Серый Орден Джевага Сергей

Невдалеке исходил дымом девятиэтажный дом, из окон яркими светлячками рвались искры. А дальше по улице за унылой пеленой дождя бегали люди, сверкали яркие цветы взрывов. С низким, утробным ворчанием проехала боевая повозка, смяла стену какого-то здания как лист пергамента. Послышались крики, частые хлопки.

Холодная вода стекала по щекам, ручьем лилась с подбородка. Одежда оказалась мокрой до нитки, измазанной в жидкой грязи. Но я не замечал неудобств, тупо смотрел на руку демона. Шед терпеливо ждал, хмурился.

— Что за Плаксы? — спросил я.

— Средние демоны, — ответил рыцарь. — В мир прорваться не могут, потому хозяйничают тут. Живые иногда посещают Логебор… Этот крался за тобой Теней двадцать. Изучал, принюхивался. Еще молодой и слабый, потому осторожничал.

— Тогда ты какой? — поинтересовался я. — Если можешь душить Средних пачками… Или врасплох застал?

— Нет, — мотнул головой демон. Выдержал паузу и, как мне показалось, виновато процедил: — Высший.

— Ага, ясно, — буркнул я. Поморщился, осторожно помассировал плечо. Частица Силы Мстителя, просочившаяся через Гасители Дара, изрядно помогла. Но вот зарастить раны до конца не смогла, спина и грудь еще ныли. — Зачем?

— В смысле? — переспросил воин.

— Зачем своего убил?

Демон промолчал, наклонил голову. На лице ничего не отразилось, но я заметил, что на щеках появились твердые желваки.

— Он… не свой, — нехотя ответил Шед после минутного промедления. — Я невхож в Преисподнюю.

— Ого! — присвистнул я. — Демон чурается сородичей… Но… благодарю.

И вновь рыцарь промолчал. Помрачнел сильнее, чуть заметно сжал губы. Пламя в глазницах стрельнуло искорками, притухло. Я внимательно проследил за реакцией, нахмурился. Неужели? А что, если не лжет? Тогда ситуация гораздо запутаннее…

— Я могу помочь, сэр маг, — сухо произнес демон. — Знаю, что готовитесь к войне между Мроном и Аларом… Поверь. Я не желаю зла.

— Допустим, — проворчал я. — Людей резал тоже по доброте душевной?..

— Убийц, — тихо ответил Шед. — Воров, насильников… Мне нужно питаться чужой энергией, я демон. Кроме того, не всегда контролирую то, что творю. В последние годы «второй» стал сильнее, мне нужно спешить. Если можешь, помоги. Прошу.

Голос воина, лишенный интонаций, звучал монотонно, сухо. Но в словах почудилось скрытое отчаяние. Я вздрогнул, поморщился. «Логично… Да и судят по делам. А демон доказал благие намерения. Но поверить оказалось так трудно. Вдруг потеряет контроль над собой, сожрет в приступе гнева? Да и как я могу помочь? Сам в таком же положении».

Словно в ответ на невеселые мысли запястья ожгло холодом. Я закатал рукав, помассировал кисть и уже вознамерился подняться, когда взгляд задержался на грубой железке… А если Мгир сумеет настроить Гасители иначе? На проявление Тьмы?.. Я несилен в теории, но, зная возможности демонов, можно попытаться ослабить черную сущность до определенного предела… чтобы человеческая часть довлела над разумом монстра.

— Как ты меня догнал? — спросил я.

— Логебор — страна призраков и мертвецов, — бесстрастно ответил Шед. — Магия живых тут недопустима, но сила Преисподней вполне годится. Я могу частично влиять на Тени, создавать Порталы между мирками…

— Отлично, — перебил его. Нашел взглядом зеленую язву в небе, вопросительно изогнул бровь и дождался кивка. — Тогда начинаю понимать… Что ж, сэр Шед, сделка состоится. Предупреждаю, превратить тебя в человека не смогу, но способ смирить «второго» есть…

— Согласен! — поспешно сказал рыцарь.

— Ты не спросил об условиях.

— Неважно, — отрезал демон. — Согласен!..

— Помощь в войне, — осторожно произнес я. — И еще… в Логеборе мне надо отыскать одно место. Деревня оборотней в дремучем лесу…

— Знаю, — кивнул рыцарь. — Единственное место, куда нам путь заказан. Говорят, там почивают старые боги… Но могу открыть Портал где-нибудь рядом.

— Договорились, — коротко обронил я. Подобрал меч и, проигнорировав протянутую руку, встал на ноги. Открыл рот для очередной фразы, но слова неожиданно застряли в горле. Кожу сковало ледяной коркой, мысли и чувства на миг погасли…

Зеленая язва в небе расширилась, накрыла почти половину города. Стена ливня отдалилась, трусливо убежала к концу улицы. Дома и фонарные столбы, мостовая, горы сора и трупы приобрели сероватый оттенок, стали полупрозрачными. Звуки исчезли как по мановению руки, повеяло еще большим холодом. Рыцаря окутало покрывало дыма. Растворило тело, ткань и доспехи, развеяло по ветру. Я невольно попятился, но почувствовал, что падаю. Выставил руки и приготовился к удару… и удар, естественно, последовал — в ладони упруго толкнулась разогретая земля, пучок бурьяна самым наглым образом влез в рот и погасил запоздалый крик.

Я выпучил глаза и захрипел, с отвращением выплюнул надоедливую зелень. Резво перекатился и уже хотел объяснить Шеду, что так поступать с союзниками невежливо и вообще плохо, когда осознал — нахожусь совершенно в другом месте… Над головой плотный свод ветвей, солнце лукаво подмигивает из-под листьев, слышится веселый щебет и пересвист пичуг. Воздух напоен сладким духом цветов, терпкостью сушняка.

Лес!.. Тот самый, в котором встретили призраков Древних. Спутать невозможно. Деревья толстые, как крепостные башни, настоящие гиганты. Ветви начинаются лишь на высоте десять человеческих ростов. А ниже стволы укрыты пышным покрывалом мха и плюща, ароматного хмеля. Кора темная от времени, практически окаменевшая. Корни настолько огромные, что внутри некоторых можно смело продолбить обширную комнату. Между титанов заросли кустов и трав, загадочный зеленоватый сумрак. Хруст ветвей и шепот ветра, смутные тени…

Шумно фыркнув, я сел и брезгливо осмотрел одежду, отметил взглядом ложбинку невдалеке. Там должен быть ручей или хотя бы родник…

Вежливое покашливание отвлекло от насущных проблем. Шед стоял в тени огромного ясеня, такой же отстраненный и равнодушный, как и раньше. Но заметно было, что старается избегать прямых солнечных лучей, щурится. Лицо приобрело сероватый оттенок, щеки запали и покрылись мелкой черной паутинкой.

— Прошу прощения, сэр маг, — произнес рыцарь. — Живым проход через «темный» Портал может показаться неприятным.

— В «светлых» медком тоже не потчуют. На месте, и ладно… — буркнул я. Поколебался, еще раз взглянул на воина. — Сэр…

— Да? — как-то чересчур живо отозвался рыцарь.

— Отправляйся на юг Седых гор, — со вздохом сказал я. — Отыщешь черную башню, там будет Мгир с учениками. Передай, что я просил помочь. И упомяни о Гасителях, он поймет. Но предупреждаю — если причинишь вред обитателям башни…

— Я постараюсь не приближаться к горам, пока «второй» силен, — перебил рыцарь. Помедлил, добавил чуть иным тоном: — Спасибо, Эскер. Не думал, что поверишь…

— А я еще не поверил, — пробормотал тихо. Пристально посмотрел на демона, улыбнулся краешком губ. Вскочил на ноги и сделал властный жест рукой: — Принесите вассальную клятву, сэр Шед Нгарский!..

Тон получился что надо — повелевающий, сильный. Я выпрямил спину, задрал подбородок и посмотрел на демона сверху вниз, как император на барона-бунтаря. Со стороны наверняка выглядело смешно — грязный оборванец корчит из себя аристократа. Тем не менее слова произвели должный эффект. Глаза воина расширились, брови поползли вверх. Шед вздрогнул и мучительно скривился, будто вспомнив нечто давным-давно позабытое. Преклонил колено, негромко произнес:

— Перед Создателем и Силами Мира клянусь честью в верности тебе, сэр Эскер Гар, и твоим последователям. Клянусь не чинить зла, выполнять приказы и защищать тебя как самого себя!..

— Принимаю клятву, — сказал я. — Обязуюсь защищать и помогать как сюзерен… Свободен.

Целую минуту мы смотрели друг на друга, молчали. Затем рыцарь медленно отступил к дереву, спрятался в тени. Клыкасто улыбнулся и отсалютовал. Из стыков доспехов вырвались струйки мрака, соткались в кокон. Силуэт воина расплылся как отражение в ручье, и я остался в одиночестве.

Отчаянно хотелось выругаться, что-нибудь пнуть. Но я сдержался, проследил за стайкой воробьев в ближайших кустах. Правильно ли поступил, трудно понять. Оставалось надеяться, что демон сдержит слово. Если я прав, рыцарская натура одержит верх. Не зря же потребовал вассальной присяги. Десять лет назад таким способом сумел вернуть Шеду разум. Но подействует ли это теперь? Кто знает…

Над ухом басовито прожужжала толстая муха. Сделала лихой вираж, села на грудь и окунула лапки в грязь. Я раздраженно отогнал, решительно направился к ложбинке и отыскал родник у корней гигантского дерева. Напился, плюхнулся в ледяную лужу и долго плескался. На берег выполз продрогший и мокрый, но сохнуть не стал, внимательно осмотрелся.

Лес оказался тот же, в котором когда-то блуждали с Птицем. Если не ошибаюсь, почти точная копия легендарного Новерда. Описания встречал во многих трактатах, видел старые рисунки. Да и Память Предков говорила, что Древнолесье являлось первым домом людей… Деревня оборотней находилась где-то неподалеку. Но Логебор непрерывно менялся как отражение в воде, лучше было довериться интуиции.

Зажмурившись, я отрешился и минуты через три услыхал слева смутные голоса. Торопливо спустился в овраг, обогнул высокий холм… Лес равнодушно шумел, разноголосо перекликался птичьими голосами. Разглядывал меня сотнями глаз-гнилушек из дыр в трухлявых пнях, давил величием живых колоссов и жизненной силой. Деревья-башни убегали в невиданную высь, скрывались в сумраке. Вверху чудилось движение, осыпались листья, но трогать меня никто не рисковал… мелковат, наверное, для завтрака-то.

Постепенно напряжение отпустило. Мысли текли плавно и успокаивающе, катались как сырки в масле. Общая обстановка навевала спокойствие, настраивала на философский лад. И это едва не привело к ошибке. Лишь благодаря выработанному за годы бродяжничества звериному чутью я осознал — что-то не так.

Присел на корточки и осторожно провел рукой по палым листьям. Перестроил зрение и глянул вдаль. Точно! И как раньше не заметил? Прямо под ногами вилась чуть заметная тропка, извилистая и узкая. Пахло сыростью, терпким сушняком… и застарелой гарью. Кто-то давным-давно жег костер.

Ветер колыхнул кроны деревьев, в лиственном покрове появился разрыв. Солнечный лучик как стрела вонзился в землю. Дрогнул, игриво пробежался по стволу тысячелетней осины и скользнул вверх. Но краткой секунды хватило, чтобы заметить на дереве странный узор… Вроде бы просто наросты и чешуйки коры. Но если смотреть под определенным углом, угадывались волчья морда, глаза и оскаленная пасть, мощные лапы. Зверь будто врос в древесину, растворился внутри.

Еще не веря догадке, я приблизился к дереву и взобрался на корень. Волк словно пытался выбраться из древесного плена, бежал. Но самое главное — тут же сбоку виднелся силуэт медведя, чуть дальше нечто наподобие огромного кота…

Нехорошее предчувствие заставило броситься в заросли. Я подбежал к другому дереву, ощупал одеяло мха. Подцепил пальцами и рванул в сторону. Обнажилась кора, такие же фигурные наплывы, сучки и шишки. В стволе просматривался человеческий силуэт. Крупная женщина средних лет, полнощекая и красивая. Но теперь от несчастной остались лишь общие штрихи, очертания ладоней и бюста. Изо лба торчал молодой зеленый побег, по шее и лицу деловито бегали муравьи.

— А вот не надо… — пробормотал я обескураженно. Отступил и повертел головой, нахмурился. — Не сейчас.

Глаза приспособились к сумраку, и стало заметно: вокруг полно высоких холмиков, да и кустарник переплелся неестественно. В некоторых корягах угадывались искусственные конструкции, силуэты землянок и шалашей. В траве валялись кусочки гнилых досок, звериные шкуры… Да, я нашел деревню оборотней. Но что тут произошло? Почему создавалось впечатление, что с прошлого посещения минула сотня лет?..

Тропинка лукаво вильнула, спряталась среди зелени. Я не стал противиться и медленно направился туда, где раньше находилась поляна. По пути нашел в листьях нечто наподобие ложки, потом каменный нож. То и дело замечал фигуры людей и зверей, вплавленных в древесину. Напрягал слух, отчаянно искал хоть какой-то признак жизни. Еще в прошлую встречу Остролист говорил, что силы призраков Древних тают. Но не могло же Падение произойти так быстро?.. Тьма!..

Последнее слово я сказал вслух, точнее выдохнул. Очередная фигура на стволе дерева отличалась от предыдущих. Более выпуклая, объемная и… в прямом смысле слова живая! Крупный, широкоплечий мужчина, до пояса вплавленный в древесину, вяло шевелился, двигал руками. Мускулы на груди и руках упруго перекатывались, будто несчастный пытался вырваться из плена. Но дерево не позволяло, держало крепко. Кожа была уже бледно-зеленоватого оттенка, покрыта кустиками мха, глаза обратились кусочками коры.

И хотя я уверился в полнейшей слепоте воина, тот как-то ощутил мое присутствие. Напрягся, чуть повернул голову и шумно принюхался:

— Чуш-шак-к… я т-тебя ч-чую…

— Здорово, — пробормотал я. — Почему деревня исчезла? Что случилось?..

— Ш-ш-што?.. — эхом откликнулся воин. Нахмурился, добавил заторможенно: — Д-да… дереф-ф-фня исчес-с-сла…

— Почему? — нетерпеливо переспросил я. — Почему исчезла? Отвечай!..

— Хр-р… Отф-фечай… — как болванчик повторил Древний. Резко дернул головой, страдальчески выгнулся. — Ос-строух-хие напали. Берегис-сь Остроух-хих, чуш-шак…

— Эльфы? — опешил я. Стрельнул взглядом по сторонам, но вокруг были лишь тишина и спокойный сумрак. Похоже, несчастный еще жил той войной, которая произошла до начала Новой эпохи.

— Берегх-х-хись, чуш-шак… — одними губами вымолвил пленник, устало склонил голову. — День… год… назад пришли Остроух-хие с пламенными глазами. Мы х-хотели убить, но не с-смогли, проиграли…

— Спасибо, — сухо произнес я. — Остролист жив?..

— Ш-ш-што?..

— Где шаман? — гаркнул я, потеряв терпение.

Мужчина задрожал, опять скривился. Долго двигал бровями, морщил лоб. Попытался вырваться, но на этот раз мускулы не подчинились. Кожа начала стремительно темнеть и шелушиться, обращаться в кору. Плоть сливалась с древесиной, тонула как в водоеме.

— Отвечай! — взвыл я в отчаянии. — Быстрее!..

— Там, — устало прошептал пленник, указал пальцем. — Там…

Голос затих, обратился в шелест листьев. Тело дикаря слилось со стволом, стало обычным наплывом коры. Я тускло выругался, отвернулся и побежал в указанном направлении. Продрался сквозь кусты, перепрыгнул полуразрушенный шалаш.

Едва деревья разошлись в стороны, притормозил и встал на краю зарослей. Поляна сильно уменьшилась с прошлого раза, поросла высокой травой и кустарником. Тут царили спокойный сумрак и могильная тишина. Избушка шамана еще стояла на месте, но мало напоминала жилой дом. Бревна прогнили, покрылись густым одеялом мха. Часть крыши обрушилась внутрь, из щелей торчали зеленые побеги, бледные грибы на тонких ножках…

«Не успел, — с горечью подумал я, пнул землю. — Не успел, Тьма раздери!..»

Потоптавшись на месте, вознамерился пойти поискать еще живого Древнего в селении, когда тишину нарушило легкое поскрипывание. Тень у стены избушки дрогнула и пошевелилась. В лучах солнца появилась грубая ладонь, сделала приглашающий жест.

— Подойди… путник. Я хочу тебя рассмотреть.

Тень вновь колыхнулась, редкие лучики озарили толстое бревно и могучего, широкоплечего старика. Остролист выглядел усталым и грустным. На лице прибавилось морщин, щеки обвисли, а кожа стала полупрозрачной. Глаза казались болотными светляками, тускло поблескивали из-под мохнатых бровей… призрак человека, когда-то волевого и мощного…

— Подойди… — повторил старик. Тяжело вздохнул, откинулся на стену. — Где-то тебя видел.

— Заходил недавно, — сказал я тихо. Поежился под пронзительным взглядом как нерадивый мальчишка-школьник, неловко развел руками. — Вот решил навестить еще разочек.

— Хорошо, — ответил Остролист с безразличием. — Засыпать в одиночестве трудно…

— Что значит засыпать?.. — спросил я. Но посмотрел на ноги старика и осекся… Ступни по щиколотку вросли в землю, толстую ткань штанов прорвали острые побеги и теперь дерзко шевелили листиками на ветру.

— Я помню тебя, — задумчиво сказал Древний. Пожевал губами, кивнул сам себе. — Да, помню… Еще в прошлый раз заметил, что в твоих жилах течет наша кровь. Но тогда меня связывал Закон, сказать не смог…

Я неопределенно развел руками, но тут перед внутренним взором проскользнул смутный образ: темное подземелье, массивная каменная домовина и череп на крышке. Края головоломки сошлись, в мозгу отчетливо щелкнуло… Вот как! А я гадал, в чем состоит сила того артефакта, который добывал для некроманта. Чужие воспоминания, немного навыков и талант к Магии Крови — более чем достаточно для могущественной вещи. Но на деле череп многократно усилил частицу Древних во мне, и я стал прямым наследником Остролиста, Терна и прочих. И не потому ли Мститель остался в мире? Мгир придумал кучу причин, но до истинной так и не докопался… Во время сражения за Гент, когда был чудовищем в доспехах, умереть не дал странный внутренний голос. Приказывал, говорил о какой-то новой цели, предназначении. Но лишь сейчас стало понятно, что голос исходил из подсознания. Интонации, тембр Остролиста…

Рухнув на колени, я обхватил голову руками. Бросил взгляд на старика, прохрипел:

— Череп…

— Да, я так и предположил, — сказал шаман и неожиданно широко улыбнулся. — Все произошло очень вовремя.

— О чем вы? — выдохнул я.

— Много лет назад другой Я увидел ошибку в создании нового мира, — ответил Остролист, задумчиво пригладив бороду. — Смена Эпох прошла не так, как планировалось, и некоторые решили остаться. Жить вместе с вами, поучать и править… Я не мог препятствовать. Но знал, что ошибка приведет к войне. Ваши боги всего лишь люди… люди, получившие власть слишком рано и отринувшие праведный путь. И потому не в праве повелевать целым миром… никто не в праве.

— Череп, — повторил я.

— Да, — кивнул шаман. — Я оставил предмет в мире. Настроил так, чтобы в определенный момент передал Силу нашим наследникам. И вот ты здесь… как раз тогда, когда я могу говорить.

— Значит, испытаний больше не будет, — шепнул я.

— Теперь я не продаю знания, — добродушно пророкотал Остролист. — Дарю. Но наше время истекает…

Шаман вздрогнул и выпрямился, будто проглотил палку. Кровь отхлынула от лица, глубоко в зрачках мелькнула тень страшной боли… но быстро сменилась пустотой и равнодушием. Ткань штанов расползалась буквально на глазах. Истлевала, осыпалась сухими крупинками. Плоть стремительно плавилась, обращалась в десятки толстых, извилистых корневищ. Зеленые побеги тянулись к небу, покрывало мха почти достало до пояса.

— Я могу как-то помочь?

— Нет, — бесстрастно сказал старик. — Не беспокойся…

— Но вы умрете, — возразил я.

— Ты забываешь, что говоришь с Тенью. Настоящий Я давно покинул мир, пошел по второму Пути. Мое предназначение в том, чтобы направить…

— Погодите, — произнес хмуро. — Хотите сказать, способ предотвратить войну есть? И мир можно спасти?

— Да, — прошептал Остролист. — В каждом деле нужен соответствующий инструмент. Чтобы поднять груз, необходим рычаг. Чтобы сделать надпись — мел… Когда мы меняли Сущее во время войны со Светлорожденными, использовали камень. Он стал олицетворением и зеркалом нового мира, получил название Краеугольного. Ты должен… использовать… хр-р… и берегись Остроух-хих. Они тоже…

Голос старика ослаб, превратился в сипение. Кожа приобрела зеленоватый оттенок, волосы стали обращаться в побеги травы. Послышался треск, тело одеревенело по грудь. Щеку Остролиста пересекла кривоватая рана, хлынула жидкая, как вода, кровь.

— Как использовать? Где отыскать? — крикнул я в отчаянии. — Говорите! Скорее!..

Старик мучительно скривился, открыл рот, но вместо слов послышался неразборчивый хрип. Мох быстро затянул глазницы, кожа обратилась твердой корой. Из пальцев проклюнулись извилистые корешки, накрепко присосались к колоде… Я отступил, изумленный и огорченный, зажмурился. А когда вновь открыл глаза, у избушки колыхал кроной на ветру невысокий, но широкий и раскидистый дуб.

Заметив на дальнем краю поляны бледное полотнище «занавеси», подошел ближе и всмотрелся в зыбкую пелену. Бросил взгляд на избушку, поспешно отвернулся… Куда идти? Где искать?..

«Дурак ты, Эск! — мелькнула мысль. — Самоуверенный и ленивый дурак. Шаман сказал достаточно, надо просто порыться в библиотеках, поискать зерна истины в легендах и сказках. Да и по крайней мере несколько существ в мире обязаны знать, что есть Краеугольный камень и где находится. А если точнее — кто-то из богов. И Алар не зря начал войну, упрямо движется в сторону Скифра… Стоп, но туда же шествовала и джарская армия демонов, там, судя по всему, обосновался Мрон… Вот тебе и ответ, родной».

В душе забрезжила робкая надежда, переплелась с возникшей идеей. Я шагнул к туманной стене и вызвал перед внутренним взором память о виденной когда-то картине пригорода Монрада, столицы Скифра. Сырая мгла окружила, стерла тысячелетние деревья, травы и покосившуюся избу. Засвистел ветер, возникло ощущение падения. Но вместо обычного испуга пришла уверенность. Я знал, где искать.

Кольца дыма лениво плавали в воздухе, змейками тянулись к вентиляционным отверстиям. Где-то вверху шумел ветер, но в подвале царили спокойствие и красноватый полумрак. Магические лампы были притушены, большинство факелов давно прогорело. Лишь два самых стойких по-прежнему рвали одеяло черноты. Тусклые блики скользили по корешкам книг и гладким стенам, блестели на алхимической посуде, инструментах. На полу в углу еще тлела магическая фигура, сочилась сухим жаром… Тишина. И настойчивый скрип пера, задумчивое сопение, пляска букв на листе пергамента…

«Мронов Эскер! Как же не вовремя ты вздумал сбежать, помощник бы не помешал. Сегодня за одно занятие в Священной роще ухитрился посадить голос и почти надорвал ядро. Хорошо, что студенты не заметили. Кажется, удалось вдолбить в головы, как правильно пользоваться Знаками. И медитации в конце концов дали результат. Энергетические центры обоих напоминают тусклые искры, но активно растут…

…В Башне навели кое-какой порядок, сделали двери и скудное подобие мебели. Надо бы сходить в набег на ближайшую деревню, купить новые одеяла и одежду, домашнюю утварь. Но где достать денег? Воровать претит, а зарабатывать долго. Разве что поискать свои старые тайники. Кроме того, сдуру начал строительство крепости. Расчистил площадку выше по склону, выплавил фундамент. Но пока не хватает ни сил, ни времени доделать начатое. Нужны лишние руки… но откуда их взять? Идея Эскера насчет агитации университетских выкормышей пока не дала результатов.

Каждый день посылаю Сворла через портал в Гент. Парень осторожно распускает слухи. Но, право, жалко, возвращается измученный и мрачный, сразу бежит в рощу медитировать. Из скупых фраз понятно, что ситуация в Свободных Землях гаже некуда. Недавно произошел политический переворот… вооруженный, естественно. Хотя старая власть сдалась на удивление легко, новая еще входит в курс дел. А в это время люди доедают последние сухари. Настроения также отвратительные, намечаются бунты… Грин же волнуется за родителей. Пожалуй, надо будет как-то переправить сюда. Начнут с нуля, зато в относительной безопасности…

Тьма! Усталость хроническая. Мне бы поспать, но нельзя. И потому расписание дел на сегодня… Для начала следует проверить окрестности — пару дней назад сторожевые заклятия стали посылать тревожные импульсы. Дальше… Пара часов работы со студентами, постройка крепости, налаживание портала с Гентом. Затем следует разослать астральных соглядатаев в Аримион и Скифр, поискать следы богов… и, в конце концов, отоспаться! Желательно в роще, чтобы потом было время позаниматься исследованиями…»

Перо впустую пробежалось по бумаге, оставило тонкие царапины. Факелы мигнули, и смутный человеческий силуэт обратился в смертельно усталого светловолосого парня. Под глазами черные тени, глаза красные и слезящиеся, а рубаха и штаны в чернилах и неопрятных подпалинах.

Мгир по прозвищу Огненный Смерч… или нет, теперь Птиц Ирн услыхал в отдушине искаженные голоса учеников, смутный грохот. Раздраженно фыркнул — опять что-то не поделили, — торопливо отложил самодельную тетрадь и, прихватив посох, отправился разбираться. Взбежал по лестнице, решительно толкнул тяжелую дубовую створку и грозно осмотрелся…

Над Башней низко нависли тяжелые тучи. Ворчали, тяжело катились в сторону Свободных Земель. Далекая стена дождя еще поливала степь, но в воздухе уже чувствовался специфический дух грозы. Горы спрятались в тумане, ближайший лесок испуганно затих. Деревья дрожали при каждом раскате грома, сыпали листьями… Стоп! Какого грома? Ведь и молний еще не видно.

Словно в ответ на вопрос вновь раздался оглушительный удар, крупная скала шагах в сорока от Башни брызнула фонтаном щебня. Узор из чистого оранжевого пламени вонзился в камень, громыхнуло повторно. Послышались веселые голоса, в дыму мелькнули фигуры учеников…

Грин начертал еще один Знак Огня, с веселым хохотом послал в скалу. Хлопнуло так, что задрожала земля, а мелкие осколки достали стоящего на пороге Птица. Младший Гар тоже не спасовал, вычертил Знак Ветра. Но льдисто-голубой узор неожиданно потух прямо в полете, сыпанул по камням снопом бесполезных искр. Сворл тотчас победно захохотал, выкрикнул:

— Я же говорил, еще надо тренироваться!

— Да иди ты… — проворчал бывший огневик, набычился и показал приятелю кулак. — Я сделал правильно.

— Как же! — хмыкнул Грин. — Опять с последней чертой напортачил.

— А в нос? — поинтересовался Витар.

— Вот разница между интеллигенцией и пролетариатом! — обвиняюще воскликнул Сворл.

— В чем же? — хмуро спросил воин.

— Интеллигенция конфликты решает мирным путем, — как можно непринужденнее ответил студент. Напоказ закатал рукава, ослепительно ухмыльнулся. — Смотри, как работает настоящий чародей, бесстрашный Мастер Пламени… Ай!..

Грин пустил голосом петуха, огневик охнул почти в унисон. Обоих подхватила незримая рука, встряхнула как кукол и подвесила в воздухе на высоте трех человеческих ростов. Будущие маги клацнули зубами, нелепо затрепыхались. Но тут углядели внизу злого как демон учителя, прикусили языки. А Птиц одним небрежным жестом потушил пламя и развеял дым, перевел мрачный взгляд на воспитанников…

Грин дергался как червь на крючке, с ужасом смотрел на далекую твердь и невнятно мычал. Огневик парил в воздушном потоке. Интуитивно говорил со Стихией, постепенно снижался.

— Э-э-э… учитель! — позвал Сворл. — Может, вернете нас на землю?..

— А зачем? — хмыкнул Птиц, оперся на посох обеими руками.

— То есть как?! — возмутился парень. — Я высоты-ы-ы бою-у-усь!

— Мастера Пламени по определению бесстрашны, — возразил Серый маг.

— Учи-и-итель! — протянул студент. — Пожалуйста, не издевайтесь!

— И не думал, — изрек Ирн. Помедлил, добавил веско: — Любите летать, нечего плакаться об отбитых задницах…

Незримая ладонь исчезла, и студенты рухнули как переспелые яблоки. Грин задушенно квакнул, распростерся на траве как лягушка. Витар опустился не в пример медленнее приятеля, но у самой земли Птиц с мстительным удовольствием выдернул из-под огневика воздушную подушку. Хотелось безотлагательно наказать чересчур старательных дураков. Но между тем Ирн понимал, что виноват он. Не объяснил, не подобрал нужных слов…

Витар осторожно поднялся, помог встать Сворлу. Оба с ожиданием уставились на Птица. И мигом скисли, когда тот указал на Священную рощу.

— Опять медитировать? — понял Грин. Помассировал грудь, страдальчески закатил глаза.

— Да, — буркнул Птиц. — Ученье — свет.

— А не ученье — свадьба, — понятливо хмыкнул бывший гентский студент. — Но я думал, вы будете рады, учитель.

— Чему? — хмуро осведомился чародей. Жестом заставил двигаться, практически насильно загнал воспитанников в молчаливый полумрак леса.

Узкая ниточка тропинки сама нашла путников, призывно побежала впереди. Пряталась между стволами, под ковром палых листьев. Но быстро появлялась опять, вела к заповедной роще. Не прошло и пяти минут, как наставник и студенты оказались посреди знакомой поляны. И только тут Сворл рискнул ответить:

— Я думал, учите воевать.

— С чего ты взял? — поинтересовался Птиц.

— Так ведь… — задохнулся Грин. — Слышал разговор с… Эскером. Сами говорили, что скоро начнется война.

— Ты ошибаешься, — бесстрастно произнес маг, но мысленно выругался. Следить за языком надо, особенно в присутствии младших. — Мне не нужны воины.

— А кто?

Внутренности Птица продрало морозом, по спине промчались мурашки. Грин, сам не понимая, задел за живое, ковырнул свежую рану. Но что ответить? Как выразить то, что еще и сам не понимаешь, а просто чувствуешь?..

— Поймете.

— Когда?

— Скоро, — ответил чародей. — Вы быстро схватываете азы.

— У нас отличный учитель, — льстиво поддакнул Сворл. Самодовольно выпятил грудь и расправил плечи, подмигнул Витару. Однако огневик не поддержал напарника. Бывалый воин чутко уловил смену настроения Птица, насторожился.

— Думаю, пора перейти к чему-то более сложному, — заявил Ирн. Улыбнулся шире, резко выбросил ладонь. В воздухе возникла эфемерная рябь, пахнуло свежестью — и на траву шлепнулась стопка толстенных фолиантов. — Вот вам на первое время. Изучайте.

Студенты переглянулись, Грин раскрыл первую попавшуюся книгу и торопливо полистал. С каждой страницей глаза парня становились шире, краска медленно сползала с лица. Гар сохранил видимое спокойствие, но тоже побледнел.

— Что это? — не вытерпев, спросил Грин. Зашуршал бумагой, пролистал еще с десяток страниц. — Учитель!..

— То, чем вы будете заниматься ближайшие полгода, — со скрытой насмешкой ответил Птиц.

— Но… — заикнулся студент. — По-моему, тут нет ни одного боевого заклятия.

— Ты понял верно, — хмыкнул маг. — Тут собраны методики работы с созидающими заклинаниями. Вы должны овладеть трансформой, метаморфозой, синтезом живых и неживых материй.

— Я вообще не понимаю принципа построения! — возмутился Сворл.

— Естественно, — удовлетворенно кивнул Ирн. — В мое время ученикам Серых магов подобные знания давались на последних ступенях.

— Зачем? — с неприкрытым изумлением воскликнул парень. Снова переглянулся с Витаром, беспомощно развел руками.

— Вы же любите сложности, — утвердительно изрек Птиц. — Если сможете овладеть, остальное дастся легче легкого. Так что приступайте, приступайте…

— Но как насчет боевых заклинаний? — с придыханием спросил Грин.

— Запрещаю! — отрубил маг, ожег взглядом учеников. — Тот, кто нарушит приказ, может идти на все четыре стороны, не держу. Для начала проштудируйте страниц пятьдесят в этой книжечке и семьдесят в той. Выучите основные техники, закрепите в медитативном трансе. Через месяц буду принимать экзамен. Кто провалит, будет повторять пройденный материал.

На лицах Сворла и Витара отразились одинаковые эмоции: удивление пополам с унынием. Созидать так скучно, ломать гораздо веселее. К тому же ощущение могущества манит, заставляет сладко вздрагивать сердце. А что хорошего в мирной магии? Цветочки растить, облачка по небу гонять, дома укреплять…

«Вот так, родные! — с удовольствием подумал чародей, глядя на притихших студентов. — Пора взрослеть. Драки — удел детей. Я заставлю вас думать иначе, хотите того или нет…»

— Что за экзамен? — хмуро поинтересовался огневик.

— Вы должны будете создать каменные скульптуры, — быстро нашелся Птиц. — И желательно красивые, иначе результат не зачтется.

— Мы что, художники какие-нибудь? — проворчал воин.

— Придется становиться, — холодно, так, чтобы не осталось сомнений, изрек маг.

— Но… — порывисто вклинился Грин.

— Приступайте, — безапелляционно заявил Птиц. — Если чего-то не поймете, обращайтесь. Но я не стану учить боевой магии тех, кто неспособен преодолевать трудности.

Сказанное ученикам по душе не пришлось, но оба благоразумно воздержались от споров. С ворчанием и кислыми минами взяли по книге, уселись на траве и принялись бегло просматривать. Хмурились, кривились и ругались сквозь зубы, но постепенно увлеклись, стали работать.

Пронаблюдав за подопечными еще полчаса и убедившись, что внушение подействовало, Птиц тихо отступил к деревьям. Через два десятка шагов воздух посвежел, послышались раскаты грома и редкий стук капель. Дождь был еще далеко, но наступал быстро. Хорошо, что поляна защищена заклятиями. Вечный день, вечное тепло… идеальное место для медитации и учебы.

«А могут и не справиться, — отстраненно подумал маг. — В Сером Ордене заклятия созидания разучивали на последних этапах, как самые запутанные. Но с другой стороны, разница в подходе. Тогда считалось, что сложное проистекает из совокупности элементарных частей. Учили Знакам, простейшим одноконтурным заклинаниям, и гораздо позже показывали, каким образом мелкие кусочки мозаики складывать в произвольные формы. Но кто сказал, что анализ хуже синтеза? Структура основных заклинательных форм такова, что их можно использовать сразу, без понимания составляющих, при условии обычной стихийной настройки. А потом, когда студенты пройдут испытание на прочность, можно показать, как раскладывать на составляющие и включить тот же вариационный метод. Поначалу будут обладать несколько шаблонной магией, зато впоследствии наверстают…»

Несколько холодных капель, упавших на лоб, вырвали чародея из состояния задумчивости. Птиц немного постоял на склоне холма, проследил за тяжелым бегом туч. Потом вспомнил, что намеревался сделать, направился к Башне. И уже на широкой площадке крыши в окружении острых зубцов принялся за работу…

Первым делом маг создал стационарный Портал, усилил конструкцию заряженными Силой обломками горного хрусталя. Почему именно стационарный и именно на крыше? Во-первых, Ирн элементарно замучился лепить динамические при каждом рейде Сворла в Гент. Да и вообще, перемещаться быстро было жизненно необходимо: перебросить отряд или принять группу беженцев, сходить в разведку или за товарами. А во-вторых, тут находилось самое безопасное место. Даже если со своими проникнет злоумышленник, можно заблокировать наверху — прыгать с третьего этажа на острые камни вредно для здоровья.

Закончив с порталом, Ирн чуть передохнул и снова принялся за дело. Подстроил пространственный тоннель и задал координаты, решительно шагнул в середину портала… а вышел под проливным дождем в каком-то лесу на южной границе Свободных Земель.

Гром, шелест ливня и скрип ветвей оглушили. В лицо ударили упругие холодные струи, ветер налетел как дикий зверь, сыпанул кусочками коры и листьями. Птиц с руганью отбежал под прикрытие раскидистого дуба, принялся сушиться заклятиями. Но, убедившись, что в такую непогоду не спастись ничем, плюнул и пошел на поиски.

Спустя десять минут и два намотанных по обширной роще круга Птиц наконец нашел искомое — приметную одинокую скалу. Отплевываясь и отфыркиваясь, бросился к подножию и выпалил слово-ключ. В грязи тут же появились широкие трещины, толстенная плита с мокрым чмоканьем сдвинулась и приоткрыла глубокую яму. Маг с облегчением нырнул вниз, спрятался от дождя и создал миниатюрный шарик света.

В годы жизни Мгира деньги для Серых магов не имели особого значения, люди и так подчинялись могущественным волшебникам. Но природная осторожность еще тогда заставила сделать несколько тайников в различных уголках края. В один из таких сейчас и заглянул Птиц…

Внутри схрон представлял собой узкое помещение с низким потолком и рядами длинных полок. Магия сохранила каменный мешок от воды и разрушения, но вот содержимое изрядно попортилось. Некоторые горстки пыли еще напоминали формой книги, какие-то предметы, в других не угадывалось ничего… время взяло свое. Но Птиц не унывал, старательно обшарил каждый закуток. Уже через минуту пришлось снимать рубаху и вязать рукава в подобие мешка, перегружать добычу — около сотни полновесных золотых старой чеканки, горсть мелких алмазов и рубинов. И тут Ирн вспомнил, что когда-то оставлял здесь несколько стареньких амулетов и набор посохов. Поколебался, но потратил еще пять минут на борьбу с массивной плитой, заглянул в оружейную яму.

Легкое волнение сменилось унынием, когда шарик света озарил выемку в полу. Энергия артефактов давно истощилась, и дерево истлело. Четыре посоха пришли в совершенную негодность, в пятом еще тлели крохи Силы. Рядом отыскался и небольшой ученический жезл, он сохранился чуть лучше.

Недолго думая, маг бросил жезл в мешок. Поколебавшись, глянул на посох — простой и безыскусный, обычный инструмент рядового Серого. Не то что нынешний магистерский, да и сломать легче, чем отремонтировать. С другой стороны, не пропадать же добру, авось пригодится… И Птиц решился, бережно вытащил посох из ямы. Забросил добычу наверх, полез сам…

Весь остаток утра маг занимался поиском старых тайников и установкой стационарных Порталов в глухих уголках края. Парочка схронов оказались вскрытыми, в третьем не уцелело ничего, кроме горстки серебра, четвертый помог разжиться десятком талисманов и еще одним ученическим жезлом. В сумме же натекло около полутора сотен монет золотом.

Сгрузив добычу в подвале Башни, парень сделал еще три рейда. А так как тайники закончились, тайком установил Порталы в лесах на окраинах крупных городов, Стэрка и Антража. Хотел сделать еще несколько ходок, но осознал — силы на исходе. Подумал о возвращении, но вспомнил о затхлой лаборатории и неожиданно для себя испытал отвращение. Нет, сейчас хотелось иного — шума людской толпы, доброго глинтвейна и пляски пламени в камине…

Затея откровенно попахивала сумасбродством, но Птиц оправдался перед собой тем, что идет на разведку. Посредством Астрального Следопыта нашел на юго-восточной окраине Свободных Земель достаточно большую деревню, переместился в глухой лесок неподалеку. Остаток пути прошел под проливным дождем, кутаясь в плащ и вжимая голову в плечи. Но неудобства отошли на задний план, когда впереди возникли силуэты избушек, забрезжили теплым светом окна.

Деревня встретила лишь журчанием ручьев и тревожным мычанием скотины в хлевах. Даже злющие дворовые псы молчали, грелись в конурах. Пару раз Птиц замечал в окнах любопытные лица. По большей части глубокие старики, женщины. Крепкие мужчины занимались обороной границ, работой в шахтах и кузницах. В селении были лишь те, что вернулись со «смен», калеки и малые дети.

Дождь усилился, и магу пришлось перейти на бег. Преодолев главную улицу, Птиц запрыгал по лужам в узком проулке, почти вброд перешел рыночную площадь и вскочил на крыльцо небольшого трактира. «Чехонь» — гордо гласила надпись на вывеске. Окна сочились красноватым светом, из приоткрытой двери доносился смутный говор.

Внутри заведение выглядело достаточно убого. Продолговатое полутемное помещение с земляным полом и пятком грубых колченогих столов. Воздух оказался спертый и горячий, как в глубокой шахте, напоенный запахами прогорклого масла, табака и пива. Людей было неожиданно много, стены дрожали от раскатистого хохота и грубых голосов. За центральным столом пировала компания крепких мужиков. Поодаль мирно обедали случайные путники, несколько стариков из нищенской братии… Ливень объединил самых разных людей, загнал под одну крышу. Тесно, зато никто не обратит внимания на грязнулю, сами такие же.

Стойки тут, как таковой, не имелось, у одной стены сгрудились пузатые бочки, а у входа на кухню могучим изваянием застыл коренастый хозяин. Морда красная и рябая от оспы, поросшая неопрятной щетиной. Глаза воспаленные, а во взгляде тоска, понятная лишь тем, кто хоть раз в жизни испытывал похмелье. И первым же вопросом к новому посетителю стало угрюмое:

— Гроши есть?

Неизвестно, что отпугивало в трактирщике больше: мерзкий запах изо рта, ломаный окранский говор или отвратительные манеры. Но Птиц решил, что зарываться не стоит, бросил толстяку серебряную монету. Тот ловко поймал, попробовал на зуб. Почему-то помрачнел еще больше, мотнул головой в сторону углового стола:

— Сидай, там свободно.

«Будто сам не вижу!» — мысленно проворчал маг, но вслух выдал иное:

— Глинтвейна подай.

— Нэмае, — пробубнил толстяк. Вспомнил о серебряшке, добавил в голос немного вежливости: — Звыняйте, вино як тыждэнь закинчилось. И пыво того… старэ, скысло.

— Чай, — приказал парень. — А еще жаркого, хлеба и сыра.

— Звыняйте… — вновь заладил трактирщик.

— Тоже скис? — предположил Птиц.

— Та ни, — чуть смутился толстяк. — Чай зроблю, а вот с мясом погано. Сами розумиетэ: война, неурожай… Зараз тилькы у Гэнти можно найты.

Ирн давить не стал, успел посмотреть, чем потчуют остальных: каша, похлебка, грубый хлеб. Последний год явился для Свободных Земель черным. Прошлое лето выдалось слишком засушливым, урожай погиб почти полностью. А недостаток рабочих рук окончательно подкосил край, многие поля стояли невозделанными. Сейчас почти весь Запад голодал, восточные земли делились остатками, а до осени дожить надо…

— Тащи что есть, — сдался маг. Махнул рукой и отправился к столу, уселся рядом с каким-то бородатым ремесленником. Быстро освоился и увлекся уничтожением жиденькой, но горячей похлебки, которую подала усталая служанка.

Скудный обед неожиданно поднял настроение. Птиц съел постную гречневую кашу и опробовал горький травяной чай. Постепенно расслабился, начал прислушиваться к разговорам…

Атмосфера, надо сказать, царила самая угрюмая и злая. Десять матерых воинов, только-только вернувшихся с западной границы, жарко спорили с местными. Орали, били кулаками по столешнице, брызгали слюной. Изредка прерывались для глотка кислого пива, опять надрывали луженые глотки. За другими столами внимательно прислушивались, вставляли меткие фразы, недовольно ворчали или одобрительно гудели в зависимости от сказанного.

— Да гнать новых правителей! — ярился больше иных мощный, мускулистый мужик, габаритами напоминающий комод. Сразу видно, заводила и крикун, таких больше любят в компаниях. — Гнать, вам говорю! Ничего толкового эти Альены не сделают, погубят страну!..

— Да ну, Пекр! — рискнул перебить кто-то из местных. — К чему Патрик с Советом привели край? Хлебаем баланду, пьем кислятину, родичей годами не видим. А свежая кровушка завсегда полезнее. Кто знает, придумают, как жить дальше…