Дело любящей сестры Гарднер Эрл

– Совпадений линий более чем достаточно, к тому же присутствуют и специфические характеристики.

– Что-нибудь еще необычное в ванной было?

– Полотенце с пятнами крови, которым кто-то, очевидно, вытирал…

– Я возражаю, – встал со своего места Мейсон. – Это вывод свидетеля.

– Возражение принимается, – постановил судья Эллиотт.

– Полотенце с пятнами крови, – сказал свидетель.

– Оно у вас с собой?

– Да, сэр.

– Представьте его, пожалуйста.

Свидетель достал запечатанный бумажный пакет, вскрыл и вынул полотенце с вышитым в углу словом «Таллмейер». На нем четко просматривались бурые пятна.

– Я прошу приобщить это полотенце к делу в качестве доказательства «Б» со стороны обвинения, – обратился к судье Флойд.

– У нас нет возражений, – заявил Мейсон.

– Вы сфотографировали отпечатки пальцев? – снова повернулся заместитель окружного прокурора к свидетелю.

– Да.

– Представьте, пожалуйста, эти фотографии.

Фотографии отпечатков пальцев приобщили к делу в качестве доказательства со стороны обвинения. Затем заместитель окружного прокурора представил другие фотографии, изображающие усопшего на кровати. Кровь залила подушку, и несколько капель упало на ковер.

В качестве следующего свидетеля выступал патологоанатом. Он заявил, что извлек пулю, послужившую причиной смерти, из задней части черепной коробки. Это пуля двадцать второго калибра, она вошла в голову жертвы через лоб по линии прохождения срединной артерии, на два дюйма выше глаз. Имело место обильное кровотечение.

– Когда наступила смерть? – спросил Ральф Флойд.

– По моему мнению, основываясь на всех проведенных тестах, смерть наступила между двумя часами дня в четверг, двенадцатого числа текущего месяца, и пятью утра в субботу, четырнадцатого.

– Смерть наступила мгновенно?

– Я так не думаю. Сразу же после выстрела усопший потерял сознание. Скорее всего, никаких телодвижений не производилось. Однако, несмотря на то что человек находился без сознания, сердце продолжало работать и перегонять кровь в мозг. Таким образом, объясняется обильное кровотечение. Смерть наступила, по моему мнению, через десять-пятнадцать минут после попадания пули в голову, однако я не исключаю, что мог пройти и час. С уверенностью утверждать невозможно.

– Вы упомянули, что извлекли из тела пулю, послужившую причиной смерти, не так ли?

– Да, сэр.

– Что вы с ней сделали?

– Передал ее эксперту по баллистике в присутствии двух свидетелей.

– Вы определили тип оружия, из которого вылетела пуля?

– Тогда мы не могли с уверенностью что-то утверждать. Приходилось выбирать из нескольких моделей, однако мы предположили, что из оружия с длинным стволом, потому что…

– Я возражаю, – поднялся со своего места Мейсон. – Нас не интересуют предположения свидетеля.

– Последняя фраза будет вычеркнута из протокола, – постановил судья Эллиотт. – Пожалуйста, господин свидетель, говорите только о фактах.

– Хорошо, – с победной улыбкой заявил Флойд. – Я прошу этого свидетеля временно покинуть место дачи показаний, чтобы допросить ряд других лиц. Я снова вызову его в дальнейшем. А сейчас я приглашаю мисс Смит занять свидетельскую ложу.

Мисс Смит оказалась аккуратно одетой женщиной лет тридцати с небольшим.

– Кем вы работаете? – обратился к ней заместитель окружного прокурора.

– Регистратором авиакомпании «Юнайтед Эйрлайнз» в аэропорту Лос-Анджелеса.

– Вы работали там в четверг, двенадцатого числа текущего месяца?

– Да.

– Взгляните, пожалуйста, на обвиняемую. Видели ли вы ее когда-либо раньше?

– Да, сэр.

– Где?

– У стойки регистрации вечером в четверг, двенадцатого.

– В какое время?

– Ровно в восемнадцать сорок.

– Вы разговаривали с обвиняемой?

– Да.

– О чем?

– Она поинтересовалась, не задержался ли вылет самолета, по расписанию вылетающего в восемнадцать двадцать семь. Ее беспокоило, удастся ли ей еще подняться на борт. Я объяснила, что вылет задержался на пять минут, но она уже опоздала и ей придется подождать час двадцать минут до восьмичасового рейса.

– Что она сделала?

– Попросила билет до Сан-Франциско.

– А потом?

– Сказала: «Я расплачусь кредитной карточкой Банка Америки». Она подняла свою сумочку так, что я мельком увидела содержимое, и тут же убрала из моего поля зрения.

– Вы употребили выражение «тут же»?

– Да, тут же, и смутилась при этом.

– У нее имелись основания?

– В сумочке лежал револьвер.

– Какого типа?

– С длинным стволом и деревянной рукояткой.

– Что произошло потом?

– Она порылась в сумочке, держа ее под стойкой, чтобы я не могла заглянуть внутрь, а потом заявила: «Я куда-то дела свою кредитную карточку». Она подумала несколько секунд и поинтересовалась: «А мистер Перри Мейсон, адвокат, случайно не оставлял для меня билета?» Я ответила, что мистер Мейсон заказывал два билета и просил отнести их на его счет. Один билет он использовал сам, а второй оставил для Дианы Дуглас. Она вздохнула облегченно и сказала: «Я – Диана Дуглас. Дайте, пожалуйста, мне тот билет».

– И вы отдали ей билет?

– Да.

– А потом?

– Она отошла от стойки. Я посмотрела ей вслед и обратила особое внимание на ее сумочку. Револьвер искажал форму сумочки и…

– Я возражаю, – встал со своего места Мейсон. – Это вывод свидетельницы.

– Последнее предложение будет вычеркнуто из протокола, – постановил судья Эллиотт после секундного колебания. – Свидетельница имеет право только сказать, что форма сумочки была искажена.

– Сумочка была искажена каким-то продолговатым предметом таким образом, что она изменила форму. Его, определенно, с трудом засунули внутрь.

– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулся Флойд к Мейсону.

– Вы когда-нибудь опознавали обвиняемую в ряду других женщин? – спросил Мейсон.

– Нет.

– Вы ни разу не видели обвиняемую с тех пор, как разговаривали с ней у стойки в аэропорту, до того, как пришли сегодня в зал суда?

– Я идентифицировала ее фотографию.

– Но вы не выбирали ее из ряда других женщин?

– Нет. В этом не было необходимости, мистер Мейсон. Она обратила на себя мое внимание. Я узнала бы ее где угодно.

– У меня все, – объявил Мейсон.

Заместитель окружного прокурора с победным выражением на лице пригласил своего следующего свидетеля. Это оказался мужчина средних лет, заявивший, что работает уборщиком самолетов компании «Юнайтед Эйрлайнз».

– Вы знаете самолет, вылетевший из аэропорта Лос-Анджелеса в восемь часов вечера в четверг, двенадцатого числа текущего месяца, и приземлившийся в Сан-Франциско примерно час спустя?

– Да, сэр.

– Вы убирали тот самолет?

– Да, сэр.

– Вы нашли что-нибудь необычное?

– Да, сэр.

– Что именно?

– Револьвер.

– Где вы его нашли?

– В отверстии под грудой полотенец в одном из туалетов. Эти полотенца укладываются в контейнеры, и, по мере использования, добавляются новые. В тот день мне требовалось проверить одно подсоединение в системе канализации. Для этого мне пришлось снять контейнеры с полотенцами и засунуть руку в отверстие за контейнером. Я сразу же почувствовал, что там лежит какой-то инородный предмет. Я его вынул. Это оказался револьвер.

– Вы его как-то идентифицировали?

– Я отнес его своему начальнику.

– А что сделал ваш начальник?

– Он позвонил в полицию. Полицейские велели нам записать все данные по револьверу.

– И что вы записали?

– Что это револьвер простого действия двадцать второго калибра с деревянной рукояткой. Длина ствола – девять и три восьмых дюйма. На нем был выбит номер – один-три-девять-пять-семь-три, производитель – Стурм – с-т-у-р-м – Ругер – р-у-г-е-р – и местонахождение компании – Саутпорт, Коннектикут. На деревянной рукоятке вырезаны инициалы – Э.Д.

– Взгляните, пожалуйста, вот на этот револьвер. Именно его вы нашли? – Ральф Флойд протянул револьвер свидетелю.

Диана Дуглас впилась Мейсону в ногу. Пальцы вошли так глубоко, что адвокату пришлось украдкой опустить свою руку, чтобы убрать Дианину.

У Дианы Дуглас побелели губы.

Мужчина в свидетельской ложе повертел револьвер в руках, потом кивнул и заявил:

– Он самый.

– В каком состоянии вы нашли револьвер? – продолжал заместитель окружного прокурора.

– Он оказался заряжен, один патрон отсутствовал.

– Это револьвер простого действия, другими словами, его необходимо сначала взвести и только затем нажимать на курок. Это не самовзводный револьвер?

– Нет, сэр. Это револьвер простого действия.

– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулся Ральф Флойд к Мейсону.

– Вы не знаете, сколько времени этот револьвер находился в том месте, где вы его обнаружили? – обратился Мейсон к свидетелю.

– Нет, сэр. Я только знаю, когда его нашел.

– Спасибо, – поблагодарил Мейсон. – У меня больше нет вопросов.

Флойд представил данные регистрации магазина «Спорттовары» из Сакраменто, доказав таким образом, что револьвер, о котором шла речь, был пять лет назад продан Эдгару Дугласу.

В качестве своей следующей свидетельницы заместитель окружного прокурора пригласил молодую женщину, заявившую, что она по профессии стюардесса и работала в этом качестве во время рейса Лос-Анджелес – Сан-Франциско, вылетевшего из Лос-Анджелеса в восемь вечера в четверг, двенадцатого числа текущего месяца. Стюардесса обратила внимание на Диану Дуглас, пассажирку на том рейсе, и на странную форму ее сумочки, когда мисс Дуглас заходила в салон. В дополнение к сумочке Диана Дуглас принесла с собой небольшой черный чемоданчик. Когда мисс Дуглас отправилась в туалет, она взяла с собой и сумочку, и чемоданчик, что показалось странным стюардессе. К сожалению, стюардесса больше не в состоянии предоставить никакой информации. Она не обращала особого внимания ни на Диану Дуглас, ни на ее сумочку после того, как мисс Дуглас вернулась на свое место в салоне.

Затем Флойд пригласил эксперта по баллистике, заявившего, что пуля, послужившая причиной смерти Мори Кассела, вылетела из револьвера, зарегистрированного на имя Эдгара Дугласа.

Вслед за экспертом по баллистике свидетельскую ложу занял администратор многоквартирного дома в Сан-Франциско, в котором проживал Эдгар Дуглас. После автокатастрофы, в результате которой Эдгар Дуглас попал в больницу, в квартире Эдгара Дугласа несколько раз появлялась его сестра, обвиняемая по слушаемому делу.

Следующим свидетелем выступил швейцар многоквартирного дома «Таллмейер». Он признался, что не видел, как обвиняемая заходила в дом, однако видел ее, когда она уходила. Она несла черную дамскую сумочку и небольшой черный чемоданчик. Сумочка была сильно растянута и поменяла форму. Швейцар обратил на сумочку особое внимание.

Флойд показал свидетелю сумочку, принадлежащую Диане Дуглас, и поинтересовался, узнает ли он ее. Швейцар кивнул, заявив, что это или та же сумочка, или ее точная копия.

Судья Эллиотт посмотрел на часы и откашлялся.

– Господа, я вижу, что приближается время обычного прекращения слушания дел в суде. Как мне кажется, нет необходимости переносить слушание на завтра. Несомненно, у нас уже имеются доказательства, показывающие, что совершено преступление, и более чем достаточно доказательств, связывающих обвиняемую с этим преступлением. Фактически, суд даже удивлен количеством деталей, представленных обвинением.

– Обвинение прекрасно знает репутацию адвоката защиты, – заметил Ральф Флойд, – поэтому мы не хотим оставлять ни одного незавязанного узелка.

– Пожалуй, вы сделали все, что могли, – улыбнулся судья Эллиотт. – Я думаю, господа, что мы вправе закончить слушание и передать дело в следующую судебную инстанцию.

Мейсон поднялся со своего места.

– Ваша честь, защита желает представить определенные доказательства, – сказал адвокат уважительно, но твердо.

– Почему? – поинтересовался судья Эллиотт.

– Потому что это наше право.

– У вас есть право вручать свидетелям повестки о явке в суд. Однако настоящий суд не призван для того, чтобы оценивать надежность свидетелей. Наша цель – взвесить вопрос разумного сомнения. Вы не можете утверждать, что у нас нет достаточно серьезных доказательств для передачи дела в следующую судебную инстанцию.

– Вопрос наличия или отсутствия достаточно серьезных доказательств может определяться только после завершения дела, а любая попытка принять решение, не позволив защите представить… – начал возражать Мейсон.

– О, хорошо, хорошо, – перебил судья Эллиотт. – Слушание дела откладывается до десяти часов завтрашнего утра. Однако я хочу предупредить адвоката защиты, что наш календарь забит и суд не позволит задавать вопросы с целью просто разузнать что-либо во время предварительного слушания. Суд предупреждает адвоката защиты, что мы не станем оценивать надежность свидетелей, а любой вопрос противоречивости представляемых фактов будет расцениваться в пользу обвинения, что касается настоящего слушания. Однако суд не пытается лишить обвиняемую полагающейся ей по закону защиты и заверяет ее, что в суде присяжных будет рассматриваться вопрос надежности выступающих свидетелей и будет применяться доктрина разумного сомнения. Мы просто говорим о различных процедурах в различных судах. Вы понимаете меня, мистер Мейсон?

– Да, – кивнул адвокат.

– Прекрасно. Слушание откладывается до десяти часов завтрашнего утра.

Мейсон положил руку на плечо Диане Дуглас, пытаясь ее успокоить.

– Не падайте духом, Диана, – сказал он.

– Мое дело передадут в суд присяжных? – спросила она.

– Не исключено. Однако я хочу собрать как можно больше фактов до того, как на предварительном слушании будет принято решение.

– Что происходит в суде присяжных?

– Все решают присяжные. Они должны вас оправдать, если улик будет недостаточно. – Мейсон склонился вперед и спросил шепотом: – Где вы взяли этот револьвер, Диана?

– Где и сказала, мистер Мейсон. Он, окровавленный, валялся на полу. Я отнесла его в ванную, вытерла кровь полотенцем, а потом засунула к себе в сумочку. Он с трудом туда вошел. Тогда, наверное, и выпала моя кредитная карточка.

– И вы спрятали его в самолете?

– Да. Я вынула полотенца и пошарила рукой за контейнером, в котором они лежат, нащупала отверстие и просунула туда револьвер. Я думала, что его там никогда не найдут.

– А теперь я хочу спросить вас о девушках, с которыми вы вместе работали в Сан-Франциско. Как вы думаете, кто из них написал мне записку?

– Могла любая из них.

– Ее отпечатали на электрической пишущей машинке.

– Все машинки в конторе – электрические.

– Ладно, не падайте духом. Увидимся завтра утром.

Мейсон взял портфель и вышел из зала суда.