Такси «Новогоднее» Лунина Алиса

Аня кивнула:

– Понятно. Тогда обойдемся без разговоров. – Она поставила перед Сашей тарелку, и чай. – Твой любимый творожный пирог!

– Ань, ты что, для меня пекла? Спасибо.

Трогательно. Саша едва не прослезилась.

Душ и сон (надо было провести ночь, скрючившись в машине, чтобы оценить прелесть кровати) поправили ситуацию: к вечеру она чувствовала себя значительно лучше. Теперь можно и поговорить. За вечерним чаем она с Аней разоткровенничались, поплакалась ей. Дескать, ну полный кризис!

– Нет, понятно, вся страна страдает, но мне-то в тройном объеме досталось! У меня помимо экономического еще и кризис среднего возраста. Это когда дожил до определенного, не внушающего оптимизма возраста, тебе хочется съесть свой паспорт с указанной датой рождения, ничего не нажил, не заимел, не достиг, везде незачеты и прочерки. К кому бежать, куда податься?

Аня вздохнула, и Саша залюбовалась: какое у нее хорошее русское лицо. Волосы русые, большие серые глаза. И такая она статная, ладная. Движения спокойные, точные, никакой суеты. Плечи округлые, полные и очень красивые руки.

Ане сорок пять, но ей это в «плюс», в ее случае года – ее богатство. Она с достоинством принимает возраст, без мартышкиного кокетства, и сразу ясно, что морщинки и усталость в уголках губ – опыт и богатое внутреннее содержание.

– А для меня, Александра, кризис давно случился, – усмехнулась Аня. – Раньше, чем для всех остальных.

Анина история начиналась, как сказка: сначала у героини была престижная работа (она преподавала в университете), любимый муж, двое детей-отличников, житейские блага (квартира, машина и даже небольшая скромная дача). А потом она всего лишилась.

Мужу вдруг стукнуло в голову, что из России надо уезжать. Например, в Америку. И, на Анину беду, кроме страстного желания у него для эмиграции еще и возможности имелись, поскольку его брат, в свое время уже отъехавший в Америку, теперь мечтал воссоединиться и слал приглашения. Но Ане в Америку не хотелось, и на заокеанский переезд она никак не могла решиться. В конце концов муж стал уже не то что уговаривать, а прямо требовать, чтобы она поскорее приняла решение.

И Ане ничего не оставалось, как согласиться (она вспомнила семейное предание о героической прапрапрабабке, красавице и декабристке, которая за любимым не побоялась махнуть в Сибирь, и вдохновилась ее примером). Что ж, за любимым хоть на край света!

Трехкомнатную квартиру на Соколе и прочую недвижимость супруги быстренько продали и уехали в Америку.

Приехали, огляделись, и Аня поняла, что лично для нее Америка хуже этого самого «края света». У нее прямо аллергия на Америку. Полная с ней несовместимость. А муж ничего, нормально, на деньги от продажи московской квартиры открыл автомастерскую и всем доволен – и собой, и Америкой. И был доволен до тех пор, пока не разорился. Кто же мог предвидеть, что бизнес с автомастерской лопнет? Но он, как человек деятельный, горевать не стал, а ринулся в какой-то другой проект, куда и вложил остатки денег.

Аня, пока он пробовал себя в бизнесе, сидела дома, потому что работу найти не могла, и засыхала на корню. Ей очень хотелось обратно в Москву. А тут и муж повел себя исключительно вульгарно, взял да и загулял с одной авантажной дамой, бывшей жительницей Ростова, о чем Ане сразу стало известно.

Аня ему сказала: «Я здесь пропадаю! Давай вернемся!»

Но он ответил, что лично его в Америке все устраивает и он остается, а она может поступать, как считает нужным. Хочет вернуться в Россию – это ее личное дело. Старший сын тоже отказался уезжать, он там быстро американизировался и был всем доволен.

Аня стала собираться, и тут выяснилось, что денег, вырученных от продажи московского имущества, осталось разве что на билет ей и младшему сыну. Муж только руками развел: потом отдам, в другой, лучшей, жизни, когда новый бизнес начнет приносить доход. В общем, прихватила Аня младшего сына и уехала в Россию.

Она вернулась в любимый город, на месте которого теперь была воронка, как после взрыва, – ни квартиры, ни работы, ни семьи…

– Вот это и был мой кризис, Александра. Хлебнула я полную чашу. Первые два года жила в общежитии вместе с сыном, бралась за любую работу, чтобы заработать. Какой там университет?! О прежней жизни пришлось забыть, устроилась домработницей в три места сразу, пять лет, веришь – нет, постоянно спала на ходу! Мне казалось, что я на автопилоте существую, просто кто-то забыл выключить, по ошибке, и я живу… А потом ничего, квартиру купила, конечно, не такую, как у нас была, но жить можно. Сынок подрос, в институт поступил, сейчас у девушки живет, самостоятельный. В общем, миссия оказалась выполнима. Главное, я теперь не боюсь ничего. Меня никаким кризисом не напугаешь. А тебе скажу: у каждого свой кризис, и когда-то надо начинать его преодолевать. Чем раньше, тем лучше.

Саша задумалась. Интересная точка зрения…

– А нельзя разве, чтобы совсем без этого… кризиса и преодоления?

Аня развела руками и серьезно произнесла:

– Видимо, нельзя!

– А еще с мужиками нынче полный кризис, Аня! Ты не находишь, что они вообще измельчали?! И превратились в манекены?!

Та рассмеялась:

– Саш, мне ли так не считать? Я как с мужем разошлась, так до сих пор и пребываю в гордом одиночестве. Уже и не надеюсь ни на что!

Пригорюнились, загрустили девчонки, потому что мужики, сволочи, измельчали порядком, но ведь, как известно, альтернативы им нет.

Аня снова поставила чайник. За беседой и женской грустью они прикончили два пирога и выпили чаю бессчетно.

– А ты, молодец, Александра! – неожиданно воскликнула Аня. – Всегда улыбаешься, веселая. С тобой прямо отдыхаешь. И говоришь так смешно, хотя вроде совсем не смешные вещи!

– У меня дедушка одессит. А это в своем роде диагноз. В Одессе воздух состоит из ионов, электронов и смешинок. И кто там долго живет, у того состав крови меняется. От солнца и этих самых смешинок.

Саша засияла, вспомнив Одессу, море, дедовские прибаутки и тот свет, который ее согревает даже в самые мрачные осенние дни.

Она помнила дедовский завет: «Никогда не ной, Санька. И не теряй чувства юмора!»

Приходилось выполнять данное обещание. Любимый дед все-таки. Всю жизнь она честно старалась не ныть, не падать духом и не терять свое чувство юмора. И люди ей нравились легкие, солнечные, со смешинками в крови, как ее одесская родня. Смехом и солнцем они не только в себе растопили плохое и гадкое, но и сделали это с окружающими.

Она не удержалась и рассказала Ане свою любимую историю. Про актрису Полищук, которую та сама где-то рассказывала.

– Однажды на улице актриса подошла к прилавку с овощами и фруктами. Представь, Ань, фантастическая красавица! Любовь Полищук! В белом костюме и белой шляпе! И вот эта богиня, королевна, обожаемая всеми актриса подходит к продавщице и что-то спрашивает про капусту. А продавщица вдруг окинула ее угрюмым взглядом и окатила актрису помоями из ящика с гнилой капустой. Полищук говорила, что ситуация была интересная: стоит, значит, она, со шляпы стекает мутная жижа, растерянно смотрит на продавщицу, а та так же растерянно на нее. Обе молчат. И вдруг Полищук начала… смеяться! Она так хохотала, что, глядя на нее, продавщица тоже рассмеялась. Они вместе от души посмеялись и по-доброму расстались. Я после этой истории стала любить Полищук, как родную.

Аня заулыбалась.

Света позвонила, и Саша обрадовалась: «Хорошо, что не успела подумать о человеке плохо!»

– Бедная, моя бедная, – запричитала Света, – давай рассказывай, что случилось!

– Да что… «Добро пожаловать в зону сумерек»! Вот чего случилось!

– Где ты сейчас?

Саша сообщила про ночь, проведенную в машине, и про Аню.

– А, значит, с жильем уже решилось? Ну и славно! – воскликнула Света. – Молодец твоя Аня, отзывчивый человек! Слушай, а я для тебя, как и обещала, кое-что придумала! Пока ты не нашла работу, можешь поработать у меня! Наша домработница уволилась, абы кого в дом брать не хочу! Тут нужен свой человек, а ты то, что надо!

Саша опешила.

– Свет, ты серьезно?

– Вполне. Разве тебе деньги не нужны?

Деньги ей, конечно, нужны. Именно поэтому, не без раздумий и внутренних колебаний, Саша согласилась.

Со Светой Саша познакомилась год назад. Вместе летели в Европу, в самолете разговорились, и вскоре знакомство перешло если не в дружбу, то в хорошие приятельские отношения. Света неоднократно повторяла, что в Саше ее подкупает чувство юмора, отсутствие зависти и порядочность в отношении чужих мужиков. А Сашу в подруге привлекали неуемная энергия и острый ум. Одно учение о стервах чего стоит! Со Светой интересно, у нее какое-то особое знание жизни, практицизм и житейская мудрость, то, чего у Саши нет.

Они встречались, вели беседы, ходили по магазинам и пару раз вместе ездили на курорт.

Кто-то может хмыкнуть, мол, женской дружбы не существует, а если что-то и есть долговечное и крепкое, то это союз двух женщин против третьей. Может, и так… Но иногда хочется поужинать не одному, а с кем-то. Прийти к кому-то в гости и выпить вместе чаю. Или купить огромный торт и позвать подружку для совместного поедания. Обсудить, какая противная бородка у Брэда Питта в последнее время, а также общую ситуацию в мире. Короче, есть множество вещей, которые веселее делать вдвоем.

Витя действительно являлся депутатом правильной, удачно выбранной фракции. Это можно было понять по местоположению принадлежащей ему квартиры (тихий переулок в центре Москвы), ее размеру (шесть комнат) и внутреннему убранству покоев. Кроме того, у Вити со Светой есть двушка на «Белорусской» и дача, расположенная по шоссе, ведущему в «верном направлении». В общем, за подругу Саша спокойна – ей никакой кризис не страшен, она твердо стоит на земле красивыми стройными ногами.

Как бы описать Свету? Высокая. Изящная, но с пышными формами. Голубоглазая брюнетка. Шарм, умение изысканно одеваться и выигрышно подать себя прилагаются. Свете сорок четыре года, и она вступила в стадию активных военных действий с возрастом, войну безжалостную и бескомпромиссную. На войне как на войне, легко никому не бывает, и Светина война требует от нее жертв, причем немалых. Постоянно приходится что-то куда-то себе колоть, закачивать, а что-то, напротив, откачивать. Зато в победителях пока бесспорно Света. Красивая и молодая. Мужем обожаемая.

– Ты не думай, – при встрече заверила Света, – я выбрала для тебя самый лучший вариант, можно сказать, оказала доверие! Заметь, мне бы и в голову не пришло предложить тебе работу в моих салонах (Свете принадлежат два салона красоты). Я сразу подумала про квартиру, Саня, а, между прочим, я сюда посторонних вообще не пускаю!

Саша пожала плечами, мол, я ничего и не думаю, давай показывай фронт работ. Вообще она делала вид, будто все в порядке, хотя, конечно, никакого даже намека на порядок внутри себя не ощущала. Если честно, у нее сразу возникло ощущение неловкости, которое она, впрочем, постаралась придушить волевым усилием, а также с помощью уговоров: «Это предрассудки, дорогуша, ну и что такого, что ты будешь помогать Свете вести хозяйство? Любой труд почетен, ты же не воруешь эти деньги!»

Света, наверное, уловила ее сомнения и переживания и спросила, хочет ли Саша поработать сегодня или лучше отложить на завтра.

– Зачем откладывать? Давай сегодня! А ты, кстати, можешь идти по своим делам! Сама разберусь!

Света показала кладовую, набитую всякими флаконами, баночками, порошками, щетками и специальными тряпочками. Оказывается, все это предназначалось для уборки дома.

– Справишься?

Саша попыталась свести все к шутке, мол, подумаешь, какая наука, по ходу дела разберемся, даже интересно, поприкалываемся.

То, что прикалывается только Саша, а у Светы все серьезно, выяснилось довольно быстро. В тот же вечер.

На уборку шести комнат Саша потратила целый день – убирать стала с одиннадцати утра, а закончила к семи. Вечером появилась Света. С тортиком.

– Ну что, Сань, чайку попьем? Поболтаем? Я так устала сегодня, была в салоне, потом поехала по магазинам.

Она ушла переодеваться, а вернувшись, сказала:

– Саша, я попрошу тебя при чистке ковров добавлять специальное средство. А паркет надо натирать. Это важно!

Ну, важно так важно. Ладно.

Саша старалась: паркет натирала, средство добавляла и даже со всеми банками разобралась. График у нее – день гнула спину на Свету, два отдыхала (на самом деле бегала с утра до вечера в поисках работы). В голове полный бенц. Если бы ей кто месяц назад сказал, что жить она будет у своей домработницы, а сама станет домработницей у подруги, она бы сочла это злой неумной шуткой.

Оказывается, когда товарно-денежные отношения вписываются в систему человеческих отношений, вторые изрядно усложняются. Света ведь теперь ей деньги платила (если смотреть с точки зрения Сашиной прошлой зарплаты, небольшие, а если с точки зрения Ани, например, то нормальные). Но какие бы они ни были, отношения с подругой стали усложняться. Стремительно. Однажды Света пришла явно не в духе и начала жаловаться на кадровый вопрос и на то, как ее «эти дуры в салоне задолбали».

– Ни черта не могут! Волосы клиентке сожгли, маникюр делают отвратительно, работать вообще не умеют и не хотят! А как убирают уборщицы! Лишь бы отделаться! Постоянно надо тыкать мордой!

Саша почему-то смутилась, хотя и убирала у Светы на совесть.

Вскоре Света сделала ей замечание:

– Сань, почему паркет не натерла? Витя любит, чтобы блестело все!

И ничего ведь не скажешь. Если Витя любит кататься по паркету, как на коньках, надо делать, как человеку нравится.

Саша с грустью подумала, что до ситуации, когда Света станет ее отчитывать, как «дур из салона», уже близко. Это, в общем, следующая логическая ступень. Собственно, так и оказалось. Ну, или почти так…

Через три дня Света устроила Саше проверку, как капитан матросам. Был, говорят, на кораблях такой обычай – капитан проверял чистоту отдраенной матросами палубы с помощью белоснежной фуражки. Проедет ею по палубе, и ежели, не дай бог, какой след останется, вздернут этого матроса на нок-рее!

А Света ударила ножкой в ковер и нахмурилась:

– Саня, что это такое? – и взглянула гневно, будто на ковре дохлая мышь или жаба.

Саша пригляделась – ни мыши, ни жабы. Только пятно довольно подозрительного цвета.

– Свет, да я не знаю… Не было этого еще час назад. Я тут убрала и ушла убирать в библиотеке.

Света усмехнулась.

– Ага! Наверное, оно само появилось! Нет, Саня, так дело не пойдет! Не надо гнать халтуру! – Она подошла к шкафу и провела пальцем.

– Фу… Это же пыль!

Длительная пауза…

Саша всегда считала себя человеком со здоровой нервной системой, однако не выдержала и крикнула:

– А че ты, блин, подруга делаешь? Фигли ты меня тут, как капитан матросов, распекаешь?!

– Я чистоту люблю! А ты думаешь, что если мы подруги, то можно халтурить?

Саша даже не нашлась, что ответить.

И тут Витя зашел. С рюмкой в руках:

– Привет, девчонки!

Света носом повела.

– Витек, ты коньяк пьешь?

– Ну, стрессы снимаю. Нельзя, что ли? Кстати, я тут на ковер пролил немного, извини, Сань.

– Так это ты, скотина, пролил? А я на Саню наехала! – мило улыбнулась Света. – Ну, тогда ладно, Саш, все нормально.

Натянуто попрощались, и Саша ушла.

Приехала к Ане, долго курила и никак не могла успокоиться. Не ожидала от Светы такого… Ну не предложила она ей в сложной ситуации помощь, ну да бог с ним, но вот так-то зачем, будто намеренно стараясь унизить?

Кстати, об унижении. Наверное, она сейчас должна чувствовать себя униженной, но этого нет. Видимо, правильно говорят, что унизить можно лишь того, кто на это внутренне согласен. А она никакого согласия Свете на свое унижение не давала. Более того, возникла мысль, что этой историей унизила себя Света.

Странно, разве Света не понимает: то, что случилось с Сашей, может и ее не миновать? Сегодня она за надежной Витиной стеной, то есть спиной, а завтра… Допустим, Витя найдет себе другую сильфиду, или произойдет смена политического курса в стране, и его фракция перестанет быть правильной. Что будет делать избалованная Света, абсолютно не приспособленная к жизни?

На другой день Саша позвонила ей:

– Свет, ты не обижайся, но я не буду у тебя работать. Почему? По многим причинам. Не хочу с тобой ссориться – раз. Не справляюсь с обязанностями – два. Надо работу серьезную искать – три.

Света ответила ледяным тоном:

– Все в порядке, Саша… – С такой интонацией, что и ежу ясно – ничего не в порядке.

В разговоре возникла пауза, и было непонятно, чем ее заполнить. Они распрощались, и Саша по сложившейся традиции разревелась.

А может, она не права? Сказано же где-то, что не нужно подвергать друзей испытаниям, иначе можно вовсе остаться без них.

Саша долго, выкурив пять сигарет, размышляла об этом и в итоге, затушив последнюю, сообразила, что не готова принять на веру эту истину.

В общем, она эту дверь за собой тихонечко – без хлопанья и ненужного шума, нервов и утомительного выяснения отношений – закрывает.

Раньше, когда у нее возникали психологические проблемы, вопросы или претензии к себе самой и окружающим, она ходила консультироваться к специалисту, психотерапевту со стажем, кандидату медицинских наук Евгению К. Вот и сейчас Саша подумала: вдруг Женя поможет? Скажет что-нибудь душеспасительное, чего ей теперь не хватает, и, глядишь, забрезжит свет в конце тоннеля. Она позвонила доктору, но тот почему-то отказал. И только после ее долгих уговоров согласился:

– Ладно, Александра, приезжай. Только не ко мне в центр. Встретимся в кафе!