Доспехи Дракулы Крючкова Ольга
Едва дождавшись, когда Берсеньев покинет салон, Николай, проведший беспокойную ночь с одной из «служительниц Венеры», устремился в комнату любовницы.
– Что это значит, Сильвия? – взревел он, снедаемый ревностью.
Женщина сидела перед зеркалом и причёсывала волосы.
– А… ты про этого юнца?.. Признаться, он весьма не плох в постели… – сказала она.
– Ты провела с ним ночь!
– Разумеется… – спокойно ответила Сильвия. – А что тебя так разозлило?
Жуков открыл рот от изумления.
– Я не помню, чтобы приносила тебе обет верности… – холодно заметила она. – Да и сам ты сожительницу имеешь. Кажется, она в моём салоне клиентов обслуживала… Не так ли? Полина Агафонова… Впрочем, это не важно. Мы же с тобой говорили о том, что надобно всё как следует обдумать, прежде чем приступать к делу.
Женщина обернулась и пристально воззрилась на любовника.
– Говорили… – растерянно подтвердил тот.
– Так вот, я окончательно всё обдумала и нашла подходящую кандидатуру…
– Этого щенка? Но коим образом его можно использовать? – недоумевал Жуков.
– Он умён, амбициозен, воспитан … Кажется, получил какое-то образование…
– Ну и что? Я не понимаю тебя!
– Подожди, не делай скоропалительных выводов. Надобно время, чтобы Берсеньев потерял голову от любви, и тогда он будет готов на всё ради меня.
Встреча Дмитрия Берсеньева и Сильвии Либуш, как говорится, была роковой. Несмотря на приличную разницу в возрасте – Сильвия была старше Дмитрия на десять лет, они почти сразу же стали любовниками.
Дмитрий обожал в Сильвии свою мечту о красивой жизни, та же, несмотря на тайные замыслы, пыталась доказать себе, что всё ещё молода и может возбудить любовь молодого человека просто так… а не оттого, что она – состоятельная хозяйка модного салона, посетителями которого являются мужчины весьма уважаемые и с положением в обществе.
Иногда Дмитрий играл в карты, и ему несказанно везло – почти всегда он оказывался в выигрыше. Но лёгкие деньги быстро улетали; Дмитрию не хотелось жить за счёт любовницы и становиться «Альфонсом», которых в последнее время в Москве и Петербурге становилось всё больше и больше. Поэтому он щедро тратил деньги, надолго их не хватало, от силы – на несколько дней.
Встречи Дмитрия и Сильвии длились почти два месяца, до середины лета. Берсеньев почти каждый день посещал салон, причём на особых правах. Завсегдатаи перешептывались у него за спиной: мол, хозяйка салона сменила фаворита; Николай Жуков теперь не в милости. Что делать – молодость всегда побеждает!
Но Дмитрий не обращал на это обстоятельство ни малейшего внимания. Пусть завидуют! Ведь он обладает такой прекрасной женщиной!
Действительно, в любовных ласках Сильвия была весьма искусна… Да и Дмитрий имел некоторый опыт обращения с женщинами. Порой они доводили друг друга до изнеможения, часами не покидая апартаменты.
…Либуш прильнула к груди любовника. В последнее время она всё чаще размышляла, что настала пора переговорить с Дмитрием о предстоящем деле.
– Ты чем-то огорчён?.. Не так ли? – заметила проницательная красавица.
– Нет… нет, тебе показалось… – вяло ответил Дмитрий.
Сильвия отпрянула от любовника и села на кровати.
– Ты сейчас где-то далеко… Не со мной… Я надоела тебе? – резко спросила Сильвия. – Только не лги. Я всё равно почувствую ложь!
Дмитрий встал с кровати и накинул атласный халат.
– Я и не собирался лгать тебе, Сильвия… Я действительно люблю тебя… Ты не можешь надоесть мужчине, это просто невозможно… – сказал Дмитрий, стараясь не смотреть на возлюбленную.
– Но почему ты прячешь глаза?.. Посмотри на меня! – Сильвия встала с кровати и подошла к любовнику.
Дмитрий набрался сил и посмотрел Сильвии прямо в глаза.
– Ну, что ты видишь?..
Женщина пожала плечами.
– Странно, ты мне не лжешь… Но я же чувствую: тебя что-то тяготит.
– Да… – наконец признался Дмитрий. – От тебя ничего не скроешь.
Сильвия напряглась, ожидая услышать самое страшное. Страх и разочарование наполняли её сердце: неужели все эти месяцы «страстной любви» напрасны? Неужели ей предстоит услышать, что у Дмитрия другая женщина?
– У меня нет денег, ты же знаешь, что я беден. В последнее время мне везло в карты, но так не может продолжаться вечно… Потом я начну проигрывать, я видел, как это бывает – люди теряют всё, даже человеческое достоинство.
Сильвия рассмеялась.
– Глупенький!.. – она прильнула к любовнику. Тот обнял её и поцеловал в шею. – У меня достаточно денег…
– Я знаю… Но не могу жить за твой счёт, прости. Да и матушка настаивает…
Сильвия снова напряглась.
– Что, женить тебя хочет на купеческой дочери?..
Дмитрий рассмеялся.
– Точно, угадала! Хотела женить… Да дочка купеческая больно уж лицом не вышла. Нет, дело не в женитьбе. Мой дядя, купец второй гильдии Иван Берсеньев, прислал письмо, в котором подробно описывает своё житьё-бытьё в Ярославле и предлагает мне стать его помощником. Я не могу отказаться! Понимаешь! Дела дядюшки идут хорошо, он стал поставщиком таких известных ярославских фамилий, как Мурзаевы, Новинские, Шаховские.
Сильвия закусила нижнюю губу.
– Шаховские?!.. – удивлённо переспросила она. – Ах, вот как…
– Да, Шаховские… А почему это тебя так удивило?
– Нисколько… Просто граф Шаховской – известный богатый человек, – небрежно сказала Сильвия, надевая шёлковый пеньюар.
– В том-то и дело, что богатый! – воскликнул Дмитрий. – Но мне не хочется уезжать из Москвы. Я не хочу расставаться с тобой…
– И не надо. Я буду навещать тебя в Ярославле, – пообещала Сильвия.
Дмитрий обрадовался.
– Ты обещаешь приехать ко мне?
– Конечно! Ярославль – не так уж далеко от Москвы. Сяду в дилижанс и через пару дней уже в Ярославле. Думаю, что предложение твоего дяди следует принять…
Дмитрий бросился к Сильвии и сжал её в объятиях.
Глава 2
Прошла неделя после отъезда Дмитрия в Ярославль. Сильвии хотелось собрать саквояж, бросить всё, сесть в дилижанс и умчаться в Ярославль, чтобы не только упасть в объятия Дмитрия, что, разумеется, доставило бы ей немалое удовольствие, сколько найти того верного человека, о котором говорил Николай Жуков. И наконец, воплотить свой план, в который прекрасно вписывался Дмитрий Берсеньев. Она не сомневалась: молодой любовник – подарок судьбы, он-то и поможет ей воплотить все замыслы. Ну, а Жуков… Впрочем, сам виноват, не следовало проявлять излишнее любопытство. Хотя, по чести признаться, Сильвия была не до конца уверена: постиг ли бывший любовник смысл содержимого заветной шкатулки, хранившейся в комоде? По крайней мере, он ни разу об этом не обмолвился.
…В этот вечер Сильвия ощущала себя особенно одинокой, не радовали бывшие поклонники и их знаки внимания. Женщина осушила бокал вина и слегка навеселе спустилась из своих апартаментов, расположенных в мансарде, в салон к посетителям. Обычно Сильвия не злоупотребляла выпивкой, но сейчас на душе скребли кошки, и почему-то не покидало дурное предчувствие.
В салоне всё шло своим чередом: игроки метали карты за столами, застеленными зелёным сукном, иные просто наблюдали. Охотники за женскими прелестями проводили время в обществе девочек. Те, как могли, развлекали своих клиентов.
Сильвия обратила внимание на Агнессу. Она фривольно расположилась рядом с купцом первой гильдии Игнатом Харитоновичем Водовозовым.
Толстый купчина уже изрядно захмелел и бесстыдно пожирал глазами белую пышную грудь Агнессы. Та кокетничала, жеманилась, стараясь как можно сильнее распалить богатого клиента.
Сильвия не раз видела Водовозова в своём заведении. Впервые он появился примерно два года назад, как раз тогда, когда новый салон остро нуждался в клиентах. Купец умел быть щедрым, любил выпить и провести ночь с одной из прелестниц мадам Либуш, в карты он обычно не играл.
В то время в салоне обслуживала клиентов некая Жози, по жизни – Евгения Понамарёва. Купец предпочитал её другим девушкам. Лёгкая разгульная жизнь окончательно развратила Жози, она пристрастилась к выпивке. Мадам Либуш неоднократно делала замечания Жози, но та не обращала на них ни малейшего внимания.
Наконец мадам Либуш не выдержала и указала Евгении Понамарёвой на дверь. Та поплакала, собрала свои пожитки и ушла. Сильвию не интересовало, что с ней стало: поговаривали, что Женька-Жози работала по трактирам, напивалась до беспамятства, а потом была найдена мёртвой в канаве.
Сильвия смерила взглядом Агнессу: да, пожалуй, она сможет заменить Жози, такая же пышная и сочная девица… Купец именно таких и любит.
Сильвия прошла мимо парочек, расположившихся на мягких диванах, миновала карточный зал, удалившись в небольшую оранжерею. Иногда она любила уединиться среди цветов и многочисленных растений в кадках, присесть на скамеечку и подумать о жизни. На сей раз мысли мадам Либуш путались… Внезапно нахлынула такая тоска… Перед глазами встали покойная мать, бабушка… Потом её бегство в Москву и бесконечная череда мужчин…
Сильвия тряхнула головой.
– Да пропади всё пропадом! Мы ещё посмотрим: кто кого! – воскликнула Либуш, имея в виду свою нелёгкую долю. – Не вечно же мне быть содержательницей сего заведения?! В конце концов, я – не Евгения Понамарёва, спиваться не стану. Я намерена бороться за право жить достойно! – остатки хмеля полностью улетучились, голова Сильвии прояснилась, мысли обрели ясность.
«В ближайшее время отправлюсь в Ярославль, медлить более не стану… Надо только подумать, на кого оставить салон…» – подумала она.
Сильвию разбудил шум и суматоха, доносившиеся из коридора. Она быстро встала, накинула халат и отправилась посмотреть: что же случилось?
Не успела женщина открыть дверь, как на пороге выросла могучая фигура купца Водовозова. Вид у него был, как говориться, не приведи Господи: волосы всклокоченные, глаза безумно выпучены, в одежде полный беспорядок…
– А, вот вы где! – возопил купец, увидев хозяйку заведения. – У вас тут одна шайка! И девки ваши все заодно! – купец сжал кулаки и начал потрясать ими прямо перед носом Сильвии. Она в испуге отпрянула.
– Но позвольте… – робко начала она.
– Не позволю!!! – рычал купец в бешенстве.
Наконец в комнату вбежали лакеи-мордовороты, понимая, что клиент не в себе и оттеснили его от хозяйки.
– А, и душегубов своих позвала! – не унимался Водовозов.
Сильвия взяла себя в руки и спросила, пытаясь сохранять спокойствие:
– Прошу вас, сударь, может быть, вы скажите, наконец, в чём дело?
– Воровское гнездо! Я-то думал у вас приличное заведение! А вы… А у вас… – неожиданно купец начал задыхаться и оседать.
Сильвия не на шутку испугалась. Лакеи подхватили оседавшего на пол купца и усадили в кресло.
– Выпейте воды. И расскажите мне всё по порядку… – сказала Сильвия, протягивая Водовозову стакан воды. Купец жадно припал к стакану, мигом осушив его.
– Агнесса… Эта дрянь… – начал купец срывающимся голосом.
Сильвия почувствовала недоброе… Недаром вот уже несколько дней дурное предчувствие тяготило её.
– Так что же Агнесса?.. – переспросила она, подавляя крайнее волнение.
– Она меня обокрала! Эта ваша Агнесса! Или как её там зовут?! – выпалил купец.
У Сильвии потемнело в глазах.
– Как это?..
– А так! Просыпаюсь я – Агнесски нет! Испарилась! Небось, уж из Москвы сбежала с моими денежками. В портмоне у меня было полторы тыщи рублей ассигнациями. И где они? Ан нету… Мало того, перстень стащила да цепочку золотую с крестиком… Ох… – с надрывам пожалился купец и схватился за сердце.
– Найти Агнессу! – приказала Сильвия своим лакеям.
Те ринулись прочь из комнаты.
– Ага, щас она их дожидается! – съёрничал купец. – Её и след простыл… В общем, как хотите, но я иду в полицейский участок.
У Сильвии чуть сердце не выскочило из груди.
– В полицию?.. Боже мой… – она была готова разрыдаться.
– А вы как хотели? Отвечать за воровство придётся вам, сударыня! Да-с! – не унимался купец.
Сильвия представила, как набегут полицейские, учинят допрос по всем правилам, переверну салон вверх дном… Нет, только не это! Какой урон репутации салона!
– Умоляю, Игнат Харитонович, не губите меня. Давайте решим это неприятнейшее дело полюбовно. Я возмещу вам полторы тысячи рублей прямо сейчас…
Купец немного пришёл в себя.
– Хорошо… Но кто вернёт мне перстень и цепочку с крестиком?
Сильвия растерялась.
– У меня есть связи в жандармерии… Я попрошу содействия в поисках Агнессы… – пообещала она.
Водовозов окончательно успокоился, прикидывая в уме: «М-да… О связи мадам Либуш и господина Эйлера, начальника жандармского корпуса, я что-то слышал…»
– Ладно… Я тоже не желаю огласки, всё же у меня семья. Дайте бумагу и перо, я подробно опишу перстень и цепочку…
Сильвия тотчас исполнила желание купца. Он уже начал сосредоточенно писать, как вдруг предложил:
– А покуда вы будете заниматься поисками украденных у меня ценностей, я намереваюсь бесплатно посещать ваш салон.
Сильвия тяжело вздохнула.
– Как угодно, сударь… – согласилась она.
Сильвия отсчитала Водовозову полторы тысячи рублей. Тяжёлой ручищей Он сгрёб их со стола.
– Даю вам неделю на поиски моего имущества. А потом иду в полицию, – деловито заявил купец.
Сильвия прекрасно понимала: Водовозов попросту слов на ветер бросать не станет. И потому после его ухода тотчас села за написание письма Павлу Христофоровичу Эйлеру, где умоляла о помощи и кратко излагала суть своей проблемы.
Посыльный мальчишка доставил письмо мадам Либуш на Воздвиженку в жандармский корпус второго отделения[10], и передал дежурному, который, в свою очередь, отнёс его лично господину Эйлеру.
Павел Христофорович распечатал письмо специальными ножницами и уловил тончайший аромат духов. Полковник безошибочно определил, что сей изысканный аромат принадлежит новомодным французским духам Сильвии Либуш, которые он подарил ей не далее как месяц тому назад.
Содержание письма взволновало полковника. Вот уже два года, как он покровительствовал Сильвии, и ни разу за это время ничего подобного не случалось. Ситуация была крайне неприятной.
Полковник задумался: чем он сможет помочь мадам Либуш? Ведь кражами занимается полиция. А ей только дай повод, весь салон перетрясет, да всё напрасно будет.
Эйлер недолюбливал полицейских, считая их безмозговыми ищейками, однако в случае крайней необходимости сотрудничал с ними. Но за годы его службы подобных случаев было немного.
Сейчас требовалось действовать деликатно и с умом, чтобы не навредить Сильвии Либуш и купцу Водовозову и по возможности отыскать воровку – наверняка она уже сдала вещички скупщику краденого. Но вопрос: кому? Конечно, полиция в этом вопросе более сведуща – скупщики краденого по их части.
Эйлер приказал секретарю послать за поручиком Полянским.
…Алексей Фёдорович сидел за письменным столом в своём кабинете, занимаясь рутинным трудом – приводил скопившиеся бумаги в порядок и разносил их по разным папочкам. Поручик страсть как не любил это занятие, но делать было нечего: ибо писарь был загружен делопроизводством, да так, что едва был виден из-за сложенных на столе папок. В следственном деле важны не только логика и пистолет, но и бумага, перо и чернила.
Когда в кабинете появился секретарь полковника, Полянский с удовольствием оставил неблагодарный труд на писаря, сам же поспешил к начальнику.
Эйлер принял поручика радушно и предложил присесть.
– Хочу поручить вам, Алексей Фёдорович, весьма деликатное дело… – начал полковник издалека.
– Я весь внимание…
– Надобно помочь одной даме. – Эйлер замолк, подбирая слова и, наконец, продолжил: – Она попала в пренеприятнейшую историю. В салоне, хозяйкой коего она является, обокрали купца…
Эйлер умолк и многозначительно воззрился на своего подчинённого, чтобы тот понял, какой именно салон он имеет в виду.
– Да, понимаю. Но… Павел Христофорович, кражами занимается полиция, – попытался возразить поручик.
– М-да… Вы правы, но мне бы очень хотелось помочь этой даме. Я в некотором роде опекаю её… – сказал Эйлер и вновь уставился на поручика.
Полянский понимал, что и у начальника жандармского корпуса могут быть слабости. Но вставать поперёк дороги полиции ему не хотелось.
Эйлер, словно прочитав мысли поручика, добавил:
– Я прошу вас не как жандарма, а как человека, которому я могу доверять. История не должна получить огласки… Вы понимаете?..
Полянский кивнул: чего ж тут не понять? Некая дамочка, которой покровительствует Эйлер, решила воспользоваться его связями и добротой, чтобы замять преступление.
– Вот адрес заведения… – полковник бегло черкнул пером по бумаге. – Даму зовут Сильвия Либуш. У вас есть срочные дела?
Полянский пожал плечами.
– Да нет, разбирался в кабинете с бумагами…
– Тогда займитесь этим делам тотчас же, – настоятельно потребовал полковник.
Алексей Фёдорович вышел на улицу, его обдало свежим сентябрьским ветерком. Будучи одет в форменный мундир, выдававший род занятий, он решил направиться домой, чтобы переодеться и отобедать, а потом уж к госпоже Либуш. Раз уж начальство просит не предавать дело огласке, придётся на некоторое время расстаться с формой.
… Полянский переоделся в повседневный сюртук, наскоро отобедал, минут пятнадцать почитал «Московский вестник» и после этого надел шляпу, взял перчатки и свою неизменную тросточку. От его дома до Большой Молчановки было сравнительно недалеко, и он решил пройтись пешком, чтобы подышать сентябрьским воздухом, наполненным ароматом листвы. Погода стояла исключительная для этого времени года. Бабье лето несколько запоздало и вот теперь щедро раздавало тепло всему живому перед предстоящими октябрьскими дождями.
Алексей Фёдорович, опираясь на тросточку, не спеша направился на Большую Молчановку. По дороге его мысли вернулись к Эйлеру и его «подопечной» Сильвии Либуш. Поручик, как впрочем, и все в жандармском корпусе, знал об излишней слабости полковника к прекрасному полу… Но не настолько же, чтобы покровительствовать содержательнице борделя, хоть и считавшегося приличным заведением.
Полянский вздохнул: против воли начальства не пойдёшь – можно и со службой распрощаться, а ему этого делать вовсе не хотелось. Почти за год своей службы во втором отделении поручик привык и к профессиональным обязанностям, и к сослуживцам, да и был уже на хорошем счету у начальства. Пример тому – данное щепетильное поручение…
Поручик не заметил, как достиг Большой Молчановки. Пройдя ещё немного по улице, он оказался перед солидным двухэтажным домом с высокой мансардой – салоном Сильвии Либуш. Он приблизился к парадной, и лакеи-мордовороты своими широкими спинами перегородили дверь. Потому как время для любителей карт и «клубнички» ещё не настало – слишком рано. Обычно посетители собирались в салоне ближе к вечеру…
Полянский оценил внешний вид и физические данные «лакеев» и отступил перед ними.
– Я к госпоже Либуш, – сказал поручик. Мордовороты не двинулись с места. – По весьма срочному делу… – продолжил он.
«Лакеи» переглянулись.
– Простите, ваше благородие! – выпалил тот, что постарше и вытянулся перед жандармом в струнку. – Не признали вас в гражданском-то. Хозяйка вас ожидают-с с превеликим нетерпением.
Поручик примирительно кивнул и вошёл в салон. К нему поспешил пожилой лакей, принял шляпу, перчатки. Трость поручик предпочёл не отдавать – нога беспокоила несколько сильнее обычного. Уж чего только он не делал по совету своего друга, врача Грачёва Андрея Генриховича, да всё напрасно.
…Алексей Фёдорович очутился в полумраке салона. Вдоль стен стояли мягкие диваны со множеством подушек, напротив круглые столики для закуски, далее виднелся зал для карточной игры.
Поручик заметил франтоватого мужчину средних лет. Тот сидел за карточным столом и скучал. К нему подошла красивая дама лет тридцати… И вот эта пара, увидев поручика, направилась прямо к нему.
– Вы от Павла Христофоровича? – спросила дама, обращаясь к Полянскому.
– Точно так, сударыня. Я – Алексей Фёдорович Полянский, служу в чине поручика во втором жандармском отделении. Павел Христофорович – мой непосредственный начальник.
Сочная красавица улыбнулась.
– Вот как… Что ж, я – Сильвия Либуш, хозяйка заведения, – представилась дама и протянула поручику ручку для поцелуя. Тот несколько смутился: ему ещё никогда не приходилось целовать ручку содержательнице борделя. Но поручик решил не нарушать установленных правил этикета.
– Думаю, выражу общее мнение, если скажу, что лучше бы мы познакомились при других обстоятельствах. Не так ли, сударыня?..
Сильвия натянуто улыбнулась и представила франтоватого мужчину:
– Николай Владимирович Жуков, частый гость в моём салоне. Думаю, он сможет помочь нам…
Жуков кивнул поручику и протянул ему руку. По рукопожатию Полянский определил: перед ним заядлый картёжник, возможно, шулер. Почему он так решил? Полянский и сам не знал. Возможно, интуиция… А возможно, тому виной рука Жукова – узкая кисть, длинные ловкие пальцы. Николай Владимирович не удержался от профессионального движения и машинально, сам того не замечая, «пробежался» по руке поручика.
– Прошу вас, господа… – сказала хозяйка и указала на один из карточных столов в глубине салона. – Здесь нам будет удобнее.
Полянский редко играл в карты, но поймал себя на мысли, что с удовольствием сел бы за карточный стол…
– Сударыня, мне бы хотелось, чтобы вы рассказали о случившемся как можно подробнее. Поверьте, в таком деле даже мелочи имеют значение, – отметил поручик.
Сильвия напряглась… По всему было видно, насколько тяжело ей говорить. Но она всё же пересилила себя и рассказала историю ограбления купца Водовозова Агнессой, по паспорту Анной Шипиловой.
Полянский внимательно выслушал, как Агнесса украла у купца полторы тысячи рублей, а затем с его спящего сняла золотую цепочку и перстень. Разумеется, купец крепко спал, утомлённый вином и любовными ласками коварной прелестницы.
«Да где ж её теперь найдёшь? Девица, небось, уж из Москвы сбежала или спряталась где-нибудь на окраине…» – подумал поручик и пожалел, что у него нет личных связей с полицией, которая быстро бы подключила своих осведомителей и наверняка нашла бы какую-нибудь зацепку.
«А что, если проверить ростовщиков? – снова подумал Полянский. – Нет, нет… пустая трата времени: ростовщики боятся брать краденое, требуют паспорт… Анна Шипилова вряд ли решилась бы на такой отчаянный шаг. Да и зачем? У неё же есть полторы тысячи рублей…»
Повисла напряжённая пауза. Сильвия и Николай Жуков пристально смотрели на поручика. Тот почувствовал себя неловко.
– Думаю, девицу нам не найти. Это дело полиции. А вот что касается украшений, то шансы есть.
Сильвия протянула Полянскому сложенный пополам лист бумаги.
– Что это?.. – удивился тот.
– Описание перстня и цепочки, составленные самим Водовозовым, – пояснила Либуш.
Поручик бегло с ними ознакомился.
– Алексей Фёдорович… – произнесла мадам Либуш. – Господин Жуков мог бы помочь вам в поисках украденных вещей.
Полянский испытующе посмотрел на картёжника.
– Так, так… Это каким же образом?
Жуков откашлялся.
– Дело в том, что у меня была бурная молодость, и остались некоторые связи. Например, я знаю почти всех скупщиков краденого в ближайшей округе, – без обиняков признался господин Жуков.
Полянский постарался взять себя в руки, чтобы не выказать своего крайнего удивления: «Так, так…На редкость практичная женщина… Она водит знакомство не только с полковником жандармерии, но и с бывшим вором…»
Полянский хоть и не занимался расследованием краж, но всё-таки имел некоторый житейский опыт.
– Вряд ли скупщики возьмут краденые вещи у незнакомой женщины. А вдруг она – из полиции? – предположил Полянский. Сильвия и Жуков переглянулись. – Скупщики не имеют дело абы с кем. Да и неужели Анна Шипилова лично знала кого-то из скупщиков?
Сильвия пожала плечами.
– Вряд ли…
– Вот и я так же считаю, – заключил Полянский. – Но всё же я не исключаю такой возможности… В любом случае девушка постарается избавиться от ворованных украшений. Николай Владимирович, если вам нетрудно: выясните о судьбе украшений при помощи своих связей.
– Разумеется, я рад оказать посильную помощь, – согласился Жуков, тотчас откланялся и покинул салон.
Полянский проводил Жукова долгим задумчивым взглядом.
– Мне надо подумать… Позвольте переговорить с вашими девушками. Может быть, они что-то знают и наведут нас на след Анны.
Сильвия кивнула.
– Конечно, делайте всё, что считаете необходимым. Я уже пыталась поговорить с девушками. Они ничего не знают…
Допрос девушек, а точнее сказать, дружеская беседа, ничего поручику не дали. Он изрядно устал, одна из служительниц Венеры принесла ему вина.
День клонился к вечеру. Девушки, принаряженные и прибранные, постепенно спускались в зал из своих комнатёнок, расположенных в мансарде. Скоро должны были появиться первые посетители.
Полянский, стараясь скрыть разочарование и досаду, уже собирался уходить… Но вдруг он заметил на одной из девушек роскошные бриллиантовые серьги, а на другой – сапфировое ожерелье.
«Так, так… Это что же получается?.. Девицы могут себе позволить такие дорогие украшения? Или им поклонники дарят?.. Зачем же тогда обворовывать клиентов?»
Алексей Федорович подошёл к одной и девушек, с которой недавно беседовал.
– Простите, сударыня, за нескромный вопрос…
Девушка насторожилась, но всё же сказала:
– Прошу вас, спрашивайте…
– Имела ли Анна Шипилова подобные дорогие украшения?.. – поручик повернулся в сторону двух прелестниц, на которых заманчиво поблёскивали драгоценности.
Девушка прыснула от смеха. Полянский недоумевал: что же смешного в его вопросе?..
– Дело в том, сударь, что такие, как вы говорите «дорогие украшения», может позволить себе любая из нас.
Лицо Полянского вытянулось от изумления. Девушка снова рассмеялась.
– Неужели вы не догадались, сударь?
Поручик отрицательно покачал головой.
– Нет…
– Эти украшения сделаны из стразов. Мы заказываем их у одного ювелира в Чертольском переулке. Его фамилия Лавацкий Иосиф Соломонович. Лавацкий изготавливает отличные стразы, у него многие заказывают.
Внезапно Полянского пронзила мысль…
– А из настоящих камней он делает украшения?
– Думаю, да. Просто настоящие камни нам не по карману… А как вы понимаете, мы должны выглядеть респектабельно.
Полянский про себя удивился: «И слова-то какие знает: респектабельно!» Затем извлёк из кармана серебряный бригет[11], доставшийся от отца, открыл крышечку и уточнил время: почти шесть вечера. Вполне подходящее время для визита к ювелиру.
Читать бесплатно другие книги:
