Инстинкт убийцы Слотер Карин
— Значит, взлома не было. Девушки сами впустили преступника в дом. Но тот, кто разбил стекло, явно пытался представить дело так, как будто вошел сам, — пробормотала Аманда. — Полагаю, за эту тупость нам следует благодарить «Место преступления».[3]
— Или кого-то достаточно толкового, чтобы замаскировать хитрость под тупость.
Она приподняла бровь.
— Возможно. Вам не кажется, что следует повнимательнее присмотреться к отцу?
— Он торгует автомобилями, и он мерзавец. Я уверен, у него длинный список врагов, но это что-то глубоко личное. Вспомните Кайлу Александр… Кто бы ее ни убил, он сделал это в припадке ярости. Наемник же входит в дом, уничтожает цель и уходит. Никто не стал бы тратить время на то, чтобы избивать жертву, тем более не воспользовался бы ножом.
— Вы поговорили с Полом Кампано?
— Не похоже, чтобы он много знал о ее жизни, — ответил Уилл. Вспоминая их разговор, он вдруг понял, что именно этим фактом объяснялся гнев Пола. Он как будто никогда не встречался с собственной дочерью. — Матери пришлось уколоть успокоительное. Я поговорю с ней завтра утром.
— Уже известно, была ли Кайла изнасилована?
— Пит в этом не уверен. Кровоподтеки подразумевают утвердительный ответ. Кроме того, у нее во влагалище обнаружена сперма. Но она имеется и на ее трусиках.
— Итак, в какой-то момент после соития она встала и надела нижнее белье. Посмотрим, не принадлежит ли сперма нашей второй жертве, поскольку именно так мы пока называем труп номер два. — Аманда задумалась, прижав палец к губам. — Как насчет матери? Истерика, успокоительное… Чрезвычайно драматично и очень удачно выводит ее из-под света софитов.
— Я думаю, она действительно искренне шокирована тем, что произошло. И еще она очень боится, что ее арестуют за то, что она хладнокровно убила человека.
Аманда взглянула на темную лужу свернувшейся крови на месте, где лежало тело.
— Если вас интересует мое мнение, это была оправданная самооборона. Давайте вернемся к отцу. Может, он насиловал свою дочь?
Уилл почувствовал, как его тело покрывается холодным потом.
— Я думаю, он на это не способен.
Аманда пристально посмотрела на него.
— Вас связывают отношения, о которых мне следует знать?
— Что именно он сказал?
Она язвительно улыбнулась.
— Вы не можете позволить себе роскошь оставить мой вопрос без ответа.
Уилл ощутил, как задвигалась челюсть, и усилием воли запретил себе играть желваками.
— Это было давно.
Аманда, видимо, сообразила, что тут же находится Чарли, перебирая пинцетом ворс ковра.
— Поговорим в другой раз, — прошептала она.
— Да, мэм.
— Чарли, вы не могли бы ознакомить меня со своими находками? — уже нормальным голосом обратилась она к эксперту.
Чарли со стоном выпрямился, потирая одно колено, как будто пытаясь восстановить в нем кровообращение, и опустил маску.
— С кровью нам повезло. У погибшей девушки кровь второй группы, резус-отрицательная. У парня четвертая группа и тоже отрицательный резус. Этот ковер, — он кивнул на кровавые следы, — испачкан почти исключительно кровью второй группы, что указывает на покойницу.
— Чарли, — остановила его Аманда, — просто опишите мне, что здесь произошло. Их зовут Адам и Кайла. Начинайте.
Он позволил себе легкую улыбку.
— Разумеется, это только умозаключения, но мы можем предположить, что Кайла бежала по коридору к задней лестнице, убийца догнал ее приблизительно здесь. — Он кивнул на точку в трех футах позади них. — Тут мы нашли довольно большой клок волос, вырванных вместе с кожей. — Он указал на другое место на ковре. — Из этого мы можем заключить, что ее схватили за волосы и рванули назад, отчего она упала на пол. Возможно, именно тут ее изнасиловали. А может, и нет. Хотя вероятность того, что она умерла на этом месте, довольно высока.
Аманда снова посмотрела на часы. Ее, как и Уилла, выводила из себя манера судмедэкспертов пользоваться специфическим языком с бесконечными «возможно» и «скорее всего». Им нужна была твердая уверенность, а не предположения.
— Надеюсь, на этом мы покидаем область предположений и вступаем в царство точной науки? — спросила она.
— Да, мэм, — ответил Чарли. — Как я уже говорил, группы крови облегчают задачу. Вот здесь Кайлу избили и ударили ножом. Об этом говорят следы на стене. — Он кивнул на полосы темной крови. — Убийца был в исступлении. Возможно, его привела в ярость необходимость гнаться за ней. Либо он застал ее с другим мужчиной. Возможно, с Адамом.
— Как долго могло длиться это нападение? — спросил Уилл.
Чарли посмотрел на стены, на испачканный пол.
— От сорока до пятидесяти секунд. Возможно, целую минуту или даже две, если имело место изнасилование.
— Есть тут что-нибудь, указывающее на то, что его пытались остановить?
Чарли почесал подбородок, изучая следы крови.
— Вообще-то, нет. Видите эти абсолютно одинаковые дуги? Если бы его прерывали или кто-то пытался бы помешать ему замахнуться, было бы больше разнообразия. А это выглядит ужасно систематично, как если бы удары наносила машина.
— Коронер говорит, что Кайлу ударили ножом раз двадцать, не меньше, — вставил Уилл.
Чарли перешел к следам ног на полу.
— После того как она умерла, тут происходила какая-то бурная деятельность. Из двух пар отпечатков следует, что два человека, один из них в обуви, подошвы которой соответствуют кроссовкам Адама, ходили тут взад-вперед.
— Вы видите следы борьбы?
Чарли пожал плечами.
— Из-за ковра трудно сказать, что именно они делали. На более гладкой поверхности я мог бы сказать, на какую ногу был перенесен вес тела, потерял ли кто-то равновесие или бросился вперед, на своего противника.
— Ваше наиболее вероятное предположение? — поинтересовалась Аманда.
— Ну… — Чарли снова пожал плечами. — С учетом всех обстоятельств похоже на то, что борьба здесь все же была. Что я могу сказать совершенно определенно, так это то, что в какой-то момент Адам опустился на колени возле тела. Его джинсы и носки кроссовок испачканы кровью. Я полагаю, что он протянул руку… — Чарли вытянул руку, почти касаясь отпечатка ладони на стене, — и оперся о стену, чтобы приложить ухо к груди Кайлы.
— Почему ты так думаешь? — остановил его Уилл.
— У него мелкие брызги резус-отрицательной крови второй группы вот здесь. — Чарли указал на свое ухо. — Такие же брызги резус-отрицательной крови, но только четвертой группы мы видим у Кайлы на животе. Ты сам мне на них указал. Я склоняюсь к такому же выводу, что и ты: склонившись над девушкой, он вытащил нож из своей груди. Вообще-то, на орудии убийства имеется кровь обеих групп.
— Как насчет отпечатков пальцев?
— На ноже отпечатки только одного человека. Мы можем предположить, что они принадлежат Адаму, но сказать наверняка смогут только в лаборатории. На рукоятке ножа также имеются следы, сходные с теми, что оставляют руки в латексных перчатках.
Аманда обернулась к Уиллу.
— Добавьте перчатки к тому факту, что он явился сюда с ножом, и мы получаем умышленное убийство.
Уилл не стал напоминать ей, что, прежде чем предъявить убийце обвинение, его надо сначала найти.
— Что это за отпечаток ноги на первом этаже?
— А вот тут все становится еще интереснее, — начал Чарли. — Резус-позитивная кровь четвертой группы…
— Отличная от крови двух жертв, — вмешалась Аманда.
— Вот именно, — подтвердил Чарли. — Мы нашли несколько капель на лестнице и парочку здесь. Я думаю, что, кому бы ни принадлежала эта кровь, этот человек был без сознания. Как предположил Уилл, а затем и я, девушку отнесли вниз. Либо похитителю внизу пришлось остановиться, чтобы перехватить ее поудобнее, либо она пришла в себя и начала сопротивляться. Каким-то образом в этом единственном месте ее нога коснулась пола.
Уилл обернулся к Аманде.
— Я попросил Чарли пройтись люменолом по всему дому, сверху донизу. Я хочу знать, где находилась Эмма Кампано, когда ее подруга подверглась нападению.
— Похоже, она лежала где-то без сознания.
— Во всяком случае, не здесь, — вставил Чарли. — Разумеется, если верить тому, о чем говорят следы крови.
— Сегодня мы допустили много ошибок, — покачал головой Уилл. — Я должен быть уверен в том, что след ноги на первом этаже принадлежит Эмме Кампано. У нее в шкафу гора туфель. Может, там найдется скрытый отпечаток, который удастся проявить?
— Ничего обещать не могу, но постараюсь.
— Вы где-нибудь здесь обнаружили сперму? — спросила Аманда.
— Нет.
— Но вы нашли ее во влагалище Кайлы Александр и на ее теле?
— Да.
— Мне нужен срочный сравнительный анализ этой спермы с ДНК Адама Хамфри и Пола Кампано. Загляните в ванную комнату в спальне родителей. Возможно, вы сможете найти там волосы или другие ткани, принадлежащие отцу. — Она взглянула на Уилла, словно ожидая его возражений. — Я хочу знать, с кем у этой девушки был секс. Неважно, добровольный или принудительный.
Не дожидаясь ответа, она повернулась и зашагала прочь, бросив через плечо короткое: «Уилл?»
Он прошел вслед за Амандой по коридору и, спустившись по задней лестнице, оказался в кухне, где тут же попытался перейти в наступление.
— Почему вы не сказали, что мать Фейт Митчелл была частью моего расследования?
— Я думала, ваш яркий детективный дар поможет установить связь между их фамилиями.
Она была права, но прошло довольно много времени с тех пор, как Уилл в последний раз думал об Эвелин Митчелл.
— Митчелл — распространенная фамилия.
— Я рада, что мы уладили этот вопрос. — Аманда наконец нашла то, что искала. Она взяла кухонный нож и посмотрела на серебряную пчелу на рукояти. — Лагиоль. Ницца.
— Аманда…
Она положила нож обратно в ящик.
— В этом расследовании вашим напарником будет Фейт. Мы предостаточно разозлили в этом году департамент полиции Атланты. Не хватало еще отнять у них очередное громкое дело. И вы скорее будете работать с козой, чем с Лео Доннелли.
— Я не хочу с ней работать.
— Я не хочу ничего слышать! — отрезала Аманда. — Уилл, я поручаю вам особо важное дело. Вам уже тридцать шесть лет. Вы никогда не продвинетесь по карьерной лестнице, если…
— Мы оба знаем, что я в любом случае никуда не продвинусь. — Он не стал дожидаться ее возражений. — Я никогда не буду делать презентации по программе «ПаурПойнт» или стоять у доски, заполняя таблицу хронологии происшествий.
Аманда поджала губы, не сводя с него глаз. Уилл не понимал, почему промелькнувшее в них разочарование так сильно его задело. Насколько ему было известно, у Аманды не было ни детей, ни вообще каких-либо родственников. Она иногда надевала обручальное кольцо, но оно выглядело скорее украшением, чем заявлением. В сущности, она была такой же круглой сиротой, как и он. Иногда она напоминала ему пассивно-агрессивную мать, которой у него никогда не было. И тогда Уилла охватывала радость за то, что он вырос в детском доме.
— Сейчас на доске пишут маркерами, — наконец произнесла она. — Не то, что раньше, когда руки были в мелу.
— Правда? Тогда я согласен.
Она грустно улыбнулась.
— Откуда вы знаете Пола Кампано?
— Я знал его, когда мне было десять лет. Мы не ладили.
— И по этой причине он не желает с вами разговаривать?
— Возможно, — согласился Уилл. — И все же я думаю, что факт нашего знакомства может мне помочь.
— Хойт Бентли объявил награду в пятьдесят тысяч долларов за информацию, которая приведет к благополучному возвращению его внучки домой. Он хотел предложить полмиллиона, но мне удалось убедить его снизить планку.
Уилл ей не завидовал. Люди, подобные Бентли, привыкли к тому, что им удается откупиться от чего угодно. Более щедрое вознаграждение могло обернуться пагубными последствиями, включая переполох среди психов города.
— Готова поспорить, что они наймут своих людей, которые начнут всюду совать нос.
Уилл никогда не заключал безнадежных пари. Богатеи Атланты имели в своем распоряжении целую толпу частных агентов, обеспечивающих их безопасность. У Хойта Бентли было достаточно денег, чтобы купить их всех с потрохами.
— Уверен, Пол и его тесть считают, что сами сумеют обо всем позаботиться.
— Я надеюсь, что, кого бы они ни наняли, эти люди будут понимать разницу между подкупом любовницы председателя совета директоров и ведением переговоров о выкупе.
Уилл удивленно приподнял брови.
— Вы думаете, поступит требование выкупа?
— Я думаю, мы получим несколько подобных требований, но ни одно из них не будет выдвинуто нашим похитителем. — Она скрестила руки на груди и прислонилась к кухонному столу. — Расскажите мне, что вас беспокоит.
Уилл ответил, не задумываясь:
— Две девушки-подростка и как минимум один юноша в полном одиночестве находятся дома у одной из девушек в середине дня. Родители молодых людей понятия не имеют, где их дети. Родители Эммы говорят, что поведение их дочери в последнее время изменилось, она начала лгать и притворяться. Кто-то занимался сексом на кровати наверху. Где были Эмма и Адам, когда Кайлу забивали насмерть, сначала кулаками, а потом ножом? Где была Эмма, когда ножевую рану получил Адам? Мы должны задаться вопросом: какова роль Эммы Кампано в этом деле, жертва она или преступница?
Аманда задумалась над его словами, рассматривая подобную возможность.
— Я не хочу сказать, что вы ошибаетесь, — наконец сказала она, — но существует огромная разница между подростковым бунтом и хладнокровным убийством. Осмотр места преступления не дает оснований предполагать, что убийство носило ритуальный характер. Я не хочу сказать, что не следует допускать такую возможность, но давайте рассматривать это как простое похищение, пока не наткнемся на что-то указывающее на еще более гнусное преступление.
Уилл кивнул.
— Какой у вас план действий?
— Чарли собирается провести здесь всю ночь, так что утром у вас на столе будет отчет обо всех важных криминалистических находках. Департамент полиции Атланты просматривает штрафные талоны за парковку за последнюю неделю. Два человека проверяют ливневые коллекторы на случай, если похититель в них что-то выбросил — оружие или что-то из одежды, да мало ли что. Я хочу поговорить с кем-нибудь в школе, где учились девушки, и узнать, есть ли у них враги. Александры меня тоже интересуют. То, что они уехали на другой конец света на целых три недели, оставив своего ребенка в одиночестве, представляется мне, по меньшей мере, странным. Вы знаете, когда прибудут собаки?
— Когда я позвонила Барри Филдингу, он был на тренировочной площадке в Эллиджее, — сообщила Аманда, подразумевая директора кинологического отделения Бюро расследований. — Он должен быть здесь с собакой и инструктором в течение получаса. — Она вспомнила то, о чем Уилл говорил чуть раньше. — Итак, давайте проверим штрафные талоны за два месяца. Кроме того, поднимем вызовы девять-один-один. Их не может быть чересчур много, но если вспомнить то, что вы сказали о том, что ребята были здесь сегодня одни, и если это уже продолжалось какое-то время…
Аманда позволила Уиллу самому заполнить образовавшуюся паузу, словно говоря: «Продолжайте держать в уме вопрос: какова была роль Эммы Кампано во всей этой истории?»
— Что вы собираетесь предпринять в ближайшее время? — поинтересовалась она.
— Съездить в школу и попытаться понять, что из себя представляют эти девушки. Представляли. Еще я хочу побеседовать с матерью Эммы. Сегодня она выпала из расследования. Возможно, завтра от нее будет больше толку.
— Она гораздо крепче, чем кажется.
— Она голыми руками задушила взрослого мужчину. Думаю, меня не стоит предупреждать, что с ней необходимо быть начеку.
Аманда оглядела кухню с ее сверкающей нержавеющей сталью и гранитными столешницами.
— Это все добром не закончится, Уилл.
— Вы думаете, девушка уже мертва?
— Я думаю, что если ей повезло, то так и есть.
Они замолчали. Уилл понятия не имел, о чем думает Аманда. А он размышлял о жуткой иронии этой ситуации. У Пола было все, о чем они в детстве могли только мечтать, — семья, богатство, защищенность. Но и в его жизнь вторглась безжалостная судьба и вырвала все это из его рук. Чего-то подобного ожидаешь, живя в приюте в здании не больше обувной коробки, где в каждой комнате по двенадцать человек. Кто бы мог подумать, что такое случится в самом центре Мэйберри!
Внимание Уилла привлекло движение за окнами кухни. Через задний двор мимо бассейна к ним шла Фейт Митчелл. Вид у нее был угрюмый. Открыв одну створку французской двери, она спросила:
— Не помешаю?
— Что там у вас? — оживилась Аманда.
Молодая женщина вошла в кухню, закрыв за собой дверь.
— Адам Хамфри был студентом Технологического института Джорджии, — сокрушенно сообщила она. — Он живет в Тауэрс-холле в университетском городке.
Аманда рубанула кулаком воздух.
— Вот он, ваш шанс!
— Позвоните в охрану городка, — обратился Уилл к Фейт. — Пусть проверят комнату.
— Я это уже сделала, — ответила она. — Дверь заперта, но в комнате никого нет. Мне дали номер, по которому я должна позвонить, когда мы туда приедем. Декан хочет проконсультироваться с юристом, прежде чем предоставить нам доступ в комнату. Правда, он говорит, что это всего лишь формальность.
— Дайте мне знать, если понадобится судья. — Аманда взглянула на часы. — Уже почти четыре. Я опаздываю на совещание у мэра. Позвоните мне, как только что-нибудь узнаете.
Уилл направился к выходу и тут сообразил, что у него по-прежнему нет машины. Аманда прислонилась к кухонному столу, ожидая, пока он выполнит ее распоряжение.
— Я могу подежурить возле дома Александров, чтобы узнать, поручали ли родители кому-нибудь присматривать за Кайлой, — предложила Фейт.
Уилл представил себе комнату Адама Хамфри и все бумаги и записи, список которых ему предстоит составить, все ящики и полки, которые придется осмотреть.
— Вы едете в Тех со мной, — кивнул он Фейт.
Удивление на ее лице быстро сменилось настороженностью.
— Я думала, что выполняю только грязную работу.
— Так и есть. — Уилл открыл дверь, которую она совсем недавно закрыла. — Поехали.
Глава 3
В технических характеристиках «Мини-Купера», который водила Фейт, утверждалось, что передние сиденья свободно вмещают пассажира или водителя ростом свыше шести футов. Как и во всем остальном, все решали несколько дополнительных дюймов, и Фейт вынуждена была признать, что испытывает немалое удовольствие, наблюдая за тем, как мужчина, который помог лишить ее мать работы, неловко пытается втиснуть свое длинное тело в ее машину. В конце концов Уилл отодвинул сиденье назад, так что оно едва не уперлось в заднее окно, и забрался в салон.
— Все в порядке? — спросила Фейт.
Уилл огляделся. Его рыжеватые, аккуратно причесанные волосы задевали стекло панорамного люка. Фейт он напомнил суслика, высунувшего голову из норы.
Он коротко кивнул:
— Поехали.
Она выжала сцепление, Уилл потянулся к ремню безопасности. На протяжении нескольких месяцев при мысли об этом человеке Фейт испытывала столь острую ненависть, что ей хотелось вырвать, чтобы избавиться от его вкуса у себя во рту. Эвелин Митчелл практически не делилась с дочерью подробностями внутреннего расследования, но Фейт видела, как отразились на ней бесконечные и беспощадные допросы. День за днем ее сильная и, казалось, неуязвимая мать превращалась в старуху.
Уилл Трент был ключевым фактором в этой жестокой трансформации.
Честно говоря, вина за это лежала далеко не только на нем. Фейт была офицером полиции, и ей было известно все о принципах круговой поруки. Но ей также было известно, что окончательно мать сломало предательство ее собственных подчиненных, этих алчных ублюдков, которые считали воровство вполне допустимым, если речь шла о наркоденьгах. Тем не менее Эвелин отказалась давать показания против кого-либо из своих людей. То, что город сохранил за ней пенсию, было настоящим чудом. Но Фейт знала, что у матери немало высокопоставленных друзей. Капитаном департамента полиции Атланты не мог стать человек, чурающийся политики. Эвелин до малейших тонкостей изучила правила этой игры.
Фейт была уверена, что Уилл Трент — полное ничтожество, подонок, которому доставляло удовольствие клеймить порядочных копов и изгонять их из полиции. Она никак не ожидала, что Трент окажется привлекательным долговязым мужчиной, который сейчас скрючился в салоне ее машины. Она также не допускала того, что он отлично знает свое дело. Но взять хотя бы то, как он сориентировался на месте преступления и насколько оказался прав, предположив, что Хамфри учится в каком-нибудь колледже (кто-кто, но Фейт обязана была об этом догадаться!). Одним словом, представший перед ней Уилл Трент совершенно не походил на канцелярскую крысу.
Как бы то ни было, но она была вынуждена с ним работать, помня об исчезнувшей девушке и двух парах родителей, которым очень скоро предстояло получить самое ужасное сообщение в своей жизни. Фейт знала, что сделает все от нее зависящее, чтобы помочь раскрыть это преступление, потому что, по большому счету, все остальное не имело значения. Тем не менее она не предложила включить кондиционер, хотя Уилл, несомненно, обливался птом в своем смехотворном костюме-тройке. И уж точно она не собиралась протягивать ему оливковую ветвь мира, первой начиная разговор. Она с удовольствием предоставила ему возможность сидеть, прижав колени к ушам и закипая в собственном поту.
Фейт посигналила, выезжая на Пичтри, и нажала на педаль газа, спеша занять крайнюю правую полосу, только для того, чтобы затем резко затормозить и остановиться позади облепленного грязью пикапа. Они официально вступили в ряды автомобилистов, вынужденных играть в игру под названием «старт-стоп», в которую неизбежно превращался в Атланте час пик, начинавшийся около половины третьего и иссякавший ближе к восьми. Приплюсуйте к этому ремонтные работы, и это означало, что пятимильное расстояние, отделявшее их от Теха, расположенного сразу за межштатной автомагистралью, должно было занять около получаса. Ушли в прошлое времена Старски и Хатча, когда можно было шлепнуть на крышу сирену и переть по городу, практически не глядя по сторонам. Это было дело Уилла Трента, и если ему хотелось перехитрить час пик, то он должен был потребовать, чтобы их доставила в Тех патрульная машина, а не ярко-красный «мини» со знаком мира на бампере.
Пока они ползли мимо Художественного музея и концертного зала симфонического оркестра Атланты, мысли Фейт то и дело возвращались к месту преступления. Она приехала в дом Кампано минут на десять позже Лео. Мать рассказывала ей, что труднее всего приезжать туда, где совершены преступления против детей. Она говорила, что в этом случае необходимо забыть о своей семье и сосредоточиться на работе, а выплакаться позже, оставшись в одиночестве. Фейт поступила с этим советом так же, как и со всеми другими советами, которые ей давала мать, а именно — отмела его в сторону. И только сегодня, войдя в этот дом, она осознала, насколько та была права.
Увидев безжизненное тело Адама Хамфри в кроссовках той же фирмы и такого же цвета, как и те, что только в прошлые выходные Фейт купила своему сыну, она буквально физически ощутила удар в живот. Она стояла в прихожей, чувствуя себя так, как если бы воздух внезапно покинул ее легкие. «Джереми», — произнес тогда Лео имя ее сына. Это не было с его стороны сочувствием. Он хотел, чтобы Фейт образовала нечто вроде магической материнской связи с Абигайль Кампано и заставила женщину рассказать, что же произошло в ее доме.
Мимо прогрохотал автобус, и «мини» встряхнуло потоком воздуха. Они стояли в длинной пробке, ожидая возможности повернуть направо, когда Фейт заметила, что Уилл обнюхивает свою ладонь. Она отвернулась к окну, сделав вид, что не находит в поведении своего спутника ничего странного.
Он указал на рукав пиджака.
— Это запах мочи?
Она сделала машинальный вдох. Так человек нюхает прокисшее молоко, если кто-нибудь сует его ему под нос.
— Да.
Приподнявшись на сиденье, чтобы достать телефон из заднего кармана брюк, он стукнулся головой о крышу. Потом набрал номер, подождал несколько секунд и без всяких предварительных любезностей сообщил человеку на другом конце линии:
— Похоже, в глубине кладовой в комнате Эммы есть моча. Я думал, запах исходит от собачьей подстилки, но теперь уверен, что эта моча свежая. — Он кивнул, как будто собеседник его видел. — Я подожду.
Фейт молча ожидала. Свободная рука Уилла лежала на колене, и он пальцами теребил заутюженную стрелку на брюках. У него была самая заурядная внешность. Фейт прикинула, что он на несколько лет старше ее, а значит, ему лет тридцать пять или около того. Еще на месте преступления она заметила тонкий, слегка кривоватый шрам на его верхней губе. Теперь, в лучах заходящего солнца, струящихся в стеклянный люк на крыше, она увидела еще один шрам, зигзагом опускающийся по шее от самого уха. Повторяя контуры шейной вены, он уходил в воротник рубашки. Фейт не была судмедэкспертом, но, похоже, на него напал кто-то, вооруженный зазубренным ножом.
Уилл поднял руку к лицу и почесал подбородок. Фейт поспешно перевела взгляд на дорогу.
— Хорошо, — произнес он в телефон. — Вы можете сравнить ее с группой крови у подножия лестницы? — Он помолчал, слушая собеседника. — Спасибо. Премного благодарен.
Захлопнув телефон, Уилл положил его в карман. Фейт ожидала объяснения, но он, похоже, отлично себя чувствовал, держа свои мысли при себе. Возможно, он рассматривал ее лишь как персонального водителя? Или она ассоциировалась у него с ошибкой Лео Доннелли? Она не могла винить его за это. Фейт была на месте преступления. Она переливала из пустого в порожнее с матерью Эммы, в то время как ключи к разгадке преступления требовали к себе неотложного внимания. Она была напарником Лео, а не его подчиненной. Все, что упустил он, упустила и Фейт.
Ее продолжало грызть любопытство, но постепенно его сменил гнев. Она была офицером полиции Атланты, а не лакеем! Из-за высокого служебного положения ее матери за каждым повышением, которое получала Фейт, неизменно следовали слухи, но в отделе по расследованию умышленных убийств очень скоро поняли, что она находится там только благодаря тому, что она чертовски хороший коп. Фейт уже давно перестала кому-то что-то доказывать. В этом просто не было необходимости. И теперь ей не нравилось, что ее отодвигают в сторону.
Стараясь говорить спокойно, она поинтересовалась:
— Вы собираетесь рассказать мне, что все это означает?
— А? — Он был явно удивлен, как если бы напрочь забыл о ее присутствии. — Прошу прощения. Я не привык работать с другими людьми. — Он рзвернулся в ее сторону, насколько это только было возможно. — Я думаю, Эмма пряталась в кладовой. Наверное, она обмочилась. Чарли сказал, что по большей части моча впиталась в туфли, но небольшая лужа собралась на полу в глубине кладовой. Должно быть, я не заметил, что мои перчатки намокли, и перенес часть мочи на собачью подстилку.
Фейт попыталась самостоятельно ответить на остальные свои вопросы.
— Они собираются сравнить ДНК в моче с кровью у подножия лестницы, которая, по вашему мнению, принадлежит Эмме?
— Если она секретор, они смогут сделать поверхностный сравнительный анализ уже через час.
Около восьмидесяти процентов населения классифицировалось как секреторы, и это означало, что их группа крови проявлялась и в других жидкостях организма, например в слюне или сперме. Если Эмма Кампано была секретором, ее группу крови было легко определить, сделав анализ мочи.
— Им придется сравнить ее с ее ДНК, но это очень неплохое начало, — заметила Фейт.
— Вот именно.
Казалось, он ожидает дальнейших вопросов, но у Фейт их не было. Уилл развернулся и стал смотреть вперед.
Загорелся зеленый свет, и Фейт медленно выжала сцепление. Не успели они проползти и шести футов, как загорелся красный, и движение снова замерло. Она думала об Эмме Кампано. Мало того что девушку похитили, теперь от нее разило собственной мочой, а ее последним воспоминанием, возможно, стал вид изуродованного тела зверски убитой лучшей подруги. От этих мыслей Фейт охватило желание позвонить сыну, несмотря на то что звонок склонной к гиперопеке матери не вызвал бы у него ничего, кроме раздражения.
Уилл снова принялся ворочаться на сиденье. Она поняла, что он пытается снять пиджак, ударяясь головой о крышу и в процессе этих мучений свернув зеркало заднего вида.
— Мы еще немного постоим на этом светофоре, — сказала она. — Вы можете выйти из машины и спокойно его снять.
Он взялся за ручку двери, но вдруг замер и издал деланый смешок.
— Вы, случайно, не собираетесь уехать?
Ответом ему был изумленный взгляд Фейт. Уилл поспешно выскочил из автомобиля, снял пиджак и успел вернуться на свое место в ту секунду, когда красный свет светофора сменился зеленым.
— Так лучше, — кивнул он, аккуратно складывая пиджак. — Спасибо.
— Положите его на заднее сиденье.
Он так и сделал, и они проехали еще шесть футов, прежде чем снова загорелся красный свет. Фейт никогда не умела ненавидеть людей, сталкиваясь с ними лицом к лицу. Даже имея дело с некоторыми из преступников, которых ей приходилось арестовывать, она осознавала, что понимает их мотивы, хотя никогда не оправдывала их действий. Мужчину, который, вернувшись домой, застал жену в постели со своим братом и убил обоих… Женщину, застрелившую не один год издевавшегося над ней мужа… По своей сути люди были довольно предсказуемыми созданиями, и у всех всегда и на все были свои причины, даже если порой этой причиной становилась собственная глупость.
Этот ход мыслей снова вернул ее к Эмме Кампано, Кайле Александр и Адаму Хамфри. Были ли они каким-то образом связаны друг с другом, или до сегодняшнего дня девушки никогда не видели Адама? Адам был первокурсником Теха. Девушки учились в выпускном классе суперпрестижной частной школы в соседнем городке, расположенном в десяти милях от университета. Между ними должна была существовать какая-то связь. Должна была быть причина того, что все они сегодня оказались в этом доме. Должна была быть причина для того, чтобы Эмму похитили.
Фейт выжала сцепление, медленно продвигаясь вперед. На встречной полосе стоял регулировщик из числа дорожных рабочих, направлявший поток машин в объезд. По его лицу струился пот, а оранжевая куртка прилипла к груди, как клочок мокрой туалетной бумаги. Инфраструктура Атланты разваливалась на части. Казалось, что никто ничего не делает, пока не происходило очередное ЧП. Невозможно было выйти из дома, не натолкнувшись на ремонтную бригаду. Впрочем, то же самое происходило и в других крупных американских городах.
Несмотря на первоначальное решение, Фейт включила кондиционер. Одного взгляда на рабочего хватило, чтобы жара показалась ей нестерпимой. Рассеянно глядя на грузовик с засохшей грязью на брызговиках и американским флагом на заднем стекле, она пыталась думать о чем-то холодном, например о мороженом и пиве.
— Ваш брат все еще в Европе?
Фейт так удивилась, что все, что ей удалось из себя выдавить, было:
— Что?
— Ваш брат… Он ведь хирург? Военный, кажется?
Она почувствовала себя оскорбленной, хотя, разумеется, расследование, которое вел Уилл в отношении ее матери, давало ему право знакомиться и с жизнью ее детей. А значит, он знал, что Зик служит в Воздушных силах и живет в Бранденбурге. Уилл также имел доступ к психологическим характеристикам Фейт, ее школьным табелям, истории ее замужества, истории ее ребенка… ко всему.
Она не поверила своим ушам.
— Вы что, издеваетесь надо мной?
— С моей стороны было бы непорядочно делать вид, что я о вас ничего не знаю.
Его тон был таким же непроницаемым, как и лицо, что разозлило ее еще больше.
— Непорядочно, — эхом отозвалась она, думая о том, что существовала причина на то, что ему было поручено проверять отдел по борьбе с наркотиками.
Уилл Трент не был похож ни на кого из ее знакомых полицейских. Он вел себя иначе, одевался иначе, ходил иначе и даже говорил иначе. Ему, наверное, было наплевать на сломанные жизни мужчин и женщин, принадлежавших к семье, частью которой он все равно никогда не смог бы стать.
Впереди загорелся зеленый свет, и она выжала сцепление, резко обогнув грузовик и повернув направо с левой полосы. Пока она выполняла этот в высшей степени незаконный маневр, руки Уилла, которые он по-прежнему держал на коленях, даже не дрогнули.
— Я пыталась вести себя цивилизованно, — наконец заговорила она, — но мой брат, моя мать, вся моя семья — это запретная тема. Понятно?
Он никак не отреагировал на ее выпад, не считая того, что сменил тему.
— Вы ориентируетесь на территории университетского городка?
— Вы отлично знаете, что ориентируюсь. Вы запрашивали в банке мои учетные документы, чтобы убедиться в том, что я могу позволить себе оплачивать обучение.
Он так спокойно и терпеливо принялся объяснять ей ход своих мыслей, что Фейт даже передернуло от отвращения.
Читать бесплатно другие книги:
