заходила мать Джилберта.

— Угу.

— Она, не подумав, обронила одну фразу. Мне кажется, она и сама не поняла важность того, о чем сказала.

— Ну а в чем важность?

— Мне думается, мы разыщем Кармен Фрилмен.

Глаза Брэндона блеснули.

— Сейчас, сынок, я слышу от тебя дельные вещи!

— Нужно прямо сознаться, Рекс, что я и правда успел наломать дров. Самый важный ключ изначально был у меня в руках, а я не оценил его по достоинству, потому что слишком многое принял на веру.

— Что ты имеешь в виду?

— Кармен Фрилмен не ездила в Голливуд встречаться с Десмондом Биллмейером.

— Не ездила?

Селби покачал головой.

— Откуда ты знаешь? Спидометр показывает, что машина прошла около ста пятидесяти миль.

— Сильвия Мартин рассказала о разговоре, подслушанном служителем бензоколонки. Это ведь было уже после того, как они видели тело, и после того, как Кармен якобы съездила в Голливуд и обратно. А когда я проверял спидометр, в баке горючего оставалось меньше половины. Сам понимаешь, что столько бензина не могло уйти на поездку до ранчо Фрилменов и плюс предполагаемый визит в Орэндж-Хейтс, отстоящий всего на шесть миль от центра. Вывод ясен:

Кармен не ездила в Голливуд, и машина проделала сто пятьдесят миль уже после того, как Кармен уехала от родных.

— Вот это тебе и сказала мать Джилберта?

— Нет. От нее я узнал, что Джилберт уехал около двух часов дня и не возвращался до рассвета. А когда вернулся, у него оказались некие сложности со слухом. Ясно?

— Не совсем. Какой же вывод ты сделал?

— Что Джилберт летел самолетом. Понимаешь? Они с женой куда-то полетели, она осталась там, а он самолетом же вернулся назад.

Рекс Брэндон потянулся к телефону до того, как Селби закончил фразу.

Глава 10

Самолет гудел и дрожал, пробиваясь сквозь ночную тьму. Внизу лежала загадочная черная пустыня. Позади остался плодородный пояс цитрусовых плантаций, испещренный огнями городов и поселков, сателлитов Лос-Анджелеса. Переход от богатых сельскохозяйственных земель к пустыне был настолько резким, как будто кто-то гигантским ножом провел линию раздела.

Глухой рев мотора, уверенного в своей мощи, показался Селби нежной колыбельной песней. Он чувствовал, как скованность и напряжение последних дней постепенно уходят. Тело отдыхало на мягком сиденье. Он крепко заснул.

Но вот самолет нырнул вниз навстречу огням аэропорта, и Селби проснулся, уловив новый ритм в стуке мотора… Заработали тормозные системы, раздалось частое стакатто выхлопов, перемежающееся с заунывными стонами воздуха, обтекающего фюзеляж.

Пилот плавно посадил самолет. Селби окончательно очнулся от сна, спустился по трапу и отправился в справочное бюро, где распоряжался приторно-вежливый, улыбчивый молодой человек.

Селби спросил:

— Я хотел бы взять машину напрокат.

Молодой человек кивнул.

— Фирма «Акмэ» обслуживает пассажиров авиалиний вне очереди. Правда, в такой час может не оказаться водителя, но если вам требуется только машина, то это минутное дело.

— Меня это устраивает, — сказал Селби.

Действительно, через пятнадцать минут он уже сидел за рулем последней модели «форда», на дверцах которого с обеих сторон было написано золотыми буквами: «Автокомпания «Акмэ» — машины напрокат».

Объезжая по очереди все здравницы, санатории и пансионаты, перечисленные в телефонной книге, Селби стал наводить справки у персонала, обращая особое внимание на небольшие частные лечебные заведения.

Пятым по счету был «Дезерт Коттедж». Пансионат состоял из центрального здания, по обе стороны которого, утопая в зелени, выстроились в ряд типовые домики.

Выходя из автомобиля, Селби заметил высокого, статного человека, который тоже выходил из машины, остановившейся в тени деревьев. Селби мельком взглянул на эту фигуру и буквально замер на месте.

— Добрый вечер, советник, — раздался красивый, бархатный голос А.Б. Карра.

Удивленный и раздосадованный, Селби стоял, наблюдая, как приближается Карр. Теперь он разглядел и машину Карра, точную копию той, на которой приехал сам.

Карр протянул руку. Селби пожал ее. Внешне все походило на случайную встречу двух друзей.

Карр сказал:

— Знаете, советник, я подумал, что вы явитесь, как только узнал, что шериф Брэндон позвонил в авиакомпанию. Боюсь, вы мне не расскажете, как вам удалось узнать, что она улетела самолетом.

— Звонил шериф? — спросил Селби.

— Так мне сообщил информатор.

— Вот и спросите у него, как ему удалось это выяснить.

Губы Карра скривились в улыбке.

— Вы находчивый человек, Селби, за словом в карман не полезете. И действительно изобретательны. Прокуроры больших городов не доставляли мне и половины тех хлопот, какие доставляете вы.

— Полагаю, что это комплимент?

— Ну-ну, Селби! Никаких враждебных чувств! В конце-то концов, вы знаете, что на войне и в любви все средства хороши, все дозволено. А наши мелкие стычки мне кажутся настоящими военными действиями.

Селби ответил с достоинством, стараясь скрыть свои чувства:

— Я всего лишь пытаюсь допросить свидетеля по делу.

— Совершенно верно, а я всего лишь пытаюсь помешать вам это сделать. Однако не смею вас задерживать. Мы зайдем? — Он улыбнулся.

— Да, зайдем.

Бок о бок они прошли по цементной дорожке, ведущей к освещенному портику, вошли в контору, где за столом сидела молодая особа.

— Добрый вечер! — приветствовала она Карра.

Селби выступил вперед.

— Скажите, у вас находится миссис Джилберт Фрилмен?

— Да, — последовал ответ. — Она пациентка доктора Раппа.

— Я хочу ее видеть.

Карр улыбнулся и покачал головой.

— Я прокурор Мэдисона. Эта молодая женщина — важный свидетель.

Особа за барьером подняла глаза на Карра, который, по всей видимости, подавал ей какие-то знаки за спиной у Селби.

Она растерянно ответила:

— Очень сожалею…

— Вы хотите сказать, что я не могу ее видеть?

— Мне было приказано не пускать к ней посетителей.

Селби немного подумал:

— В какой она комнате? — Видя, что дежурная колеблется, он добавил: — Я вам сказал, кто я такой. Вы можете придерживаться распоряжений врача, поскольку он является вашим начальником, но не отвечать на такие вопросы с вашей стороны просто неосторожно.

— Она в коттедже 21.

— У меня есть судебное постановление, — сказал Селби и полез в карман, потом с недоумевающим видом добавил: — Должно быть, я оставил его в машине. Подождите минутку.

Он торопливо направился к двери, с удовлетворением отметив, что Карр следом не пошел: он перегнулся через барьер и вполголоса заговорил с дежурной.

Селби выскочил на улицу, сел в машину и поставил ее перед самой машиной Карра. Затем, убедившись, что Карр оставил ключи в машине, он сел в нее и переехал на то место, где только что стоял его «форд», выключил мотор, вошел в здание лечебницы, отыскал будку телефона-автомата, плотно закрыл дверцу и вызвал контору «Акмэ».

— Говорит Селби, — сказал он. — Я час назад взял у вас напрокат машину. Скажите, вы фиксируете номера?

— Ну конечно, а что?

— Понимаете, я припарковал ее, а ключи весьма неосмотрительно оставил в машине. Когда вышел, смотрю, машины нет на месте…

— Украли?

— Не знаю… Ее нет на месте, вот и все…

Голос в трубке зазвучал энергичнее:

— Мы немедленно известим полицию… Скажите, много прошло времени?

— Всего несколько минут. Так что если ее и правда угнали, то не проехали больше двух-трех кварталов…

— Не беспокойтесь. Наши машины помечены: на обеих сторонах сделаны золотые надписи. Я сейчас же сообщу полиции ее номер.

— Благодарю вас! — сказал Селби и повесил трубку.

Он вернулся в контору санатория и сказал девушке:

— Я хочу поговорить с управляющим.

— Очень сожалею, но он не велел его беспокоить ни при каких обстоятельствах. Возможно, если вы сумеете заехать завтра утром…

Селби сказал Карру с холодной яростью:

— Мы еще посмотрим! Разберемся, что за законы в этом городе!

— Та-та-та! Я и не подозревал, что вы способны выходить из себя, советник. Вам следует научиться относиться к подобным вещам хладнокровно. Вы…

— Черт побери, обещаю вам быстро выяснить, какие правила регулируют поведение медперсонала в частных лечебницах! — так же резко проговорил Селби.

— Вы забываете, советник, что у меня тоже имеется некоторый опыт в юридических вопросах. Не сомневайтесь, я знаю права своих клиентов, — подчеркнуто вежливо сказал Карр.

Селби выскочил из домика, с удовлетворением заметив, что Карр следует за ним.

— Смотрите не превышайте скорость, советник! — крикнул он. — Я слышал, здесь это строго карается, особенно в зоне санаториев. Воздух пустыни, сами понимаете, привлекает тысячи жаждущих восстановить здоровье, ну а город в этом крайне заинтересован… И кроме всего прочего, от меня вы не отделаетесь. Я поеду за вами, чтобы иметь возможность в любой момент представлять интересы моих клиентов.

Селби рывком распахнул дверцу передвинутой им машины Карра, включил фары и мотор, рывком взял с места. Карр с неожиданной резвостью побежал под деревья, где в тени чернела вторая машина. Не прошло и двух минут, как в смотровом зеркальце Селби блеснули огни фар.

Селби поехал в деловую часть города, потом начал петлять, как будто пытаясь оторваться от машины, повисшей на хвосте.

Старина АБК вел «форд» с завидным искусством, держась на расстоянии тридцати пяти ярдов от Селби.

Один раз, поворачивая за угол, Селби разглядел в зеркальце физиономию адвоката. Он сжимал в зубах сигару, залихватски торчащую вверх, на лице играла безмятежно-самодовольная улыбка.

Минут через пять на идущей навстречу машине неожиданно вспыхнул красный огонь. Его луч скользнул по золотой надписи на машине Селби, осветил ее номер, через секунду была осмотрена машина старины АБК. Раздался низкий вой сирены. Окружной прокурор, не обращая внимания на сигнал, помчался дальше, прибавив скорость, — приказ остановиться его не касался.

Старина АБК притормозил было, но потом все же повторил маневр Селби.

Полицейская машина с душераздирающим воем развернулась. Селби совершенно неожиданно повернул налево. Адвокат последовал за ним, но замешкался на повороте. В итоге — немного отстал. Селби, внимательно наблюдавший за дорогой в смотровое зеркальце, видел, как полицейская машина поравнялась с догоняющим его «фордом» и заставила адвоката остановиться. Тот принялся что-то сердито кричать, отчаянно жестикулируя.

Посмеиваясь про себя, Селби на максимально допустимой скорости вернулся в санаторий, надеясь, что официальные полномочия помогут ему уладить недоразумения со здешними блюстителями транспортных порядков, если таковые возникнут.

В санатории Селби миновал административный корпус и поехал прямо вдоль линии коттеджей к проходу с укрепленной над ним надписью: «Въезд для санитарных машин».

Селби въехал и остановил машину. На дверях каждого домика виднелись крупные алюминиевые номера.

Найти двадцать первый не составляло труда. Дверь оказалась незапертой. Селби нажал на ручку и вошел в уютную комнату, защищенную от москитов тонкой сеткой.

Неясный свет, проникающий снаружи, освещал кровать, стол, радиоприемник, шезлонг и пару стульев.

Женский голос безмятежно произнес:

— Вы, наверное, перепутали номер, ведь я не звонила.

Селби придвинул стул, уселся и сказал:

— Я окружной прокурор Селби, миссис Фрилмен. Хочу с вами поговорить.

Он слышал, как звякнули пружины, когда она приподнялась на локте, всматриваясь в полутьму. Ее дыхание участилось. Видимо, она испугалась, но ничего не сказала.

— Я просто хочу рассказать вам о некоторых событиях, миссис Фрилмен. Я знаю вашего мужа, его отца и мать. И смею вас уверить, они порядочные люди. Полагаю, вы заинтересованы в их любви и уважении. Чтобы их добиться, нужно смотреть правде в глаза и не отворачиваться от неприятностей. Иначе вы упадете в глазах тех, мнением кого дорожите.

Чуть погодя она сказала:

— Вы думаете, я настолько глупа, чтобы скрывать правду от своего мужа?

— Вы открылись ему постфактум. Он, конечно, вас защищает, но никогда не забудет того, что вы не сразу доверились ему. Не знаю, насколько хорошо вы знаете его родителей. Чарльз Фрилмен поселился в Мэдисон-Сити много лет назад и выбился в люди тяжелым трудом и самодисциплиной. Вы горожанка. Когда вас спрашивают о свекре, вы отвечаете: «Он владелец ранчо». Этим для вас все сказано. Но если человек уходит корнями в землю, как Фрилмен, то для него «владелец ранчо» значит гораздо больше. Он знает, что создал основу благосостояния для себя и своей семьи собственными руками — настойчивым, кропотливым трудом, разумным планированием, экономией. Он и сейчас зарабатывает на жизнь не финансовыми махинациями, не обманом конкурентов, он добывает средства из земли.

А это вырабатывает особый человеческий характер — прямой, честный, четко отграничивающий зло от добра. Он человек безыскусный, но было бы ошибкой принять безыскусность за глупость. Ваш муж сейчас влюблен в вас. Возможно, так будет и дальше. Но как бы он гордился вами, если бы мог привезти вас домой на семейный кворум и сказать, что вы разделяете взгляды его близких! У входа вас ждет машина. А в аэропорту есть ночной рейс. Вернитесь домой. У вас почти не осталось времени на размышления.

Селби замолчал. Тишина показалась ему неоправданно затянувшейся. Он вытащил из кармана трубку, набил ее табаком, услышал, как звякнули пружины, что-то зашуршало. Затем снова воцарилась тишина.

Селби чиркнул спичкой о подошву. При свете он успел заметить, что постель пуста. Он потянулся к торшеру.

Кармен Фрилмен прерывающимся от слез голосом сказала:

— Не включайте свет! Я одеваюсь.

Шериф Брэндон и Дуг Селби сидели по одну сторону стола, Кармен Фрилмен — по другую. Горела только настольная лампа под абажуром, отбрасывая на сидящих мягкий зеленоватый свет. Часы, висевшие над стеклянным шкафчиком с оружием, которым пользовался шериф, показывали двадцать минут шестого.

В дверь кабинета постучали. Брэндон отпер дверь.

На пороге стоял Джилберт Фрилмен.

Шериф пригласил:

— Входите, Джилберт.

Сразу было видно, что Джилберт нервничает.

— Вы сказали по телефону, что Кармен находится…

— Она здесь, — сказал Селби.

Кармен отодвинула стул и поднялась. Она в упор смотрела на мужа, ее подбородок был высоко поднят, только легкое дрожание губ выдавало ее волнение.

Джилберт подбежал к ней, прижал к себе.

— Что случилось, милая?

Селби сказал:

— Она решила вернуться и помочь нам. Это решение она приняла по доброй воле.

Шериф добавил:

— Мы с Дугом подумали, что вы должны приехать, пока мы не начали задавать ей вопросы. Садитесь, Джилберт.