Космическое время «Мира» Лесников Василий

На орбите. Май – июнь

5 мая ушел транспортный корабль «Прогресс-35», а уже 15 мая прибыл «Прогресс-36». Это означает новый этап в работе. Грузовик привез 300 килограмм научной аппаратуры для совместной работы с болгарским космонавтом и блок, который нужно будет установить во время выхода в открытый космос.

Выход планировался на конец мая, но земля приняла решение не торопиться. Выход будет в конце июня, после ухода болгарского экипажа.

И снова проблемы с разгрузкой и размещением грузов. Некоторые очень габаритные приборы лежат уже второй год без использования. Трудно передвигаться, даже используя невесомость.

6 июня от станции ушел грузовой корабль «Прогресс-36».

7 июня космический корабль «Союз-ТМ5» вышел на орбиту с экипажем: Командир подполковник Соловьев Анатолий Яковлевич, бортинженер Савиных Виктор Петрович и космонавт-исследователь, гражданин Болгарии Александров Александр Панайотов.

Соловьев А. Я. Родился 16 января 1948 года в городе Рига. После 9 класса работал слесарем и учился в вечерней школе. Два года учился в университете, но тяга к небу оказалась сильнее.

В 1972 году окончил Черниговское высшее военное училище летчиков. В отряде космонавтов с 1976 года.

Член Коммунистической партии Советского Союза с 1971 года.

В 1977 году окончил школу летчиков-испытателей. Военный летчик первого класса. Летчик-испытатель 2 класса.

Опыта космических полетов не имеет.

Савиных В. П. Дважды Герой Советского Союза. Совершил два космических полета 75 и 168 суток каждый. Космонавт первого класса.

Александров А. П. первую подготовку проходил в 1978–1979 годах. Через десять лет вторая подготовка завершилась космическим полетом.

9 июня успешно завершилась стыковка космического корабля с орбитальный комплексом со стороны модуля «Квант».

Титова с Манаровым предупредили. Сразу после перехода как обычно телерепортаж. Тексты жесткие. Времени мало в сеансе. Придерживайтесь. Иначе можете не успеть.

Эту встречу показали в тот же вечер по программе «Время».

Бодренькие Титов с Манаровым стоят сзади.

Александров слева. Не шелохнется. Зажался. Но лицо нормальное.

Савиных чуть опух, бледен, но говорит бодро, даже шутливо.

Хуже всех выглядит Соловьев. Вероятно, сказалось командирское напряжение последних часов, а теперь резкое расслабление. Я бы сравнил это состояние с большим перепоем спиртного. Когда хочется куда-нибудь завалиться и никого не видеть и не слышать. Все уже не важно. Теперь только бы отдохнуть.

Трудно будет основному экипажу. Основная работа первых дней ляжет на них. Вообще экспедиции посещения всегда трудно воспринимаются основным экипажем. Хотя в своих интервью все говорят правильные слова о замечательных товарищах и взаимном интересе друг к другу. Даже друзьям бывает трудно встречаться в такой ситуации. Есть даже неписанный закон: «Членам экипажа посещения ничего нельзя трогать руками, и тем более ничего не делать, пока не получишь добро от основного экипажа. Смотри. Изучай. Но как в музее».

– Почему так строго? – спросил я у Лени Попова при встрече.

– Они пришли и ушли, улыбнулся он, – А основному экипажу оставаться и работать. Часто за себя и того парня, который что-то не доделал и улетел. Тут можно неосторожно нажать кнопку и вся система развалится. Долго потом собирать придется.

– Да это достаточно серьезный аргумент, – согласился я.

– Кроме того, – продолжил космонавт, – Основной экипаж уже свыкся с запахами, с атмосферой, притерлись к привычкам друг друга. А тут приходят новые, свежие и вдруг спрашивают: «Слушай! У вас тут какие-то запахи нехорошие». Да еще и почавкивают во время обеда. Запахи то эти от самих космонавтов исходят, от их продуктов жизнедеятельности. Кому приятно будет слушать такое. Тем более что основным все-таки оставаться с этими запахами.

– А еще есть особенности посещения?

– Да вот хотя бы наше посещение со Светой. Во время встречи ребята обнимаются, целуются. Хотя есть и брезгливые. И как в этой ситуации быть женщине? Особенно, если она кого-то на дух не переносит. А они несколько месяцев вообще женских запахов не ощущали…

В научной программе советско-болгарского экипажа 42 эксперимента. По шесть в день. Когда им спать при такой насыщенности? Набор экспериментов в принципе стандартен: медико-биологические, астрофизические, дистанционное зондирование и наблюдение Земли (Болгарии), космическое материаловедение.

10 июня. Совместная работа началась с неприятностей. Перегрелась одна из антенн. Пришлось менять ориентацию. Эксперименты дня пришлось перенести на другой день.

Выяснилась и другая промашка. В укладку на старте не заложили две дискеты с программным обеспечением для ЭВМ по контролю и управлению научными экспериментами. А это означает, что экспедиции посещения значительно облегчена работа. Но вот основному экипажу от этого не легче. Дискеты привезут с грузовиком, и план экспериментов все равно будет выполнен за счет уплотнения работы основного экипажа. У них есть законный повод для недовольства. А пресса как всегда напишет о 100 процентном выполнении программы полета.

14 июня. Работа выполняется в охотку. Все уже втянулись. Привыкли к невесомости. Но Александров филонит. То ему плохо, то еще что-нибудь. Но к телерепортажам оживляется. Откуда только силы берутся. Но так как на земле он не очень утруждал себя подготовкой к телерепортажам, то и на орбите не все у него шло хорошо. Ко всякому действию всегда надо хорошо готовиться.

Уже ясно, что пятерым в станции тесновато. Часто мешают друг другу. Часть научной аппаратуры не садится на свои места по габаритам. Стало понятно, почему предыдущие экспедиции выпиливали часть кронштейнов.

Теперь этим приходится заниматься обоим экипажам, чтобы установить все приборы.

Основной экипаж попросил дать им два дня на приведение станции в исходное состояние. Затем два дня отдыха, и только потом планировать выход. Ребята устали.

Предпоследний и последний дни совместной работы как всегда, прошли в суете, боязни чего-то забыть, чего-то не выполнить. Экипажи поменялись кораблями. Перенесли индивидуальные кресла. Тщательно поработали над укладкой возвращаемого оборудования.

17 июня космический корабль «Союз-ТМ4» в 14 часов 13 минут по Москве совершил мягкую посадку на землю.

Соловьеву А. Я. Присвоено звание Герой Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». Ему присвоено звание «Летчик-космонавт СССР».

Савиных В. П. награжден орденом Ленина.

Александрову А. П. присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Стоянов Красимир Михайлов награжден орденом Дружбы народов.

18 июня экипаж Титова перестыковал космический корабль «Союз-ТМ5» с модуля «Квант» на переходный отсек станции.

Все дни подготовки к выходу регулярно возникали проблемы с СУД и гиродинами. Как следствие это влекло за собой падение степени заряженности аккумуляторов.

30 июня Титов с Манаровым совершили второй выход в открытый космос.

Задача. Замена блока детектора на одном из рентгеновских телескопов, который расположен на модуле «Квант».

Космонавты прошли по станции и на модуле вскрыли часть обшивки теплоизоляции. Манаров вставил ключ в потайное гнездо. Гайка не отвернулась. Он нажал еще посильнее и не удержался в якоре. Масса скафандра и космонавта в сумме более 200 килограмм навалилась на рукоятку ключа, и он сломался у основания головки. Все попытки извлечь головку результата не дали. Пришлось прекратить работы.

Длительность выхода 5 часов 10 минут.

На Земле. Май – июнь

10 июня экипажи Ляхов – Поляков – Ахад и Березовой – Арзамазов – Довран притупили к тренировкам. И в этот же день жена Доврана Алия родила дочь. Ее назвали звездным именем Зухра, что означает Венера. Теперь у него четыре дочки и сын.

У Ахада тоже родилась дочь 30 апреля. Первый ребенок. Вместе с женой Бибигуль, журналисткой из Кабульской газеты, он назвал дочь Хиля. По-русски это имя означает Надежда.

Можно сказать, что появились две новые космические девчонки.

Теперь у них появились новые стимулы для полета в космос. До сих пор они пока не очень туда стремились. Тем более что Наджибулла так пока и не принял решение, кого назначить первым номером. Вопрос больше политический, чем технический. Оба граждане Афганистана. Один таджик, другой пуштун. По численности и значимости оба клана чрезвычайно сильны и влиятельны.

Во всяком случае. Ахад уже просил на своем костюме написать на родном языке: «Пуштун». Рядом с эмблемой полета. Но к полету оба готовятся без особого восторга. Очень сильная возможность после полета получить пулю мусульманского фанатика. Там жизнь и смерть ценятся мало.

Пока не ясно, кто должен лететь, принято решение о том, что Ляхов тренируется с афганцами по очереди. Неделю с Ахадом, неделю с Довраном.

Афганцы ребята неплохие, сообразительные, но иногда лезут в ненужные дебри, а простых вещей не знают и не запоминают.

Вот типичный разговор во время тренировки по освоению систем жизнеобеспечения станции на УТМ.

Ахад: И зачем надо было сюда приходить? Экзамен будет теоретический. А время дорого.

Поляков: Пить, кушать и ходить в туалет на станции надо будет не теоретически. Без экзамена. Это нам надо.

Ахад: А почему командир кричит?

Поляков: Он не кричит. У него громкий командный голос.

Ахад: А мы привыкли во время полета говорить тихо, спокойно.

Поляков: Наш командир знает, что делает. Он прошел курс обучения как спасатель. Один все может делать в корабле. А нам надо хорошо его слушать.

Наша с тобой работа начнется тогда, когда войдем в станцию. Вот и будем учиться, как правильно работать с системами станции.

Мы тренируем космонавтов и параллельно продолжаем проводить испытания и доводку тренажеров. Каждый отстаивает свои интересы. Специалистов часто перебрасывают на другие, более важные, работы.

Более половины специалистов моего отделения стали профессиональными экскурсоводами. Партийные конференции, профсоюзные совещания, общественно-политические мероприятия, администрации, министерства. Все хотят побывать на тренажерах. Посмотреть на все своими глазами. Иногда идут сплошным потоком несколько групп сразу по 50–60 человек. Иногда в течение всего рабочего дня. А вечером и ночью те же специалисты работают с промышленностью, продолжая доводить тренажеры до рабочего состояния.

На орбите. Июль

Июль снова прошел под знаком отказов СУД. Экипаж установил новый блок системы «Электрон». Теперь есть дополнительный источник кислорода в станции.

За два месяца выполнен большой объем наблюдений Земли по интернациональным программам.

Экипаж волнует программа совместной деятельности с экспедицией посещения. Через неделю гости, а как с ними работать не понятно. И тут же.

– Давайте сейчас оперативно вместо медицины сделаем визуальные наблюдения Земли. Украина вся как на ладони. Каждое озерцо видно. Такая погода два дня в году бывает… Не получается. Жалко до слез.

– Океаны, – успокаивает земля, – Принято решение. Вам разрешено вместе с экспедицией посещения вернуть на землю 6 килограмм личного груза. Сегодня отстрелите через шлюзовую камеру два контейнера с бытовыми отходами. Сообщаем, что новые скафандры с грузовиками будем присылать по одному, чтобы не перегружать станцию. Надо решить еще, что делать со старыми скафандрами.

21 июля экипаж встретил очередной грузовик «Прогресс-37» и до экспедиции посещения успел его разгрузить и загрузить ненужным оборудованием. Станция перед гостями хоть немного очистилась от хлама.

На Земле. Июль

Месяц прошел под знаком морских тренировок афганских и французских экипажей.

Афганские ребята не привычны к морской стихии. М приходится трудно. Тренировки идут короткие ознакомительные и длинные настоящие. Если в море стоит тихая погода, то матросы во время тренировки так раскачивают возвращаемый аппарат, что космонавтам иногда приходится и похуже, чем в настоящий шторм. Ляхов все пытается сделать сам. Шумит, кричит. Поляков все время выступает как амортизатор.

У французов свои проблемы. Кретьен уже проходил такую тренировку и теперь помогает советом Тонини. Он немногословен, и этим очень похож на своего командира по первому полету Джанибекова.

– А в авиации не положено много говорить, – ответил он на вопрос инструктора, – Кто много говорит, тот быстро оказывается в земле.

– Но мы же говорим о космонавтах.

– А какая разница? Все равно падаем на землю. Хотя… – задумался на секунду, – В аварийной ситуации конечно можно и на орбите остаться, а то и улететь довольно далеко.

Как всегда, недоволен Серебров.

– Мужики, давайте начнем с короткой тренировки. Так удобнее.

– Закладка сделана на длинную тренировку, и потом – мы работаем по программе. На перезакладку потребуется 40 минут.

Серебров пошел к руководителю тренировок, но и того не уговорил.

Новый заход на тренировку и снова Серебров.

– Мужики, зачем мне тренироваться с полной выкладкой. Я уже седьмой раз тренируюсь. Все знаю.

– Таковы основополагающие документы.

– Вы их сами пишете. Вот и измените.

– Это ваше официальное предложение? Тогда мы его запишем и обсудим. А пока все космонавты утверждают, что повтор таких тренировок необходим.

– Да не нужны они. Зачем их проводить в период непосредственной подготовки? Их надо проводить раньше и не повторять.

Как ни оттягивал Серебров тренировку, но пришлось вместе с экипажем покидать возвращаемый аппарат, и погружаться в Черное море.

На Земле. Август

1 и 2 августа с советско-афганскими экипажами проведены комплексные тренировки. Всем зачет. Все на космодром. Летит Ляхов с Ахадом и Поляковым.

На космодроме корабль очень понравился Ахаду.

– Приятно в таком корабле работать. Ни в какое сравнение с тренажером.

Его можно понять. В корабле кресла индивидуальные, мягкие. А у нас только остов кресел и самодельные подушки-подкладки. Там жмет. Тут давит. Здесь поджимает. За несколько часов измучаешься переворачиваться в удобное положение.

Кретьен и Тонини тоже приехали на космодром за два дня до старта советско-афганского экипажа. Знакомились с предстартовыми процедурами. Наблюдали старт.

А до того Тонини проиграл нашим специалистам коньяк. Он не поверил, что остекление шлема скафандра достаточно крепкое. Поспорили. Принесли остекление. Мишель стукнул его слегка молотком. Потом сильнее. Еще сильнее. Держится. Принесли кувалду. И он ударил со всего размаха. Ничего. Кроме маленькой точки в виде царапины. Пришлось ставить.

К слову, мужики вспомнили, как на космодроме Бодри играл в бильярд. Принес ящик хорошего вина и все дни, пока провожал Кретьена, играл и прикладывался к бутылке. Но так никого и не угостил.

Со второй половины августа французы начали полноценные тренировки в экипаже. Первый номер Волков – Савиных – Кретьен. Второй номер Викторенко – Серебров – Тонини.

До этого Волков с Кретьеном и Викторенко с Тонини усиленно тренировались в гидролаборатории по выходу в космос. Кретьен сравнил наши скафандры с американскими для выхода. Отдал предпочтение нашим. Они проще и надежнее. Считает, что если будут планироваться выходы на французском корабле, то лучше закупать советский скафандр.

В первой половине августа Волков с Крикалевым и Викторенко с Серебровым готовились к работе на станции «Мир» и модуле «Квант». Показательны тренировки 5 августа. Каждый экипаж провел по одной тренировке на тренажере «Кванта» по работе СУД с БЦВК (с бортового вычислительного комплекса).

Первыми отработали Волков с Крикалевым. Чувствовалось, что опыта экипажу еще не хватает, но уже есть у них свой почерк в работе и взаимопонимание командира и бортинженера. Они помогают друг ругу, подстраховывают. Четко следуют графику работы.

Инструкторы Чухлов и Васильев отметили главное: Экипаж понимает то, что делает. Если космонавты и ошибаются, то исправляют ошибки осознано, понимая физику происходящих процессов, представляя все последствия своих действий. Чувствуется, что экипаж тщательно готовился к тренировке.

Затем по той же программе начали работать Викторенко с Серебровым. И сравнение работы двух экипажей было очень наглядным.

Серебров чуть поработал с «Глазаром». Потом:

– Сходил за водичкой без разрешения инструктора.

– Уселся на пол в модуле нога на ногу и просидел полтора часа до новой работы с «Глазаром» по программе. При первой работе наделал кучу ошибок, но в причинах разбираться не стал.

– Во время работы на связь выходил шепотом. Ничего нельзя было понять из того, что он говорил. Обращался не позывными, а «Коля…».

Пришлось инструктору вмешаться. Но Серебров нехотя стал четче произносить два-три первых слова доклада, и снова переходил на шепот. Очень устал человек.

Только в конце тренировки он понял, что заваливает свою тренировку. Голос его стал четким, понятным. Он даже перешел в атаку.

– Тут по «Глазару» по бортовой документации ничего не понятно. Время не указано. Что за чем делать непонятно. Головы оторвать бы тем, кто писал эти инструкции. Почему ваши специалисты до сих пор этого не выявили?

Нужно сказать еще, что Серебров вообще не помогал командиру при работе с БЦВК с СУДом.

Васильев, как старший инструктор, сделал вывод. Викторенко с БЦВК работать не умеет. Он умеет набирать режимы по бортовой инструкции, нажимать нужные кнопки, но сути происходящего не понимает. В результате режимы не выполнены. Выходы из создаваемых ситуаций не верны. Командир не привлекает к работе бортинженера и не руководит им.

Перед разбором тренировки Чухлов с Васильевым обменялись мнениями.

ЧУХЛОВ: Как же они работаю с БЦВК на транспортном корабле? Ведь принципы работы те же самые. Неужели Серебров и там инструктора «задавил» своим нахрапом? Экипаж абсолютно не готов к работе. Надо ставить двойку.

ВАСИЛЬЕВ: Согласен с оценкой деятельности. Но спешить не будем. Нужно с инструктором транспортного корабля поговорить. И с экипажем поговорим. Но фиксировать оценку пока не будем.

ЧУХЛОВ: Хорошо. Но тренировку придется повторить. И включить ее элементы при комплексной тренировке в зоне.

ВАСИЛЬЕВ: Согласен.

ЧУХЛОВ: Я только не понимаю Сереброва. Столько раз дублировал, проходил эти программы!

ВАСИЛЬЕВ: А он их не проходил. То короткая экспедиция, то болезнь внезапная, то какое-либо объяснение своих ошибок, то имитация бурной деятельности. И проходило.

На разборе Серебров объяснил.

– А я считал, что это все несерьезно. Мы должны были имитировать свою деятельность. Ведь реальный прибор, которым мы управляли, все равно не подключен. Чего мучиться?

– Но БЦВМ работает по полной программе. Ваши действия с ней штатные. И работали вы с системой в автоматическом режиме.

– А я не придал этому значения. И вообще, должен сказать, что мне надоели эти игры, тренировки, которые ничего не дают.

Васильева всего передернуло, но он промолчал, посмотрел на Викторенко. То сидел, опустив голову.

– Вопрос к бортинженеру, – решил вмешаться Васильев, – Почему сами не работал с БЦВМ?

– Так командир сам вроде взялся. Я и не мешал. А что надо было?

На том разбор тренировки для меня и закончился. Васильев посмотрел на меня, и я понял, что пора уходить. Далее разбор будет свой, на котором посторонним присутствовать не желательно.

На следующий день Васильев переговорил с Валерой Скальским, инструктором Викторенко по транспортному кораблю. Картина та же. Серебров пустобол. Много говорит, но очень избегает нажимать на кнопки. Как бы чего не вышло. И тем более, не любит что-то делать за других. Даже если это и очень надо. Вспомнили, что точно также он вел себя и при подготовке с Титовым. Тот давал ему возможность работать с пультами, но Серебров всегда уходил в сторону. Титов грамотный мужик, и всегда брал управление на себя.

А я вспомнил, что с той же позиции «моя хата с краю», Серебров вел себя и при разборе неудачной стыковки Титова на орбите.

Нужно сказать, что в августе группа гражданских летчиков-испытателей, готовящихся к полетам на корабле «Буран», лишилась двух своих товарищей.

6 августа умер Левченко Анатолий Семенович. В декабре прошлого года он побывал в космосе. Но потом он вскоре тяжело заболел. Рак мозга развивался катастрофически быстро. Врачи ничего не смогли сделать. Связано ли это заболевание с космическим полетом никто точно сказать не может. Но у нас говорят, что это результат жесткой посадки после полета. Он получил травму головы и сразу же после посадки совершил самостоятельный полет на самолете. Организм не выдержал. Развился рак мозга, и через 8 месяцев после полета космонавта не стало.

18 августа во время испытаний спортивного самолета «СУ-26М» на плоский штопор погиб Щукин Александр Владимирович. Он был дублером Левченко во время подготовки к полету в прошлом году.

На орбите. Август – сентябрь

12 августа грузовик «Прогресс-37» отстыковался от станции. Стыковочный узел для гостей стал свободен.

29 августа в 8 часов 23 минуты космический корабль «Союз-ТМ6» вышел на орбиту.

31 августа в 9 часов 41 минута космический корабль «Союз-ТМ6» состыковался с комплексом «Мир». В станцию вошел экипаж в составе: Командир полковник Ляхов Владимир Афанасьевич, врач-исследователь Поляков Валерий Владимирович, космонавт-исследователь гражданин Республики Афганистан Абдул Ахад Моманд.

Началась совместная работа двух экипажей.

Ляхов В.А. Дважды Герой Советского Союза. Имеет два космических полета 175 и 150 суток каждый. Космонавт 2 класса.

Поляков В.В. родился 27 апреля 1942 года в городе Тула.

В 1965 году окончил 1-й Московский ордена Ленина медицинский институт имени И. М. Сеченова. Специалист в области космической медицины.

Член Коммунистической партии Советского Союза с 1970 года.

Абдул Ахад Моманд. Родился 1 января 1959 года в поселке Сарда Шангарского района Провинции Газни. По национальности пуштун.

В 1976 году поступил в Кабульский политехнический институт. Там же стал членом Народно-демократической партии Афганистана в 1977 году.

В 1978 году был призван в армию. Окончил военное училище летчиков в Советском Союзе. Был старшим штурманом полка.

В 1987 году окончил в Киевском филиале Монинскую Военно-воздушную Академию имени Ю. А. Гагарина.

Дублер афганского космонавта полковник Мухаммед Дауран Гулям Масум родился 20 января 1954 года в высокогорном местечке Дарай Фарухшах (священный человек), провинции Парван. По национальности таджик.

Член Народно-демократической партии Афганистана с 1974 года.

После окончания с отличием 6 классов отобран в специальное военное училище вроде наших суворовских училищ. Затем окончил военное училище летчиков в Советском Союзе в 1976 году.

В 1984 году окончил Киевский филиал Монинской Военно-воздушной Академии имени Ю. А. Гагарина. Командир полка.

Экипаж посещения на удивление быстро приспособился к невесомости и с энтузиазмом занялся выполнением программы научных экспериментов. Конечно, программа была несколько проще по насыщенности, чем у болгар. Но по перечню это были те же традиционные эксперименты: визуальные наблюдения Земли, медико-биологические, технологические, по космическому материаловедению. Научная программа «Шамшад» была полностью выполнена общими усилиями двух экипажей.

Поляков на этот раз оставался на орбите, готовясь выполнить полет продолжительностью более года. Ляхов возвращался только с Абдул Ахадом.

Поменявшись с основным экипажем космическим кораблями, Ляхов 6 сентября отстыковал свой «Союз-ТМ5» от станции.

Отойдя от станции, Ляхов вручную отстрелил бытовой отсек. Так положено по программе спуска для экономии топлива. Далее в работу включилась автоматика. Но из-за отказа датчика инфракрасной вертикали возвращаемый аппарат с агрегатным отсеком потеряли ориентацию. Двигатель на торможение не включился. Через 7 минут ориентация была восстановлена и БЦВ включила тормозной двигатель. Так как время включения двигателя было нерасчетным, Ляхов через 6 секунд выключил двигатель. Доложил Земле.

В расчетное время посадки можно было попасть только при условии выдачи требуемого тормозного импульса в течение первых трех витков после расстыковки. Посадку перенесли на третий виток.

Операторы ЦУПа заложили в БЦВМ новую программу спуска, но ошиблись. Ляхов ввод уставок принял, как должное, не просчитал. Такая ситуация была во время полета Шаталова с Елисеевым. Но тогда Елисеев сам просчитал все единички и нолики, и запретил маневр, сообщив на землю, что при таких уставках корабль уйдет другую сторону.

На этот раз двигатель отработал по заданной программе 7 секунд и выключился. Ляхов вручную включил двигатель. Он отработал 14 секунд и снова отключился. Ляхов снова включил двигатель. Он отработал 33 секунды.

Однако это было не самое страшное. Во время включений двигателя запустился произвольно счетчик программно-временного устройства разделения отсеков (возвращаемого аппарата с агрегатным отсеком), которое должно было произойти теперь уже через 20 минут. Сработали и термодатчики, обеспечивающие это разделение.

На Земле все РАЗГОВАРИВАЛИ. Ляхов ЖДАЛ УКАЗАНИЙ. О ПРЕДСТОЯЩЕМ НЕМИНУЕМОМ РАЗДЕЛЕНИИ ВСЕ ЗАБЫЛИ.

Экипажу элементарно повезло. Нет худа без добра. За 40 секунд до разделения в очередной раз рассыпалась ориентация. А по этой команде автоматика аварийно прекращала все динамические операции. Как это было при первой попытке посадки. Естественно, среди прочих отбилась и команда на разделение отсеков. Экипаж был спасен.

Если бы произошло разделение отсеков, то агрегатный отсек с двигателем ушел бы в самостоятельный полет. Возвращаемый аппарат при любых условиях уже не смог бы приземлиться. Космонавты жили бы столько, сколько им позволил бы запас кислорода.

Жизненный ресурс у них оставался чуть более суток. Но без пищи, воды и без туалета, которые ушли бы вместе с отстреленным бытовым отсеком.

До утра покоя не было никому. Лимит на ошибки был исчерпан.

Утром 7 сентября все, на орбите и на земле, замерли в ожидании. Но никаких сбоев на этот раз не произошло. Возвращаемый аппарат благополучно приземлился в заданном районе.

А я вспомнил, как Ляхов махнул рукой и, вместе со всеми, поставил свой автограф на книге до полета.

Ляхов В. А. награжден орденом Октябрьской Революции.

Абдул Ахад Моманду присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Мухаммед Дауран Гулям Масум награжден орденом Дружбы народов.

Березовой с Серебровым в программе вроде бы и не участвовали.

После посадки товарищей Титов с Манаровым облегченно вздохнули, но напряженность для них еще закончилась. Надо было осуществлять перестыковку своего нового корабля, освобождать место для нового грузовика.

Но проблем при перестыковке не произошло. 12 сентября экипаж принял грузовой корабль «Прогресс-38». Прибыли скафандры, новый инструмент для продолжения ремонта и новый набор научной аппаратуры уже для обеспечения месячной работы советско-французского экипажа.

Земля не давала экипажу расслабиться.

На Земле. Сентябрь

Со 2 по 7 сентября французам дали отдохнуть. Они слетали во Францию.

Теперь для них очень напряженный месяц. Тренировки и зачеты на транспортном корабле, в гидролаборатории, на станции и в модуле.

Космонавты уже устают. Даже Кретьен пришел на УТМ с опозданием. Извинился и сразу сел.

– Что будет делать?

– По программе научные эксперименты с большой физической нагрузкой.

– Нет, нет. Только не сегодня. Инструкторы посмотрели программу и поменяли местами некоторые тренировки.

В ночь на 20 сентября мы получили макет нового модуля дооснащения «Квант-2». Его запустят на орбиту в следующем году, и космонавтам станет легче жить. Этот модуль предназначен и для обеспечения выхода в открытый космос. Выходной люк у него 1000миллиметров. Теперь надо вводить его в строй хотя бы в объеме учебно-тренировочного макета.

На орбите. Октябрь

Главная работа октября выход в открытый космос. Манаров будет в новом скафандре. Доставлен и новый инструмент для обеспечения работ. Космонавты на борту по видеофильму тщательно разбирались, что и как делать. Проверены скафандры, проведены необходимые тренировки и замена сменного оборудования.

И вот наступило 20 октября. Врач Поляков разместился в возвращаемом аппарате корабля «Союз-ТМ6». Титов с Манаровым приступили к выполнению операций по выходу.

В инструментальном арсенале космонавтов усиленный ключ, зубило с молотком, резак с электродвигателем, другое оборудование. Чтобы все разместить, пришлось разгерметизировать не только переходный отсек, но и бытовой отсек транспортного корабля. К месту работы пришлось делать несколько ходок.

В конечном итоге. Космонавты за выход сделали несколько работ.

– Домкратом открыли замок дешифратора. Сняли прикипевшее кольцо. Заменили дешифратор.

– Очистили загрязненный иллюминатор.

– Установили антенну для любительской радиосвязи.

– Установили крепежное устройство на переходном отсеке для обеспечения будущего выхода в космос французского космонавта.

– Испытали в реальной работе новый скафандр с улучшенными характеристиками.

Время нахождения в открытом космосе 4 часа 12 минут. Работы по обеспечению выхода начались в 7 часов 20 минут. Завершились работы в 20 часов переводом скафандров в режим хранения. Итого 12 часов 40 минут напряженного физического труда.

На Земле. Октябрь

Страницы: «« « 12345678 » »»