Спецшкола для нечисти Николаева Мария

Глава 3. Сборы

Школа напоминала разворошенный улей. Из общего числа отобрали только семь учеников, но все равно шума и гама было столько, будто ехать собираются все и при этом никто никак не решит что брать, а что оставить.

Думать в такой атмосфере не получается вовсе — как-то незаметно заражаешься всеобщей нервозностью и каким-то странным страхом-предвкушением, когда и боишься до дрожи в коленях, но в тоже время и нетерпение снедает не менее сильное. Да, не каждый день темных деток приглашает ко двору один из могущественнейших правителей светлых земель. Заручившись поддержкой такого человека, можно было получить все шансы стать обычным гражданином, а не скрывающимся по углам нелегалом. Я понимала их. Это острое чувство надежды, замешанное на вполне нормальном страхе и жутком желании порвать опостылевшие оковы… Я ведь в свое время сбежала из дворца, гонимая именно этим ветром.

Глупость, конечно, но я ведь ни на миг не остановилась и не подумала — не усомнилась! Да, если честно, я и не верила, что сумею долго бегать от тайной стражи — мне хотелось просто напоследок почувствовать все то, чего я была лишена, но чем грезила… Свобода — забавное понятие. Чернь его видит в заманчивости сводов дворцов и замков, а задушенные правилами и законами отпрыски знатных родов всеми правдами и неправдами стараются вырваться из-под гнета родных стен…

И да, я еще тогда, сбегая из дома, надеялась, что меня поймают. Глупое желание? А что мне оставалось? Я могла либо заставить себя смириться и верить в то, что чужой выбор — и есть мой собственный, либо бегать всю жизнь. Весной я и не надеялась, что продержусь целый месяц… а потом? Зачем я схватилась за тот единственный шанс? Просто чтобы доказать себе что-то? Или все дело в моем эгоистичном желании растянуть эту иллюзию свободы на как можно больший промежуток времени?

Итак, меня не поймали. Теперь — и не найдут. Вернее, я могу так сделать: никто и никогда не заподозрит в Королеве Зардии старшую принцессу Нилама. Но так ли это мне нужно? Нет. Я не желаю всю жизнь вздрагивать из-за малейшего шороха и ждать, когда же меня вычислят. Да и не собираюсь я скрываться до самой смерти! Конечно, и отец, и дядя, попытаются меня использовать в своих интересах, но ведь и я выросла не в дальнем монастыре, а при дворе — кое-чему да научилась. Нет, я понимаю, что этих опытных интриганов мне не переиграть, тем более на их же поле, но у меня есть ряд преимуществ, и если ими грамотно распорядиться…

В общем, шансы у меня есть. И неплохие.

Вопрос лишь в одном: оно мне надо? Нет, серьезно, я же не думаю, что в Зардии что-то будет иначе! Там меня ждет все то же самое. Менять знакомое болото на другое? А зачем?

Кажется, пришла пора мне подумать о вопросах, куда более серьезных, чем причины тех или иных странностей Спироса.

Вот только думать в атмосфере всеобщего хаоса проблематично!

Ника ввалилась в мою комнату ближе к вечеру, лишний раз подтверждая тот факт, что в период глобальных сборов надеяться на минутку-другую покоя не имеет смысла. Кстати, выглядела моя любимая сестренка так, что я сразу забеспокоилась за сохранность Школы: всклокоченные волосы и какой-то предвкушающе-шальной взгляд вряд ли говорили о чем-то ином кроме возможной катастрофы.

— Ника? — осторожно спросила я, наблюдая, как моя бесцеремонная младшая сестренка вывалила ворох каких-то вещей прямо на кресло, даже не обратив внимания на то, что кресло вообще-то было занято Топей…

Писк. Приглушенные ругательства. Возня…

Несколько секунд Ника удивленно смотрела на заворошившийся клубок каких-то тряпок, но увидев недовольную мордочку моей дайкаи, на злой взгляд последней лишь безразлично пожала плечами — с кем, мол, не бывает.

Это не бывает с правильно воспитанными принцессами! А вас обеих будто волки в лесу этикету учили!.. хотя нет, волки мне ничего плохого не сделали, да и какой-никакой, а порядок в стае есть!

Я-то тебе что сделала? — обреченно спросила я, предвидя, что следующие пару дней спокойно пожить эта дракошка мне не даст.

Ты?! Ты еще и спрашиваешь?! Воспитала монстра на мою голову! Совета на вас нет! Но ничего, вот приедем в Зардию — они вас там быстро к порядку приучат! — последнее уже прозвучало как угроза.

Лично мне после таких слов уже и не хочется как-то возвращаться на историческую родину… Впрочем, о данной проблеме пока можно и не думать, ибо еще неизвестно, чем закончится мое путешествие в Фирь. Кстати, к вопросу о родственниках…

— Ник, а могу я поинтересоваться, чем вызвано это твое вторжение? И что — это? — я несколько озадаченно кивнула в сторону вороха вещей. На вид ткани дорогие, да и вышивка довольно примечательная — я такой еще не встречала… но и это еще не повод врываться ко мне вечером с охапкой каких-то тряпок!

Ника сделала вид, что смутилась. Я демонстративно не поверила. Сестренка, убедившись, что со мной этот номер снова не прошел, тяжело вздохнула и все-таки ответила на поставленный вопрос:

— Я просто хотела поинтересоваться твоим мнением: что из этого, — взгляд в сторону тряпок, — мне лучше взять с собой. Я хочу в этом году превзойти даже самые смелые ожидания папочки… — и улыбка, одна из тех, что обычно предшествует настоящей катастрофе.

— А что не так с этой одеждой? — я сразу же насторожилась.

— Все так! — с самым честным видом уверили меня, — Мне эти платья Спирос подарил! А главное — все они сшиты по последней вампирьей моде…

Хм… Вот с этого момента чуть поподробнее. И, кстати, с чего это моему напарнику потворствовать капризам этой бесбашенной девчонки?

Приблизившись к креслу, я наугад дернула на себя какую-то тряпку. Ей оказалось шелковое темно-вишневое платье с замысловатой серебряной вышивкой по подолу. Такой наряд сделал бы честь любой королеве, если бы не одно «но» — шелк был до того тонкий, что даже сквозь темную ткань отчетливо просвечивало тело. Пожалуй, это в светлых землях не поймут. Да и вряд ли оно будет уместно смотреться на двенадцатилетней девчонке.

Выхватив из вороха светло-желтый лоскуток, я с ужасом поняла, что и это тоже платье… вот только оно было не длиннее нижней блузы! Если вампиры носят такое, я готова признать, что дядя прав: их страна варварская.

Ханжа! — негодующе фыркнула Топя. — Ты только представь, какого в этом платьице в летнюю жару… а главное — и глаз радуется, когда смотришь на стройные девичьи ножки.

Кажется, я знаю, почему темные приняли эту моду… наверняка какой-нибудь извращенец в Совете продвинул в массы собственные фантазии.

Эх, ничего ты не понимаешь! А еще темной себя считаешь! И почему не Ника стала нашей Королевой?

Потому что она бы сравняла страну с землей в первый же год правления.

Ну это еще доказать надо… — недоверчиво протянула моя дайкая.

А ты действительно желаешь это проверить? — ехидно уточнила я, старательно вспоминая самые яркие каверзы моей сестренки.

Топя сразу же смешалась.

Нет, думаю, я поверю тебе на слово.

Вот и ладненько. Ибо одной меня вам вполне хватит. Я, может, и ходячая неприятность, но не катастрофа… после меня хоть фундамент останется — после Ники вам придется искать новые горы в виду полного уничтожения предыдущих.

Кстати, не пора ли вернуться к нашим баранам?.. то есть к тряпкам… тьфу, к платьям!

— Только не говори, что ты это собираешься одеть на Снежный Бал! — хмуро произнесла я, демонстративно помахав у нее перед глазами желтой тряпочкой.

— Ну, так все равно маскарад же!.. — сразу же заканючила Ника, — Лик, я же темная как-никак! Почему бы и не напомнить об этом нашему венценосному родителю? Кстати, тут и для тебя платьице найдется, — с этими словами она бросилась к вороху вещей и вытащила на свет нечто из темно-синего бархата.

— Для меня? — насторожено уточнила я, зная, что из рук моей сестры безопасно принимать только недавно сорванные цветы (конечно, при условии, что собирала она этот букетик на ваших глазах) — все остальное в той или иной мере окажется с подвохом.

— Ага, — подтвердила Ника, сияя улыбкой во все тридцать два зуба, — Ты только глянь, какая красота, — с этими словами она встряхнула платье, позволив тому распрямиться и принять соответствующую форму.

Святые боги… — пораженно выдохнула Топя. И это был один из тех редких моментов, когда я совершенно с ней согласна.

Платье было не просто красиво, оно казалось произведением искусства! Тяжелая бархатная материя была почти целиком покрыта причудливой вязью серебряной вышивки. Конечно, фасон несколько необычный — светлые не делают столь узкие рукава, да и вырез обычно скромнее… но я не могла не признать, что это платье было достойно того, чтобы его носили. Тем более в отличие от желтенькой тряпочки, оно было приемлемой длины.

— А главное — смотри: оно тоже с милой особенностью, — довольная произведенным эффектом, Ника расправила юбку… Я невольно застонала: нет, ну у кого рука поднялась испортить это чудо?! С левой стороны, практически от самой талии, шел длинный разрез. Интересно, создатели этой красоты предполагали его ношение? Или считали, что дама в нем будет только стоять? Ведь стоит сделать хоть шаг — и окажешься практически без юбки! — Так и знала, что ты не оценишь, — Ника почти осуждающе покачала головой. — Ладно, Спир учел и это, правда, я совсем не хотела тебе показывать небольшое дополненьице… но ведь без него ты это чудо даже не примеришь!

Я непонимающе моргнула. Это она сейчас о чем?

Ника, воспользовавшись моим замешательством, взяла то самое темно-вишневое платье, что я вытащила первым.

— Они носятся вместе. Как ты понимаешь, красное одевается под низ. Примеришь? — поинтересовалась она и посмотрела столь просительно, что я не смогла сопротивляться этому ее взгляду. Да и платье действительно мне понравилось… — Да, не бойся, я тебе помогу! Да и если не понравится — никто не заставит тебя его брать с собой.

Я сдалась. Действительно, никто же не собирается паковать меня в это платье насильно! Ну, примерю разок, посмотрю, как сидит…

Через пять минут, я уже поняла, что мне нравится темная мода! По крайней мере, отсутствие пыточного устройства типа «корсет» явно говорило в пользу этого наряда и его создателей. Нижнее платье сидело как влитое, приятно холодя кожу. Кстати, оно оказалось еще тоньше и прозрачнее, чем выглядело… Я невольно покосилась на свое отражение, пытаясь понять, что же чувствую в таком одеянии. Странно, но мне даже понравилось! Нежная ткань нисколько не напоминала те сорочки, которые я надевала под низ прежде. Думаю, в таком платье действительно не было бы жарко даже в самый сильный летний зной. Но показаться в нем на люди?! Нет, к этому я, пожалуй, пока не готова.

Надевая верхнее платье, я думала, что ничего путного из этого сочетания не выйдет — слишком разные ткани использованы, да и цвета подобраны необычные. Но я ошиблась. Сильно ошиблась. Да, в первый момент сочетание действительно показалось мне странным, но едва я сделала пару шагов… Не знаю, какой мастер делал это платье, но результат превосходил все ожидания! При ходьбе, в разрезе верхнего платья мелькал кусочек нижней юбки и казалось, что серебристая вышивка словно соскальзывает с одного слоя на другой. Чем был обусловлен эффект «течения»? Не знаю, но зрелище почти завораживало.

— Красиво. Нисколько не сомневалась во вкусе Спира, но, кажется, на этот раз он превзошел себя.

Я невольно нахмурилась: Ника говорила так, словно знала моего напарника не первый год. Хорошо знала. Но ведь моя сестренка никогда не покидала пределов дворца без сопровождения! А я сильно сомневаюсь, что в компании с нашим дядюшкой можно себе позволить знакомство с вампиром, разве что очень короткое знакомство…

— Ну как? Мне очень нравится! Кстати, а хочешь, я покажу тебе то, что отобрала для себя? Думаю, даже ты не станешь долго упираться и позволишь мне пойти в нем, — и, не давая мне возможности опомниться, схватила вещи в охапку и бросилась в ванную комнату.

Ника появилась пять минут спустя и, надо сказать, первые несколько минут я тупо стояла и смотрела — у меня не было не то что слов, даже мыслей! Моя сестренка нарядилась в ту самую желтенькую тряпочку! Правда, следует отдать ей должное: вместе с ней она надела еще и белые бриджи… Надо ли говорить, что в этом наряде она напоминала скорее смазливенького пажа, чем вторую принцессу?

— Ника, и ты думаешь, что я одобрю это? — сурово произнесла я, хотя прекрасно понимала, что воспитывать это чудо надо было раньше — сейчас она не за что не станет меняться.

— А чем плохо? Я же в маске буду! Меня же кроме отца да дяди никто и не узнает.

— И чего ты собираешься этим добиться? — устало поинтересовалась я, понимая, что легче ей все позволить, чем пытаться растолковать последствия подобной выходки.

— Я хочу доказать им, что я это я. И пусть только попробуют потом мне навязать свою волю. Я — темная! — Ника резко вскинула подбородок, но я все равно заметила странный блеск в ее глазах. Как бы там ни было, но она все еще ребенок. Маленький, обиженный на весь свет ребенок…

И она имеет право на свою месть. И свои ошибки, — мягко произнесла Топя. «Так же как и ты», — осталось недосказанным, но мы обе знали, что оно подразумевалось.

— Хорошо, поступай, как знаешь. Тебе и правда пора взрослеть.

— Спасибо! — радостно взвизгнув, Ника повисла у меня на шее, — Ты самая лучшая сестра в мире!

Приятно, конечно, но я бы предпочла, чтобы она не повторяла моих ошибок.

И не будет. Уверяю тебя — она найдет себе другие, которые будут только ее, — с потаенной нежностью произнесла Топя. И мне совершенно не хотелось с ней спорить.

Гостеприимные своды Школы мы покинули в первых числах декабря. До праздника Темной Ночи оставалось еще почти три недели. Но с учетом состояния дорог зимой сложно предсказать, сколько времени потребуется на путешествие. Да и двигались мы на этот раз собственным маленьким обозом, что вряд ли прибавляло скорости…

В общем, путь обещал быть долгим. Очень долгим, ибо погода не располагала к длительным путешествиям. Но когда это нас останавливали трудности?

Глава 4. Снова Фирь

Итак, я снова здесь. Видимо, судьба у меня такая: всегда возвращаться в этот город. На этот раз он встретил нас занесенными снегом улочками и яркой чистотой зимнего дня. И если в два предыдущих моих визита, Фирь мне показалась вначале страстной танцовщицей, а затем усталым путником, то сейчас это был ребенок, ребенок свято верящий в волшебство Темной Ночи и с нетерпением ждущей того самого мига-мгновения, когда реальность идет зыбью и в наш мир приходят чудеса.

Странно, но в детстве я не любила этот праздник, потому что другие дети всегда получали то, что хотели, а мне приходилось довольствоваться сухими наставлениями нянек «не желай больше, чем тебе могут дать!». Ту холодную, колкую, словно воздух морозного утра, речь я запомнила навсегда. Но перестала ли я желать? Нет, просто стала делать это неслышно, про себя. И несмотря на то, что ни одно из тех тайных моих желаний так и не исполнилось, я не прекращала надеяться и верить — ведь если чудеса случаются в жизни других людей, ведь когда-нибудь боги вспомнят и обо мне!

Не сбылось. Впрочем, я уже и не помню, чего так страстно хотела раньше… разве что нелепые просьбы к небесам вернуть маму? Но так ли нужна мне была та женщина, если она посмела бросить не только меня, но и только-только явившегося в мир младенца? Не думаю. Я просто боялась оставаться одна — вот и желала то, чего никогда и не имела…

Да-да, семьи у меня не было — ни тогда, ни сейчас. Наверно, поэтому я так много сил и приложила, чтобы стать для Ники хоть кем-то. Не могу сказать, что мы особенно близки — это будет если не ложью, то сильным преувеличением, — но я искренне люблю свою сестру. И только ее считаю своей семьей. Хотя надо признать, семьей я это скорее всего называю в силу незнания истинного значения этого слова. Ну и боги с ним!

Как бы там ни было, а ближе Ники у меня никого нет, и будет ли — еще вопрос.

Итак, в Фирь мы въехали уже с наступлением темноты. Впрочем, если вспомнить, что зимой ночь наступает едва ли в середине дня, то как раз в этом не было ничего удивительного. Хмурые и медлительные из-за крепчающего мороза стражи, лишь окинули наши обозы ленивым взглядом, да ознакомились с сунутыми им под нос бумагами. Заметив на документах личную печать короля, служители порядка не позволили себя даже заинтересованного взгляда, напротив, они махнули рукой, пропуская наш обоз, и демонстративно отвернулись.

Милые здесь правила, ничего не скажешь! А ведь раньше мне казалось, что это место самое справедливое в нашем мире — прямо рай божий на земле!

Ну-ну, именно поэтому так спокойно и пропустили обоз, практически полностью состоящий из темных в святая святых! Хоть бы вид сделали, что все осмотрели! Кажется, королевская печать в Фири открывает половину дверей, а во владения второй легко можно попасть, предъявив перстень Верховного Иерарха.

Либо я чего-то не понимаю, либо этот «свет» ничем не лучше своего извечного противника, а в чем-то даже хуже: тьма не столь лицемерна, она говорит прямо о том, о чем другие замалчивают.

Не все в порядке в нашем королевстве, оно прогнило от и до… — легкомысленно пропела Топя, нагло подслушав мои мысли.

Эх, вот уж кому я завидовала! Чтобы не нервировать светлых, дайкаев и я и Маш оставили в Школе. А это значит, что в отличие от нас, дракоши провели это время в тепле и сытости, а не тащились по промерзшим дорогам и не останавливались на ночлег в сомнительных заведениях!

Да расслабься ты, все будет хорошо! — заверила меня Топя, словно мое плохое настроение ее раздражало и она спешила как можно быстрее от него избавиться.

Хорошо? Хорошо?! Через час я окажусь во дворце своего венценосного родителя! Нет, разумеется, он не станет нас встречать на пороге и вряд ли удостоит нас чести лицезреть свою персону до самого бала, но вероятность моего разоблачения существенно повышается!

Но ты ведь сама не собиралась скрываться вечно. Да и чего тебе бояться? Ты связана магическим контрактом — это раз. У тебя за спиной стоит напарник-вампир, который при желании может разнести этот город по камушку — это два. Помимо вампира, за тобой тенью следует воин зардов, взявший на себя обязанности твоего Щита, — это три. Да и наконец: ты уже не подданная этого государства — а значит, не Ниламу и решать, что с тобой и как будет дальше. Расслабься — и получай удовольствие. Глянь на сестру: та уже настолько утвердилась в новой роли, что запросто готова порвать все лишние, по ее мнению, связи.

С этим спорить было сложно. За последние дни Ника стала еще более уверенной. Она не собиралась более покоряться воле отца и дяди. Теперь, почувствовав, что в этом мире она не одна, она обрела столь необходимый ей якорь. Так что и неизбежной встречи со своим прошлым моя сестра не боялась — и я ей завидовала. Она твердо приняла решения и уже точно знала, к чему стремиться.

У меня же такой уверенности не было. Кто я такая? Всего лишь по дурости сбежавшая из дома девица, искренне верящая, что как бы там ни было, а все равно найдут. И слова Топи о том, что я чья-то там Королева, для меня ровным счетом ничего не значат! Я не видела тех земель, я не заглядывала в глаза их жителям, я не знаю, нужна ли им — все это слишком зыбко, чтобы стать реально целью.

Вернуться обратно? Покаяться? Принять свою судьбу? Не знаю, возможно ли это, но… да, не будем скрывать очевидного: иногда мне этого очень хочется! Хочется, чтобы за меня снова кто-то решал, хочется, чтобы было на кого свалить вину за собственные неудачи и ошибки… да просто хочется!

Что мне дал этот новый мир, кроме постоянного страха и неуверенности в завтрашнем дне?

Я так и не нашла ответа на этот в чем-то даже слишком простой вопрос.

Топя молчала. Знала ли она об этих моих мыслях? Наверняка, но она давала мне возможность самостоятельно разобраться в главном — в себе. И я знала точно, что если я все-таки решу остаться в светлых землях, она и слова против не скажет. Она просто уйдет. Незаметно, неслышно… и я снова останусь одна.

И за эту иллюзию выбора я была ей благодарна. Никто раньше не предоставлял мне возможности принять хоть какое-то решение.

— Эй, Лик, хватит киснуть! Что у тебя с лицом? Такое чувство, будто ты килограмм недозрелый лимонов съела! — Ника была как всегда «тактична», лучше бы она продолжала и дальше таращиться в окно. С последней остановки в карете мы остались вдвоем — Фидда, наплевав на все правила и приказы Фотиса, продолжила путь верхом. Кажется, наша кошечка начинает выздоравливать… нет, она по-прежнему питает необъяснимую страсть к Машу, но теперь ведет себя уже более адекватно. И это радует, потому что Фирь не то место, где темным можно безнаказанно дурить. — Лик! — наглость моей сестренки достигла своего пика, поскольку не дождавшись никакой реакции с мой стороны, это мелкое недоразумение со всей силы дернула рукав моей шубы. Так что из своих мыслей я вернулась в реальность под жалобный треск ниток.

— Я думаю, — чуть резче, чем собиралась, бросила я.

— Я вижу. Ну, может, хоть поделишься со мной — о чем? Я же тут со скуки сдохну, пока мы достигнем стен дворца.

Несколько секунд я смотрела на просительную мордочку сестры. Иногда она бывала более чем назойлива. Интересно, как же ее терпит Спир? Ведь он не из тех, кто будет терпеть многочисленные капризы какой-то малявки! Но терпит! А иногда и потворствует! Последнее я не понимала вовсе.

— Ты совсем не боишься? — сама того не заметив, но я задала этот вопрос.

— А чего мне бояться? — Ника почти безразлично пожала плечами. Жест настолько красноречивый, что дальше можно и не спрашивать. Она действительно не боится. Почему? Неужели думает, что у нее есть шанс выстоять перед Верховным Иерархом? — Лик, не сомневайся, меня без защиты не оставят. Вампиры очень трепетно относятся к членам своей семьи.

— Семьи? — я удивленно дернула бровью.

— Да, семьи. Для Спироса все мы — члены семьи. Забота о младших у них конечно не настолько всеобъемлюща, как у оборотней или тех же зардов, но в беде они своих не бросают. Никогда.

— А не переоцениваешь ли ты его силы? — с сомнением поинтересовалась я.

— Белого Демона? Да не шути!

Я окончательно растерялась. Какого демона?

Ника, словно поняв, что проболталась, хлопнула себя ладонью по губам.

Поздновато спохватилась, родная, я уже все услышала.

— И что это за демон? Поподробнее, пожалуйста, — мягко произнесла я, примерно прикидывая, сколько осталось времени до дворца. По самым скромным прикидкам, получалось, что времени у меня где-то с полчаса — хватит.

Моя сестренка сразу же начала искать повод, чтобы сменить тему. Не доросла еще во взрослые игры играть!

— Ника, я жду.

— Да ничего такого, честно. Просто вспомнилась старая легенда… ну вот и… — под моим взглядам к концу своей короткой, но пламенной речи, она окончательно смешалась.

Да не мучь ты ребенка! Сама же знаешь ту легенду! Три демона-защитника темных земель были призваны еще на заре времен, с тех пор они всегда незримо присутствуют в нашем мире.

Незримо?

В смысле мало кто знает, что они тут есть. Не то чтобы они прятались, просто не очень светят своим существованием.

Я напрягла память, пытаясь вспомнить, о какой легенде идет речь, ибо их я знала бесчисленное множество, причем зачастую мне попадались настолько разные варианты одного и того же сказания, что их можно было воспринимать за отдельные.

Итак, троица демонов? Да, было что-то такое, причем как в светлых сказаниях, так и в тех, что попадались мне на глаза недавно, уже в школьной библиотеке.

Если вкратце, то один из богов, желая защитить своих беспомощных созданий, привел в наш мир три сущности с изнанки Вселенной и каждого из них привязал к этой реальности частью своего «я». Старшему он создал тело из своих кошмаров, причем те были столь страшны и беспросветны, что демон получился чернее самой темной ночи. Среднему даровал свет своих мыслей — отчего тот с рождения вышел сед. Третьему, младшему, он не нашел что подарить, кроме кусочка своих чувств, но они оказались так сильны для смертного тела, что тот почти сгорел в их пламени. Так и появились в нашем мире три демона: черный, белый и красный. И творили бы они страшные бесчинства, если бы не создал их бог-создатель и ограничения. Что за ограничения в легенде не говорилось, но если мы до сих по не находимся под пятой у темных, то видимо существенные.

И причем тут Спирос?

Ну, видишь ли, если бы ты читала эту легенду чуть внимательнее, то без труда бы поняла, что речь идет о вампирах. А если конкретнее, то о трех княжеских родах. Если вспомнить о классических кровососах, то они действительно удивительно неприспособленные к жизни создания.

То есть Спир — потомок демона?

Нет, он и есть демон. Вернее он — наследник Белого. Я бы не назвала это демонизмом или одержимостью, просто его наследие выражается более ярко. Считай, что в нем в полной мере проявил себя рецессивный ген, обычно спящий мертвым сном при других условиях.

Миленько. И чем это может грозить конкретно мне?

Тебе — ничем. Другим… Ну, о других пусть другие и беспокоятся, но Ника совсем не ошиблась в оценке сил данного князя.

И много таких «наследничков» бродит по свету?

Трое. Если ген проснулся в одном, то пока жив его носитель больше он ни в ком не пробудится.

Успокаивает. По крайней мере, можно не опасаться нашествия демонов-вампиров.

Топя негодующе фыркнула и демонстративно закрылась. Кажется, моей дракоше в очередной раз не понравился мой несерьезный тон. Ну и боги с ней!

— Итак, Белый Демон. Интересно, когда я должна была узнать об этом? Столкнувшись с ним нос к носу? — чуть склонив голову к плечу, поинтересовалась я. Мягкий мех шубы приятно щекотал кончиками волосков щеку. Странно, но гнева не было, как и обиды. Ну утаил он кое-что о себе — и что? Разве от этого изменится мое отношение к нему? Или его — ко мне? Вряд ли.

К счастью, Ника знала меня с совсем иной стороны. И она вряд ли могла предположить, насколько действительно я изменилась за последние месяцы.

— Я думала, ты знаешь… — искренне смутилась она, — об этом все знают. Просто считается, что особо распространяться на эту тему вроде как не вежливо…

— И как давно?

— Что? Знаю? А — давно. Его достаточно один раз увидеть, чтобы понять: как не старается, а темный цвет с него словно смывается. Я имею в виду с волос. На свету он блондин, причем пепельный.

Не то, чтобы я не обращала внимания на эту особенность, но ведь никакой параллели не провела! Подумаешь, странный цвет волос! У меня натуральный вообще светло-голубой — и ничего! Да-да, я знаю, что это не совсем нормально. Но, как недавно сказала Топя, для зардов нетрадиционная раскраска естественна. Да и какой мне быть, если у меня топазовая дайкая?

— Ну что я удовлетворила твое любопытство? — с легкой долей раздражения поинтересовалась моя сестренка. И с чего столько недовольства, если эта информация общедоступна?

Топя снова фыркнула. Кажется, если я ее не чувствую, это еще не значит, что ее нет.

Не путай понятия! Общеизвестна, не значит общедоступна! Когда что-то известно всем — об этом уже не говорят, ибо неинтересно. И, разумеется, если в подобную компанию попадает кто-то несведущий… в общем, не задав прямого вопроса — не получишь прямого ответа.

Хорошо-хорошо, хотя особой разницы в смысловых нюансах я и не вижу. Не такая это и тайна. Разве что ее усиленно хранили от меня — но зачем? Глупость какая-то.

Кто знает… кто знает… — задумчиво пробормотала Топя, явно не собираясь продолжать эту в высшей степени интересную беседу.

И почему мне кажется, что знают — все? Ну кроме меня, разумеется. Но и к последнему я уже начинаю привыкать.

— Ой, смотри, стены дворцового парка показались, — с излишне преувеличенным энтузиазмом воскликнула Ника. Все с ней ясно — боится еще что-нибудь случайно выболтать, вот и ищет повод избежать дальнейшего разговора.

Ладно, боги с ней! Я терпеливая, я подожду. Да и не могут же они молчать вечно, верно?

Глава 5. Встречи и их последствия

Я ошиблась. Нас встречали.

Что могло подвигнуть Персиваля Нилама встретить группу, почти полностью состоящую из темных на пороге особняка? Не знаю, возможно, он просто чувствовал себя виноватым за мой побег перед Фотисом, а точнее перед его отцом, и теперь всячески пытается выказать свое расположение. Впрочем, какая мне разница, если главного это не отменяло — у меня просто нет и не будет времени на обдумывание ситуации и принятие того или иного решения…

Что ж, значит, придется действовать по ситуации.

— Добро пожаловать в Нилам, — отец улыбнулся почти радушно, но от меня не укрылось то, что эту свою улыбку он адресовал только светлым. Боги, так зачем надо было вообще начинать эту эпопею со Школой?

— Добрый вечер, Ваше Величество, — Фотис сразу же перешел в режим «третий принц». А если учесть, что я его и в качестве наставника терпела через силу, то теперь мне и вовсе захотелось вцепиться ему в глотку — лишь бы замолчал, а лучше и вовсе исчез куда-нибудь.

— Рад снова видеть тебя в добром здравии, Фотис. Передай своим спутникам, что они могут оставить верхнюю одежду здесь — слуги о ней позаботятся, так же как и о багаже. После этого я вас всех желаю увидеть в малой гостиной, там уже накрыт стол, — после этих слов, отец удалился. Кажется, избежать встречи с родителем мне сегодня не удастся…

Я посмотрела на Нику. Моя сестренка держалась просто великолепно. Было ли ей обидно, что отец предпочел уделить свое внимание Фотису, а не ей? Не знаю, возможно, она уже давно не ждет от него ничего сверх привычного безразличия. Впрочем, нет ничего, что нельзя было бы списать на соблюдение ее инкогнито…

— Вы все слышали? — выждав пару минут, Фотис повернулся к нам, — Раздевайтесь и пойдем — не дело заставлять ждать самого короля.

— Совсем раздеваться? — томно поинтересовалась Фидда, стрельнув глазками.

Ох, такой она мне нравится больше. Правда, сомневаюсь, что Маш оценит эту сторону нашей кошечки… Впрочем, прежняя, более покладистая версия пустынницы завоевать его не смогла, может, получится у этой?

М-да, и о чем я только думаю? Мне тут встреча с родителем предстоит, а я вместо того, чтобы просчитывать вероятные исходы данной ситуации, взвешиваю шансы Фидды на покорение неприступного сердца своего телохранителя! Определенно, я глуплю и глуплю катастрофически.

— Можешь, и до конца, но в таком случае стража вряд ли тебя подпустит к правителю. По крайней мере, до наступления ночи, — спокойно ответил Фотис, давая всем понять, что здесь не школа и то, что позволено там, здесь запрещено — априорно. Эх, это он еще не в курсе, к каким сюрпризам привык этот отдельно взятый королевский двор… Я даже не уверена, что обнаженная пустынница здесь кого-то удивила.

Фидда оскорблено отвернулась и небрежно сбросила лисью шубку прямо на пол. Эх, умеет она привлекать к себе чужое внимание! Вон как на нее слуги вытаращились — словно женщину впервые увидели. Хотя, надо признать, светлые барышни не обладают и сотой долей яркости нашей кошечки.

— Чего встали? — недовольно тряхнув каштановой копной волос, поинтересовалась она. Все словно только этого и ждали — по крайней мере, после ее слов разделись все моментально, да и слуги более не стояли столбами, а скоренько выполняли собственные обязанности. — Ну что? Мы идем? — уточнила наша кошечка, с грацией истинной царицы подойдя к Фотису. Мой наставник хмуро кивнул, а потом, даже не думая ждать отстающих, направился в глубь дворца.

Та-ак, а он тут явно не в первый раз. По крайней мере, этой дорогой пользуются лишь те, кто хорошо знает замок… любопытное наблюдение. Но что из него следует? Ровным счетом ничего. Очередное совершенно бессмысленное наблюдение.

А вот и малая гостиная. Что ж, будем верить, что этот день не станет для меня последним. Ну или по крайней мере я переживу его с минимальными потерями…

Стараясь держаться в тени остальных, я проследовала в комнату.

Великие боги! Помимо отца в комнате присутствовал и дядя! Все, мне конец…

— Фотис! Проходи, мой мальчик, присаживайся. Надеюсь, ваш путь прошел без происшествий, — голос преподобного Джуна так и искрился истинной заботой и участием. Впрочем, охотников он всегда привечал — думаю, если бы не его сан, он бы сам участвовал во всех более-менее существенных облавах.

— Вашими молитвами все было хорошо, — уверил его принц.

— Я рад, очень рад. Что ж, раз уж вы все равно уже здесь, может, представишь нам своих спутников? — лукаво поинтересовался моя дядюшка, переводя внимание на кучкующихся у дверей детей. Мне сразу же захотелось исчезнуть, а еще лучше никогда не рождаться — почему-то я была уверена, что смотрит он только на меня, смотрит — и узнает.

— Разумеется. Надира, Себас, Фидда, Спирос, Киран и Лика — они курируют младших, — Фотис по очереди указал на нас. В тот момент, когда в меня уперся взгляд дяди, я почувствовала себя бабочкой, насаженной на булавку, но вместо того чтобы разоблачить меня, Верховный Иерарх Церкви уделил свое внимание совсем другому члену нашей группы.

— Себас? Я ведь не ошибусь, ты сын герцога Вейраско? Любопытно-любопытно… не знал, что среди сего славного рода рождаются темные…

Ох, как мне это все не нравится. Ведь, оказывается, не только я оказалась под ударом, но и все остальные — преподобный Джун никогда не жаловался на память, и кто знает, когда и при каких обстоятельствах всплывет информация, которую он получит в течение этого вечера?

И, кажется, остальные подумали о том же, поскольку напряжение в комнате можно было ложками черпать. А ведь в отличие от взрослых дети не понимают, в какой западне оказались.

— Очень редко, ваше святейшество, — с достоинством ответил Себас, хотя этого от него никто и не ждал. — Впрочем, иногда темные рождаются даже среди королей.

Очень тонкий намек. Но достаточно прозрачный, чтобы те, кому он был адресован все поняли без лишних слов.

Ой, кажется, мы серьезно недооценили этого молодого человека. А ведь мне он показался простачком и разиней, каких мало. Что ж, видимо, все далеко не так плохо.

Да, все еще хуже, ибо уже наметилась определенная конфронтация…

Молчи уж — мне и без тебя тошно.

— Да, многое случается в старых фамилиях, — согласно покивал Джун, а потом, словно утратив всякий интерес к Себасу, перевел взгляд на детей. — Это и есть подающая надежды молодежь?

— Именно, — кивнул Фотис, — Ника — маг крови, Зак — целитель и маг смерти, Мелисса — оборотень, Нирс — некромант, Алекса — вампир, Крист — маг-аниморф, Лара — ведьма.

— Ясно-ясно. И все они подают надежды? — с долей сомнения поинтересовался дядя, оглядывая детей.

— Они лучшие в своих группах, — уверил его Фотис, хотя сказано это было почти равнодушно, словно его и не волновали совсем успехи и провалы учеников. Впрочем, а что мне о нем известно? Кроме родословной ровным счетом ничего, так что о чем-либо судить мне тяжело.

— Что ж, я думаю, у нас всех еще будет время на более полное знакомство. А пока представлюсь для полной ясности — Джун Эйрас, Верховный Иерарх нашей Святой Матери Церкви и Главный Инквизитор на службе Ее.

Никто не удивился. Впрочем, сложно найти кого-то подобного моему дядюшке. При своем росте (а он немногим выше меня) и довольно хрупком телосложении (хамелеонам сложно набирать массу тела — у нас какой-то особый обмен веществ) он смотрелся внушительно, а нарочито-безразличный взгляд серо-голубых глаз был способен заморозить кровь в жилах. Джун Эйрас умел пугать, но он делал это не за счет внушительной внешности (коей и не было, откровенно говоря), а за счет силы воли. И вот последнего у него было в избытке. Будучи старшим в семье, он давно разменял пятый десяток, но в отличие от моего отца, изрядно набравшего в весе за последние несколько лет, со спины его все еще можно было принять за мальчишку — если вы, конечно, не знаете, кому принадлежит эта расшитая серебром белая сутана.

В общем, спутать Джуна Эйраса с кем-то еще практически невозможно.

Я посмотрела на отца. Того тоже сложно принять за кого-то другого — фамильная раскраска великая вещь: вряд ли найдется в светлых землях еще один мужчина с сапфировыми глазами и светло-светло-голубыми волосами. Хотя у него этот оттенок не так бросается в глаза, как у меня. А Нике и вовсе повезло: на ее темных волосах синеватый отлив практически не заметен.

— А это, — почтительный поклон в сторону отца, — как вы уже все должны были догадаться, хозяин этого дома — Персиваль Нилам, правитель этой благословенной земли.

Я чуть слышно хмыкнула. Вот уж в чем я убедилась за месяц странствий так в том, что наша страна далеко не так благополучна, как ее малюют чинуши различных ведомств. И если отец еще что-то может не знать, то уж дядюшке доподлинно известно все — уж слишком он любит контролировать окружающую его действительность.

— Вы прибыли сюда в качестве особых гостей на традиционный праздник по случаю Темной Ночи. В этом году Снежный Бал не имеет определенной тематики, а потому костюмы мы оставляем на ваш выбор. Однако, прошу, не одевайте ничего чересчур вызывающего — вас просто не поймут. Что же касается самого бала, то это, прежде всего, маскарад — считается, что пряча лицо под маской мы прячемся и от темных сил, что считают эту ночь пиком своей силы. Поэтому мы не спим, а зажигаем везде огни и ждем наступления нового дня, дня, в котором свет будет уже сильнее тьмы.

Мило. Очень даже мило. Хотя это же дядя Джун — он не может без религиозных отступлений. Мне только любопытно: он помнит, кому это сейчас говорит? Что-то я уже сомневаюсь, иначе бы не стал восхвалять символизм Темной Ночи в обществе существ, находящихся по другую сторону.

— Джун, не утомляй наших гостей излишними подробностями, тем более они наверняка устали с дороги и хотят отдохнуть. Но, прежде, нас всех ждет обещанный ужин. Пройдемте, в малой столовой зале уже все должно быть накрыто, — с этими словами отец покинул кресло и направился к неприметной боковой двери. Что ж, одно хорошо мне дадут поесть напоследок, а то желудок уже к позвоночнику прилип!

После ужина, прошедшего удивительно спокойно, нас всех развели по комнатам. Краем глаза увидев, что Спироса молодая служанка повела в восточное гостевое крыло, я невольно вздохнула — что ни говори, но я уже привыкла, что он постоянно находится за стеной. Да и Маш давно стал восприниматься неотъемлемой частью моей жизни, хоть поначалу и раздражал своим неприступным видом и выражением лица типа «я здесь не по своей воле, на раз поставили — буду стоять».

Незнакомая мне служанка довела меня до «голубой» гостевой комнаты, единственной расположенной в личной части дворца нашей семьи. Странно, а я была уверена, что эту комнату отдадут Фотису — как-никак принц и личный гость.

Впрочем, всему может быть и гораздо более простое объяснение…

Я вошла, уже нисколько не сомневаясь в том, что увижу. Отец стоял у окна и, сложив руки за спиной, следил за тем, как неспешно падает снег. Возможно, стороннему наблюдателю он показался бы спокойным и расслабленным, но я знала точно — сейчас он опаснее всего, ибо я не могу с точностью предсказать его дальнейшие действия.

— Не думал, что моя дочь опустится до такого. Вначале побег — это я еще могу понять, ибо сам был молод и не спешил обзаводиться клеткой под названием «семья». Но проникновение в Школу для темных под их личиной!.. Это позор для нашего рода! Ни один светлый до этого никогда собственноручно не низвергал себя в пучину греха!

Я молчала, не потому что была неправа, а потому что вновь почувствовала себя десятилетней девчонкой в идиотском розовом платье с рюшами и разбитыми коленями. Тогда отец впервые говорил со мной в этом тоне. Странно, но я совсем не помню причину той выволочки, словно кто-то старательно вымел все воспоминания из моей головы. Да, причину я не помню, но эти интонации мне прекрасно знакомы — в прошлый раз я расплачивалась тремя годами усиленного обучения у дядюшки… интересно, что он придумает на этот раз? Вряд ли снова отдаст Верховному Иерарху — разве что в монастырь пропишет на неопределенный срок.

— Малика, своим поведением ты позоришь род Нилам! — отец резко развернулся и сурово посмотрел на меня.

— Я теперь — Лизард. И вряд ли хоть кто-то из моего теперешнего окружения посмеет меня обвинить в недостойном поведении, — спокойно произнесла я и почти вплотную подошла к человеку, которого когда-то… любила? Уже не уверена. Вот мать я действительно любила, по крайней мере, ту, какой она была до рождения Ники, нежную и заботливую, негромко напевающую колыбельную мне перед сном и мягко гладящую меня по волосам…

— Вот еще что надумала! Думаешь, сменила имя — и свободна?! А ты подумала о своей стране? Подумала о том, что будет со всеми этими людьми? У меня только один наследник — ты, и других уже не будет. Так что будь любезна забудь всю эту блажь.

— Я не могу, — негромко произнесла я, чувствуя, как меня покидают силы. Даже готовясь к этому разговору, я не думала, что будет настолько тяжело.

— Можешь! И должна!

— Ты не понимаешь, — все так же тихо промолвила я. А потом, осознав, что нужных слов я все равно не найду, просто сложила ладони лодочкой на уровне груди и вдохнула в них силу. Темный клубочек, пока не определившейся с формой магии, пульсировал у меня в руках в так с сердцем.

— Ты не могла!.. — почти с ужасом глядя на несформировавшееся заклинание, прокричал отец. Что ж, могу его понять, не так и часто нерадивые дочери рушат все твои планы, тем более настолько далеко идущие. — Так, — спустя некоторое время произнес он, старательно избегая смотреть в мою сторону, — насколько я понимаю, эти изменения необратимы. — Я кивнула. Необратимы. Это свет может опуститься до тьмы, а вот обратное превращение невозможно — по крайней мере, до сих пор никто не сумел обернуть этот процесс вспять. — Хорошо. Пусть так. Для тебя это ничего не меняет.

То есть как?

Я удивленно уставилась на отца. Он посадит темную на светлый трон? Не верю! Да и дядюшка никогда такому не позволит случиться!

— Даже эта проблема разрешима. После праздников ты выйдешь замуж за Фотиса, как и было запланировано, — спокойно и собрано сообщил он, словно решал вопрос о том, что подавать завтра на завтрак.

— Нет, — реакция последовала незамедлительно еще до того, как смысл сказанного дошел до мозга. Из меня собираются сделать племенную лошадь?! Только через мой труп!

— Да! Ты сделаешь это и подаришь Ниламу наследника светлой крови, — угрожающе сжав кулаки, произнес мой отец.

— Нет, — уже гораздо спокойнее повторила я, — ты не можешь меня заставить это сделать. Во-первых, я совершеннолетняя. Во-вторых, род Лизард не является вассальным по отношению к Ниламу. И, наконец, я связана магическим договором со Школой — я не могу ее покинуть до начала лета, понимаешь?

— О нет, тут явно чего-то недопонимаешь ты, — почти зло улыбнувшись, ответил правитель Нилама (назвать его отцом сейчас я бы не смогла и под страхом смерти) — конечно, ты можешь проигнорировать мою просьбу, но, учти, если ты сейчас откажешься принять мое предложение — Школа будет уничтожена. И я не успокоюсь, пока последний из этих темных гаденышей не окажется на костре. Ты меня поняла? У них больше не будет убежища. Совсем. Они вновь превратятся в дичь. Хотя подобное решение, думаю, порадует твоего любимого дядюшку, он так давно не устраивал полноценных облав… а ведь их даже загонять в ловушку не надо — все и так под рукой. Скажешь, нет?

Несколько секунд я смотрела прямо перед собой, все еще не веря… отказываясь верить, что мой отец, человек, которого я наверно все-таки любила, оказался…