Адская смесь Тамоников Александр
– Так точно. Уменьшив дистанцию между бойцами до четырех-пяти метров, растягиваться в лесу нежелательно. Интервал между группами установить метров в тридцать. Передовой дозор, напротив, выставить на большем удалении, чем прежде, – метрах в двухстах на условной линии между направлениями движений боевых групп. Тыловое замыкание оставить на прежней дистанции.
– Почему предлагаете вывести на большее удаление передовой дозор?
– Это необходимо для того, чтобы он, обнаруживая сложные участки местности, своевременно информировал нас о них и о путях их обхода, если таковые не будут растянуты на большие расстояния. Это позволит отряду оперативно реагировать на изменения обстановки и, не теряя темпа, проводить перестроение боевых порядков. Ну, а если откуда-то проявится противник, что маловероятно, но в принципе возможно, то раннее обнаружение «духов» позволит нам принять решение о дальнейших действиях. Мы успеем и развернуть отряд для атаки противника, и занять оборону на выгодных позициях. В любом случае появление моджахедов не станет для нас неожиданностью, а это значит, что мы примем бой – если до него, конечно, дойдет – во всеоружии.
– Понятно, – кивнул Харсон. – Знаете, Алекс, я начинаю ощущать себя ненужным. Вы вполне могли бы командовать сводным отрядом без меня.
– На марше, при проведении разведывательных мероприятий, возможно, и смог бы, но не при ведении активных действий. В бою мое место в группе. Вы же должны координировать действия «Ориона» и «Ирбиса». Так что в отряде каждый на своем месте.
В 20.00 «Марс», перестроившись, возобновил движение. И вот здесь, в лесу, Харсон в полной мере оценил правоту Тимохина, предложившего обход основной части «зеленки». Несмотря на своевременное оповещение передовым дозором о сложных участках, продвижение давалось спецназовцам очень трудно. И за два часа бойцы вымотались больше, чем за семь часов марша по границе «зеленки» и плато. И все же отряд вышел в заданный район в определенное планом марша время.
В 20.50 передовой дозор, которым командовал майор Шепель, доложил о выходе на поляну у самой кромки северной части лесного массива. Харсон приказал дозору рассредоточиться на позициях наблюдения за плато, что лежало между «зеленкой» и малым перевалом Хайрабского ущелья, напротив находившегося на дне ущелья лагеря моджахедов.
Отряд втянулся на поляну. Видя состояние бойцов, генерал Харсон объявил всем еще один большой привал с приемом пищи из спецпайков. Тыловое замыкание осталось на позициях охранения места дислокации «Марса». Харсон присел у старой чинары. К нему подошли Тимохин и Дак. Офицеры расположились на траве рядом. В стороне встал связист «Ирбиса». Харсон взглянул на него:
– Ну, давай сюда трубку, Арчи!
Лейтенант Крош передал бригадному генералу трубку спутниковой системы, набрав длинный номер. Харсон доложил представителю объединенного руководства действиями «Марса» о выходе отряда особого назначения в заданный район. Одновременно связист «Ориона» старший лейтенант Колданов вызвал на связь полковника Крымова. Координатор отряда с российской стороны ответил немедленно:
– Крым на связи!
– Как дела, Крым? – спросил, улыбаясь, Тимохин.
– У меня все в порядке, как вы?
– У нас тоже все о’кей! Вышли в заданный район подготовки штурма объекта Джабал.
– Прекрасно!
– У тебя есть что сообщить Харсону по лагерю «духов»?
– Безусловно. Если не трудно, передай ему трубку.
– Погоди немного, генерал по своему каналу с кем-то разговаривает.
– Докладывает о выходе в заданный район?
– Да. И, похоже, получает какие-то инструкции… Ну вот, освободился. – Тимохин позвал командира «Марса»: – Вас просит на связь Крымов!
Командир «Марса» довольно долго слушал полковника Крымова, спешно делая пометки на карте. Выслушав российского координатора, поблагодарил:
– Спасибо, Вадим, ты передал мне весьма важную информацию. Да, мы, конечно, проверим ее. И теперь уже сможем отработать план освобождения наших пленных и уничтожения банды Мухаддина.
Слушая Харсона, Тимохин улыбался. Крымов сбрасывал американскому генералу информацию по лагерю талибов Джабал, которой Александр владел еще на базе в Кандаше. Но в принципе на первом этапе операции это ничего не меняло. А вот о втором этапе Харсон пока не имел ни малейшего представления. Да это и к лучшему. Генерал сосредоточен на Джабале. Сейчас это от него и требовалось.
Переговорив с Крымовым, Харсон взглянул на Тимохина:
– Ваша разведка, Алекс, работает просто превосходно. Полковник Крымов передал мне очень важную информацию по лагерю Джабал.
– И что за информация?
– Обсудим ее с Даком. Кстати, где он?
– Да тут рядом был. Отошел по нужде, наверное.
Генерал приказал лейтенанту Крошу срочно найти командира «Ирбиса». Но никого искать не пришлось. Дак практически тут же вышел из кустов:
– Отставить, Арчи, я на месте.
Связисты, как «Ориона», так и «Ирбиса», удалились в группы. Харсон расстелил на траве карту:
– Попрошу поближе, господа.
Командиры диверсионно-штурмовых подразделений наклонились над картой. Харсон начал доклад:
– Полковник Крымов сообщил, что в лагере находится отряд Сайеда Мухаддина численностью в тридцать человек…
Далее он говорил то, что было известно Тимохину, который, однако, внимательно слушал бригадного генерала.
– Таким образом, – подвел итог Харсон, – мы имеем в ущелье пять вновь отстроенных каменных зданий размещения моджахедов Мухаддина и один сарай с подвалом, где, судя по всему, содержатся пленные. Полевой командир, его заместитель Шайдар и связист – у моджахедов имеется современная японская спутниковая радиостанция, – скорее всего, обитают в отдельном здании. Охранение лагеря круглосуточно осуществляют пять боевиков: четверо на двух сдвоенных постах с обеих сторон ущелья и один у сарая. Он охраняет пленных. По данным русской разведки, в лагере есть и техника. Эта информация требует уточнения, посему на рассвете завтра мы должны провести разведку лагеря и подходов к нему. А сейчас рассредоточиться на поляне, выставить три поста охранения, сняв людей «Ирбиса» с настоящей позиции. Службу в дозоре нести посменно – два часа люди «Ориона», два часа – «Ирбиса». График согласовать.
Тимохин и Дак кивнули.
– Далее, замаскировавшись, отдых. Командирам групп определить составы разведывательных групп. «Орион» проводит разведку западной части лагеря и ущелья до поворота на Кандагар, «Ирбис» – восточной части и ущелья до поворота к Пакистану. Ориентир расхождения разведывательных групп – условная линия, пересекающая Хайрабское ущелье на север. До ориентира группы идут вместе, используя естественные укрытия, то есть балку, что расположена немного левее условной линии. Какие будут вопросы, предложения?
– У меня вопросов нет, сэр! – пожал плечами Дак.
Генерал взглянул на Тимохина:
– У вас, Алекс?
– Предложение.
– Что за предложение?
– После проведения разведки по возможности надо бы оставить на перевале хоть одного наблюдателя за вражеским лагерем. Мы должны знать, что там будет происходить после разведки, чтобы выработать реальный план отработки цели.
– Принято, – согласился Харсон. – Значит, в разведгруппы должны войти и наблюдатели. Удастся посадить их на хребет – хорошо, не удастся – ничего не поделаешь.
– Надо было взять с собой камеры видеонаблюдения, – проговорил Тимохин. – Мы же знали, что лагерь зажат скалами.
– Это мое упущение, – сказал Харсон, – но сейчас ничего уже не изменить. Еще предложения?
– Нет ни вопросов, ни предложений.
– Начало разведки в 5.50. Согласуйте график караульной службы, выставите посты, обеспечьте размещение и отдых личного состава. Я со связистом «Ирбиса» буду находиться здесь. Всё, свободны!
Отработав все вопросы, отряд, применив маскировку, рассредоточился на окраине поляны на отдых. Шепель подыскал себе неглубокую, но широкую яму, расстелил в ней спальник. Хотел было прилечь, как появился Ларсен:
– Вот ты где, Майкл! А я почти всю опушку прошел.
– И ради чего?
– Да вот, с тобой рядом хочу пристроиться…
– Что, на поляне места мало?
– Так и тут неплохо; яма широкая, как раз на двоих. Но если ты хочешь побыть наедине, то скажи, я уйду, найду другое место.
– Ладно. Устраивайся, – снисходительно разрешил Шепель, добавив: – А то опять сорвешься куда-нибудь в овраг.
– Зачем ты так, Майкл?
– Шутка. Просто… Прикинь, куда ветер дует.
– Зачем? – удивился Ларсен.
– Затем. Так куда?
Американский сержант выставил наверх палец.
– На восток. Слабый ветерок.
– Плохо.
– Почему?
– Потому что если закурить, то как ни пускай дым по земле, его все равно стянет к позиции Харсона.
– Так ведь в районе ожидания категорически запрещено курить!
– Спасибо, просветил… а то я без тебя этого не знаю. В рейдах вообще ничего нельзя, кроме выполнения задачи. Но на «положено» знаешь что положено?
– Нет.
– И не надо тебе этого знать… Давай устраивайся!
Ларсен расстелил свой спальник рядом с Шепелем. Прилег, повернувшись к Михаилу, подставив под голову руку.
– Как думаешь, Майкл, после этой операции нам дадут время на отдых?
– Это ты у своего Харсона спроси.
– Было бы неплохо, – вздохнул Ларсен, – если нас отправили бы на подмосковную базу.
– Ты все о Насте страдаешь?
– Часто думаю о ней.
– Ничего с твоей Настей не станет. Будет сидеть у тестя в загородном доме и ждать своего принца в виде сержанта морской пехоты США Пола Ларсена, который доблестно сражается в объятом войной Афганистане…
– А если она захочет уехать?
– Куда?
– Ну, мало ли… Ведь отец твоей жены насильно ее удерживать не будет?
– Насильно не будет, но отпустит тогда, когда убедится, что ей ничто и никто не угрожает, – и, естественно, по ее личной просьбе.
– Значит, может уехать.
– Да что ты как телок нелизанный вздыхаешь? – скривился Шепель. – Страдалец тоже мне нашелся… Уедет – и хрен с ней. Другую найдешь. В Москве красавиц до черта.
– Это правда. Русские женщины очень красивые…
Михаил, скосив глаза, взглянул на американца:
– Слушай, Пол… извини меня, конечно, но можно один вопрос?
– Какой?
– Ты в свою бывшую супругу тоже с первого взгляда влюбился?
– Да. А до нее у меня была Марта.
– Что еще за Марта?
– Немка, Марта Рингентрауберг.
– Ну и фамилия!
– Ее еще рыжей Мартой звали.
– В смысле?
– Марта была проституткой.
Шепель с интересом посмотрел на Ларсена:
– А вот с этого места, пожалуйста, поподробней.
– Я познакомился с Мартой за год до того, как увидел Хилли. Возвращался как-то вечером со службы в свою съемную квартиру и увидел у отеля проституток. Они там постоянно стояли. А среди них – Марту. Раньше ее там не было. Красивая девушка с вьющимися огненно-рыжими волосами и классной фигуркой. Я до этого не снимал проституток, а тут подошел к ним. И предложил Марте провести со мной ночь. Она согласилась.
– Еще бы! Ведь это ее работа.
– Дело не только в этом. Я ей тоже понравился.
– Это она тебе сама сказала?
– Да.
– И как назвала? Зайчиком, да?
– Котиком.
– Ни хрена себе котик!..
– Нам было хорошо, Майкл. Я стал ее постоянным клиентом. А потом попросил бросить спать с другими. Марта сказала, что сделала бы это с удовольствием, но ее не отпустит сутенер, Черный Бык. Наутро я запер ее в квартире и пошел к отелю. Там этот ниггер, Черный Бык с компанией таких же, как он сам, уродов, с девочек выручку собирал. Увидел меня, спросил, где Марта. Я ему сказал, что больше она на него работать не будет. Бык заржал. Я повторил: да, она будет жить со мной. Этот черный клоун развел руки. Нет проблем, гони, говорит, сто штук баксов и забирай свою шлюху. А откуда у меня такие деньги? Нет, я, конечно, мог бы их достать, но с какой стати платить сутенеру?
– Ход мысли у тебя был верный. И что дальше? – с нетерпением спросил Шепель.
– Сказал Быку, а не пошел бы он в задницу…
– Молодчик, Пол, это по-нашему!
– Бык взревел: «Что? Повтори!» Повторил. Ну, эта толпа черных на меня и кинулась сдуру.
– Идиоты.
– Первым – Бык. Он больше всех и пострадал. Я ему челюсть вынес, руку и пару ребер сломал. Остальным попало меньше, но хватило, чтобы пасти прикрыть. Тут полиция подъехала. Я им – удостоверение. Меня отпустили. Быка отправили в больницу, его бандитов забрали в участок. О произошедшем полиция сообщила в часть. Меня вызвал Дак, заставил объяснятьс. А потом мы вместе поехали к Быку в больницу.
– И Бычара этот тупой наверняка безо всяких условий отказался от Марты…
– Да, так оно и было. После того, как Дак обещал надолго поставить его в стойло.
– Нормально. И зажил ты с Мартой счастливо, но прожили вы вместе недолго… Это потому, что ты встретил Хилли?
– Нет, Майкл. Марта бросила меня.
– Во как! Почему?
– Не знаю, я объяснения не получил. И произошло все банально просто. Где-то через месяц совместной жизни, как-то утром пошла она искать работу и вечером не вернулась. Я искал ее. Нашел – в компании прежних подруг-проституток. Я к ней, а она мне: «Отвали, знать тебя не хочу». Вот так. Потом встретил Хилли… ну, историю с ней ты слышал.
– Да-а, – протянул Шепель, – не везет тебе с бабами, Пол. А Хилли, случайно, не была проституткой?
– Открыто клиентов не снимала. Большего сказать не могу.
– И чего тебя на шлюх тянет?
– Ты хочешь оскорбить меня?
– Прости, дружище. Но ведь так выходит, что ты сам к ним липнешь…
– Выходит. Но с Настей-то по-другому?
– Это-то да… Но ты уверен, что с ней у тебя жизнь сложится?
– Уверен!
– Ну, дай бог.
– А ты, слышал, свою жену из афганского плена вытащил?
– Не я один, по заложникам работала вся группа.
– Расскажи, как это было.
– Ну уж нет, не сейчас. Это долгая история. Тебе, кстати, когда в наряд заступать?
– Я не заступаю, – ответил Ларсен. – Полковник Дак включил меня в разведгруппу. В 5.50 пойдем к перевалу и от него на восток до поворота ущелья.
– Какое совпадение – я тоже включен в состав разведгруппы. Значит, спим до утра!
– Какое все же здесь небо красивое…
– Да. Звезды близко. Срываются и падают в бездну. Загадывай желания.
– Я не верю в приметы.
– Напрасно. Да, здесь замечательно. На валуне, что справа, гюрза в клубок свернулась; хватанет тушкана – и в нору. По гальке скорпионы шарятся, шакалы где-то рядом стаей рыщут… Хорошо, что еще фаланги не достают. Вреда от них никакого, но до чего же мерзкие твари! В общем, экзотика, кайф.
– Может, обработать местность спецпрепаратом?
– Толку-то? Одни твари уползут, другие приползут. Спи, Пол!
– Не хочется…
– Тогда смотри на звезды и думай о Насте. А я – спать. А ты страдай тихо, у меня сон чуткий. И еще я бываю злой, если не высплюсь или если кто до времени разбудит. А со мной злым связываться не стоит. Не советую по-дружески. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи.
Шепель отвернулся и, накрывшись курткой, тут же уснул. А американский сержант долго еще смотрел на звездный небосклон, думая о русской женщине, пока сон не сморил и его за час до рассвета.
Глава вторая
В 5.30 разведывательные группы отряда – от российского подразделения «Орион» полковник Тимохин, подполковник Соловьев, майор Шепель и капитан Дрозденко, от американской боевой группы «Ирбис» полковник Дак, майор Баринг, сержанты Ларсен и Шинлер – построились на окраине поляны. Бригадный генерал Харсон провел инструктаж, и в 5.50 разведчики, пройдя полосу густого колючего кустарника, спустились в балку и пошли на север к малому перевалу Хайрабского ущелья, расстояние до которого составляло около километра. В принципе невысокую гряду со стороны плато и «зеленки» перевалом назвать можно было лишь условно. А вот за грядой плато обрывалось вниз на четыреста метров отвесной скалой, и со стороны ущелья склон являлся не просто перевалом, а непроходимой преградой. Километр по балке бойцы «Марса» прошли за двадцать минут. Спецназовцы отклонились от условной линии на восток и вышли правее обозначенного на карте ориентира. Вместе подошли к гряде. До обрыва пройти не смогли из-за сложного рельефа местности, нагромождения камней, валунов, остроконечных зубцов горной скалистой породы, образовавшей на краю ущелья практически сплошную стену. Оценив обстановку, полковник Дак проговорил, обращаясь к Тимохину:
– Неплохо для начала, да, Алекс? Если подобный каменный заслон тянется по всему краю малого перевала, то, думаю, нам придется искать спуски в других квадратах.
– Да уж, – ответил Александр, разглядывая вершину Большого перевала, что высилась над Малым всего метров на двадцать. – На той стороне ущелья та же картина. Одним словом, хреново. Но не будем загадывать; посмотрим, что справа и слева. Может, и найдем щели.
– Расходимся?
Тимохин взглянул на часы:
– 6.20. Уходим по своим направлениям. Связь держим по необходимости, включив на станциях защиту от пеленгации.
– Принято!
Дак подал рукой знак своим подчиненным, и американская группа пошла вдоль гряды на восток. Тимохин же вызвал на связь командира отряда:
– «Марс», это «Орион»!
– «Марс» на связи, – ответил Харсон.
– Докладываю обстановку в районе ориентира. Гряда представляет собой непроходимый участок местности – по крайней мере, на расстоянии прямой видимости. «Ирбис» двинулся на восток, «Орион» начинает продвижение на запад.
– Принял! – коротко ответил Харсон и отключил станцию.
То же самое проделал и Тимохин. Уложив радиостанцию в чехол на груди, он приказал своим подчиненным:
– Выдвигаемся к повороту ущелья на юго-запад. По ходу внимательно осматривать гряду. Нам надо найти хоть крошечный участок подхода к пропасти, чтобы посадить наблюдателя. Ну, и было бы неплохо найти какую-нибудь тропу, по которой можно было спустить вниз хоть несколько бойцов. Задача ясна? Вперед!
Порядок построения разведгруппы был определен заранее, поэтому Шепель без команды пошел первым, за ним – Тимохин с Соловьевым и Дрозденко. Для подстраховки Михаил имел при себе прибор обнаружения минно-взрывных заграждений. И не должны бы душманы здесь, на плато, выставить минные ловушки и растяжки, а там черт их знает. Страховка в любом случае не помешает. Российская группа прошла метров пятьдесят, миновав условную линию разделения зон ведения разведки подразделениями «Марса», как Шепель остановился, поднял правую руку вверх, подал знак «стой», а затем – «ко мне». К нему подошли остальные.
– Что, Миша, неужели растяжки или «лягушки»? – спросил Александр.
– Нет, командир, ловушек ни впереди, ни во флангах нет, а вот проходик небольшой к краю обрыва имеется.
– Где?
– А вон, за кустом, – указал Шепель на росший между валунами кустарник.
И действительно, за ним открывалось небольшое узкое пространство в виде эллипса, подходящее к краю обрыва. Более того, в узкой, дальней части пространства проглядывалась яма, неглубокая и неширокая, размером с окоп для стрельбы лежа.
– Ну, ты и глазастый, – проговорил Дрозденко, – я бы ни за что не увидел проход.
– Потому, Андрюша, наш доблестный командир всегда на самые сложные задания посылает меня. Мне, конечно, от этого не легче, но иногда льстит самолюбию.
Тимохин повернулся к Дрозденко:
– Проверь, Андрей, площадку на предмет пригодности для ведения наблюдения за лагерем «духов».
– Есть, командир, выполняю.
Капитан по валуну обошел куст и вошел на площадку, имевшую песчаную поверхность; песок был и на дне ямы. Прилег в канаву, продвинулся немного вперед. Где-то с минуты три лежал, не шевелясь, глядя вниз через прицел, затем отполз от края, поднялся и вышел к группе, срубив куст несколькими ударами десантного ножа. Доложил Тимохину:
– Отличная позиция для наблюдения, командир! Весь лагерь как на ладони, кроме западного поста охранения.
– Что высмотрел?
– Лагерь содержится в порядке. Разведданные подтверждаются – вдоль подножия противоположного перевала пять свежих каменных домов с плоскими крышами. Между третьим и четвертым домом, если считать слева, – дощатый сарай, возле него «дух»-часовой. Между первым и вторым зданиями стоит «ГАЗ-66», между вторым и третьим, мордой к нам – бронетранспортер «БТР-60ПБ». Между сараем и четвертым домом – «Урал-375», и рядом с последним зданием – открытый «УАЗ-469». За последним домом полевая кухня, там у «духов» пункт хозяйственного довольствия. Правее на восток, метрах в ста пятидесяти – восточный сдвоенный пост, точнее, два поста, рядом друг с другом. Представляют собой позиции диаметром метра в три, обложенные тремя рядами мешков с песком или галькой. Часовые – два «духа» – вооружены ручными пулеметами «РПК» и автоматами, похоже, «АКМ». Развалины кишлака выровнены. Кое-где торчат останки дувалов да мазанок, но в основном территория чистая. Внизу речка, шириной метров пять, течет прямо вдоль ближнего обрыва.
– Людей не заметил?
– Только часовых да поваренка, что собирается раскочегарить полевую кухню.
– Значит, подъем у «духов» в семь часов?
– Скорее всего. Может быть, конечно, у них тут полная анархия и каждый встает, когда ему заблагорассудится, но это вряд ли – у талибов дисциплина на уровне.
– Ну, хорошо хоть позицию наблюдения нашли. Так, Андрюша, остаешься здесь и пасешь лагерь. Обо всех изменениях внизу докладываешь мне. После подъема надо пересчитать «духов», точно определив, сколько и в каких зданиях они размещаются, откуда пойдут смены на постах и во сколько. Короче, не тебя мне учить. Срубленный куст, как пройдешь на площадку, верни на место; пусть стоит декорацией там, где рос. Вопросы?
– Приказ понял, выполняю.
– Главное, не засветись, капитан. Давай, двигай на позицию, а мы пошли дальше.
…Скалистый участок ущелья закончился через четыреста метров. Далее пошел пологий, заросший кустарником, изобилующий трещинами и звериными тропами склон, вполне пригодный для спуска боевого подразделения. Шедший в передовом дозоре Шепель неожиданно остановился и, присев, поднял согнутую в локте руку, сжал ладонь в кулак, что означало сбор разведгруппы.
Подойдя к подчиненному, отклонившись влево и пройдя последние метры нагнувшись, Тимохин спросил:
– В чем дело, Миша?
– Под нами посты, сразу за утесом. Я заметил дальний, тот, что ближе к северному, скалистому склону.
– А ну-ка, подползем к краю, посмотрим, что за посты выставили здесь «духи».
Офицеры ползком приблизились к каменистому обрыву. Тимохин из-за валуна посмотрел вниз. Увидел те же, что и на востоке, две позиции, расположенные в пяти метрах друг от друга, обложенные мешками с песком или галькой. В них двое, по одному моджахеду в каждом, также вооруженные ручными пулеметами и автоматами советского производства.
Отползли назад, поднялись. Тимохин сделал отметки на карте:
– Так! Западные посты отстоят от лагеря на двести метров и перекрывают поворот ущелья. «Духи» видят и лагерь, и подходы с юго-запада, причем на большом удалении. Они контролируют склоны, и снять их с вершин сложно. Одновременно снять сложно. Для этого снайперам надо занять огневую позицию до поворота, метрах в пятидесяти, а там края обрывов покрыты мелкой галькой. Одно неосторожное движение, галька посыплется вниз – и боевики либо откроют огонь, либо укроются, доложив об опасности в лагерь. Что предпримут талибы? Мухаддин отправит на плато своих людей, и нам придется либо отходить, либо валить их. А это стрельба. «Духи» грохнут пленных и всей толпой на машинах под прикрытием БТРа рванут либо на восток, либо на запад.
– Да и снять «духов» из «винторезов» с дальних позиций не получится. А из «СВД» – опять-таки стрельба, – добавил Шепель.
– Я как чувствовал, что без лебедок нам не обойтись. По крайней мере, здесь.
– А что лебедка? – спросил Соловьев. – Уж не со скалы ли ты решил бить часовых?
– Именно со скалы, Леша! Отойдем за утес.
Офицеры переместились за горный выступ, откуда начинался скалистый участок. Отсюда они могли видеть посты с ближнего тыла.
– Ну вот, – проговорил Тимохин. – Здесь укрепим лебедку, аккуратно спустим на тросе снайпера до половины склона, и он спокойно снимет «духов» из «винтореза». А группа выйдет в ущелье по склону за поворотом. Дальше – по плану, который еще предстоит выработать. Мы вполне можем занять посты, сблизиться с лагерем, прижимаясь к северному склону под прикрытием кустов, что тянутся почти до лагеря, и выйти прямо к первому дому. Вопрос: смогут ли сделать то же самое американцы? Надо узнать, что дала им разведка. – Полковник извлек радиостанцию. – «Ирбиса» вызывает «Орион»!
– На связи! – ответил Дак.
– Как твои дела, «Ирбис»?
– Ни к черту. Не нашли позицию наблюдения, а спуск возможен только метрах в ста от постов, на виду часовых.
– Ты внимательней осмотри местность над постами.
– Смотрел.
– Есть где закрепить лебедку?
– У края – нет. Если только перед грядой, но это опасно: трос ляжет на острые камни и может оторваться при спуске-подъеме снайпера.
Читать бесплатно другие книги:
