Мужчины и другие животные Лютикова Люся

– Как вы его называете? – оторопел Валерий. – Дуся?! Вы вообще уверены, что это кобель?

Пчелкина рассказала про Дюссельдорф, однако на лице мужчины еще читалось сомнение.

– Я вам сейчас докажу! – воскликнула Анастасия, устремляясь на кухню.

Мы толпой поспешили за ней. В пищеблоке Дуся приканчивал зефир в шоколаде. Люся, неожиданно осмелев, кинулась к нему и выхватила последнюю зефирину из-под носа. От подобной наглости кобель онемел. В диком изумлении он стоял и смотрел, как лакомство исчезает в пасти незваной гостьи. Когда Люся в последний раз клацнула зубами, Дуся бросился на нее. Пудели сплелись в один лающий клубок, потребовалось какое-то время, чтобы их разнять.

Теперь морды у обеих псин были в шоколаде, а на руке Валерия явственно виднелись следы от собачьих зубов.

– Вот, смотрите! – Пчелкина схватила Дусю и довольно бесцеремонно перевернула его вниз головой. – Это кобель!

Мы все уставились на то место, где должны находиться первичные половые признаки. Их там не было. Вернее, были, но не те. Повисла гнетущая пауза.

– Так у вас тоже девочка? – прервала молчание Ираида.

– Тьфу ты! – Пчелкина всучила собаку Ираиде и взяла другую. – Вот, видите?

На этот раз открывшаяся картина не оставляла сомнений в том, что Дуся мальчик. Хозяева пуделихи заметно приободрились.

– Может, начнем? – предложил Валерий. – Время-то идет.

– Тем более, что Люсеньке надо психологически подготовиться, – вставила Ираида, – она у нас еще девственница.

– Как девственница?! – вскричала Настька. – Наш Дуся тоже девственник! Что же теперь делать? Как они наладят контакт?

Хозяева собак ошарашенно пялились друг на друга.

– Надо закрыть их одних в комнате, – предложила я. – Природа возьмет своё.

– Правильно! – обрадовался Валерий. – Вот у меня в первый раз как было… – Он осекся под суровым взглядом супруги и, чтобы скрыть смущение, потрепал Дусю по загривку: – Давай, мужик, не подведи! Покажи ей, кто здесь хозяин!

Мы решили оставить Дусю и Люсю в спальне, но не успели открыть дверь, как оттуда выскочила истомившаяся по свободе Пайса. Кошка помчалась в гостиную, собаки с яростным лаем бросились за ней. Когда мы догнали животных, перед нашим взором предстала картина маслом: забравшись под самый карниз, Пайса раскачивается на шторе, а пудели в бессильной злобе бросаются на окно.

Четверть часа ушло на то, чтобы успокоить собак. Жених и невеста уединились в спальне. Прошло несколько минут.

Ираида прилипла ухом к двери.

– Ну, что там? – спросил ее супруг.

– Тихо.

– Может, нам пока чайку?.. – Настя не успела договорить, потому что из комнаты раздался страшный, нечеловеческий вой. Он держался на одной высокой ноте и не замолкал ни на секунду.

– Господи… – прошептала Ираида, хватаясь за сердце и сползая по стене.

Пока Валерий приводил жену в чувство, мы с Пчелкиной ворвались в спальню. Прямо посередине огромной кровати сидел пудель и выл с безысходной тоской. Второй псины нигде не наблюдалось.

– Как думаешь, кто это – Дуся или Люся? – спросила я. – И что стало с другой собакой? Неужели он её съел?!

– Откуда я знаю? – огрызнулась подруга. – Если честно, всё это уже порядком действует мне на нервы!

Анастасия двинулась к кровати, при ее приближении пудель перестал выть и угрожающе зарычал.

– Хорошая собачка, – льстиво приговаривала Пчелкина, делая шаг за шагом.

Когда Настя протянула руку, чтобы схватить пуделя, он бросился к ней на грудь. Возможно, псина искала утешения и защиты, но морда при этом у нее была зверская. Пчелкина упала, по дороге зацепила лампу на прикроватной тумбочке. Лампа начала прошлого века в стиле арт-деко, в антикварных салонах оценивается в тысячу долларов. Тысяча долларов упала и превратилась в груду осколков.

– Чего стоишь, помоги! – просипела Пчелкина, отбиваясь от собаки.

Я сорвала с кровати покрывало и накинула его на псину. Та затихла, а я, воспользовавшись паузой, сгребла её в охапку. Собака тихонько скулила, даже сквозь покрывало ощущалось, как сильно у неё стучит сердце.

В этот момент подоспели Валерий и оклемавшаяся Ираида. Очевидно, дамой двигала интуиция, потому что она сразу полезла под кровать и обнаружила там собаку, в которой по каким-то признакам опознала Люсю.

– Иди сюда, девочка моя, лапочка, бедняжечка… – ласково говорила она, выманивая пуделиху.

Собака не выходила.

– Подними кровать! – приказала Ираида мужу.

– Она тяжелая, массив дерева, – предупредила я.

– Он поднимет, – сказала дама голосом, не предвещавшим ничего хорошего.

– Я подниму, – поспешно отозвался Валерий.

Ему удалось приподнять один угол. Ираида, рискуя окончить свои дни под двуспальной кроватью из массива эвкалипта, по-пластунски поползла за собакой. Ей удалось схватить упирающееся животное и вытащить наружу.

Перевернув пуделей вниз головами, мы определили, что в руках у Ираиды находится Дуся, а у меня – Люся.

– Пусть Люся держит Люсю, – велела Пчелкина, – а мы будем направлять Дусю.

Так и сделали. Я держала суку, а остальные совместными усилиями пытались усадить на нее кобеля. Дуся искренне не понимал, чего от него хотят, и сохранял на морде маску стойкого отвращения.

Я обратила внимание, что Валерий совершает какие-то странные телодвижения нижней частью туловища. Его супруга тоже это заметила.

– Что ты делаешь? – зашипела она.

– Показываю личным примером, – отозвался мужчина.

Ираида пошла красными пятнами:

– Дома будешь показывать, на супружеском ложе!

В этот момент Дусю начало тошнить. Настя оттащила пуделя в угол, чтобы он не запачкал иранский ковер ручной работы. Я немного ослабила хватку, Люся вырывалась из моих рук, подбежала сзади к жениху и зубами впилась ему в ляжку…