Террариум для Царевны-лягушки Луганцева Татьяна

– Однозначно – фруктовое! – ответила Меланья и крикнула уже в спину удаляющемуся официанту: – И еще, если можно, фруктов!

Она откинулась на спинку стула и посмотрела на голубое небо, по которому кое-где пробегали облака и даже тучки.

«Странный этот парень, Гера... Ты, говорит, чувствуй себя в безопасности. Гуляй, делай покупки... В общем веселись. При этом оставляет меня в самом логове, где все знают, что я подруга погибшей и приехала с ее бывшим мужем. При этом доказано, что Настю убили. И мне с милой улыбкой лично показывает отель женщина, которая даже по мнению полиции является главной подозреваемой...»

– Пожалуйста, пани, – вывел Меланью из задумчивости Михаил и поставил перед ней высокий бокал с коктейлем, разделенным на слои, от нежно-голубого до насыщенного лазурного цвета. Украшен он был домиком на палочке с надписью «Каролина» и переплетенными веточками красной и черной смородины.

– Очень вкусный коктейль с двумя видами рома, ликером куантро, соком ананаса и капелькой содовой, – сообщил Михаил.

– Я смотрю, и палочки даже фирменные, – отметила Меланья.

– Да, мы стараемся держать марку отеля. А в будущем хотим претендовать на четыре звезды, – сообщил ей официант и поставил на стол еще и вазу с фруктами.

– Классно, – кивнула Меланья и несколько удивилась, что Михаил присел за ее столик.

Он был нескладным – высоким и худым, с длинными руками и ногами. Волосы у него были вьющиеся, светло-русого цвета, а глаза большие, светлые, в обрамлении белесоватых ресниц.

– Значит, вы подруга Насти? – Он принялся задумчиво ее разглядывать. – Понятно, почему она раньше не приглашала вас в гости.

– Можно на «ты», – разрешила Меланья. – И почему же?

– Ой, что ты! Она так тряслась, чтобы у нее не увели пана Полека! Как только в радиусе трех метров появлялась хорошенькая женщина, Настя сразу же била тревогу и закатывала истерику.

– Да? – удивилась Меланья. – О каких женщинах речь, ведь ему было много лет!

– Это ты не знаешь пана Полека! Он до гроба оставался дамским угодником, не пропускал мимо ни одной юбки. А если женщина была хорошенькой, так в Полеке просто включался внутренний моторчик. Он и дожил до стольких лет благодаря этому увлечению! – заверил ее Михаил.

– Значит, Настя еще его и ревновала? – спросила Меланья.

– Она все время проверяла, не изменил ли он свое завещание, – хохотнул Миша, нагло влезая в ее вазу с фруктами за ягодой винограда.

– Понятно...

– А ты настолько яркая и, извини, сексуальная, что за тобой бы пан Полек пошел даже пристегнутый к капельнице, – засмеялся Миша.

– Спасибо, я расценю это как комплимент.

– Конечно, комплимент! Я же видел, какими глазами на тебя смотрела наша «Снежная королева» – Каролина.

– Давай не будем о моей внешности. Я в последнее время хочу доказать, что внешность – это не самое главное, что у меня есть, – наслаждалась беседой и коктейлем Меланья.

Она понимала, что Миша – «находка для шпиона». Что она может задать ему любой вопрос. Останавливало только то, что она не знала, в каких отношениях Миша состоит со своей начальницей и не узнает ли Каролина о их беседе уже через пять минут? Она не была частным детективом и не умела вести разговоры так, чтобы запутать собеседника и вывести его на «чистую воду». И самое главное – Меланья абсолютно не знала, о чем ей спрашивать Мишу. Как вычислить, что в смерти Насти виновата, например, Каролина? О ней Меланья подумала потому, что женщина ей не понравилась? Хотя Каролина – особа весьма спокойная и сама признает, что первая подозреваемая, и что? А почему она такая спокойная? Да потому, что улик против нее нет! Их нет даже у полиции! Что могу сделать я – непрофессионал в этом вопросе? Ничего... Грустно и точка!

– Ты о чем задумалась? – спросил ее Миша, отлучавшийся на минуту обслужить клиента.

– Так... А что брат Каролины...

– Родослав? – уточнил Миша.

– Да, он. Это второй подозреваемый? – произнесла Меланья, и ей показалось, что ветерок подул сильнее.

– Подозреваемый? – Круглые глаза Миши стали еще больше. – Ах, ты об убийстве... Полицейские были у нас... Все имущество Насти переходит брату с сестрой, естественно, что их проверяли. Но ни одной улики, насколько мне известно, найдено не было. Может, я, конечно, чего не знаю...

– А кто мог убить Настю?

– Ты думаешь, что это знать должен именно я? – засмеялся Михаил. – Я не знаю! Даже предположить не могу! Если бы Родославу с Каролиной надо было от нее избавиться, они сделали бы это по-умному.

– Был еще жив их отец, а она, как я поняла, была нужна ему.

– Хорошо. Но после смерти пана прошел год. Почему они не прикончили ее сразу, а выжидали так долго? – прищурил глаза Михаил.

Меланья уже набила оскомину на языке от поедания кислых киви.

– Кто же главную наследницу убивает сразу? Они же не идиоты. Надо было выждать время, хоть немного... Итак, все равно подозрение пало на них, – ответила Меланья. – Да... Жалко, Анастасия недолго попользовалась всем тем, ради чего она так долго ухаживала за стариком.

– Это да. Женщина она была, сразу хочу сказать, не очень общительная, несколько надменная с обслуживающим персоналом, но ведь она была молода. Чисто по-человечески ее жаль. Анастасия держала дистанцию. Корчила из себя недовольную хозяйку, тыкала носом во все, что замечала и что ей не нравилось.

– Это психологическая защита, – поняла Меланья. – Жила со стариком, терпела от него обиды. Это так понятно...

– Терпение тоже не бесконечно, – добавил Миша.

– Вот-вот, именно. А над теми, над кем она могла командовать, «отрывалась».

– Только мне от этого было не легче. А сколько она горничных уволила? Из-за того, что некоторые разрешали похлопать их по заднице ее престарелому мужу. Или ей могло показаться, что недостаточно почтительно относятся к ее персоне, – нервно передернул плечами Михаил.

Туча полностью закрыла солнце, мгновенно стало прохладно и неуютно. Меланья вспомнила свою единственную встречу с Настей в придорожном кафе. Вскоре та отправилась в свой последний путь, а с ней самой столько всего приключилось, что воспоминания о Насте выпали из памяти, как что-то ненужное. Вот Анастасия сидит напротив Меланьи и сверлит своим неприветливым взглядом. Бледное лицо, нервные резкие движения... Темные круги под глазами, и только бабочки летают над их столиком, внося хоть какие-то положительные и живые эмоции.

«Стоп! Какие бабочки? Я с ума, что ли, сошла?» – подумала Меланья. Но воспоминания не отпускали ее. Вот Настя поднимает руку и поправляет прическу, уже в сотый раз. Да, это было именно тогда, когда она – Меланья – набивала свою утробу всем подряд уже не из-за голода, а из вредности.

Рукав у Анастасии уже какой раз сползает и открывает худое бледное запястье, на котором красуется цветная татуировка бабочки. Как-то она нелепо смотрелась на руке этой хрупкой перепуганной женщины, словно Настя была уже мертва, а эта самая бабочка жила совершенно самостоятельной, отдельной жизнью.

Меланья только сейчас поняла, что, несмотря на свой вздорный характер, Анастасия тогда была не просто раздражена, она была смертельно напугана. Наверное, Георгий внушал чувство доверия и защиты не только ей, но даже своей бывшей жене. И вот она ждала его, как своего спасителя, а теперь-то мы точно знаем, что речь действительно шла о жизни и смерти. А Гера появился в компании наглой тетки с бюстом пятого размера. Теперь-то поведение Насти можно было понять и оправдать. Тем более, живя со старым бабником, она недолюбливала ярких женщин, способных увести у нее из-под носа все то, ради чего она столько времени страдала и терпела. И пусть мужа уже нет в живых, но чувства опасности и неприязни к красивым женщинам никуда не денешь.

Меланья вздрогнула и открыла глаза, именно в этот момент к ней вернулся снова отходивший куда-то Миша.

– Ты что, спишь, что ли? Я испугался, что и ты отрубилась от одного коктейля, – потягивая пиво, веселился он.

– Сама не знаю... Погрузилась в воспоминания и прямо в транс какой-то впала. В последнее время у меня абсолютно неадекватная реакция на продукты. В прошлый раз я объелась и очнулась в больнице. Сейчас выпила и ушла в забытье. Какие-то красочные кошмары привиделись. Надо бы мне желудок проверить. Или голову?

– Ты меня пугаешь. Тебе точно голову надо проверять. С моих коктейлей, бывало, случался непредвиденный секс, – подмигнул ей Миша, – но вот чтобы с одного уходили в транс...

– Скажи, а у Насти была бабочка, то есть татуировка в виде бабочки на запястье? – спросила Меланья. – Или, может, это просто плод моего воображения?

– Бабочка? Да, была... Анастасия частенько отдыхала на веранде, а я приносил ей кофе. Совершенно верно, маленькая цветная бабочка на руке. Она на ней смотрелась, как «не пришей кобыле хвост».

Меланья с удивлением взглянула на Михаила, оказывается, не только ей показалось, что татуировка Насте совсем не идет. Это маленькие девочки жуют жвачку и обклеивают себя нелепыми переводными картинками в самых странных местах.

– Но она была настоящая? Я имею в виду – татуировка? Не какая-нибудь временная картинка? – спросила Меланья.

– Ты знаешь, я особо не рассматривал. Но видел ее много раз. Какая же это картинка? Только не спрашивай, кто ей ее сделал, когда и где. Я еще раз повторяю – хозяйка была женщиной холодной и держала дистанцию со всеми. Я никогда бы не рискнул говорить с ней на темы, не касающиеся моей работы.

– Понятно... Ты знаешь, а у меня возникла еще одна версия гибели Насти, – сказала Меланья, приступая к поеданию персика.

– Очень интересно...

– Она была, мягко говоря, не очень хорошим человеком, издевалась над работниками, даже кого-то уволила. А я слышала в международных новостях, что с работой в Польше не очень, и ее запросто мог убрать кто-то из обиженных людей, – выдала Меланья.

Воцарилась неловкая пауза, Михаил даже рот открыл.

– Ну, ты даешь...

– Что? – не поняла причину его изумления Меланья.

– Я ей тут душу открываю, а она на нас еще и преступление хочет повесить.

– На кого – на вас?

– На работников! Но не выйдет!

– Я выдвигаю версию. Кто-то ведь ее убил, значит, был мотив и возможность, – отмахнулась Меланья.

– Учти, я был не в восторге от Насти, но у нас с ней не было ни одного конфликта. Это легко проверить, у любого спроси. Я вообще человек бесконфликтный.

– Ага! Такие, как ты, обычно не убийцы, а жертвы, – выдала загадочную фразу Меланья и отправила в рот аппетитную ягодку клубничку.

– П-п-почему это я – жертва? – Михаил от удивления вытаращил глаза.

– Потому что обладаешь информацией и много болтаешь. А убить – у тебя кишка тонка. Ты – неконфликтен, вот и с Настей в конфронтацию не вступил, и к ней подход нашел, и ко мне. Вернее, думал, что нашел, но я тебя быстро раскусила! – показала ему язык Меланья.

Михаил покраснел.

– Т-ты чего?

– Каролина попросила тебя выведать, что я уже разузнала?

– Ты что – мисс Марпл?

– Не знаю еще... Во мне много талантов, может, и детективный откроется, – задумалась Меланья, допивая свой коктейль.

– Повторить? – молниеносно сработал профессиональный инстинкт бармена Миши.

– Нет, достаточно. Я в последнее время и так злоупотребляю.

– Откуда ты узнала, что хозяйка попросила меня все у тебя выведать? – спросил уже несколько пришедший в себя Михаил.

– Да ниоткуда! Догадалась. Уж больно ты любезен и так все складно рассказываешь. А к Каролине у меня сразу какая-то антипатия возникла, она на меня направила «мощную артиллерию».

– Ну, ты даешь... – уважительно протянул Миша.

– Сама от себя такого не ожидала, – милостиво согласилась Меланья. – Ну, так и что правда из того, что ты рассказал?

– Все правда! – честно ответил Миша.

– А где неправда? – продолжила свой непрофессиональный допрос Меланья.

– Все правда, – повторил он.

– Смотри, Миша, а то начну и тебя подозревать. А это будет круто при моих-то талантах!

– Меланья! Ради Девы Марии... Я не врал, просто не все сказал... – понизил голос Михаил.

– Умолчал?

– Так точно!

– Что-то важное? – прищурила глаза Меланья.

– Не знаю... Просто некоторые скользкие факты, как ты бы сказала, сплетни...

– Очень интересно! – оживилась она. – Я даже могу заказать еще один коктейль!

– Знаешь, хоть я не хочу быть в рядах твоих подозреваемых, но и сейчас говорить об этом не буду. Не могу... Понимаешь? – стушевался Михаил.

– А когда я узнаю все? – спросила она.

– Я сообщу.

– Ответ не устраивает.

– Может быть, сегодня вечером. – Миша снова оглянулся на фасад здания, что придало сплетням, которые он знал, еще большую значимость.

– Уже теплее, – подбодрила его Меланья.

– Встретимся в укромном месте, я сообщу, где...

– Хорошо, – сдалась она. – Учти, я буду ждать.

– Понял...

– Думаешь, она следит за тобой? Я имею в виду Каролину, – поинтересовалась гостья. – Заподозрит, что ты сболтнул лишнее?

– Я не знаю...

– Она выглядит абсолютно спокойной, хотя находится под подозрением, – отметила Меланья.

– Каролина крайне сдержанна. Она умеет держать себя в руках, но на самом деле очень переживает.

– А я ей не верю! – выпалила Меланья так громко, что на них обернулись люди за соседним столиком.

Меланью это нисколько не смутило, она как будто хотела, чтобы сама хозяйка отеля услышала ее.

– Почему? Каролина – не убийца, и это не голословное утверждение. Я хорошо знаю ее. Она не способна на такое холодное и расчетливое убийство...

«Как она сама», – мысленно подумала Меланья. А вслух произнесла:

– Никто из нас не знает на сто процентов, на что способен в той или иной ситуации. Что говорить о чужой душе, которая потемки? Хотя я не хочу вешать подозрение на одного человека. Ты же знаешь, я рассматриваю все версии. Кстати, а как бы познакомиться с братом Каролины? – спросила Меланья. – Он такой же подозреваемый, как и она.

– Думаю, что он сам с тобой познакомится, – усмехнулся Миша, рассеянно сбрасывая крошки с поверхности столика.

– Что так? Бабник? Не пропустит такую красавицу? – сразу же поняла Меланья.

– Точно! – засмеялся Миша.

– Пошел в своего отца? – уточнила Меланья.

– Ха! Я об этом не думал! Точно! Гены!

– А гены, Миша, страшная сила... Никуда без них, – вздохнула Меланья. – Хорошо, пусть так... Пристанет ко мне продолжатель рода человеческого... А я-то как его узнаю? Опиши его, – попросила она.

– Знаешь, даже описывать не буду. Ты сразу его узнаешь, вот увидишь, – как-то хитро посмотрел на нее Михаил.

Заинтригованная Меланья решила проверить, прав ли он.

– А сейчас мне пора. Заболтался я тут с тобой, – сказал он.

– Это означает, «ничего я от тебя интересного не узнал, пойду, доложу хозяйке». Так?

– Почти, – смутился Миша. – Почему ты ее подозреваешь? Ну, кроме того, что они с братом – главные наследники? – спросил Миша.

– Заметь, это уже немало... Почему подозреваю? Да хотя бы потому, что она заметно чего то боится. И ты тому живой пример!

– Опять я! – всплеснул руками Михаил.

– Да, она встревожена и даже тебя отправила поговорить со мной.

– Беспокоится...

– «На воре и шапка горит». Понятно? Значит, она что-то скрывает, – осталась при своем мнении Меланья. – Кстати, а как мне познакомиться с вашим чудо-художником Львом?

– Ого! Он очень сложный человек! – Михаил, приняв из рук Меланьи деньги за заказ и удалился.

Меланья пару минут посидела, нервно покачивая ногой, а потом решила двигаться дальше. Вот только что делать, она не знала. Ведь ни у кого на лбу не написано: «Извините, конечно, что обращаюсь, но это именно я убил вашу Настю. Я не хотел, но так получилось». Она попыталась дозвониться Гере, но телефон того оказался недоступен.

«В самолете, наверное», – подумала она и решила прогуляться вокруг дома, то есть отеля.

Глава 10

«Местечко очень уютное, ничего не скажешь... И дом действительно спроектирован интересно, – мысленно оценивала она окружающий пейзаж. – Только есть какое-то несоответствие, дисбаланс. Дом очень милый снаружи, а внутренняя отделка ему совершенно не подходит. Ухоженная территория вокруг симпатичного кафе и безумно заросший сад вокруг. Все не доделано, все не достроено, чувствуется, что хозяина нет...»

Меланья сошла с плотно утрамбованной почвы на какую-то заросшую тропинку и отправилась вдоль фасада здания. Кое-где ей приходилось нагибать голову, чтобы пробираться под ветками. Таким образом она и появилась между розовых кустов, словно цветочная фея из зарослей дремучего леса. Ее длинные светлые волосы распушились от колючек и веточек.

Она очутилась на залитой солнечным светом полянке и неожиданно увидела пожилого мужчину, сидящего на пеньке перед маленьким деревянным столиком. На нем были темные штаны и свитер, несмотря на теплое время года. Старик был мощным в плечах и, судя во всему, высоким. Несмотря на то что лет ему было не меньше семидесяти, лицо еще хранило остатки мужской красоты, щедро припорошенной морщинами и колючей седой щетиной.

Он поднял на нее цепкие темные глаза. Появление златовласки с лепестками роз в волосах было не иначе, как неземным чудом. Между тем Меланья несколько развеяла романтическое представление о себе, сплюнув на землю и выругавшись. С трудом подковыляв к мужчине, она села рядом с ним на соседний пень.

– Извините, – сказала она по-английски и добавила уже на своем родном: – Чертов копчик! Нельзя было так сгибаться, болит в пятой точке так сильно, что в глазах темно! Где у них тут садовник?! Еще этот старый козел смотрит на меня так, словно я ведьма. Извините, – вежливо добавила она, перейдя на английский.

– Ничего-ничего, присаживайся, – ответил ей мужчина низким с хрипотцой голосом.

Но не этот голос привел Меланью в замешательство, а то обстоятельство, что произнес он это на русском.

Теперь настала ее очередь окаменеть, тупо глядя на него. При ближайшем рассмотрении ее взору открылись дополнительные подробности его внешности. У мужчины были крупные рабочие, мозолистые руки. Он держал серый камень и наждачную бумагу, а перед ним были разложены такие же серые камни разных форм и набор инструментов, похожих на хирургические.

– Извините, – выдавила она из себя во второй раз, но уже на русском.

– За что? За «старого козла»? Так это – правда! Я не в обиде! Люблю, когда человек говорит то, что видит, – засмеялся мужчина, и его угрюмое лицо осветилось.

– Все равно нехорошо получилось... Это я от боли, – смутилась Меланья.

– Что у тебя случилось со спиной?

– Перелом копчика, – ответила она.

– Знаю... Копчик – это остаток хвоста, который человеку не нужен...

– Но человек иногда ищет приключений на свою голову, – добавила она, стряхивая с волос колючки и лепестки роз.

– Это возможно! – снова улыбнулся мужчина. – Но трещина, а уж тем более перелом очень болезненны, – закончил он свою мысль.

– О! Это – да!

– А ты, видимо, уже нашла? – прищурился он и наконец-то положил серый камень, который все это время держал в руках, на стол рядом с другими булыжниками.

– Чего нашла? – не поняла Меланья, судорожно пытаясь вытащить из волос напрочь запутавшуюся колючку.

– Приключения... на копчик.

– А... – засмеялась в ответ Меланья. – Я и сейчас в активном поиске. Разрешите представиться – Меланья. Я как будто и не за границей, столько людей разговаривает на моем языке.

– Это просто место такое. А так в стране немногие говорят на русском. – Мужчина стряхнул с руки серую пыль, вытер ладони о себя и протянул относительно чистую руку Меланье.

– Лев Леопольдович.

– Ах, вот вы какой! Страшный зверь! – сделала круглые глаза Меланья.

– Уже напугали мной красивую девушку? – усмехнулся он.

– Еще как! Сказали, что и общаться не будете, но моя ругань, смотрю, пошла мне на пользу.

Лев Леопольдович снова очень внимательно посмотрел на нее.

– Ты так внезапно появилась... вместе с солнцем, из роз...

– Да, и с ушибленной задницей, – вздохнула Меланья, которая не могла не думать об этом, сидя на твердом пне.

– С чувством юмора, – поправил ее Лев Леопольдович. – Ты ведь знаешь, что безумно красива?

– Мне говорили об этом... Не один раз, – уклончиво ответила она. – Но не объяснили, что я красива безумно. Хотя я стремительно приближаюсь именно к этому состоянию.

– Кто бы спорил! А еще... Я могу говорить «ты»? Ты очень похожа на женщину, которую я очень хорошо знал. Вот мне на мгновение и показалось, что я сошел с ума или умираю, раз она пришла за мной...

– А она что, умерла? – уточнила Меланья.

– Причем давно...

– Понятно, почему вы так остолбенели, когда увидели меня, – кивнула Меланья.

– Еще бы! Какая стать, какие глаза и волосы, а область декольте...

– Это – мой больной вопрос. Хотелось бы почаще встречаться с мужчинами одним взглядом, – засмеялась Меланья, дотрагиваясь пальцем до серого камня, лежащего к ней ближе других.

– О... Понимаю... Та женщина, что я знал, тоже стеснялась своей груди. Но таким бюстом нужно гордиться и зарабатывать им деньги, раз уж туда так тянутся взгляды.

– Я ведь не посмотрю, что вы немолоды, – ответила Меланья, беря камень и взвешивая его на руке, словно собираясь метнуть.

– Ты что подумала? Меланья, я не в том возрасте, как ты уже заметила, чтобы думать о глупостях. Я имел в виду, что ты могла работать моделью для украшений, в основном колье и бус... Я давно искал модель для вещей, в которые вложил душу, но ни одна из худосочных девиц с пустыми глазами не достойна слез Солнца.

– Слез Солнца? – переспросила Меланья, глядя себе на ладонь, которая стала серой от пыли. Зато сам камень приобрел желто-коричневый полупрозрачный оттенок.

– Это янтарь? – догадалась она.

– Да, я имею в виду янтарь, и эти экземпляры – тоже янтарь. Я работаю с янтарем. Не понимаю, как можно работать с другим камнем? Взять хотя бы ограненный алмаз. Лаконичный, симметричный, мертвый, одинаковый и не интересный для меня, как для художника. Алмазы, рубины, сапфиры... Пусть с ними работают ювелиры, а я не могу повторяться, мне это не интересно. Природа дала таким, как я, другие сокровища, и одно из них – янтарь. Нет ни одного одинакового камня! Застывшая тысячелетняя смола, окаменевшая, отшлифованная ветрами и водами, вобравшая в себя жизнь и сохранившая ее навеки. Разглядывая эти дары природы, никогда нельзя предугадать, что в них можно найти... Застывших насекомых, травинки, пыльцу, росу и много такого, чего уже и в природе-то нет. Вымерло. А эти экземпляры будут жить вечно...

– Не жить, а сохраняться, – поправила его речь Меланья.

– Да, но я не могу относиться к янтарю, как к мертвому камню. Он живет, в нем заключена Вселенная, он даже на ощупь теплый, в отличие от других камней.

– Я поняла, что вы – фанат янтаря.

– А ты фантастически янтарная девушка.

– Понимаю, что в ваших устах это лучший комплимент.

– Да, – кивнул Лев Леопольдович. – Ну, так что? Станешь моей моделью? Пару фотосессий для очень важных журналов и для любителей таких вещей – и ты получишь двести тысяч долларов.

– Сколько? – чуть не упала с пня Меланья.

– Двести тысяч. Сразу же отдадут наличными или переведут на счет. Именно на такую сумму рассчитан контракт для модели экстра-класса.

– Которой я не являюсь, – напомнила Меланья.

– Именно я решаю, на ком хочу видеть свое изделие. Так ты согласна?

– Лев Леопольдович...

– Просто Лев, Леопольдович – слишком длинно.

– Я думаю, что если эти снимки для цивильных, дорогих журналов с красивыми вещами... То почему нет? Это должно быть интересно! По крайней мере, я хочу попробовать.

– Не упустить шанс, – подсказал Лев.

– Именно... Тем более, что я ищу работу и такая сумма в чужой стране для поднятия собственной самооценки мне не помешает.

– Я рад. Тебя послало Провидение, я просто сразу увидел в тебе свою модель.

– А та женщина... Ну, на которую я похожа, кем она была для вас?

– Ты очень чуткая, уловила, что я говорил о ней...

– ...по-особенному, тем более что вы помните о ней после стольких лет... Вы сказали, что она давно умерла... – продолжила Меланья.

– Да! Все правильно. Ее звали Агнешка, она была хозяйкой этого дома, очень порядочной женщиной, женой моего друга Полека Соболевского. Вот так...

– Матерью Каролины и Родослава? – приняла неожиданный поворот их беседа.

– Ты их знаешь? Кто ты вообще? Вот что с нами, со стариками делает женская красота! Совсем из ума выжил. Рассказал тебе о своей любви, предложил двести тысяч долларов, а сам даже не спросил, кто ты?

– А это и не важно! – отмахнулась Меланья. – Я только что целый час проговорила с барменом Мишей.

– С этим болтуном?

– Точно! Я познакомилась с Каролиной, а вот Родослава еще не видела.

– Его сейчас здесь нет, а то бы ты не могла его не заметить, – усмехнулся Лев.

– Вы меня заинтриговали. Что с ним не так?

– О! С ним все так! Писаный красавец! Парень с обложки, самый завидный жених для всех девушек в округе. И, смею заверить, он умеет пользоваться своими выгодными положением и внешностью. Прожигает жизнь, меняет девушек.

– Бабник?

– Точно! А в целом неплохой парень, веселый и не злобный.

– Я уже не в том возрасте, чтобы клюнуть на такого, – ответила Меланья.

– Ой, не зарекайся, милая девушка...

– Я уже тетенька, – поправила она его.

Страницы: «« « 4567891011 » »»