Гений страсти, или Сезон брачной охоты Гринева Екатерина

– Давай посмотрим там.

– Стой здесь. Я пойду один, – негромко сказал Шаповалов.

– Только возвращайся быстрее.

Он ушел. Я вернулась к крепости и заглянула в бойницу. Буйная поросль травы прикрывала крупные камни у основания крепости, серо-белые, выветрившиеся от ветра и времени.

– Руслан! – негромко позвала я. У самого моего уха просвистел камень. Я быстро пригнулась. – Кто здесь? – я оглянулась и порхнула в пролом в стене. – Руслан? – повторила я, уже менее уверенно.

– Я тут, – прошелестело сзади.

Я резко обернулась. Я не слышала, как Руслан прокрался следом за мной.

Он выглядел осунувшимся, похудевшим. Глаза его ввалились, под ними чернели круги. Он был в черных вылинявших брюках и серой футболке.

– Я… приехала за тобой. Здравствуй! – спохватилась я. – Ты меня помнишь? Я приезжала в вашу школу, заходила в твой класс, на урок рисования, просила детей нарисовать…

– Помню… – перебил он меня. От его внимательного, пристального взгляда мне стало не по себе.

– А… почему ты не дома? Я заходила к тебе…

– Вам нужно уезжать отсюда, скорее… Они убили деда! Я спал, когда они пришли… Еле успел выскочить через окно, перелез через забор. Я слышал, как они добивали деда прикладами… С тех пор я здесь… Вам надо уехать! – повторил он. – И как можно скорее, нельзя медлить! Лучше вернуться другой дорогой, я покажу.

– Спасибо. Но я приехала не одна. И я не… я не собираюсь так быстро уезжать. Мне надо кое-что с тобой обговорить…

– Ау! – слышала я негромкий зов. Шаповалов!

– Мы здесь.

– Слышу.

Увидев Руслана, Олег протянул ему руку:

– Здорово!

Маленькая рука мальчишки утонула в лапе Шаповалова.

– Значит, ты – Руслан, а я – Олег Николаевич. Можно просто Олег… Мы приехали за тобой.

Внезапно Руслан метнулся в сторону, и тут же короткая автоматная очередь прорезала воздух.

– Ложись! – крикнул мне Шаповалов, прикрыв меня своим телом. Он повалил меня на землю, рухнул на меня сверху и шепнул мне в самое ухо:

– Не двигайся, молчи! Может быть, нас не заметят…

Трава была густой, и она пахла сыростью, какие-то мошки запутались в моих волосах… я чихнула…

– Тише! – разъяренно прошипел Шаповалов. – Тише!

Я замерла. Знойная духота, разлитая в воздухе, тоже словно бы замерла, воцарилась такая страшная, неподвижная тишина, что мне сразу стало ясно – что-то произойдет. Обязательно. Сердце отчаянно, со страшной силой, заколотилось о ребра; мне хотелось поднять голову, взглянуть вверх, но меня крепко прижимал к земле тяжеленный Шаповалов. Он предупредил, чтобы я не двигалась, и я лежала, уткнувшись носом во влажную траву, и боялась пошевелить даже пальцем…

Откуда-то сверху послышался тонкий саднящий звук, и что-то со страшным грохотом впечаталось в стену крепости совсем рядом со мной.

Мы с Шаповаловым содрогнулись, ударная волна прошла сквозь наши тела.

– Что это? – прошептала я одними губами.

Но, как ни странно, Шаповалов меня услышал.

– Кажется, нас бомбят.

– Может, лучше побежать?

– Нет! Нас заметят.

– Но лежать – это так глупо…

И, как бы в подтверждение моих слов, что-то оглушительно разорвалось совсем рядом с нами. Я зажала уши руками.

– Я больше не могу! – прокричала я.

– Тогда вставай! – заорал он мне в ухо. – И беги в лес! Или стой ближе к стенке башни! А я попробую кое-что сделать…

– Я никуда не побегу…

Шаповалов скатился с меня, и я встала на четвереньки. В глазах моих прыгали черные точки.

– Иди к стене!

– Я… не могу…

– Тогда ползи! – заорал он. – Живее!

Шаповалов выхватил из кармана пистолет и передернул затвор.

Заткнув уши руками, я подползла к стене крепости и бессильно привалилась к ней. Автоматные очереди раздавались где-то совсем неподалеку: короткие, лающие.

– Прости, Шаповалов, что я тебя втравила во все это…

– Заткнись!

Все внезапно стихло. И вдруг с удивительно беспощадной ясностью я поняла, что это – конец. Такой неотвратимый и будничный, какого никогда не бывает в фильмах, а бывает только в жизни. Никакого пафоса и героизма – нас просто сейчас подстрелят, как куропаток, и все… Похоже, нас окружили со всех сторон, и кольцо врагов постепенно сжимается. Мысли мои стали очень ясными, четкими, и это меня испугало. Шаповалов, бледный, со вздернутым подбородком, стоял у стены и смотрел в окошко бойницы.

– Что-нибудь видишь?

– Ни черта.

Пуля ввинтилась в воздух и с надсадным звуком ударилась о стенку древней крепости. Каменная пыль взметнулась с пола, серое облачко повисло перед нами. Шаповалов дико заорал, выстрелил в окошко бойницы и рявкнул:

– Ну, идите же, сволочи! Сюда!

Пуля срикошетила, ударившись в стену, мелкие камешки, подпрыгнув в воздухе, упали у моих ног.

Я провела рукой по волосам: они были густо запорошены пылью.

– Помыться не успела… – сказала я./p>

– Что?

– Ничего. Это я так… сама с собой говорю. Помыть голову не успела.

– А…

Шаповалов все стрелял и стрелял. Пули наступавших бандитов вились вокруг нас, как осы; камни осыпались со стен крепости, подпрыгивая на полу. Одна пуля пролетела в нескольких сантиметрах от моей головы, и я инстинктивно пригнулась.

Шаповалов выругался и отшвырнул пистолет.

– Патронов не осталось, – процедил он сквозь зубы. – Надо было прихватить больше. Не подумал…

Он сел рядом со мной, прямо в густую траву, и обнял, уткнувшись носом в мои волосы.

– Ты только не бойся, – прошептал он.

– А я и не боюсь.

И это было почти правдой. Была только дикая, ноющая усталось и еще – полное отсутствие всяких мыслей, и желание, чтобы все поскорее закончилось – таким невыносимым было это ожидание, и звуки стрельбы, и каменная бело-серая пыль, от которой у меня першило в носу и горле, и бледное лицо Шаповалова, которому я ничем не могла помочь…

– Скорей бы уж! – вырвалось у меня.

Шаповалов крепко обхватил меня обеими руками. Мы замерли, боясь пошевелиться. Внезапно наступила тишина, а потом раздался гулкий грохот и эхо громом раскатилось по горам. Я уткнулась носом Шаповалову в грудь и стиснула зубы. Грохотало теперь с регулярной периодичностью. Потом что-то царапнуло меня по щеке, я невольно вскрикнула, и все закружилось, завертелось перед моими глазами…

Очнулась я на белой как снег незнакомой кровати.

Первым, что я увидела, было лицо Шаповалова.

– Где я? – спросила я, пытаясь приподняться.

– В больнице. Лежи!

– Все нормально? – нахмурилась я.

– Да. Мы с тобой попали в эпицентр боевой операции, едва выжили, – Шаповалов слабо улыбнулся. – Вот такие мы с тобой везучие!

– Да.

Это было очень странно: всю жизнь я считала себя невезучей, но упорной. Терпение и труд, как известно, все перетрут. А тут – везучесть! И впрямь повезло. «Нам повезло», – подумала я.

– Кстати, тебе привет от Александра Гавриловича. Он тебя, правда, поругивает, но – умеренно…

– Хорошо. А… Руслан? Что с ним? – забеспокоилась я.

– Выжил. Он еще более везучий, чем мы оба, вместе взятые. Просто в рубашке родился пацан!

Шаповалов встал и подошел к окну.

– Знаешь, я подумал… У пацана же вообще никого нет! Родителей его убили. Деда – тоже. Может, мы возьмем его к себе? Я всегда мечтал о втором сыне…

Я замерла. Было страшно даже моргнуть.

– Ах да… но… у тебя же есть сын от Алены? Ваш сын… – вымолвила я наконец.

– Теперь уже мой… – весело сказал Шаповалов. – Исключительно – мой! Алена написала мне, что она выходит замуж за турка и уезжает в Турцию. Она ездила отдыхать в Анталию и там с ним познакомилась. И ребенок – помеха новому семейному счастью. Так что придется тебе принимать меня к себе с двумя пацанами! Я, вообще-то, даже уже сомневаюсь, что я такой завидный жених, отличная партия! – захохотал Шаповалов. – Я – отец-одиночка с двумя детьми, какая девушка согласится выйти за меня замуж?.. А?

– Я согласна, Шаповалов, конечно, если ты сделаешь мне официальное предложение!

– Делаю, делаю… Еще как делаю! Могу даже встать на колени, если пожелаешь.

– На колени вставать не надо, Шаповалов. Таких жертв я от тебя не требую. – Я отвернулась, почувствовав соленый привкус слез на губах.

Он подошел ко мне и присел на край кровати.

– Тебе все сотрудники твои буквально обзвонились. Сотовый оборвали! Спрашивают: как ты там? Кстати, Никита и Ульяна приглашают нас на свою свадьбу. Но, по-моему, у вас там еще одна свадьба наклевывается! Твой заместитель выразился – очень туманно! – что скоро у них с Ирочкой, твоей секретаршей, грядет некое знаменательное событие. Больше он ничего не сказал, как я его ни пытал. Твой зам, как я понял, любит порой напустить туман и обожает витиевато выражаться.

– Да. Он такой, – улыбнулась я. – Мой зам и боевой соратник.

– У меня для тебя есть еще одна хорошая новость.

– Куда уж лучше! Все новости – просто замечательные! Вот только поправиться бы мне поскорее… Не торчать же здесь! А что у меня было? Ранение?

– Скажешь тоже! – фыркнул Шаповалов. – Легкая царапина. А вообще, ты храбрая девочка, я тобой горжусь. – Он наклонился и поцеловал меня в губы.

У меня перехватило дыхание.

– Так вот, – продолжил он. – Твой ролик нашелся!

– Да ну! – я присвистнула.

– Он был… знаешь у кого? Ни за что не догадаешься!

– У бывшего мужа твоей сестры! У Макса Генералова! Это он вел переговоры с Марком Свешниковым!

– Генералов?! – я сглотнула. – Но Маша…

– Не знаю, насколько серьезно твоя сестра замешана в этом, – негромко сказал Шаповалов. – Это еще будут выяснять… Факт один: она сболтнула ему о вашем ролике и о том, что вы везете его в Канны. Генералов – модный художник, он вечно тусуется с разными людьми. Он либо прихвастанул, либо просто слил кому надо эту информацию, теперь это уже в точности не выяснишь.

– Почему? – спросила я, внезапно похолодев.

– Потому что, говоря о Генералове, теперь можно употреблять только прошедшее время. Его зарезали в его собственной квартире, все там перевернули вверх дном… Искали ваш ролик. Генералов попридержал товар, задумал продать его подороже. Только он малость просчитался: люди, с которыми он намеревался заключить эту сделку, вообще не торгуются. Его просто убили… Вот и все… Как только эти люди узнали о том, что ты собираешься выпустить ролик, основанный на рисунках детей, проживающих в районе боевых действий, они сразу поняли, чем это чревато для них. И решили похоронить твою идею на корню. А Марк Свешников… – Шаповалов внезапно умолк.

– Продолжай! – попросила я.

– Он был в одной связке с Генераловым. Это Марк украл ролик. Распечатка входящих и исходящих звонков мобильного телефона Генералова доказала, что они тесно контактировали друг с другом. Кроме того, у Генералова нашли что-то вроде дневника, где он фиксировал свои переговоры со Свешниковым. Так вот… Свешников все сделал, но запаниковал и захотел, чтобы вы ничего не предпринимали. Поэтому он и нападал то на тебя, то на Гришу. Он по этому поводу даже консультировался с Генераловым! А потом между ними пробежала черная кошка. Свешников решил, что ему мало заплатили, и выразил свое недовольство Генералову. Об этом Генералов тоже пишет в своем дневнике. И Генералов решил убрать Марка. Но он и сам уже был под колпаком у бандитов… Как и ты…

– Наверное, это они напали на Гришу в подворотне, когда мы выходили от Никиты и Ульяны.

– Возможно, – пожал плечами Шаповалов.

– А ролик? – спросила я после недолгой паузы.

– Они его не нашли. У Генералова был хитрый тайник в стене, и ролик обнаружили специалисты из ФСБ. Так что он теперь – твой!

– Наш, – прошептала я одними губами. – Наш! Ты тоже причастен к этому.

Шаповалов пожал плечами:

– Ни на какие лавры я не претендую. Мне они ни к чему. Я все сделал ради тебя.

– А откуда ты вообще знаешь о Маше и о Генералове?

Олег усмехнулся:

– Твоя любезная сестренка сама позвонила мне и назначила свидание.

– Шаповалов! И ты… пошел?!

– Я был зол на тебя! Ты закатила мне истерику и сбежала. А тут под рукой оказалась Маша, и я решил пойти… Она пригласила меня в квартиру своей подруги и принялась усиленно обхаживать. Коньяк, кофе, фрукты, сигареты… Короче, полный расслабон!

– И ты поддался?

– Я вовсе не такой козел, как ты обо мне думаешь. И Маша твоя абсолютно не в моем вкусе.

– Ты говорил, что я тоже не в твоем вкусе!

Он покосился на меня:

– Это чтобы позлить тебя. Ты была вся из себя такая крутая и неприступная! А на самом деле… Твои шоколадные глазищи, попка, ресницы… я, как дурак, сразу потерял голову и влюбился…

– Да уж! И что было дальше… с Машей?

– Ну, мы посидели, она вдруг и ляпнула насчет Генералова, что она, мол, ему рассказала про ваш ролик. И Генералов, мол, еще сказал, что никакого приза вы не получите – там все первые места заранее распределены! Это чтобы тебя маленько «потоптать». А позже, когда ты сказала, что Марк упомянул в телефонном разговоре какого-то генерала, в мозгу у меня что-то щелкнуло…

– А почему ты мне сразу ничего не сказал?!

– Но это же были лишь мои догадки, это раз. А второе – я не хотел тревожить тебя раньше времени. Перед нашим отъездом я связался с Александром Гавриловичем и изложил ему свою версию. И он начал работать в этом направлении.

– Шаповалов! Это что еще за игры за моей спиной?!

– Я не хотел тебя волновать. Нам предстояла серьезная поездка, ты бы начала дергаться, звонить сестре, выяснять отношения… Ты ведь всегда идешь до конца и не признаешь компромиссов. Насколько я понял твой характер…

– Ты хорошо его понял. Это – факт.

– А о нашедшемся ролике и смерти Генералова мне сообщили только два часа назад.

– А сколько я здесь вообще нахожусь? – вдруг спохватилась я.

– Третий день.

– Ясно, – я замолчала. – Шаповалов, а… а что у тебя было с Машкой? Ну, после кофе-коньяка и ее сообщения о Генералове.

Наступила пауза. В этой тишине я слышала, как бьется мое сердце.

– Ничего, – спокойно ответил Шаповалов. – Я же сказал, что она – не в моем вкусе, а на тебя я был просто зол. Посидели мы, попили кофе с коньяком, а когда дамочка стала проявлять активность, я развернулся на сто восемьдесят градусов и уехал. Сослался на неотложные дела и отчалил.

– Да?! – И я глупо улыбнулась. – Только в дальнейшем ни с кем больше не устраивай никаких посиделок! Ладно? Я – жутко ревнивая особа! И ничего подобного не потерплю!

– Я это уже понял, – улыбнулся Шаповалов. – И – впредь ни-ни!

– Хорошо. Наклонись ко мне, я тебе кое-что скажу… – Я притянула Шаповалова к себе и прошептала ему на ухо: – Повтори мне это еще раз… ну, насчет шоколадных глазищ и попки! Я хочу опять услышать это…

Три месяца спустя

Мы с Шаповаловым присели на ступеньки кафе и рассмеялись.

– Слушай, может, возьмем бутылку шампанского с собой? Допьем в номере.

– Я уже и так пьяная, – я прислонилась к плечу Шаповалова и рассмеялась. Узкое черное платье поехало вверх, обнажив мои колени.

– Ну… – протянул он. – Ты же выпила совсем немного.

– А я пьяна не от шампанского… – Я задрала голову. На темно-синем, почти ультрамариновом небе высыпали звезды. Они сверкали, как бриллианты, лежащие на бархатной подушке за стеклом витрины. Было по-летнему тепло, даже немного душно.

– Шаповалов! Мне так все здесь нравится. Ты даже не представляешь! Кто бы мог подумать, что я получу Гран-при, окажусь на сцене… и мне будет рукоплескать весь зал? Вау! И журналисты будут брать у меня интервью…

– По-моему, больше всех сиял твой зам. Он выглядел как новоиспеченный нобелевский лауреат.

– Гриша! – я расхохоталась. – Да. Он давно мечтал об этой награде! Можно сказать, бредил ею с тех пор, как мы взялись за работу над роликом.

– Давал интервью, а сам все на твою секретаршу косился. Какое он, мол, впечатление производит на нее? И еще, он пару раз кому-то звонил и спрашивал: как поживает Борис? У него сын есть, что ли?

– Да это кот! Рыжий такой бандит! Они с Ирочкой уехали, а кота тетке оставили. Вот он и беспокоится. У них с Ирочкой любовь-морковь, так что волноваться за эту парочку нам не стоит. У них все в порядке.

– А Ульяна и Никита сейчас на Бали…

– Бали… – мечтательно протянула я. – Ужасно хочется на Бали!

– Скукотища там жуткая, на этом Бали. Был я там, и скажу тебе – ничего особенного! Если тебе хочется отдохнуть по-настоящему, лучше рванем на Алтай или в Забайкалье. Ты еще даже во Владивостоке не была! А там – красотища! Можешь мне поверить. Приедешь – и ахнешь. Просто рот от восторга откроешь.

– Уговорил, Шаповалов. – Я прижалась к нему и оглянулась, словно нас кто-то мог подслушать… – Знаешь, Шаповалов, я такая счастливая, даже страшно иногда становится – вдруг мне все это снится?

Зазвонил мой сотовый.

– Да, Руслан… как там Володька? Все нормально? Ага. Отлично. У нас с папой тоже все хорошо. Приедем – расскажем обо всем. Вам уже подарки купили.

Я нажала на отбой и убрала сотовый в сумку.

– Может, зря мы на Руслана Вовку оставили, надо было няню нанять?

– Ничего, – сдвинул брови Шаповалов. – Пусть пацан учится быть ответственным. А то вырастет какой-нибудь хлюпик! Я этого допустить никак не могу. Парень должен уметь отвечать за себя и за других.

– Он будет похож на тебя. И Вовка – тоже… Я просто уверена в этом.

– Тогда – для комплекта – нам не хватает маленькой Влады.

– Ох, Шаповалов, не забегай вперед, не торопи события.

– А я и не тороплю… – Он обхватил меня за плечи. – Куда нам торопиться-то?

– Сейчас, например, – в отель.

– Устала, хочешь спать?

– Нет, – я посмотрела на него и зажмурилась. – Просто я соскучилась по тебе.

– Тогда не будем терять время!

– А шампанское?

– Шут с ним! Кстати, – Шаповалов на миг умолк. – Я тоже очень счастлив… Все хотел сказать тебе, но ты меня, как всегда, опередила!