Космическое время «Мира» Лесников Василий

Почему он, а не я?

Отряд космонавтов можно сравнить с труппой артистов театра, а руководство театра с руководством Центра подготовки космонавтов.

Актеры театра это собрание гениев и талантов, которые в меру своих сил и возможностей пытаются доказать свое первенство среди себе подобных.

Отряд космонавтов это собрание абсолютно здоровых людей, которые в меру своих чисто человеческих сил и возможностей пытаются доказать, что именно они готовы и достойны отправиться в очередной космический полет.

Среди них редко можно наблюдать дружеские отношения, даже если они вместе служили или учились. Все они сослуживцы, которые для получения желанной роли или назначения в основной экипаж готовы на многое, если не на все.

Это «все» определяется чисто человеческими качествами – типом характера, уровнем культуры и воспитания.

Это как в повседневной жизни. Например. Предприятию дают несколько квартир для распределения среди сотрудников. Одни прекрасно работают, растут в своем профессиональном мастерстве, но считают ниже своего достоинства бегать и просить кого-то о выделение им квартиры, хотя и остро в ней нуждаются. Иногда они получают квартиры, но чаще о них забывают сознательно. Терпят. Значить еще потерпят. Другие, и не очень нуждаются в новой жилплощади, и не очень утруждают себя высокопрофессиональной работой, но постоянно напоминают руководству о своем существовании и бедственном положении по разным причинам. И частенько именно они получают то, что в принципе предназначалось другим.

Пилотируемая космонавтика это кладезь примеров, как мужественного преодоления трудностей на пути к заветной цели, так и бездарной растраты своих сил и возможностей.

Нужно сказать, что не все и не всегда зависит только от космонавтов. В период подготовки они очень зависят от медиков, от уровня подготовки тех, кто непосредственно готовит их к полету. И конечно же от тех, кто принимает конкретное решение о назначениях в экипажи и их продвижении на пути к полету.

Попробую рассмотреть этот вопрос с нескольких сторон.

Медики часто ошибаются при отборе кандидатов в космонавты и при временном отстранении их от подготовки к полету. Но и они не всесильны.

Феоктистов слетал в космос с многочисленными диагнозами, и при обычном отборе кандидатов в космонавты он не прошел бы комиссию. Но на его стороне был С. П. Королев. Волевое решение Главного Конструктора никто не смог преодолеть.

Во второй полет медики Феоктистов так и не пропустили. Королева уже не было.

Второй случай произошел с Васютиным, у которого были урологические проблемы со здоровьем, но с помощью врача отряда космонавтов он смог обойти все препоны и слетать в космос. Он выдержал 64 дня полета, и медики вынуждены были по медицинским показаниям дать команду на срочный спуск. Из-за его поступка пострадало много людей. Была изменена программа полетов, и некоторые космонавты не осуществили свою мечту о полете. Не был осуществлен и планировавшийся полет женского экипажа. А вед если бы он состоялся, вполне могла бы быть другой и история полетов женщин космонавток и в СССР, и потом в России.

Васютина, как водится, тоже наказали. Министр Обороны оказался присвоить ему очередное воинское звание полковник. Но правительство присвоило ему звание Герой Советского Союза. Васютин вернулся из полета 21 ноября 1985 года и уже в феврале следующего года покинул отряд космонавтов – его перевели в Военно-воздушную академию имени Ю. А. Гагарина. Васютин проявил характер, и, в отличии о своих товарищей космонавтов по набору, сделал в академии блестящую карьеру. Стал доктором военных наук, заместителем начальника академии, генерал-лейтенантом. Но медицинские, психологические и нравственные проблемы сами по себе никуда не уходят. Васютин ушел из жизни в возрасте 50 лет с тяжелым диагнозом – рак.

Еще труднее медикам прогнозировать поведение отбираемых кандидатов в период реальных аварийных ситуаций космического полета. Здесь все непредсказуемо. Или почти все.

Человек, с твердым волевым характером в повседневной жизни, в стрессовой ситуации может растеряться. Пусть даже на мгновение. И этого может быт остаточно, чтобы погубить и себя и своих товарищей. Но может быть и наоборот. Мягкий, колеблющийся в повседневной жизни человек в трудные мгновения стресса может преобразиться в волевого и решительного человека.

Прогнозировать поведение человека в стрессовой ситуации трудно, но можно подготовить его к максимально правильному поведению в аварийных ситуациях, которые могут встретиться ему в избранной профессиональной деятельности.

Космонавты в период подготовки к полету тоже отрабатывают свои действия по максимально возможному числу аварийных ситуаций. Но действительно стрессовых ситуаций при подготовке у них практически не бывает. Все рассчитано, все продуманно и находится под пристальным вниманием инструкторов и преподавателей, которые готовы в любую секунду подстраховать, прийти на помощь. Хотя и в таких обстоятельствах могут произойти непредсказуемые события с тяжелыми последствиями.

Самый молодой космонавт первого отряда Валентин Бондаренко умер после плановой тренировки в сурдобарокамере. Получил ожоги несовместимые с жизнью, неосторожно бросив вату, пропитанную спиртом, на спираль электроплитки.

Космонавт Викторенко в той же барокамере получил удар электротоком напряжением 220 вольт. Потерял сознание. Смог восстановиться и совершил несколько космических полетов.

Космонавт Возовиков во время тренировок на выживание у Черного моря решил поплавать. Нырнул и запутался в рыбацких сетях. Спасти не удалось.

Однако многократные тренировки и проигрывание аварийных ситуаций помогает абсолютному большинству космонавтов правильно и быстро принимать решения в действительно аварийных ситуациях реального космического полета.

Поэтому самым надежными космонавтами становятся бывшие летчики-истребители или летчики-испытатели, так как их повседневная работа практически всегда связана со стрессовыми ситуациями, когда решения приходится принимать практически мгновенно и с учетом множества вводных. У летчиков военно-транспортной авиации всегда больше времени на принятие сложных решений.

В этом отношении характерен такой пример. Четыре экипажа в аварийных ситуациях не выполнили стыковку с орбитальными станциями. Три экипажа возглавляли выпускники Балашовского Высшего военного училища летчиков военно-транспортной авиации. Один командир экипажа был летчик-истребитель. Преодолеть синдром неудачной стыковки и снова отправиться в космический полет смогли только двое – балашовец Владимир Коваленок и летчик-истребитель Владимир Титов.

Вообще то, тема восстановления после крупных неудач или стрессовых потрясений очень интересна. Скорее это не восстановление, а переосмысление происходящих событий и их переоценка, выбор дальнейшей дороги на предстоящем жизненном пути. И примеры, связанные с космонавтами, достаточно наглядны.

Начать можно с космонавтов первого отряда.

Из дневников Н. П. Каманина известно, что первые космонавты Гагарин, Герман Титов, да и другие космонавты очень сильно болели «звездной болезнью». Особенно пострадал от нее Титов. 9 лет он с переменным успехом пытался выбрать свой путь и только в 1970 году принял волевое решение и поступил учиться в Академию Генштаба.

Общеизвестно, что роман «Щит и меч» это классический пример военно-приключенческого жанра. Таким он был и для меня на первых порах. А послужив в армии лет 20, я понял, что это классическая инструкция по методам продвижения по служебной лестнице. Ведь главный герой Вайс действовал именно так, стремясь и достигнув самых высоких должностей в военной разведке вермахта. Он показывал себя высоким профессионалом в нужный момент или притворялся дураком, если это было угодно начальству. Он вошел в нужную команду, доказав, что готов ради спасения начальника предать близких вроде ему людей. Он показывал, что преклоняется перед начальством и был непримирим, строг и даже беспощаден с теми, кто от него зависел.

И именно такие методы были главными в продвижении по службе в нашей армии.

Начиная с должности соответствующей майорскому званию, скорость продвижения по службе на 90 % зависела от добрых взаимоотношений с начальством, а не от уровня профессиональной подготовки. А как их завоевать эти отношения не все сразу понимали. Особенно идеалисты, воспитанные на книжках о пламенных коммунистах и бессеребренниках.

В Центре подготовки космонавтов эти методы были особенно наглядно видны.

Я знаю одного сержанта срочной службы. Через него шли многие служебные документы с грифом секретности. Он многое знал, узнал и понял. И от него тоже кое – что зависело. Он мог, например, ускорить или притормозить прохождение дел по объективным обстоятельствам, мог и вовремя сообщить нужную информацию заинтересованным лицам.

По окончанию срочной службы этот солдат окончил краткосрочные курсы и сразу занял высокую офицерскую должность. Последний раз я его встретил уже в звании полковник. А его некоторые товарищи по срочной службе окончили школу прапорщиков и выше не поднялись.

Тоже самое было и на остальных этажах иерархии Центра, начиная уже с самого образования Центра подготовки космонавтов. Полковник медицинской службы Карпов был поставлен командиром части, костяк которой составляли летчики, пусть пока и не понимавшие всей своей значимости. Но они оставались при этом элитой военно-воздушных сил.

Уже выбор первого космонавта был не чисто профессиональным делом, а политически-профессиональным. Главным при выборе было предугадать, как поведет себя избранный кандидат после полета. Профессионализм не был главным критерием выбора. И руководство не ошиблось в выборе первого космонавта Земли – Юрии Алексеевиче Гагарине.

До первого полета человека в космос, космонавты первого отряда еще не осознавали в полной мере всей значимости своего существования. Но после полета Гагарина все встало на свои места. Конкуренция за право уйти в следующий полет резко обострилась. Было за что бороться. Борьба за власть и должности велась серьезно, без компромиссов и с переменным успехом. И руководить коллективом таких амбициозных людей становилось с каждым полетом все труднее и труднее.

Понимая, что Карпов уже не справляется с почувствовавшем свою силу первым отрядом космонавтов, Каманин предложил руководству ВВС назначит на должность начальника Центра опытного и авторитетного летчика. И такой нашелся. Дважды Герой Советского Союза Одинцов. Авторитетнейший летчик в авиационной среде.

Но было поздно. Молодые летчик, побывавшие в космосе, уже почувствовали свою силу. Они хотели сами формировать кадры в своей новой профессии. Претендовали и на должность начальника Центра. Одинцов не понял ситуации и стал насаждать в Центре чисто армейскую дисциплину. Его «съели» – не прошло и года.

В конечном итоге начальником Центра подготовки космонавтов, его замами и начальником политотдела Центра были назначены летчики-космонавты СССР. И уже они стали решать кого «пущать» в космос, а кого придержать, кого выдвигать на вышестоящую должность, а кого придержать. Главное, чтобы не было угрозы их стабильному карьерному положению.

Из Центра подготовки космонавтов ушли и стали генералами Герман Титов, Шонин, Горбатко, Филипченко, Коваленок, Кизим, Попов, Каденюк.

А вот Анатолий Арцебарский, не сработавшись с Климуком, вынужден был уйти из Центра даже не слетав второй раз в космос. Он окончил Академию Генштаба, но достойной должности ему «не нашли». Он уволился из армии в 42 года. Видимо разногласия были слишком серьезными и не позволили компромисса.

Нужно признать, что, слетав в космос, не все космонавты горели желанием снова отправиться в космическое путешествие. Не прельщали даже звание дважды Героя Советского Союза и другие возможные блага. Одни считали, что и одного полета достаточно для продвижения по карьерной лестнице. Другие так и не смогли преодолеть тяжесть психологических и физических перегрузок своих первых космических полетов.

Из 20-ти космонавтов первого отряда в космос слетало 12 человек. Шестеро побывали в космосе дважды. И только Валерий Быковский совершил три космических полета.

Николай Петрович Каманин приложил много усилий, чтобы направить энергию Германа Титова на продолжение подготовки к следующему космическому полету. Но Титов сразу после своего суточного полета явно дал понять, что больше в космос лететь не собирается. Хочет заняться работой летчика-испытателя. Он действительно освоил управление несколькими видами самолетов, но вряд ли кто-нибудь станет утверждать, что он стал настоящим летчиком-испытателем. В конечном итоге он закончил Академию Генштаба и стал ярым сторонником использования беспилотных космических аппаратов. Дослужился до звания генерал-полковник.

Не слетал в космос и еще один космонавт первого отряда – Хрунов. Он с Елисеевым первым в мире перешел через открытое космическое пространство из одного космического корабля в другой. И этого ему оказалось достаточно. Его назначали командиром экипажа, но всегда медики снимали его с подготовки. Снова назначали, и снова снимали.

Хрунов окончил Военно-воздушную инженерную академию, получил высшее военно-политическое образование. Стал кандидатом наук. Он рассчитывал на свой успешный карьерный рост, но никакой значимой командной или военно-политической должности так и не получил. Более того. Начальником политотдела Центра назначили даже еще не получившего высшего военно-политического образования Климука. В конечном итоге, Хрунов был отчислен из отряда космонавтов за злоупотребление спиртным, и откомандирован в другое подразделение на финишной прямой, при подготовке к очередному космическому полету.

Не слетал второй раз в космос и Шонин, хотя и очень стремился к этому. Причиной тому были горе-друзья и застолья. Пришлось даже лечиться. Из пагубного круга он вырвался, но в космос так и не слетал. Ушел из Центра, сделал карьеру в авиации, заслужил звание генерал-лейтенанта.

В каждом конкретном случае практически все зависит от самого человека. От его желания и воли. Каждый сам выбирает свой путь.

В своих космических полетах по разным причинам не смогли состыковаться с орбитальной станцией и вернулись на землю экипажи: Сарафанов – Демин, Зудов – Рождественский, Владимир Титов-Серебров, Коваленок – Рюмин.

Преодолеть себя и снова отправиться в полет смогли Титов, Серебров, Коваленок и Рюмин.

Стрессовые аварийные ситуации в первом космическом полете не позволили еще раз отправиться в космический полет Лавейкину, Баландину, Лазуткину, Полещуку. Они назначались в состав экипажей, но каждый раз медики и снимали их с подготовки.

И еще о конкуренции и борьбе за лидерство между военными и гражданскими космонавтами. Эта борьба шла и идет постоянно, принимая порой уродливые формы. Я более подробно писал об этом в книге «Рядом с космонавтами» (Американское время). Ничего не изменилось в 21 веке. Разве что соперничество усилилось между российскими космонавтами и американскими астронавтами за руководство основными экспедициями на международную космическую станцию. Но это уже одна из тем совсем другой книги.