Игры хакеров Сигов Анатолий

ВИТАС

На девятый день, как водится, он поехал на кладбище. Полагалось выпить водки и поставить стаканчик на могилу, но водки не хотелось, да и на нее просто не было денег. Он занял кое-что у Максимуса и отчаянно экономил, хотя и не знал, как и откуда он будет их отдавать.

Кладбище быстро разрасталось за счет новых могил. На некоторых соседних уже были установлены памятники, а могила деда была наполовину затоптана неаккуратными могильщиками, и у него не было денег, чтобы нанять кого-то, чтобы привести ее в порядок. На отца не было никакой надежды. Витас простоял несколько минут и побрел по направлению к выходу. В голове была пустота от усталости и неопределенности. У него было ощущение, что он скатывается по наклонной все глубже в колодец, из которого нет выхода.

Возле входа суетился тот самый солидный мужчина, который подходил к ним с отцом в прошлый раз. На Витаса он не обратил ни малейшего внимания, так как, по его мнению, он не был потенциальным клиентом.

– Мой отец не звонил?

И он напомнил ему, где и когда состоялся разговор.

– Такие не звонят, – ответил мужчина и вновь потерял к нему интерес.

Это было очередной оплеухой, полученной им от судьбы. Даже у солидного мужчины не было надежды на его отца.

Всю длинную дорогу назад он пытался сконцентрироваться и определиться, куда он плывет, но мешала хроническая усталость, и он задремал в углу вагона метро и проехал свою станцию.

Следующим пунктом его путешествия в окружающий мир была квартира деда. Он какое-то время ковырялся с ключом, пока не понял, что дверь открыта. Внутри заправлял парень в строительной спецовке.

– Что надо? – с ходу спросил тот.

– Я здесь живу.

– Тогда заходи. Чего стоишь? – И парень пошел в глубину коридора.

Вся мебель была вынесена, и везде валялись инструменты и материалы. Мозг Витаса автоматически отметил, что все его вещи, учебники и одежда безвозвратно пропали, но это предположение не взволновало его. Из одежды он уже вырос, а гимназия ему больше не светила. В конце концов, он успел вынести из квартиры две самые ценные вещи: единственную сохранившуюся фотографию деда и его пистолет. Его больше волновала насущная проблема – как выжить и не умереть с голода. Он понимал, что не может вечно жить у Эммануэль и занимать деньги у Максимуса.

– Сколько будет продолжаться ремонт? – спросил он у парня.

– Не знаю. Я не прораб. Работы здесь много. Месяца на три, не меньше.

Его вердикт означал для Витаса, что как минимум три месяца ему негде будет жить. Он рассмеялся от подобной перспективы и помотал головой. Парень удивленно взглянул на него, но ничего не сказал.

Всю дорогу к Эммануэль он пытался сконцентрироваться и обдумать свою ситуацию. Жить ему негде, одежды, кроме той, что на нем, у него нет, денег тоже. Из имущества – только пистолет, который он завернул в тряпку и спрятал в пыли наверху, на высоком шкафу в кухне у Эммануэль, куда вряд ли кто-нибудь полезет. Там же он оставил и фотографию. Он потерял оплаченные обеды в гимназии и возможность работать там на компьютере. Эммануэль прогнала приходящую женщину и лишилась холодильника с едой, оплаченного матерью, из которого ему тоже кое-что перепадало.

Далее. Какие у него перспективы? Самое легкое – взять пистолет и кого-то ограбить, но для этого он еще не созрел. Последние дни он как одержимый работал над проектами зданий, сам не понимая зачем. Скорее всего, чтобы занять свое время и забыть о боли, связанной с его нынешней ситуацией. Со смертью деда рухнул его устоявшийся мир, и он не видел выхода. Работа просто забивала чувство потерянности.

В квартире у Эммануэль все было по-прежнему. Компьютер был оккупирован Олей, остальные расположились вокруг и имели совещательный голос. Затем, когда уйдет Оля, за компьютер сядет сама Эммануэль и будет до ночи делать свой проект. И только потом, когда она окончательно устанет, настанет очередь Витаса, и незаметно наступит рассвет и новый день. Делать было нечего, и он пошел в спальню, чтобы поспать. До ночи еще было много времени.

То, что случилось на аукционе, оглушило его. Он стоял и наблюдал, как два его проекта пролетели мимо денег, ну а на третий проект у него вообще не было никакой надежды. Он взялся за него после того, как, завершив очередной облет города, завис над районом, куда они никогда не залетали. Там обосновались немногочисленные арабы со своей специфической архитектурой. Они выстроили там даже мечеть. Было что-то сказочное в кружевных орнаментах и округлых формах их домов. От них веяло спокойствием. В Интернете он набрел на дворец Альгамбра и замер в восхищении. Такого ни у кого не было. То, что мавры построили в Испании в XII веке, не поддавалось воспроизведению в XXI веке. Кроме как в дигитальном мире. Он просто взял элементы дворца и скомпоновал их в своем проекте. И это дало им единственные реальные деньги в результате аукциона. Две модели Эммануэль, которые купила американка, были не в счет.

Когда Вероника наконец ушла и они раскурили пару косячков, повисла неловкая пауза. Каждый ожидал, что разговор начнет другой. Как всегда, первым оказался Максимус:

– Итак, у нас появились первые деньги.

А это было почти две тысячи зеленых долларов. Те, после обмена солнечных на американские, должны прийти на карточку Витаса за минусом процента, который они обещали американке. И все молча глядели на Витаса.

«Тихо! Сейчас говорят деньги», – вспомнил он фразу, сказанную однажды американкой по-английски. И все ожидали, что скажет он. До аукциона они были настолько поглощены его подготовкой и своими проектами, что у них никогда не заходил разговор о том, что они будут делать с заработанными деньгами.

Была еще одна проблема. Витас никогда не был заводилой в их компании. Он всегда следовал за другими, а сейчас получалось, что от него зависело то, как пойдут их совместные дела в дальнейшем, и он не чувствовал себя комфортно в подобной ситуации. Меньше всего ему бы хотелось кого-то обидеть.

– У меня есть долги перед каждым из вас. Первое, что я хочу сделать, – это расплатиться со всеми. Что касается остального, то давайте обсудим.

Опять повисла пауза. Косячки потухли, и они перешли с балкона внутрь. Каждый выигрывал время, чтобы обдумать ситуацию в целом и свою позицию. Обсуждения не получалось, поэтому Витасу пришлось взять инициативу на себя.

– Нам нужен еще один компьютер, и я предлагаю инвестировать оставшиеся деньги на эти цели.

Он почувствовал вздох облегчения, и Максимус, подсчитав что-то в уме, сказал:

– Да я за эти деньги такую машину вам сделаю!

Витас тоже вздохнул спокойно. Хотя в данный момент ему была нужна новая одежда взамен той, из которой он просто вырос, он посчитал, что с этим можно подождать. После продажи мавританского дворца у него в голове открылся какой-то клапан, и мозг захлестнула волна новых проектов, которые требовали воплощения. И без работы на компьютере тогда, когда ему это нужно, этот поток просто уйдет в песок. Он не мог каждый раз дожидаться, когда Оля и Эммануэль освободят ему место где-нибудь после часа ночи. У него должна быть своя машина!

Правильность его предположения подтвердил сигнал с экрана, возвещавший, что на связь с ними вышел покупатель мавританского дворца. Традиционно первой мыслью было: «Что-то не так!» Но все оказалось гораздо приятней:

– Витас! Я приветствую вас, – прозвучал голос возникшего на экране арабского аватара.

Витас последовал примеру Эммануэль и не стал изменять свой облик. Оля лишь слегка пригладила его за пару часов до аукциона и не удосужилась поработать над его мимикой. В отличие от всех он решил оставить и свое имя, которое оказалось незарегистрированным в городе. Ему не хотелось полностью уходить от себя даже в дигитальном мире. В результате он появился на экране для переговоров почти таким, каким он был в этой жизни, и графическое решение было совсем никудышним.

– Благодарю вас за покупку, – отпечатал по-английски Максимус на клавиатуре, и компьютер механическим голосом произнес эту фразу. Оля также не нашла времени поставить ему соответствующий тембр голоса.

– Я хотел бы предложить вам сделать некоторые дополнительные интерьерные работы во дворце, если вам не сложно.

Подобный вопрос вызвал у них замешательство. Все смотрели друг на друга и на Витаса. Первым, как всегда, опомнился Максимус:

– Спецификация? – и он вопросительно взглянул на Витаса. Получив утвердительный кивок головы, Максимус, который выступал от имени Витаса, отпечатал:

– Пожалуйста, пришлите спецификацию. – И аватар повторил фразу.

– Я ее подготовлю и вышлю. Благодарю вас. – Араб исчез с экрана.

За спиной оживленно загалдели, а у него осталось неприятное чувство от состоявшегося разговора. Оля как будто сочла его персоной второго сорта и не посчитала нужным поработать над его имиджем в другой жизни. Он явно проигрывал по сравнению с Эммануэль и Максимусом. Он попытался погасить в себе злость по этому поводу, но это не удавалось. Витас и раньше ловил себя на мысли, что во всем, и в сексе в первую очередь, Оля просто им всем подыгрывала, а на самом деле не испытывала ни к кому из них никаких чувств. Но тогда к подобным ощущениям он относился по принципу: «какая разница», а сейчас, когда ситуация обострились, он чувствовал фальшь. Это было неприятно, но, как всегда, он промолчал. У него не было прав в этом доме, он был гостем, и с этим приходилось мириться.

Вообще, в их отношениях все кардинально изменилось. Прошло то время, когда их сближало совместное проведение досуга и секс. Сейчас не осталось досуга, а с ним и секса. Им на смену пришли лишь воспаленные глаза и желание на пару часиков заснуть. Но после аукциона все пошло по-иному. Работы больше не было, и в ту ночь Эммануэль впервые за много дней всем телом прижалась к нему.

Первым делом с утра Витас направился к компьютеру. У него было прекрасное настроение. Он выспался и был полон сил. Эммануэль все еще была в кровати после бурной ночи.

В его личном почтовом ящике было два письма. В первом была спецификация на интерьер. Он быстро пробежал ее глазами. Никаких сложностей не предполагалось. Витас мог найти и скопировать все из Интернета. В ответ он назначил цену в 50 тысяч солнечных долларов и перешел ко второму письму.

Там был более сложный вопрос. Кто-то, плохо владевший английским языком, запрашивал его о проекте дворца, который бы превосходил по размеру и убранству тот, который был продан на аукционе. Это требовалось обдумать. У него в запасе оставалось еще немало элементов из Альгамбра, но он планировал использовать их в последующих проектах для аукционов, поэтому следовало быть расчетливым. Используя все свои знания английского, он послал запрос, на какую сумму рассчитывал заказчик, и отложил решение вопроса на потом.

А сейчас надо было использовать ситуацию, пока ему никто не мешал. Он заложил всю имеющуюся у него одежду в стиральную машину и, обмотавшись на бедрах полотенцем, сел к компьютеру, чтобы поработать в одиночестве и в тишине. Блаженство продолжалось недолго. Вскоре встала Эммануэль, подошла сзади и, сильно потрепав его за волосы, удалилась в ванную. А потом и вовсе пришлось оторваться от работы, так как Эммануэль позвала его на кухню пить кофе. Они неторопливо болтали, пока не пришел Максимус, и выглядел он странно. Они начали отпаивать его кофе, но все закончилось традиционным косячком. Как оказалось, у него были неприятности с родителями, и Витас понял, что ему вряд ли придется поработать в спокойной обстановке. В дополнение ко всему, успокоившись после травки, Максимус пришел к нему, чтобы решить насущные проблемы.

– Я подсчитал все наши расходы, и оказалось, у нас все еще большие долги, – и он протянул ему бумажку.

Максимус взял на себя проблемы расчетов, и Витас был благодарен ему за это. И еще он пришел к нему за решением, и это означало, что Витас неожиданно оказался у руля их предприятия, к чему он был совершенно не готов. Ему просто хотелось работать и продавать, но никак не распределять.

– Что это?

– Оля потратилась на приобретение программы компьютерной графики.

– Девять тысяч евро?

– Так она сказала.

Витас понял, что реальные деньги уплывали куда-то за горизонт, и могила деда так и останется неухоженной.

– 9 тысяч за то, чтобы у моего аватара оказалась похабная графика?

Максимус понимающе взглянул на него и произнес:

– Она все исправит.

Витасу совершенно не хотелось дальнейших дискуссий, и он промолчал.

– Плюс к тому она много работала… – начал Максимус.

– Подсчитай и оцени в цифрах, насколько много!

Витас решил завершить эту тему.

– А это что?

– Очистители мозгов и стимуляторы к работе.

– Хорошо мы успели погулять!

– Зато были результаты.

– Судя по сумме долгов, нам еще работать и работать.

– И долги нарастают, если будем покупать новый РС.

– Это не так.

И Витас подошел к компьютеру и показал свой ответ покупателю с аукциона. Затем раскрыл поступившее письмо, где новый заказчик сообщал, что он готов потратить вдвое большую сумму, чтобы перещеголять предыдущего покупателя. Единственное, что мог сделать Максимус в ответ, – это только сказать: «Уау!» и послать ответ, что половина суммы оплачивается авансом.

– А теперь мне нужно проверить мой почтовый ящик, – решил Максимус и оказался прав. Там содержалось два десятка запросов от клиентов на продажу их виртуального имущества. Изучив список, Максимус констатировал:

– Кажется, мы сможем расплатиться с долгами раньше, чем я рассчитывал. А затем ты сможешь сделать для своего деда то, что тот заслужил.

Каким-то образом Максимус угадал, что задумал Витас.

ЭММАНУЭЛЬ

Впервые за много лет она расплакалась. Она плакала в одиночестве, и слезы были злые. Никто не оценил то, что она сделала. Более того, никто даже не явился, чтобы посмотреть на ее творчество. И безразличие убивало. Но пришлось быстро прийти в себя и бежать в комнату, откуда раздались восторженные вопли. Никто так и не заметил ее слез.

Она сразу оценила: то, что сделал Витас, спасло весь проект. Если бы он тоже ничего не продал, следующего аукциона просто бы не было. Никто, включая ее, не пошевелил бы пальцем, чтобы наработать новые проекты. А она бы просто вышвырнула всех из своей квартиры, включая американку, которая принесла дурную идею о другой жизни.

Женщина из Sun City Vogue, которая с ней связалась, ей совершенно не понравилась. И ее электронное издание тоже. Все было сделано по привычным канонам, слишком слащаво. А ей хотелось взрыва, чтобы все было не так, как было до того. Но кто-то, кажется Максимус, успокоил ее простой фразой: «Нам нужны деньги», и она согласилась. Коллекция была продана, что означало, что следующая неделя будет занята созданием новой для предстоящего аукциона. И чувство, что предстоит новая работа, переполняло ее. Она знала, что следующая коллекция будет значительно лучше предыдущей.

А то, как Витас распорядился заработанными деньгами, просто привело ее в восторг. Да на двух машинах они сделают такое, что запляшет весь Солнечный город. В ее глазах Витас был победителем в тот день. И в ту ночь тоже. Она ничего не сказала ему вслух, но он должен был догадаться об этом по тому, как она потрепала его с утра по жестким волосам.

Но в то утро уже пришлось заниматься Максимусом, когда тот пришел в состоянии, которое напомнило ей то, в котором находился Витас после смерти деда. У него возникли проблемы с родителями, и, по-видимому, ей придется оставить его на несколько дней у себя, до тех пор пока все не уляжется. Поистине, она становилась скорой психологической помощью для сошедших с рельсов тинейджеров. И сексуальной тоже. Но если рассмотреть этот вопрос с деловой стороны, то пребывание Максимуса позволит максимально эффективно использовать оба компьютера, что было немаловажно. Их поджимало время.

Когда она наконец успокоила всех, добралась до компьютера и, разложив бумажные наброски, попыталась перенести их в машину, то поняла, что ей будет трудно сделать это без Оли. Кроме того, требовалось разнообразить графику движений, и уж там без нее вообще не обойтись. Эммануэль подумала, что девочка становится просто незаменимой помощницей и без нее ей пришлось бы все время заниматься техническими проблемами вместо творческих.

Но Оля почему-то не приходила, к компьютеру сели Витас и Максимус, а она уединилась в сторонке, чтобы обдумать концепцию следующей коллекции. Ей вспомнились слова главы Vogue об удачной находке с парящими в воздухе моделями, вернее то, как она сама парила в воздухе в предлагаемых ей костюмах, позволяя аудитории рассмотреть их со всех сторон и попутно выслушать ее комментарии. Затем мысли переключились на то, как было бы приятно не парить, а просто летать в ее моделях там, где заблагорассудится.

– Ребята! А вы хотели бы полетать?

Мальчишки оторвались от экрана и непонимающе уставились на нее. Первым опомнился Максимум:

– Я могу принести тебе такого кокса. Полный улет!

– Я серьезно. Одеть на себя что-нибудь красивое и взмыть в небеса.

– Нести или нет? – Максимус все еще не понимал ее. – И не надо надевать на себя ничего красивого. И так взмоешь в небеса.

– А вам никогда не снилось, что вы летаете?

– Мне никогда ничего не снится, – вступил в разговор Витас.

Она поняла, что с ними нужно оперировать только конкретными понятиями, чтобы ее поняли.

– Используя те программы, которые принесла Оля, можно сделать, чтобы человек не парил, а по-настоящему летал в воздухе?

– Думаю, что да, – ответил задумчиво Витас, но по всему было видно, что он совсем не был уверен в том, что сказал.

Она набрала на сотовом Олю.

– Ты где?

– Дома.

– А что ты там делаешь?

Оля затруднилась что-либо ответить, и вообще, ее голос звучал как-то отстраненно, как будто она разговаривала в чьем-то присутствии.

– Приезжай немедленно. Все уже собрались.

– И что мы будем делать?

– Ты будешь учить меня летать.

Ответом было молчание.

– Мои модели должны быть предназначены для людей, которые мечтают летать.

Эммануэль пришло в голову, что никто не удосужился сообщить Оле о последних предложениях из Солнечного города.

– Приезжай быстрее! У нас есть заказы, у нас есть деньги. А главное – у нас есть работа.

Позже, когда их было уже четверо, Эммануэль разъяснила им свою идею.

– Работы много, но теоретически это возможно, – вынесла вердикт Оля.

– И цена будет совсем другой, – констатировал Максимус. – Им придется покупать программу вместе с моделью одежды.

У Витаса не было комментариев. Ему не терпелось начать работу над проектом, и он не мог думать ни о чем ином.

Далее в дело вступил Максимус, которому пришлось переводить солнечные в американские на бирже, связываться с американкой, получать деньги по карточке Витаса, ехать подбирать и покупать новую машину. В это время Оля под командованием Эммануэль лихорадочно работала над программой, позволяющей летать не Эммануэль, а самим покупателям ее моделей одежды. Эммануэль была поражена работоспособностью Оли и ее пунктуальностью. Без нее проект моделей для полетов был бы просто невозможен.

Витас работал над проектом интерьера, заказом на новый дворец и одновременно готовил еще один проект для следующего аукциона. Атмосфера в квартире накалялась. Все были предельно возбуждены, поэтому пришлось посылать Максимуса добывать ОМ, что означало, что их расходы еще больше возрастали.

Неделя прошла в напряженной работе. Никто не считался со временем, кроме Оли, которой приходилось уезжать ночевать домой. Два компьютера работали с максимальной нагрузкой не только днем, но и ночью, и они по очереди ложились в единственную в доме кровать, чтобы заснуть на пару-тройку часов и, проснувшись, вновь идти к экрану. Пришлось опять привлечь американку для редактирования английских текстов, что означало значительное увеличение расходной части бюджета. Хоть та и снизила свои требования до 50 евро в час, но даже это было немыслимой суммой для них.

Вообще, все, связанное с их проектом, было связано с ускорением темпа жизни и появлением нового стимула. И Эммануэль почувствовала, что стоит на пороге изменения всей своей жизни.

Объявления о дате нового аукциона были даны, все лоты подготовлены и включены в каталог, чтобы участники могли ознакомиться с ними заранее. Всего Максимус получил от граждан города 26 заявок на продажу их проектов домов, фантазийных автомобилей и кораблей и даже одного дирижабля. Плюс проект нового дворца в мавританском стиле, который подготовил Витас специально для аукциона, и несколько моделей для полетов Эммануэль.

За несколько минут до начала за пультом расположилась Оля. Перед собой она держала план аукциона, написанный Максимусом. Рядом с ней Вероника – на случай, если придется отвечать на неожиданные вопросы по-английски. С другой стороны – Максимус. Это все же был его аукцион. Эммануэль и Витас расположились позади. Каждый хотел выглядеть бодрым в глазах других и скрывал свое волнение. На аукционе уже зарегистрировалось около сотни участников.

На экране круглые часы отсчитывали время, и когда стрелки наконец сошлись на двенадцати, Оля нажала на клавиши, заиграла бодрая музыка, и на экране появился аватар Максимуса, говорящий надлежащее в таких случаях приветствие. И пошло действие! Оля профессионально вела аукцион, безошибочно и вовремя посылая команды в компьютер. Лоты появлялись на экране, присутствующие аватары делали биды или не делали их вовсе. В конце концов прошли все 26 лотов, из которых была продана только одна треть, но и это казалось для них успехом.

Последним шел проект Витаса. У них были сомнения, стоит ли рисковать, но в конце концов Витас оставил первую ставку на уровне в 100 тысяч солнечных долларов. Бидов не было. Все взглянули на Витаса. Он стоял бледный. Согласно плану ставка должна была снижаться, и он кивнул головой. Оля пробежалась по клавишам, включая заранее написанную программу, и аватар Максимуса стал последовательно снижать ставку. У всех присутствующих сжалось сердце. Оля держала руки наготове возле клавиатуры, а программа снижала и снижала ставку, делая ее каждый раз на 5 тысяч ниже.

Неожиданное произошло на ставке 75 тысяч. Был сделан бид. Оля нажала несколько клавиш, и аватар Максимуса предложил другим присутствующим аватарам делать ставки на повышение. В это время Оля вывела на экран аватара, сделавшего первый бид. Это был блондин с голубыми глазами. Но до того как компьютер досчитал до трех, появился следующий бид на тысячу солнечных долларов больше. В комнате пронесся коллективный вздох облегчения. Это было неожиданностью. Бид сделал аватар в типично арабской одежде. Блондин увеличил на тысячу. Араб не сдавался. Ставки росли. На 120 тысячах блондин сломался. Дворец достался арабу. В комнате загалдели.

– Тихо! – закричала Оля.

Аукцион еще не закончился, и ее пальцы пробежались по клавишам. Аватар Максимуса объявил, что впервые в городе представляется совершенно новый товар: одежда для тех, кто с детства мечтал не ходить, не ездить на машине, не плавать на корабле, а летать, как птица. Теперь им предоставляется эта возможность.

Была объявлена первая ставка: 10 тысяч солнечных долларов. До аукциона возникло много споров, какой должна быть первая ставка. Самые дорогие модели одежды стоили в городе не более 3 тысяч. Эммануэль придерживалась твердого мнения, что это – необычный товар для необычных людей. Тот, кто его пожелает, заплатит. И настояла на своем.

Кроме того, они договорились о небольшой хитрости. Первый бид сделала Вероника, зарегистрировавшись в качестве обычного участника аукциона. Все затаили дыхание. Компьютер не успел сосчитать до трех. Появился бид на 100 долларов выше. Согласно плану, Вероника подняла еще на 100 долларов. Ей ответили, прибавив 100. Дальше этой цифры их план не шел. Все смотрели друг на друга, а компьютер уже отсчитывал «два». В это время появился еще один бид. В комнате опять взревели. Сработало! Два аватара соревновались между собой и закончили на 12 тысячах 500. Дальше пошло по нарастающей, и последняя модель была продана уже за 15 тысяч 600. Все лоты скупил один аватар, одетый в черный костюм, с аккуратным пробором в темных волосах, эдакий кинематографический герой-любовник 30-х годов.

Аватар Максимуса объявил об окончании аукциона, по традиции поблагодарил участников и пригласил их присутствовать через неделю.

В этот момент в комнате воцарилось веселье. Максимус подсчитывал выручку, Эммануэль обнимала и благодарила Олю:

– Без тебя у меня бы ничего не получилось!

Кто-то услышал колокольчик вызова, и все устремились к экрану компьютера. Это была редактор электронного Vogue. Как всегда безупречно одетая и причесанная.

– Интересно, это баба или мужик? – некстати спросил кто-то из ребят.

И действительно. В городе можно было иметь любой возраст, внешность или пол.

Эммануэль появилась на экране для переговоров.

– Поздравляю вас с успешной премьерой, – начала женщина. – Я уверена, что у вашей идеи большое будущее.

Вероника, исполнявшая в разговоре роль Эммануэль, напечатала в ответ традиционное «благодарю вас», и компьютер произнес это низким грудным голосом. Все замерли, ожидая дальнейшего, так как понимали, что женщина не ограничится лишь поздравлением. Так и произошло.

– Мы продали несколько ваших моделей, и завтра я переведу причитающуюся вам долю.

По комнате прошел довольный шумок.

– Но у меня есть к вам еще одно предложение, – продолжала между тем женщина с экрана. – Я понимаю, что те модели, которые были проданы сегодня, являются эксклюзивными и будут существовать в единичном экземпляре. А я предлагаю вам разработать линию массовой одежды, которая будет продаваться во многих экземплярах. Мой журнал обеспечит вам платформу для продвижения и продаж. Конечно, на исключительных условиях.

Женщина замолкла, ожидая ответа. Вероника вопросительно смотрела на Эммануэль. Та была не очень уверена, поэтому ответила:

– Я должна подумать.

Вероника повернулась к компьютеру и отпечатала:

– Это очень интересное предложение, но я должна его обдумать. Я свяжусь с вами позднее.

Машина послушно озвучила напечатанное. Женщина ответила вежливым: «Я ожидаю вашего ответа» и исчезла с экрана.

Веселье в комнате пошло на убыль и сменилось всеобщей усталостью. Они работали практически без перерыва, да и перенервничали во время аукциона. Все знали, что сейчас будет. Максимус, как всегда, принес пакетик, а американка засобиралась домой. Содержимое пакетика было белого цвета и перекочевало в стеклянное блюдо, и Максимус при помощи ножа стал раскатывать в нем белые дорожки.

МАКСИМУС

Результаты аукциона превзошли все его ожидания. Он начал делать себе имя в Солнечном городе! Проводить аукционы – это не то что бегать по городу с пакетиками в кармане и иметь дело с уродами! Если все пойдет такими темпами, то через месяц-другой бизнес будет приносить стабильный доход и можно будет послать подальше дурь и все с ней связанное. Воистину виртуальный бизнес лучше любого иного!

А пока он не мог выкинуть из головы дикую сцену, которую ему устроила мать, когда он не явился на работу в аптеку. Годы словесной обработки со стороны отчима сделали свое дело, и она теперь стала видеть в нем потенциального преступника и врага ее семьи. Она опять вспомнила его отца, и когда Максимус возразил: «Он же погиб на войне», бросила, что, мол, этого никто не знает. Он почувствовал себя вдвойне оскорбленным. Он столько лет ожидал, что отец вот-вот появится с наградами на груди и никто никогда уже не спросит язвительно: «А где же твой папаша?» И они уедут куда-нибудь далеко-далеко. Например в Америку, где цвет его кожи не будет казаться необычным и он не будет мишенью насмешек старших мальчишек. Но годы проходили, отец не появлялся, и он смирился с тем, что он погиб, когда в его стране разразилась гражданская война и соседний народ напал и хотел уничтожить его народ. Поэтому замечание матери по поводу отца взбесило его, и он накричал, что она связалась с подонком, который забрал ее бизнес и манипулирует ею, и еще многое другое, о чем сейчас сожалел. Он вспылил, хлопнул дверью и ушел из дома, и с тех пор ее не видел. Вполне вероятно, мать успокоилась и пожалела о том, что произошло. Проходило время, но ни он, ни она не решились набрать на мобильнике номер друг друга, и это было занозой, которая постоянно сидела у него в сердце. Как все было хорошо в их малюсенькой квартирке до тех пор, пока мать не связалась с этим сладкоголосым мерзавцем!

А пока он жил у Эммануэль и не знал, сколько еще продлится его неопределенное состояние. Работа на аукцион заставляла их держаться сообща, но нужен был немедленный успех. Без прорыва их товарищество сразу бы развалилось. Слишком много сил и нервов было затрачено. Ее малогабаритная квартира просто не могла вмещать в себя столько народа, да еще и каждого со своими эмоциями. Эммануэль как-то в сердцах прямо заявила всем:

– Если из нашего проекта ничего не выйдет, я всех вас выгоню отсюда.

Далее последовало уточнение, куда именно им всем придется убраться из ее квартиры, и эта перспектива не радовала.

И немаловажным вопросом были финансы. Им с Олей пришлось финансировать всю эту затею с другой жизнью, и в случае неуспеха он остался бы без денег, без крыши над головой и без идеи, что делать дальше. Он понимал, что ни у Эльки, или Эммануэль, как она теперь называлась, ни у Витаса денег не было, чтобы покрывать расходы по подготовке первого аукциона. Он серьезно подозревал, что Оля рисковала не своими, а деньгами родителей. А он вложил свои кровные, добытые путем перемещения определенных субстанций между несколькими точками огромного города с опасностью для здоровья, свободы и даже жизни. Требовалась немедленная отдача. Он больше не мог позволить себе терять деньги! Не та ситуация.

Второй аукцион успокоил его. Он вернул часть своих денег, и, по его расчетам, со следующего аукциона он получит назад все, что члены товарищества были ему должны, но червяк сомнений все же сидел внутри. Как пройдет третий аукцион?

И вообще, их взаимоотношения в корне изменились, и вопрос денег стал выходить на первый план. Им всем требовались деньги, чтобы выжить. Кроме, может быть, Оли, о которой он не мог сказать ничего определенного. И когда Витас распорядился, что «все будет идти в общий котел, а потом разберемся», у него были большие сомнения, что это было правильным решением. Но на тот момент Витас был победителем и диктовал условия другим.

Что касается расходной части, то было полнейшим шоком услышать от Оли, что программа обошлась ей в астрономическую сумму в 9 тысяч евро, но когда Максимус решил проверить и объяснил одному из главных в городе поставщиков пиратской продукции, что ему требуется, то тот сказал, пристально глядя на него и делая определенные акценты:

– Парень! Я знаю, что это существует, а раз это существует, то это можно скопировать. Но это будет стоить тебе таких тысяч, которых у тебя нет.

На этом разговор про «это» был закончен, и поставщик потерял к нему интерес. И Максимус сделал вывод, что Оле каким-то образом удалось получить продукцию, которой не было ни на «белом», ни на «черном» рынке большого города. Оставались сомнения, что по большому счету программа была нужна лишь Эммануэль, а не ему и Витасу, но она продавала свои модели через его аукцион, и он смолчал.

И еще. Ему становилось все труднее и труднее заставлять себя выходить на улицы города. Что-то менялось, и он кожей ощущал это. На первый взгляд ситуация была спокойной, но все больше недоброжелательных взглядов он ловил на себе, и это нервировало. Поэтому на все деньги, которые к нему вернулись после второго аукциона, он купил товар у Китайца и замер с ним на квартире у Эммануэль, зная, что рано или поздно он понадобится, и стараясь как можно реже выходить из ее дома.

И товар действительно понадобился. Он получил СМС от своего традиционного покупателя, но поначалу не стал отвечать. Уж больно был противен этот надменный и раскормленный боров. Он ответил только после третьего послания и с неохотой вышел на улицу.

Встретились они на обычном месте. Обмен произошел молча, и когда он собирался уходить, парень показал ему что-то на ладони. Это были две пилюли.

– Пробничек, – сказал парень, видя, что Максимус ждет объяснений. – Возьми одну! Возьми! «Крокодил Два». Новейшая разработка оборонки.

Ладонь была влажная, и было противно прикасаться к ней. Максимус выжидал. Парень, по-видимому, не так его понял, потому что предложил:

– Выбирай одну! Ну, выбирай!

Не дождавшись ответа, он взял одну таблетку, положил ее в рот и демонстративно проглотил. Когда наконец Максимус взял другую, сказал:

– Попробуешь, дашь знать!

Разговор был закончен, и, развернувшись, парень не торопясь пошел прочь. По всему было видно, что его так задело поведение Максимуса в прошлый раз, что он явно хотел отомстить ему тем же.

У Эммануэль, как всегда, кипела работа. Оба РС были заняты. Витас заканчивал заказанный дворец, а на экране перед Эммануэль, размахивая руками, крутилась очередная модель. Нужно было ждать своей очереди, и он пошел в ванную, где промыл под водой полученную таблетку и потом проглотил ее. Ничего не произошло. Он не умер. По крайней мере, сразу. И это радовало. От этого подонка всего можно ожидать!

Пришлось сидеть еще полчаса, пока Эммануэль не утомилась, и эти 30 минут были самыми длинными в его жизни. Внутри у него все кипело из-за бездеятельности. Он вставал, ходил, курил.

«Почему я должен так долго ждать? Мне тоже нужно работать!»

Но когда он дорвался до машины, работать уже не хотелось. Максимус прошел в спальню вслед за Эммануэль, на ходу снимая рубашку. Она, закрыв глаза, лежала на кровати. Что происходило потом, он плохо помнил. Только два раза в комнату залетал Витас и испуганно кричал:

– Да вы что! Сейчас соседи вызовут милицию!

Кровать жутко скрипела, и спинка молотила о стену. Эммануэль кричала. Он не имел представления, сколько времени это продолжалось, пока наконец она не стала двумя руками отпихивать его с воплем:

– Хватит! Я не могу больше!

Он стал приходить в себя и отпустил ее. Она с ужасом смотрела на него обнаженного.

– Что с тобой сегодня?

Сзади в проеме двери за всем наблюдал Витас, который прибежал на вопли. Максимус стоял на коленях на кровати с диким взглядом, не в силах справиться с возбуждением. В конце концов Эммануэль со словами: «Я не могу на это смотреть!» выскочила из комнаты, закутавшись в простыню. Комментарий Витаса был:

– Остынь! Стань под холодную воду!

Но не помог даже холодный душ. Когда он появился в комнате, Эммануэль спряталась за Витасом и закричала оттуда:

– Не подходи ко мне!

– Я поработаю, и, может быть, пройдет.

Никто ему не возражал.

Ему удалось сосредоточиться и просмотреть почту. Вероника сообщила в три информационных агентства об успехе прошлого аукциона, и у него уже было почти 20 заявок на следующий, которые требовалось обработать. Пальцы метались по клавишам, хотелось все сделать побыстрее. Затем пришла очередь проверки оплаты проданных лотов, потом рассылка выигранных проектов, и наконец он провозгласил сумму, полученную от продаж.

– Тихо! Что ты кричишь? Уже ночь. И вообще, что с тобой сегодня? – спросил Витас.

Он даже не заметил, сколько прошло времени.

– Сегодня я понял великую вещь. Аукцион будет жить! Он будет жить, пока живем мы!

Эта мысль подняла его с места. Сидеть он уже не мог и возбужденно заходил по комнате.

– Если я получил 19 заявок только в первый день, то ты представляешь, сколько их будет к следующей субботе?

Хотелось ходить и даже танцевать. Витас с подозрением глядел на него.

– Из денег, которые сейчас поступят, выдели мне на одежду, – охладил он его.

– Да через месяц мы тебе столько накупим одежды!

– Она мне нужна сейчас, – спокойно сказал Витас.