Игры хакеров Сигов Анатолий

Витас остался у компьютера, ожидая, когда же он сможет войти в другую жизнь, и проклиная РС за медлительность.

«Максимус правильно развил мысль американки. Это – прекрасный проект!»

Компьютер все еще устанавливался.

«Вообще, нам повезло с Максимусом». Он принял на себя все заботы о бухгалтерии и вел ее скрупулезно, не забывая никаких, даже мелких расходов. Сегодняшнее употребление ОМ, несомненно, будет отражено в статье расходов каждого из троих. Не радовало лишь отсутствие денег. Их поступление все откладывалось и откладывалось. Непредвиденные расходы и долги съедали все, что поступало от продаж. Могила деда все еще оставалась неухоженной.

Из кухни вернулись его друзья, и они с Максимусом углубились в изучение местности вокруг дворцов в мавританском стиле, построенных для себя арабами. Он с удовлетворением услышал от Максимуса отзыв о доме, который продал его конкурент на аукционе и который уже появился на одном из участков поблизости:

– Да это же собачья будка по сравнению с твоими проектами.

Они перебрали все возможные участки и остановились на одном свободном, неподалеку от мечети. Он был недешев, но прекрасно расположен. Присоединившаяся к ним Эммануэль одобрила их выбор. Все пребывали в возбуждении. Наконец Максимус сказал: «Я рискну!», послал заявку, получил подтверждение и перевел деньги. Когда пришло свидетельство на право владения, все дружно заорали и стали обсуждать, как обустроить участок.

– Надо сказать Оле, – предложила Эммануэль и стала набирать ее номер. – Кстати, узнать, как она вчера добралась до дому. Я просто не помню, когда она ушла.

Оля ответила сразу.

– Приезжай к нам сейчас же. Мы купили еще один участок, – заорала в трубку Эммануэль. – Нет. Под другой проект, – продолжала она. – Ну, ты едешь? А! Понятно.

Оля что-то стала говорить Эммануэль, и та лишь отвечала «хорошо» и «понятно». И было видно, что настроение у нее стало ухудшаться.

– Как через два дня! А какое сегодня число? Вот это да! А я и забыла.

Она как-то растерянно смотрела на ребят, а те на нее, ожидая, что случилась какая-то неприятность. Когда разговор закончился, она сказала безо всякой радости:

– А мне через два дня шестнадцать. Так не хочется!

Когда они закричали, что это отлично, что они отпразднуют так, что чертям тошно станет, и всякую другую чушь, она вдруг грустно заявила:

– А я не хочу взрослеть. Я не хочу в эту жизнь.

Витас мысленно спросил себя: «А я хочу?» – и не получил ответа на свой вопрос. В голову лишь опять пришла мысль о том, что у него в этом мире никого нет. Просто никого и ничего. Но нужно было успокаивать Эммануэль, и он отбросил от себя дурные мысли.

– Ладно. Забыли. Давайте лучше работать, – предложила она и демонстративно повернулась к компьютеру.

Витас был только рад подобному предложению. После покупки участка у него просто руки чесались от нетерпения, чтобы приступить к работе. Сзади в ухо дышал Максимус, который постоянно тыкал пальцем в экран и комментировал процесс. К вечеру, используя отдельные элементы Альгамбра, Витас вчерне создал проект нового дворца и добился того, чтобы он отличался от всех, сделанных раньше. Это была непростая задача, и он понимал, что с каждым разом это различие будет даваться все труднее и труднее. Требовалась новая идея.

Он не представлял, сколько прошло времени. На диване со сна заворочался Максимус, Эммануэль исчезла. Видимо, пошла спать.

– Есть хочется, – сказал Максимус, потягиваясь.

Как это часто случалось, они забыли о еде. Холодильник был пуст. Последние яйца и хлеб были съедены с утра.

Переглянувшись, они с Максимусом направились к двери. Выходить из дома не хотелось. Там их ждал неприветливый и некрасивый мир. Но пицца всем смертельно надоела, поэтому у них не было другого выхода. Нужно было приободрить Максимуса.

– Хотя бы немного разомнемся.

Но тот ничего не ответил.

Они дошли до ближайшего небольшого магазинчика и стали набирать в корзинку самые необходимые продукты. В это время в магазин ввалилась шумная компания молодых ребят и девиц. Они были на взводе и направились прямиком к холодильнику с пивом. Витас почувствовал, как Максимус весь напрягся. Они подошли к продавщице, которая глядела на них бесстрастным взглядом. Боковым зрением Витас увидел, что группа у холодильника беззастенчиво уставилась на них и что-то обсуждает.

– Ребята! Уходите отсюда, и побыстрее, – сквозь зубы процедила продавщица. – Я вас обслуживать не буду. Мне тут неприятности не нужны.

Витас раскрыл было рот, чтобы возмутиться, но Максимус поставил корзинку на пол, сказал: «Пошли отсюда!» и, не дожидаясь ответа, быстро направился к выходу. Витас пожал плечами и направился за ним. Вдогонку он услышал несколько совсем не лестных выкриков в свой адрес.

На улице Максимус быстро свернул за угол, затем еще раз. Это было совсем не по направлению к дому.

Они зашли в другой магазин и вернулись домой. За все время они не обменялись ни единым словом. Говорить было не о чем. Витас и так понял, как его друг Максимус чувствует себя в этом городе и в этой жизни, и он решил для себя, что должен сделать завтра.

На следующий день с утра он вышел из дома с пакетом в руках, нашел хозяйственный магазин и купил машинное масло. Потом нашел укромное местечко за гаражами, где вынул из пакета кучу тряпок, которые он принес из квартиры Эммануэль, и пистолет деда. Оружие было в хорошем состоянии и требовало лишь смазки. Покончив с этой работой, он забил патроны в обойму и вставил ее в пистолет. Он был тяжелым и придавал уверенность.

Витас засунул его сзади за джинсы и прикрыл сверху курткой. Со стороны ничего не было заметно.

Если бы вчера произошла драка, то их с Максимусом скорее всего бы избили, а может быть, даже покалечили. Их было больше, и они были сильнее. А он не собирался становиться в этой жизни инвалидом по вине каких-то подонков. Инвалидами станут они. Недаром дед оставил ему после себя единственное наследство. И теперь его наследство будет всегда оберегать Витаса, когда он будет выходить в этот мир.

Работа над деталями дворца захватила его полностью. Он сам осознавал, что каждый из проектов становился все лучше, все профессиональнее. Когда его работа появилась на участке и была внесена в каталог следующего аукциона, посыпались предложения риелторских фирм выставить его через них на продажу, поэтому они с Максимусом знали, что будут делать, если дворец не удастся продать за хорошую цену на аукционе. А продешевить они не хотели.

Эммануэль вместе с Олей готовила модели для аукциона и передавала в журнал некоторые из них, которые были попроще. После предыдущего аукциона в двух из трех информационных агентств появились хвалебные статьи об идее Эммануэль. Американка сказала, что однажды собственными глазами видела одну из моделей в полете, когда заходила в другую жизнь. Максимус поместил рекламу об аукционе и обменялся баннерами с несколькими известными в городе брендами.

И наконец наступила суббота.

Как всегда, все были на взводе и перед началом нервно пустили по кругу косячок из новых поступлений Максимуса. На балконе говорили на посторонние темы или просто молчали. Никто не хотел упоминать о предстоящем действии.

В конце концов оно началось, и успех был полный. По количеству лотов, участников и конечных цен. За мавританский дворец бились два покупателя, и он был продан за рекордную сумму в 185 тысяч. На каждую из моделей Эммануэль претендовали несколько участников аукциона. Когда Максимус огласил общую сумму продаж, все в комнате взревели. Даже американку, казалось, впечатлила названная сумма.

Теперь Витас знал, что он будет делать дальше. Дождавшись, когда поступили деньги, он зашел в информационную базу города и с удивлением обнаружил, что все соседние участки уже куплены. И совсем его поразило, кто стал хозяином.

– Ты что это делаешь за моей спиной?

– А ты хотел, чтобы я дожидался, пока их купит кто-то другой? Когда ты понастроишь там дворцов, цены на участки пойдут вот так. – И он показал рукой, как. – Я уже через неделю выставлю их на продажу.

И он был прав. Максимус был прирожденным бизнесменом. И Витасу пришла на ум идея. Конечно, Максимус не мог отказать ему, и на следующий день они вместе собрались на кладбище.

– Только сними все деньги с карточки, чтобы они были с собой, – посоветовал Максимус, и не зря.

Могила деда была в еще худшем состоянии, чем была раньше. Вместо того чтобы выпить водки, они присели на соседнее надгробие и молча выкурили косячок. Затем наступило время действий. Максимус быстро договорился, чтобы привели в порядок могилу, а Витас в это время попытался связаться с отцом. Мобильный был отключен, а по служебному сказали, что он там больше не работает. Телефона Крашеной он не знал, так же как и ее фамилии. В справочную службу обращаться бесполезно, так как регистрационным адресом отца значилась квартира деда.

«Это все. Теперь заботиться о себе и о деде придется мне самому».

Но в душе он даже обрадовался. Меньше всего ему бы хотелось, чтобы этим занимался отец.

Солидный мужчина был на своем месте. Казалось, он никогда не покидал кладбища. Он вспомнил Витаса, но переговоры провел Максимус.

– Ребята! А как платить будем? – с усмешечкой спросил солидный мужчина.

Максимус кивнул, и Витас вытащил из кармана пачку купюр. Мужчина покосился на них и посерьезнел.

– Годится, – сказал он с одобрением.

Затем он достал пачку цветных фотографий и предложил выбрать то, что им подходит по деньгам. Остановились на скромной плите по приемлемой цене.

– Сколько скинешь? – спросил Максимус.

– У нас солидная фирма. У нас нет скидок, – был ответ.

По всему было видно, что ему претило общаться с малолетками, но деньги были важнее.

– У них нет. А у тебя же есть. Ты ведь на комиссии? На 10 процентах? – допытывался Максимус.

Мужчина проглотил обращение на «ты».

– Я сейчас тут узнаю у ребят, – между тем продолжал Максимус и стал оглядываться вокруг. – Кто-нибудь может дать и меньшую цену.

– Да они наебут тебя, – сказал мужчина и тоже стал оглядываться вокруг.

– А где гарантия, что ты нас не наебешь? – спросил Максимус.

Мужчина с ненавистью посмотрел на него и предложил:

– Скину 3 процента.

– Пять, – заявил Максимус, глядя ему прямо в глаза.

Мужчина потянулся к своему портфелю и достал бумаги.

– Подписываем сейчас и платим.

– Подписываем в конторе и 20 процентов задатка, – отрезал Максимус.

Мужчина бросил на него злобный взгляд.

– Это далеко отсюда.

– Ничего. У нас есть время.

Мастерская оказалась в десяти минутах езды на маршрутке. Там Витас подписал договор, заплатил деньги и получил заверения, что через неделю заказ будет готов.

– Что писать будем? – спросил управляющий.

Витас задумался.

– Имя и фамилию. Год рождения и смерти.

– Отчество, крест, фото?

Дед никогда не ходил в церковь, фотографий не осталось, и у литовцев нет отчеств.

– Больше ничего.

Все вопросы были решены, и они вышли на улицу. Светило солнышко, но было как-то противно и тоскливо на душе.

– Поехали отсюда, – сказал он Максимусу.

Хотелось уйти из этого места. Поскорее и подальше. Куда-нибудь в другую жизнь.

ЭММАНУЭЛЬ

После первого успеха жизнь закрутилась в спираль. Хотелось только работать. И больше ничего. Даже секса. Раздражало постоянное присутствие ребят. Она не могла ни минуты побыть одной. Но им некуда было деваться, поэтому приходилось терпеть. Но благодаря им ей не нужно было часто выходить в ту жизнь, которая была за пределами ее мира. После того как они выехали, чтобы приодеть Витаса, она старалась появляться там, снаружи, как можно реже. Именно поэтому у нее испортилось настроение, когда Оля впервые сказала ей по телефону, что нужно получить паспорт, так как ей исполнялось шестнадцать.

Шестнадцать. Ее пугал мир взрослых, и туда не хотелось. Эти постоянные липкие взгляды мужиков и всяческие предложения поехать поразвлечься. Косые взгляды толстозадых девиц и жирных теток, когда она попадалась им на глаза. И еще таксисты. И вообще все. Почему Оля не вызывает таких эмоций? Как-то она задала этот вопрос Максимусу.

– Потому что у тебя на лице написано, как ты к ним относишься, – был ответ.

Она распорядилась, чтобы в день рождения, кроме поздравлений, не было никаких застолий и празднований. В этот день все допоздна работали.

В паспортном столе сидела молодая женщина в унылой милицейской форме и с испорченными от постоянной перекраски волосами. Она приняла документы и рявкнула:

– Зайдешь через 10 дней.

Эммануэль развернулась и ушла. У нее не было сил «договариваться», чтобы паспорт сделали как можно быстрее, как просила Оля. Она почему-то торопилась с отъездом. А ведь потом придется обращаться еще раз за загранпаспортом! Этого она не переживет.

Вообще, эта поездка во Францию выглядела как какая-то авантюра. Вилла на берегу Средиземного моря в их распоряжении! Только зная Олю, она согласилась на подобное. И после успеха на аукционах она не была уверена, что ей так уж хочется туда ехать. Но Оля убедила, что они смогут там работать и пересылать ее проекты в журнал и на аукцион. И немаловажно, что появились деньги, о которых раньше она не могла и мечтать. То, что ей выделяла мать, были слезы по сравнению с ее нынешними заработками.

Теперь мать. Она позвонила ей из Крыма, чтобы поздравить с днем рождения. Возможно, мать просто не заметит ее отсутствия в квартире в течение двух недель, но могут быть и проблемы.

От всех этих мыслей спасало только одно – работа. Творческая работа, которую она любила. И другая жизнь, где она могла укрыться от этой.

Ее работы были замечены в городе. Посыпались предложения, некоторые глупые, некоторые не очень. Из всех она выбрала предложение о создании клуба, где бы собирались владельцы ее моделей, чтобы вместе полетать. Не нужно было ничего делать, только получать ежемесячно небольшие деньги за использование ее имени в названии клуба.

Прошел еще один аукцион, и спрос на ее модели только увеличился. Оля добавила звуковые эффекты в виде свиста ветра в динамиках в зависимости от скорости полета. Она сама наблюдала на первой встрече членов клуба ее имени за тем, как летали аватары, и это зрелище ей понравилось.

Но жизнь заставляла выбираться из мира, который она себе создала, в другой, и эти путешествия отравляли жизнь. Она наконец получила паспорт и, отстояв очередь, попала в другой кабинет, где сидел лысоватый милиционер, который оформлял загранпаспорта. Просмотрев приглашение, которое ей передала Оля, он стал унылым голосом что-то бубнить про возраст и соответствующие проверки, зачем она туда едет, и о том, сколько времени займет эта процедура. При этом глазки у него были масленые.

«И этот урод тоже!»

Решившись, она хлопнула деньгами поверх документов.

– Мне нужен паспорт в понедельник.

Глаза у милиционера сразу же стали деловыми.

– Во вторник, – отчеканил он и накрыл деньги какой-то папкой.

Дома она растолкала Максимуса, который спал в ее кровати, утомившись после ночного бдения у компьютера, и сказала:

– Мне нужно очистить мозги от всякого мусора, а то жить не хочется.

Максимус, пошатываясь, побрел в коридор и принес пакетик. Стеклянное блюдо уже прочно прописалось в комнате, где они работали. Витас оторвался от арабского орнамента, которым он украшал свое очередное виртуальное произведение для какого-то жителя пустынь, и присоединился к ним.

– Мне тут кто-то прислал послание по-арабски, – со смехом рассказывал он, пока Максимус делал на блюде дорожки. – Ничего не мог понять и попросил написать по-английски. Оказалась девушкой. Она так удивлялась, что я не араб! Предложила помощь, если нужно перевести на арабский. Она учится на лингвиста где-то, не помню где.

– Пусть поработает у тебя экскурсоводом во дворцах.

Максимус оторвался от процедуры раскатывания.

– Пусть студентка переведет на арабский тот текст, который говорит аватар, показывающий дворцы. Те, кто будут заходить в каталог, смогут выбирать язык по вкусу.

Он протянул соломинку.

– Кто первый?

Когда все отдышались и смогли говорить, продолжилось шумное обсуждение этой идеи. Появившейся Оле дружно поручили создать аватар девушки с закрытым до глаз лицом, но с оголенным животом, которая будет не ходить, как сейчас, а летать вместе с посетителем, когда проводит виртуальный показ дворцов арабам. Ее возражения о неоконченной работе не принимались во внимание.

– Нужно что-то новенькое! – возбужденно кричал Витас. – Это же новая форма маркетинга.

Наконец ее заставили проделать соответствующую процедуру над стеклянным блюдом, и после этого она согласилась. Потом, улучив момент, она спросила Эммануэль, как прошел выход в город. Ее лицо отразило все эмоции по отношению к походу в паспортный отдел.

– Понятно, – сказала Оля.

– Деньги взял. Обещал во вторник.

– Ну, это самое легкое, – предупредила Оля.

– А что будет самым тяжелым?

Эммануэль напряглась.

– Интервью во французском консульстве. Это твой первый выезд в Шенгенскую зону.

Видя выражение ее лица, Оля поспешно заверила:

– Ну, там есть рычаги воздействия. Не беспокойся!

И добавила:

– Только тебе нужно срочно открыть счет в банке и положить туда как можно больше денег. Я завтра пойду с тобой в один банк, где мы все это быстренько уладим. Когда получишь визу, то можешь снять оттуда все деньги. И еще зайдем в турагентство.

Перспектива стольких выходов и стольких контактов не прельщала Эммануэль. Опять будут пошловатые разговоры мужчин и злобные взгляды женщин. Чтобы как-то ее развеселить, Оля добавила:

– А потом пройдемся по магазинам.

Но на следующий день все прошло не так трагично, как она себе представляла. В банке любезный управляющий поручил операционистке быстро оформить открытие счета и выдачу карточки Виза и попросил Олю передать кому-то привет. Когда Эммануэль спросила кому, она просто ответила:

– Отцу.

Эммануэль никогда не задумывалась о родителях Оли. С ребятами и с ней самой все было ясно. Но какие взаимоотношения между Олей и ее родителями? Она просто никогда о них не упоминала.

Следующий визит они нанесли в турагентство. Там они попали к женщине, которая пыталась быть любезной, потому что кто-то позвонил и попросил ее помочь.

– Сложный случай, – сразу предупредила она. – Девушка в вашем возрасте, выезжающая во Францию, вызывает множество вопросов в консульстве. Но мы сможем помочь. Правда, это будет стоить недешево.

Эммануэль подумала, что здесь хотя бы к ней обращаются на «вы». По-видимому, деньги все же вызывают уважение.

Вместо нее ответила Оля:

– Вопрос не в деньгах, а в результате.

– Тогда результат, скорее всего, будет положительным, – заверила женщина.

Далее они прошлись по магазинам. Оля предложила ей купить что-нибудь к поездке во Францию, но Эммануэль решила быть рациональной:

– Когда будет виза и билет, тогда и куплю.

Они посидели в каком-то кафе, где пареньки за соседним столиком попытались завязать с ними беседу, но у них ничего не вышло. И та и другая чувствовали себя скованно, и даже между собой разговаривать им было не о чем, а тему поездки они уже переговорили многократно. Как-то само получилось, что, не сговариваясь, они направились домой. Там была работа, там было интересно, там был другой мир и другая жизнь.

– Только пока не говори ничего ребятам. Скажем, когда будет билет и виза, – предупредила Оля.

Эммануэль не поняла, зачем нужно скрывать, но согласилась.

А дома кипела работа. Было жарко, и ребята сидели за компьютерами в шортах и без маек. Увидев их, Витас сказал:

– Двух машин нам уже мало. Нужна третья.

– И хороший принтер, – добавила Оля.

– Купим после следующего аукциона.

Она вновь приобрела командный голос в их сообществе. Зарабатывать она стала не меньше, чем Витас. После успеха аукционов ее массовка хорошо пошла, и редактор Vogue раз в неделю переводила неплохие суммы. Клуб тоже заработал, и это была дополнительная реклама. Кто-то даже попытался сделать подделки под ее модели, но не смог добиться такого сочетания вкуса и графики, который был у нее. Ее имя становилось известным брендом в Солнечном городе.

Объявилась мамочка и заявила, что хочет заехать и поздравить ее с прошедшим днем рождения.

«А вот это ни к чему».

Эммануэль представила себе ее лицо, если бы мама увидела, что происходит в квартире. Компьютеры, провода, полуголые ребята.

– Мам! Ты уже купила мне подарок?

Мать замялась.

– Еще нет. Я хотела бы узнать, что бы ты хотела. Я даже размеров твоих не знаю. У нас вышла новая линия…

– Нет. Только не это. Давай встретимся в ГУМе. Там и подберешь мне подарок. А потом посидим в ресторанчике.

ГУМ был мечтой всех москвичек, но и цены там были соответствующие. Мать прочистила горло, но согласилась.

Встреча прошла мирно. Эммануэль была настроена благодушно, так как удалось избежать посещения квартиры, и в ресторане слушала рассказы матери без комментариев. До этого она позволила матери купить ей летний костюмчик из французской коллекции, чтобы ходить на пляж, и он вписался в бюджет матери, выделенный на сегодняшний день, поэтому и она пребывала в хорошем настроении и даже не спросила, зачем костюмчик нужен дочери в Москве.

Единственное, что коробило, – это когда мать называла ее Элей или даже пару раз Эльвирой. Она уже так отвыкла от своего имени из прошлой жизни, что ей казалось, что мать обращается к кому-то другому.

Между тем семейная встреча продолжалась. Мать, не переставая, рассказывала о своих успехах и о том, какие люди завистники и какие козни они ей строят. При этом она постоянно стреляла глазами по сторонам, видит ли ее кто-нибудь или нет. Но ресторан был почти пуст, и этот факт очень расстраивал мать.

Эммануэль слушала и даже иногда кивала головой, ковыряя вилкой в тарелке и думая о своем. Ресторан был дорогой и невкусный. Ее очень беспокоило, успеет ли Оля со своей частью работы к следующему аукциону. Чтобы сэкономить время, Оля отказалась от поездок дважды в день через весь город и работала дома, приезжая к Эммануэль, только когда работа была готова. У них сложился прекрасный тандем, и они стали понимать друг друга с полуслова.

Наконец обед подошел к концу, и мать еще раз поцеловала ее в щеку и прощебетала:

– С днем рождения, милая! Извини, мне нужно работать.

«Мне тоже».

– Нам нужно почаще видеться! – на прощание сказала мать и, не получив ответа от дочери, побежала ловить машину.

Дома ее уже дожидалась Оля. На следующий день был аукцион, и Максимус психовал, что ее последние работы еще не внесены в каталог. А в Америке уже начинался день, и люди должны быть заранее ознакомлены с тем, что будет предлагаться для продажи. Витас тоже что-то лихорадочно доделывал. К каждому РС стояла очередь. После тишины ресторана ей казалось, что она попала в палату для душевнобольных. Но за этой суетой стояли деньги. Реальные деньги, которые они зарабатывали в другой жизни, что позволяло им выживать в этой.

Потом все работы были внесены в каталог, суматоха улеглась, и у них осталось целых 24 часа, когда не нужно было спешить, когда уже ничего не исправишь. Единственным их желанием в ночь перед аукционом было хорошенько выспаться.

Они расселись и передавали по кругу косячок, чувствуя, как отпускает напряжение и затуманивается мозг. Максимус рассказывал, какие забавные лоты он получил, и все смеялись. Но по-серьезному количество выставленных лотов превышало предыдущий аукцион, и каждый подумал, хотя и не сказал этого вслух, что сумма пятипроцентной комиссии, которую Максимус брал с продаж, будет впечатляющей. У них была негласная договоренность ничего не говорить о деньгах до аукциона, и они ее соблюдали.

Стали слипаться глаза, Оля засобиралась домой, всем хотелось провалиться в пустоту и не выныривать из нее до завтрашнего дня.

МАКСИМУС

На следующий день после аукциона пришлось ехать к Китайцу. За ночь ушли все остатки ОМ, и Максимус знал, что вскоре он вновь понадобится.

Вчера был повод для празднования. Эммануэль продала все, что выставила, и по хорошим ценам. У него больше половины лотов тоже были проданы, и он рассчитывал на приличные комиссионные. Торги за очередной мавританский дворец Витаса были настолько успешными, что Максимус сразу же после аукциона скупил все оставшиеся участки в арабском районе, потому что знал, что даже в виртуальном пространстве арабы селятся рядом друг с другом, и когда Витас понаставит там своих дворцов, то появятся желающие, которым понадобятся участки рядом и которым придется заплатить Максимусу двойную цену за свое желание. Конечно, он понимал, что вся прибыль делится на четверых, но если согласовывать покупку с тремя компаньонами, то обязательно найдется сомневающийся, а так он контролирует ситуацию и влияет на политику внутри сообщества.

Он давно не был на рынке и обнаружил, что смотрит на него уже другими глазами. Раньше казалось, что здесь кипит коммерция и это – то самое место, где можно собрать стартовый капитал, чтобы заварить что-либо серьезное. Сейчас он понимал, что настоящие площадки для заработков находятся в других местах, и был искренне рад, что ему удалось отыскать одну из них.

– Давно не заходил. Зачем пришел? – встретил его Китаец.

При этом его лицо от улыбки покрылось сплошной сетью морщин, а глаза превратились в две узкие щелочки. Невозможно было понять, сколько ему лет: то ли тридцать, то ли шестьдесят. Внутри скучала девочка, которая для прикрытия числилась у него продавцом, а сам Китаец представлялся грузчиком.

– Пойди погуляй! – распорядился Китаец, и девочка исчезла.

Максимус изложил свои пожелания по количеству и по ценам. Китаец разулыбался еще больше, и глазки совсем исчезли.

– Большим человеком стал, – признал он. – А деньги есть?

Пришлось, как это водится, на секунду продемонстрировать толщину пачки купюр и тут же убрать ее. Торговля по ценам продолжалась минут десять. Китаец, по-видимому, догадывался, что у него не было надежных поставщиков, и уступал неохотно. В конце концов, Максимусу это надоело, и он согласился, потому что рассчитывал отыграться на Боровке из выпускного класса, который прислал ему уже две эсэмэски.

Китаец подозвал азиатского мальчика, который крутился поблизости, дал ему какую-то команду, и тот исчез.

«Хорошо у него все организовано!»

Мальчик появился минут через пять с черным полиэтиленовым пакетом в руках. Китаец запер павильон изнутри, и начался акт приема-передачи товара. Это был самый напряженный момент, и у Макса отлегло на душе, когда он наконец вышел на воздух из духоты павильона, для вида забитого всяким пыльным хламом.

Следующим этапом был Боровок. Они встретились на обычном месте, и, как всегда, обошлось без приветствий. И тот и другой презирали друг друга. Максимус всегда ожидал от Боровка какого-нибудь подвоха, и не ошибся.

– «Крокодил» торкнул? – для начала спросил Боровок.

В суматохе последних аукционов он уже совсем забыл про эпизод с таблеткой.

– Я отдаю предпочтение традициям.

В ответ Боровок назвал цифру, и цена была почти разумной, но Максимус сомневался, стоит ли ввязываться.

– И я отдаю их в счет половины стоимости твоего товара, – добавил Боровок.

– Мы так не договаривались.

– Придется договориться. У меня проблемы с налом, поэтому отдаю так дешево.

Максимус понял, что этот подонок берет его за горло. Он вложил деньги и мог остаться с горой товара. Других покупателей он давно растерял. Но если подумать, «Крокодил» заменит и травку, и кокс. Можно как-нибудь попробовать самому и дать ребятам. Расходы поделятся на четверых, и это уже не так больно. И он назвал цену, которую считал приемлемой. Торговля была недолгой, и сделка состоялась.

Время пролетало с сумасшедшей скоростью. Следующий день был занят покупкой и установкой новой аппаратуры. Да еще и раскладных столов к ней, которые заказала Эммануэль. А во вторник пришлось ехать с Витасом в мастерскую на другом конце города. Он не мог ему отказать. По его совету Витас расплатился только за работу и сказал, что остальное оплатит, когда установка надгробия будет закончена. В результате его друг опять остался без денег.

Они нервничали. У обоих стояла работа, а поймать машину, чтобы уехать с кладбища, не удавалось. Наконец нашелся какой-то водила, который согласился подбросить их до метро, а оттуда уехать будет проще.

Когда Максимус вышел из машины возле метро, то сразу почувствовал опасность. Водила высадил их возле компании здоровенных жлобов откуда-то из области, которые были уже навеселе и не знали, чем бы заняться. Немедленно один из них отделился и направился прямиком к Максимусу.

– Дай закурить! – рявкнул он, глядя на него в упор.

Другие с интересом уставились на них.

Прежде чем он успел что-либо сообразить, вступил Витас:

– Я тебе дам закурить, – и у него в руках вдруг оказался здоровенный черный пистолет, и он передернул затвор.

Парень побелел и стал пятиться назад, разведя руки в стороны и повторяя: «Э! Вы че, пацаны?» Его друзья вмиг рассыпались и исчезли. Максимус вышел из шока от происходящего и, закрыв Витаса от прохожих, зашипел:

– Убери скорее! Здесь метро. Милиция.

Он оглянулся. Но прохожие шли, не обращая на них никакого внимания. Максимус отчаянно замахал проезжающим машинам, и из потока вынырнул и притормозил старенький «жигуленок». Они втиснулись на заднее сиденье и только после этого сказали, куда ехать. Всю дорогу ехали молча. Он соображал, откуда у Витаса могло взяться оружие, но спросить не решился. Максимус нашел что сказать, только когда они шли к подъезду дома.

– Спасибо тебе. Выручил.

– Я сам не собираюсь попадать в больницу из-за какой-то мрази и не допущу, чтобы от них пострадали мои друзья.

Судя по решимости, с которой Витас сказал, он почувствовал, что это – не простые слова. Максимусу стало приятно от ощущения, что у него есть друг. По большому счету у него была масса знакомых, но никогда не было настоящих друзей.

Дома у Эммануэль пришлось продолжить организацию рабочих мест и перенос мешающей мебели. Затем проводить дополнительную линию Интернета. В результате по квартире можно было ходить только боком, постоянно протискиваясь между нагромождением столов с аппаратурой. Ну а когда почти все было закончено, раздался звонок сотового. Это не была СМС. Это была мать, и она требовала его на разговор. И немедленно.

«Ну и денек!»

Он стал мрачно собираться. Все понимающе молчали. У каждого из них были свои непростые отношения с родителями.

– Ты где был все это время? – встретила его мать.

На этот раз присутствовал и отчим. До этого он всегда старался держаться за кулисами.

Страницы: «« ... 56789101112 »»

Читать бесплатно другие книги:

Далекие от медицины люди считают, что пластическая медицина существует для богатых скучающих дам, не...
Автор этой книги, полевой зоолог, в течение двадцати пяти лет был участником большого количества сев...
«Насельники с Вороньей реки» – удивительная книга. Книга-быль, книга-детектив, книга-жизнь… Автор с ...
В настоящем издании в доступной форме представлены сведения о материалах, используемых для плетения,...
В сборнике представлены стихи и проза поэтов литературного объединения «Путь на моря» имени Всеволод...
Очередной поэтический сборник Наталии Гражданиновой. Любовь, как известно, сияет всеми цветами радуг...