Дело подстерегающего волка Гарднер Эрл
– Утром пятого числа.
– В какое время?
– Я думаю, часов в десять.
– Чтобы покрыть прежние ставки?
– Давайте выразимся так: чтобы у него был кредит.
– Вы не доверяли ему больше чем на пятьсот долларов?
– Послушайте, мистер Мейсон, я не доверяю никому больше чем на пятьсот долларов. Это мой лимит.
– Он делал ставки пятого числа?
– Да.
– В полдень пятого?
– В полдень пятого.
– И выиграл или проиграл?
– А какая разница?
– Думаю, разница есть, потому что, вероятно, он проиграл, причем много, и вы хотели получить с него еще пятьсот долларов до начала игры в покер.
– Какой вы шутник, – саркастически заметил Кингман.
– Вы позвонили ему, – продолжал Мейсон, – и сказали, что он переступил пятисотдолларовый лимит, а поэтому вы намерены зайти к нему и получить еще пятьсот долларов. Наверное, вы добавили, что вечером будете играть в покер и хотите получить наличными.
– А что, неплохая мысль, – согласился Кингман. – Ну, давайте развивайте ее дальше. Что было потом?
– Вы поехали в загородный дом.
– Ездить так далеко из-за каких-то вшивых пятисот долларов?
– Они могли быть вам нужны. Вы ведь собирались играть в покер. Не думаю, чтобы в такой игре имеют хождение долговые расписки.
– О’кей, – сказал Кингман, – болтайте на здоровье, адвокат. Давайте обсасывайте эту вашу идею. По-вашему, я ездил туда получить пятьсот долларов?
– Вполне могло быть.
– И что потом?
– А потом могла возникнуть ссора, и вы воткнули ему в спину нож.
– Вы хотите сказать, что я возил туда с собой нож?
– Там на кухне были ножи.
– Значит, я поехал туда, поговорил с ним по поводу пятисот долларов и потом ткнул его ножом?
– Я просто исследую разные варианты, – пояснил Мейсон.
– Хорошо, – проговорил Кингман. – Давайте взглянем с другой стороны. Зачем бы мне ударять его ножом? Он же был моим клиентом.
– Может быть, потому, что он не заплатил вам пятисот долларов.
Черные кустистые брови полезли наверх.
– Лоринг Ламонт не заплатил пять кусков? Ну-ну, адвокат, я был о вас лучшего мнения. Лоринг Ламонт очень дорожил своим кредитом у меня. Ему нравилось играть на скачках, а я букмекер. Он знал, что мне можно доверять. Когда он выигрывал, я всегда платил. И держал язык за зубами. Старик никогда и ничего не узнал бы от меня, и Лорингу Ламонту это было хорошо известно. По какой причине он мог отказаться заплатить мне пять кусков?
– А может, он дал вам чек, – произнес Мейсон, внимательно следя за мужчиной.
– Ну, валяйте дальше. И что случилось?
– А потом возникла ссора – может быть, из-за женщины?
– Ну, вы даете, – рассмеялся Кингман, – мистер Мейсон, при моем бизнесе только женщин мне и не хватает.
– Это могла быть какая-то определенная женщина.
– Не со мной. Нет тут никаких определенных женщин. Для меня девка – это просто девка. Давайте внесем ясность – вы думаете, я ездил туда, чтобы забрать пять кусков, потому что собирался играть в покер. Вы думаете, что я очень торопился их получить.
– Может быть.
– Конечно, может быть, – сказал Кингман с кривой улыбкой, подчеркнувшей линию его сломанного носа. – Значит, я поехал туда, чтобы получить пятьсот долларов. А Лоринг Ламонт сказал мне: «Послушай, Орвал, я собирался тут развлечься с одной девчонкой, но она сбежала. Мы только намеревались сесть за стол и поужинать. Так вот, нет ли у тебя желания присоединиться ко мне и съесть яичницу с ветчиной, хоть она и немного остыла?» И вот, вместо того чтобы спешить к партнерам по игре, я уселся ужинать. Что-то тут у вас концы с концами не сходятся.
– Оказывается, вы очень много знаете по поводу происшедшего, – заметил Мейсон.
– При моем занятии да еще зная, что тебя пытаются втянуть в грязное дело, надо быть в курсе событий.
– Хорошо, вы в курсе событий. А теперь я скажу вам, что могло случиться. Ламонт мог сказать вам: «Послушай, Орвал, я голоден. Еда на столе. Я только что собирался поесть, когда эта девчонка сбежала от меня. Я поужинаю и выпишу тебе чек. Если ты голоден, можешь воспользоваться второй порцией. Если нет – можешь ее выбросить».
– О’кей, – согласился Кингман, – давайте дальше, адвокат. Что случилось потом?
– Потом вы съели яичницу, и после ужина у вас возникла ссора.
– Получил я чек или нет?
– Чек вы получили, – сказал Мейсон.
– На пятьсот долларов?
– На пятьсот долларов.
– А после этого я с ним поссорился?
– Эту часть я еще расследую.
– Ну и черт с вами, расследуйте, – сказал Кингман. – Но, к вашему сведению, мистер Мейсон, я не ездил в тот дом. Я не звонил ему по телефону. Он дал мне только один чек, и это было утром. Можете узнать, что я получил по нему деньги в банке до двух часов дня. Это было пятого числа. Я не враг своим клиентам, а когда собираюсь играть в покер, мне не нужно мотаться туда-сюда, собирая деньги на игру. Ладно, вы придумали теорию. Так прежде чем с ней вылезать, хорошо бы вам найти хоть какие-то факты для ее подтверждения.
– Нечего мне разъяснять, как вести дело! – взорвался Мейсон и уже спокойно добавил: – Ладно, раз вы мне кое-что рассказали, так и я вам кое-что скажу. Я расследую это дело. У меня нет абсолютно никакого желания наносить кому-либо вред или лезть в чью-либо частную жизнь. Все, что мне нужно, – это точно знать, что произошло. Вы сказали, что играли в покер от семи вечера почти до полуночи. Назовите мне имена ваших партнеров. Я проверю. Без всякого шума. Если все так, как вы говорите, никто ни о чем не узнает. Если нет, я буду вынужден проверять дальше.
– Я вам уже сказал, что они не хотят быть втянутыми в это дело.
– Все может быть, но, судя по некоторым фактам, я склонен думать, что вы говорили по телефону с Лорингом Ламонтом.
– Что это за факты?
– Разрешите, спрашивать буду я? – сказал Мейсон. – Скажите, как к вам обращался Лоринг Ламонт? Он называл вас по имени или по инициалам?
– Во всех случаях по имени. Он называл меня Орвал.
– Он никогда не называл вас О.К.?
– Он никогда не называл меня О.К. – Серые глаза Кингмана не отрываясь смотрели на Мейсона.
– Хорошо. Дайте мне список лиц, которые играли с вами, и я проверю. Я сделаю это незаметно.
Кингман покачал головой.
– Сказано же вам, что так я дела не делаю. Я рассказал вам про покер, чтобы вы не совали нос куда не надо и берегли свое здоровье.
Мейсон засунул руку в карман, вытащил оттуда сложенный пустой бланк, взял ручку, надписал имя Орвала Кингмана и вручил его Кингману.
– Что это такое? – спросил тот, разворачивая бумагу и вглядываясь в написанное.
– Это, – объяснил Мейсон, – повестка, скрепленная печатью суда, которая обязывает вас явиться сегодня в два часа пополудни в качестве свидетеля защиты.
Лицо Кингмана потемнело.
– Я пытался поговорить с вами по-хорошему, – сказал он.
– И я пытался поговорить с вами по-хорошему. Вы дадите мне список ваших партнеров по покеру, и я проверю. В противном случае вы встанете на свидетельское место и расскажете, где были ночью пятого.
– Вы блефуете. Вы не станете пользоваться такого рода доказательствами. Ни один умный адвокат не станет выдавать на предварительном слушании доказательства, говорящие в пользу подзащитного.
Мейсон пожал плечами.
– Повестку вы получили. Будьте здесь в два часа пополудни. Если вы полагаете, что я блефую, у вас будет хорошая возможность проверить.
– Эй, погодите-ка, – сказал Кингман. – Давайте не будем ссориться. Я…
– Вы получили повестку, – повторил Мейсон. – Если хотите на время избежать дачи показаний, назовите мне ваших партнеров.
Кингман выхватил из кармана записную книжку и начал писать.
– Здесь пять имен. – Он вырвал листок из записной книжки и вручил его Мейсону. – Естественно, они не будут в восторге, если узнают, что я дал вам эту информацию. Но если вы тихо и конфиденциально проверите, то узнаете, где я был пятого ночью. Здесь два человека, чьи фамилии я отметил. Я бы предпочел, чтобы вы начали именно с них. Трое других – бизнесмены, которые считают себя отличными игроками в покер.
– Они проиграли? – спросил Мейсон.
– Вышло так, что они проиграли.
– А выиграли вы и те два человека, чьи имена вы отметили?
– Если это вас касается, то да.
– Теперь я понимаю, почему вы так старались сохранить в тайне всю ситуацию.
– Это не делает меня виновным в убийстве, мистер Мейсон.
– Ну что же, – сказал Мейсон, – теперь вы произнесли те слова, к которым стоит, пожалуй, прислушаться. Я не хочу злоупотреблять своим положением или силой закона. Мне нужно одно: твердо знать, что же произошло. Если вы действительно играли в покер и никуда оттуда не уходили, мне этого достаточно. Если же вы сможете доказать свое алиби, я все равно предприму небольшую проверку, прежде чем вызвать вас на свидетельское место или огласить ваше имя, но это, конечно, при условии, что вы не будете вставлять мне палки в колеса. В противном случае мы выложим на стол ваши карты.
– О’кей, адвокат, это мне подходит. Мне говорили, что на ваше слово можно положиться. Пусть ваши люди проводят расследование, и вы убедитесь, что я чист.
Резким движением мужчина вынул из кармана правую руку и протянул ее Мейсону. Мейсон ответил крепким пожатием.
– Мне говорили, что вы честный человек, – сказал Кингман, – я хотел в этом убедиться, вот и все.
– Вы в тот день получили только один чек? – спросил Мейсон.
– Хотите верьте, хотите нет, адвокат, но это правда. Только один я видел Ламонта около десяти часов утра, когда он зашел ко мне отдать чек и сделать несколько ставок на дневные заезды. И если уж мы играем в открытую, я вам еще кое-что скажу. Он выиграл, не очень много, но выиграл. Если бы он остался жив, то получил бы деньги.
– То есть?
– То есть он не получает ничего, – сказал Кингман. – Здесь только один вариант. Если человек делает у меня ставки в кредит, проигрывает и затем умирает, я не могу предъявлять счет его наследникам. А если он выигрывает и опять-таки умирает, его наследники ничего от меня не получат. Не могу же я прийти к ним и сказать: «Я – букмекер. Я остался должен парню полторы тысячи».
– Он так много выиграл? – спросил Мейсон.
– Около того, – ответил Кингман, а потом обратился к Делле Стрит: – Мне ужасно неловко, что я в вашем присутствии так выпендривался. Мейсон такой человек, что, если нужно с ним поговорить, его надо ловить. Я не знал, что он планирует на вторую половину заседания, а поэтому хотел побеседовать с ним и рад, что это сделал.
Он поклонился, повернулся на каблуках и тяжелой походкой пошел по коридору по направлению к лифту. Мейсон взглянул на Деллу Стрит.
– Что тебе подсказывает твоя женская интуиция?
– Я ему верю, – ответила она. – Особенно убедил конец разговора. Когда он сказал, что Лоринг Ламонт выиграл и если бы остался жив, то получил бы приличные деньги.
Мейсон задумчиво кивнул.
– И все-таки пусть Пол Дрейк как следует расспросит игроков в покер. Этот пятисотдолларовый чек, надписанный «О.К.», по мере нашего расследования приобретает все большее значение.
– Но ведь буквы «О.К.» не обязательно означают имя того, кому был вручен чек. Это мог быть своего рода шифр.
– В таком случае нам необходимо его расшифровать. Пошли, Делла, надо же нам поесть.
Глава 11
Когда Мейсон без пяти минут два вошел в зал заседаний, Пол Дрейк, поспешно выйдя из телефонной будки, хлопнул адвоката по плечу.
– В чем дело, Пол?
– Мы разузнали все, что могли, по поводу машины, поставленной против пожарного крана, – сказал Дрейк. – Питер Лайонс, который закончил дежурство около полуночи, повесил первую штрафную квитанцию. После полуночи прибавилось еще две. Полиция приказала не спускать глаз с улицы. У них уже была куча жалоб на то, что неправильно поставленные машины перекрывали выезды, поэтому был отдан приказ внимательно следить за машинами в этом районе, после первого штрафа не спускать глаз с машины, а после третьего отправлять машину на буксире в участок. С машиной Ламонта обошлись как со всеми остальными, до тех пор пока полиция не узнала о случившемся. Но к этому времени ее уже увезли. Конечно, потом была развита бешеная деятельность по поиску отпечатков пальцев, и, по-моему, они кое-что нашли.
Мейсон обдумывал сказанное.
– Ну? – спросил Дрейк. – Что тебя так взволновало?
– Еще не знаю, – сказал Мейсон. – Посмотрим, что выяснится дальше.
И защитник прошел в зал суда.
Когда судья Бэйтон призвал заседание к порядку, Мейсон встал:
– С разрешения суда, меня попросили принять пересказ показаний офицера полиции по поводу стоянки машины. Я с великой готовностью иду навстречу любым предложениям, могущим сэкономить нам время, если, конечно, они не наносят вреда моей подзащитной. Однако, изучив показания Питера Лайонса, офицера, повесившего первую штрафную квитанцию на машину в девять часов, я пришел к выводу, что в интересах обвиняемой должен допросить этого офицера. Следовательно, я использую замечание, сделанное мною в сторону обвинения, и, принимая показания Лайонса на прямом допросе, хочу воспользоваться своим правом допроса перекрестного…
– Хорошо, – сказал судья Бэйтон. – Оговорка принята. Я полагаю, что обвинение вызовет офицера Лайонса для перекрестного допроса, хотя суд не считает, что показания по поводу стоявшей машины могут иметь большое значение.
Дональд Карсон с любезной улыбкой привстал:
– Я не только полностью согласен с вашей точкой зрения, ваша честь, но, стараясь сберечь время, намерен вообще отказаться от этих показаний и от самого Лайонса как свидетеля.
– Значит, вы забираете назад показания Лайонса и он вообще не будет свидетелем по делу? – спросил судья Бэйтон.
– Да, ваша честь.
– Одну минуту, с разрешения суда, – поднялся с места Мейсон. – Мы возражаем. Офицер Лайонс уже введен в дело и не может быть выведен из него. Мы пришли к соглашению, что я приму оговорку его показаний на прямом допросе. Защита имеет право на перекрестный допрос.
– Но обвинение теперь забирает назад своего свидетеля, – сказал судья Бэйтон.
– Обвинение не может этого сделать – после того, как я принял показания свидетеля. Офицер Лайонс предполагал показать на прямом допросе, что произошли некоторые события. Я имею право воспользоваться перекрестным допросом, если этого захочу. Показания были оговорены, приняты, а теперь я хочу воспользоваться правом перекрестного допроса.
Судья Бэйтон нахмурился:
– Разве это так важно, мистер Мейсон?
– Не знаю, – искренне признался Мейсон, – но намерен узнать…
– Ну хорошо, – улыбнулся Бэйтон. – Я думаю, мистер обвинитель, что защитник прав. Оговорка была предложена и принята. Защита имеет право на перекрестный допрос любого свидетеля, которого она пожелает. Вам придется вызвать мистера Лайонса в суд.
– Думаю, что на это потребуется какое-то время, – сказал Карсон.
– Но когда вы предложили оговорить показания свидетеля Лайонса, то обязаны были помнить о том, что защита может подвергнуть его перекрестному допросу, – сказал судья Бэйтон с некоторым оттенком нетерпения.
– Но я думал, что защита не будет допрашивать этого свидетеля.
– Значит, вы думали неправильно, – резко возразил судья Бэйтон. – Суд поручает вам доставить сюда офицера Лайонса для перекрестного допроса как можно быстрее. А сейчас кто ваш следующий свидетель?
– Лейтенант Трэгг из отдела по расследованию убийств, – сказал Карсон.
– Отлично. Вызовите лейтенанта Трэгга на свидетельское место и пошлите за офицером Лайонсом, так как он нужен для перекрестного допроса.
– Если суд меня простит, – сказал Карсон с видимой неловкостью, – я сейчас узнаю, что можно сделать, чтобы доставить сюда Лайонса.
Карсон бросил взгляд на Перри Мейсона, на цыпочках подошел к работнику суда, что-то тихо прошептал ему, затем выпрямился и произнес:
– Лейтенант Трэгг, прошу на свидетельское место.
Лейтенант Трэгг, широкоплечий, с сединой в волосах, тяжело прошел на свидетельское место, принял присягу, назвал свое имя, адрес, занятие и выжидающе посмотрел на Карсона.
– Вы были вызваны в имение Чатсворс Инженерной компании Ламонта вечером шестого числа?
– Да.
– Тело Лоринга Ламонта, обнаруженное ранее, находилось все еще там?
– Нет. Тело было увезено до моего прибытия.
– Теперь, лейтенант, чтобы не тратить время на описание деталей, о которых уже говорилось в показаниях других свидетелей, я, с разрешения защиты, сразу перейду к вопросу, который хотел бы вынести на рассмотрение суда. Вы присутствовали в морге в тот момент, когда происходил обыск карманов одежды Лоринга Ламонта?
– Присутствовал.
– Было ли обнаружено в карманах что-либо необычное?
– Да.
– Что именно?
– Прерыватель распределителя зажигания автомобиля.
– В данный момент эта деталь находится у вас?
– Да.
– Предъявите ее, пожалуйста.
Лейтенант Трэгг полез в карман, вынул заклеенный конверт и перочинный нож, разрезал одну сторону конверта, достал оттуда маленький предмет и вручил его помощнику окружного прокурора, который в свою очередь передал его для осмотра Мейсону, а затем вернул свидетелю.
– Какова функция этой детали в системе зажигания автомобиля?
– Она в определенном порядке направляет электрический импульс в каждый из цилиндров.
– А если эта деталь будет удалена из машины, что тогда произойдет?
– Машина не заведется. Вся система зажигания будет бездействовать.
– И, следовательно, пользоваться машиной невозможно?
– Правильно, мотор не заведется.
– И это было найдено в кармане покойного?
– Да.
– Вы знакомы с автомобилем обвиняемой в этом деле?
– Знаком, сэр.
– Я вам вручаю деталь. Можете ли вы определить, подходит ли она к машине обвиняемой?
– Подходит.
Карсон обратился к Перри Мейсону и сказал:
– Если строго придерживаться правил, то защита имеет право выдвинуть возражения против тех вопросов, которые я собираюсь задать лейтенанту Трэггу, поскольку ответы на них будут основаны на словах другого лица. И в таком случае я буду вынужден вызвать в качестве свидетеля автомеханика. Но это означает лишнее промедление. Поэтому в целях экономии времени, а также стремясь представить суду полную картину происшедшего, я все-таки рискую задать свои вопросы и надеюсь, что они не вызовут споров.
Карсон снова повернулся к лейтенанту Трэггу:
– Вы не узнавали, была ли в рабочем состоянии машина обвиняемой ночью пятого числа?
– Узнавал.
– И что вы обнаружили?
– Машина простояла на стоянке всю ночь с пятого на шестое. Утром шестого на стоянку приехал механик, осмотрел машину и исправил неполадки.
– Вы знаете, какие неисправности обнаружил в машине механик?
– Знаю.
– Какие?
– Отсутствовала деталь трамблера.
– Эта деталь?
– Эта или идентичная ей.
– Я хочу попросить, – сказал Карсон, – чтобы данная деталь была внесена в ряд вещественных доказательств под соответствующим номером.
– Вероятно, это будет вещественное доказательство «Б-7», – сказал судья Бэйтон.
– Отлично. Пусть для опознания она будет отмечено как «Б-7».
– Итак, лейтенант Трэгг, – продолжал Карсон, в очередной раз обращаясь к свидетелю, – вы допрашивали обвиняемую касательно ее местонахождения вечером пятого числа этого месяца?
– Да.
– Когда происходил этот допрос?
– Седьмого числа, когда обвиняемая была задержана полицией.
– Кто присутствовал на допросе?
– Я и Ральф Грэйв, сотрудник полицейского управления.
– Были какие-нибудь угрозы или обещания в адрес обвиняемой, заставившие ее дать показания?
– Никаких.
– Были ей указаны ее права и то, что она может отказаться от дачи показаний?
– Ей было указано, что любое показание, которое она даст, может быть использовано против нее. Я спросил, не будет ли она добра объяснить, где она была ночью пятого и была ли она с Лорингом Ламонтом.
– И что ответила обвиняемая?
– Вкратце так. Она начала рассказ с того момента, когда пыталась уехать после работы со стоянки, а машина не завелась. К ней подошел Лоринг Ламонт и предложил подвезти ее либо к дому, либо к стоянке такси. Она согласилась, но вместо этого он привез ее в загородный дом, принадлежащий компании Ламонта, и там пытался овладеть ею. Незадолго до этой попытки они приготовили ужин: яичницу с ветчиной и бисквиты. Ему не удалось осуществить свои намерения, она сумела вырваться и убежать. Бежала она по дороге. Он сел в свою машину и начал ее преследовать. Увидев это, она свернула с дороги в сторону и пролезла сквозь колючую проволоку, надеясь спрятаться. Однако скоро поняла, что это ей не удастся, потому что на грязи дороги отчетливо виднелись ее следы, и Ламонт, подъехав к месту, где она пролезала через проволоку, остановил машину, вышел, оставив включенным мотор, и направился по ее следам. Пока он перелезал через изгородь и осматривался, она, сделав небольшой круг, снова пробралась сквозь проволоку, выбежала на дорогу и успела вскочить в машину и уехать раньше, чем он смог перехватить ее.
Далее, по ее словам, она приехала в город, подъехала к его дому, а там, движимая чувством, которое она назвала злорадством, умышленно поставила машину прямо перед пожарным краном, вышла из нее и ушла.
– Она не сказала, в котором часу это было?
– Она сказала, что думает, это было около четверти или половины девятого.
– И она умышленно поставила машину напротив пожарного крана?
– Точно против пожарного крана.
– Оставив ключи в машине?
– Да.
– Теперь, возвращаясь к более ранним событиям, она показала, что покойный приготовил ветчину с яйцами?
– Совершенно верно.
– А она не говорила, что они ели ветчину с яйцами?
– Она подчеркнула, что они поссорились и она убежала до ужина.
– Скажите, вы предпринимали какие-либо попытки удостовериться в точности отдельных моментов этих показаний, я имею в виду экспертизу, поиск вещественных доказательств, то есть того, что может служить подтверждением.
– Да, сэр, предпринимал.
– Что именно вы предприняли и что вы обнаружили?
– Сначала мы исследовали автомобиль Лоринга Ламонта и обнаружили два отпечатка пальцев обвиняемой на обратной стороне зеркала заднего вида. Мы также обследовали дорогу, пытаясь обнаружить следы, подтверждающие показания обвиняемой.
Читать бесплатно другие книги:
