Эрмитаж памяти Булатова Елена

(1.09.09)

Кедры

Солдатиками шишки

Расставлены в ряды,

Зеленые мальчишки,

Недолго до беды.

Их осенью призвали,

И все как на подбор.

И птицы обсуждали

Их воинский убор.

Хозяин мест – стервятник,

Что на березе сох,

От писка птичьей братьи,

Не вынеся, оглох.

И розовый дул ветер,

Сдувая лепестки.

И уходила в нети

Обыденность тоски.

(2.09.09)

Спалило все

Коричневеет розовый ковер –

То солнце сатанея светит,

И прогоняет зелень с гор,

И люд загаром метит.

И только к вечеру, в закат,

И уходя за скаты крыши,

Оно сказало – пусть подышат.

И каждый отдышаться вышел,

И каждый отдышаться рад.

(3.09.09)

Вспоминая бардов

Опять стервятники на крыше разместились,

Неужто ночи так прохладны и сыры?

Готовятся планировать с горы,

И вот уж первые в далекий лет пустились.

А паутина перекрыла все пути,

Как тина, распустившися в заливах.

Еноты спрятались – их, черных, не найти,

Чугунной крышкою покрытых водослива.

И жар ползет. Нет – взрывом перейдя

Из тени в солнце, бьет из дальнобойных.

Шрапнелью лупит, острием гвоздя,

Не разбирая злых и сердобольных.

И только ты, вода, обнимешь, охладишь,

Раздвинешься и дашь свободу телу.

Сегодня снова сильно потеплело,

И как всегда – «мешает спать Париж».

(4.09.09)

На несколько минут

Последняя пробежка-переход

Перед короткой вылазкою в горы.

Как нам на блюдечке сегодня подает

Всевышний состояние погоды?

Легчайший ветерок ласкает кожу рук,

И нежно каркают вороны.

Стервятники собрались в тесный круг

И сохнут сухарями на поддонах.

И солнце раннее косых теней в расклад

Расположило на асфальте,

И олеандр цветет – сияющий гигант,

И гул машин пока что тонет в гвалте

Оркестра утра, уж готового взреветь… (5.09.09)

Кошачья приязнь

Все та же курица по улице спешит,

Не птенчик, видимо, уж столько дней знакомы.

И все встречаемся недалеко от дома,

Никто не съел – ни кошка, ни бандит.

А кошек пропасть. С каждой поболтать

О том, о сем, брючину предоставить,

Потерлась чтоб и метину оставить

В хозяйство кошкино, а что еще ей дать?

Сама идет, мяукнув издали,

Постой, мол, побеседуем прилично.

Я жду, что остается, коль публично

Заявлена приязнь – столь ценно в наши дни.

(6.09.09)

Мамонтовы горы. Метафоры

1

Ветер выл, как свора хаски

Воет ночью на луну.

Ветер выл, как волк из сказки,

Как корабль, идя ко дну.

Или паровозы ночью,

Полустанок проходя –

Позабыть его нет мочи,

Позабыть не жажду я.

2

Эта гладкая поверхность

Шлифовалась ледником.

Фантастичная чрезмерность,

Будто баба утюгом

Выправляла плиссировку,

Складок жесткие углы.

Долговременность обновки –

Лавы хладные валы.

3

Шестигранная брусчатка,

Будто миллион ладоней

Шлифовало этот камень,

Этот лавовый базальт,

Будто лайковой перчаткой,

Сделанной из шкурки пони,

Будто сам товарищ Сталин

Приглашен был на парад.

(8.09.09)

На безрыбье

Заиграй, моя шарманка,

Мой орган, убойно громкий.

Я играю на помойке

На безлюдье для людей.

Рак не свистнет, мир не ойкнет –

Я солдатик очень стойкий –

Поседелая гражданка

Из цыганских лошадей.

Заиграй, моя тальянка,

Что аккордеон трофейный.

Подходи, народ бездельный,

Подходи и будешь пьян.

Вместе мы – одна деревня,

Я тебе во всем подельник.

Мне Таганка и Солянка

Помещаются в карман.

Я играю на помойке –

На помойке ветер свищет,

На дороге урка рыщет –

Сам разбойник-соловей.

День – за год, а рубь – за тыщу

Не прибавишь и не вычтешь.

По долгам и неустойка —

Что ты хочешь от людей?

(9.09.09)

Спектральный анализ

О, великий Лукреций, писавший стихи о природе вещей,

Не могу я тебе подражать – не хватает полета мысли.

Но способна увидеть – сегодня синеют выси,

И синеет кустарник, покрытый мильонами синих кистей.

Я застряла на том, что глаз принимает частотную гамму

Отраженного света, идущего с самых дальних высот.

Предо мной голубеет топаз незабудок Эдама –

Закрепились в мозгу от мощного вала синих частот.

Йерихонские трубы своим громовым медноголосьем

Наводили ужас на воинов прежних времен.

А сейчас у меня вздымаются дыбом волосья

И стесняет дыханье, как слышу пенье цикад и ворон.

И уходит плохое бу-бу от весеннего стона лягушек,

Отдыхает – бурлит требуха от чуда картин и икон.

Расскажи мне, Лукреций, что происходит в глазках и ушках,

И абстракция чем пленяет людей, и рисунки, и звон.

(10.09.09)

Движение к зиме

Пока что ни намека – затаилась

Осенняя пора в задворках улиц.

Деревья мощные сутулятся,

Как раб, нагруженный тяжелою корзиной,

Под розовыми кистями цветов.

Обманутая вспышкою жары

Камелия явила горсть бутонов,

И олеандры высятся на склонах –

Ласкают глаз их ядовитые дары,

Как те, что посылали обреченным.

Уже за пол-девятого утра,

А тучи плотны, и тепло их одеяло.

И для стервятников давно пора

Слететь с насестов, двигаясь за валом

Воздушного потока за едой.

А черная дыра зимы в календаре

Неумолимо подползает ближе.

А там захватит язычищем, слижет,

Всосет все разноцветье на дворе

Апокалипсисом, до времени прочтенным.

(12.09.09)

Утро вечера мудреней

1

Хочется полеживать,

В валенки залезть.

Смежить глазки-ежики,

Косточки прогреть.

В гнездышке уютненько

Шубку подтянуть,

И мечтами смутными

Разутешить грудь.

То не грусть-печаль-тоска,

То нависли облака.

То давленье пало –

Вот я и устала.

Ночь прикрыла гор хребты

Облаками с высоты.

Ночь нависла надо мной,

Как недобрый домовой.

Точно лужу молока

День просушит облака.

Ветер гонит кучу туч,

Пробивает солнца луч

Гор зеленые валы,

Елей мощные стволы.

Залетает мне в окно –

Утро на дворе давно.

2

Еще мокры перила от дождя,

Что лил всю ночь, и благодатной влагой

Еще покрыты травы, и нельзя

Различье отыскать от капелек росы.

И длинные промокшие власы

Осенних трав полны других загадок.

А вечером за шумом болтовни

Его приход никем не был отмечен –

Шуршал, как мышь за веником в пыли,

И теннис, и футбол заполонили вечер –

Сюрреализм великого Дали.

(13.09.09)

Нет – беде

Птицы, птицы – параллельный мир,

Спутники, попутчики мои.

Я бегу, сбрасывая лишний жир,

Я иду и слышу ваш призыв.

Адресован он не мне – своим,

Но коснулся он моих ушей.

Я иду с тревогою – своей,

И она уносится, как дым.

Я не вижу в зелени дерев,

Где устроились вы, небольшой народ,

Но я слышу вас, и нет! – беде.

Нет печали, никаких тревог,

Даже пусть на тот короткий миг,

Я иду когда пару сот шагов,

И не надо стиснуть в груди жалкий крик,

И не надо сдерживать тяжкий вздох.