Неправильное привидение Воронков Николай

Хотел было изобразить семенящую подобострастную походку, но передумал. Девчонка и так на одной только гордости держится, а тут еще я со своими приколами.

Деревня оказалась достаточно близко, дорогу мне описали хорошо, так что незадолго до темноты мы уже подошли к нужному дому. Еще крепкий, но признаки упадка чувствовались. Доски на заборе отвисли, ставни покосились, в крыше местами дыры. Женщина, вышедшая нам навстречу, одета в чистое, но очень застиранное платье, лицо усталое, с грустными глазами.

Таня вышла вперед.

— Это дом, где раньше жил возчик Терам, а вы его жена Женера?

Женщина кивнула.

— Я… мы… — Таня вдруг замялась, потом оглянулась на меня, как бы ища поддержки. А действительно, как она будет все объяснять? Про демона, привидений и все остальное? Я, конечно, мог бы все рассказать в десяти словах, но, не зная местных реалий, мог сделать только хуже. Таня обиженно поджала губы, потом осторожно начала говорить: — Меня зовут Таня, я потомственная ведьма.

Судя по спокойной реакции женщины, в этом мире ведьмы не были какой-то редкостью или не считались чем-то страшным.

— Недавно я проводила опыт, а потом появился… — Она замялась, потом кивнула на меня: — Этот морок.

Похоже, и это не считалось чем-то опасным. Я удостоился только мимолетного внимательного взгляда.

— Но побочным действием стало то, что он может общаться с душами умерших.

На этот раз женщина среагировала, бросив на меня уже опасливый взгляд, и отступила на шаг. Таня перевела дыхание.

— Прошлой ночью этот… Иван разговаривал с духом вашего мужа, и тот попросил передать вам клад, который он спрятал, когда был жив.

— Половина положена нам, мы так договорились, — тут же влез я.

Женщина почему-то повеселела и даже хитро улыбнулась.

— А вы, значит, сейчас начнете его искать? Вынуждена вас огорчить — слухи о кладе моего мужа оказались только слухами. И вы не первые, кто хочет получить с него половину.

— А чего его искать? Терам место указал точно, да и договорились мы за твердую долю — двадцать серебряных монет.

— А почему не золотых?

— Ну, не знаю. Терам говорил про серебро.

— А что он еще говорил?

— Да у нас времени немного было, он только уговаривал обязательно зайти в вашу деревню, говорил, что вам одной очень тяжело. Но я не настаиваю. Меня попросили зайти, я свое обещание выполнил. До свидания.

— А показать?

— Чего показать?

— Где это место!

— Так вы нам верите?

— Нет. Но мы можем это быстро проверить.

Я пожал плечами, закрыл глаза и постарался поточнее припомнить инструкции.

— Он говорил так: «Зайти в дом, подойти к печке со стороны большого окна, нажать на правый край третьей сверху, второй справа плитки».

Женщина снова усмехнулась.

— Ну, пойдемте, посмотрим, что там.

Мы зашли в дом, Таня сделала как нужно, и мы с интересом уставились в открывшийся тайник. Но вот внутри ничего не было. Женщина уже с нехорошей улыбкой глядела на нас.

— Про этот тайник я знала и забрала из него деньги уже давно.

Таня сердито посмотрела на меня, словно это я виноват, что там ничего не было. Но у меня был еще маленький козырь в рукаве.

— Терам сказал, что теперь надо взять два стакана воды и вылить в этот тайник.

Взгляды женщин можно даже не комментировать. Первой не выдержала Женера:

— Почему два, а не один и не три? И зачем?

Я снова пожал плечами и принял скучающий вид.

— Терам сказал, что так надо.

Тот сказал гораздо больше, но очень не хотелось выглядеть треплом. Получится — так получится, а нет — с меня и взятки гладки.

Воду все-таки налили, и мы стали ждать, что будет дальше. Через пару минут раздался легкий треск, и одна из плиток наискосок от первой стала выезжать, показывая ящичек, прикрепленный к ней. Женщины, сразу забыв про меня, вместе сунулись посмотреть, что же там внутри. На свет извлекли крепкий кожаный мешочек, а из него — монеты. Когда я их увидел, в голове вертелось только одно: «Ну и жук!» Припоминая слова Терама, придраться было не к чему. Монет — сорок, половина из них — серебряные. Но вот вторая-то половина была из золота!

Надо отдать должное Женере — немного придя в себя, она сразу отсчитала положенные нам двадцать серебряных. При этом чувствовалось, что каждую монетку она будто отрывала от сердца. Меня такой дележ возмутил — ведь там было и золото, но слово есть слово. А потом меня добила Таня, которая взяла только пару монет, а остальные вернула обратно.

— Вам они нужнее. Терам говорил, что у вас двое маленьких детей. А нам этих денег на еду хватит.

После этого начался бразильский сериал. Женщины обнимались, плакали, что-то говорили друг другу. А моим мнением по поводу такого дележа никто даже не поинтересовался!

Чтобы не слушать эти слезливые разговоры ни о чем, ушел на улицу, походил по двору, присматриваясь к хозяйству. Через некоторое время вынужден был признать, что Таня, наверное, права. Вроде все есть и на своих местах. Но если приглядеться, то, пусть не ветхость, но что-то похожее в постройках появилось. Еще пара лет, и все начнет сыпаться, ломаться, болтаться… Видел я подобное в старых деревнях.

Когда вернулся, за столом, заваленным всякой вкуснятиной, сидели Таня и двое ребятишек лет десяти-двенадцати (мальчик и девочка). Никогда не видел, чтобы можно было так быстро и много есть. Помолодевшая Женера только успевала подкладывать. Я сначала хотел удивиться неожиданному изобилию, но потом вспомнил, что у нее теперь тридцать восемь монет. Из них восемнадцать — моих, между прочим, честно заработанных. По деревенским меркам — огромные деньги, и Женера теперь могла себе позволить купить продукты и у соседей.

Через час осоловевших едоков отправили спать, а Женера до утра пытала меня, требуя все новых и новых подробностей о ее ненаглядном Тераме. И что удивительно, она меня теперь совершенно не боялась! Несколько раз касалась меня, будто не веря, и снова — «Терам, Терам…» Мы оба сделали для нее доброе дело, а уж живые мы или не очень, для нее сейчас было уже не столь важно…

Утром Таню не отпустили без очень плотного завтрака, а еще нагрузили хорошим рюкзачком с продуктами и разной походной мелочью.

Весь день Таня молчала, только улыбалась своим мыслям. Я в надежде, что чуточка хорошего настроения может перепасть и мне, старался не испортить приятный настрой.

Вечером мы устроились на полянке, и Таня занялась готовкой. Делала она это старательно, но даже мне было понятно, что готовить в полевых условиях для нее непривычно. Я тоже не спец по путешествиям, но мы хотя бы в детстве ходили в походы, на рыбалку, на шашлыки. И уж кашу я мог бы сварить гораздо быстрее.

Чтобы не смущать баронессу-повариху, да и не портить себе настроение взглядами на аппетитную фигурку Тани, решил пока сделать ревизию в своих карманах. Но ничего особо интересного для себя не обнаружил. Карманов было на удивление много, но вот содержимое… Несколько мешочков с монетами, по виду серебряными и золотыми. Какая-то книжечка, испещренная непонятными значками, несколько странных безделушек неизвестного назначения. Единственной понятной вещью оказался меч. В простых ножнах, но с очень приятным лезвием, по которому шли разводы синеватого оттенка. В оружии я полный профан, но больше всего меч напомнил мне катану, как их показывают в кино. Вдохновившись, быстро выхватил меч, изображая готовность к бою. Заметив внимательный взгляд Тани, крутанул несколько восьмерок, попробовал нанести удары сначала просто по воздуху, затем по ближайшему деревцу. Деревце, правда, никак не реагировало на удары моего «привиденческого» меча, но чуть слышный шорох рассекаемого воздуха добавил мне чувства гордости за свои боевые способности. Таня мрачно подвела итог своим наблюдениям:

— До первой смерти осталось совсем немного!

Я еще больше раздулся от гордости, а Таня уточнила:

— Первый же солдат, который увидит тебя с мечом в руке, не протянет и минуты — он умрет… от смеха.

Я сразу сдулся обратно.

— Неужели все так плохо?

— Это даже не описать. Не знаю, чему учат мальчишек в вашем мире, но в нашем даже десятилетний карапуз держит деревянную палку правильнее, а удары наносит резче и сильнее.

Убрав меч в ножны, я уселся возле костра. Таня помешала ложкой в котелке.

— И нечего дуться. Ты должен защищать меня, но любой, увидевший тебя с мечом в руке, посчитает нас не просто легкой добычей, а добычей, которую в обязательном порядке надо ограбить. Так что, Вань, постарайся без крайней необходимости не доставать оружие из ножен.

Вздохнув, я кивнул. Обидно, конечно, выслушивать от симпатичной девушки такое, но ей виднее.

— Вань, фигура и мышцы у тебя очень приличные, значит, ты готовился к пути воина. Как же так получилось, что ты не имеешь ни малейшего понятия об обращении с мечом?

— У нас нет мечей. А мышцы я качал для красоты.

— Как нет мечей? А как же вы убиваете врагов?!

— Вот с этим проблем нет.

Я долго рассказывал о современном оружии, но уважение во взгляде Тани не появилось. Наоборот, появилась даже какая-то брезгливость.

— Но так воевать — это же подло! — воскликнула она. — Убивать мирных жителей, которые даже не подозревают о смерти, нависшей над их головами!

Я пожал плечами.

— Когда-то и у нас устраивали поединки, гордились своей силой и ловкостью. Но постепенно главным стало желание просто убить, и желательно побольше. Сейчас победа в первую очередь зависит от того, какое оружие сделают эти «мирные жители».

— И убивать швею за то, что она шьет форму для солдат?! Ваши взгляды еще хуже, чем у демонов!

— Подожди, пройдет хотя бы тысяча лет, и у вас будет то же самое, если не хуже, — мрачно ответил я.

Таня долго молчала.

— Если все так, как ты рассказываешь, то получается, что вашему воину нужно тренировать только палец, чтобы нажать на пусковую кнопку или курок, да немного мозгов, чтобы не забыть, где они находятся? А ты тренировал тело для красоты, потому что гордиться больше нечем и мозги тебе не очень-то и нужны?

С минуту я пытался прийти в себя от возмущения такой логикой.

— Не болтай ерунду, если не понимаешь! Красивое, здоровое тело мужчины — это… — наткнувшись на заинтересованный взгляд Тани, немного смутился. — Тебе ведь было приятно смотреть на меня, раздетого?

— Хочешь сказать, что ты потратил столько усилий, уже зная, что встретишься со мной? И заранее готовился к нашей встрече, тратя кучу времени на бессмысленное перетаскивание железа?!

Внутри забурлило раздражение, и я с трудом сдержался.

— Может, со стороны я и выгляжу тупым качком, но… — А вот что сказать дальше, я не знал.

— Что «но»? — прервала Таня затянувшееся молчание.

— Я постараюсь исправиться.

Почему-то мое смущение понравилось Тане гораздо больше, чем откровенное заигрывание. Во всяком случае, остаток вечера мы разговаривали без подколок и ехидства. Даже нашлось общее — в детстве мы оба увлекались книгами о подвигах рыцарей. Только у меня это годам к пятнадцати прошло, а вот Таня до сих пор считала все, что пишут в таких книжках, — чистейшей правдой. Фраза про «рыцаря на белом коне» не прозвучала, у них тут предпочитали другие цвета, но вот то, что я не умею ездить на лошади, вызвало у нее вздох сожаления. Мне даже стало немного стыдно, что я так коварно обманываю мечты девушки. Попала бы она к нам, вот там бы я развернулся — взял бы у знакомых навороченную тачку, покатал бы Таню по ночному городу, потом повез бы на ночную дискотеку. И утром она была бы счастлива, что встретила такого крутого парня, разглядывая мое обнаженное тело во всей красе. А здесь… Чем я вообще могу понравиться девушке в нынешнем состоянии? Не умею ничего, за что ценят местных парней. Даже в морду дать не смогу. И еще Танины намеки, что ей больше нравятся умные парни. Понятное дело, что нравятся, только где ж его взять-то, этот ум? За деньги не купишь, это или есть, или нет. Я тоже вроде не дурак, но Тане нужно нечто большее.

Этой ночью я никуда не стал «летать», а просто провалялся, лежа у костра, глядя в небо и думая сразу обо всем и ни о чем.

На следующий день мы снова топали по лесным дорогам. Таня сказала, что скоро должна быть граница и нам надо быть особенно осторожными — граф ни за что не откажется от своих планов и постарается нас перехватить. Болтали мы достаточно дружелюбно и появление троицы мужиков на перекрестке лесных дорожек банально проморгали. Мужики никуда не торопились, просто стояли и внимательно смотрели на нас. А у меня мгновенно испортилось настроение. Не знаю, кто они были официально, но бандит — он и в Африке бандит. Пристальные жесткие взгляды, поджатые губы, презрительно-снисходительное выражение лица, поджарые фигуры, плюс оружие — мечи, ножи, что-то еще непонятное. Я бывал в разных компаниях, но от этих повеяло такой угрозой, что у меня по спине пробежал холодок. Сразу ясно, что без приключений мимо них нам не пройти. Если бы был один, то, не задумываясь, ломанулся бы в лес. Но со мной Таня. Мысли заметались, пытаясь найти приемлемый вариант.

Мы поравнялись с троицей. Те не пытались заступить дорогу, но один из них, с кривым носом, вдруг протянул:

— Вы только посмотрите, какие курочки здесь гуляют! Да и молодой петушок очень даже ничего. Вот я теперь и в сомнении — кого же мне выбрать на сегодняшний вечер?

Может, они и не стали бы нас трогать, так, цеплялись для развлечения. Но когда смысл фразы дошел до меня, то все благоразумие исчезло куда-то в один миг. Я сдвинулся, чтобы быть между Таней и этими ублюдками.

Говорливый осклабился.

— Ну вот, сами выбрали, мне даже думать не надо!

Он сделал шаг к нам, и я непроизвольно взялся за рукоять меча.

— Не глупи, парень, целее будешь! Жизнь все-таки лучше, чем красивая смерть.

Еще шаг, и я выхватил меч. Лучше бы я этого не делал. Настороженное выражение лиц бандитов сменилось откровенно издевательским. Кривоносый обратился к остальным:

— Стоп, ребята! Я хочу лично насладиться боем с таким уникальным противником!

Поняв, что сотворил глупость, я повернул голову к Тане и прошипел:

— Я сейчас попробую их отвлечь. Как только начнется заваруха, сразу беги, и лучше в лес, а то по дороге они тебя догонят быстро.

Таню заметно потряхивало от волнения, но меня она услышала и кивнула. Бандит подошел уже совсем близко, я поудобнее перехватил меч. А, была не была, сейчас главное если не напугать, то хотя бы отвлечь их от Тани. Губы опять начало сводить судорогой ненависти. Не пытаясь изображать из себя ниндзя, я ударил неправильно, горизонтально, чтобы бандит не смог уклониться. Тот с усмешкой подставил свой меч, затем на лице мелькнуло недоумение, когда мой меч, не встречая сопротивления, прошел сквозь его тело. Я сдвинулся чуть дальше, инерция меча развернула меня, и я каким-то киношным движением рубанул его от шеи к поясу. Развернувшись, хотел броситься на остальных, но те замерли, словно в шоке, а сзади вдруг раздался дикий крик Тани.

Я снова крутанулся, но увиденное повергло в шок и меня. Говорливый не хватал Таню, как я подумал. Он стоял на прежнем месте и… разваливался. Как в фильме ужасов, одна половина корпуса вместе с головой сползла по разрезу от плеча до пояса. Потом останки корпуса упали и распались уже по разрезу на уровне пояса. Все вокруг заливала кровь, появился характерный запах. Таня была в ужасе, переводя взгляд с меня на труп и обратно. Ладно, с этим потом разберемся. Я резко повернулся к оставшейся парочке и сделал легкое движение мечом.

— Ну, кто следующий?

На этот раз улыбок не последовало. Мужики стремительно ринулись в лес.

Когда я немного успокоился и подошел к Тане, ужас в ее глазах исчез, осталась только непонятная тоска.

— Танюш, ну что ты, все уже кончилось!

Ответ был совершенно непонятный:

— Ты все-таки превращаешься в демона!

Я в недоумении смотрел на нее.

— С чего ты взяла?

— Ты убил человека, и тебе это понравилось. Наверное, и прилив сил испытываешь.

— Во-первых, это не человек! Убил его меч купца, потому что сам я ничего и никому сделать не могу. А настроение — не буду скрывать, сейчас очень хорошее.

— Значит, убил меч, а ты, значит, как ты иногда говоришь, «курил в сторонке»?! Ты на руки свои посмотри!

— А чего руки?.. — начал было я и поперхнулся.

Кисти рук стали черными, и на обеих выросли когти сантиметров по пять. Пока я их рассматривал, кисти стали светлеть, когти втянулись.

Я с улыбкой посмотрел на Таню.

— Вот видишь, уже все как прежде! Может, это какая-то нервная реакция?

Таня на улыбку не ответила, о чем-то напряженно думая. Следующая фраза вообще меня убила.

— Ты все быстрее превращаешься в демона, и я ничего не могу с этим поделать. Мы пойдем искать твою «Звезду миров». Не знаю, чем и как она тебе поможет, но смотреть на твое превращение у меня не хватит сил. Следуй за мной!

Развернулась и пошла по дороге. Когда я немного пришел в себя от зигзагов Таниных мыслей, та уже скрылась за поворотом. Хотел было крикнуть ей, что надо бы забрать деньги у зарубленного бандита, но, глянув на кровавое месиво, передумал. Не, без этих денег мы как-нибудь обойдемся.

И вообще — жизнь-то налаживается! Если Таня поможет мне найти Звезду, то у меня появится шанс обрести тело. А может быть, даже и вернуться на Землю. Я еще раз осмотрел то, что осталось от убитого, но никаких угрызений совести не возникло. Наоборот, даже появилось некоторое удовлетворение. Странно, конечно, для первого убийства, но об этом можно подумать и потом. И вообще — защитил Таню, мы живы и здоровы. Что еще надо? В отличном настроении я бросился догонять «хозяйку».

Примерно час я шел за Таней молчком, но потом мне это надоело. Солнышко светит, вокруг прекрасный лес, запахи обалденные, мы сбежали от опасностей, за нами никто не гонится, что еще надо? Для начала стал задавать вопросы о непонятных цветах, кустах и обо всем, что попадалось на глаза. Таня вынуждена была отвечать и понемногу оттаяла.

— А почему ты ударил мечом горизонтально? — вдруг спросила она.

— А как надо было?

— Есть много других ударов, с которых начинают бой.

— Но я-то их не знаю! Ты же сама говорила, что я в этом полный балбес, да и тому бандиту достаточно было увидеть, как я достаю меч, чтобы сразу записать меня в покойники. От других ударов он бы с легкостью уклонился, а этот был настолько глуп, что он решил его просто остановить.

— А как ты узнал или догадался, что зарубишь его?

— Не знал и не догадывался. Я всего лишь хотел отвлечь его от тебя. Меч, проходящий сквозь тело, должен был его хотя бы смутить, а видишь, как получилось.

— То есть ты убил не специально?

— Нет, конечно!

Таня остановилась.

— А как же тогда ты это сделал?

— Как? Мечом махнул, и все.

— Но он же «привиденческий» и ничего рубить не может!

Действительно, одно с другим как-то не вяжется. Я молчком достал меч и, подойдя к ближайшему деревцу, несколько раз рубанул, но оно осталось стоять без всяких повреждений. Таня внимательно оглядела его, потом постояла с закрытыми глазами, приложив руки к деревцу.

— Ничего не чувствую, — наконец сказала она.

Я попытался срубить еще несколько — с прежним результатом. Потом мы, наверное, еще полчаса ждали — а вдруг последствия будут запоздалые, как с дубом. Хотя какие могут быть «запоздалые», если мужика я разрубил в доли секунды? Ждать дольше было бессмысленно, да и надоело стоять на месте.

— Но как же так? — недоумевала Таня. — Дерево он не рубит, а человека — запросто. А может, дело как раз в этом? И он рубит только живое?

Мне было как-то без разницы, как и почему он рубит. Может, это пригодится в дальнейшем, а может, и нет. Ласково проведя по лезвию неожиданно выросшим когтем, так что раздался шуршащий звук, я с улыбкой глянул на Таню.

— А на ком проверять будем? Из живых тут только ты…

Таня замерла, не сводя с меня глаз. А я вдруг заметил пульсирующую венку на ее шее, и по телу прошла сладкая дрожь от желания сдавить эту тонкую шейку пальцами. Потом взгляд скользнул по груди, и появилось странное желание рубануть мечом, а потом напиться горячей крови, которая будет течь ручьями. Видимо, мои странные мысли отразились на лице, потому что Таня закаменела еще больше, потом выпрямилась, отрешенно глядя мне в глаза.

— Бей, если не можешь сдержаться. Это будет достойным наказанием за глупости, которые я натворила. — Она горько усмехнулась. — Дура, думала только о себе…

Смысл ее слов дошел до меня не сразу — слишком сильно хотелось напиться крови. Я прямо ощущал ее на губах, горячую и сладкую. Но когда дошло, о чем она говорит, резко отступил назад, чтобы не сорваться и не ударить. Жажда крови немного ослабела, и я на всякий случай сделал еще пару шагов назад. Стало совсем легко. Немного подрагивающей рукой убрал меч в ножны, постоял, окончательно приходя в себя.

— Тань, ты только за маньяка меня не держи, ладно? — Голос был хриплым. — Ляпнул неудачно, признаю. Но чтобы женщину бить — до такого я еще не опустился.

Мы еще немного постояли, стараясь не глядеть друг на друга, и молчком отправились в дорогу. Таня впереди, в нескольких шагах за ней я. Как только пытался приблизиться, жажда крови снова начинала бушевать во мне и туманить мысли, и приходилось увеличивать дистанцию между нами. Так и шли. Таня думала о своем, а я о своем.

Странно все это. Убийство бандита меня почему-то не беспокоило. Но вот как это у меня получилось? Я раньше считал, что меч рубит все подряд. Тем более что он еще и усилен магией. Но мой почему-то деревья рубить не желал, а вот человека — пожалуйста. Может, это и имел в виду купец, когда отдавал мне его?

И с жаждой крови непонятно — с чего вдруг она появилась? Уж кем-кем, а извращенцем я никогда не был и женщин использовал только по прямому назначению. Может, так действуют какие-нибудь флюиды или феромоны, исходящие от Тани? Но тогда почему раньше такого не было, хотя мы все время были рядом? Чувство близкой смерти стало толчком? Так вроде в таких случаях или сразу после них должно тянуть на секс. Но у меня было только одно желание — напиться крови. Опять же, вокруг зарубленного бандита ее разлилось даже больше, чем надо, но я, кроме брезгливости, ничего не испытывал. Странно все это.

Вечером Таня быстренько перекусила, свернулась калачиком у костра и затихла. И все это молчком. Я не стал приставать, чувствуя себя в чем-то виноватым. Прошелся дозором вокруг стоянки, потом улегся, вошел в транс и оглядел окрестности еще километров на пять вокруг. Убедившись в сравнительном одиночестве и безопасности, уселся и, глядя на пламя костерка, стал перебирать события последних дней. Самое противное, но я по-прежнему не чувствовал ни усталости, ни сонливости. Только и остается, что думать. Оказывается, это может быть и наказанием! Ни выпить, ни закусить, ни по бабам сходить, ни поспать. Поговорить бы, но Таню сейчас лучше не трогать — она и так вся на нервах и чуть живая от усталости.

Ближе к полуночи, когда я уже совсем одурел от безделья и тишины, в лесу раздался непонятный шорох. Я тут же навострил уши, пытаясь понять причину. Шорох пропал, потом начал сдвигаться в нашу сторону, то исчезая, то вновь приближаясь. Сначала я посчитал это развлечением, но потом сработали древние инстинкты — вообще-то ночь, глухой лес, костерок почти прогорел, а к нам кто-то подкрадывается! Местных животных я пока еще не видел, но на тропинках, по которым мы шли, время от времени попадались довольно крупные следы, некоторые даже с отпечатками когтей. Воображение тут же услужливо нарисовало картину: Таня спит, а из леса на нее (или на меня) вдруг прыгает какое-нибудь местное чудовище с огромными зубами и клыками. Осторожно сдвинувшись к Тане, достал свой меч и приготовился защищать наши жизни. Шорохи продолжались еще примерно час, становясь все более отчетливыми и угрожающими. Я был весь на нервах и уже собрался будить Таню, как вдруг шорох соизволил выбраться на поляну, и я увидел крупную и очень неприятную на вид крысу. Та деловито подобралась к костру и принялась выискивать остатки еды. Но достаточно было шикнуть на нее, и она тут же сбежала. Хоть плачь, хоть смейся над собственными ночными страхами. Но сразу появились неожиданные вопросы. Ну ладно я, чистокровный городской житель. Сначала просто не знаю опасностей, а потом боюсь всего в темном лесу. Но почему так спокойна Таня? Уверена, что нам ничто не грозит, или принимает какие-то свои ведьмовские меры безопасности? Или надеется на мою защиту, раз я не могу спать? Спросить ее потом об этом или неудобно? Ладно, спрашивать не буду, но отметочку надо сделать и подумать, когда появятся хоть какие-то новые сведения.

Остаток ночи я провалялся, прислушиваясь к ночным звукам, считая звезды и запоминая созвездия.

Следующий день снова прошел в молчании. Тропинки, дорожки, иногда небольшие участки сравнительно хорошей дороги. Не знаю, как Таня ориентировалась, а по моим прикидкам и солнцу получалось, что небольшими зигзагами, но мы двигались в восточном направлении. В середине дня Таня обмолвилась, что границу королевства мы уже пересекли и через пару дней будем в полной безопасности. За весь день было только одно приятное событие — я обнаружил, что жажда крови утихла, я могу подойти к Тане и при этом меня больше не трясет от желания.

Таня шла по-прежнему молча, но было заметно, что она устала. И двигалась не как в первый день, а как-то тяжело, через силу. И низ длинной юбки, ну никак не предназначенной для долгой ходьбы по лесу, стал грязным, а местами и порвался. Если она права, что нам до столицы идти еще месяц, то силенок у нее не хватит. Надо бы как-нибудь ненавязчиво намекнуть, что я ведь никуда не опаздываю, что можно не торопиться и побольше отдыхать. Только надо поделикатнее, а то ведь она опять начнет фыркать и поминать про мою демонскую сущность, подлые замыслы и т. д. и т. п.

Задумавшись, я шел за Таней. На пути попался небольшой ручей с перекинутым через него бревном. Таня спокойно прошла по бревну, я — на автомате — тоже. И тут до меня дошло — что-то не так. Ходить по земле я привык, по лесу, когда сквозь меня проходят ветки кустов и деревьев, тоже. Но вот сейчас, просто так, спокойно, прошел по дереву?!

Я, затаив дыхание, чтобы не сбить настрой, прошел по дереву обратно. Получилось! В мечтах сразу появились картинки из фильма «Привидение» — как можно усилием воли толкать предметы, проделывать разные каверзные шутки. Зайдя в ручей, попробовал упереться в бревно, но руки прошли сквозь него, не встречая сопротивления. Попробовал еще раз — то же самое. Выбравшись на берег, осторожно наступил на бревно, и оно меня удержало. Это становилось интересным. Я принялся ходить восьмерками — по бревну, спуститься в ручей, пройти сквозь бревно поперек, вернуться на берег, снова по бревну и т. д. Примерно после пятого круга понял, что дело совсем не в моем настрое, а в чем-то другом. Снова спустившись в ручей, принялся тыкать пальцем в бревно с разных направлений. Стало совсем интересно. Я так увлекся, что совсем забыл про Таню. Однако она, молчаливая и отстраненная, мое отсутствие заметила сразу. Подняв голову, наткнулся на ее внимательный взгляд.

— Что случилось?

— А вот смотри. — Я старательно медленно снова начал тыкать пальцем в бревно с разных сторон.

— И что?

Я выскочил на берег и с гордым видом прошел по бревну. Тане мои движения начали надоедать.

— Да объясни толком, что происходит?

— Ты что, не поняла?! Я могу ходить по ровной поверхности!

— Так все ходят, и ты ходишь.

Такая тупость меня начала раздражать. Спрыгнув в воду, я прошел поперек бревна.

— Ну и что? Ты же привидение.

— А тебя не удивляет, что одну и ту же вещь я могу проходить насквозь, а могу и опираться на нее, как на твердую поверхность?

Тут и до нее наконец дошла абсурдность ситуации. Теперь уже под ее чутким руководством я снова ходил восьмерками, тыкал бревно. В конце концов мы предположили, что я могу ходить по дереву, если оно параллельно земле, то есть становится для меня чем-то вроде пола. Я тут же придумал новое испытание — Таня взяла два прутика и держала их ровно над землей. Очень осторожно я наступил на них. Ощущение странное — как будто стоишь на двух очень тугих проволочках. Но ведь стоял и не проваливался! Причем Таня никакого веса не чувствовала! Несколько раз она подняла прутики вверх-вниз, но я ничего не ощутил, кроме легкой тяги, как в лифте. Поэкспериментировав еще, выяснили, что прутики держат меня примерно до наклона градусов в тридцать. После этого я с них не соскальзываю, а просто проваливаюсь. Объяснения этому у меня не было, но появились новые идеи. Таня, заметив мой задумчивый взгляд, среагировала странно.

— Даже не думай! — прошипела она.

— О чем? — не понял я.

— Что я буду носить тебя на руках!

Логика таких заявлений была странной, но сразу появилась еще одна идея.

— А почему бы и нет? — расплылся я во вредной улыбке. — Представляешь, ты берешь небольшую досочку в руки, я на нее встаю, а ты меня поднимаешь без всяких усилий. Чем не цирк? И авторитет у тебя сразу станет невероятный, и денежку можно заработать в любой деревне, а не рыскать в поиске кладов.

— А если кто-то для проверки потребует, чтобы я подняла на досочке и его? Или захочет сам поднять тебя? Все сразу поймут, что с тобой что-то не то, будет как минимум скандал.

М-да, идея сразу провалилась, но я не расстроился.

— Вообще-то я хотел предложить совсем другое. Мы же теперь можем спокойно нанять повозку и ехать с комфортом! Раз я не проваливаюсь сквозь ровную деревянную поверхность, то ты можешь ехать с возничим впереди, а я заныкаюсь в повозке. И быстро, и с комфортом, и без проблем.

— А если кто-нибудь захочет с тобой познакомиться или устроить проверку?

— Тогда можно положить меня на носилки, я буду лежать и стонать, очень страшно, чтобы к нам никто не подходил. Потом можно изобразить, что я умер от ужасной заразной болезни, и тогда к нашей повозке вообще никто не подойдет, побоятся!

Таня внимательно слушала, и я, вдохновившись, стал развивать идею дальше:

— Еще можно сделать гроб, я туда лягу, и никто даже не обратит на меня внимания.

— А на гроб?

— А чего гроб? Ящик он и есть ящик. Единственное, что вдруг мне захочется повернуться, или там руки затекут, раскину их и… — В голове живо появилась картина в красках. — Представляешь, везут гроб, а из него вдруг появляются руки, да еще и шевелятся! — Я изобразил, как это будет выглядеть, как будут смотреть пораженные окружающие, какие у них будут лица, и, не выдержав, заржал.

Но Таня шутку, наверное, не поняла и оставалась серьезной.

— У вас все такие идиоты или это только мне такой подарок достался?

С трудом подавив смех, я немного обиделся:

— А что я такого сказал? Нормальная шутка. У вас что, молодые не веселятся и не придумывают всякие приколы?

— ТАКИМИ вещами у нас не шутят, это просто никому не придет в голову! Да и у вас, я думаю, УМНЫЕ люди тоже на такое не пойдут.

— Ну, как знаешь, я хотел как лучше, о тебе же заботился.

— Я это уже поняла, только ты бы еще и думал хоть немного, как к твоим словам и поступкам отнесутся другие! Если меня увидят рядом с таким гробом, сквозь стенки которого торчат шевелящиеся руки, то…

— Что, позовут магов?

— И магов, и стражу, и еще кого-нибудь. И пока ты будешь идиотничать и хихикать в гробу над собственными глупыми шутками, мне быстренько отрубят голову, как возможной пособнице!

Настроение от таких слов резко пошло вниз.

— Ну извини, Тань, не подумал.

— А чья это была идея — твоя или твоей демонской сущности? — Таня по-прежнему серьезно смотрела на меня.

— Какая идея?

— Ну, эта, про гроб и что это будет весело.

— Так я вроде бы един, раздвоением личности не страдаю, а сущность у меня…

Тут я как-то задумался. Чего она все время к этому цепляется? Ведь выяснили же, что я — необычное, но все же привидение. Ну, характер не сахар, часто говорю, не подумав, до шуток моих местные еще не доросли, деревня. Но обзываться-то зачем?! Вот я начну говорить через слово: «Ведьма, Таня, ведьма». Что, ей понравится?!

— За идею я извиняюсь, сам придумал, не подумав, но и ты давай завязывай с подобными вопросами, а то ведь задолбала уже… ведьма.

— Что?! — теперь уже Таня задохнулась от возмущения.

— А то! У меня имя есть! И главная моя сущность… — тут я немного растерялся, не зная, что же во мне главное.

Зато слова нашлись у Тани, причем слово «дурак» можно было считать самым доброжелательным. Почувствовав себя в родной стихии, я тоже отвесил несколько «ласковых» определений, и разговор быстро перерос в обмен обидными и язвительными репликами и сравнениями.

Неожиданно сбоку послышался громкий мужской голос:

— Сударыня, этот человек пристает к вам?

Мы повернулись на голос и опешили, правда, по разным причинам. Пока мы выясняли отношения, незаметно для себя дошли до хорошей дороги. И теперь к нам приблизился небольшой отряд — впереди пара мужчин верхом, сзади — два десятка солдат тоже на лошадях, повозка с вещами. В середине, под защитой солдат, легкая карета, в которой сидели две молодые женщины лет двадцати пяти. Я обалдел от красоты девушек, с интересом смотревших на нас. А Таня, похоже, от красоты мужика, который с нами разговаривал. Классический рыцарь на белом коне, вернее, на гнедом. Тот спрыгнул на землю и подошел к нам. М-да, рядом с таким мне ловить нечего… Мужик в самом расцвете сил. Лет тридцати, ростом даже выше меня, красивая фигура, осанка, классический римский профиль, пышная шевелюра, голос… Девки, наверное, пачками ложатся у его ног.

Тот подошел к нам, но смотрел только на меня. Невольно я сдвинулся назад, чтобы случайно не задеть его и не добавить нам проблем. Мужчина воспринял это по-своему — презрительно усмехнувшись, процедил:

— Так ты еще и трус… — И замахнулся плеткой.

Ну, все, обреченно подумал я. Каждый раз одно и то же — стоит мне сделать шаг назад, как все воспринимают это как трусость. Сейчас он меня постарается ударить, потом будет недоумение, скандал, потом придется с ним что-то делать, а потом выслушивать очередные попреки от Тани. Но та неожиданно бросилась между нами и даже развела руки в стороны, стараясь меня защитить.

— Не смейте, его нельзя бить, он… больной!

Мужик насторожился.

— И чем же, интересно, он болен, что позволяет себе разговаривать с женщиной в таком тоне?

Таня опустила руки, немного подумала.