Созвездие Двух Сердец Селин Вадим
– Попросили же – не нырять! – грозно повторил в мегафон Саша. – Немедленно выйдите на берег! Мы тут что, артисты разговорного жанра? О вас же заботимся, а не о себе! Поэтому если просим не нырять, значит, это действительно опасно!
Те, кто нырял в волны, послушались моего нового напарника (сама не верю, что это говорю) и вышли на берег.
«А Саша неплохо начал», – с уважением подумала я.
И вдруг увидела в бинокль синий спасательный круг в море и ребенка. Огромные волны качали их обоих, и каким-то чудом спасательный круг вместе с мальчиком до сих пор не перевернулся.
– Вон тот пацан! – крикнула я Саше, кладя бинокль на синий пластиковый стул. – Я к нему!
– Давай!
В мгновение ока я спустилась с вышки и оседлала катер. Ветер развевал мои светлые африканские косички.
На скутере по таким волнам плыть было нельзя, потому что он мог перевернуться.
– Отдыхающие, пожалуйста, освободите техническую зону! – Саша крикнул в мегафон людям, которые заплыли в зону разгона спасательных катеров. Эта зона была огорожена канатом с поплавками, но люди постоянно сюда заплывали.
«Молодец, что сделал замечание», – подумала я и взяла курс на мальчика.
Ветер унес его далеко в море, и без посторонней помощи ребенок вряд ли оттуда смог бы выбраться.
Я миновала техническую зону, причал и метров через сто пятьдесят оказалась рядом с мальчиком. Он смотрел на меня испуганными глазами, был весь бледный и обессиленный.
– Сейчас я тебя вытащу!
Мальчик ничего не ответил – он отчаянно барахтался в воде.
Я оставила катер и нырнула в воду, чтобы вытащить ребенка. Подплыла к мальчику, подхватила его, сбросила с него спасательный круг и затолкнула на катер.
– Держись!
– Хо-хорошо… – стуча зубами от переохлаждения, ответил он и вцепился в ручки руля.
– Ты Дима?
– Да, я Дима.
– Отлично. На берегу тебя ждут родители.
А через минуту произошло то, что оставило шрам в моей душе на всю жизнь. Я никогда не думала, что это может случиться, но это случилось… Собственно, эту историю я и хочу рассказать.
Но обо всем по порядку.
Я держалась в воде, как в невесомости. Ветер начал относить спасательный круг Димы.
– А спасательный круг? – едва не плача, спросил ребенок.
– Его сейчас тоже вытащу, – пообещала я, поплыла за кругом.
Проплыла метров пять (до круга оставалось еще столько же) и внезапно ощутила жуткую боль в ногах. Сначала в правой, потом в левой. Дикая боль разрывала икроножные мышцы, и я не могла пошевелить ни одной ногой.
Меня накрыла ледяная волна и воды, и страха.
«Судорога», – с ужасом осознала я.
Я пыталась пошевелить ногами, но они не слушались. Мышцы крутило так сильно, что мне казалось, будто их отрывают от костей.
Я пыталась держаться на плаву руками, но от страшной боли потемнело в глазах, и вместо того, чтобы плыть, я потянулась к ногам, чтобы попытаться как-то воздействовать на окаменевшие мышцы.
Я сильно сжала мышцы, но боль не отпустила.
Я пожалела, что не цепляла к купальнику булавку. Судорог у меня никогда не случалось, и я считала, что булавка мне не нужна. А сейчас поняла – если бы была булавка, я бы уколола сведенную мышцу, и все бы пришло в норму. Но… булавки не было.
Окаменевшие ноги меня не слушались. Волны усиливались, и я оказывалась то под водой, то на поверхности. В таком состоянии была похожа на поплавок, который то уходит под воду, то выныривает. Сейчас я была под водой.
Мне стало страшно. Я не могла управлять своим телом. Впервые за четырнадцать лет занятий плаванием случилась судорога.
В очередной раз вынырнув на поверхность холодной воды, я услышала испуганный крик Димы:
– Тетя, что с вами?!
– Зови на помощь! – крикнула я, выплевывая морскую воду. – Срочно зови на помощь!
Дима принялся размахивать руками в сторону берега.
Окаменевшие мышцы на ногах по-прежнему крутило, и я не могла справиться со своим собственным телом.
Очередная волна погрузила меня в воду. Волна была мощная, и я ушла довольно глубоко. Но самое ужасное, что перед погружением не успела набрать воздуха в легкие.
Мне отчаянно хотелось вдохнуть, но я понимала, что если сделаю вдох, то захлебнусь.
Когда у человека легкие наполнены воздухом, то вода выталкивает его на поверхность. Но сейчас я была совсем без воздуха.
Я открыла глаза. Вокруг мутная вода.
Очень хотелось сделать вдох, но я пересиливала себя и отчаянно гребла руками наверх. Однако поверхности воды все не было.
В какой-то момент рефлексы взяли свое, и я вдохнула. Вода хлынула в легкие. Мне показалось, будто их обдало жаром.
Сознание помутилось, стало, как мутная вода вокруг, и я почувствовала, что разум меркнет, как экран выключенного телевизора.
А через секунду передо мной возникла сплошная темнота, и сознание отключилось.
Глава 3
Страх
Я очнулась и сначала не поняла, что происходит и где нахожусь. Сильно кашляла. Изо рта и носа фонтаном лилась вода. В перерывах между отплевыванием я увидела ошарашенного мальчика, который сидит и смотрит на меня, и склонившегося надо мной какого-то парня.
А, это Саша… Новый спасатель. А тот ребенок – Дима.
Выплюнув всю воду, я порывисто вздохнула. Быстро, жадно дышала. Легкие будто не верили, что снова поглощают кислород.
Шел сильный дождь. Он барабанил по катеру, на котором мы находились, и по воде. Небо было затянуто черными тучами. Скутер качался на волнах рядом с катером.
Саша перекрестился и воскликнул:
– Господи, Полина, ты жива! Если бы ты знала, как я перепугался, думал, не успею! Что же с тобой случилось?
– Судорога, – приводя в норму дыхание, сказала я. Голова немного кружилась. – Обе ноги свела судорога, и я не смогла выплыть.
– У тебя часто такое? – глаза Саши округлились.
– Первый раз за четырнадцать лет, что я занимаюсь плаванием! – ответила я и приподнялась. Голова закружилась сильнее.
– Лежи, не вставай! – забеспокоился напарник.
– Вот это у тебя первый рабочий день… – с сочувствием проговорила я.
– Да уж…
– Ты приплыл на скутере… При таких волнах он мог перевернуться.
– Его качало, но не перевернулся. Не переживай.
Я испытывала потрясение и не знала, что сказать. Я спасала людей сотни раз, но никто еще не спасал меня. Спасенные люди всегда растерянно на меня смотрели и рассеянно благодарили. Теперь я понимала их чувства. Что можно сказать человеку, который спас твою жизнь?
– Спасибо тебе, – пробормотала я. – Меня еще никто никогда не спасал… Я тонула первый раз в жизни…
– Да ладно, – смутился Саша. – Главное, что с тобой все в порядке. Ну, поплыли к берегу. Шторм до сих пор продолжается.
«Сегодня явно не мой день», – подумала я.
Дальнейшие события происходили как во сне. Помню, мы приплыли на берег, прибежал Марат, взволнованно спрашивал, что со мной, обнимал…
Как во сне я была, потому что стала осознавать, что находилась на волосок от гибели.
К этому времени как раз закончилась моя первая смена, я позвонила начальнику, предупредила, что уйду со второй смены, и мы с Маратом пошли домой.
Но перед этим еще несколько раз поблагодарили Сашу за спасение жизни.
– Зачем ты поплыла за этим спасательным кругом! – возмущался Марат по пути к дому.
– Откуда я знала, что случится судорога!
– Если бы ты знала, как я волновался за тебя, – сказал Марат и крепко обнял меня. – Я стоял на берегу и увидел, что в море кто-то сидит на твоем катере и машет руками. Потом этот новый спасатель прыгнул на скутер и поплыл к тебе. Я понял, что с тобой что-то случилось, ведь тебя на катере не было видно…
Я вспомнила мутную воду, которая забирала меня, и мне стало жутко.
Сейчас я находилась в странном, будто замороженном состоянии и еще не до конца понимала, как быть дальше.
– Ладно, мне нужно от этого отвлечься, – вздохнула я.
– Сейчас поедем к Надежде, и там переключишь свои мысли.
Домой пошли через главный парк Лимонного. Здесь росло много пальм, располагались красивые фонтаны, было много аттракционов.
Я шла, погруженная в свои мысли.
«Надо же, как быстро Саша приплыл ко мне на помощь… Удивляюсь, как он нашел меня, если я была уже не на поверхности воды? Как вспомню ту мутную воду, сразу мороз пробирает…»
Внезапно мне в плечо впилось что-то острое, а в ухо гаркнули что-то нечленораздельное.
Я отскочила в сторону от неожиданности.
С моего плеча слетел крупный, размером с подрастающего цыпленка, попугай-какаду и полетел к хозяину в панаме – молодому парню лет двадцати пяти.
– Девушка, вы такая пугливая, – улыбнулся он.
– Зачем вы без спросу сажаете на людей попугая? – пошел в наступление Марат. Он прекрасно понимал, что в данный момент попугай на плече был для меня явно лишним впечатлением.
– Ну, не хотите фотографироваться – как хотите.
Я стояла и возмущенно смотрела на парня.
Должна сказать, что в курортных городах мне нравится все, но одна вещь вызывает возмущение. Я всегда с этим борюсь и при каждом удобном случае высказываю свое мнение.
Я не люблю, когда делают бизнес на животных.
Бедных обезьянок, попугаев и питонов целыми днями носят по пляжу, мучают жарой и голодом.
Но в этом году появилась другая мода. Как только я первый раз увидела это со своей вышки, то чуть не свалилась вниз от негодования.
Сейчас, кроме попугаев, обезьянок и питонов, стали носить львят и лемуров.
Все львята, которых носят, возрастом не больше двух месяцев. Им в этом возрасте нужно быть с мамой и питаться молоком, а не находиться целыми днями на жарком пляже! Львята, которых используют в бизнесе, имеют странный сонный вид. У них постоянно закрыты глаза, и ведут они себя несколько заторможенно. Один раз я увидела, как львенок сосал палец на руке мужчины, который носит его в ошейнике по пляжу. Видимо, львенок представлял, что это не палец, а мать.
Эта ситуация меня просто возмущает!
Но то, что происходит с лемурами – возмущает еще сильнее! Возможно, для многих это станет новостью, но в конце каждого курортного сезона лемуры погибают. Дело в том, что эти крохотные беззащитные существа с большими трогательными глазами родом с Мадагаскара или Коморских островов, которые находятся возле Африки. То есть с другого полушария Земли. Когда у нас, в России, лето, на Мадагаскаре или островах у лемуров зимняя спячка. Лемуры, которых привезли в Россию, продолжают жить по своим биоритмам, и летом они пребывают в спячке. Но люди, которые таскают лемуров по пляжу, постоянно их встряхивают, чтобы они не спали и смотрели открытыми глазами в камеру, когда с ними фотографируется очередной отдыхающий.
Таким образом, у лемуров расстраивается режим и биоритмы. Они не спят, хотя должны спать, и из-за серьезных нарушений в организме гибнут к концу сезона.
Все это мне рассказал знакомый ветеринар Иван, к которому мы периодически носим свою старушку-кошку Мурку. А насчет львят уточнил, что их накачивают снотворным (хищники все-таки) – и поэтому они постоянно сонные. Кроме того, Иван сказал, что подросшим львятам вырывают клыки, чтобы они случайно не укусили отдыхающих.
А в одном из курортных городов Азовского моря в этом году произошел вообще дикий случай. Работники пункта проката привязали к парашюту ослика и запустили его в небо. Очевидцы говорят, что все время полета ослик страшно кричал. К счастью, он остался жив. Я не понимаю, какими нелюдями надо быть, чтобы совершить такое? Ради рекламы своих парашютов запустить в небо ослика… Правда, желающих покататься после этого не прибавилось.
Сейчас, в парке, я снова увидела львенка, который облизывал палец человека, который его держал, лемура, обезьянок, попугаев…
– Живодеры! – возмутилась я, окинув владельцев животных испепеляющим взглядом. Прохожие заинтересованно посмотрели на меня. – Прекратите издеваться над животными!
– А с чего вы взяли, что мы над ними издеваемся? – удивился парень в панаме.
– С того, что у них нарушен режим питания, сна, и они очень утомлены! Я целыми днями вижу, как вы носите их по пляжу от рассвета до заката! А этот львенок – сколько ему? Месяц? Два? А лемур? Вы в курсе, что у них сейчас зимняя спячка? – спросила я и сама ответила на свой вопрос: – Да уж, наверное, в курсе, раз постоянно переворачиваете его вниз головой, чтобы этот бедняжка проснулся!
Я говорила это так эмоционально, что, казалось, выплескиваю весь свой негатив из-за случая в море.
Ко мне подошел парень с лемуром и прошипел:
– Чего разоралась? Хочешь получить?
Марат выступил вперед:
– Слышишь, ты, рот закрой, а не то сам сейчас получишь!
Парень окинул нас ненавидящим взглядом. К нему подошла девушка с попугаем:
– Паша, успокойся. Оставь их.
Едва сдерживаясь, он сказал:
– Идите куда шли. Не мешайте нам работать.
Я поняла, что назревает драка, и решила ее предотвратить:
– Марат, идем, нам пора к Надежде.
И мы пошли домой.
Я огляделась. С лемуром уже кто-то фотографировался. Бизнес живодеров работал, как по маслу.
– Вообще уже нет никаких тормозов, – сказала я Марату. – Скоро начнут пингвинов по пляжу таскать, лишь бы заработать.
– Смотри, им это не предложи, а то скажут, что это хорошая идея, и действительно начнут таскать, – усмехнулся Марат.
Мы подошли к дому. Во дворе в беседке сидели мама, Оксана и Вольный Ветер.
Вольный Ветер – это мой дядя, мамин брат, которого на самом деле зовут Данил. Он – путешественник и обошел пешком уже много стран. Дядя пришел к нам в гости месяц назад и познакомился с Оксаной, которая тоже у нас гостит. Между ними завязались отношения, и теперь они неразлучны[3].
– Доча, Марат, привет! – поздоровалась мама. – Ты будешь переодеваться или так поедешь?
– Переоденусь конечно, – удивилась я. – Не поеду же я в Новороссийск в купальнике.
– А, ну да, – присмотрелась ко мне мама.
Мама как обычно витала где-то в облаках.
К Надежде и Захару поехали я, Марат и Оксана. Мама с дядей решили остаться дома и заняться деревьями хурмы, опрыснуть от болезней и вредителей.
Приехав на электричке в Новороссийск, мы направились к улице Павлова, где жили Надежда и Захар.
– Я так волнуюсь – а вдруг Надежде не понравится сценарий? – поделилась переживаниями Оксана.
– Почему это ей не понравится? – удивился Марат.
– Вдруг ее что-то не устроит, и она откажется от сценария, скажет, что передумала… Я сама не знаю, просто переживаю!
– Оксана, не волнуйся, все будет хорошо! – пообещала я. – Вы же заранее обсудили сюжет, она уже примерно знает, о чем будет фильм.
– Да, ты права… Просто это мой первый сценарий, и режиссером тоже буду я. Поэтому и переживаю. Раньше ведь зрители и критики знали меня как актрису, а сейчас я предстану сразу в трех образах…
На наше счастье, мы уже подошли к дому Надежды, и поэтому не пришлось в очередной раз говорить «Все будет хорошо».
Надежда и Захар ждали нас у ворот.
– Как добрались? – поинтересовался Захар, откатывая коляску назад, давая нам пройти во двор. – Этим летом просто аномальная жара! Еще никогда такого не было! По телевизору передают, что из-за высокой температуры даже леса горят. А вы видели небо? Такое чувство, что даже оно выгорело на солнце! Не такое синее, как обычно!
– Да ужас, я чуть в обморок не упала, пока ехали, – пожаловалась Оксана, обмахивая себя сценарием, как веером.
– Меня тоже как-то мутило, – пожаловался Марат.
Я остолбенела. Оксана чуть не упала в обморок, а Марата мутило? Но когда это было? Почему я ничего не заметила?
Я стала анализировать поездку и поняла, что была как будто отключена. После сегодняшнего происшествия, когда чуть не утонула, я находилась словно в другой реальности. Вроде бы ехала вместе с Маратом и Оксаной, но что происходило и о чем говорили – не помню. Помню уже только конец поездки, когда Оксана стала активно переживать за сценарий.
«Давай уже приходи в себя! – мысленно скомандовала я. – Хватит думать о судороге! Все ведь закончилось хорошо!»
Этой команды хватило на некоторое время. Я немного повеселела.
Мы прошли на веранду, которая была оплетена виноградом (Надежда профессионально выращивала виноград и розы, и поэтому эти растения были посажены у нее практически везде). На веранде было прохладно, с гор дул свежий ветер, на уютном столике располагались напитки, угощения.
Мне очень нравится, что в курортных городах практически вся жизнь проходит на свежем воздухе – на верандах, которые оплетены буйной зеленью, во дворе.
Мы устроились на стульях (Захар сидел в инвалидном кресле), и Оксана принялась взволнованно читать сценарий.
Сюжет, как я уже сказала, основывался на семейной трагедии Надежды на пароходе «Адмирал Нахимов». Но так как для полнометражного фильма одного эпизода было мало, Оксана придумала еще и другие сюжетные линии, чтобы расширить историю.
На мой взгляд, все получилось очень трогательно, и диалоги были красивыми.
Я наблюдала за реакцией окружающих. Надежда и Захар слушали Оксану, и их взгляды были рассеянными. Очевидно, они погрузились в свои мысли и представляли, как будет выглядеть уже снятый фильм, а Надежда к тому же вспоминала ту самую трагедию и переживала все заново.
Несколько раз я замечала, как ореховые глаза Захара увлажнялись, и он сглатывал ком, а из глаз Надежды периодически текли слезы.
Но в какой-то момент я почувствовала, что снова нахожусь не здесь.
Перед глазами стояли страшные картины: я плыву за синим спасательным кругом, но не успеваю до него доплыть, ноги сводит судорога, и я ухожу под воду. Меня качают гигантские волны, подо мной и надо мной огромные толщи воды, и я погружаюсь на глубину. Вокруг вода, пузырьки, и страшно болят мышцы ног… Соленая вода попадает в легкие, и я теряю сознание…
Меня пробрал мороз. Я вздрогнула и вернулась в реальность.
На меня вопросительно смотрели все: Марат, Захар, Надежда и Оксана.
Я поняла, что что-то пропустила.
– Что-то случилось?.. – осторожно спросила я.
– Ты вскрикнула, – сказал Марат, беспокойно заглядывая мне в глаза. – Что с тобой?
– Я… я вспомнила, что сегодня было… – призналась я.
– А что сегодня было? – полюбопытствовал Захар.
Я подумала, рассказывать или нет, и решила рассказать. Все равно со временем все узнают. Я не хотела, чтобы мои близкие переживали, но, как известно, шила в мешке не утаишь, сколько веревочке ни виться, а конец придет – можно подобрать много пословиц, но суть одна – лучше рассказать сразу, чем потом объяснять, почему все скрыла.
– Я сегодня чуть не утонула, – произнесла я, не веря в собственные слова. – На море был шторм, где-то пять баллов по шкале Бофорта, я спасала ребенка, посадила его на катер, потом поплыла за его спасательным кругом, и… – слова застряли в горле. Я не смогла продолжить.
– Ее ноги свела судорога, – продолжил за меня Марат. Он подсел ко мне и обнял за плечи. – Она ушла под воду и чуть не утонула. Там была большая глубина, метров пятьдесят…
– Так что в итоге? Тебя отпустила судорога? – побледнев, спросила Оксана.
– Ее спас новый спасатель, который сегодня пришел работать на вышку вместо Артема.
Несколько секунд все посидели молча. Каждый, видимо, явственно представлял эту ситуацию.
– Ужас какой, – в конце концов с чувством сказала Оксана.
– Ладно, сейчас уже все нормально, – постаралась я сменить тему. – Оксана, давай, читай дальше.
Мы снова вернулись к сценарию, но было заметно, что у всех остался осадок после нашего рассказа.
И я не могла ничего поделать, потому что сама не знала, как справиться с этим осадком…
Надежде и Захару понравился сценарий, и они сказали, что никаких претензий к содержанию не имеют. Его можно отдавать в кинокомпанию.
* * *
Ночь прошла ужасно. Я то засыпала, то резко просыпалась и долго лежала с колотящимся сердцем, не понимая, где нахожусь и что со мной происходит.
Когда проваливалась в сон, видела, будто плаваю посреди моря, а вокруг нет никого. Только хмурое серое небо и огромные волны, которые накрывают меня с головой.
После этого вздрагивала и просыпалась. Первое время лежала, не понимая, почему я здесь, если должна быть в море, а потом видела свою комнату, привычную обстановку, слышала стрекот цикад за раскрытым окном и постепенно приходила в себя.
За сегодняшнюю ночь такое повторялось раза четыре.
Часа в три, когда я проснулась в очередной раз, я почувствовала, что мне как-то нехорошо, дискомфортно. Возникло состояние легкой тошноты, но через полчаса оно прошло. Это тоже был признак стресса.
Наконец за окном стало светать, и хоть до работы еще оставалось четыре часа, я поняла, что больше не смогу уснуть.
Я встала с кровати и подошла к окну. На улице было свежо, даже прохладно. Птички только начинали просыпаться. Несколько воробьев сели на инжир, который растет возле моего окна, и, весело чирикая, принялись чистить перышки.
Я смотрела на них и ни о чем не думала. Если раньше подумала бы: «Какие красивые! Летят навстречу новому дню», то сейчас безо всяких эмоций смотрела на них и просто хлопала глазами. В голове не было ни одной мысли. Только какая-то неприятная тяжесть.
Было состояние, точно меня встряхнули и оглушили. Такое впечатление, словно я шла по четкой колее жизни, и внезапно кто-то толкнул меня в сторону. Если раньше я смотрела вперед и четко видела свою дорогу, то сейчас растерянно оглядывалась по сторонам, не понимая, кто я, где нахожусь и куда иду.
Я прошла на кухню, автоматическими движениями включила чайник, заварила чай, накинула халат, потому что было прохладно, и вышла во двор в беседку, задев головой лиану киви.
Кстати, в последнее время в Лимонный пришла из Абхазии новая мода. Если раньше многие сажали на беседках виноград, то сейчас к винограду прибавились еще и киви. Мама тоже посадила. Я, например, раньше не знала, что киви – это мощная лиана, которая очень буйно вьется. И вот теперь на беседках часто можно встретить киви с висящими плодами. На вкус они во много раз лучше, чем из магазина! Правда, созревают поздно – аж в ноябре.
Я пила горячий чай, куталась в халат, смотрела на горы, подернутые дымкой, разглядывала зеленые плоды киви, и в голове стала брезжить мысль. Ужасная мысль. Кажется, я стала кое о чем догадываться, но надеюсь, что мои догадки неверны.
– Этого не может быть, – прошептала я. – Я не хочу, чтобы это было. Сегодня проверю, права я или нет.
Через несколько часов я была на работе.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Саша.
Я все еще не могла осознать, что Артема больше нет на вышке. По привычке искала его взглядом и ждала, когда он придет.
– Нормально, – ответила я. – Но иногда вспоминаю шторм…
– Не переживай, такое с каждым может случиться. Ты носишь с собой булавку?
– Нет, – отрицательно покачала я головой. – Со мной никогда не случалось судорог, и несколько лет назад я перестала прикалывать к купальнику булавку.
– Но почему?! – возмутился Саша. – Ведь если во время судороги сильно уколешь сведенную мышцу булавкой, судорога отпустит!
– Да знаю я это! – отчаянно воскликнула я. – Но булавку не ношу. Есть же другие способы избавиться от судороги – например, сильно надавить на мышцу. Правда, в моем случае это не помогло. Надо было все-таки носить булавку… – вздохнула я. – Но что теперь себя корить? Это уже случилось. Теперь-то всегда буду прикалывать.
– А сегодня приколола?
– Нет…
Саша отколол от своих желтых шорт, которые носили парни-спасатели, булавку и протянул ее мне.
– Вот, возьми.
– А если она тебе самому понадобится?
– Надеюсь, сегодня не понадобится, – улыбнулся Саша, – а вечером я дома возьму другую.
– Спасибо, – поблагодарила я и приколола булавку к купальнику.
Несмотря на то, что ранним утром было прохладно, сейчас солнце стало палить так, словно действительно вознамерилось поджарить всех людей. В этом году в России сверхъестественная жара, и в наших краях ее не смягчает даже высокая влажность воздуха.
К счастью, море было спокойным. От вчерашнего шторма не осталось и следа. Никто не тонул, никому не становилось плохо, и поэтому мы просто стояли на вышке и обозревали в бинокль тихое море.
Но в обед случилось то, что еще больше переломило мою жизнь на «до» и «после».
Какой-то парень заплыл дальше, чем надо, ему было трудно плыть обратно, и он стал махать руками, призывая нас на помощь.
– Я к нему! – предупредил Саша.