Наши все дома! Петров Макс

— Нет уж, я сам как-нибудь. Насмотрелся на ужастик, сейчас если с ритма собьюсь — бояться начну.

— А нам, что ли, не страшно?

— Сейчас все пойдем. Только сначала сверху погляжу, как там.

Забор был достаточно рельефным, и, зацепившись за край, я смог без особенного труда залезть выше — на козырек под окошком караулки. Внутри темно. Приставил к стеклу фонарь, чтобы блики не слепили, — ага, пусто. Стул, стол, лежак вдоль стены — спрятаться негде, разве что крысе. Но что делать крысе в автосервисе?

Вдоль карниза переместился вбок, на крышу боксов, с видом на двор. Вновь достал фонарь, начал обшаривать двор. Никого. А, нет, вон в загородке у шиномонтажа топчется. Пытается выйти и не может — ногами запутался в чем-то. Этот обычный, не супер. Супер бы выпрыгнул… Прицелился, потянул спуск — и ничего. Передернул затвор — там и гильзы нет. Патроны все. А я думал — осечка получилась, ага. Это я по твари весь магазин высадил — хорошо хоть не одной очередью. И самое хорошее — что все-таки по твари, а не где-то рядом…

— Маш, это твой автомат?

— Да.

— А, ну тогда я чуть меньше лох, чем думал.

— Почему?

— Не тридцать патронов в тварь вдул, а только двадцать пять.

— Двадцать три. Еще бабка у магазина.

— Ну все, могу гордиться. Только я все равно дурак — обращаю внимание всех: полез на забор, не проверив, есть ли патроны.

— Тебе дать другой магазин?

— Давай. Тут еще один мертвяк, обычный.

— Больше никого?

— Вроде нет. Мы тут так расшумелись, что они бы вылезли давно, если б было кому.

— Собака-то не вылезала.

— Похоже, собаке-зомбаке мы не очень интересны. Она собачатины хотела. А человечины — не сильно. Или вообще не человечины хотела, а территорию охраняла.

— Какую еще территорию? Она же тупая…

— Ну я откуда знаю. Может, не такая тупая. Пауки тоже территорию охраняют, хотя куда уж тупее-то…

Тем временем Машка залезла следом за мной, притащила запасной магазин, ну и сама с автоматом — отобрала у Димы, который ее подсаживал. Эх, весь капот истоптали бедной машинке…

— Я?

— Давай.

Прицелилась, задержала дыхание… попала. Упал беспокойничек, теперь уже покойничек. Интересно, на этого кто-нибудь высунется «на пожевать»? Вроде никого. Все, хорош тянуть время, надо идти внутрь. Страшно, конечно, и коленки дрожат после «собачки», но не должно здесь больше таких зверюг быть. Были бы — уже показались. Да и не надо нам далеко, нам сейчас ворота со стороны сервиса закрыть, машину туда закатить, и в караулке переночуем. А завтра посветлу поглядим, что за фигня тут случилась.

Попробовал прямо с крыши открыть окно караулки — не получается. А бить не хочется — самое удобное место, чтоб заночевать. Придется опять вниз. Да и все равно машину двигать надо — Иринка на такой калеке не тронется…

Слез, завел мотор, кое-как отодвинулся. Иринка с ружьем отсюда охраняет, Машка с автоматом на крыше, Дима внутри стоит напротив двери — прямо как президент заезжаю, везде охрана. Только машина не президентская — ревет и скрипит. Ну да ничего, починим. Вот только выспимся…

А, блин, рано заезжать — еще крокодила надо выволочить. Он же как раз в тамбуре валяется… Руками трогать не просто противно, но и реально опасно. И в тонких перчатках, что в машине валяются, — тоже. Надо будет брезентовыми разжиться — в сервисе наверняка есть, а пока придется ломом. Тяжеловат инструмент, но уж как-нибудь… С короткого замаха вгоняю лом в тушку твари — аж до бетона. Легко-то как, когда оно лежит неподвижно. А когда прыгало — так впору «посмотреть, какого цвета адреналин и чем он пахнет»… Не без труда выволок насаженную на лом тушу за ворота, оттащил к канаве. Заодно рассмотрел тварь. Со страху она мне показалась больше, чем есть, — при жизни это был обычный бытовочный бобик. Ну мускулы подросли, да, задние ноги особенно, чтоб прыгать. Когти удлинились. Но в целом тело собачье. Вот голова… Челюсти вытянулись, и зубы явно выросли — такими и крокодил не всякий похвастаться может, разве что динозавр… Череп проломлен несколькими попаданиями, кожа содрана картечью, — но пробило только там, где лоб плоский: по бокам головы только шкуру сорвало. Пожалуй, из пистолета его вообще убить проблематично, даже если успеть точно выстрелить… Ну и тварюга… Да уж, хорошо, что не дог какой-нибудь, а всего лишь бобик беспородный. Так что на фиг, на фиг сейчас двор и боксы проверять. Запираем ворота — вернее, Дима это уже сделал — и в караулке ночуем. Благо лесенка туда прямо из тамбура ведет, там ощутимо тепло, ну а спальники у нас с собой. И пожрать тоже взяли — не зря машина перегружена. Все, утро вечера мудрее, а сейчас дрыхнуть — сил нет совсем, адреналин сошел, осталась одна усталость.

23.03, пятница

Ночь прошла спокойно. Обогреватель работал исправно, в железные ворота с обеих сторон никто не стучал, охромевшая машина тихо стояла внизу. Охреневшие от заключения и переезда кошки пришли в себя, сожрали банку консервов и даже забрались помурчать между спальниками. Немного душновато, но тепло и даже не тесно — размеры караулки определялись когда-то стоявшими здесь весами, а весы — под грузовик. Тут целую квартирку можно было сделать… но не сделали, комната три на пять с окном на уличную сторону, дальняя от окна стенка отгораживает узкую кладовку со всяким хламом типа дворницкого, из той же выгородки дверь наружу, на скрипучую дощатую лестницу вниз, в комнатку, где раньше весовщик сидел, а теперь вроде проходной что-то. Вот только туалет не предусмотрели. Видимо, он в основном здании сервиса. Но ночью туда идти — нет уж, спасибо. Пришлось дружным строем идти в туалет по-чукотски — один льет, второй струю обрубает, третий оленей отгоняет. За неимением чукотских морозов — обошлись попарно, мальчики налево, девочки направо. Оленей обнаружено не было, ну и не очень-то хотелось, а вот мороз нам бы очень не помешал… Но не было мороза — так, «минус ноль». Трава под ногами хрустит, а земля разъезжается. Значит, и беспокойников не проморозит. Тем более в здании.

Подперли мы верхнюю дверь, которая на лестницу, старым конторским столом с потрескавшимися от сырости ножками и спали за себя и за того парня и на пару дней вперед. Если бы не было нужно в туалет — то и больше поспали бы. Но пришлось подниматься всем и вновь дружным строем по утреннему промозглому туману… Хотя на вид и не лишенному доли романтики — утро туманное… и как там оно далее по тексту.

— Ну что, пойдем осмотрим отбитое у монстра богатство?

— Типа это теперь наше все?

— Ну если придут прежние владельцы — договоримся как-нибудь. Уж на бесплатный ремонт мы точно заработали.

— Если вообще придут. Что-то не кажется мне, что это вероятно.

— Посмотрим.

Снарядились опять «на войну», проверили связь.

— Начнем с крыши. Маша там и остается, следит за двором. Остальные как вчера — я с топором, Иринка с дробовиком, а Дима прикрывает. На всякий случай поставь на автомат — вдруг еще собака-зомбака.

— Патроны проверить не забудьте, — ехидно посоветовала Маша.

— Не забыли. — Я еще с вечера натолкал в «сайгу» патронов из такой дорогой пачки. Эти выглядели попроще, чем трофейные, — черный пластик с рифлением вдоль, царапины на закрутке… Но вроде капсюли ровно стоят, закручено достаточно аккуратно, да и не белку в глаз нам бить…

— А ты патрон добавила, кстати? Стреляла же вчера.

— Нет…

— А я доба-а-авил! — ехидным голосом дедушки-садовода из анекдота откомментировал я. — Закончим зачистку местности — будем оружие чистить. Сам не умею, но вас научу.

Распределились по местам, приоткрыли ворота, вошли. Во дворе три машины — старый белый «паджерик» с угловатыми формами, который потом корейцы еще делали, когда японцы поновее модель пустили, морда набекрень, но сам вроде целый, белый «фолькс-пассат», тоже не новый, со снятым крылом и драной вдоль дверью, и что-то красивое зализанное — то ли «ягуар», то ли еще что экзотическое, но в таком состоянии, как будто зализывал его Годзилла и периодически покусывал… и не так чтоб слегка. Но такого, чтоб прихватизировать и кататься, — не было ничего подходящего. Также во дворе имелось несколько добротных мусорных контейнеров со всяким хламом, десяток старых покрышек, а в общем, никаких неожиданностей — даже следов крови не видно: зомбака слизала, что ли? А вот собачий череп — раскусила и выплюнула, жрать не стала. Не понравился или нами заинтересовалась? Теперь и не узнаешь, а вообще вопрос важный — как зомби относятся к дважды покойникам… Вчерашний Машкин мирно лежал возле шиномонтажки. Нога его застряла в скрученном кольцами шланге компрессора. Свежих погрызов вроде не видно — только прижизненный, судя по пропитавшей штанину крови, укус в ногу. Может, потому у него и нога плохо двигалась. Или этот совсем тупой, поднять ногу не догадался. А зомбака тупой не выглядела — похоже, зомби не только сильнеют, но и умнеют при метаморфозе. К счастью, далеко не до уровня живой собаки — иначе было бы совсем кисло. Но и крокодил не такой дурной, как кажется… Особенно если прыгает на десять метров и способен одним укусом раздавить собачий череп…

Крайние слева ворота основного бокса были закрыты, но ничем снаружи не подперты. Я попытался вспомнить, где внутри включается свет, не смог — была мне нужда запоминать расположение электроприборов, я ж приезжал машину делать… Если бы связь тянул — обратил внимание, но у них и без меня все работало… Вроде был щиток на опоре, как раз возле этих ворот. А может, это не щиток, а еще какой-то шкафчик — мало ли в сервисе разных шкафов?

Хоть на улице и не солнечно, контраст с закрытым боксом достаточно резкий, первое время ничего там видеть не будем… А как раз первое время самое страшное. Значит, первым идет топор. Зомби любят хватать то, что ближе. Обычные зомби, да… Попробовал ближайшую воротину. Не заперто.

— Дима, стоишь в десяти метрах за створом, вон у того «фолькса». Пока мы на фоне ворот — не вздумай стрелять. Иринка — позади меня, и вместе с воротиной отходим, заглядываем из-за нее, чтобы, если что, спрятаться. Маш, там вокруг никого не видно?

— Никого. Только на дороге внизу машины ездят.

— Ладно, им не до нас. Пошли.

Оттаскиваю воротину до упора. Внутри пусто. Подъемник стоит — его-то нам и надо, верстак с какими-то деталями, инструмент на стене, за внутренним окном просматриваются станки — на противоположной стене есть окна, так что внутренность гаража все же освещена. Утыкаю в землю приделанный к воротине упор, вторую половинку так же. Внутри становится светлее. Никого не видно. На втором подъемнике висит «жигуль-копейка», снятая полуось откатилась в угол — видимо, кто-то ставил и уронил. Надо же, кто-то на этом ветеране автопрома не только ездит, но и чинит в сервисах…

Электрощиток действительно обнаружился на опоре. Включаю все пакетники — да будет свет! Один из пакетников тут же выбивает. Где-то закорочено. Ладно, потом поглядим, если надо будет. Главное — в гараже теперь светло, и в темных углах никто не торчит.

Ни крови, ни трупов не видно. Скорее всего, все убежали, только одного погрыз обратившийся бобик. Но мы еще не проверили остальные гаражи, да и среди станков может кто-то прятаться. Поглядев на ту собачку, уже не будешь спокойно тут расхаживать в уверенности, что в случае чего легко снесешь башку беспокойнику… Нам бы индикатор какой… Как тот солдатский бобик — хоть и трус патологический, зато мертвечину чует и во весь свой страх реагирует. Но нет у нас собаки… Может, кошек припахать? У них, конечно, главное чувство не нюх, а слух, а мертвяки когда стоят неподвижно — наверное, и не шумят при этом. Но, может, и кошачий нюх нам поможет?

— Маш, там как у тебя, тихо?

— Тихо.

— Тогда слезай, бери Серого и тащи к нам.

— Думаешь, он умеет мертвяков искать?

— Хрен его знает. Может, он их хотя бы боится… Особенно если они собаки.

— Сейчас притащу. А чего Серого? Он и без мертвяков от каждого шороха подпрыгивает.

— А Белка если вырываться будет — тебя же и издерет.

Пришла Маша, притащила кота. Кот в незнакомом месте пришипился, скрючился на руках и только головой вертел, как радиолокатором. Идем — я с топором и пистолетом впереди, Иринка с ружьем за мной, Маша с Серым как одна боевая единица и Дима — как фриц на зачистке, автомат в руках, шапка на лоб надвинута, только шеврона с орлом и не хватает. Кот сидит молча — не вопит, жрать не просит, но и не дергается вроде. Углы просматриваются хорошо — никого нет. Прошли по гаражу, за шкафы и верстаки заглянули, мехучасток проверили — никто за станками не сидит. Осталась бытовка и помещение для клиентов — самые людные, тесные и непросматриваемые места. И темные к тому же — выключатели если и есть, то внутри. Возле бытовки кот напрягся, уставился в темную дверь и начал пока деликатно, но вполне явственно вырываться.

— Дай-ка ружье.

— Опять все сам?

— Я просто лучше это умею. И куртка у меня толще.

— У меня в рюкзаке кольчуга лежит, — напомнил Дима.

— Если там обычный мертвяк — кольчуга не очень и нужна. А если такой крокодил — то не поможет.

— Почему это не поможет? Кости сломает, но до контакта с телом зубы не дойдут. Плохо, но не смертельно.

— Без врача — может, и смертельно.

— Тебе только спорить, — возмутилась Иринка. — Горит нам, что ли, скорее туда залезть? Подождем, а ты — тащи сюда кольчугу.

Ждем. Дима за кольчугой, Маша у ворот контролирует двор. Утащенный от двери бытовки Серый немного успокоился, но открытый двор его вновь напугал. Квартирный кастрированный котик, мягкая живая игрушка — какой из него следопыт… Может, в той бытовке и нет никого: был бы мертвец — давно к нам вышел или хотя бы попытался, загремел бы чем-нибудь. Но лезть на рожон действительно глупо. Стоим, ждем.

Минут через десять вернулся Дима, в кольчуге поверх свитера. В ярком освещении ремзоны кольчуга не сильно впечатляла — ролевая, из алюминиевой проволоки. Так себе броняшка. Но у нас другой нет, да и такая одна… Ружье отдали ему, я — с автоматом, позади нас — Иринка с двумя фонарями. Машку опять отправили сторожить тыл, на что она, кажется, начала уже обижаться. Ничего, при такой жизни нам на всех веселья хватит и останется еще. Но ей это объяснять дольше, чем сама убедится.

Ничего в бытовке не нашлось. Включенная лампочка высветила десяток железных шкафчиков с одеждой, умывальник, кабинку туалета, еще когда-то был душ, но давно. Так на что этот комнатный тигр насторожился?

— Маш, давай опять кота.

— Сейчас.

На свету и с кучей нас бытовка Серого уже не путала. Он так же сидел и озирался, но вырваться не пытался.

— Попробуй его мимо шкафов пронести.

Кот не реагировал.

— Напугал ты нас, жЫвотное… А чего напугал?

Животное негромко вякнуло — типа, ну, бывает, стоит ли об этом? Лучше бы еще полбаночки консервов предложили… Стоп. Туалет. Его мы не проверили. А если там? Может там мертвяк стоять молча, не колотиться? Хрен его знает. Мало ли какие они бывают — в Москве-то на улицах одни куда-то брели, а другие стояли…

— Туалет не проверили. Значит, так — Иринка с дробовиком целится в середину двери. Если там кто есть — картечь его хотя бы откинет. Маша — выцеливает голову. Дима — целится вниз, если там собака. Ну а я открываю дверь.

Дверь заперта. Уже подозрительно. Кто-то укушенный спрятался в сортире и там окочурился? Похоже на то. Если сейчас по нему из трех стволов шарахнут — сортира тут больше не будет. А он нам еще пригодится — не бегать же «по-чукотски» в поле каждый раз… И подморозить, как бывшего охранника в холодильнике, не выйдет — тепло тут, и даже через открытые ворота выстужаться будет долго.

— Там почти точно мертвяк. Но если мы его расстреляем — лишимся сантехники. Какие-нибудь мысли есть?

— У меня есть — заморозить.

— А как?

— Огнетушителем.

И действительно, углекислотный огнетушитель дует потоком очень холодного газа. Иногда даже с конденсатом — «сухим снегом» из твердой углекислоты. Но хватит ли его, чтобы остудить целый сортир с находящимся там живым трупом? Но почему бы не попробовать? Огнетушители тут должны быть — машины кругом, бензин, смазка, сварка… Есть ли углекислотные? От порошкового толку не будет…

Огнетушитель нашелся. ОУ-5, внушительная такая колбасина с раструбом на шланге. В несколько ударов топора я вырубил в фанерной дверце отверстие, Дима сунул раструб и нажал рычаг. Огнетушитель зашипел, Серый пулей подорвался и метнулся в дверь — только мелькнувшую тень и видно было.

— Вот, блин, напугали котейку. Маш, не ободрал?

— Рукав порвал, трус психованный. До тела не достал…

— Ну и фиг с ним, жрать захочет — придет. — Всю дорогу тоскливо мякавший почти у меня над ухом кот хоть и вызывал сочувствие, но больше в виде желания придушить, чтоб не мучился.

— Бедный Серый… Всю жизнь дома жил, а под старость такая встряска…

— Ему полезно — может, похудеет немного.

— А если тебя так?

— Нас всех уже… Так… Ладно, пошли наружу, а то надышимся углекислотой — она без запаха, незаметно с ног валит.

Беспокойник в сортире действительно обнаружился. Похоже, из посетителей — без спецовки, и руки не испачканы. Тоже с укусом на ноге. Заморозить его огнетушитель толком не заморозил, но двигался еле-еле — надышался, что ли? Или после собаки-зомбаки обычный зомби уже не кажется серьезным противником? Хрусть — выноси готовенького. А ведь придется реально выносить — не оставлять же «скелет в клозете». Только вот рукавички надену. Рукавичек в бытовке обнаружилась целая коробка. Хотя — стоит ли за него вообще руками браться? Есть же веревка… только что в боксе видел буксирный трос — плоскую удобную стропу… Пропустить под руки и волоком вытащить. А пол потом из шланга помыть — вон слив в углу виднеется, все уже придумано. Вышел в основной бокс за тросом — уже уверенно, как к себе домой. И только выйдя, подумал, что не стоит вот так, не закончив зачистки, — как тут же и в подтверждение откуда-то сверху, с лесенки на «антресоли», прямо на меня уставились немигающие глаза. Твою мать… В первый момент я даже и не подумал, что можно просто отскочить назад и уже правильным построением вернуться и вынести беспокойника. Я полез за пистолетом. А зомби полез за мной. Трудно сказать, кто бы успел раньше — во второй момент я сообразил, что ничто не мешает мне просто убежать. Что я и сделал — отпрыгнул и выбежал во двор.

— Атас, мертвяк в боксе! — откуда вылезло это детское словечко? Еще бы «шуба» прокричал. Где-то в подсознании выплыло, видимо, как на стройке убегали от гонявшего нас сторожа… Да и орать необязательно — гарнитура же висит на шее, все и так слышат.

— Один? Где? Куда движется? — Тут же хор в ответ.

— Вроде один. Вылез сверху, с лесенки. Движется… А никуда он не движется, свалился и в ногах путается.

Этот как раз из персонала — в синей спецовке. Вроде незнакомый — хотя поди узнай пару раз виденного человека в этой желто-синей перекошенной роже. Вернулся, схватил по пути полуось от «жигулей» и, как Васька Буслай оглоблей, по башке поднимающемуся зомби и заехал. Приноровился уже — точно в темечко фланцем. Еще один. А вообще — пора кончать этот героизм.

Вновь собрались тактической группой и прошли по всей территории сервиса. Не такая она и большая. Три подъемника в большом общем боксе, стенд схода-развала, электроталь к потолку привешена — тут мотористы работали… Дверь в станочный зал — расточник, токарный, два фрезерных, сверлильный — полный набор, зуборезного разве что не хватает, но кто ж на сервисе зубчатки резать будет… Окна на этой стене высоко и закрыты внушительной решеткой. В боковой стене дверь, к ней же загибается коридор от основного помещения, тут рецепшен, и проход в бытовку отсюда же.

Живых трупов больше не обнаружилось — только обглоданные кости, явно собачьи, да еще чуть не подстрелили Серого, когда он из одного угла в другой перебежать вздумал в самый неожиданный момент. В руки он не давался, но против звука открываемой банки с кормом не устоял.

Во второй линии боксов, рядом с воротами, действительно обнаружилась покрасочная и жестянка. Но нам туда не надо — капот, конечно, помяли вчера… да и фиг с ним. Красота и гладкость линий теперь не совсем важны. Зато пружина подходящая нашлась в куче всяких грязных железяк — кто-то, видимо, менял не так давно и менял, как полагается, парой. Ну а нам не до жиру. Самым трудным оказалось затащить покалеченную машину на подъемник — остальное заняло минут двадцать вместе с мытьем рук. Даже струбцины не понадобились, манипуляциями с подъемником и подставленными под колеса опорами обошлись. Хорошо оно, когда оборудование есть. Я задумался о ремонте разбитого автомата. Еще один ствол нам бы очень не помешал. Но сделанные из «стали дворовой» детали погнутся в самый неподходящий момент, а с термообработкой возни много. Потом, может быть… А вообще нам бы дробовик лучше, двенадцатого калибра, и патронов накрутить со стрелками. Картечь против прочной черепушки мутантов-метаморфов может и не помочь, а вот стальные стрелки… Калить необязательно — противник в бронежилете не ожидается, по кости и некаленая сталь пойдет хорошо. Но хвостовик лучше сделать — чтоб метров полста они летели носом вперед. И, конечно, полуавтомат. Ту же «сайгу» или 21–12. Или был какой-то агрегат у ЦКИБа — гибрид полуавтомата с помпой. Который, если сам не перезарядился, можно за цевье…

Ну где в Туле ЦКИБ — я, естественно, знаю. И офисное здание с магазином при нем, и собственно завод. Завод, скорее всего, охраняется, сам бог велел все компактно расположенные заводы Щегловской Засеки с высокими заборами «почтовых ящиков» превратить в укрепленную территорию, зачистив зомби. А магазин наверняка пуст — что не вывезли, то разграбили. Но можно и прокатиться… Кстати, в сервисе же есть городской телефон.

Гудок имеется. Уже хорошо. Отвычно-короткие шесть цифр номера… Гудок… второй… смена тональности — связь, значит, есть, АОН трубку взял… Ну? Есть кто дома?

— Алло!

— Привет. Вы как там?

— Ну… мы ничего. А ты в Туле, что ли?

— Да. На Рязанке. А вы чего в деревню не уехали?

— Не смогли. Дед машину разбил. Вернее, ему разбили.

— Дед как?

— Дед в Щекино — пришлось возвращаться. Там спокойно пока.

— С Алексином связь есть?

— Вчера звонили. Они тоже в деревню не поехали, в КБ сидят. Охотники типа дружины организовали, ездят, собирают живых, продукты и так далее. А у тебя как?

— А мы сами типа дружины.

— Кто «мы»?

— Ну я, Иринка, Машка и Машкин Дима. Сашка его знает, в смысле — видела пару раз. Вчера почти приехали, но машину поломали немного, сидим в сервисе.

— А что, сервис работает?

— Мы в нем немного поработали…

— Понятненько. Ты спешишь?

— Ну вообще не сильно. А что?

— Да так, поболтать.

— Ну поболтать — не знаю. Надо придумать, что делать будем.

— А какие варианты?

— Да никаких пока… Ты с кем-нибудь созванивалась, знакомыми там…

— Да. Никого нет. Надеюсь, что уехали, а как на самом деле — неизвестно.

— Понятно. Мобильная связь не пашет, вот нашел городской — позвонил. У тебя номер определился?

— Нет.

— Понятно, значит, с выноса…

— Какого еще выноса?

— Ну номер тут с выноса басовского. Новая АТСка, не определяется… У тебя газеты рекламные есть? Поищи там автосервис на Овражной — он и будет.

— Ладно, поищу. А ты там будешь?

— Пока да.

— Сашку не бросай, если что.

— Еще чего. Ты такие настроения брось. Покойников без тебя хватает по уши. Мне вот еще трех выволакивать отсюда.

— Ладно, все. Выволакивай покойников, — и гудки.

Опять какую-то растяжку зацепил. Не жизнь, а минное поле… Ну ладно, живы-здоровы, свет-газ-вода есть, а запасов, если я еще помню Ольгу и тестя, у них месяца на два. У нас с комфортом похуже, но есть главное — подвижность и оружие. Вот только придумать осталось, как не лишиться этих рулезов и надыбать новые… Да и с подвижностью — надо бы улучшить. Хороша «узбечка Ксю», но с дороги на ней далеко съезжать не рекомендуется, уазик нужен. Ну или что-то уазикоподобное — «патрол», «крузер», «витара», «паджерик»… О! Да у нас же во дворе «паджерик» стоит. Битый, но вроде не насмерть, — а что морда перекошена, так быль молодцу не в упрек.

Осторожно, помня судьбу охранника из косогорского супермаркета, выволокли трупы за ворота. На всякий случай посыпали места, где от них остались какие-то следы, найденным в бытовке порошком с запахом хлорки. Хотели и сами трупы присыпать, но порошка было явно недостаточно — вместе с зомбакой куча получилась приличная. Пока ничего, а как станет тепло — вонь будет жуткая. Придется как-то хоронить или как минимум отволочь метров на двести. Вот поглядим, что там с джипом, — им и оттащим.

«Паджерик» оказался в несколько худшем состоянии, чем я думал. Ремонт требовался не только косметический — разбита правая фара, радиатор вытек, поврежден жгут проводов… Просто так не сядешь и не поедешь. До подвески повреждения вроде не дошли — рамные джипы рулят. Но повозиться придется порядочно. Родных деталей, понятно, не найти — модель старая уже, только под заказ, а какой сейчас заказ и у кого… Придется колхозить что-нибудь подходящее. А заодно, если уж колхозить — то так, чтоб больше не ломалось. Благо сварка тут есть. Это автолист тонкий варить — умение надо, а трехмиллиметровку легко. Я пробовал. Где бы только ее взять… Можно ворота снять и на детали пустить. Но ворота нам еще пригодятся — раз мы не торопимся пока отсюда уходить. А надо ли вообще торопиться? Мастерская — во все времена вещь полезная. А уж в такие… Это нам повезло сильно, что мы сюда забились. И машину починили, и с «паджериком» этим трофейным не стоит проблема что делать. А при любом другом раскладе — в грязи на колченогом домкрате менять пружину, пока остальные вокруг караулят? А если бы что посерьезнее пружины сломалось? Нет, этот объект беречь надо. А вот соседний, непонятно какой — то ли цех, то ли склад — необязательно. Ворота железные и там есть. Ржавые, но нам не любоваться. Сходим, разведаем. Людей там, похоже, не было сто лет, значит, и зомби взяться неоткуда.

— Ну что, господа партизаны, у меня предложение есть — никуда отсюда не уходить. Тут у нас рембаза и укрепленный периметр, мертвяки не придут. А дома — каждый выход рискуем.

— А мыться тут как? Да и питаться — одной сухомяткой? — Не радует Иринку идея в цеху жить.

— Ну придумаем что-нибудь… Печку построим, с баней.

— Ты все о деревенской жизни мечтаешь?

— При чем тут мечтаешь? Просто здесь безопасно и много возможностей. А в квартире — только пока не выключили воду, газ и свет.

— Так и здесь та же фигня — пока электричество есть. А сколько оно будет?

— Отопление автономное есть — вон агрегат, на солярке работает.

— И много той солярки?

— Кончится — на дрова перейдем. Или привезем в бочке. А в квартире — фиг чего придумаешь, и топливо таскать на горбу…

— А что мешает жить в квартире, пока есть вода и свет?

— Тут может поселиться кто-то другой.

— Ну… наверное, так. Так, может, хоть сейчас съездим помыться?

— Вот машину боевую сделаем — и поедем.

— Поехали на нашей. Ну когда мы еще сможем по-человечески, в чистой квартире, а?

— Да завтра.

— А сегодня — грязными ходить? А если завтра все выключат?

— Если завтра все выключат — мы машину не сделаем. Блин, ну неужели не понятно? На броневике мы можем ехать куда хотим. По всему городу и за город, кроме совсем уж бездорожья. И нагрузить можем много. А нам теперь возить и возить, если жить хотим не как бомжи.

— Да мы и так уже как бомжи. И будем всю жизнь как бомжи. Потому что всегда найдутся «дела поважнее»! А машин в городе брошенных — куча. Выберем нормальную, не разбитую.

— Ну ты чего, обиделась? Ну хочешь, поедем на квартиру…

— Хочу. Может, последний раз в нормальных условиях…

— Ладно, поехали. Только скорее — действительно же могут свет отключить. А нам сварка нужна…

Быстро, почти бегом перетаскали все барахло из машины в комнатку над воротами. Если кто заглянет — он наверняка в сервис, не в караулку. Так что пусть здесь лежит. Освоившуюся уже Белку выпустили во двор — пусть погуляет, а то нагадит еще «дома». Вновь подперли ворота ломом. Запирающегося замка не обнаружилось — только петли для навесного, но где его искать…

— У меня мысль есть, — Дима, задумчиво глядевший на кучу мертвяков, подобрал кирпич, грохнул его о дорогу и обломком начал писать по бетону забора:

«Там мутанты! Не открывать!!!»

Корявые кирпичные буквы на грязно-белом бетоне смотрелись достаточно мрачно.

— А неплохо. Я бы сто раз подумал, хочется ли мне туда.

— Надо бы еще зомбаку под ворота подтащить. Мордой к посетителю.

— Обязательно. Как иллюстрацию.

Веревка так и лежала под трупами. Вытаскивать ее не хотелось и особенно не хотелось браться за те места, которые контактировали с телами зомби. Лучше просто отрезать свободный конец…

— Вот теперь хорошо.

Перед воротами лежит очень грязная и неопрятная туша с проломленной башкой и обрывком веревки на лапе. Вполне похоже, что еле-еле забили толпой народа одного мутанта, а за воротами еще неизвестно сколько таких же. Это внушает. Лишь бы патруль на БТР не приехал. А оно им надо? Ремонтные цеха у них и в расположении есть, чего ради тащиться на окраину и тут лезть в опасный двор с такими иллюстрациями?

— Искусство — страшная сила. Надеюсь, такая инсталляция вызовет правильные чувства у зрителей.

— Да уж. Впечатление жутенькое.

— Дим, сфотай. Хотя все равно не поверят, скажут — Фотошоп.

— Ладно, поехали уже. Середина дня, а мы машину делать даже не начали! — О том, что вчера я мечтал хотя бы к вечеру починить нашу машину, я распространяться не стал.

Пустая машина — не полная. Да и день — не ночь. Мы легко преодолели «полосу препятствий» и скоро уперлись в поток беженцев. Рязанка и раньше была не самой свободной улицей, а сейчас — и вовсе хоть тараном расталкивай. Надо было все-таки сначала броневик сделать. Угловатый ржавый нос со свежей сваркой мало располагает к сомнению — пускать или нет. Ну представим, что мы уже на броневике…

Проехать сто метров против потока было просто никак. Вбились в поток, поползли к югу. Хорошо — самое узкое место здесь, дальше дорога расширяется — за счет обочин, конечно, но сейчас это никого не волнует. Главное — шире, а автомобильные дороги закону Бернулли следуют с точностью до обратного — чем шире, тем быстрее. Уже через десять минут мы вышли на развилку возле Пединститута, сбили замок на аварийном выезде из хоздвора, через него выбрались на Руднева и по тротуарам и дворам быстро доковыляли до дома.

Во дворе было тихо и пусто. Везде валялся какой-то бытовой хлам, по непросохшему газону пролегла глубокая колея — грузовик, и не один. Неужели эвакуация? Насмотревшись на московский бардак, от тульских властей я уже ничего не ждал — ни хорошего, ни даже плохого. Впрочем, вряд ли это власти. Колеи узкие, то есть колеса в ряд, не парой. Это не автобусы и не фуры, это Уралы и ЗИЛы. А может, и БТР. Дивизия это старается. Повезло тулякам — тут не сто одна в/ч, как в Москве, а полторы — дивизия и артучилище. И они явно считают город своим домом — ну и обустраивают жизнь.

Что бы я сделал, имея ресурсы дивизии, пусть и урезанного состава? Первым делом укрепил расположение, выставил карантинные посты и наладил патрулирование — чтобы людей хотя бы на открытых местах поедом не жрали. Посты мы вчера наблюдали, на одном чуть не обгадились, спасибо. Следы работы патрулей — тоже. Значит, в этом мои мысли с мыслями комдива и НШ[34] совпали. Вторым — начал бы обустройство островков безопасности. Для этого нужна территория с прочным забором, куда зомби не пролезут. Это воинские части в городе и оборонные заводы. Ну а третий этап — отправка по городу эвакуационных команд: грузовиков с охраной. Чтобы жители могли собрать самое необходимое и безопасно вывезти. Вот как раз следы такой команды. Значит, наш квартал уже эвакуировали. А что это там такое в конце улицы?

В конце улицы, возле выбитого бронетехникой хилого забора школы, лежала куча трупов. Десятка два. По периметру на обломках мебели и прочих вертикальных кусках мусора тянулась красно-белая полосатая лента, а на ближайшем дереве белел плакат: «Не подходить! Не прикасаться! Смертельная инфекция!» Плакат типографский, прибит на дверцу от шкафа и сверху полиэтиленом затянут — молодцы, позаботились. Рядом с кучей виднелась лужа, от которой мощно несло хлоркой и еще чем-то. Одели бойцов в ОЗК,[35] стащили трупы в кучу, а тут, значит, дезинфекцию провели. Стандартное действие, мы еще в школе на НВП это все проходили, — но почему в других местах ничего этого нет?

Теперь уже ничто не мешало нам войти домой — где мы и не жили толком, но где имелись все удобства. Только подъезд миновать. Впрочем, с оружием это не такая и проблема. Только внимательнее, чтоб неожиданно никто не выскочил. Впрочем, вряд ли здесь будет много зомби. При эвакуации так и так зачистили. Главное — что толпы не будет, а одиночный для четверых с оружием не сильно страшен…

Но не встретился и одиночный. Дверь в квартиру оказалась заперта — значит, не проверяли все квартиры, а собирали желающих выехать. Тоже правильно — зачем рисковать бойцам, лезть в квартиры с мертвяками? Вполне возможно, что вокруг нас полно зомби, — но они за закрытыми дверями и никогда уже не вылезут: куда уж им замок открыть, если из запутавшегося шланга вылезти не в силах… Кстати, этим пользоваться надо — у нас же веревки двести метров, ловить мертвяков за ноги и подсекать, а пока дергаются — спокойно зачищать. А то все донкихотничаем — в честный бой на топорах…

Пока очередь в ванну, я взял несколько листов бумаги и начал сочинять броневик. Прежде всего против зомби, но и агрессивное поведение живых тоже не исключалось. Понятно, от автоматов надежно защититься не получится. Легированного бронелиста никто нам не подкинет, да с ним и вес получается великоват. Два-три миллиметра обычной катаной стали, из какой ворота делают. По контуру машины — уголок или еще что-нибудь прочное. Со всех сторон, даже на колесах. Но мешать снимать колеса оно не должно. Значит, надо, чтобы этот боевой бампер снимался — частями. На болты его, однозначно. И закрепить к раме. Прорезать в корпусе отверстия и сквозь них длинными такими кронштейнами… Кронштейны мягче, чем рама, чтобы гнулись, если что. Или — наоборот, связать все в жесткий скелет? В скелет, наверное, лучше. Типа багги сделать, только на голые ребра закрепить листы «брони». А всю прежнюю обшивку — срезать? Нет, будет холодно и шумно. Отделку переделывать — тяжело и долго. Значит, надо сохранить родную. И двери тоже. Просто на них снаружи приварить те же листы. И ребра жесткости на уровне петель — этого достаточно. Стекла снаружи прикрыть редкой решеткой, а в случае чего надеть поверх такие же листы, на болтах. Но тогда скелет у нас получается не при делах. Да И не сильно он нужен, а вес увеличит. Значит, просто бронепояс вокруг машины, щитки над ним, потом, очевидно, второй пояс — надо щитки на что-то опереть. Контур на уровне крыши, по крыше перевязать крест-накрест прутком, для жесткости. Кенгурятник спереди, от него — связка на контур крыши, тоже из прутка…

Я нарисовал получающуюся конструкцию. Нет, что-то в ней плохо. Не хватает или лишнее… Ну пулемет на крыше — это да, не помешал бы. И вообще нам бы БРДМ[36] не помешала… Но не в пулемете дело. Вот, например, ухватился зомби за наши решетки… Вот! Мы ж сами ему рукояток наделали. Решетки не годятся… Нужно что-то гладкое, но прочное. И чтобы смотреть было можно. Бронестекла… Броневик инкассаторский? Готовое решение, да… Только не для нашей ситуации. Тяжелый он, жрет много, ездит плохо, а в грязи… В общем, не надо о грустном. Значит, никаких уголков и прутка, все по принципу «Ил-2» — броня сама себя несет. Повозиться с раскроем придется… Впрочем, можно и по-гробовщицки — приложить, лишнее отрезать… Или как сделает гробовщик, бывший инженером? Приложит картонку, вырежет как надо, а потом по той картонке и стальной лист скроит… В общем, у меня всерьез зачесались руки. Компьютеры — оно, конечно, компьютеры… но напильник мне в детские ручонки шаловливые подвернулся всяко раньше калькулятора…

Быстро вымывшись и простирнув, что простирнулось — машинку-автомат, конечно, оставили в Москве, — двинулись обратно. В подъезде по-прежнему было пусто, а вот на улице уже появились новые беспокойники. Сразу три. Стрелять или не стрелять — вот в чем вопрос… Да ну их к черту опять в рукопашную ходить. Одна ошибка — и конец. Так что — молодым везде у нас дорога. Раз уж автоматы за ними закрепили… А вечером — будет чистка и смазка. И не отвертятся — сами стреляли. Но сначала — наш броневик должен как минимум поехать.

На обратном пути проехали мимо большого магазина запчастей. Пока цел, не разграблен. Пожалуй, сейчас в него лезть не стоит. Много не утащим, а второй раз — уже ничего там не останется: эффект разбитого окна… Кстати, перед входом, привязанные лишь хилым тросиком, стоят автоприцепы. На «узбекском танке» фаркопа нет, а на броневике — если и нет, то обязательно будет…

На Рязанку выехали, срезав угол по целине. На ней тоже есть автосервис и магазин запчастей, и их уже вовсю мародерили. Стоящий на заправке пост на БТР это нисколько не волновало. Похоже, там, как и в Серпухове, заправляли беженцев, но толпа была слишком велика, да и вырулить потом не получится — придется опять кругом через Басово. С этой стороны дорога все же получше — сервисники как-то поддерживали, иначе кто бы к ним ездил? На одних внедорожниках бизнес не сделать… А вот в магазин — заглянем.

Расположенный на соединяющей рязанское, калужское и орловское направления дороге магазин специализировался на грузовиках. Мы ухватили радиатор поменьше — кажется, исходно он предназначался для «бычка» — целый пучок разных шлангов охлаждения, две канистры тосола и дополнительные фары. Пока хватит, и так уже все руки заняты. Вновь профильтровались через вялотекущую пробку и по выложенной полуразбитыми плитами бетонке полезли на пригорок, к «нашему» сервису. Поперек дороги здесь стоял… шлагбаум — не шлагбаум, ворота — не ворота, в общем, некое устройство из рамы на петлях, под которым может проехать легковушка, но не грузовик. Когда мы ехали вниз — рама была закрыта. А сейчас ее кто-то открыл, причем грубой силой: опорный столб весь перекосило. И перекосило его вниз. БТР проехал по нашей дороге? Не хотелось бы. Военные тульские, конечно, молодцы, — но лучше на расстоянии. Ага, возле ворот сервиса — «шишига»[37] стоит. Только не похожа она на военную — на кабине не «люстра» даже, а целый канделябр. Откуда у солдат такая роскошь? Не, это не вояки. Это джиперы — «проходимцы», «другая людя». И другая весовая категория. Примерно равная нашей, если, конечно, машинами не бодаться. Имеют они отношение к владельцам сервиса? Скорее нет, чем да. А мы — владельцы по праву зачистки его от опасных тварей. Ну и как первые поселенцы тоже.

Подъехали. Стоят возле ворот два мужика средних лет, инсталляцией нашей любуются. Заметили нас, только когда услышали: метров тридцать осталось.

— День добрый.

— И вам не болеть.

— Собачкой любуетесь?

— Ты, смотрю, в курсе, что тут за дела?

— Ну отчасти…

— Много там таких?

— А кто их знает. Думаете зачистить?

— Да как-то оно жутковато. Если такая пасть да за ногу…

— Такая пасть может и за голову. Прыгает оно очень неплохо… У вас с оружием как?

— Два ружья на троих.

Ага. Ружья есть. И третий тоже есть. Вот так и добываются разведданные…

— Ну у нас тоже есть кое-что… А стоит оно того? Чего там ценного?

— Там станки… Нам бы пару деталей выточить, пока электричество есть.

— Так некому на тех станках…

— Да мы сами умеем.