По следу невидимки Кузнецова Наталия

— И правда, — испугалась Лешка. — Значит, надо им сказать только о посуде. А Банга искать самим.

Ромка достал из сумки Венечкин блокнот, просмотрел записанные на почте цифры:

— По телефону установить адрес нетрудно. Может, смотаемся в Питер и заловим там некоего Антона с чужим сервизом и врубелевским блюдом, а? И отберем у него Банга.

Лешка с сомнением взглянула на Ромкины каракули:

— Как будто это так просто — взять и смотаться в Питер! А мама с папой, а школа? И может, то была не Галина, а другая, посторонняя женщина? Ты заметил магазин напротив? Что, если Галина на почту не заходила, а поставила рядом машину только затем, чтобы купить что-нибудь в дорогу? А если это был Володя, то нам надо ехать в Воронеж, а не в Питер!

Но Ромка упрямо замотал головой.

— Но ведь мы знаем, что Галина в Питере. Просто она туда позже поехала, чем об этом сказала. — Он вдруг усмехнулся. — А на этой почте техника на грани фантастики, да, Лешка? Надо ж, какая рядом с Москвой старина, мы с тобой будто на сто лет назад попали. Впрочем, это еще что! В Бразилии есть первобытные племена, которые даже не подозревают о существовании другого мира. А самолеты, наверное, за чудовищ принимают.

Лешка раздраженно дернула плечом:

— Мне сейчас не до Бразилии. А насчет Галины, может, ты и прав. Но сначала нужно спросить у Матвея Юрьевича, не знает ли он питерских коллекционеров фарфора, тех, кто готов купить часть его коллекции.

— Завтра и спросим, — согласился Ромка и озабоченно потер лоб: — А маме с папой сейчас что скажем?

— Правду. Что Банга искали. Они должны понять, как это важно.

Мама встретила их с покрасневшими глазами. Она открыла дверь и молча прошла на кухню. Лешка, оттолкнув Дика, кинулась за ней.

— Ты плачешь? Из-за нас, да? Прости, пожалуйста. — Она погладила маму по руке. — Мы опять собаку искали. И чуть было не нашли. А позвонить не смогли — телефоны забыли взять.

Мама вздохнула и, ничего не ответив, переложила что-то со стола на холодильник и прикрыла газетой. Поужинав и погуляв с Диком, Лешка заглянула под газету. На холодильнике лежала повесть Гавриила Троепольского «Белый Бим Черное Ухо».

На следующий день Лешка едва высидела все уроки. Она ни на чем не могла сосредоточиться, ничего не слышала и не видела, а думала лишь о том, как им поскорее отыскать Банга. На географии она пропустила мимо ушей обращенный к ней вопрос и поднялась лишь тогда, когда учительница постучала указкой по столу и повысила голос:

— Северцева, Ольга, проснись, я к тебе, к тебе обращаюсь!

Лешка покраснела и пробормотала что-то невразумительное. Географию она не выучила, ведь когда они с Ромкой поговорили по телефону с Венечкой, потом с Ариной и написали длинное письмо Артему, наступила глубокая ночь, и мама погнала их спать. Какие уж тут уроки! Но ученицей она была неплохой, и географичка лишь пожурила ее за нерадивость, а двойку не поставила.

Лешкиной соседкой по столу была Светка.

— И о чем ты все время думаешь? — шепотом спросила она.

Лешке не хотелось ни о чем ей рассказывать. Она лишь плечом пожала:

— Так, о многом. А как поживает твоя подруга?

Вспомнив о Лане, Лешка подумала, что если бы Светка с ней не познакомилась, то ничего бы и не было. То есть Лешка не встретила бы у подъезда дога, не узнала бы о краже фарфора, не познакомилась бы с Матвеем Юрьевичем, а жила бы сейчас спокойно, учила уроки и не терзалась вопросом, куда увезли Банга.

— Хорошо поживает. Я к ней сегодня поеду. Хочешь со мной? — великодушно предложила Светка.

Лешка качнула головой:

— Я бы с удовольствием, но некогда.

— Жаль. У нее классно! Видела б, сколько у них картин! Как в музее. Еще ее отец собирает всякие красивые вещи. Мы с ним недавно в антикварный магазин заходили, он там себе дорогущий поднос приглядел, а потом нас в кафе на Старом Арбате сводил. Клево было!

Светка, вспоминая о полученном удовольствии, закатила глаза, а Лешка вдруг выпрямилась и тронула ее за руку:

— А что собирает Ланин отец? Кузнецовский фарфор у них есть?

— У них есть все, — восторженно прошептала Светка.

— Тогда ладно. Только после школы мы с Ромкой должны в больницу к одному человеку съездить, а потом, если ты меня подождешь, поедем к твоей Лане.

В больницу они с Ромкой явились раньше срока, положенного для визитов, но, к счастью, у входа им снова встретилась знакомая нянечка.

— Матвея Юрьевича скоро выпишут, — сообщила она. — Он на поправку пошел.

Это известие брата с сестрой ничуть не порадовало. С дежурными улыбками они зашли в палату. Матвей Юрьевич встал и подвинул им стулья. Он и в самом деле был бодр и весел, выглядел моложе своих лет и пребывал в прекрасном расположении духа.

— Спасибо, что навещаете старика. Как там мой Банг?

— Нормально, — глядя в сторону, ответила Лешка.

Кузнецов радостно блеснул глазами:

— Скоро я сам его увижу. И знаете, что в первую очередь сделаю? Поеду с ним в лес, на наше озеро, там хорошо в любую погоду, а весной — особенно. Честно говоря, эта мечта и заставляла меня держаться. Когда стало совсем плохо, я подумал о том, что Бангу без меня будет еще хуже, и потому приказал себе выжить и выздороветь. Человек на многое способен, особенно когда у него есть кто-то, кому он нужен.

Лучше б он еще поболел, подумала Лешка и с тоской посмотрела на брата. Ромка сосредоточенно сдвинул брови и перевел разговор на другую тему:

— Вы случайно не знаете некоего Антона, который живет в Санкт-Петербурге?

— Нет, — удивился Матвей Юрьевич, — а почему я должен его знать?

— Ну, он тоже фарфор коллекционирует.

Хозяин Банга усмехнулся:

— Знаешь, сколько на свете коллекционеров фарфора? Вряд ли где найдется их список.

Тогда Ромка зашел с другого бока:

— А у вас нет знакомых, которые хотели бы приобрести вашу коллекцию? Не имея заказчика, какой смысл воровать такую посуду? Ведь в антикварный магазин ее не снесешь — милиция засечет, и на рынке не загонишь. За границу такие вещи тоже трудно вывезти.

— Ты рассуждаешь как заправский сыщик, — с уважением отметил Матвей Юрьевич.

— Да мы… Да я…

Лешка наступила брату на ногу, и он не стал хвастаться своими успехами на детективном поприще, а потупил глаза и скромно сказал:

— Ну, у меня в таких делах есть кое-какой опыт.

А Кузнецов утвердительно кивнул:

— Ты, конечно, прав. Одного такого человека я когда-то знал. Вот у кого громаднейшая коллекция фарфора! Моя ей, особенно теперь, без врубелевского блюда, и в подметки не годится. Он стал собирать ее гораздо раньше меня, и теперь, спустя годы, она, наверное, стала еще больше. Он все время что-то приобретал, искал, суетился. Впрочем, постоянно добывать новые экземпляры — норма для любого коллекционера. Помнится, он неотступно за мной ходил, уговаривал продать ему это блюдо. Но я отказал. Только давно это было, много лет назад, а потом этот человек в другой город перебрался, к сыну, по-моему. А может, его и в живых уж нет — он много старше меня.

— А он случайно не в Питер переехал? — вскинулся Ромка. — Или, может, в Воронеж?

— Чего не знаю, того не знаю.

— А как его звали?

— Федором. Федором Григорьевичем, кажется. А фамилия… Нет, это я уже вряд ли вспомню.

— И как же его теперь искать?

— Понятия не имею. Разве что объявить всероссийский розыск. Шучу, — улыбнулся Матвей Юрьевич. — Я давно перестал переживать из-за этих чашек и блюд. Было бы здоровье, остальное приложится.

— А больше вы никаких коллекционеров не помните?

— Было двое знакомых перекупщиков, я о них следователю сказал, их уже проверили, они чисты. Еще у меня есть хороший друг, тоже коллекционер, я ему полностью доверяю. К тому же он давно охладел к собирательству.

Выяснив все, что хотел, Ромка попрощался с Матвеем Юрьевичем и вскочил. Лешка понуро пошла за ним, а на улице оглянулась на больничные окна и помрачнела еще больше:

— Ой, Рома, он же умрет, когда узнает о Банге!

— Надо быстрее искать список коллекционеров, — по-деловому ответил Ромка. — И среди них — некоего Федора.

— Ты что, шутишь? Он же сказал, что такого списка не существует.

— Я что, не понимаю? Просто я так выразился, фигурально. Короче, надо выйти на людей, у которых есть друзья-коллекционеры, глядишь, в их цепочке отыщется кто-то нужный. Я вот чего не пойму: почему фарфор прятали на даче вместо того, чтобы его сразу сбагрить?

— Я уже об этом думала. Может, этот Федор, или как там его, в отъезде был? Или тоже в больницу попал?

— Да, загадка на загадке. И как в них разобраться?

Лешка рассказала брату о Светкином приглашении:

— Попробую с Ланой поговорить. Может быть, она или ее отец что-нибудь знают.

— Вряд ли, — скептически сказал Ромка. — Но попробовать, конечно, стоит.

Вернувшись домой, Лешка прогулялась с Диком и стала собираться в гости. А Ромка засел за телефон. Она услышала, как он говорит: «Будьте добры, пригласите, пожалуйста, Антона. Нет дома? Вы меня не знаете, но я звоню по поводу фарфора. Какого? Кузнецовского. Ну, была когда-то такая династия, которая посуду делала. А Антон где? В школе? Ну извините».

— Слышь, Лешка! — крикнул он. — Это я в Питер звонил. А тетка не сразу врубилась, о каком таком фарфоре идет речь. Значит, они не коллекционеры, и Антон отпадает — он еще маленький. А жаль, да?

Ромка взглянул в блокнот и снова застучал по телефонным кнопкам. Теперь он, разумеется, звонил в Воронеж.

Лешка подошла ближе и услышала детский голосок:

— Алло. Я вас слушаю.

— Позови, пожалуйста, дедушку, — попросил Ромка.

— А мой дедушка еще не приехал, — прощебетал ребенок.

— А как зовут твоего дедушку?

— Володя.

Вслед за детским голоском тут же раздался взрослый:

— Даша, дай сюда трубку. Алло! Кто спрашивает Володю?

— Я по поводу посуды, — быстро проговорил Ромка.

— Какой еще посуды? Кто это?

Ничего не ответив, Ромка швырнул трубку на стол и отправился к компьютеру.

— И здесь облом. Я, знаешь, на что надеялся? Что этого воронежского дедушку зовут Федором, а оказалось, там совсем другой дедушка. Ты возвращайся скорей, а я пока в Интернете пошарю.

Лешка безнадежно махнула рукой:

— Это тоже дохлый номер. Ты же знаешь, что коллекционеры, чтобы их не обокрали, свои сокровища не афишируют.

— Знаю, — уныло ответил брат. — Может, все же тебе повезет. Разузнай у этой Ланы, нет ли у ее отца знакомых собирателей кузнецовского фарфора и как их зовут. И о Федоре спросить не забудь.

— Постараюсь.

Светка была права: Ланина квартира и в самом деле напоминала музей. Все в ней было антикварное, старинное, дорогостоящее. Лана встретила гостей в черном топике с золотым львом на груди и в блестящих черных бриджах. Она приветливо улыбалась:

— Проходите, располагайтесь.

Светка села в кресло, а Лешка прошлась по «музею». И так как ее интересовала антикварная посуда, то с видом знатока она подошла к серванту и выискала в нем несколько оригинальных чашек с блюдцами и сияющую вазу со старинным рисунком. Все экспонаты чем-то походили на те, что она видела в шкафах у Матвея Юрьевича.

— Твой папа, значит, коллекционер? — уточнила она.

Лана обвела рукой вокруг себя:

— Ну да, сама видишь.

— А кузнецовский фарфор он собирает?

— Наверное, не знаю. Но он больше старинную мебель любит. Вы лучше сюда идите.

Лана провела их в сверкающую сверхмодную кухню, налила чай в красивые чашки, достала коробку конфет.

Лешка взяла в руки изящную чашечку и придала своему голосу светский тон:

— А это что за сервиз?

— Этот-то? Мейсенский, — небрежно отозвалась маленькая хозяйка роскошного дома. — Папа его из Веймара привез.

— Из Германии?

— Ну да. Он у меня из-за границы не вылезает и меня с собой берет, когда может. Где я только не была! — похвасталась Лана, и Светка тут же стала спрашивать, куда возил ее папа и что она там видела и купила.

Лешка их не слушала. Она вспомнила, что у Арины тоже есть мейсенский сервиз. И привез ей его Володя. Что, если он был в Веймаре вместе с отцом Ланы?

— А у твоего папы, случайно, нет знакомого Володи? — осведомилась она все тем же светским тоном.

Лана сдвинула брови и, слегка подумав, кивнула:

— Вроде бы есть. Ну да, с ним мой папа, кажется, в Германии познакомился.

Лешку от волнения бросило в жар.

— Правда? У нас тоже есть знакомый Володя, который ездил в Германию. А какой он из себя, в очках?

— В очках.

Жаль, подумала Лешка, что они с Ромкой не удосужились узнать Володино отчество. Володь на свете много, и как ей удостовериться, что это тот самый? И фотографию его она не догадалась с собой захватить. А ведь может быть и так, что Ланин отец знаком не только с Володей, но и с коллекционером, который положил глаз на сервиз Матвея Юрьевича и попросил Володю его украсть. В жизни и не такие совпадения бывают.

— А он молодой? С темными волосами? — с воодушевлением спросила она.

Лана покачала головой:

— Владимир Федорович-то? Не совсем молодой, вернее, старый, и волосы у него седые, а не черные. Ну, в общем, он почти такой же, как мой папа, а то и старше.

— А сколько твоему папе лет?

— Пятьдесят скоро.

От вспыхнувшей надежды не осталось и следа. Сникнув, Лешка отпила наполовину остывший чай и вспомнила о просьбе брата.

— А у твоего папы нет еще одного знакомого очень пожилого коллекционера, которого зовут Федор? Отчество его, кажется, Григорьевич.

— Никакого Федора я не знаю, — холодно ответила Лана, дав понять, что ей надоели глупые Лешкины вопросы, и они со Светкой заговорили о том, что интересовало их обеих, то есть о тряпках и магазинах.

Лешке стало скучно, и, допив свой чай, она вскочила:

— Ой, совсем забыла! Меня мама к зубному записала.

Новоиспеченные подруги нисколько на нее не обиделись, им и вдвоем было хорошо. Лана проводила ее до двери и сказала, что она может приходить к ней без всяких приглашений.

— Спасибо, — ответила Лешка, подумав про себя, что вряд ли она сюда еще когда-нибудь явится.

Ромка встретил ее с телефоном в руке.

— Ну что? Узнала что-нибудь?

С угрюмым лицом Лешка прошла в комнату и свалилась на свой диван.

— Ничего не узнала. Ланин отец и его знакомые к нашему делу никакого отношения не имеют.

— Я и не надеялся. А ты что, и в самом деле думала, что Лана назовет тебе преступника? Так не бывает.

— Знаю, — вздохнула Лешка. — И зачем туда потащилась? Только время зря потеряла. А ты кому звонишь?

— Коллекционерам всяким. Хочу получить хоть какую-нибудь информацию о человеке по имени Федор. А ты Лану о нем спрашивала?

— Лана не знает никакого Федора. Отец ее скорее всего тоже. Он мебель разную скупает, а старинных чашек-блюдец у них немного, и он ими не увлекается.

— Опять тупик, — застонал Ромка. — Лучше бы мы после больницы к Арине зашли и ключи от дачи отдали. И посоветовались бы, как с ее отцом быть.

Ромка тут же соединился с Ариной, но ничего утешительного не услышал и от нее.

— Подозрения ваши безосновательны, — сказала девушка. — Володя на даче быть не мог, он все время на работе пропадает. Галка тоже — она давно в Питере. Так что успокойтесь на их счет, преступники — не они.

— Как говорила моя бабушка, блажен, кто верует, — скептически проговорил Ромка. — А где работает ваш Володя? Мы с ним встретимся и поговорим. О чем? Ну, убедимся сами, что он ни в чем не замешан. Как, кстати, его фамилия? Семенов? А отчество? Михайлович? А телефон? — После долгих уговоров Ромка записал адрес Володиной работы, номер его сотового телефона и, обращаясь к сестре, недоуменно пожал плечами. — И что это за работа, на которой надо торчать и день, и ночь? Небось, уверяет Арину по мобильнику, что трудится в поте лица, а сам катит в Воронеж или еще куда-нибудь с сервизом и Бангом. Сейчас уже поздно, скоро мама с папой придут, поэтому пойдем к нему завтра, сразу после школы. Ты Веньке позвони, он просил.

— Венечка, ты там как, температура спала? — взяв у брата трубку, с сочувствием спросила Лешка, услышав хрипловатый голос своего маленького приятеля.

— Почти, — ответил мальчик. — А вы сегодня хоть что-нибудь о Дожике узнали?

Лешка вспомнила дачу, поцарапанную когтями дверь и горько вздохнула:

— Пока нет. Но завтра мы пойдем к Володе на работу, и если он там, то скажем ему, что нам все известно, и потребуем немедленно вернуть собаку. Он поймет, что лучше ее отдать, иначе будет хуже.

— Я с вами, — заявил Венечка. — В школу я не хожу, так как больной, потому встретимся после ваших уроков.

— Может быть, тебе лучше отлежаться?

— Не лучше.

На другой день вместе с кашляющим, все еще больным Венечкой брат с сестрой вышли из метро на Цветном бульваре и довольно быстро нашли большое серое здание с многочисленными табличками на фасаде. Организация, где трудился Володя, именовалась «Авантаж». Из названия было трудно понять, чем она занимается, впрочем, друзьям это было неважно.

— Венька, первым пойдешь ты, — распорядился Ромка. — У тебя вид классического отличника, а потому с тобой должны разговаривать уважительно. Скажешь, что ищешь Семенова Владимира Михайловича.

Кашлянув, Венечка поправил на шее шарф, подвинул к переносице сползшие очки.

— Ну, и что сказать?

— Спросишь, почему он не появляется у Арины и не нашлась ли его тачка. В общем, мели, что хочешь, главное — узнать, где он был позавчера. Если отсутствовал, то с ним буду разговаривать я. Уж я его выведу на чистую воду!

Отправив Венечку на разведку, Ромка прислонился к стволу высокого дерева и приготовился к длительному ожиданию. Однако не прошло и минуты, как мальчик вышел обратно.

— Не поговорил? — огорчился Ромка.

— А его нет. Мне сказали, что он уехал в дочернюю фирму, в Питер.

— Когда?! Ты узнал, когда?!

— Позавчера. Но, знаете, у них там и в самом деле запарка, все чем-то озабочены, снуют взад-вперед, а за столами какие-то люди сидят, бумаги читают. Проверяющие, должно быть.

— А ты не спросил, как ему в Питер звонить?

— Спросил.

Венечка протянул Ромке клочок бумаги. На нем был записан сотовый номер, тот самый, что дала им Арина. То есть установить местонахождение Володи было практически невозможно.

— Значит, прав я, а не она! — воскликнул Ромка и погрозил кулаком в пространство. — Ну, держись, Владимир Михайлович, все равно мы до тебя доберемся!

— Рома, — робко сказала Лешка, — а если он на самом деле работой занят, а сервиз повезла Галина? И она же была с Бангом на своей даче?

— Может, и так. Да какая разница, кто, главное, куда и кому, а для этого надо найти хоть одного из них.

— А время не ждет, нужно торопиться, — жалобно сказал Венечка.

Ромка с досадой топнул ногой:

— Сам знаю. Венька, иди, узнай городской номер, по которому можно найти Володю. Скажи, что его мобильник не отвечает.

Венечка вновь отправился в серое здание.

Ветер усилился, закапал холодный дождь. Брат с сестрой укрылись под козырьком над подъездом. Венечка вышел, вынес бумажку с номером, сам по нему позвонил, ему никто не ответил.

— Что и следовало ожидать, — констатировал Ромка. — Но где же Володя на самом деле?

Лешка надвинула на лоб шапку, подняла воротник:

— Не везет и не везет! Отчего так? Вот вчера мне удалось узнать, что у отца Ланы есть знакомый коллекционер, которого зовут Володей, причем они в Германии познакомились и купили там по такому же сервизу, какой у Арины стоит. Ну, думаю, это наш Володя и есть, и можно будет найти заказчика. Но не успела обрадоваться, как оказалось, что это вовсе не он, а какой-то Владимир Федорович, и ему уже пятьдесят лет.

— Да? Жаль. — Думая о своем, Ромка слушал сестру невнимательно, но последнюю фразу усек и вздрогнул. — Погоди, погоди… Ты сказала… Владимир Федорович? Так это… Это… Значит, его отца зовут Федор? Ты понимаешь, Федор! Звони своей Лане и узнавай, где живет этот Владимир Федорович и есть ли у него отец и чем этот отец занимается.

— Но я не знаю, как ей звонить. Разве что Светку спросить.

Но Светки дома не оказалось, а свой мобильник она недавно потеряла, и родители не спешили купить ей новый. Тогда Ромка решил немедленно ехать к Лане.

— Надеюсь, ты запомнила, где она живет?

— Запомнила, — виновато ответила Лешка.

— Но почему, почему ты не сказала мне об этом вчера? — не переставая, твердил в метро Ромка. — Подумать только, сколько драгоценного времени мы упустили из-за твоей бестолковости!

— Да я ни о чем таком и не подумала! Мало ли на свете Владимиров Федоровичей? — как могла, защищалась Лешка.

— Много. Но этот еще и в Германии был. Там же, где и Володя. А Федор имя хоть и не редкое, но и не очень популярное. Видишь, сколько совпадений? Надо еще узнать, коллекционер ли он.

Они вышли на станции «Китай-город», прошли немного, и Лешка указала на большой угловой дом, к которому вели крутые ступеньки:

— Нам сюда.

Решив, что втроем к Лане идти неудобно, Ромка оставил Венечку у подъезда, а с Лешкой отправился сам, опасаясь, что одна она что-нибудь упустит или напутает.

Лана с удивлением взглянула на непредвиденных гостей, смерила Ромку оценивающим взглядом, и он явно ей не понравился. Во всяком случае, Лешке так показалось.

— Проходите, только учтите, что я скоро уеду. Мы с друзьями на дачу собрались. Сначала хотели завтра ехать, а потом решили сегодня, чтоб у камина вечерком посидеть. В плохую погоду там еще лучше. Да и чего здесь торчать в выходные дни? Идет мне эта шапка? — озабоченно спросила Лана, вертясь перед зеркалом.

— Очень идет! Да ты не волнуйся, мы на минутку, — заверила ее Лешка. — У нас к тебе только один вопрос. Скажи, ты случайно не знаешь, где сейчас находится Владимир Федорович, о котором мы с тобой вчера разговаривали? Тот, с которым твой папа в Германии был?

— Понятия не имею. — Пожав плечами, Лана извлекла из шкафа еще несколько шапок и стала их примерять.

Ромка дернул ее за свитер:

— А как узнать? Нам это очень надо. Может быть, спросишь у своего папы? Пожалуйста!

Чтобы быстрее разделаться с непрошеными гостями, Лана взялась за телефон:

— Папа, это опять я. Нет, не раздумали, часа через три присылай за нами машину. Я к тебе по другому делу. Скажи-ка мне, где сейчас Владимир Федорович, с которым ты в Германии был? Ну, тут мои приятели сервизами интересуются. Где? В Швейцарии? А что он там делает? За отцом поехал? А отец его что там делает? На операции был? Ясно.

— А где он живет? — громко прошептал Ромка. — Адрес его узнай.

— А какой у него адрес? — переспросила Лана и, оторвавшись от трубки, сказала: — Он не москвич. Он из Воронежа.

— Из Воронежа? — не скрывая волнения, переспросил Ромка. — А телефон у него какой? Случайно не на двадцать четыре начинается?

Лана задала отцу и этот вопрос и, услышав ответ, утвердительно кивнула:

— Папа говорит, вроде так.

— А он коллекционер?

Едва сдержав раздражение, Лана спросила отца и об этом. И опять кивнула.

Просияв, Ромка схватил ее за руку:

— Последнее, самое последнее! Узнай, когда они вернутся из Швейцарии?

Этого Ланин папа не знал, а больше у Ромки вопросов не оказалось.

— Все теперь? — с нетерпением спросила Лана. — А то мне собираться надо.

— Все. Спасибо тебе огромное! — Ромка направился к двери и вернулся. — А можно от тебя позвонить?

Лана подала ему трубку:

— Пожалуйста. Только скорее.

Она ушла в другую комнату, а Ромка заглянул в свой блокнот и набрал воронежский номер. Трубку вновь снял ребенок.

— Дашенька, — ласково сказал он, — скажи, пожалуйста, а когда твои дедушки приедут?