Женщина с прошлым, или В кольце ночных желаний Винтер Алена

Глава 1

– Не знала, что ты интересуешься живописью, – Ирина подошла к картине, стоявшей у стены, и подняла ее. – Красивая.

– Еще бы, – улыбнулась Таисия. – Если бы ты знала, какова ее стоимость, она показалась бы тебе еще привлекательнее. Но меня не это в ней заинтриговало, – она остановилась рядом с Ириной и провела пальцами по ярким мазкам.

– Мне больше нравятся морские пейзажи, – сказала Ирина. – По крайней мере, на них редко можно увидеть людей. Здесь же изображена толпа. Создается такое впечатление, что им там не хватает воздуха.

Она поставила картину на место, отступила на несколько шагов и пристально вгляделась в маленькие фигурки. Все они собрались около двух мужчин, сидевших в центре за столом, и наблюдали за ходом партии, которую те вели. На дамах были изящные вечерние платья, волосы искусно уложены в сложные прически, а драгоценные камни на их шеях и запястьях ярко переливались в свете ламп. Казалось, что полотно светится изнутри, настолько искусно мастер передал игру света.

Таисия указала пальцем на даму с серебристыми волосами, державшую под руку кавалера, облаченного во фрак.

– Эта особа похожа на меня, – сказала она. – Так же восхитительно прекрасна.

– Поэтому ты купила картину? Чтобы любоваться собой?

– Нет, – покачала головой Таисия, вернулась к столику, на котором стояли напитки, и разлила виски по стаканам. – Меня в ней привлекло другое, – она подала стакан Ирине. – Знаешь, продавец сказал, что это классический сюжет на тему тонкой, требующей незаурядного ума игры. Знаток, видите ли. Какой классический сюжет?!

– Не понимаю. – Ирина сморщила нос, пытаясь определить, что именно возмутило Таисию.

– Естественно, ты же никогда не играла в шахматы.

В голосе Таисии послышались снисходительные нотки, и это рассмешило Ирину.

– О! – воскликнула она. – Столько гордости в тоне, будто ты получила Нобелевскую премию по квантовой физике. Между прочим, на этой планете в шахматы играют миллионы людей, не только ты одна. Так что не хвастайся! Говори, что тебя привлекло?

– Шахматная комбинация. Здесь изображена средневековая мансуба. Точнее, мат Диларам.

– Опять ничего не понимаю, – разочарованно покачала головой Ирина.

– Позиция, составленная композитором, – пояснила Таисия. – Так называют людей, которые создают шахматные этюды. Это не похоже на партию, скорее, на положение из партии. Но не забивай себе голову. Подобная информация тебе никогда не понадобится. Хочу подарить картину твоему деду. Она ему понравится.

– Непременно, – согласилась Ирина. – Ты очень внимательна к нему.

– Мне кажется, что твой дед – единственный мужчина, которого я по-настоящему люблю.

Ирина рассмеялась:

– Не верю. В твоей жизни столько любви, что я порою удивляюсь, как ты с ней справляешься? Признаюсь, такой влюбчивой особы я еще не встречала.

– Я не влюбчивая, а сильно увлекающаяся. Как будто у тебя крышу от чувств никогда не сносило! Со мной, например, такое случается постоянно.

– Сносило, – Ирина мгновенно стала серьезной. – Из-за того же самого объекта, что и у тебя, – она отпила большой глоток виски, пытаясь унять охватившее ее волнение. – Кстати, как он поживает?

– Каманин? Хорошо.

Таисия остановилась в центре комнаты и с удивлением посмотрела на подругу. Лицо Ирины говорило о том, что она до сих пор продолжает думать о мужчине, ставшем некогда любовником их обеих, причем в одно и то же время.

– Ты продолжаешь испытывать какие-то чувства к этой скотине?! Он же обвел нас вокруг пальца, как глупых школьниц, а потом бросил и женился на банковском счете!

– Уймись, – подняла руку Ирина. – Не стоит пересказывать эту историю, которая уже набила мне оскомину. И перестань обзывать его. Ты, между прочим, говоришь о своем брате.

– Двоюродном!

– Что не мешало тебе спать с ним, – парировала Ирина и улыбнулась.

– Да, – улыбнулась и Таисия. – Спал он с нами обеими, женился по расчету, но любил только тебя.

– Тем, кого любят, не причиняют боль, – возразила Ирина.

– Я тоже тебя люблю. – Таисия прищурила глаза. – Но это не мешает мне иногда кусаться.

– Ты – другое дело.

– Разве?! Делаешь мне скидку только потому, что я твоя подруга?

Ирина промолчала. Она подумала о Дмитрии Каманине, мужчине, которого любила уже много лет и не могла забыть. Он и Таисия носили одну фамилию, потому что приходились друг другу родственниками. Тесное родство не помешало Дмитрию уложить в постель кузину. Однако если для Таисии эта связь переросла в серьезные чувства, то для Дмитрия она так и осталась просто интрижкой, позволившей ему весело провести время, не более того.

Ирина отчетливо помнила тот день, когда она впервые увидела Каманина. Он прилетел в Лондон по делам фирмы отца, которая теперь принадлежала его тестю. Тем же вечером Таисия представила его подруге, и на следующее утро Ирина уже влюбилась.

– Эй! – Таисия помахала ладонью перед лицом Ирины. – Очнись! Мысленно общаешься с Каманиным? Когда ты видела его в последний раз?

– Больше года тому назад.

– Забудь о нем!

– Уже забыла.

– Лгунья, – улыбнулась Таисия и с нежностью посмотрела на Ирину. – Знаешь, какие слухи ходят по Москве? – Таисия изобразила таинственное лицо. – Говорят, что Виктория, жена Каманина, наставляет рога своему благоверному при каждом удобном случае. Такой аппетит у бабенки, что Мессалина отдыхает! Та еще б…

– У-у, – сморщилась Ирина, – какое некрасивое слово! Не б…, а женщина с богатым прошлым. Это, между прочим, и твоя характеристика, миссис Рихтер.

– Брось! Я – свободная женщина и никого не обманываю. Сплю с тем, с кем желаю.

– Да уж, – вздохнула Ирина, мечтая, чтобы Таисия замолчала, но подруга, похоже, не собиралась останавливаться.

– А теперь расскажи мне, когда ты рассталась со своим… – Таисия задумчиво почесала ногтем кончик носа. – Как же его зовут?! Парень с именем, как название дешевых сигарет… Не разыгрывай удивление! Мне известно, что такое дешевка. Да-а, – протянула она. – Курила я такую дрянь, когда училась на первом курсе. Сложное было время: я только в Москву переехала, и, чтобы убивать легкие чем-то лучшим, денег не хватало.

Ирина с усмешкой посмотрела на шикарно выглядевшую женщину, рассуждающую о низкопробном табаке.

– Вспомнила! Винстон!

– Винсент, – поправила Ирина. – Мы расстались месяц тому назад.

– А почему я узнаю об этом только сейчас?

– Потому что просто страшно тебе что-либо рассказывать. Ты обрадовалась бы, узнав о том, что я ушла от него. Он же тебя всегда раздражал. Ах, Тая! Во всех моих мужчинах ты видишь одни только недостатки. То некрасив, то беден, то вкус плохой…

– Неправда!

– Правда. Ты так высоко подняла планку, что ни один из ныне живущих на Земле мужчин не способен ее взять.

– Знаешь, из всех твоих бывших мне больше всего нравился Рубен. Веселый малый! Жаль, что денег у него не было. Помнишь, как он бесился, когда мы его назвали женским именем? – улыбнулась и продолжила: – Рубен, мать его! И надо же такое придумать – назвать испанца еврейским именем!

– Весьма распространенное имя в Испании, – сказала Ирина. – Да, оно еврейское. Но я не вижу ничего странного в том, что его носит испанец. Я, между прочим, и сама еврейка, а имя у меня греческое.

– Ты еврейка только на четверть, – возразила Таисия. – Единственное, что выдает твою национальность, – это фамилия. Да и то никто не знает, Линдерман ты по рождению или это подарок мужа?

Ирина рассмеялась, понимая, что Таисия указала на то, каким образом она сама получила имя, которым неимоверно гордилась и всячески выставляла напоказ. Теперь уже (с некоторых пор) бывший муж Таисии являлся наследником известной австрийской семьи промышленников, и после развода она не стала менять новую фамилию на девичью, предпочитая называться по-прежнему Таисией Рихтер, а не Таей Каманиной.

В гостиной воцарилось молчание. Ирина облокотилась о мягкую спинку дивана и задумалась, Таисия близко подошла к зеркалу и со странной печалью в глазах всмотрелась в свое отражение. Она рассматривала себя, красивую и одновременно незнакомую, вспоминая о девочке-подростке с оттопыренными ушами и нескладной фигурой. Сейчас Таисия казалась себе на редкость хорошенькой. Невысокая, стройная блондинка с блестящими серыми глазами. Короткие серебристые волосы подчеркивали изящность шеи и зрительно удлиняли ее. Привлекали внимание ее белая кожа, аккуратный носик и яркие губы. Легкая шифоновая блуза делала образ Таи воздушным и романтичным, а туго обтягивающие бедра брюки, наоборот, говорили о дерзости и сексуальности своей хозяйки. Высокие каблуки, темный лак на ногтях, пара дорогих колец и, главное, уверенность и самодостаточность, сквозившие в ее взгляде, словно подтверждали окончательный вердикт о том, что сия дама не придерживается строгих моральных принципов и относится к категории женщин, способных на головокружительные авантюры.

Ирина же, в строгом костюме, с волосами, завязанными в тугой хвост, выглядела как гувернантка в услужении у благородного семейства, явившаяся привлечь к суровому наказанию своих провинившихся подопечных.

– Ты похожа на Мэри Поппинс, – сказала Таисия. – Где твоя метла? Пардон, зонтик?

– А сейчас?

Ирина сбросила пиджак, распустила темные волосы и превратилась в весьма привлекательную особу, не менее грозную, однако более веселую и мягкую, чем в прежнем своем облике – с хвостом.

– Красотка! – констатировала Таисия. – Иди ко мне, я хочу тебя поцеловать.

Обнявшись, подруги долго стояли перед зеркалом, отмечая, насколько они отличаются друг от друга. И эти различия проявлялись не только в их внешности, но, главное, в характерах и жизнях.

– Ты поправилась, – Таисия похлопала Ирину по животу.

– Не придирайся, – улыбнулась Ирина.

– Я так соскучилась по тебе. – Таисия еще крепче обняла подругу и уткнулась носом в ее теплую шею.

– Так останься еще на несколько дней, – с надеждой произнесла Ирина. – Выписывайся из отеля и переезжай ко мне.

– В Брайтон?! Нет!

– Но почему?

– Не хочу нарушать традицию. Кроме того, я не люблю море, тихие улицы и романтические пейзажи. Поэтому и предпочитаю Лондон. Видишь ли, я – типичный урбанист. Обожаю шум за окном, толпы людей и постоянное движение. Но главное, это моя месть за то, что ты отказываешься приезжать в Москву. Пора бы тебе уже перестать обижаться на своего папочку.

Ирина усмехнулась. В страну туманов, Елизаветы II и Джеймса Бонда ее сослал отчим. Эта ссылка должна была продлиться лишь на время ее учебы, а в итоге обернулась вечным изгнанием. За те четырнадцать лет, проведенных Ириной в Великобритании, она бывала в Москве лишь дважды, и то, когда училась в пансионе. А с тех пор, как она поступила в Университет Брайтона, Россия оставалась лишь предметом для разговоров, но никак не местом для встреч с оставшимися на ее территории родственниками Иры. Впрочем, единственным человеком, скучавшим по ней, был ее дед, но с ним они виделись часто, потому что Алексей Лазаревич регулярно прилетал в гости к внучке.

– Мне там нечего делать, – сказала Ирина. – Я уже давно забыла, какая она, Москва. Здесь мой дом. И я ничего не хочу менять.

– Но это нечестно! – вскричала Таисия. – Я трачу огромные деньги на билеты, летая к тебе, а ты у меня ни разу не была. Для чего я тогда купила те чудные апартаменты, если не могу ими похвастаться? Все! Этот визит – последний.

– Не угрожай, – засмеялась Ирина и посмотрела на часы.

– Спешишь?

– Поздно уже. Завтра увидимся. Надеюсь, ты не станешь возражать, если я отвезу тебя в аэропорт?

– Сколько официоза! Нет, я не стану возражать.

– Договорились. Я приеду утром. Позавтракаем вместе, потом устроим прогулку по Лондону. В котором часу у тебя вылет?

– В девять вечера.

– Здорово! – хлопнула в ладони Ирина. – Хорошо, что завтра выходной. Значит, весь день я буду в твоем распоряжении. А сейчас мне пора.

– У тебя дома дети плачут? – деловито поинтересовалась Таисия.

– Нет, – улыбнулась Ирина.

– Тогда оставайся ночевать.

– Тебе известно, что правилами отеля это запрещено.

Таисия подошла к сумочке и достала кошелек.

– Сейчас мы изменим правила, – она помахала стофунтовой купюрой. – А если понадобится, введем новые.

Дмитрий Каманин откровенно скучал этим вечером, не зная, чем себя занять. Поехать куда-либо, чтобы развеяться, у него не было желания, как, впрочем, и оставаться дома, в этой гнетущей атмосфере молчания и одиночества. Конечно, можно было позвонить одному из приятелей и напроситься в шумную компанию, но это не принесло бы ему ни удовлетворения, ни радости. Настроение было гадким, и Дмитрий не хотел своим кислым видом портить друзьям вечер. Он лениво просматривал журнал, но только для того, чтобы хоть как-то отвлечься от дурных мыслей, и изредка прислушивался к тому, что происходит в соседней комнате. Судя по суетливым движениям, жена куда-то собиралась. Словно подтверждая его предположения, она вышла из спальни, ярко накрашенная и не менее ярко одетая, прошлась по комнате, легко постукивая каблучками, и остановилась напротив него.

– Уходишь? – спросил он, бросив на нее быстрый взгляд, и снова уставился в журнал.

– Позже. Сначала я хочу поговорить с тобой, – сказала Виктория и присела в кресло.

Дмитрий отложил журнал в сторону. Виктория скривилась от разочарования, увидев безразличие в его взгляде.

– Господи! – воскликнула она. – Хотя бы раз в жизни сделай вид, что я тебе интересна!

– Зачем? – с усмешкой спросил Дмитрий. – Думаешь, это что-то изменит в наших отношениях? Сомневаюсь. О чем ты хотела поговорить?

– О нас, – Виктория вздохнула. – Вернее, о тебе и обо мне, потому что нас никогда не было.

Дмитрий вновь усмехнулся. Он видел, что Виктория не решается начать разговор. Она всегда производила впечатление уверенной в себе женщины, а сейчас почему-то растерялась. Это его насторожило и вместе с тем развеселило, потому что нечасто ему доводилось видеть жену в таком нервном состоянии.

– Я беременна.

Дмитрий в замешательстве посмотрел ей в глаза.

– Поздравляю, – медленно произнес он и поднялся. – Как я понимаю, это не мой ребенок?

– Ты не ошибся. Отец не ты, – Виктория снова замялась.

– Вот это новость! – он близко подошел к ней. – Не знаю, как реагировать…

– Я хочу развестись.

– Ты совсем рехнулась?!

– Не смей повышать на меня голос, – выдавила она и с испугом дернулась, так как Дмитрий резко прижал ее к себе.

– Солнышко мое, – прошептал он, с силой сдавив пальцами ее шею. – Спи, с кем пожелаешь. Беременей, от кого посчитаешь нужным. Но никогда не указывай мне, как я должен поступать!

– Не я виновата в том, что случилось! – Виктория вырвалась из его объятий, причинявших ей боль. – Ты сделал меня такой. Из-за твоего безразличия я искала утешения на стороне. Прояви ты хотя бы немного внимания ко мне, я была бы лучшей женой в мире. Теперь не жалуйся.

– Но я не жалуюсь!

– Знаешь, я удивляюсь, почему раньше от тебя не ушла. – Виктория продолжала говорить, не слыша никого, кроме себя. – Наверное, надеялась, что ты все-таки меня полюбишь. Так горько осознавать, что мы оба потеряли столько чудесных лет, гоняясь за призраками! Я хотела любви, ты – денег. Итог неутешителен. Для тебя, во всяком случае.

– Считаешь, мне так страшен развод? – засмеялся Дмитрий. – Наоборот, это огромное облегчение!

– То есть, – огорченно протянула Виктория, – ты не расстроен?

Она упала в кресло и расплакалась:

– Какой же ты…

– Черствый? – подсказал Дмитрий.

– Жестокий, – сквозь слезы произнесла Виктория. – Не понимаю, почему я тебя люблю!

– Все еще любишь? – Дмитрий присел рядом и обхватил жену за плечи. – Но спишь с другими. А я не понимаю – почему все эти годы терпел твои похождения?

Он хотел добавить, что делал это явно не ради их великой любви. Как у всякого мужа, закрывающего глаза на рога, с каждым годом увеличивающиеся в размерах, у него имелись на то свои причины. И главная заключалась в неустойчивости его финансового положения, которая непременно даст о себе знать в случае расторжения брака. Но сейчас этот вопрос волновал Дмитрия меньше всего. Он подумал о тесте, отце Виктории, и о том, как тот поведет себя в этой ситуации.

Дмитрий знал, что Азаров неуважительно относится к нему и считает его тряпкой – за то, что он всегда прощал жене ее многочисленные измены. Лишь однажды он увидел в глазах Азарова уважение, когда, не выдержав очередного многодневного загула супруги, поднял на Викторию руку. Конечно, Егор Викторович разозлился, заметив у дочери синяк на щеке, однако это происшествие повысило акции Дмитрия, который впервые подобающим образом отреагировал на распущенное поведение жены. После того скандала она стала очень осторожной, и о ее похождениях перестали говорить. Но Дмитрий не обольщался, он знал, что порочную натуру Виктории ничто не сможет изменить. И вот теперь она с легкостью сообщает ему, что беременна – в результате очередной интрижки, – да еще и требует развода. Как же ему поступить, чтобы их расставание получилось выгодным для обоих?

– Кто он? – спокойно спросил Дмитрий. – Я его знаю?

Виктория вытерла мокрые щеки и покачала головой.

– Не хочу говорить о нем с тобой, – сказала она. – Не сейчас.

– Тогда уходи, – Дмитрий указал рукой в сторону двери, и Виктория послушно поднялась. – Ты ведь к нему собиралась?

Не сказав ни слова, она быстро вышла из квартиры. Дмитрий раздраженно посмотрел ей вслед и упал на диван, спрятав загоревшееся от ярости лицо в подушку.

– Как не вовремя! – процедил он, ударив кулаком в спинку дивана.

Через час он, уже изрядно пьяный, метался по гостиной с бутылкой виски в руках, с ненавистью выкрикивая ругательства в адрес жены и всей ее семьи. Хотелось забыть о том, что и он тоже принадлежит к клану могущественных Азаровых, жить рядом с которыми – просто невозможно, а уйти – и того сложнее. Наверняка тесть оставит его с голым задом за то, что он не сумел сделать дочь счастливой!

– Чертова дура! – кричал Дмитрий, обращаясь к портрету жены, висевшему на стене.

Внезапно он остановился и рассмеялся. Пьяный смех громкой волной разошелся по комнате.

– Свободен, – горько сказал он себе, поставил бутылку на стол и принялся искать мобильный.

Все, чего ему хотелось в эту минуту, – это поговорить с Ириной. Один-единственный звонок, только для того, чтобы услышать ее голос. Однако женщина не брала трубку. Дмитрий разочарованно посмотрел на светящийся экран телефона и направился в спальню. Нужно выспаться перед юбилеем тестя. Завтра он должен выглядеть свежим и уверенным в себе, чтобы с достоинством смотреть в глаза Азарову, когда тот начнет распекать Дмитрия за предстоящий развод с его дочерью.

К концу дня, в течение которого они с Таисией исколесили почти весь Лондон, Ирина поняла, что очень устала. Ей надоел шумный город, но еще больше ее утомила деятельная Таисия, которой не сиделось на месте.

– Такое чувство, – жаловалась Ирина, – будто ты видишь Лондон в первый раз. Столько восторгов! Помнится, в детстве ты терпеть его не могла. Все время ворчала, возмущалась. Что же теперь изменилось?

– Раньше я вынуждена была жить здесь, – смеясь, отвечала Таисия. – Причем в самом отстойном районе. Теперь же я приезжаю сюда как королева! Город видит во мне хозяйку, а не жалкую эмигрантку. И это ощущение мне нравится.

– Королева содержанок. – Ирина отвесила театральный поклон.

– И что из этого? – Таисия нисколько не смутилась. – Поклонение мужчин доставляет мне огромное удовольствие.

– В особенности если они хорошо платят при этом.

– Ира, платят проституткам. – Таисия ущипнула подругу за бок, отчего та громко вскрикнула, напугав прохожих. – Мне же делают подарки.

– Не вижу разницы.

– Разница в отношении, – Таисия вежливо улыбнулась швейцару, открывшему перед ней дверь.

Она гордо продефилировала по холлу, всем своим видом демонстрируя принадлежность к касте женщин, мимо которых невозможно пройти, не обратив на них внимания. Ирина тихо рассмеялась, потому что люди действительно замирали при виде восхитительной госпожи Рихтер. Сама Ирина, несмотря на свою приятную внешность, не могла похвастаться подобным умением привлекать к себе мужчин, и способность подруги выделяться в толпе производила на нее неизгладимое впечатление.

В номере Ирина с облегчением сбросила туфли и устало опустилась в кресло. Но тут же недовольно привстала, вынув из-под себя больно впившуюся в бедро книгу.

– Сага о кровососущей нечисти?! – воскликнула она, рассматривая обложку.

– Между прочим, интересно!

– Еще бы, – рассмеялась Ирина. – Увлекательный опус для малолетних идиоток. Главный герой – просто сказка: красив, силен, богат, сексуален. Но, что самое важное, – умен и интересен. Мозг взрывается от такого совершенства.

– Что хочу, то и читаю. – Таисия пристроилась на подлокотнике кресла. – Не смейся, но я уже давно подсела на эту хрень. Даже все фильмы о кровососах пересмотрела. Затягивает неимоверно.

Ирина рассмеялась еще громче:

– Тая, ты меня поражаешь!

– Всем хочется любви, такой же возвышенной, как в этих книгах. И тебе, не так ли?

Ирина отложила книгу в сторону и с тоской посмотрела на Таисию.

– Думаешь о вчерашнем звонке Каманина? – со злостью спросила Таисия. – Хорошо, что я не позволила тебе ответить! Неизвестно, чем это закончилось бы. Как всегда, запутал бы он тебя, а ты…

Ирина не слушала подругу. Она воскресила в памяти тот момент, когда бежала к Дмитрию с надеждой – услышать долгожданные слова о том, что он уходит от жены. Но он прилетел в Лондон лишь для того, чтобы оформить какую-то сделку, я заодно – развлечься. И Ирина показалась ему наилучшим вариантом для получения удовольствия. Одним звонком он подарил ей надежду о счастливом совместном будущем и так же легко все оборвал, просто сказав: «Ты потрясающая. Люблю тебя. Увидимся, когда я в следующий раз окажусь в Лондоне».

– Сукин сын! – продолжала бушевать Таисия. – Никак не может оставить тебя в покое! Интересно, что ему было нужно?

– Ты же не дала ему возможности сказать.

Ирина подошла к окну и посмотрела на оживленную улицу.

– Приеду в Москву, – пообещала Таисия, – найду его и…

– Убьешь?

– Может быть, – весело сказала Таисия и побежала в спальню. – Пора собирать чемоданы.

Оставшись одна в комнате, Ирина с облегчением вздохнула, достала из сумочки телефон и набрала нужный номер. Прозвучало несколько гудков, и ей ответили.

– Поздравляю с днем рождения. Получил мой подарок? – она услышала в трубке радостный голос. – Рада, что тебе понравилось. Люблю тебя.

Закончив разговор, Ирина направилась в соседнюю комнату, к Таисии, но внезапно остановилась. Тревога – внезапно, какой-то щемящей тоской – разлилась в воздухе, заставив Ирину поежиться, словно от холода. Она осмотрелась, пытаясь определить, что ее так напугало или насторожило. В гостиной ничто не изменилось. По крайней мере, она была такой же, что и несколько минут назад. Высокие окна, сквозь которые проглядывало уже темнеющее небо, белые стены, огромное зеркало… Ирина передернула плечами. Ей показалось, что кто-то стоит за ее спиной и тяжело дышит в шею. К счастью, за ней была пустота, только лампы ярко светили прямо в глаза. Подгоняемая странным ощущением чьего-то незримого присутствия, Ирина выбежала из комнаты. У входа в спальню она остановилась и перевела дыхание.

– Что с тобой? – с удивлением спросила Таисия, увидев ее, испуганную и взъерошенную.

Ирина обернулась. Как и следовало ожидать, за спиной у нее никого не было, однако оттуда исходило нечто, что нельзя было увидеть, можно было лишь почувствовать. Некое ощущение, которое сложно с чем-либо перепутать: непонятная смесь страха и угрозы.

– Черт бы тебя побрал с твоими кровососами! – крикнула она. – Наговорила всякой чепухи! Я уже боюсь одна в комнате оставаться.

– Расслабься. – Таисия бросила в Ирину подушкой. – Вампиры не живут в Лондоне. Их всех переселили в Америку, потому что там климат лучше и народ толще!

Глава 2

– И я люблю тебя. До встречи.

Азаров отложил телефон в сторону, сложил руки перед собой и наклонился к столу. Он почувствовал крайнюю усталость, словно сковавшую все его тело изнутри. Сердце протяжно застонало, дыхание перехватило. Азаров пошевелил занемевшими плечами и глубоко вдохнул, пытаясь унять боль в груди. «Только не сегодня. Не сейчас», – подумал он.

Выходить из кабинета не хотелось. Он продолжал сидеть в кресле, уговаривая тело мобилизоваться и перестать тревожить его ложными позывами о недомогании. Подобным поведением сердце всегда сообщало ему о приближении наиболее важных событий в его жизни. В молодости Азаров не прислушивался к нему, отметая прочь глупые предчувствия, за что всегда бывал наказан. Стоило ему отмахнуться, как закручивались некие обстоятельства, сводившие к нулю всю его работу или вносившие раздоры и конфликты в его размеренную, состоявшуюся жизнь. Теперь, пребывая в самом расцвете сил, на пике могущества, Азаров тщательно следил за внутренней настройкой своего организма, и если тот сообщал ему о надвигавшихся переменах, мужчина принимал меры, чтобы оказаться к ним готовым. Люди называют это ощущение шестым чувством. Егор Азаров, человек, далекий от мистицизма, всегда рационально оценивавший окружавший его мир и делавший вполне обоснованные выводы, предпочитал другое выражение. «Неполадками в двигателе» называл он эти тянущие боли в груди, никогда не задумываясь над тем, почему они начинаются именно перед тем, когда в его жизни вскоре произойдут события, кардинально изменяющие эту жизнь. Это было сложно объяснить, даже невозможно, поэтому он и не утруждал себя проблемой вникания в суть того, чего не понимал, но с благодарностью это использовал, вовремя реагируя на тревожные звонки.

Внутренняя дрожь все не унималась. Азаров прошелся по комнате. Провел мимолетным взглядом по шкафам, по полкам, уставленным книгами, которые никто не читал, осмотрел картины с морскими пейзажами, наводившими на него тоску, и оперся о массивный стол, за которым невозможно было работать – из-за его неудобства. Азаров не любил это место. Ни кабинет, ни дом в целом не были для него родными. Много лет тому назад он купил почти разрушенную усадьбу, находившуюся в живописном месте, недалеко от Москвы, лишь для того, чтобы найти занятие скучавшей от безделья жене. Она и превратила дом в музей восемнадцатого века, жить в котором ему совершенно не хотелось. Впрочем, только Азаров чувствовал себя в нем чужим. Жена и дочь обожали особняк эпохи барокко с его вычурной роскошью. Он же предпочитал свою московскую квартиру. Никаких гобеленов на стенах, зеркал в золоченых рамах, уродливых ваз с растительным орнаментом в его квартире не было. Много света, воздуха, минимум мебели и аксессуаров – таким было условие, поставленное им дизайнеру. И тот прекрасно справился с задачей, подарив Азарову дом, где чувствовалась легкость и куда всегда хотелось возвращаться.

Азаров вспомнил кровать в комнате жены, украшенную балдахином, со струящимися до пола покрывалами, и усмехнулся. Нет, как только праздник закончится, он уедет к себе и еще долго не вернется в эту раздражающую его атмосферу! Если бы не юбилей, он вообще сюда не приезжал бы. Однако отмечать день рождения в ресторане не хотелось, поэтому Азаров и принял предложение жены – собрать друзей недалеко от Москвы, в месте, которое, к его удивлению, приводило многих в восхищение. Глядя на их восторженные лица, он с сожалением думал о том, насколько ухудшился вкус у его сограждан. Показное великолепие привлекало людей больше, нежели лаконичные формы и простота.

На пороге кабинета появилась жена и укоризненно покачала головой.

– Егор, не стоит оставлять гостей, – сказала она.

– Думаешь, мое отсутствие заметили?

– Думаю, что ты – хозяин этого праздника, поэтому не имеешь права исчезать надолго. Люди пришли сюда не для того, чтобы развлекаться в одиночестве.

– Хорошо, Мария, я сейчас выйду из своего убежища, – он отвесил манерный поклон супруге, вдруг отчетливо осознав причины ее недовольства. – Как долго ты стояла под дверью?

– Ровно столько, чтобы услышать то, что следовало послушать, – со злостью ответила она.

– Ты подслушивала! – рассмеялся Азаров. – В твои-то годы заниматься подобными глупостями!

– Ты тоже не в том возрасте, чтобы демонстрировать удальство. Тем более так нагло и открыто. – Жена брезгливо поджала губы. – На ночь, насколько я поняла, ты не останешься?

– Не останусь, – подтвердил он. – Надеюсь, без обид?

– Я уже давно на тебя не обижаюсь.

Азаров пошел к собравшимся в огромной гостиной гостям, жена шла рядом.

– Раз между нами нет непонимания, – он близко наклонился к ней, – может, мы наконец расставим все точки над i?

– Здесь и сейчас? В присутствии стольких свидетелей? – Она остановилась и обвела взглядом присутствующих. – Если ты считаешь, что поступаешь правильно, то я не возражаю. Я всегда уступала твоим желаниям. Начинай. Всем будет интересно послушать!

Азаров усмехнулся. Глаза его жестко заблестели, заставив жену отпрянуть в сторону. Мгновенно справившись с собой, он взял с подноса подошедшего к нему официанта бокал шампанского и, улыбаясь, повернулся к гостям.

– Господа, – громко сказал он. – Благодарю всех вас за то, что вы нашли время почтить нас своим вниманием. Мне безмерно приятно видеть вас, самых близких и преданных мне людей, в этом доме. Спасибо. Хочу произнести тост! Предлагаю выпить за молодых и красивых! Раньше я тоже был молодым и красивым. Теперь я только красивый.

Раздался дружный смех, послышались легкие хлопки и поздравления. Гости подняли бокалы за юбиляра. Азаров отошел в сторону и посмотрел в сад. Мысленно он уже покинул пределы комнаты, и лишь ему одному было известно, где он мысленно находится в данную минуту.

– Марта, что происходит?

К жене Азарова подошел мужчина невысокого роста и заботливо вгляделся в ее расстроенное лицо.

– Жорочка, – она в отчаянии схватила его за руку, – все, конец! Мне кажется, уже завтра Егор предложит мне развестись! Я чувствую это… Он почти сказал, что хочет развода!

– Успокойся, – мужчина нежно сжал пальцы собеседницы. – Никто не разводится в шестьдесят лет, после тридцати лет брака. В этом нет смысла.

– Он стал чужим, – не унималась она. – Не пускает меня в свой дом, в свою жизнь. Закрылся, будто находится в непробиваемом панцире. Жора, тебе, как никому другому, известно, какие у нас отношения. И ты знаешь, что я не ошибаюсь. Вот ответь мне: сколько раз мы с мужем виделись в последние месяцы? Трижды! Сейчас, на дне рождения дочери, и еще раз – когда случайно столкнулись в ресторане, где он обедал с Дмитрием.

– Марта…

– Марта! – перебила она его. – Егору никогда не нравилось это имя. Мария, вот как он называл меня все годы нашего брака. Мария! О господи! Как я ненавижу, когда он обращается ко мне, употребляя чужое имя! Я устала. Устала от одиночества. Хочу, чтобы все это прекратилось!

– Марта, – настойчиво повторил он, – говори тише.

– Мне все равно! Пусть слышат! Всем известно о том, что я уже много лет назад перестала быть его женой.

– Прекрати истерику, – прошипел мужчина и, взяв Марту под локоть, отвел ее к окну. – Никто и не догадывается, что вы живете раздельно.

– Он с кем-то говорил по телефону, в любви объяснялся, – горько проговорила она. – Ты знаешь, с кем?

– Мы не мальчики, которым необходимо делиться друг с другом такими секретами, – сказал Георгий, с жалостью оглядев жену своего лучшего друга. – Ну, успокойся, – он ласково провел пальцами по ее руке. – Улыбнись. У тебя такая красивая улыбка. Не надо показывать другим свою печаль. Марта, ты слышишь?

– Слышу, – она улыбнулась сквозь слезы. – Что бы я делала без тебя? Ты – моя опора. Не Егор, а ты!

Она поискала глазами мужа и увидела, что он пристально разглядывает их обоих. Георгий поднял бокал и кивнул, показывая, что заметил его взгляд. Марта же демонстративно отвернулась и направилась к гостям – выслушивать льстивые поздравления и слова благодарности.

Георгий подошел к Азарову.

– Что, Егорка, веселишься? – с иронией спросил он.

– Естественно. Мария уже тебе нажаловалась на меня? И верный рыцарь прискакал защищать честь дамы своего сердца?

Георгий в притворной обиде надул щеки и стал похож на юнца, которого бранят за непослушание. Он был ниже Азарова на целую голову, но старался держаться с достоинством, призванным скрыть его маленький рост. И все же положение, в котором ему приходилось смотреть на друга снизу вверх, показалось ему смешным, и тогда он качнулся вперед и привстал на носки.