Лед-15 Чайлд Линкольн

Маршалл удивленно взглянул на него.

— Какой лед?

— Лед, внутри которого находился кот… то существо.

— Каким образом? Тот лед давно растаял. А образовавшаяся вода загрязнена и в качестве научного образца непригодна.

— Знаю. Потому я и взял образцы из источника.

— Источника? — нахмурился Маршалл. — Ты хочешь сказать — из пещеры?

Фарадей поправил очки и кивнул.

— Ты ходил на гору в такую метель? С ума сошел.

— Нет, я ходил вчера ночью. После нашей встречи на командном пункте.

Маршалл скрестил руки на груди.

— И все равно это безумие. Посреди ночи? В той пещере и днем-то небезопасно.

— Ты совсем как Салли, — сказал Фарадей.

— Вокруг полно белых медведей.

— Я сходил с ним, — сказал Чен. — Взяв ружье.

Вздохнув, Маршалл опустил руки.

— Ладно. Может, объясните зачем?

Фарадей моргнул.

— Мы же это уже обсуждали. На нашей встрече. Явно происходит что-то не то.

— Знаю. Среди нас есть вор.

— Я не об этом. Что-то не сходится. Внезапная оттепель, пропажа существа, следы от пилы… — Он показал на пластиковый контейнер, стоявший около микроскопа. — Я взял несколько образцов с краев дыры в полу хранилища и исследовал их в сорокакратном увеличении. Нет никаких сомнений: следы ведут изнутри наружу, а не наоборот. Никто не пилил доски снизу.

Маршалл кивнул.

— Минуту назад ты сказал, что я совсем как Салли. Что ты имел в виду?

— Когда Салли услышал, что мы ходили в пещеру, он словно с цепи сорвался. Кричал, что это пустая трата времени, что взятые образцы ничего нам не скажут и что их можно с тем же успехом просто выкинуть вон…

Маршалл не ответил. Он вспомнил, с каким пренебрежением отнесся Салли к предположениям Фарадея и к фотографиям вообще. Хотя поступок Райта и мог выглядеть безрассудным, однако с научной точки зрения все было в порядке вещей. Раз образцы получены, их необходимо исследовать. Он снова подумал о том, как Конти характеризовал Салли.

Взглянув на Фарадея, Чен кивнул в сторону образцов древесины.

— Расскажи ему про остальное.

Фарадей разгладил полы халата.

— Исследуя щепки под микроскопом, мы также нашли клочки свалявшейся шерсти и немалое количество темного вещества, засохшего на острых краях.

— Засохшего? — переспросил Маршалл. — Кровь?

— Я еще не делал анализ, — сказал Фарадей.

Он открыл рот и тут же снова его закрыл, словно передумав.

— Давай, — поторопил его Маршалл. — Выкладывай дальше.

Фарадей судорожно сглотнул.

— Следы пропилов… — промямлил он. — Не знаю, в чем дело, но под микроскопом они вовсе не похожи на сделанные пилой.

— Тогда чем?

— Они выглядят так, будто имеют более… естественное происхождение.

Маршалл перевел взгляд с Фарадея на Чена.

— Естественное? Не понимаю.

На этот раз ответил Чен.

— Дыру не пропилили, а скорее процарапали или прогрызли.

Наступившая после его слов пауза длилась и длилась.

— И ты думаешь, я в это поверю, Райт? — наконец спросил Маршалл, стараясь, чтобы голос его звучал ровно.

Фарадей снова откашлялся.

— Послушай, — сказал он чуть тише. — Если мне станет известно больше, я тебе расскажу. Ничего не скрывая. Но у меня нет ни сил, ни желания ругаться с Салли.

— Салли, — задумчиво повторил Маршалл. — Ты, кстати, не знаешь, где он?

— Я уже давно его не видел.

— Ладно. — Маршалл оттолкнулся от стола. — Если что-нибудь выяснишь, сообщишь мне?

Фарадей кивнул. В последний раз бросив на обоих коллег испытующий взгляд, Маршалл повернулся и медленно вышел из лаборатории.

22

Джереми Логан осторожно пробирался по узким коридорам уровня «Е». Поиск пути, ведущего в недра центральной секции базы «Фир», стоил профессору получаса блужданий. По мере того как он спускался, ему все чаще встречались проходы, заваленные горами непонятного хлама — нагроможденными друг на друга столами, какими-то инструментами, деталями древнего электрического оборудования, разваливающимися коробками с радиолампами. Казалось, будто любое ненужное барахло, скапливающееся на базе, с годами погружалось в нее все глубже и глубже, пока не ложилось на дно.

Уровень «С» главным образом имел сугубо хозяйственное значение. Там размещались кухни, прачечные, душевые, швейные и им подобные мастерские. На уровне «D», являвшемся почти целиком интендантским, тянулись бесчисленные склады вплоть до просторных ремонтных отсеков. В отличие от верхних этажей, где царила удушающая жара, внизу было куда холодней, хотя всюду проникающий специфический запашок почему-то усиливался. Логан невольно поморщился от все сгущавшейся мускусной вони.

Помещения уровня «Е» заполняли разнообразные механизмы, явно связанные друг с другом. Потолки здесь висели так низко, что хотелось вжать голову в плечи, вдоль них пролегали кабели, провода, вентиляционные трубы. Большая часть электролампочек отсутствовала, остальные перегорели. Логан медленно перемещался от проема к проему, водя туда-сюда лучом фонаря. Все корпуса устройств были заботливо прикрыты брезентом, старым, но хорошо сохранившимся в холодном сухом воздухе подземелья. «Интересно, — подумал он, — за все эти полвека бывал ли тут хоть кто-нибудь?» Он словно попал в капсулу времени, где годы равны секундам, а секунды — годам.

Пройдя чуть вперед, Логан остановился посреди зала, напоминавшего вспомогательный пункт управления, явно резервного на тот случай, если верхние выйдут из строя. Свет фонаря дробился в черных экранах мониторов и осциллографов. Вокруг царила полнейшая тишина. Сам не зная зачем, он выключил фонарь, и его тут же окутала непроницаемая чернота. Снова поспешно включив фонарь, Логан покинул зал и побрел по проходу, жалея, что у него нет с собой запасных батареек или, что было бы куда лучше, второго фонаря.

Миновав еще несколько зиявших черными провалами помещений, он вышел к коридору пошире и попытался сориентироваться в лабиринте. Если чутье его не подводит, левые ответвления уходят на юг. Свернув направо, он пошел дальше.

Через двадцать ярдов коридор закончился тяжелой металлической дверью, напоминавшей бронированный люк. Под потолком висела красная лампочка в тесной клетке, не горевшая, как и все остальные, а на соседней стене виднелась надпись:

«Внимание! Посторонним вход запрещен. Требуется допуск Ф-29».

Логан прочитал табличку один раз, затем другой, после чего осветил фонарем дверь. Шагнув вперед, историк взялся за рычаг, сдвигавший внутренние засовы, но тот не поддался. Приглядевшись, он понял, что даже если бы ему удалось привести в действие отпирающий механизм, это ничем бы не помогло, ибо снаружи люка висел тяжелый замок.

Неожиданно Логан в одно мгновение развернулся и осветил коридор лучом фонаря. Вокруг было тихо, словно в могиле. Уже часа полтора он бродил здесь совершенно один, и все же, вне всяких сомнений, у него за спиной что-то только что прошелестело…

— Кто здесь? — крикнул он.

Ответа не последовало.

Логан стоял неподвижно, водя перед собой фонарем. Может, там кто-то из съемочной группы разыскивает пропавшего зверя? Однако вряд ли кому-то пришло бы в голову забираться столь далеко в поисках похищенной туши… или, таясь, перетаскивать ее сюда.

— Кто здесь? — снова крикнул он.

И опять никто не ответил.

Пришла пора возвращаться. Он нашел то, что искал, но не смог пройти дальше. Дверь оказалась запертой. Глубоко вздохнув, Логан двинулся в обратный путь, но тут же вновь замер, осознавая, что оказался в ловушке. Другого выхода наверх не было. Только по этому коридору. Тому самому, откуда прилетел звук.

Звук послышался снова — это были шаги. Теперь они не смолкали. А потом на пересечении коридоров возник силуэт. Луч фонаря Логана устремился к нему, словно притягиваемый магнитом, и выхватил из тьмы Гонсалеса, коменданта базы.

Логан судорожно сглотнул, чувствуя, как расслабляются внезапно напрягшиеся мышцы, и придал лицу нейтральное выражение.

Гонсалес медленно шел к нему, тоже держа в мощной руке фонарь.

— Решили прогуляться с утра? — спросил он, подходя ближе.

Логан улыбнулся.

Гонсалес осветил фонарем его лицо.

— Вы ведь доктор Логан, верно?

— Да.

— Что вы здесь делаете, док? Тоже ищете эту тварь?

— Нет. Вы следили за мной?

— Скажем так: мне было интересно, что и кому здесь понадобилось.

Логан хотел было спросить, как сержант прознал о его вылазке, но решил, что ответа ему не дадут.

— Так что же вы ищете? — спросил Гонсалес.

Логан ткнул пальцем в сторону двери у себя за спиной.

— Зачем? — нахмурился Гонсалес.

— Там ведь северное крыло, так? Научные сектора?

Гонсалес настороженно посмотрел на него.

— Что вам о них известно?

— Почти ничего. Потому я и здесь. — Логан шагнул вперед. — У вас, случайно, нет при себе ключа?

— Если бы даже и был, я бы им не воспользовался. Это запретная зона. Даже для меня.

— Но ведь там велись научные работы?

— Боюсь, что я не вправе ответить на ваш вопрос.

— Послушайте, сержант, я проделал немалый путь, чтобы выяснить, что случилось за этой дверью. Я кое-что узнал из недавно рассекреченных бумаг, и мне стало весьма интересно. Я не шпион и не журналист. Вы можете мне хоть что-нибудь рассказать?

Гонсалес не отвечал.

— Ладно, — вздохнул Логан. — Тогда я расскажу вам, что знаю. В пятидесятые годы эта база использовалась не только как система раннего предупреждения. Здесь еще и велась научная работа — исследования, или эксперименты, или еще что, не знаю. Но что-то пошло не так, из-за чего всю работу пришлось раньше времени прекратить. Насколько это согласуется с тем, что вам известно?

Гонсалес посмотрел на него долгим оценивающим взглядом.

— Все, что мне известно, — лишь слухи, — сказал он. — От тех, кто служил здесь до меня.

Логан кивнул.

— Северное крыло уходит глубоко под естественный склон и в основном являет собой вспомогательную структуру для остальной базы. Эта дверь ведет на ее верхний уровень.

— Верхний уровень?

— Именно. Остальное располагается ниже. Северное крыло полностью заглублено. Я даже не знаю насколько, это ведь совершенно секретные сведения. — Гонсалес поколебался, затем, несмотря на то что никого, кроме них, вокруг не было, понизил голос. — Но поговаривали, будто там творились странные вещи.

— Что именно?

— Понятия не имею. Парни, что были тут до меня, тоже мало что знали. Один из них, правда, слышал, будто группу ученых растерзал белый медведь.

— Растерзал? — переспросил Логан. — В подземелье?

— Так он говорил.

— Как мог там оказаться белый медведь?

— Вот именно, как?

Логан задумчиво пожевал губами.

— Вы не знаете, кто-нибудь разговаривал с теми учеными?

— Понятия не имею.

— Где они жили?

Гонсалес пожал плечами.

— Думаю, на уровне «С». Там по сей день хватает свободных коек.

— Судя по моим предварительным исследованиям, — немного помолчав, продолжил Логан, — ни на одной из двух других таких же, как здешняя, баз не было никаких научных подразделений.

Вместо ответа Гонсалес показал на табличку.

— Что такое допуск Ф-двадцать девять? — спросил Логан.

— Никогда о нем не слышал. А теперь, док, не вернуться ли нам наверх?

— Еще один, последний вопрос. Как часто вы сюда спускаетесь?

— Как можно реже. Здесь холодно, темно и воняет.

— В таком случае мне очень жаль, что доставил вам столько хлопот.

— А мне очень жаль, что вы проделали такой путь впустую.

— Это мы еще поглядим. — Логан приглашающе махнул рукой. — После вас, сержант, после вас…

23

Маршалл, сопровождаемый Пенни Барбур, шагал по коридору, направляясь к покоям продюсера фильма. Ему бы хотелось взять с собой побольше коллег, хотя бы для того, чтобы продемонстрировать солидарность, которой на деле не существовало, но обстоятельства тому не способствовали. Никто до сих пор не знал, где находится Салли. Занятых анализами Фарадея и Чена беспокоить не стоило. Так что в конечном счете остались только он сам и Пенни.

Когда они остановились возле двери, до них донесся шум голосов. Маршалл посмотрел на Барбур.

— Готова?

Она оглянулась.

— Говорить ведь будешь ты, дорогой, а не я.

— Но ты меня поддержишь, верно?

— Конечно, — кивнула она.

— Вот и хорошо. — Маршалл поднял руку, собираясь постучать.

В то же мгновение гомон за дверью внезапно стал громче.

— Это уже выходит за все рамки! — услышал Маршалл голос Вольфа. — Я категорически запрещаю!

Маршалл постучал в железную дверь.

Шум тотчас же утих. Прошло секунд десять, прежде чем снова прозвучал голос Вольфа, на этот раз на тон ниже.

— Войдите.

Маршалл открыл дверь перед Барбур и вошел следом за ней. Посреди изысканного салона стояли трое — Конти, Вольф и Экберг. Маршалл остановился, разглядывая их лица. Конти был очень бледен, у Экберг покраснели глаза. Взгляды обоих были устремлены в пол. Лишь Вольф с невозмутимым выражением на узкой физиономии смотрел на Маршалла.

Маршалл глубоко вздохнул.

— Мистер Конти, до назначенного вами срока остался еще час. Но мне он не нужен.

Конти быстро посмотрел на него, затем отвел взгляд.

— Я разговаривал со своими коллегами. И я убежден, что никто из них не имеет отношения к пропаже кота.

По большей части слова его были правдой. Барбур едва ему голову не откусила, когда он спросил, не известно ли ей, что случилось со зверем, а если бы Фарадей что-то знал, он не корпел бы сейчас над пробирками, пытаясь установить, как исчез кот. Правда, пока так и не удалось найти Салли, который действительно вел себя несколько странно, но климатолог наверняка не мог действовать в одиночку.

Не дождавшись ответа, Маршалл продолжил:

— Более того, я считаю вашу тактику запугивания оскорбительной. А ваши настойчивые заявления, будто кто-то саботировал ваше шоу и существует некий заговор, чтобы заставить вас отсюда убраться, граничат с паранойей. Если хотите, можете доснимать свой фильм — в новой концепции или как-то иначе, раз уж этого требует ваше тщеславие. Но если вы опять станете что-то безосновательно утверждать обо мне или моих коллегах, распространять не соответствующие действительности слухи, вам и «Терра-Прайм» придется вскоре встретиться с большой и очень рассерженной компанией адвокатов.

— Хорошо, — кивнул Вольф. — Вы все сказали?

Маршалл не ответил, переводя взгляд с Конти на Вольфа и с Вольфа на Конти. Только сейчас он понял, почему ему трудно дышать. Сердце его отчаянно колотилось.

Вольф продолжал смотреть на него.

— А теперь, если это действительно все… не могли бы вы нас оставить?

Маршалл снова посмотрел на Конти. Режиссер наконец поднял взгляд и едва заметно кивнул. Что это с ним? Слышал ли он хоть слово?

Однако, похоже, говорить больше и впрямь было не о чем. Маршалл взглянул на Барбур и повел бровью в сторону двери.

— Вы ничего не собираетесь им рассказать? — послышался очень тихий голос Экберг.

Маршалл посмотрел на нее. Она смотрела на Вольфа. На лице ее застыла решимость.

— Рассказать о чем? — спросил Маршалл.

Вольф нахмурился, отрицательно покачав головой.

— Вам все равно не сохранить это в тайне, — сказала Экберг, уже громче и увереннее. — Если не расскажете вы, это сделаю я.

— О чем? — снова спросил Маршалл.

Последовала короткая пауза, затем Экберг повернулась к ним.

— Погиб Джош Питерс, один из наших ассистентов, помощник выпускающего редактора. Его нашли за ограждением десять минут назад.

Маршалл потрясенно вздрогнул.

— Замерз?

Впервые за все время подал голос Конти.

— Растерзан, — сказал он.

24

Лазарет базы «Фир», ряд смежных маленьких комнаток, располагался в южном крыле. Маршаллу уже довелось побывать в нем, когда ему делали перевязку и укол от столбняка после того, как он рассадил руку о кусок ржавой жести. Как и в любых других помещениях столь специфического строения, мало затронутого течением лет, все там напоминало декорации старого кинофильма. На серых стенах висели какие-то древние графики, предупреждения об обязательности прививок и плакаты, призывающие к борьбе со вшами и грибковыми заболеваниями. В стеклянных шкафах недавно доставленные сюда бутылки с бетадиновой мазью и перекисью водорода соседствовали с наполовину окаменевшими флаконами йода и медицинского спирта. На оборудовании и мебели лежала легкая тень запущенности, подобно плохо вытертой пыли.

Маршалл огляделся вокруг. В комнатке, служившей приемной, толпились люди — Вольф, Конти, Экберг, Гонсалес, рыжеволосый солдат по фамилии Филипс, — отчего там почти не осталось свободного места. Наконец появился Салли, по его словам изучавший погодные данные в какой-то удаленной лаборатории, и принес мрачную весть, что метель продлится еще двое суток. Он встал в дальнем углу. Вид у него был возбужденный, лицо раскраснелось. Похоже, никому не хотелось смотреть на дверь, за которой прежде находилась смотровая, а теперь — импровизированный морг.

Сержант Гонсалес допрашивал ассистента, который нашел тело, — долговязого парня лет двадцати с едва пробивавшейся бородкой. Маршалл ничего о нем не знал, кроме того, что его фамилия Нейман.

— Вы кого-нибудь еще там видели? — повторил вопрос Гонсалес.

Нейман покачал головой. Вид у него был ошеломленный, словно его только что крепко стукнули по голове.

— Что вы там делали?

Долгая пауза.

— Был мой черед вести поиск.

— Поиск чего?

— Пропавшего кота.

Гонсалес закатил глаза и сердито повернулся к Вольфу.

— Эти поиски до сих пор продолжаются?

Вольф покачал головой.

— Хорошо, а то мне бы пришлось самому прекратить их. Если бы вы в своем сумасбродстве не затеяли эти розыски, Питерс сейчас был бы жив.

— Вы не можете этого знать, — ответил Вольф.

— Еще как могу. Питерс не оказался бы в ночной тундре. И не столкнулся бы с белым медведем.

— Это всего лишь предположения, — сказал Вольф.

Гонсалес яростно вытаращил глаза.

— Предположения?

— Да. Вы считаете, что Питерс растерзан медведем. Но это мог сделать и кто-то еще.

Сержант недовольно вздохнул и, не удостоив Вольфа ответом, снова переключил свое внимание на Неймана.

— Вы что-нибудь слышали? Что-нибудь видели?

Нейман покачал головой.

— Ничего. Только кровь. Везде кровь.

Казалось, он вот-вот лишится чувств.

— Хорошо. Пока достаточно.

— Кто перенес сюда тело? — спросил Маршалл сержанта.

— Я. Вместе с рядовым Флюком.

— Где сейчас Флюк?

— На своей койке. И чувствует он себя довольно-таки хреново. — Сержант кивнул Филипсу. — Почему бы вам не проводить мистера Неймана обратно к себе?

Экберг выступила вперед.

— Я пойду с ними.

— Только другим ничего не говорите, — сказал Вольф. — Пока что.

Экберг посмотрела на него.

— Все равно придется.

— От этого только лишнее беспокойство, — возразил Вольф.

— Беспокойство вызывают слухи, — ответила она. — Которые уже идут.

— Она права, — сказал Гонсалес. — Лучше все рассказать.

Вольф по очереди посмотрел на обоих.

— Что ж, хорошо. Только не распространяйтесь о ранах.

— И предупредите, чтобы никто не выходил наружу, — добавил Гонсалес.

Экберг вышла следом за Нейманом и рядовым Филипсом. Глядя ей вслед, Маршалл заметил, что в ней кое-что изменилось. До сих пор она относилась к Конти и Вольфу весьма почтительно, но после гибели Питерса словно стала другой. Она не только нарушила субординацию, сообщив об убийстве ученым, но и теперь продолжала открыто бросать вызов начальству.

Он понял, что Вольф смотрит на него.

Страницы: «« 4567891011 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

«Посмотрев на заголовок, читатель может вспомнить, что такое же количество гласных употребил Гоголь ...
«Застигнутые бурей в Курдских горах, видя, как быстро надуваются мелкие ручьи, обращаясь в пенистые ...
«Почти весь 1992 год Кимберли Палмер провела в России, но к осени прибыла в родной Страсбург, штат В...
«Сплю на спальном устройстве под названием «кресло-кровать» в узком пространстве между письменной до...
«Столкновение со старым другом. Он въезжает мне «дипломатом» в бок, я едва ли не сбиваю с него очки....
Классика мировой фантастики. Возвращение главного героя с далекой и загадочной планеты и случившаяся...