Дело об игральных костях Гарднер Эрл

Глава 1

Откинувшись в кресле, Перри Мейсон с явным отвращением смотрел на кипу утренней почты. Наконец он поднял глаза на стоявшую рядом секретаршу:

– Черт возьми, Делла, ну неужели ты не могла подыскать для меня что-нибудь более интересное?

– Это лишь та корреспонденция, – невозмутимо ответила Делла Стрит, – которую, на мой взгляд, необходимо просмотреть вам самому, шеф.

Мейсон с недовольным видом отодвинул от себя письма:

– Слушай, Делла, терпеть не могу иметь дело с письмами, в них нет души. Гораздо приятнее общаться с людьми и решать их проблемы.

Делла Стрит озадаченно смотрела на гору корреспонденции, стараясь не замечать чарующей мальчишеской улыбки Мейсона.

– Извините, шеф, но нельзя получать от жизни одни удовольствия. Нельзя все время есть десерт, иногда можно обойтись и бутербродами.

– Какой там десерт, Делла, – отозвался Мейсон, – ну мяса, и побольше. Ладно, не будем препираться. Перестань дуться и скажи: кто-нибудь ожидает в приемной?

Делла Стрит, вздохнув, ответила:

– Мисс Лидс, мисс Миликант и мистер Барклер по одному делу, но мисс Лидс хотела бы поговорить с вами несколько минут до того, как вы примете остальных.

– Что у них за дело?

– Богатый человек, чьими деньгами хотят завладеть родственники.

– Не люблю я богатых людей, – недовольно произнес Мейсон, засовывая руки в карманы, – я люблю людей бедных.

– Это почему же? – с интересом спросила секретарша.

– Богатые, – наставительно ответил Мейсон, – слишком много беспокоятся по пустякам. У них поднимается давление, когда стоимость акций падает хотя бы на один пункт. Бедные же занимаются действительно делами насущными: любят, добывают пищу, совершают подлоги и растраты – дела, которым они отдаются всецело, со всей душой, а это заслуживает уважения.

– Я сказала им, что вы вряд ли заинтересуетесь их делом, – произнесла Делла Стрит, – что ваша специализация – это выслеживание.

Мейсон потерся подбородком о запястье и задумался. Наконец произнес:

– Тем не менее я приму мисс Лидс. Она разожгла мое любопытство. Три человека приходят вместе. Один из них хочет, чтобы я принял его перед двумя остальными… Пригласи ее, Делла.

Делла Стрит многозначительно кивнула на кипу почты.

– Отвечу днем! – пообещал Мейсон. – Давай сначала поговорим с мисс Лидс.

Секретарша выскользнула в приемную и сразу же вернулась с женщиной, чья нервная походка свидетельствовала о нетерпеливом характере.

– Филлис Лидс, – представила ее Делла Стрит.

Филлис Лидс подошла к столу Мейсона и с интересом посмотрела на знаменитого адвоката живыми голубыми глазами.

– Я вам очень благодарна, мистер Мейсон, за то, что вы нашли время принять меня, – произнесла она после того, как секретарша вышла.

Мейсон кивнул.

– Присаживайтесь, – предложил он, – и расскажите о вашем деле.

Мисс Лидс опустилась на краешек большого кожаного кресла, стоящего сбоку от стола Мейсона.

– Мне нужно буквально одну-две минуты, я лишь хочу изложить суть дела.

Мейсон открыл шкафчик и извлек из него небольшой поднос, на котором лежали сигареты четырех самых известных марок.

– Вы курите? – спросил он.

– Благодарю, – ответила Филлис Лидс и взяла сигарету.

Прикурив от спички, поднесенной Мейсоном, она сделала глубокую затяжку, выпустив дым из ноздрей, а затем быстрым нервным движением вынула сигарету изо рта.

– Я пришла к вам по поводу моего дяди Олдена, Олдена Е. Лидса.

– Что же с ним произошло? – поинтересовался Мейсон.

– У меня есть два двоюродных брата и два дяди, – продолжала мисс Лидс. – Дядя Олден всегда считался в нашей семье «белой вороной». Когда ему исполнилось четырнадцать лет, он убежал из дома и ушел в море. Никто не знает, где он был и что делал. Он сам не любит рассказывать о своих приключениях, но известно, что побывал он всюду. Когда мне было пятнадцать лет, дядя Олден вернулся и поселился здесь. Я думаю, что все семейство воротило бы от него нос, не узнай оно, что тот чрезвычайно богат.

– Сколько лет вашему дяде Олдену? – спросил адвокат.

– Семьдесят два, я полагаю. Он был старшим из братьев. Сейчас я живу в его доме, веду большинство его финансовых дел и занимаюсь его корреспонденцией.

Мисс Лидс замолчала.

– Продолжайте, – ободрил ее Мейсон.

Филлис Лидс возобновила свое повествование:

– Я хочу обратить ваше внимание на некоторые факты. Дядя Олден никогда не был женат. Недавно он встретил женщину по имени Эмили Миликант. Она сейчас дожидается в приемной. Дядя Олден очень к ней привязался. Мои родственники тут же почувствовали, что его состояние ускользает от них, и поэтому хотят объявить дядю Олдена неправоспособным.

– Ну а что же вы сами думаете по этому поводу?

– Я думаю, что деньги принадлежат только дяде Олдену и он волен поступать с ними так, как ему заблагорассудится.

– Вы дружите с Эмили Миликант?

– Да в общем-то, нет.

– Но вы были бы рады за них, если бы они поженились?

– Нет, – ответила мисс Лидс, – не совсем. Но я очень хочу, чтобы дядя Олден был волен поступать так, как он хочет.

– Так чего же вы в таком случае хотите от меня? – спросил Мейсон.

– Существует ли такой закон, согласно которому человек может распоряжаться своей собственностью, несмотря на то, что его голова не совсем в порядке, а этим могут воспользоваться другие?

– Что-то подобное существует, – ответил Мейсон, а Филлис Лидс продолжила:

– Мои родственники пытаются доказать, что дядя Олден может быть обманут.

– Каким образом, например?

– Я хочу, чтобы об этом вам рассказала Эмили Миликант. Но перед этим мне бы хотелось сказать вам вот что. Я думаю, она собирается выйти замуж за дядю Олдена. Я попросила Неда Барклера, одного из самых близких друзей дяди Олдена, который знал его еще по Клондайку, прийти вместе с нами.

– Могу я попросить их сюда? – осведомился Мейсон.

– Да, пожалуйста.

Мейсон поднял телефонную трубку и произнес:

– Попросите, пожалуйста, мисс Миликант и мистера Барклера пройти ко мне.

Он положил трубку на место и повернулся к двери, ведущей в приемную.

Было совершенно очевидно, что Эмили Миликант пыталась сохранить остатки увядающей молодости, хотя возраст ее находился где-то в промежутке между сорока пятью и пятьюдесятью с хвостиком. Если ей еще удавалось как-то справляться со своим лицом, то тело явно было более упрямым. Внешность этой изможденной диетами дамы выдавала напряженную борьбу за сохранение женской привлекательности, которую она вела. Но борьба эта была явно проиграна. Несмотря на некое подобие бюста, которое ей удалось сохранить, привлекательного в ней практически ничего не было: лицо чрезмерно худое, шея костлявая, а под облегающим платьем угадывалось угловатое, лишенное симметрии тело.

Барклеру было около шестидесяти, он был жилист, суров, ходил слегка прихрамывая и производил впечатление человека, много повидавшего на своем веку.

Мейсон предложил вошедшим сесть, с любопытством наблюдая за ними.

Эмили Миликант рухнула на стул и оказалась еще более худой, чем при первом взгляде на нее. Черные, сверкающие над впалыми щеками глаза выдавали напряжение сжигающих ее страстей.

Нед Барклер извлек из кармана трубку и уселся с видом человека, считающего, что его роль в происходящем – это молчаливое внимание.

Посмотрев на Эмили Миликант, Мейсон буквально физически ощутил ответный взгляд.

– Я полагаю, – начала она, – что Филлис вам уже все обо мне рассказала. Это было очень тактично и деликатно с ее стороны, но совершенно не нужно. Я сама могла бы обрисовать вам ситуацию в двух словах. Итак, мистер Мейсон, поскольку дело касается семьи Лидс, за исключением Филлис, – она брезгливо тряхнула кистью руки, будто сбрасывала что-то с кончиков пальцев, – я бы не хотела фигурировать в нем как Эмили Миликант. По духу я авантюристка и хотела бы называться просто «та женщина».

Мейсон уклончиво пожал плечами.

– Вообще-то, мистер Мейсон, – уловив в его движении иронию, заметила она, – я переживу участие в деле и под своим именем.

– Я думаю, – произнес Мейсон, – что уже услышал предисловие из уст мисс Лидс. Давайте перейдем к делу. Каков конкретный вопрос, по которому вы хотите получить у меня консультацию?

– Мистера Лидса шантажируют, – заявила Эмили Миликант.

– Как вы об этом узнали? – спросил у нее Мейсон.

– Я была с ним позавчера, – ответила та, – в тот момент, когда позвонили из банка. Олден, мистер Лидс казался очень расстроенным. Я слышала, как он сказал: «Меня это не интересует, даже если это чек на миллион долларов, идите и оплатите его, и меня совершенно не интересует, кто его принес: мальчик – продавец газет или прохожий. Подтверждающая подпись дает возможность получить по нему деньги кому угодно». Он был готов уже повесить трубку, когда человек на другом конце провода сказал еще что-то, и я услышала, что он сказал.

– И что же он сказал? – поинтересовался Мейсон.

Эмили Миликант порывисто наклонилась вперед:

– Кассир банка, а я полагаю, что это был он, сказал: «Мистер Лидс, этот человек был неряшливо одет, а просил оплатить чек в двадцать тысяч долларов». – «Но ведь в чеке указана эта сумма, не так ли?» – переспросил Олден. И голос ответил: «Извините, мистер Лидс, я только хотел удостовериться». – «Теперь вы удостоверились», – резко ответил Олден и повесил трубку. Лишь отвернувшись от телефона, Олден, как мне показалось, понял, что я слышала конец разговора. Он даже задержал дыхание, вспоминая свои последние слова. Затем он обратился ко мне: «Из-за этих банков вечно неприятности. Я дал мальчику – продавцу газет чек на двадцать долларов и написал на чеке подтверждение, чтобы он мог получить по нему деньги без всяких трудностей. А банк стал вмешиваться не в свои дела. Видимо, они полагают, что я не в состоянии распоряжаться своими финансами».

В разговор вмешалась Филлис Лидс:

– Когда Эмили рассказала мне об этом, я сразу же поняла, как это ужасно, если дядя Олден действительно стал жертвой вымогателей или шантажистов. Дядя Фриман сразу же воспользуется этим обстоятельством для того, чтобы доказать, что дяде нельзя доверить распоряжаться своими собственными деньгами.

– И что вы предприняли? – спросил Мейсон.

– Сразу же отправилась в банк, – ответила Филлис Лидс. – Я вела финансовые дела дяди Олдена: следила за балансом банковского счета, приводила в порядок его корреспонденцию и делала еще кое-какие дела в этом же роде. Я сказала в банке, что мне надо посмотреть кое-что в счетах, и попросила дать мне баланс счетов дяди Олдена, а также погашенные чеки. Я думаю, кассир догадался, почему я пришла, и знал, что на меня можно положиться. Он сразу же выдал мне чеки. Последним оказался чек на двадцать тысяч долларов, подписанный дядей Олденом и предъявленный к оплате Л.К. Конвэем. На обратной стороне чека стояла подпись: «Л.К. Конвэй», а внизу под этим было написано рукой дяди: «Данное подтверждение гарантируется. Чек подлежит оплате без дополнительного подтверждения».

– Фактически, – сделал вывод Мейсон, – эта надпись была сделана для того, чтобы деньги по чеку мог получить кто угодно. Почему же ваш дядя не выписал чек на предъявителя?

– Потому, я думаю, – ответила Филлис Лидс, – что дядя не хотел, чтобы имя молодой женщины появилось на чеке.

– И ей оплатили его без подтверждения ее личности?

– Кассир настаивал на том, чтобы она подписала чек, но та отказалась. Тогда он позвонил дяде Олдену, и между ними произошел тот самый телефонный разговор, который Эмили случайно услышала. Кассир сказал той женщине, что ей нет необходимости подписывать чек, но надо оставить свое имя и адрес и дать расписку в получении денег, после чего он сразу же оплатит чек.

– Что же случилось дальше? – с интересом спросил Мейсон.

– Женщина разгневалась. Она хотела позвонить дяде Олдену, но не знала номера телефона. Кассир же его не дал. В конце концов она оставила свое имя и адрес, а также написала расписку.

– Имя и адрес, конечно, она оставила вымышленные? – спросил Мейсон.

– Нет, по всей видимости, настоящие, – ответила Филлис Лидс, – кассир заставил ее предъявить водительское удостоверение и конверт письма, адресованного ей же.

– Ваш дядя, – заметил Мейсон, – должно быть, не одобрял действий кассира.

– Я совершенно уверена, что это так, – согласилась Филлис Лидс.

Эмили Миликант заметила:

– Как известно, шантажисты никогда не отступают.

– Этот чек у вас с собой? – спросил Мейсон у Филлис Лидс.

– Да, – ответила та, доставая из сумочки погашенный чек и протягивая его Мейсону.

– Так что же требуется от меня? – спросил он, рассматривая чек.

– Раскройте этот шантаж и, если это будет возможно, верните деньги, пока другие родственники не узнали об этом.

– Это достаточно трудная задача, – сказал Мейсон с улыбкой.

– Для других – да! Но вы сможете сделать это, – с жаром возразила Филлис Лидс.

– У вас есть какие-нибудь зацепки, от которых можно оттолкнуться? – спросил Мейсон, обдумывая услышанное.

– Нет, к тому, что я уже сказала, мне добавить нечего, – ответила Филлис Лидс.

Мейсон перевел взгляд на безмятежно курившего Барклера.

– А что думаете по этому поводу вы, мистер Барклер? – спросил он.

Барклер выпустил пару клубов дыма из своей трубки и, вынув ее изо рта, с расстановкой произнес:

– Его не могут шантажировать.

Сказав это, он водворил трубку на место и погрузился в молчание.

– Мистер Барклер знал дядю Олдена еще по Клондайку, – заметила Филлис Лидс с нервным смешком. – Он утверждает, что ни один человек на земле не стал бы его шантажировать, так как дядя Олден очень хорошо умеет обращаться с оружием.

Не вынимая трубки изо рта, Барклер проворчал:

– Не по Клондайку, а по Танане.

– Это одно и то же, – отозвалась Филлис Лидс.

Нед Барклер промолчал.

– Он и дядя Олден, – продолжала Филлис Лидс, – снова встретились год назад. Они большие друзья, я бы даже сказала, закадычные друзья.

– Закадычные друзья, черт возьми! Что вы в этом понимаете? Мы компаньоны! – вмешался Барклер. – И не впадайте в заблуждение насчет Олдена, его не возьмешь никаким шантажом.

Филлис Лидс, не обращая внимания на заявление Барклера, спокойно посмотрела на адвоката:

– Чек говорит сам за себя.

Подумав, Мейсон сообщил свое решение:

– Если я возьмусь за это дело, мне понадобятся деньги: деньги для моих служащих, деньги на текущие расходы. Мне потребуется обратиться в детективное агентство и нанять людей. Это все будет стоить недешево.

Барклер вынул изо рта трубку и все же решил принять участие в разговоре:

– Дешевые адвокаты, однако, недостаточно компетентны. Олдена не шантажируют, Филлис. У него какие-то другие неприятности. Дайте Мейсону чек, и пусть он приступает к своей работе. Но учтите, запомните: Олдена не шантажируют. В этом вы можете быть уверены.

Филлис Лидс открыла сумочку и вынула из нее чековую книжку.

– Сколько вы хотите? – обратилась она к Перри Мейсону.

Глава 2

Пол Дрейк, глава детективного агентства, с удовольствием развалился в кожаном кресле в кабинете Мейсона. Поза его свидетельствовала о необычайной гибкости тела: спина упиралась в один подлокотник кресла, а ноги были перекинуты через другой. Его тусклые глаза ничего не выражали, голос звучал утомленно, и весь вид говорил о безмерной усталости. Никто бы не подумал, увидев его сейчас, что это один из самых мобильных частных детективов.

– Дай мне сигарету, Перри, – устало произнес Дрейк, – я сообщу тебе печальные новости.

– Как тебе это нравится? – обратился Мейсон к Делле Стрит, подвигая детективу коробку с сигаретами. – Этот лентяй приходит сюда, выклянчивает у меня сигареты и еще заявляет, что завалил работу.

– Этого я не говорил, – отозвался Дрейк, извлекая из коробки сигарету и зажигая спичку. – Я все-таки кое-что разузнал. Блондинка, получившая деньги по чеку, назвалась Марсией Виттакер. Адрес, который она дала, совпадает с адресом на водительском удостоверении, но он не ее. Однако имя было указано настоящее, так что мне не составило особого труда разузнать, где она жила.

– Жила?! – спросил Мейсон.

– Естественно, – ответил Дрейк. – Она же не предполагала, что в банке заинтересуются, кто она такая. Но когда кассир потребовал представиться, у нее хватило ума назвать свое настоящее имя, указанное в водительском удостоверении. После этого она вернулась домой, собрала вещи и съехала в тот же день.

– Остались какие-нибудь следы?

– Естественно, никаких. Как по-твоему, какого черта она уехала?

– И это, – саркастически заметил Мейсон, – насколько я понимаю, все плоды твоего сложного расследования.

Дрейк помолчал немного, затем набрал полную грудь табачного дыма, выдохнул его и продолжил, не обращая никакого внимания на замечание Мейсона:

– Я совершил небольшую прогулку по тем местам, где проживала Марсия Виттакер. Так что то была только первая половина моего сообщения. Я нашел хозяйку, у которой та снимала квартиру, и, по-моему, довел ее до белого каления своими разговорами. Она сказала, что сделала все, что могла, но тем не менее квартирантка не оставила своего нового адреса. Тогда я сказал, что хотел бы кое-что узнать о мужчине, заходившем к Марсии Виттакер, однако и эта уловка не принесла результатов. Тогда я спросил у хозяйки, часто ли она сдает квартиры людям, не имеющим никаких рекомендаций. Та ответила, что не делает этого никогда, потому что она заметила, что, если девушка имеет хорошие рекомендации, которые может сразу же предоставить, а не мямлит в ответ что-то невразумительное, все будет в порядке, а в противном случае все наоборот.

Мы взглянули на эту рекомендацию и выяснили, что она была выдана мистером Л.К. Конвэем, управляющим компанией «Конвэй Эплаенс», размещавшейся Хэррод-авеню, 692.

Мейсон закурил сигарету:

– Не так уж плохо, Пол.

– Просто повезло, – отмахнулся Дрейк. – Не хвали меня за это, потому что ты бы первый снял с меня голову, если бы я ничего не узнал. На этом, однако, мое везение кончилось. Я отправился на Хэррод-авеню, 692. Компания «Конвэй Эплаенс» арендовала там контору в течение месяца или двух. Компания получала много корреспонденции, но недавно они оттуда уехали, естественно, не оставив адреса. У меня есть описание внешности Л.К. Конвэя. – Дрейк извлек из кармана записную книжку и прочел: – «Л.К. Конвэй, около пятидесяти пяти лет, рост около пяти футов, вес сто девяносто фунтов, спереди залысина, волосы зачесывает назад. Немного прихрамывает на правую ногу… Где проживает и чем занимается, неизвестно».

– И тебе не удалось это выяснить? – спросил Мейсон.

– Нет, но я выяснил другую, не менее важную вещь.

– Какую именно?

– На следующий после их отъезда день корреспонденция перестала приходить в контору.

Мейсон некоторое время изучал свою сигарету, после чего спросил:

– Ты хочешь сказать, что на почте есть их новый адрес?

– Да.

– А есть шансы его получить?

– Никаких, – ответил Дрейк. – Но я послал почтовый перевод на двадцать пять долларов в компанию «Конвэй Эплаенс» по адресу Хэррод-авеню, 692, и написал на нем, что это оплата за товары, которые я заказал пару месяцев назад, и попросил выслать их по вымышленному адресу.

– А как ты узнал, какими товарами они торгуют? – спросил Мейсон.

– Я и не узнавал, – ответил Дрейк. – Просто такой парень, как Конвэй, не упустит возможности получить двадцать пять баксов, но, помимо них, он получит и еще кое-что.

– Хорошая работа, Пол, – удовлетворенно кивнул Мейсон. – Ты получил ответ?

– Да, – ответил Дрейк, наклоняясь в кресле, чтобы достать левой рукой конверт из внутреннего кармана пальто. – Как выяснилось, торговля у него идет успешно, а у нас теперь есть их адрес.

– И что же он продает?

– Судя по всему, игральные кости, – ответил Дрейк и, вытащив письмо из кармана, принялся читать: – «Дорогой сэр, традицией нашей фирмы является доставка товаров с посыльным, и мы никогда не прибегаем к услугам почты. Посланный Вами заказ получен, но, к сожалению, Вы забыли указать, изделия какого цвета и размера Вам требуются. Если с Вашей стороны не последует возражений, то мы пришлем пару наших обычных игральных костей и, конечно же, традиционную премию».

– Кем подписано письмо? – спросил Мейсон.

– Подписано «Гай Т. Серл, президент», – ответил Дрейк.

– Адрес?

– Ист-Ранчестер, 209.

– Что ты теперь намерен делать? – поинтересовался адвокат.

– Я пришел за инструкциями, – ответил Дрейк, – или ты считаешь, что было бы лучше дать распоряжение осуществить доставку?

– Да, – сказал Мейсон, – и потом проследить за человеком, который принесет заказ. Он приведет нас к Конвэю. А еще узнай, кто такой Серл.

– Хорошо, Перри, – согласился Дрейк, – хотя наверняка посыльным окажется панк с крысиной мордой, который мнит себя важной шишкой по той причине, что разносит игральные кости, но он может привести нас к тому, кого мы ищем. Я…

Телефонный звонок прервал его. Мейсон положил руку на аппарат и сказал Дрейку:

– Ладно, Пол, счастливо. Держи меня в курсе. – И поднял трубку.

– На линии мисс Лидс. Она желает поговорить с вами по чрезвычайно важному делу, – проворковала телефонистка.

– Соединяйте, – сказал Мейсон, и, прикрыв трубку ладонью, окликнул Дрейка, который уже шел к двери: – Пол, подожди минуточку, нам звонит племянница Лидса. Да, здравствуйте… Да, мисс Лидс, это мистер Мейсон.

Филлис Лидс была чрезвычайно взволнована.

– Мистер Мейсон, – сказала она, – случилось самое страшное.

– Что произошло?

– Джейсон Кэрролл, один из моих родственников, поместил дядю Олдена в санаторий и не говорит, в какой именно.

– Как это случилось? – спросил Мейсон.

– Он зашел сегодня рано утром и пригласил дядю Олдена покататься на машине. Когда прошел час, а они все еще не вернулись, я начала волноваться. Дядя не любит дальних поездок, тем более в обществе Джейсона. Я пошла к Джейсону и, как и следовало ожидать, увидела стоящую в гараже машину. Я спросила у Джейсона, где дядя Олден, и он ответил, что во время прогулки дядя почувствовал себя очень плохо и его пришлось отвезти к врачу, который сообщил, что тому необходим полный покой в течение хотя бы двух-трех дней. Джейсон сказал еще, что как раз собирался идти ко мне, чтобы сообщить об этом.

– Хорошо, я все понял, – сказал Мейсон. – Теперь послушайте меня. Ответьте, пожалуйста, на очень важный вопрос, который, правда, может показаться неуместным сейчас: ваш дядя любит азартные игры?

– В общем-то, нет… Хотя… подождите минутку, я вспоминаю, он играл несколько дней… может быть, неделю назад.

– С кем?

– С Джоном Миликантом.

– Это родственник Эмили?

– Да, ее брат.

– И сколько ее брат проиграл?

– Не знаю, по-моему, он выиграл.

– Сколько же?

– Не знаю.

– Но ставки были крупными.

– Нет, по двадцать пять центов на кон или что-то вроде того, я вообще мало что понимаю в подобных играх.

– А где можно найти Джона Миликанта?

– Я не знаю точно, где он живет, но это можно выяснить у Эмили.

– Найдите его и пригласите ко мне в контору. Мне надо с ним поговорить. А насчет вашего дяди не беспокойтесь. Я выпишу повестку о вызове Джейсона Кэрролла в суд.

– А что делать мне?

– Пока ничего.

– Неужели я ничем не могу помочь дяде Олдену?

– Пока ничем, – ответил Мейсон. – Приведите Джона Миликанта и забудьте на время об этом деле. И не волнуйтесь, пожалуйста. – Он повесил трубку, сказав Полу Дрейку: – Можешь идти, Пол, ничего важного. Просто родственники принялись подкапываться под старого человека, только и всего. Так что займись компанией «Конвэй Эплаенс».

Когда Дрейк ушел, Мейсон сказал Делле Стрит:

– Подготовь предписание о вызове Джейсона Кэрролла в суд. Я направлю его судье Тридвелу, и этот родственник получит хороший урок.

Глава 3

Когда Мейсон и Делла вернулись после ленча, Пол Дрейк уже их ждал.

– Что нового, Пол? – спросил у него Мейсон, едва увидел.

– Я выяснил, где живет Марсия Виттакер.

– Отличная работа, Пол! Как тебе это удалось?

– Да ничего особенного, правда, пришлось как следует помотаться, – устало ответил Дрейк. – Я разузнал ее адрес через службу коммунальных услуг. Сейчас она живет в пустой еще квартире и, вероятно, занята покупкой мебели.

Мейсон закурил и некоторое время смотрел на горящую спичку.

– Марсия Виттакер – это ее настоящее имя? – спросил он.

– Да. А почему ты спрашиваешь?

– Насколько я представляю ее характер, она не любит долго задерживаться на одном месте. Теперь же она обосновалась в квартире, да к тому же начинает обзаводиться мебелью. Чем вызвана такая странная смена образа жизни?

– Все это, видимо, из-за двадцати тысяч, – произнес Дрейк.