Еще один знак Зодиака Леонтьев Антон

– Вопросами оплаты за интервью со мной ведает Дэни Сазерленд, – сказала я.

Эдик мгновенно приуныл. Еще бы, хваткий адвокат требовал непомерные гонорары за беседу со мной! А ведь я привыкла к тому, что это журналистам надо прилично заплатить, дабы они напечатали хотя бы строчку о мадам Свентицкой и ее новой книге.

– Но для тебя я сделаю исключение, – проворковала я. Разве я могла разочаровать красавца Эдика? Конечно же, нет!

Он записал мое повествование на цифровой диктофон и, когда я завершила рассказ, сообщил:

– А теперь я поделюсь с тобой своей информацией, Марина. Мне стало известны детали о новой жертве «Зодиака».

– Как такое возможно? – шокированно спросила я.

Эдик пояснил:

– Я же тебе говорил, что у меня везде имеются свои информанты. У нас, в Калифорнии, полиция при расследовании запутанных дел, в особенности, когда речь идет об исчезновениях, обращается к помощи ясновидящих.

– А, слышала об этом... – протянула я. – Какая-нибудь колдунья заявляет, что пропавшая школьница находится в глубоком и сыром месте, и тело обнаруживают в колодце. Или что убийца ездит на красном фургоне, и полиция, проверив всех владельцев подобных транспортных средств, выходит на след преступника.

– Именно так, – подтвердил Эдик. – В суде, к сожалению, подобные доказательства не допускаются. Да и не все шерифы используют ясновидящих. – Даже у нас, в Калифорнии, где возможно практически все, к этому относятся настороженно, не говоря уже о других штатах. Так вот, мне стало известно, что некая мадам Матильда, уже не раз помогавшая полиции в расследовании, увидела некие детали еще не состоявшегося преступления – нового убийства «Зодиака».

– Остается надеяться, что я буду как можно дальше от того места, где свершится убийство, потому что снова оказаться в полиции у меня нет желания. А мадам Матильде можно доверять? И что, собственно, ей привиделось?

– Я пару раз разговаривал с ней. Она из породы экзальтированных медиумов или как там это все называется, – продолжил Эдик, и я поняла, что он, как и я сама, не особенно верит в подобные вещи. – Однако она способствовала поимке нескольких убийц и нахождению без вести пропавших, так что к ней стоит прислушаться. Да и кроме того... Ведь в деле первого «Зодиака» тоже имелась своего рода ясновидящая.

– Мне это неизвестно! – И я попросила Эдика рассказать в подробностях.

– Айрин Мориарти, та самая специалист по составлению психологических портретов серийных убийц, что беседовала с тобой, является внучкой Квентина Мориарти, известного автора детективов...

– Обожаю его книги! – вставила я.

– Дедушка оставил Айрин и ее матери, своей приемной дочери, более чем приличное состояние, которое принесли ему романы и рассказы, а также экранизации его произведений. Наша Айрин – миллионерша, и она могла бы жить на широкую ногу на одни проценты с состояния дедушки, однако безделью предпочла работу в ФБР. Так вот, у Квентина Мориарти была секретарша и помощница по имени Ирина Мельникофф, как и ты, русская по происхождению. Айрин, кстати, была названа в ее честь. Эта Ирина и Мориарти были уверены, что Джек Тейлор невиновен и кто-то свалил на него вину за убийства, совершенные «Зодиаком». По их мнению, истинный убийца остался на свободе. Ирина обладала беспорным даром – время от времени у нее бывали странные видения, которые помогали раскрывать преступления. Ведь Квентин Мориарти являлся не только писателем, автором криминальных романов, но и как хобби расследовал подлинные преступления.

– Судя по тому, что Джека Тейлора казнили, они не сумели доказать его невиновность, – вздохнула я.

Эдик подтвердил мои сомнения.

– Да, несмотря на предпринятые ими поиски, найти убийцу и спасти Тейлора не удалось. Инспектор Кронин, дед агента ФБР Стивена Кронина, занимающегося делом нового «Зодиака», вел расследование. Он был враждебно настроен и к Квентину Мориарти, и к Джеку Тейлору. Выступая на суде, он заявил, что не сомневается в виновности Джека, и его заявление произвело большое впечатление на общественность: инспектор Кронин был в те годы чрезвычайно известной личностью.

– А что произошло с Ириной, секретаршей писателя? – сросила я. – Похоже, история повторяется – тогда расследованием занималась одна помощница литератора, теперь тем же займется другая. Правда, моя хозяйка убита.

– У Квентина Мориарти совершенно иная судьба, – задумчиво ответил Эдик. – Он был чрезвычайно успешным писателем, любимцем публики и критики, и скончался в почтенном возрасте под восемьдесят в 1961 году. «Зодиак» к его смерти, последовавшей от естественных причин, не имеет ни малейшего отношения. А что касается Ирины Мельникофф...

Эдик на мгновение смолк, и я поняла: ее судьбе не позавидуешь.

– Доподлинно известно одно: она пропала вечером того дня, когда казнили Джека Тейлора. После экзекуции, свершившейся в двадцать один час 27 января 1940 года, она и Квентин Мориарти вернулись домой. Ирина плохо себя чувствовала – она потеряла сознание во время казни. Писатель сообщил, что у нее было видение. Чтобы рассказать о нем, он немедленно отправился на встречу с инспектором Крониным, однако разминулся с ним – по неизвестной причине инспектор не пришел на рандеву. Когда Квентин Мориарти вернулся домой около часа ночи, он никого там не обнаружил. На всякий случай оповестил полицию об исчезновении секретарши, хотя ничто не указывало на похищение или разбойное нападение. Ирина попросту испарилась. Удалось выяснить, что она заказала такси, которое отвезло ее к одному из заброшенных особняков на бульваре Сансет. Водителя допросили, однако ничто не указывало на его причастность к исчезновению Ирины. Как ни старался Квентин Мориарти отыскать свою секретаршу, он ничего не мог поделать. Да и инспектор Кронин не особенно помогал ему: он был уверен, что Ирина бежала из Лос-Анджелеса с каким-нибудь молодчиком.

От рассказа Эдика мне сделалось страшно.

– Ее наверняка убили! – выпалила я.

Журналист, вздохнув, подтвердил мои опасения.

– Около особняка была найдена шляпка, принадлежавшая Ирине, а также ее сережка. Все указывало на то, что там имела место ожесточенная борьба. Однако тело не было обнаружено, поэтому не имело смысла говорить об убийстве. Но косвенные улики указывали именно на преступление. Квентин Мориарти чрезвычайно горевал. Он пытался разыскать Ирину или людей, знавших, что с ней произошло, объявил колоссальную для того времени награду – сто пятьдесят тысяч долларов, опросил не меньше трех сотен потенциальных свидетелей, но все усилия оказались напрасны. О судьбе его секретарши с тех пор ничего не известно. Двадцать лет, которые прошли между исчезновением Ирины и смертью Квентина Мориарти, были, пожалуй, самыми тяжелыми в его жизни. Его литературная звезда клонилась к закату, он написал всего несколько романов, посвятив себя своим новым обязанностям – писатель взял на воспитание девочку, которую назвал Ириной. По всей видимости, Квентин Мориарти так до конца и не смог преодолеть шок, который у него вызвало исчезновение секретарши. Приемная его дочь выросла, родила ребенка. Так в итоге на свет появилась Айрин, та самая особа, которая тебя допрашивала. Она считается одним из лучших профайлеров в стране.

– Получается, что все повторяется, – задумчиво ответила я. – Внучка писателя и внук инспектора по-прежнему занимаются расследованием убийств, совершенных «Зодиаком». Логично предположить, что новый маньяк тоже является отпрыском первого убийцы, действовавшего в тридцатые годы. Я не верю официальной версии, гласящей, что маньяком был несчастный казненный Джек Тейлор.

– И я тоже, – кивнул Эдик.

Я с благодарностью взглянула на красавца-журналиста и продолжила:

– Но тогда получается, что мы должны срочно заняться расследованием! Ибо остановить нынешнего убийцу можно одним только способом – узнать, кто был «Зодиаком» тогда.

Эдик восхищенно воскликнул:

– И как я сам до этого не додумался, Марина! Однако следствие давно завершено, дело сдано в архив.

– А у тебя нет возможности раздобыть старые документы?

– Пожалуй, я смогу это сделать, – задумался Эдик. – Кроме того, о «Зодиаке» было написано много книг и снято несколько фильмов. Только во всех убийцей оказывался небезызвестный Джек Тейлор.

– Вот что. Мы заново подвергнем анализу события того времени и проведем собственное расследование, пусть и почти семьдесят лет спустя. И нападем на след истинного убийцы! – заявила я. – Представь, что будет, если выяснится: «Зодиак» все еще жив. Тогда он понесет наказание за совершенные злодеяния и расскажет о том, что сделал с Ириной Мельникофф.

Наш разговор прервал звонок мобильного телефона Эдика. Коротко переговорив, он сообщил:

– Звонила мадам Матильда, о которой я тебе рассказывал. Она готова принять нас через час. Похоже, ты права, Марина, и связь существует не только между убийствами – новый «Зодиак» продолжает серию, начатую старым, – но и между убийцами.

– Может, сообщить о наших догадках Айрин Мориарти? – спросила я. – Она же занимается расследованием. Или спецагенту Кронину.

– Или заместителю окружного прокурора Дане Хейли, – добавил Эдик.

Но тут я злобно воскликнула:

– О нет, эта особа от меня ничего не получит! Ведь она обращалась со мной, как с убийцей, и даже не соизволила как следует извиниться!

– Сначала давай-ка узнаем, какой информацией располагает мадам Матильда, и потом решим. А если честно, то я не думаю, что Айрин Мориарти или Стивен Кронин будут безумно рады, если узнают, что мы тоже решили приняться за расследование. Для них мы всего лишь дилетанты.

– Дилетантов всегда опасно недооценивать, – усмехнулась я. – Если твоя гадалка ждет нас, то в путь!

– Только прошу, не называй ее так в глаза, – сказал Эдик. – Мадам Матильда чрезвычайно эксцентричная особа, с ней нелегко работать, однако она обладает подлинным даром.

В конечном счете мне было плевать, что мы отправлялись в гости к ясновидящей: для меня решающим было то, что я находилась рядом с Эдиком. Ничто не сплачивает так, как совместное расследование. Подобный сюжет часто в разных вариациях повторялся в романах покойной Валерии Артуровны Свентицкой: молодая девица, влюбленная по уши в серьезного бизнесмена, занимается на пару с ним расследованием убийства, и в финале романа они, конечно же, становятся мужем и женой.

Усевшись в потрепанный «Порше» Эдика, я подумала: если он сделает мне предложение, я не отвечу отказом. Конечно, мне придется серьезно поработать и подвести журналиста к столь простой и одновременно гениальной мысли, однако никуда он от меня не денется. Тем более что конкуренция в лице мадам Свентицкой мне уже не грозит.

Мы мчались по главной трассе Голливуда – бульвару Сансет. Светило яркое солнце, по тротуару прогуливались разодетые дамочки с собачками, и мы находились в самом сумасшедшем месте на Земле. Эдик рассказывал мне о каком-то деле, в котором мадам Матильда задействовала свой феноменальный дар, но я не очень внимательно слушала. Для меня было достаточно, что Эдик со мной. Вот стану его супругой, перееду в Лос-Анджелес, работа на мадам Свентицкую останется в далеком прошлом... И на нас свалится большое богатство – еще бы, книга, в которой мы (вернее, Эдик под моим чутким руководством) изложит все перипетии дела «Зодиака» и раскроет имя истинного убийцы, как в прошлом, так и в настоящем, станет супербестселлером и принесет нам миллионы. Я уже представляла себе брачную церемонию и разглядывала виллы на холмах, выбирая для нас подходящий домик.

Мы свернули с широкого бульвара Сансет на узкую улочку и остановились около невзрачного серого здания с запыленными окнами и вывеской: «Мадам Матильда – предсказание судьбы всеми способами».

Эдик галантно открыл дверцу и подал мне руку. Ну что же, еще немного, и красавец падет к моим ногам. Не сомневаюсь, что у него великое множество подружек и что он привык к холостяцкой жизни, но от меня он не уйдет!

Мы приблизились к стеклянной двери, на которой висела табличка «Закрыто». Вот те на! Куда же подевалась ворожея?

Пришлось достаточно долго нажимать на кнопку звонка – в недрах салона раздавалась переливистая трель. Наконец за дверью мелькнула тень, послышался звук поворачиваемого ключа, и я услышала глубокое женское контральто, произнесшее с упреком:

– Как вы можете отвлекать меня от общения с астральным миром!

– Мадам Матильда! – воскликнул Эдик умоляюще. – У нас имеется с вами договоренность! Меня зовут Эдвард Холтон, я журналист. Мы только что говорили с вами по телефону!

Дверь приоткрылась, в лицо мне ударил запах крепких сигарет, давно вышедших из моды духов и пыли. На пороге возвышалась самая странная особа, которую мне когда-либо приходилось видеть – мадам Матильда. Для женщины она оказалась чрезвычайно высока, к тому же полнотела и могла похвастаться гигантским бюстом. Гадалка была облачена в некое подобие переливающегося всеми цветами радуги балахона, который шуршал и изменял оттенок при малейшем движении. Дряблую белую шею украшали многочисленные цепочки со странными кулонами, ожерелья из тусклых полудрагоценных камней, также гремевшие при каждом повороте туловища. Лицо мадам Матильды было покрыто толстенным слоем косметики – здесь были белила, румяна, губная помада, ярко-синие глаза обрамляли длиннющие и наверняка фальшивые ресницы. На плечи дамы спадали неестественно черные локоны.

– Рада приветствовать вас в моей скромной обители! – произнесла особа, сменив гнев на милость, и пропустила нас в салон. – Вынуждена принести извинения за свои слова – я до такой степени погрузилась в общение с потусторонним миром, что напрочь забыла о вашем визите.

В правой руке, украшенной алыми, хищно загнутыми накладными ногтями, мадам Матильда держала нефритовый мундштук, в котором тлела сигара. На каждом из ее пальцев сияло по крайне мере по два перстня – некоторые из них имели необычную форму – черепа, скарабея, паука.

Дверь, тихо звякнув, захлопнулась за нашими спинами. Я поежилась и пожалела, что отправилась в гости к какой-то чокнутой особе – в том, что Матильда сумасшедшая, у меня уже не было ни малейших сомнений. Кто еще станет так наряжаться и на полном серьезе уверять, что беседует с посланцами другого мира?

Большая комната, в которой мы находились, была уставлена антикварной мебелью, стены увешаны картинами и гравюрами со странными сюжетами – колдуньи на шабаше; демоны, преследующие свои жертвы; ведьмы на метлах... Раздалось мяуканье – около моих ног возник преогромный черный котище с сияющими зелеными глазами. Он потерся о ноги Эдварда, а на меня зашипел. «Сгинь, нечисть!» – подумалось мне, и я пригрозила коту кулаком.

– Прошу вас в мой кабинет! – произнесла мадам Матильда и, приложив к губам нефритовый мундштук, затянулась.

Было сложно сказать, сколько ей лет: дама явно не первой свежести, в определении ее возраста я остановилась на промежутке от пятидесяти до семидесяти.

Гуськом мы прошествовали через несколько комнат и, миновав колыхающуюся занавеску, оказались в небольшом помещении. Посреди него находился круглый стол, застеленный черной бархатной скатертью, на котором возвышался хрустальный шар и лежала колода карт. Вдоль стен тянулись застекленные шкафы – в глаза мне бросились странные экспонаты: книги по магии на разных языках, несколько массивных распятий, деревянные и каменные фигуры страшилищ, глобус и даже пожелтевший череп. Я потрепала череп по загривку, мадам Матильда произнесла:

– Это все, что осталось от одного из великих магов Атлантиды!

– Так Атлантиды же никогда не существовало! – возразила я, на что гадалка только хмыкнула. Я схватила нечто, напоминавшее сморщенный корнеплод. Только рассмотрев глаза, нос и рот, немедленно положила жуткую штуковину на место.

– Засушенная человеческая голова, – пояснила колдунья. – Используется для некоторых ритуалов вуду. А это не трогайте!

Вовремя она предупредила – моя рука уже тянулась к каменному изваянию. Ка-кое-то чудовище, помесь тигра, человека и крокодила, с глазами из сверкающих камней, что походили на большие рубины.

– Божество сновидений индейцев племени дольмеков из Южной Америки, – сообщила гадалка. – Если вы дотронетесь до него, то потеряете способность засыпать и умрете в страшных мучениях через несколько недель.

Черт знает что, причем в буквальном смысле! Я ни на йоту не верила в подобные штучки-дрючки, однако поостереглась дотрагиваться до индейского божка. Кто знает, что и впрямь может случиться? Надо отдать должное гадалке – она неплохо обставила свою резиденцию: на экзальтированную личность такой интерьер должен производить сильное впечатление.

– Желаете что-либо выпить? – спросила хозяйка салона и, не дожидаясь ответа, удалилась в смежное помещение.

Я приблизилась к столу, вокруг которого стояли резные кресла с высокими спинками, и осторожно опустилась около Эдика.

– Мне тоже было не по себе, когда я впервые здесь оказался, – глянул на меня понимающе журналист.

Интересно, а чем собирается нас потчевать колдунья? Настойкой белладонны или коктейлем из сушеных тараканов? На стол вскочил кот, тот самый черный монстр, которого я уже видела.

– Брысь! – шикнула на него я и попыталась спихнуть животное на пол. Терпеть не могу, когда домашние животные лезут на стол или в постель. Но котище утробно заурчал и, прижав уши, недовольно фыркнул. Не успела я и глазом моргнуть, как он замахнулся на меня когтистой лапой.

– Армагеддон! – раздался зычный голос мадам Матильды, и кот, только что готовый, кажется, растерзать меня в клочья, спрыгнул со стола. Гадалка поставила серебряный поднос, на котором возвышались три бокала с жидкостью цвета свернувшейся крови. Взяв свою порцию, я осторожно понюхала ее и, заметив плавающие сверху листочки и тычинки, решила, что не буду это потреблять – кто знает, что за дрянь намешала предсказательница.

Эдик же, к моему удивлению, отпил из своего бокала и шепнул мне:

– Отлично утоляет жажду. Сделано по рецепту древних ацтеков.

Мадам Матильда с наслаждением затянулась и заговорила, устремив на меня неподвижный взор:

– Я читала о тебе. Полиция подозревала тебя в убийстве писательницы, ведь так?

Я поперхнулась напитком, оказавшимся на вкус чем-то похожим на скисший лимонад, и ответила:

– Об этом не говорит только ленивый.

– Дай мне свою руку! – потребовала мадам Матильда, и я в нерешительности взглянула на Эдика. Тот кивнул, тогда я обречённо подала гадалке ладонь. Она внимательно изучила линии на ней и хмыкнула: – Линия жизни пересекается в самом начале с линией ума – у женщин такое редко встретишь. Юпитер смещен вниз, в сторону большого пальца – сильное влияние семьи. Шатровая арка на Аполлоне – ты эстетка. Но не убийца. Так, так, так...

– Я это и так знаю, – буркнула я обиженно. – И вообще, что мы здесь делаем? Вы вроде бы знаете, кем станет новая жертва. Кто, кроме убийцы, может такое знать? И что еще вы на моей ладони увидели? Что я выиграю в лотерею сто миллионов?

Мадам Матильда коротко взглянула на меня, снова уставилась на руку и пророкотала:

– А тут у нас что? Боже! У тебя островки на линии здоровья – стоит хорошенько заботиться о себе, особенно о голове. Кресты на холме Сатурна, звезды на холме Марса и крест на линии ума под Сатурном. Ты склонна попадать в аварии! Но ты, я вижу, не веришь в магию? Тогда я продемонстрирую тебе кое-что...

Она пододвинула к себе хрустальный шар, положила на него ладони и закрыла глаза. В такой позе сидела несколько минут, а затем, когда я уже думала, что гадалка заснула, раздался ее голос:

– Собаки... Я вижу собак. Много. Большие и маленькие. Они гонятся за тобой. Ты очень боишься. И знаешь, что если они тебя нагонят, то несдобровать. Ты где-то в бедной сельской местности. Наконец, ты видишь сарай и забегаешь туда...

– Хватит! – воскликнула я.

Мне не хотелось вспоминать о том, что произошло много лет назад, когда двенадцатилетней девчонкой я гостила в деревне у родственников. Бездомные псины атаковали меня и едва не растерзали, и мне пришлось запереться от них в сарае, откуда я боялась выйти и где меня нашли только под вечер. Но откуда Матильда могла узнать об этом? О том, что я боюсь собак и поклялась себе, что у меня никогда не будет животных, знали немногие, и уж точно не гадалка.

Тем временем Матильда взяла в руки карты Таро, быстро разложила их и сказала:

– Вижу мужчину. Ты его любишь. Он – твой муж. Но он тебя не любит, у него имеется другая. Ты застаешь их вместе...

– Прекратите! – потребовала я.

Мне совсем не хотелось, чтобы в присутствии Эдика гадалка выкладывала нелицеприятные подробности моей жизни. Достаточно того, что я знала их и помнила сама. Например, как я, вернувшись домой на день раньше с семинара менеджеров в Петербурге, обнаружила своего благоверного принимающим ванну – вместе с младой пассией.

– Я верю! – вырвалось у меня. И в самом деле, мой скептицизм по отношению к гадалке исчез.

– Вижу, что ты говоришь правду, – заявила колдунья. – Ты принадлежишь к группе людей, которые не верят в то, что помимо нашего материального мира существует и другой, который доступен далеко не для всех. Нас окружают чудеса и таинственные знаки, прочесть и понять которые могут только избранные. И я – одна из них!

Мадам Матильда, как я поняла, не отличалась скромностью. Но, черт побери, откуда она знает мои тайны? Вообще-то я не верила в знахарей-ведунов: про покойную Леру упорно ходила байка, что когда-то, в пору ее далекой юности, цыганка предсказала, что мадам Свентицкая (тогда еще Людочка Скорикова) станет ужасно богатой и знаменитой, и таковой ее сделают правая нога и левая рука. А свой первый роман Лера создала в больнице, куда попала, сломав, поскользнувшись зимой в гололед, правую ногу, и бессмертное произведение под названием «Хрустальные слезы Снегурочки» написала от руки (денег на суперкомп тогда еще не было), причем сделала она это именно левой рукой, так как будущая писательница была от рождения левшой. «Руконожная» история уже столько лет тиражируется в газетах и по телевидению, имеется даже на всех сайтах Леры, и никто не подозревает, что изобрела сказочку я, в ту пору еще не личная секретраша великой писательницы, а скромная сотрудница отдела рекламы и стратегического планирования издательства. По конец Лера и сама поверила в эту чушь и постоянно упоминала чрезвычайно важную «деталь» своей звездной биографии в интервью. Знала бы она, что сия гениальная идея о поломанной нижней и золотой верхней конечности пришла ко мне во время энного просмотра незабвенной комедии про мытарства Семен Семеныча Горбункова. Помните – основная часть фильма носит название «Бриллиантовая рука», а эпилог – «Костяная нога». Но мадам Матильда, похоже, в самом деле обладала даром!

Разглагольствования колдуньи прервал Эдик:

– Вы и правда знаете, кто станет новой жертвой «Зодиака»?

– Постойте! Но ведь тогда вы должны также знать, кто является «Зодиаком»! – воскликнула я. – Если вы обладаете даром ясновидения, то вам не составит труда при помощи вашего магического шара или карт узнать, кого полиции надо арестовать!

Мадам Матильда хрипло рассмеялась и поднесла ко рту мундштук. Выпустив струю сизого дыма, сказала:

– Только в фильмах и книгах все выглядит просто, в действительности же совершенно иначе. Да, мне приходилось принимать участие в поисках пропавших людей или преступников, и в некоторых случаях я смогла помочь полиции и родственникам. Но, к сожалению, мне удается чувствовать только мертвую материю. Если человек мертв, то я могу попытаться определить, где он находится, а вот если жив... Иногда меня посещают видения совершенно иного рода: я вижу то, чему предстоит произойти. Наивно думать, что легко предотвратить то, чему суждено произойти. Что же касается убийцы... Я ведь вижу не его самого, а мир его глазами. Как будто некая сила позволяет мне настроиться на его волну. Поэтому лицо преступника всегда скрыто, и я не могу знать, кем он является.

– Так что же вы видели? – спросила я с любопытством. Похоже, мадам Матильда не была мошенницей или шарлатанкой.

Гадалка закрыла глаза и положила руки на хрустальный шар:

– Видение преследует меня вот уже несколько дней, с тех пор, как некто прислал отрезанную голову Авроры Демарко на вечеринку режиссера. Думаю, то происшествие и стало отправной точкой.

– Но вы не видели смерть мадам Свентицкой? – спросила я. – Она ведь была первой!

Раскрыв глаза, Матильда строго заметила:

– Вам тут не телевечер с пультом дистанционного управления в руках, и я не могу выбирать, что хочу видеть. Я не в силах вызвать видения, они приходят сами, когда сочтут, что настал нужный момент. Итак, не мешайте мне концентрироваться...

Она снова погрузилась в транс. Три или четыре минуты в кабинете царила полная тишина, затем Матильда прошептала:

– Да, я вижу... Вижу то, что скоро произойдет. Возможно, уже сегодня или завтра. Девушка, молодая девушка... Пурпурные занавеси, изумрудного цвета подушка... Волнистый попугайчик в клетке... Девушка мертва! Он только что сделал это!

– Он! – простонала я. – Может, вам все-таки удастся увидеть его лицо? Черт, пускай он хотя бы посмотрится в зеркало, и тогда вы узнаете, кто он!

Гадалка откинулась на спинку кресла и сказала с упреком:

– Вы прогнали видение! Во время сеанса должна царить тишина.

Эдик с осуждением посмотрел на меня, и мне сделалось до крайности стыдно. Мадам Матильда спасла меня замечанием:

– Впрочем, одна и та же картинка являлась мне уже четыре раза, и каждый раз она одинаковая, никаких новых деталей. Девушка лежала на кровати...

– Вы видели ее лицо? – спросила я. – Если мы не схватим убийцу, так хотя бы предупредим жертву! И так расстроим его коварные планы!

– Нет, – покачала головой Матильда, – она лежала вниз лицом, светлые длинные волнистые волосы распущены. Она была абсолютно нагой. А на стене, над кроватью, был следующий знак...

Гадалка поднялась, извлекла из секретера лист бумаги и нарисовала две загогулины.

– Астрологический знак Рака, – пояснила Матильда. – Нарисован ее помадой на зеркале.

– Постойте, – произнесла я, – если мы имеем дело с «Зодиаком», то ведь он отрезает у всех своих жертв головы. А у вашей девицы голова была на месте, так?

Матильда поежилась.

– Думаю, я увидела картинку в преддверии того момента, когда он... когда он собрался отрезать жертве голову.

– Но надо же что-то сделать! Вы должны проинформировать полицию, а ты, Эд, обязан сообщить об этом в своей газете. Всем девушкам с длинными светлыми волнистыми волосами, которые родились под знаком Рака и имеют дома волнистого попугайчика, нужно в ближайшее время покинуть Лос-Анджелес. Или их должны охранять!

– Мой шеф не согласится напечатать статью с подобным предупреждением, – уныло ответил Эдик. – Она может вызвать ненужную панику.

– То же самое заявила мне и Дана Хейли, заместитель окружного прокурора, с которой я говорила вчера днем, – сказала Матильда. – Мол, в Лос-Анджелесе очень много волнистых попугайчиков, а еще больше блондинок, родившихся под знаком Рака, и приставить к каждой по полицейскому невозможно.

– Дана Хейли наплевательски относится к судьбам других, – заметила я. – Но не можем же и мы сидеть сложа руки! Пускай какой-нибудь телевизионный канал прокрутит ролик...

– В котором мадам Матильда призовет всех к бдительности? – произнес с трагической иронией Эдик. – Никто на подобное не согласится! А если такое и произойдет, то разве люди поверят?

Я поняла, что абсолютно бессильна. Мой скептицизм рассеялся, я более не сомневалась в том, что мадам Матильда говорит правду. Нам известна новая жертва «Зодиака», но предотвратить убийство мы не в состоянии.

И вдруг меня осенило. Я спросила гадалку:

– Вы ведь общаетесь с представителями загробного мира?

– В твоем тоне мне чувствуется ирония, – ответила Матильда. – Да, я обладаю способностями медиума.

– Тогда вы можете вызвать дух Джека Тейлора! – заявила я. – И потребовать от него объяснений. Если он в самом деле был казнен за преступления, которых не совершал, то наверняка жаждет сообщить нам имя истинного убийцы!

Мадам Матильда несколько секунд колебалась, затем сказала:

– Ну что же, я могу попробовать. Однако духи вступают в контакт не когда мы этого потребуем, а исключительно по своему желанию.

Она отнесла на кухню поднос с бокалами и, вернувшись, зажгла несколько больших черных свечей с каббалистическими знаками. Одну из них она поставила на середину стола и выключила абажур.

Мне сделалось не по себе. Стоит ли вторгаться в мир призраков или позволять им входить в наш мир? Кто знает, чем это может закончиться. Уловив мои страхи, Эдик придвинулся ко мне и шепнул:

– Не волнуйся, я с тобой! Ничего страшного не произойдет! Я надеюсь, во всяком случае...

Мадам Матильда тем временем принесла планшетку из слоновой кости, на которой были укреплены несколько листов бумаги, и пару золоченых карандашей.

– Во время сеанса никто не должен переговариваться и передвигаться, – предупредила она. – Это может спугнуть посланцев с того света. Армагеддона я заперла в спальне. Учтите, что бы ни произошло, вы должны сохранять присутствие духа и не мешать мне.

Я вжалась в кресло и инстинктивно схватилась за руку Эдика. Матильда опустила голову на грудь и произнесла низким голосом:

– О, дух Джека Тейлора, взываю к тебе, услышь меня и войди в меня! Мы хотим знать правду!

Так она повторяла много раз, но ничего не происходило. Мне сделалось скучно. Похоже, призраки, если они и существуют, решили взять сегодня выходной. И вдруг произошло нечто необычайное – голова Матильды запрокинулась, я увидела, что глаза гадалки закатились, рот приоткрылся, тело задрожало. Она впала в транс.

– Я здесь! – послышался грубый мужской голос.

Я сжала руку Эдика и едва не вскочила от страха. Голос так не походил на контральто Матильды!

Затем раздался голос гадалки:

– Приветствую тебя, Джек Тейлор. Мы обращаемся к тебе, потому что хотим знать правду – был ли ты «Зодиаком» и в самом ли деле совершил убийства?

Снова страшный голос:

– Нет, я невиновен. Вы слышите? Я невиновен! Я не хочу умирать! Я не хочу умирать...

Раньше, попади я на подобный сеанс, непременно решила бы, что меня элементарно дурачат. Но сейчас я не сомневалась в том, что Матильда в действительности вызвала дух Джека Тейлора и он разговаривает с нами посредством ее голосового аппарата.

– Но если не ты, то кто? – вопросила гадалка. – Скажи нам, Джек Тейлор, кто является истинным «Зодиаком». Открой его имя и поведай всю правду!

Голова гадалки лежала на груди. Ответа почему-то не последовало. Неужели дух Джека Тейлора ушел? Опять грубый голос:

– Ты хочешь узнать правду?

Стул, на котором сидела Матильда, сдвинулся с места. Но как такое возможно? Ее голова запрокинулась, и я увидела на губах женщины пену. Голос принадлежал не Джеку Тейлору. Он был странный, не мужской и не женский – свистящий тенор.

– Кто ты? – спросила Матильда.

– Ты хотела поговорить со мной! – заявил голос. – Я и есть «Зодиак».

С моих губ сорвался тихий стон. Я испугалась, что «Зодиак» уйдет, но спугнуть мерзавца, пришедшего к нам из глубин ада, было не так-то легко.

– Ты только что говорила с придурком Джеком Тейлором, – продолжал наглый голос. – Он был жалким ничтожеством в прежней жизни, остался таким же и в жизни загробной. Благодаря моему уму он поджарился на электрическом стуле!

– Кто ты? – повторила Матильда. – Дух, скажи свое имя! Ты должен слушаться меня!

Шея гадалки странно изгибалась, тело дрожало.

– Заткнись! – был ответ «Зодиака». – Или хочешь стать моей новой жертвой? Я знаю, что ты видела девчонку с попугаем, которая умрет грядущей ночью. Но ни ты, ни твои дружки не смогут этому помешать!

– Скажи свое имя, о дух! – стонала Матильда. Пот катил с нее градом, пальцы крючились в судорогах. – Я приказываю тебе!

– Меня... зовут... – сорвалось с губ несчастной и внезапно все стихло. Затем тонкий женский голос произнес: – Помогите! Прошу вас, помогите мне! – И вновь страшный голос: – Знаешь, кто это был? Ирина Мельникофф, которая умерла в день казни придурка Джека Тейлора. Она стала моей последней жертвой. Но я вернулся! Мой дух вселился в новое тело, и я продолжил убийства! Сегодня ночью я совершу новое!

Я намертво вцепилась в руку Эдика. Волосы на голове у меня зашевелились, хотелось только одного – чтобы ужасное представление закончилось как можно быстрее. Журналисту, как я заметила, тоже было не по себе.

Мадам Матильда обмякла и долгое время не произносила ни слова.

– Как думаешь, ей не требуется медицинская помощь? – шепнула я Эдику.

– Со мной все в порядке, – раздался хриплый голос ясновидящей. Она медленно открыла глаза. – Что случилось? Почему у вас такой испуганный вид?

– Вы что, ничего не помните? – с опаской поинтересовался Эдик.

Мадам Матильда покачала головой:

– На время сеанса мое сознание отключается. Так что же произошло?

Мы, перебивая друг друга, рассказали Матильде о том, что имело место. Гадалка испуганно спросила:

– Через меня с вами говорил «Зодиак»? И заявил, что нынешней ночью произойдет новое убийство?

– И он сказал, что его дух вселился в новое тело, – кивнула я, дрожа. – Разве такое может быть?

Мадам Матильда с трудом поднялась из кресла (ее силы явно были на исходе – наверняка на проведение сеанса ушла все ее энергия), включила абажур и задула свечу.

– Человеческая сущность заключается в душе, которая после смерти меняет тело, – сказала она таким тоном, как будто это было не фантастическое предположение, а научная истина. – Почти всегда, войдя в новое тело, душа начинает жизнь заново, и воспоминания о том, что было в прежней жизни, стираются. Но иногда, чрезвычайно редко, они возвращаются, и тогда человека терзают непонятные сны, странные мысли и потаенные желания. Это бесконечный процесс.

Я подумала, что гадалка, не исключено, права. Кто знает, кем я была в прошлой жизни? И кем стану в новой? Однако все же возразила:

– Глупости! Можно подумать, что где-то существует некая фабрика душ! И вообще, объясните мне: если раньше людей вообще не было, а затем количество гомо сапиенс было по сравнению с нынешним крайне мало, то откуда взялись души для все новых и новых «человеков», для тех же самых китайцев и индусов, которых сейчас за два миллиарда? Они что, многие годы томились в галактической темнице? Или мы все были раньше динозаврами и вообще одноклеточными амебами?

– И как это согласовывается с христианской религией? – продолжил вопросы Эдик, указав на распятие. – Кажется, это полностью противоречит ее догматам...

Мадам Матильда постепенно приходила в себя. Ее голос обрел прежнюю звучность. Она выпустила из спальни Армагеддона, и огромный котище с урчанием бросился к хозяйке.

– Мы не хотим признавать правду, поэтому и прикрываемся тем, что именуется религиями. В каждой из них имеется зерно истины, и только тот, кто обладает прозорливостью, сможет познать истину полностью. Пока преступление не раскрыто, душа убитого не найдет упокоения, даже в новом теле. Поэтому часто бывает: в новой жизни человек, в теле которого живет душа жертвы убийства, посещает те места, где обитал в прошлой жизни и где произошло преступление.

– Выходит, что живые – всего лишь воскресшие мертвые? – продолжала удив-ляться я. – И нет особой разницы между жизнью и смертью? Таким образом, смерть – продолжение жизни? И вообще, я читала, что переселение душ – сказки. В Индии распространены истории о том, что какой-то маленький мальчик или маленькая девочка вдруг вспомнили, кем были в предыдущей жизни, родители отвезли их в далекую деревушку, и там они наткнулись... на свою собственную могилу! Такие истории характерны именно для Индии, потому что как раз там и верят в переселение душ. Так же, как в засохшем гамбургере именно истовые католики распознают лик Христа или фигуру Девы Марии – ведь это так согласуется с их представлениями о религии! Но если предположить, что душа «Зодиака» переселилась в новое тело, то наверняка имеется способ установить, в чье именно! И вы наверняка в состоянии это сделать!

Матильда качнула головой.

– Невозможно! «Зодиак» слишком силен, и если он этого не хочет, то никогда не сообщит, в чьем теле он теперь обитает. Но сейчас вам пора – через десять минут у меня будет важный клиент.

Нам не оставалось ничего иного, как ретироваться. Когда мы садились в «Порше» Эдика, то увидели огромный черный «Кадиллак», затормозивший около салона мадам Матильды. Я заметила женщину, закутанную в восточные одеяния, и мне показалось, что я узнала в ней знаменитую актрису прошлых лет.

– Неужели это... – начала я и повернулась к Эдику.

Мой любимый журналист кивнул:

– В Лос-Анджелесе увидишь и не такое.

– Ты веришь в то, что души после смерти меняют тела? – спросила я Эдика после короткой паузы, когда мы направлялись восстановить силы в тайский ресторанчик.

– Честно говоря, нет, – ответил Эдик. – Я всегда настороженно относился к подобным заявлениям и так называемым магическим трюкам. Но мадам Матильда – не обманщица. Она в самом деле помогла раскрыть несколько запутанных преступлений. Вот почитай...

В папке, которую дал мне Эдик, содержались вырезки из газет и журналов. Все они были посвящены мадам Матильде и ее дару.

– Она считается одной из лучших, – продолжил журналист. – Остается только надеяться, что на сей раз она ошиблась, и никакого нового убийства не будет.

Меня же не оставляли дурные предчувствия. Механически уминая «дары моря» в ресторанчике, я думала о том, что где-то в огромном городе бродит человек, телом которого управляет злобный дух «Зодиака». Или это всего лишь сказки? Но кто знает, что истина, а что ложь со стопроцентной уверенностью?

Мы вернулись в отель, когда уже темнело. Мне очень не хотелось, чтобы Эдик уходил: честно скажу – было страшно оставаться одной в номере. Я вспомнила о незавидной судьбе мадам Свентицкой – женщиной она была, конечно, вздорной и малоприятной, но не заслужила такую кошмарную смерть. А что, если «Зодиак» надумает наведаться ко мне? Ведь жертвы-Козерога пока еще не было!

Говорили мы о каких-то пустяках, и страх постепенно отступил. Вернее, затаился, готовый выскочить в тот момент, когда за Эдиком захлопнется дверь. И неожиданно для себя самой я вдруг выпалила:

– Прошу тебя, не уходи! Я не хочу оставаться в одиночестве!

– Тебе нечего бояться, – с улыбкой произнес Эдик.

Красавец-журналист был прав: пока он со мной, то бояться нечего.

Я улеглась на софу, Эдик уселся рядом, и я вцепилась в его ладонь. Он рассказывал о своей работе, и я чувствовала себя спокойно. Переживания и усталость последних дней дали о себе знать, я заснула.

Не помню, что именно привиделось мне. Какая-то чепуха – золотистые ирисы в изящной фарфоровой вазе, открытая дверь, за которой тень... В любом случае, открыв глаза, я почувствовала, что сердце мое сумасшедше билось, а во рту пересохло. Мне было до чертиков страшно. Но я знала, что со мной Эдик и мне ничто не грозит...

Подняв голову с дивана, я увидела, что номер пуст. Моего журналиста не было. В ужасе подскочила и обнаружила на столе записку, в которой Эдик сообщал, что ему требуется уйти, потому что работа над очередной статьей, которую необходимо представить с утра, не ждет. Меня он решил не будить, потому что я походила во сне на младенца.

Часы показывали три четверти пятого. Уже не ночь, но еще и не утро. Я вслушалась в тишину, и мне показалось, что до меня донеслись осторожные шаги. Включив все лампы, какие только были в номере, я заглянула под кровать, обследовала ванную комнату и даже приподняла крышку унитаза.

Нет, все это моя необузданная фантазия. Никто меня не преследует, никакой «Зодиак» не пришел по мою душу. Да и мадам Матильда предсказала, что ночью будет убита некая блондинка, родившаяся под знаком Рака. У меня волосы отнюдь не светлые, и мой знак – Козерог. Так чего мне, собственно, опасаться?

Я включила телевизор и улеглась на кровать. Остановив свой выбор на старом вестерне, я уставилась в экран, размышляя о том, что, по словам гадалки, в прошлой жизни моя душа находилась в совершенно ином теле. Правда это или нет?