Замуж за египтянина, или Арабское сердце в лохмотьях Шилова Юлия

ГЛАВА 5

Я вышла из самолета и почувствовала, как горячий египетский воздух обжег мои щеки. Получив свой багаж, две достаточно объемные сумки, я увидела встречающего меня Валида и бросилась к нему на шею.

– Господи, если бы ты только знал, как сильно мне не хватало твоего голоса, твоего дыхания и твоего взгляда. Как ты тут жил без меня?

– Плохо, – честно признался Валид. – Я думал, что ты никогда не вернешься.

– Да как же я могу не вернуться? Как же я смогла бы жить без тебя? – Неожиданно по моим щекам потекли слезы, которые тут же растрогали красавца Валида, и он сразу заключил меня в свои объятия.

– Валя, почему ты плачешь? Что случилось?

– Это от счастья. Знаешь, я никогда не думала, что можно плакать от счастья, – говорила я, тихонько всхлипывая. – Ты не представляешь, сколько людей меня уговаривало не выходить за тебя замуж. Все в один голос твердили о том, что ты просто разводишь меня на деньги. Но я никого не слушала, я слушала только мое сердце, – мой голос был полон жизни.

В объятиях Валида я чувствовала себя счастливой, спокойной и уверенной. Вся моя жизнь до этой встречи состояла из ежедневной переписки и многочисленных телефонных звонков. Я жила только этими сообщениями, красивыми словами и обещаниями. Если их не было, то у меня начиналось самая настоящая ломка, почти такая же, как у наркомана. Мне казалось, что если в течение короткого времени не придет сообщение, то я просто сдохну от боли. Я знала, что если Валид любит меня по-настоящему, то он сделает все возможное и невозможное для того, чтобы облегчить мою жизнь в чужой стране. Я знала и верила, что любовь творит чудеса и сметает на своем пути все трудности и препятствия.

– Валя, я говорил тебе о том, что все будут говорить про меня плохо, – отвлек меня от моих мыслей Валид. – Все завидуют нашему счастью. Я же тебе говорил, что раньше я был плохой, а теперь я стал хороший. Ты сделала меня таким, потому что ты не такая, как все. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого, потому что тебя подарил мне Аллах.

Войдя в квартиру Валида, находящуюся в самом центре города, недалеко от «Макдоналдса», я посмотрела на разбросанные в ней вещи и отметила про себя, что помещение требует генеральной уборки. Квартира состояла всего из одной комнаты с балконом и кухни, но считалась вполне приличной по местным меркам.

– А тут ничего не изменилось, словно я никуда и не улетала.

Я увидела стоящие в вазе цветы и с улыбкой спросила:

– Это мне?

– Тебе.

– А почему ты не взял их в аэропорт?

– Я хотел сделать тебе приятное дома.

Валид притянул меня к себе и стал целовать мою шею и плечи.

– Ничто и никогда не разлучит нас, – прошептал он мне на ухо. – Ты навечно моя.

– А мне никто, кроме тебя, и не нужен.

– Валя, ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел, – снова прошептал Валид и бережно положил меня на кровать.

Ощущая нежные поцелуи Валида, я закрыла глаза и подумала о том, что ради этого мужчины я готова буквально на все. Я всегда боялась потерять свою драгоценную свободу, а теперь вдруг поняла, что она, оказывается, мне совсем не нужна. Я хочу всего лишь любить и быть любимой. Меня не устраивает одинокая жизнь в свое удовольствие. Я хочу жить жизнью мужчины. Только рядом с ним я смогла понять, что меня совершенно не интересует моя выстраданная годами независимость и прежняя власть над мужчинами, которым я искренне симпатизировала, но так и не смогла никого из них полюбить. Я всегда была равнодушной и довольно часто морально уставала от своих кавалеров, которые страстно желали моего тела, но совершенно не обращали внимания на мой внутренний мир. А теперь… Теперь моя душа принадлежала одному человеку, и я понимала, как многое я теряла, осознанно выбрав одиночество, и жалела, что не всретилась с Валидом раньше. Я боялась только одного: стать Валиду неинтересной и совершенно не нужной. Ведь, несмотря на мой прошлый опыт, до отношений с Валидом я просто не знала, как потрясающе хороши объятия любимого человека, эти страстные и многочисленные поцелуи, эти ласки. После долгого расставания они становятся еще более страстными и какими-то особенными. Даже страшно подумать, сколько лет я грезила, что обязательно встречу своего принца, полюблю и буду необыкновенно счастлива. И вот этот сон сбылся. Только по-настоящему любящий человек может говорить такие красивые слова и дарить мне столь необыкновенные поцелуи.

Прижимаясь к любимому как можно крепче, я двигалась ему в такт и ощущала, что нахлынувшая на меня страсть становилась все сильнее и сильнее с каждой секундой. Любовь Валида была мне необходима точно так же, как морфинисту – доза возбуждающего его яда. Я знала, что жизнь без любви – это не жизнь. Без любви жизнь пуста. В последнее время я живу и дышу только ею. Кто бы мог подумать, но я нашла смысл своей жизни. Я нашла его в любви.

Чувствуя, что скоро наступит развязка, Валид снял презерватив и, войдя в меня как можно глубже, прошептал мне на ухо:

– Я хочу от тебя беби. Подари мне его.

– Я не готова…

– Я хочу…

Когда усталый Валид откинулся на подушку, я улыбнулась хищной улыбкой и положила свою голову ему на грудь, ощущая, как сильно стучит его сердце.

– Ты живой?

– Живой, – рассмеялся Валид.

– Зачем ты снял презерватив? У меня сейчас как раз такие дни, когда лучше всего предохраняться. Я могу забеременеть.

– Я не люблю заниматься любовью с презервативами. Я хочу от тебя ребенка.

Последние слова Валида говорили о его самых серьезных намерениях по отношению ко мне. Странно, все так ругают египетских мужчин, ищут соринку в чужом глазу, не замечая бревно в собственном. Ни один русский парень не предложил мне родить от него ребенка, и даже если бы я собралась по собственной инициативе это сделать, то вполне вероятно, что в самый трудный момент он просто оставил бы меня один на один со своей проблемой и никогда больше не появился бы в моей жизни. Неоспоримое доказательство безответственности российских мужчин – целая армия матерей-одиночек, которые не получают даже алиментов. В Египте матерей-одиночек практически нет. Даже если супруги по каким-то причинам разводятся, у ребенка всегда есть отец.

– Валид, а когда мы поженимся?

– Сейчас, – погладил меня по голове любимый.

– Как это сейчас? Ты делаешь мне предложение?

– Я уже давно его тебе сделал. Одевайся, скоро мы станем с тобой мужем и женой. Я хочу, чтобы мы оформили брак прямо сейчас.

– Бог мой, а я даже не ожидала, что все произойдет так быстро… У вас ЗАГС сейчас работает? Как, вообще, в Египте регистрируют браки?

– Сейчас ты все увидишь.

От неожиданности я заметно разволновалась, затем постаралась привести мысли в порядок и надела свое самое красивое платье.

– А твои родители? Мы что, даже не пригласим их на свадьбу?

– Мы оформим брак и поедем к ним. Они нас ждут. Как ты смотришь на то, чтобы сегодня вечером уехать в Каир на пару дней?

– Положительно, – ответила я с радостью.

– В Каире меня ждут кредиторы, – Валид отвел глаза в сторону и заметно занервничал. – Валя, ты привезла деньги для того, чтобы я смог вернуть долг?

– Привезла.

Валид прижал меня к себе и прошептал:

– Ты самая лучшая девушка в мире. Загадочная русская душа! Ты навсегда моя, я растворюсь в тебе, как в море.

Все последующие события развивались словно во сне. Валид надел мне на шею недорогое, но необыкновенно красивое ожерелье и повез меня оформлять наши отношения. Наш брак заключался в присутствии адвоката и свидетелей. Адвокат заполнил бланк, и мы с Валидом дали свое согласие на брак по очереди, произнеся одну и ту же фразу на арабском языке, затем пожали друг другу руки. Признаться честно, эта фраза состояла всего из трех слов, но была такой сложной, что мне удалось ее запомнить с огромным трудом.

Как только мы сели в автобус, следующий в Каир, Валид нежно поцеловал меня в губы и на безымянный палец моей левой руки надел симпатичное колечко, на котором было выгравировано мое имя.

– Ну как ты себя чувствуешь, моя жена? – ласково спросил Валид.

– Все произошло так быстро… Ты знаешь, я еще не освоилась в роли жены, но думаю, что эта роль мне понравится.

Попросив у Валида так называемое свидетельство о регистрации брака, я внимательно его изучила и растерянно пожала плечами.

– Все на арабском языке! Ничего не понятно.

– Я думаю, что ты сможешь выучить арабский язык.

– Валид, но ведь он такой трудный…

– Это только кажется.

Повертев в руках свидетельство о регистрации брака, я еще раз с грустью посмотрела на непонятные арабские иероглифы и хотела было положить свидетельство в свою сумку, но Валид не позволил мне это сделать.

– Документ должен храниться у меня.

– Почему?

– Потому что я в доме хозяин, – не скрывая гордости, ответил Валид и положил документ в свой карман.

– А когда у нас будет собственный дом?

– Очень скоро мы на него заработаем. Все будет хорошо.

– Конечно, я за тобой, как за каменной стеной, – я прижалась к своему мужу покрепче и блаженно закрыла глаза.

– Теперь мы законные муж и жена. Ты не представляешь, как обрадуются мои родители, они за нас так много молились. Сегодня мы официально оформили отношения, поэтому с сегодняшнего дня я требую от тебя супружеской верности и покорности.

Последние слова немного меня озадачили, но я не стала показывать свое замешательство Валиду, потому что понимала, что египтяне и в самом деле любят покорных женщин. С другими они просто не смогут жить. Арабских мужчин отличает особенная ревнивость, кроме того, все они считают женщину своей собственностью. Я знала, что в нашей совместной жизни с Валидом могут еще неоднократно возникнуть вопросы, по которым мне будет страшно хотеться с ним поспорить, но я прекрасно понимала, что этого лучше не делать. Будет лучше, если я буду с ним во всем соглашаться и свое мнение оставлю при себе. Я слышала, что в доме женатых сыновей правит их мать, и успокаивала себя мыслью о том, что я еду к родителям мужа всего лишь погостить и мне не придется жить в его доме долгое время. Так как Валид – самый старший сын в семье, то его родители несут за него особую ответственность. Старший сын должен как можно больше времени проводить в доме родителей, а я должна быть готовой к их постоянным визитам. И все же я надеялась на то, что эта участь избежит меня, поскольку мы с родителями мужа будем жить в разных городах. Положив голову на плечо своему любимому, я стала рассматривать местные достопримечательности, которые состояли из грязных улиц, ветхих домов, каналов, заполненных мусором, и лавок с фруктами. Увидев, что недалеко от шоссе протекает река, на берегу которой сидят египетские женщины и полощут белье, я очень сильно удивилась и не могла не поинтересоваться у мужа:

– Валид, а что, в этих домах нет водопровода? Белье стирают в реке…

– Водопроводы в домах есть. Просто местные женщины таким образом общаются и делятся новостями.

– А, это что-то вроде наших бабушек, сплетничающих на лавочке у подъезда!

– Я не знаю, какие у вас там бабушки на лавочках, но наши женщины любят такое общение. И стирка идет, и по душам поговорить можно.

– А почему в основном все египтянки очень толстые? Говорят, они много едят.

– Они действительно много едят и не соблюдают никаких диет. Египтяне любят полных женщин. Если египтянка худая, значит, она либо бедная, либо больная.

– Ты хочешь сказать, что мне придется еще поправиться?

– Я хочу сказать, что я буду любить тебя любой, какой бы ты ни была. Ведь тебя подарил мне сам Аллах.

– Значит, в Египете полная женщина – зажиточная женщина. Хорошо, а по чему можно определить достаток мужчины?

– По обуви. Все смотрят, какая у тебя обувь. Ты можешь ходить в старом грязном халате, но носить дорогую обувь, и все будут думать, что ты – обеспеченный человек.

– Значит, босиком здесь лучше не ходить?

– Думаю, не стоит. Тебя могут неправильно понять.

Закрыв глаза, я представила, какой будет наша жизнь с Валидом, как я буду ждать его с работы, учить арабский язык, готовить обед, выходить на балкон и наблюдать за тем, как в соседнем дворе сидят пожилые арабы, играют в нарды и курят кальян. Я приучала себя к мысли о том, что обязательно привыкну к Хургаде. Этот молодой город еще только развивается и строится. Пройдет время, и он станет интереснее и красивее.

– Валя, ты спишь? – поинтересовался Валид.

– Я мечтаю.

– О чем?

– О том, как мы с тобой будем жить.

– Я буду хорошим мужем и лучшем в мире отцом…

– А я – хорошей женой. Валид, а что мы будем делать с моей визой, которая вскоре закончится? Она же туристическая.

– Когда она закончится, мы будем ее продлевать, а потом поменяем ее статус. Мы займемся этим позже. Нам нужно будет заменить визу на рабочую или гостевую.

– Хорошо.

– Моя мама научит тебя стряпать арабские блюда. Я бы очень хотел, чтобы ты умела их готовить.

– А они сложные?

– Совсем нет, ты быстро научишься.

– Я постараюсь!

– А в дальнейшем мне бы хотелось, чтобы ты приняла ислам.

– Я пока к этому не готова.

– А я тебя и не тороплю.

В Каире я познакомилась с достаточно большой семьей Валида, состоящей из пожилого отца, матери, трех младших сестер и двух старших братьев. Никто из них не владел английским, поэтому я совершенно не понимала, о чем вокруг меня говорят. Едва мы с Валидом вошли в дом, сбежалось все семейство моего мужа и родственники стали с любопытством рассматривать меня. Отец улыбался, а вот свекровь смотрела на меня с какой-то ненавистью и даже презрением. Одна из младших сестер дотянулась до моих светлых волос и стала их трогать.

– Что это она? – поинтересовалась я у Валида.

– Ей нравятся твои волосы. Они светлые.

Наклонившись к девочке поближе, я растрепала свои волосы и улыбнулась.

– Нравится? Когда вырастешь, у тебя тоже такие будут: я тебя обесцвечу, будешь просто красавицей.

Слегка обняв девочку, я посмотрела на Валида растерянным взглядом и тихо спросила:

– Валид, а я им нравлюсь?

– Конечно, нравишься. Они тебя любят.

– А почему твоя мама на меня так смотрит?

– Как?

– Зло.

– Тебе это кажется, просто у нее такой взгляд.

Валид сказал что-то на арабском языке своей матери, и она улыбнулась, только эта улыбка показалась мне наигранной и неестественной.

– Покажи им наше свидетельство о браке.

Валида удивила моя просьба, и он растерянно пожал плечами:

– Зачем?

– А то, может, они не верят, что мы расписались и я – твоя жена.

– Они это знают.

– Я тебя очень прошу. Мне хочется, чтобы они это увидели.

Валид выполнил мою просьбу и показал документ своей семье. Все утвердительно закивали головой, а младшая сестренка, с которой я сразу нашла общий язык, моментально потащила меня в дом. Валид сунул свидетельство о регистрации брака обратно в карман и последовал за мной.

– Свадьбу сыграем позже, а сейчас просто посидим по-домашнему.

ГЛАВА 6

Семья Валида жила небогато, можно сказать – даже бедно. Больше всего в квартире меня поразил туалет. Он представлял собой дырку в полу, как на вокзале. Сама квартира состояла из нескольких комнат, в углу одной из них я заметила старый телевизор. Комната, которую нам выделили с Валидом, была совсем крохотной. В ней помещалась всего одна кровать, рядом с которой возвышалась целая груда какой-то одежды. От всей этой убогости и серости у меня защемило сердце. Я вдруг подумала о том, что от силы протяну здесь всего одну ночь. Потому что квартира, которую снимал Валид в Хургаде, была сказкой по сравнению с этой. Я уже привыкла к тому, что египтяне практически не пользуются туалетной бумагой или пользуются ею в редких случаях. Поэтому в квартире Валида к унитазу был приделан краник. Поначалу это казалось мне неудобным, но со временем я приспособилась и чувствовала себя без туалетной бумаги комфортно. Тем более, все предыдущие поездки я жила в отеле, а проводила в квартире Валида только ночи, возвращаясь утром в номер для того, чтобы наслаждаться системой «все включено». Поэтому не унитаз, а дырка в полу, как в вокзальном туалете, без каких-либо краников и туалетной бумаги, оставила на душе крайне неприятный осадок. Я не понимала, как люди могут справлять свои нужды в эту дырку всю сознательную жизнь и не подозревать о существовании более комфортных условий.

Заглянув в одну из комнат, я увидела трех женщин в хиджабах, которые сидели на кровати и о чем-то разговаривали между собой.

– Здрасте, – буркнула я и улыбнулась.

Женщины тут же замолчали и посмотрели на меня так, словно я приехала не из России, а прилетела с другой планеты.

– Я жена Валида, – мило проворковала я и на всякий случай повторила эту же самую фразу на английском языке.

Судя по лицам женщин, они так и не поняли, что я им говорю, потому что не знали никакого другого языка, кроме арабского. Мне показалось, что они смотрят на меня не только с сильнейшим любопытством, но что в их взгляде читается какая-то ненависть и презрение, словно Валид привез в дом не супругу, а русскую проститутку. В их глазах не было даже капли доброжелательности, только непонятная злость, еще более сильная, чем та, которая исходила от свекрови. Я думала, что это связано с тем, что я иностранка, иноверка, совершенно по-другому одета. Почувствовав, как какой-то холодок пробежал по моей спине, я тут же вышла из комнаты и наткнулась на мужа.

– Ты что такая перепуганная?

– Там женщины в хиджабах, злые какие-то.

– Это мои тетки.

– А что у них лица как будто деревянные?

– Почему деревянные? – не понял моего юмора муж.

– Надулись на меня, как мыши на крупу.

– Ты хочешь сказать, что они злые?

– Как мегеры.

Валид плохо понимал специфический русский юмор, но все же догадался, что я имею в виду, и тут же ответил:

– Если ты думаешь, что у них черное сердце, то ты не права. У них светлое сердце. Тут все тебя любят. Ты выучишь арабский язык и сможешь сама с ними общаться.

– Хочется верить, – буркнула я себе под нос и пошла следом за мужем.

– Тебе нравится, как живет моя семья? – поинтересовался Валид, как только я зашла в выделенную нам комнату для того, чтобы оставить в ней свою сумку.

– Да все непривычно как-то.

– Валя, ты пока со всеми знакомься, чувствуй себя как дома, а я должен идти к кредиторам.

– Да, конечно, – я достала из объемных карманов своей модной юбки аккуратно упакованные пачки долларов и протянула их Валиду. – Тут ровно двадцать тысяч.

У Валида тут же заблестели глаза. Кончики его губ заметно дрогнули, и он поспешил взять из моих рук предназначенные ему деньги.

– Валя, как же сильно я тебя люблю! Ты – моя душа. Сейчас я отдам деньги кредиторам, и меня не посадят в тюрьму. Мы будем жить долго и счастливо.

– Мне приятно слышать эти слова.

– Я люблю тебя, и это самое главное. А у тебя с собой есть еще немного денег, чтобы закупить товар для нашего магазина?

Мне понравилось выражение «наш магазин», и я утвердительно кивнула головой.

– Немного есть.

– Ты пока побудь с моей семьей, а я пошел к кредиторам.

Оставшись наедине с семьей своего мужа, я стала играть с его сестрами, позволяя им себя трогать и что-то рассказывать на непонятном мне арабском языке. Мать Валида возилась на кухне. Когда я спросила ее по-английски, могу ли я чем– нибудь ей помочь, она кинула на меня суровый взгляд и указала на гору грязной посуды. Пока я мыла посуду, свекровь готовила какую-то кашу из бобов и по-прежнему кидала на меня злобные взгляды.

Вымыв посуду, я вновь обратилась к своей свекрови, предложив ей дальнейшую помощь, но та, даже не взглянув на меня, вышла из кухни.

Больше всего в египетских квартирах меня поражало отсутствие обоев. Стены были только отштукатурены и напоминали стены в наших квартирах, которые продавали на рынке первичного жилья без внутренней отделки. Я не представляла, как можно всю жизнь прожить в квартире с серыми стенами, ведь они вызывают крайне неприятное давящее ощущение и нагоняют хандру, тоску и депрессию.

С трудом дождавшись Валида, я посмотрела на него обеспокоенными глазами и сразу спросила:

– Ну, как кредиторы? К тебе больше нет никаких претензий?

– Меня не посадят в тюрьму! – торжественно сообщил мне Валид.

– Значит, теперь нашему семейному благополучию ничего не угрожает?

– Ты спасла мою жизнь!

– А ты – мою, потому что если бы мы не были вместе, то я бы точно умерла от тоски.

– Я знал, что Аллах подарит мне самую лучшую девушку, у которой будет светлое сердце. Кредиторы не ожидали, что я верну деньги, но, как только я с ними рассчитался, они сказали, что теперь я могу быть спокоен и мне ничего не угрожает.

– Ну, слава богу, – вздохнула я с облегчением.

– Слава Аллаху!

Чуть позже я узнала, что, оказывается, дом делится на две половины – мужскую и женскую. По вечерам женщины ведут разговоры на вечные женские темы на своей половине, а мужчины общаются на своей. Не удержавшись, я наклонилась к Валиду и тихо спросила:

– Если вы одна семья, то зачем разделять дом на женскую и мужскую половину?

– Потому что, когда мужчины курят гашиш и ведут беседу, женщины не должны находиться в их обществе. Они могут только прислуживать мужчинам и подавать чай.

– А как же праздничный ужин?

– Не беспокойся. На праздничном ужине мы соберемся все вместе, одной большой семьей.

«Торжественный» ужин выглядел, на мой взгляд, как-то нелепо. Я не привыкла есть на ковре, но понимала, что не могу показывать всем своим видом, что мне некомфортно. На ковре стоял довольно большой поднос, вернее, он был просто огромным. Вокруг этого подноса собралась вся семья. Все сели по-турецки, принялись о чем-то разговаривать на своем языке и есть. Праздничная каша из бобов была достаточно острой и невкусной. В Москве я бы никогда не притронулась к подобной пище, потому, что такую кашу можно есть только сильно проголодавшись, но уж никак не во время праздничного ужина. Котлеты из сои тоже не вызвали у меня особого восторга, но все же приглянулись мне намного больше, чем острая каша из бобов. Съев кусок сухой рыбы, я отодвинула от себя пустую тарелку и, посмотрев на свою свекровь, через силу улыбнулась:

– Спасибо. Все очень вкусно.

Свекровь не обратила на меня даже малейшего внимания и продолжала медленно поглощать пищу.

– Валя, тебе нужно обязательно научиться у моей матери готовить, – наклонился ко мне Валид.

– Я тебе лучше русский борщ сварю, пальчики оближешь! А шашлычок из свинины – это же просто чудо. Мы с друзьями всегда его на даче готовили.

– Я не ем свинину, – сморщился муж и произнес с особым достоинством:– Я мусульманин, а мусульмане не едят грязное мясо.

– Вот черт, а я так свинину люблю! Точно, совсем забыла, мусульмане не едят свинину. Блин, я чувствую, что с шашлыком в Египте – напряженка. Придется отвыкать.

– Я бы хотел, чтобы ты приняла ислам, – заявил Валид.

– Я пока к этому не готова.

– Я тебя не тороплю. Я сказал, что я бы хотел, чтобы ты это сделала. Наш Коран похож на вашу Библию. В нем все очень четко прописано.

Уклонившись от ответа, я посмотрела на отца мужа и братьев, которые одновременно встали и направились на мужскую половину.

– Валя, ты помоги матери убрать посуду и принеси нам чай. А я пойду посижу с мужчинами.

– А что ты будешь там делать?

– Курить гашиш.

– Но ведь это же наркотик!

– Я не знаю, о чем ты говоришь, но иногда я курю гашиш.

– Зачем тебе это нужно?

– Затем, что я мужчина.

Валид направился следом за остальными мужчинами и, уходя, распорядился через полчаса принести на мужскую половину чай. Став собирать грязную посуду, я вдруг почувствовала, что мне почему-то захотелось плакать. Мне вдруг показалось, что я попала в какое-то Средневековье и на меня смотрят как на прислугу, рабу, никому нет никакого дела, что творится у меня на душе. В свои многочисленных сообщениях Валид постоянно писал мне о том, что его родители за нас молятся и мечтают, чтобы мы были всегда вместе. Глядя на мою свекровь, было достаточно тяжело представить, что эта женщина способна за меня молиться или, на худой конец, сказать хоть одно хорошее слово в мой адрес. Я вообще сомневалась в том, что эта мрачная женщина хотела видеть меня рядом со своим сыном. Мне было глубоко обидно, что я вытащила Валида из тюрьмы, а его мать даже не захотела в благодарность за это мне хотя бы улыбнуться. Да и какой-то праздничный ужин странный, словно у нас сегодня не радостное событие, а поминки. Взяв приготовленный свекровью поднос с чаем, я направилась в комнату к мужчинам для того, чтобы подать каждому из них чай.

Валид посмотрел на меня какими-то, безразличными, стеклянными глазами и, не говоря ни единого слова, принялся курить дальше гашиш. Как только мой поднос полностью опустел, я наклонилась к нему, как можно ближе и тихо проговорила:

– Гашиш – это наркотик. У нас в России за это полагается статья.

– Ты не в России, – раздраженно ответил Валид и жестом дал мне понять, что я должна уйти.

– Я не хочу, чтобы ты курил гашиш. Мне противно! Давай завязывай. У нас с тобой сегодня первая брачная ночь, а ты бросил меня на произвол судьбы и балуешься наркотой. Ты должен немедленно это прекратить: от наркоманов редко бывает хорошее потомство.

– Иди, помогай матери по хозяйству. Ты не должна находиться в комнате с мужчинами и слушать, о чем они говорят. Уходи.

– А ты не должен курить гашиш, – попробовала возразить я супругу.

– Я сам знаю, что я должен, а что – нет. Я мужчина, а ты моя жена и обязана меня слушаться и во всем подчиняться. Не зли меня!

Валид посмотрел в мою сторону таким свирепым взглядом, что я не стала испытывать судьбу и вышла из комнаты, ощутив, как на мои глаза набежали слезы. Я хотела было уйти в каморку, которую выделили нам с мужем, но свекровь как-то грубо схватила меня на руку и подвела к большой куче грязного белья. Даже не зная арабского языка, я поняла, что мне необходимо всю эту кучу перестирать.

Пока я стирала белье, рядом со мной крутились младшие сестренки мужа и всячески пытались меня развеселить. От них веяло добротой и теплом. Они были какой-то отдушиной и лучиком света в этом темном царстве с серыми стенами. Перестирав белье, я ушла в «свою» комнату, упала на кровать и дала волю чувствам. Вдоволь наревевшись, я достала свой мобильный телефон и принялась читать сообщения, которые еще вчера присылал мне Валид в Москву.

«Валя, твои глаза похитили мою душу. Теперь она навеки принадлежит тебе». Мои слезы закапали на экран телефона, я вытерла мобильный об юбку и прочитала следующее сообщение: «Я не хочу жить серой, безрадостной и одинокой жизнью. С тобой я решил полностью изменить свою жизнь». Прочитав последнее сообщение несколько раз, мне захотелось добавить к нему фразу «за твой счет». Получилось бы: «С тобой я решил полностью изменить свою жизнь за твой счет».

– Вот так более верно, – шепотом произнесла я и вытерла слезы. – В России на меня мужик за двадцать тысяч баксов молился бы, а этот делает вид, как будто я ему ничего не давала.

Набрав номер телефона своей мамы, я постаралась скрыть свою боль и тоску в голосе:

– Мамочка, ты будешь со мной разговаривать? У меня все очень хорошо. Я вышла замуж. Свадьбу мы решили сыграть позже, когда я привыкну к здешней жизни. Теперь я жена Валида. Он очень тебя любит и передает тебе пламенный привет. Сейчас мы приехали в Каир к его родителям, они приняли меня очень хорошо. Завтра мы уезжаем обратно к себе в Хургаду.

– Я очень рада за тебя, дочка, – грустным голосом сказала мать.

– У меня все хорошо, не волнуйся.

– Ты не голодна? – Мать тихонько всхлипнула, а я почувствовала, как мне захотелось вновь разрыдаться, но с огромным трудом мне удалось себя сдержать. Мать не должна знать, что творится у меня на душе. Пусть она думает, что у меня все хорошо и что я сделала правильный выбор.

– Мамочка, да что ты! Здесь все так вкусно. Скоро я сама научусь готовить арабские блюда.