Союз одиночек Иванов Сергей
Опять не разобравшись, что тут всерьез, Настя решила подыграть:
– Взвесить надо.
– Вот-вот, – подхватил я, – взвесь. Заодно с Лехой потолкуй, с Инессой переговори… Одно дело гостевать у чужого дяди, другое – вкалывать на него. Тут без договора не обойтись. Права, обязанности, гарантии. Опять же комнату тебе выдели, учебу организуй, тренировки, прочее…
Постепенно из позы Насти уходило напряжение. Затем и защитный узел перед ее грудью распался, освобожденные руки легли на колени.
– А как же Леха? – спросила она.
Вот, потянулась цепочка!..
– Он тебе вроде родича, так? Можешь привечать в своей комнате, под свою ответственность.
– И на свою пайку, да?
– Ты взрослая, – напомнил. – Вот и прикинь, к чему его приспособить. Иждивенцы мне не нужны – сам лентяй. Это ясно?
Девочка серьезно кивнула.
– И еще, – сказал я. – Слышала про Синюю Бороду? Главные беды случались там, когда совались в запретную дверь. И лучше тебе не заступать на чужую территорию – не то как посыплются скелеты из шкафов!.. А когда затевают возню за спиной, я делаюсь подозрительным и угрюмым.
Если я пытался Настену напугать, вряд ли преуспел, судя по ее безразличному лицу. А уходить девочка не спешила, будто ждала от меня еще чего-то. И чего ж, интересно?
Вскинувшись с постели, я прошел к окну, распахнул его настежь. В спальню волной хлынули прибрежные ароматы, и будто придвинулся прибой, заполнив комнату рокотом. Сев на подоконник, я оглядел море, взбудораженное свежим ветром, и небо, затянутое бурлящей пеленой. Подходящая погодка для диверсий. Вспомнив «демона», показанного Калидой, я поежился. А если еще и в Защите? Пожалуй, такого не собьешь пулеметом – требуется бластер. Новый виток в гонке вооружений.
Настя тоже перебралась в проем, прислонясь спиной к боковине. Без особого интереса поглядела вниз, где, у подножия скалы, плескались волны. Теперь она и вовсе держала себя свободно, словно бы с Лехой. Экая распущенность… как у цветка.
– А моих родичей поможешь сыскать? – спросила тихо. – Ну, если это не очень сложно.
Вот вам – женская непоследовательность!
– Зачем тебе? Хлопот с ними не оберешься, еще и старые долги навесят. Друзья надежней – если повезет на них.
– А если нет?
Вопрос стоящий – я даже оживился.
– А вот тут интересней причины. То ли не встретилось достойных, то ли сам не стоишь преданности. Вообще дружба – большая редкость; поэтому многие тут кормятся иллюзиями. А после удивляются, откуда изжога. И ударяются в иную веру, и снова травятся. Такой характер, значит и судьба такая. Упаси бог от подобной наследственности! По мне, лучше жить одному.
– Но и тебе же нужны близкие?
– Друзья – да. Любимая… Но не суррогат.
– Может, и я на что сгожусь? – спросила девочка.
А теперь я не понял: то ли это шутка, то ли цитата из популярного некогда фильма. Который она вряд ли смотрела – за давностью.
– «Let's come together, – сказал я, засмеявшись. – Right now, in sweet harmony».
На сей раз Настя улыбнулась по-настоящему – дождался наконец. Зубы у нее оказались как на рекламе – верно, и костяк прочный. А сложение, рефлексы я уже оценил: благодатный материал для хорошего тренера.
– Но right now лучше иди спать, – прибавил я. – Леха, поди, с ума сходит.
Настя скользнула мимо меня, по пути неумело ткнувшись сухими губами в щеку, и растворилась в дверном проеме. А я остался восседать на окне, рассеянно озирая окрестности. Это в каком же качестве меня облобызали? Наверно, опять с кем-то спутали. Ладно, ерунда!..
А вот как быть с Настеной? По закону подлости могут подтвердиться худшие подозрения, и тогда всплывет Голова. Ничего себе, подарочек для сироты! Поди докажи ей, что от такого папеньки-деда, усеченного до лучшей своей части, пользы больше… во всяком случае, вреда уж точно меньше. Такое испытание выдержит редкая дружба, а мы ведь и не друзья. Не обернется ли Настя опять тигрёнком?
Со вздохом сожаления я закрыл окно, даже задернул наглухо шторы и вновь развалился на кровати. Вот на виду лучше не маячить – сейчас, когда я в состоянии войны с неведомыми врагами. Бог знает, откуда могут дотянуться до меня – с их-то оснасткой. Неплохо бы заслонить окна голографическими миражами, хотя дорогое это удовольствие.
Кошачьим призраком явился Пират, поглядел на меня с неодобрением. Затем задумчиво воззрился на портьеру. Схлопотав несколько взбучек, котенок больше не пытался карабкаться по мне, путая, верно, с деревом, а вот по шторам взбирался охотно. Правда, потом принимался орать, требуя, чтобы его сняли. Такая, понимаешь, противоречивая натура.
– Изыди, – сказал я. – Мало тебе других жертв?
Пират и ухом не повел, будто обращались не к нему. Позавидуешь такому нахальству. Уже на второй день после заселения он ощущал себя господином, а остальных принимал, видимо, за обслуживающий персонал. Но со мной такие фокусы не проходят.
– Брысь! – велел я, и теперь до него дошло. Впрочем, удалился Пират с достоинством. После Настиных откровений мне совершенно расхотелось спать, хотя ждать новых гостей вряд ли стоило. Похоже, они не балуют хозяев частыми посещениями – то есть не больше визита за ночь. Но обсудить эти дела хотелось, а потому, невзирая на поздний час, я послал вызов одному из своих знакомых. В самом деле, почему другие должны спать, если я бодрствую?
Сперва я увидал на экране громадное ухо, и хриплый со сна голос прошептал в самый микрофон:
– Капитан Нестеров у аппарата.
– «Взгляни ж на меня», капитан! – затребовал я тоже шепотом. – На фига мне твоя раковина?
На том конце линии тихо чертыхнулись, ухо отодвинулось. По дисплею замелькали темные углы и стены, увешанные дребеденью, быстро прошлепали ноги, скрипнула дверь. Затем вспыхнул свет, и я узнал комнату, где меня принимали совсем недавно. Что ж, студентке Гале, новой хозяйке того дома, теперь не страшно в чужом городе. Быстро же они сошлись! Вот в наше время… бывало и быстрей, да. Впрочем, Матвей мог остаться у соседки в ту же ночь.
– А-а, эт-ты, – пробурчал он, разглядев меня. – И сам собирался тебе звонить. Тут, понимаешь, такое деется!..
– Неужто опять чьи-то причиндалы скрутили в бантик?
– Да это-то ладно…
Хмыкнув, я спросил:
– Хочешь совет – для затравки?
– Ну?
– Не спи ночью, тем более с открытыми окнами.
– А че такое?
– Простудишься.
– В такую жару?
– Капитан, ты придуриваешься? Не переусердствуй, а то как войдешь в роль…
Помолчав, Матвей напомнил:
– Так у меня ж псы?
– Ты еще канареек заведи!
– А-а… да.
– Гляжу, место дислокации ты сменил…
С некоторым смущением он обозрел помещение, почесал грудь.
– Что, цыплят любишь?
– В каком смысле?
– Да в том самом.
С минуту подумав, Матвей сообразил.
– Вообще Галя славная, – сказал он. – Бестолковая малость… Так откуда ж в них толк?
– Смотри, не обижай. А то вдруг Мстительница вернется? Посмотрю тогда на твоих псов!
– Других пугай, – обиделся сыскарь. – У нас с Галей всё по-доброму. Глядишь, и ячейку создадим.
– Думаешь, обезопасит? Тут ведь не на штампы глядят, а в корень. Вот его – береги.
– Ладно-ладно, – проворчал он. – За этим и позвонил среди ночи?
– Я-то хоть звоню, а вот ко мне – являются. Плохо бережете, копы, приходится самим отбрыкиваться. Что ж это вы?
– А мы не сторожевики, чтобы беречь, – вот к ним и обращайся. За хорошую мзду они даже бандитов готовы охранять.
– Ага, «сами калечат, сами лечат». Не они ли засылают убийц, чтобы заработать на охране?
– Ну, это ты хватил!
– Голову даешь на отсечение? – спросил я. – Кстати, наблюдал вчера, как одного копа поймали на горячем. Что, и у вас завелась внутренняя полиция?
– Вроде идет перетасовка, – пожал Матвей плечами. – Причем на всех уровнях. Кого понижают, кого вовсе выкидывают. А сверху спускают новых – они и роют землю.
– За сыскарей-то еще не взялись?
– Да наша группа пока держится. Старшой у нас – мужик с понятием, от начальства умеет отбрыкаться. А может, побаиваются его. Вообще майор не любит крика, но под горячую руку ему лучше не попадать.
– Как фамилия?
– Майора? Шилов.
– А сколько в вашем ведомстве отделов?
– Погоди, дай соображу… Одиннадцать, по-моему. Или двенадцать? Да, точно – дюжина!
А в каждом – по дюжине активистов, не считая балласта. Опять та же схема!.. Или это мода?
– Слушай, Мазай…
– Матвей.
– Это все равно. Как у вас дела движутся: впрямь кого-то отлавливаете или видимость создаете?
– Ловим-то будь здоров сколько! Другое дело, что меньше не становится.
– А вы прижигайте обрубки, – посоветовал я.
– Как это?
– Как у Лернейской Гидры. Помнишь сказку про Геракла?
– А-а… Шутить изволишь?
– Не уверен. Что вы делаете с задержанными?
– Как и положено: сдаем.
– Поштучно или на вес? Впрочем, не важно… А дальнейшую судьбу их отслеживаете?
– На фига?
– Если ваш улов вправду неплох, то куда деваются эти уроды? Ни шумных процессов, ни победных реляций, ни освещений в mass media… Вдруг их отпускают обратно? Эдакий кругооборот отморозков в губернии.
– Что ты лепишь? – даже оскорбился Матвей. – Да кому ж надо такое!..
– Вот и я думаю: кому? Или их не выпускают, а…
– Ну, что?
– …скажем, перековывают.
– В тюряге?
– Разве ж она безразмерная? И каторги окрест не видать – если не считать Лагеря. Но там обитают коммунары, божьи люди…
– Слушай, Род, куда ты клонишь – не пойму что-то.
– Сам еще не понял, – признался я. – Ладно, спасибо за сведения – спи дальше. Но лучше отсыпайся после рассвета.
– А работать когда?
– Ночью, капитан, ночью. Бери пример со старших. А не успеваешь высыпаться, переходи на полставки… тем более, толку от вашей суеты – чуть. Привет цыплёнку!
Хотя правильней назвать Галю синичкой, подумал я, уже оборвав связь. Той, что в руке. И Матвей ее заполучил. Может, он и прав.
Наверное, по контрасту вспомнилась Ника из дома на набережной, и я опять подумал: таких людей не бывает. Не девушка – картинка. Ей-богу, как нарисованная – не видел бы сам, не поверил бы. Еще и поет, причем замечательно. А водит как!.. О прочих достоинствах не знаю, но подозреваю, что самым въедливым искателям изъянов тут нечем поживиться. Слишком она хороша – во всем. Не от мира сего, вот именно. А от какого?
Кажется, у меня снова заныло горло. И ступни вдруг стали мерзнуть – это летом!.. Уж не подхватил ли я простуду от Гая?
Ну да, через эфир… Или я попросту слышу его ощущения? Тогда это надолго.
Я усмехнулся: вот и оправдание, чтобы ничего не делать. Пожалуй, опять придется выдавливать из себя дурь в тренаж-зале – проверенное средство, до сих пор меня не подводившее. Но сперва надо найти подход к Компании, чьи посланцы зачастили по мою душу. И самый надежный путь – окружной. А кто теснее завязан на Компанию? Коммунары, да… Значит, нам дорога в Лагерь.
Для начала я забрался в городские архивы, просмотрев планировки районов, которые чинуши удосужились перевести в электронный вид. Затем переключился на спутниковые снимки, куда более свежие.
Как выяснилось, основное строительство велось у торгашей и вокруг Дворца, а вот в Лагере из новых зданий появилось единственное. Зато возвели его в самом центре, на вершине покатого холма, и вид оно имело внушительный. Эдакая стройка десятилетия, поглотившая уйму сил и средств, – при тамошней-то нищете. А окрестили его не по-коммунарски: Храм. Что еще за рассадник поповщины посреди царства воинствующего атеизма? Или это филиал другого Храма, воздвигнутого Клопом для губернских церковников?
Нет, положительно – в Лагерь стоит наведаться. В тихом омуте, как известно… А ведь такое стоялое озеро поискать!
Глава 8. Рекогносцировка
Для сегодняшних дел Геральд решил прибегнуть к маскировке: щегольские рыжие усики, шевелюра огненного отлива поверх обычной стрижки, россыпь бледных веснушек на посветлевших скулах. И темный полосатый костюм в обтяжку, делающий его почти изящным, – в комплекте с вишневыми туфлями, начищенными до блеска, да надвинутой на глаза шляпой-котелком. В довершение образа: танцующая поступь, порывистые жесты, зловещая ухмылка, – этакий чикагский гангстер времен сухого закона. Использовать накладные ногти с «траурной» каймой, вид которых самого приводил в содрогание, Геральд не стал. Вообще роль была с двойным дном: он ведь играл не просто рискового франта из нижних слоев, а скорее барона, надевшего на себя такую маску. То есть пока не приглядишься – франт; а всмотришься – ну, вылитый барон!
Для начала Геральд решил посетить квартиру в старом доме, скучавшем на окраине городского центра, перед тихим каналом, отделявшем территорию, опекаемую Двором, от диких кварталов. Тут в самом деле оказалось покойно, как в прежние годы, и так же прогуливались люди по набережной, дыша водной свежестью. Правда, какой-то идиот, напялив резиновую харю, разъезжал на мопеде, не столько пугая девиц, сколько вызывая восторженные визги. Вот так развлекается нынешний молодняк.
Хорошенько оглядев подступы, Геральд поднялся по обветшалой лестнице, даванул в звонок, вряд ли уступающий ему возрастом.
– Кто там? – спросили из-за двери.
Ухмыльнувшись, Геральд ответил:
– Твоя смерть.
После паузы раздалось, как по заказу:
– Ну и что?
– Ну и все, – отрезал он.
Еще помолчав, голос осведомился:
– Гарри, что ли?
– А вживую не узнаёте?
– Так ведь дверь искажает…
– Ну да, как и старые телефоны. Открывайте, открывайте, – подхлестнул Геральд. – Если б я был они, обошелся бы без звонка.
Наконец дверь приоткрылась, явив физиономию хозяина – кстати сказать, вполне бесцветную. Увидав нынешнее обличье Геральда, он поморгал, затем с укоризной покачал головой: дескать, предупреждать надо. Хотя настоящий облик гостя ему тоже не был знаком.
– Я на минуту, – сказал Геральд. – Пустите?
– Как будто у меня есть выбор!
– Тут вы правы.
Железная створка сдвинулась еще чуть – настолько, чтобы гость смог протиснуться, – и сразу за ним захлопнулась.
– А если в глазок пальнут? – полюбопытствовал Геральд.
– По-вашему, я фильмов не смотрю? – оскорбился хозяин. – Да и стекло бронебойное.
– Ну-ну…
Разговор продолжили в комнате, усевшись за стол друг против друга. До сих пор они встречались только в виртуале. Там этот человек выглядел иначе и откликался на кличку Фант, видимо, полагая его сокращением слова «фантом». До вчерашнего дня именно он был глазами и ушами Геральда в здешнем городе. К ним прилагалось некое количество мозгов – достаточное, чтоб быть отменным спецом в своей сфере и чтобы не попасться за столько времени. Вот ни о чести, ни о совести лучше не вспоминать. То есть сам Фант охотно болтал на такие темы, но представления об этом имел своеобразные.
– Как вы нашли меня? – первым делом спросил он.
– Милашкой, – ухмыльнулся Геральд.
– Я всерьез!..
– Думаете, сейчас можно спрятаться? Уши все равно будут торчать – или какая иная часть.
– Но мы ж не договаривались так.
– Мы и по-другому не договаривались. Да и какая разница? Поверьте, меня пугаться не стоит. А зачем я пришел, вы знаете.
Со вспыхнувшей подозрительностью Фант впился в гостя взглядом, затем медленно втянул голову в плечи, точно напуганная черепаха. Чего он боится, интересно? – подумал Геральд. Что я отберу вещицу даром, а затем не захочу оставлять свидетеля? Вообще-то почти любой профи именно так и поступил бы на моем месте.
– Только не надо резких жестов, – предупредил он. – Меня вам все равно не переиграть, а посему лучше проявите доверие.
Глубоко вздохнув, хозяин расслабился и запустил руку в ящик комода, нащупывая что-то в глубине.
– Вот, – сказал Фант, выкладывая на стол небольшую коробку.
Оказалось, он не стал прятать сокровище далеко; да и вряд ли в этом был смысл. Если бы до него добрались, не помогли бы никакие тайники.
– И вот, – прибавил Геральд, опуская рядом свой пакет, куда более весомый. – Здесь вдвое против оговоренной суммы. Сможете убраться из города сразу – ваши потери я компенсировал. И советую не медлить с отъездом. Ведь бог знает, как повернутся события!
– По-моему, это скорее приказ, чем совет, – заметил Фант, задумчиво глядя на пакет, словно бы решая, сейчас развернуть или дождаться ухода гостя.
– Даю вам срок до утра, – сказал Геральд. – Завтра я займу вашу квартиру – она мне подходит. А вам к этому времени лучше оказаться подальше. Бегите отсюда, Фант, бегите со всех ног – страна большая, не говоря уж о мире. А вашим коллегам на ближайшие дни хватит забот – вот это я гарантирую. Прощайте, Фант. Надеюсь больше вас не увидеть.
Второй визит Геральд нанес неподалеку, даже не став возвращаться к Горбунку, – в малых городах почти всё рядом. И теперь дверь открыл рослый, довольно крепкий мужчина с ликом типичного гебиста – все же служба накладывает отпечаток. Звали его Гувер… точнее, такая у него была фамилия. Хотя и величали беднягу чаще по ней.
– Честь имею, – приветствовал его Геральд, приложившись рукой к шляпе. – Пока еще. А как с этим у вас, полковник?
– Вы с ума сошли, Хованцев! – вполне искренне испугался тот. – Заявиться к нам – вот так!..
– Ну, вы ведь не станете меня арестовывать? К тому ж, я буду возражать.
Гувер бросил взгляд за спину, будто опасался сторонних глаз.
– Не волнуйтесь, – успокоил Геральд. – Я озаботил вашего боровка по меньшей мере на час.
– Каким же это образом?
Барон загадочно ухмыльнулся:
– Следует знать слабые места своих подчиненных.
– Вот со мной у вас не было проблем! – заметил Гувер не без ехидства. – Выпивка да бабы – стандартный набор.
– А еще – азартные игры, – прибавил Геральд со вздохом. – Впрочем, не мое дело.
«Теперь» – следовало бы добавить. Когда-то Гувер, тогда еще капитан, был его помощником – надо признать, довольно толковым. Во всяком случае, сведения добывать он умел. Но в первые ряды не рвался. И вот так – полегоньку, не надрываясь – дослужился до высоких чинов. Хотя непохоже, что это сделало Гувера счастливым.
– Так вы приглашаете, полковник? – осведомился Геральд.
– А, ну да, – спохватился тот, убираясь с пути.
Танцующей поступью барон проследовал в кабинет, с любопытством озираясь. Занятного, впрочем, не увидел и, обогнув массивный стол, расположился спиной к стене – больше по привычке, чем из опаски.
– Похмельный синдром? – усмехнулся он, разглядывая мятую физиономию хозяина. – Увы, с собой ничего. – И подхлестнул: – Ну давайте, Гувер, включайтесь!.. У нас не так много времени.
– Да, – согласился гебист. – Уж это точно. Ладонью он с силой провел по лицу, будто соскребая следы буйной ночи, и уселся напротив Геральда:
– Слушаю вас.
– Речь пойдет о Питомнике, – начал барон.
– Простите, о чем?
– Да полно вам, Андрей Геннадьевич!.. Будто я не знаю, что кроется под вывеской здешнего детдома.
– Откуда же, интересно?
– Во-первых, я предполагал появление чего-то схожего. Во-вторых, Фомичев постарался, чтоб его достижения получили огласку. На свою беду, он сделался слишком популярным, даже обратил на себя внимание Двора.
Гувер проворчал себе под нос забористое ругательство – в том смысле, что этого следовало ждать.
– Наверняка вы курируете Питомник, – прибавил Геральд. – Почему ж до сих пор его не перебазировали в метрополию? Неужто здешние условия настолько критичны? Или причина в том, что тут вотчина Богомола?
Федерал глянул на гостя с испугом.
Улыбнувшись, тот спросил:
– Вас что-то смущает, полковник?
– Ну да – ваши вопросы!.. Зачем вы пришли, Хованцев?
– Так повернулось, что сейчас мы – союзники, – пояснил Геральд. – Или вам не нужны сведения?
– Но вы ж не отдадите их за просто так?
– Как и всегда: честный обмен. Возможно, что и себе в убыток. Но не задаром – тут вы правы.
– Раньше-то вы не заступали на чужую территорию!..
– Может, эта территория и чужая, – сказал барон. – Однако уже не ваша. Собственно, она и была вашей лишь по недоразумению. Уверяю, я осведомлен о Питомнике не хуже вас – скорее лучше. И стоит мне сбросить это в Океан… Где, по-вашему, Богомол станет искать утечку?
Крякнув, Гувер укоризненно покачал головой: дескать, от кого угодно мог ожидать – но от вас, Геральд Васильевич!..
– Мы теряем время, полковник, – напомнил гость. – Вы ж знаете: я своего добьюсь. И дела веду к взаимной выгоде – сие вам тоже ведомо. А мой, с позволения сказать, шантаж базируется вовсе не на данных, кои я получил от вас, – так что и тут за рамки не выхожу. Ну?
– Хорошо, поехали! – решился федерал. – Но предупреждаю: в эти дела я старался не влезать. Так что и спрос с меня невелик.
– Если дойдет до спроса, – хмыкнул Геральд, – то отвечать вы будете не мне. Я не сторож братьям, тем более – не судья. И ваше право на спокойный сон не оспариваю.
– Всё умничаете, майор? – огрызнулся Гувер. – Не надоело?
– Подполковник тогда уж, – поправил гость. – Успел получить, прежде чем сгинул. Хотя все равно ниже, чем у вас, – тут вы правы. Так я слушаю, Андрей Геннадьевич!
Гувер помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями, затем деловито и без обиняков выложил, что знал, – скорее всего в полном объеме, будто хотел сбросить с себя эту тяжесть. Не для того ли и пьет он, чтобы заглушить? Раньше все-таки знал меру.
– Фомичев, понятно, псих, – сказал Гувер в заключение. – Зато умеет нравиться – родителям, репортерам, чинушам. Эдакий обаяшка!..
– Это не вполне то, что зовется обаянием, – возразил Геральд. – Скорее магнетизм. А заряжается он от своих деток. Вы хоть представляете, какими способами Фомичев привязал их к себе?
Но в такие детали Гувер старался не вникать, а потому спросил об ином:
– Что вы будете делать с этим: продадите?
По-видимому, решил сразу условиться о доле.
– Мне претит торговать чужими секретами, – сказал Геральд. – Вот если бы добыл это сам… Хотя и тогда – вряд ли. Сказать по правде, мне вовсе не хочется, чтоб на методику наложили лапу другие.
– Тогда я не понимаю, Хованцев: в чем ваш интерес?
– Боже мой, да что тут понимать! – пожал он плечами. – Просто я не желаю, чтоб Алмазин прорвался наверх, – тогда мне сделается душно в этой стране.
– Для этого не обязательно приезжать сюда.
– Интересуетесь, зачем я здесь? – спросил Геральд. – Могу ответить. Во-первых, разобраться с Питомником. Во-вторых, свести счеты – кое с кем. В-третьих, найти… одного человека. Или двух. В-четвертых… Да просто мне любопытно, черт возьми!
– А не боитесь, что я донесу?
Барон пожал плечами:
– Ради бога – будем считать это объявлением войны. К тому ж тут нет секрета для заинтересованных сторон. Что я в городе, им уже ведомо, а чего добиваюсь – сообразить просто… Вы, полковник, лучше бы беспокоились о себе!
Читать бесплатно другие книги:
