Кто помогал Гитлеру? Европа в войне против Советского Союза Кирсанов Николай

Тотальная мобилизация в Германии

Беспрецедентные масштабы потерь на советско-германском фронте, понесенные летом и осенью 1942 года и особенно под Сталинградом с ноября 1942 года по февраль 1943-го, освободили часть немецкого народа и часть людей в союзных, оккупированных и нейтральных странах от иллюзий быстрой и легкой победы над Советским Союзом. Угроза поражения и его последствия все больше проникали в сознание народов. Но они еще не дошли до понимания того, что с их жизненными интересами несовместимо прямое или косвенное участие в гитлеровской агрессии.

Потери на советско-германском фронте и общая неблагоприятная обстановка на других театрах военных действий заставили руководство Германии искать новые пути пополнения вермахта и развития военного производства в целях «окончательной победы».

Чтобы устоять в затянувшейся войне и добиться решающих стратегических успехов летом 1943 года, 13 января 1943 года Гитлер ввел тотальную мобилизацию всех немцев. Она означала новое напряжение сил, чтобы в определенной мере восполнить потери и удовлетворить потребности вермахта.

Это была система чрезвычайных мероприятий по обеспечению полного переключения ресурсов Германии, союзных и оккупированных стран для продолжения войны. Требования к экономике пересматривались. Была выдвинута программа мобилизации всех людских и материальных сил. Руководство Германии старалось приучить немцев к мысли, что война будет длительной и жестокой «битвой за существование», требующей новых жертв и усилий. Предполагалось сформирование новых дивизий взамен уничтоженных под Сталинградом, мобилизация в вооруженные силы сотен тысяч человек, включая изъятых из военных предприятий. На замену им направлялись люди из невоенных отраслей хозяйства, мужчины в возрасте от 16 до 65 и женщины от 17 до 45 лет, пригодные для использования на работах военного назначения. В вермахт были призваны немцы, проживавшие в оккупированных странах Европы. Однако к лету 1943 года полностью восполнить потери и обеспечить возросшие потребности вермахта в людях и технике не удалось.

В целях увеличения трудовых ресурсов в 1943 году из оккупированных стран на работы в Германию были насильственно пригнаны миллионы мужчин и женщин, оказавшихся на положении рабов. Вместе с военнопленными они составляли более одной пятой всей рабочей силы в экономике Германии. Их труд применялся на самых тяжелых работах в производстве основных видов сырья и материалов, в машиностроении и металлообрабатывающей промышленности, в сельском хозяйстве.

Тотальная мобилизация людских ресурсов позволила увеличить военное производство в Германии и по выпуску основных видов промышленной продукции даже превзойти уровень 1942 года. На высоком уровне оставалась металлургическая промышленность. Значительно увеличился ввоз меди, свинца, цинка, никеля, магния из оккупированных и так называемых нейтральных стран, хотя поступление хрома, кадмия, вольфрама сократилось.

Используя ресурсы и промышленный потенциал стран континентальной Европы, военная экономика Германии не испытывала сколько-нибудь значительных трудностей в обеспечении основными видами сырья и материалов. Производство вооружения и боеприпасов обеспечивалось за счет машиностроения, станков специального назначения и кузнечно-прессового оборудования самой Германии, союзных, оккупированных и нейтральных стран. В 1943 году Германия была в состоянии обеспечить военное производство в крупных масштабах.

С января по июнь 1943 года германское производство основных видов вооружения, боевой техники и боеприпасов значительно превзошло уровень второго полугодия 1942 года. Во второй половине 1943 года производство бронетанковой и авиационной техники, артиллерийского и стрелкового вооружения еще более возросло и достигло максимальных значений за все время войны. И все же потребности вермахта из-за больших потерь полностью не удовлетворялись.

В огромных масштабах в Германию поступили экономические ресурсы из оккупированных и зависимых стран. В 1943 году, по данным седьмого тома 12-томной «Истории Второй мировой войны 1939–1945», они поставили 12,1 миллиона тонн чугуна и 13,9 миллиона тонн стали. В одной только Франции 14 тысяч предприятий выполняли немецкие военные заказы. На Третий рейх работало более 70 процентов всех производственных мощностей Голландии. Чехословакия поставляла Германии в значительных количествах танки. Нужды Рейха обеспечивала экономика Бельгии, Дании, Норвегии, Югославии, Греции.

Огромные экономические ресурсы перекачивались в военную промышленность Германии из союзных стран. Румыния, Венгрия, Болгария, Финляндия, Италия и Словакия в 1943 году дали 92 процента германского импорта нефти и нефтепродуктов, 64,5 процента бокситов, 58,7 процента свинцовой, 36,7 процента хромовой и 26,7 процента медной руды, 34 процента общего импорта продовольствия. Наряду с сырьем от них поступали полуфабрикаты и готовая промышленная продукция.

Прирост добычи угля обеспечивали в первую очередь Австрия, Судетская область, французская Лотарингия и польская Силезия. Рост производства металла шел за счет оккупированных стран и областей, в том числе Австрии, Судетской области, западных земель Польши, французской Лотарингии, Люксембурга, протектората Чехии и Моравии и Польского генерал-губернаторства. Значительное количество готовой военной продукции вермахт получал из Франции, Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии, Сербии, Хорватии, Греции, Чехословакии и Польского генерал-губернаторства. Из стран Юго-восточной Азии, оккупированных Японией, и нейтральных государств Германия получила в течение 1942 года 34,8 тысячи тонн натурального каучука. Этот импорт вместе с собственным производством синтетического каучука существенно превысил потребности страны в каучуке.

В 1943 году важное место в военной экономике Германии по-прежнему занимал импорт из «нейтральных» стран. На долю Швеции, Швейцарии, Испании, Португалии и Турции приходилось более 52 процентов ввоза в Германию железной, 39 процентов цинковой, 24,6 процента свинцовой и 13,9 процента хромовой руды, 29,8 процента олова, 18 процентов алюминия и около 7 процентов меди. Швеция поставляла железную и цинковую руду, а также готовую промышленную продукцию. Из Швейцарии поступали некоторые виды вооружения, боеприпасов, автомашины и другая продукция. Из Испании Германия получала продовольствие, легированные металлы и продукцию обрабатывающей промышленности, из Португалии — вольфрамовый концентрат, из Турции — хромовую руду, продовольствие. В 1943 году большое количество сырья и продовольствия в Германию поступило из Аргентины и Парагвая.

Готовясь к летней кампании 1943 года, гитлеровцы стремились получить из оккупированных стран, в том числе областей Советского Союза, максимальное количество продовольствия, пищевых полуфабрикатов, предметов бытового и личного пользования. В этих целях вводились принудительные поставки зерна, мяса, молока, масла, яиц, картофеля, овощей и других продуктов.

Тотальная мобилизация в Италии

Ситуацию в Италии обострил разгром на Дону и беспорядочное отступление на запад 8-й итальянской армии. Ее бесславный конец в Сталинградской битве правительство Муссолини скрывало от населения, а газеты трубили о военных успехах гитлеровского блока. Однако десятки тысяч раненых и больных солдат, печальное возвращение в Италию остатков разбитой 8-й армии произвело на народные массы удручающее впечатление, умножило антивоенные настроения. Война вызывала разочарование и в кругах итальянской буржуазии.

Хотя в начале 1943 года тотальная мобилизация мужчин в возрасте до 70 лет и женщин до 55 лет была объявлена и в Италии, но осуществить ее не удалось. Эта страна оказалась в более сложном положении, чем Германия, ее главный союзник. Она испытывала серьезные трудности и с сырьем, и с рабочей силой, и с обеспечением возросших потребностей фронта.

Экономика Италии не могла далее нести бремя войны. С осени 1942 года из-за поражений на советско-германском фронте и в Северной Африке в стране обострялся экономический и политический кризис, сокращались добыча и импорт угля, производство в металлургической промышленности, нарастал дефицит горючего из-за резкого падения импорта нефти из Румынии. В 1943 году военное производство в Италии резко падало, а гражданские отрасли промышленности еще ранее были фактически свернуты. Экономика Италии близилась к полной дезорганизации. Итальянская промышленность была не в состоянии обеспечить возросшие потери вооруженных сил в танках, самолетах, транспортных средствах, боеприпасах для орудий почти всех калибров. Резко сократилось производство танков, самолетов. Еще хуже было положение с производством артиллерийских орудий, стрелкового оружия.

Не лучше было положение в 1943 году и остальных союзников, чьи ресурсы контролировались Германией и использовались в ее интересах для продолжения войны. Нефтяная промышленность Румынии, основной экспортер нефти в Германию, работала большим напряжением. Из Венгрии Третий рейх в 1943 году получил в возросших объемах бокситы, нефть, снаряды для пушек, боевые самолеты и авиамоторы. Значительное количество никеля, целлюлозы, леса и других материалов поставила Германии Финляндия. Исправно выполняла военные заказы Болгария, поставлявшая военные суда и снаряжение для вермахта. Не считаясь с нуждами своих народов, в 1943 году союзники отправили в Германию большое количество продовольствия. Его поставки не снизились, хотя собственное население пребывало на голодном пайке.

Возможности государств гитлеровского блока вести затянувшуюся войну неумолимо снижались. Вслед за сокрушительным поражением в Курской битве (5 июля — 23 августа 1943 года) Германия, ее союзники и пособники понесли тяжелые потери в ходе общего стратегического наступления Красной армии во второй половине 1943 года — от Великих Лук до Черного моря в восточных районах Белоруссии, Левобережной Украины, на Таманском полуострове. В следующем, 1944-м, году Красная армия провела новые масштабные стратегические операции на фронте от Балтийского до Черного моря и в конце марта вышла в предгорья Карпат, на государственную границу, и вступила на территорию Румынии. Весной был освобожден Крым.

«Программа победы»

Она была принята вопреки возможностям Германии в марте 1944 года и предусматривала в течение оставшихся девяти месяцев этого года обеспечить значительный общий рост военного производства, артиллерийско-стрелкового вооружения, танков, самолетов. Такого роста военного производства, какого достигли в первом квартале 1944 года, не было никогда прежде даже в более благоприятных условиях. Это был наивысший уровень, на который могла подняться промышленность Германии, ее союзников, оккупированных и нейтральных стран.

Во втором квартале 1944 года оно стало падать и неуклонно падало до конца войны. Сказалось сокращение рабочей силы вследствие частых мобилизаций на восполнение больших потерь вермахта на советско-германском фронте, снизились возможности по вербовке и насильственной мобилизации иностранных рабочих из-за потери ряда территорий и роста движения Сопротивления в оккупированных странах.

Высокие показатели, достигнутые в военной промышленности, скрывали действительное состояние экономики Германии и порождали у нацистского руководства иллюзии относительно возможностей военного производства. Эти иллюзии поддерживались более жестким, чем прежде, распределением сырья для нужд войны, ограничением невоенной сферы потребления, усилением эксплуатации немецких трудящихся, народов зависимых и оккупированных стран, привлечением дополнительной рабочей силы и труда военнопленных. За счет экономии сырья сокращалось применение легированных присадок в металлургии, что снижало надежность металла, применяемого в изготовлении военной техники.

В середине и второй половине 1944 года начались перебои с поставками из оккупированных стран, неуклонно сокращался импорт сырья и материалов из нейтральных стран, хотя доля импорта стратегического сырья в промышленном производстве Германии оставалась высокой и в 1944 году.

Атлантический вал против второго фронта

Летом 1944 года были освобождены Белоруссия, большая часть Украины, Литвы и Латвии, восточная часть Польши, почти вся Советская Прибалтика. Красная армия разгромила основные группировки противника. Румыния и Болгария объявили Германии войну. Ход военных действий убеждал, что Советский Союз своими силами может завершить разгром Германии, ее союзников и пособников. Эти события заставили правительства США и Великобритании пересмотреть свою прежнюю политику и отказаться от бесконечных проволочек и затягиваний с открытием второго фронта в Западной Европе. Крупные поражения, нанесенные вермахту советскими войсками, вынуждали гитлеровское руководство свои лучшие силы направлять на Восточный фронт, ослабляя противодесантную оборону атлантического побережья во Франции, Бельгии, Нидерландах.

Распространяемый немцами миф о неприступности «Атлантического вала» призван был скрыть его слабость. Но и сам миф, и сопровождавшую его немецкую дезинформацию охотно распространяли в США и Великобритании для оправдания насаждаемого ими обмана вокруг рассуждений об открытии второго фронта в Западной Европе.

Как свидетельствовал командующий немецкими войсками на Западе генерал-фельдмаршал Г. Рундштедт, «Атлантический вал» был иллюзией, придуманной, чтобы ввести в заблуждение и немецкий народ, и противника. «Меня всегда злило, — говорил он, — когда я читал легенды о непреодолимой обороне. Было нелепо называть это валом. Гитлер никогда не посещал его и не видел, что представлял он собой в действительности». Расположенные на береговой линии опорные пункты Дюнкерк, Кале, Булонь, Гавр, Шебур, Брест и другие были названы «крепостями», хотя таковыми не являлись. Далее Г. Рундштедт продолжал: «Стратегическая ценность этих крепостей была ничтожна вследствие того, что они не могли защитить себя при ударе с суши. Впоследствии, отступая из Франции, мы потеряли свыше 120 тысяч человек в этих бетонированных огневых точках».

Для высадки морского и воздушного десантов было выбрано побережье от залива Сены до устья реки Орн протяжением около 80 километров и далее на пространство полуострова Нормандия. Войска союзников превосходили противника в численности личного состава, танков и САУ (штурмовые орудия) в три раза, в артиллерии — в 2,2 раза, в боевых самолетах — в 61,4 раза. В проливе Ла-Манш союзники имели 7 линкоров, 2 мониторов, 23 крейсеров, немцев — ни одного корабля подобного класса. У немцев было 16-кратное превосходство в численности эскадренных миноносцев и 24-кратное в подводных лодках (Ист. Вт. м. в. Т. 9. С. 243). Из-за плохой погоды немецкие надводные корабли накануне высадки десанта не вели даже обычного патрулирования. Ряд немецких радиолокационных станций бомбардировщики союзников вывели из строя. Поэтому приближение десантных судов противник обнаружил только визуальным наблюдением. Накануне ночью 1662 самолета и 512 планеров американской авиации, 733 самолета и 335 планеров английской высадили воздушный десант, не встретивший сильного противодействия (с. 244).

6 июня 1944 года началась Нормандская десантная операция. Вторжению англо-американских войск в Северо-западную Францию противник смог оказать всего лишь слабое сопротивление.

Нормандская десантная операция (6 июня — 24 июля 1944), самая крупная десантная операция стратегического значения во Второй мировой войне, означала запоздалое открытие второго фронта в Западной Европе. Ее успеху способствовало грандиозное наступление Красной армии в Белоруссии с 23 июня по 29 августа 1944 года. В ходе ее были окружены и ликвидированы витебская, бобруйская, минская группировки врага, освобождены Витебск, Бобруйск, Минск, Вильнюс, войска 1-го Белорусского фронта и 1-й Польской армии вступили на территорию Польши и освободили Люблин. Советские войска успешно наступали на всех направлениях. По-прежнему им противостояли основные силы Германии, ее союзников и пособников. Все это резко ограничивало оборонительные и наступательные возможности немецких войск на Западе.

Покушение на Гитлера

Поражения на фронте спровоцировали в Германии новый внутриполитический кризис, более значительный, чем в 1938 году на почве протеста против авантюр Гитлера во внешней политике, и в 1942-м, когда поражение в Московской битве еще раз вскрыло авантюризм планов «молниеносной войны». Поражения на фронте в 1943–1944 годах убеждали буржуазно-помещичьи и военные круги в Германии, что война проиграна. В поисках выхода из создавшегося положения в первой половине 1944 года в Германии оформился заговор, имевший целью физическое устранение Гитлера, но сохранение власти германских монополий. Самая большая перемена намечалась во внешней политике. Заговорщики надеялись заключить с Англией и США сепаратный договор о союзе и вместе с ними действовавшие на Западе германские войска развернуть против Советского Союза. В заговоре участвовали представители крупных монополий, генералитета, высших чиновников, юнкерства. Буржуазно-патриотическое крыло участников заговора представлял начальник штаба армии резерва полковник Клаус Штауффенберг, считавший необходимым после ликвидации Гитлера и других фашистских главарей заключить мир со всеми державами антигитлеровской коалиции и установить в Германии буржуазно-демократический строй. Заговор возглавил Карл Фридрих Герделер, бывший обер-бургомистр Лейпцига, доверенное лицо монополистов Круппа и Боша.

Покушение на Гитлера взял на себя полковник Штауффенберг. 20 июля 1944 года на совещании в Ставке в Растенбурге (Восточная Пруссия) он привел в действие взрывное устройство. Однако Гитлер отделался легким ранением. Заговорщики проявили растерянность и нерешительность, упустили момент для ареста фашистских главарей и захвата важнейших государственных объектов. Гестапо парализовало все их действия. Большинство командующих войсками не поддержало заговорщиков. Были арестованы тысячи противников нацистского режима, так или иначе связанных с антифашистским движением. Несколько сотен военнослужащих были приговорены к смертной казни. Начался террор против участников движения Сопротивления. Тысячи антифашистов были казнены. 18 августа 1944 года в концентрационном лагере Бухенвальд был убит вождь германского рабочего класса Эрнст Тельман.

Нейтральные страны

На Европейском континенте считались нейтральными Испания, Португалия, Турция, Швеция и Швейцария. Их войска в боевых действиях не участвовали, но законы не запрещали им посылать на фронт «добровольцев». Правда, «добровольцы» направлялись только на советско-германский фронт, чтобы помочь гитлеровскому вермахту. По подсчетам шведского журналиста Боссе Шона, приведенным в книге российского журналиста Игоря Шумейко, 500 шведских добровольцев воевали в эсэсовских дивизиях «Викинг» и «Норланд», получая ежемесячно зарплату. Причем неплохую зарплату. Если средний заработок в Швеции составлял тогда 270 крон, то рядовые добровольцы в СС — 311 крон в месяц, сержанты — 563 кроны, капитан — 1200. Кто-то должен был эти расходы по зарплате оплачивать.

Смеем предположить, что эти расходы брали на себя состоятельные шведские деятели, получавшие доходы от поставок в Германию важных военно-стратегических материалов — шведской железной руды, отличавшейся высоким качеством, ферросплавов, электрооборудования, шарикоподшипников, станков, инструментов, морских судов, целлюлозы, искусственного волокна. Благодаря шведскому «нейтралитету» морские поставки в Германию не подвергались ударам с воздуха.

Большую роль в обеспечении Германии стратегическими материалами играла и нейтральная Швейцария. Она экспортировала автомашины, локомотивы, станки, паровые машины, электротехническую аппаратуру, часы, астрономические и геодезические приборы, радиоаппаратуру и другие средства связи, вооружение и боеприпасы. В 1942 году ее поставки вооружения и боеприпасов и другой важной в военно-экономическом отношении промышленной продукции в Германию достигли максимальных значений.

Общий вклад нейтральных стран в военную экономику Германии неуклонно рос. Большое значение имели их услуги по воинским и торговым перевозкам. Расходы покрывались за счет оккупированных стран.

Поддерживали Гитлера в войне против Советского Союза Испания и Португалия. Хотя в обеих были фашистские режимы, они позиционировали себя в качестве нейтральных. С сентября 1939 года по июнь 1940-го, то есть в период «странной войны», диктатор Франко особо подчеркивал нейтралитет своей страны. С июня 1940-го, когда Германия нанесла Англии и Франции жестокое поражение, и до октября 1943 года, пока в Великой Отечественной и Второй мировой войне не произошел коренной перелом в пользу СССР и антигитлеровской коалиции, испанский диктатор Ф. Франко позиционировал свою страну как «невоюющее государство», а с октября 1943 года — снова как нейтральное государство. Эта словесная эквилибристика маскировала реальную роль Испании в войне на стороне гитлеровского блока. Как свидетельствовала С.П. Пожарская, в беседе с германским послом Г. Дикгофом 3 декабря 1943 года Франко разъяснил, что «такая осторожная политика отвечает не только интересам Испании, но и интересам Германии. Нейтральная Испания, доставляющая Германии вольфрам и другие продукты, в настоящее время ей нужнее, чем Испания, вовлеченная в войну».

22 июня 1941 года, в день нападения Германии на Советский Союз, министр иностранных дел Испании С. Суньер заявил, сославшись на мнение Франко, что «испанское правительство выражает глубочайшее удовлетворение в связи с началом борьбы против большевистской России и в равной степени сочувствует Германии, вступившей в новую трудную войну». Министр просил германское правительство дать возможность испанским добровольцам принять участие в борьбе против русского коммунизма. «Этот жест солидарности, — разъяснял министр, — делается, разумеется, независимо от договоренности о полном и окончательном вступлении Испании в войну на стороне “оси“, которое последует в соответствующее время».

«Невоюющее государство» направило в вермахт три добровольческих формирования. Самое крупное из них известно как «Голубая дивизия» (голубые рубашки и красные береты были обязательной формой фалангистов, членов фашистской партии). Дивизия в составе 641 офицера, 2272 унтер-офицеров и 15 780 солдат имела три пехотных полка, четыре артиллерийских батальона, батальон разведки, саперный батальон, противотанковый батальон, батальон связи, медчасть и штабной дивизион. Ее первый эшелон отбыл в Германию 13 июля 1941 года. Здесь «добровольцы» получили обычное обмундирование немецкой пехоты, имевшее лишь одно отличие — нарукавный знак дивизии повыше локтя в цветах национального флага Испании. После того как солдаты приняли присягу на верность Германии, соединение стало именоваться 250-й пехотной дивизией вермахта и в 20-х числах августа отправилось на советско-германский фронт — в пешем стою, по разбитым войной дорогам. Гитлеровцы не сочли нужным обеспечить ее транспортом. 14 октября 1941 года, после 47-дневного марша, дивизия прибыла в район Новгорода, где сменила части 126-й немецкой пехотной дивизии. В этом районе, у берегов озера Ильмень и реки Волхов, испанцы вели боевые действия до конца августа 1942 года. Здесь, по данным их командира, дивизия потеряла убитыми, обмороженными, ранеными 14 тысяч человек. С 1 мая в «голубую дивизию» стало поступать новое пополнение, к концу июля было обновлено до 80 процентов ее состава. Сменившиеся подразделения возвращались в Испанию.

В конце августа 1942 года по железной дороге дивизия была переброшена под блокадный Ленинград, где заняла позиции в районе города Колпино. Гитлер был удовлетворен действиями испанской дивизии. Победы Красной армии под Сталинградом и Курском, а также большие потери «Голубой дивизии» на Ленинградском фронте сгустили в Мадриде атмосферу пессимизма. 10 октября 1943 года испанский диктатор Франко публично объявил о переходе Испании от статуса «невоюющей стороны» к нейтралитету. 12 октября начался вывод «Голубой дивизии» с Восточного фронта. К декабрю 1943 года около 8 тысяч солдат вернулись в Испанию. Однако в середине ноября 1943 года в распоряжение вермахта поступил «Голубой легион», сформированный в составе 2500 человек. Его пребывание на Восточном фронте хранилось в глубокой тайне от населения Испании.

Эскадрилья «Сальвадор» («Спаситель») формировалась в то же время, что и «Голубая дивизия». Первые испанские летчики приземлились на аэродроме Темпельхоф в Берлине 30 июля 1941 года. Устроенная им помпезная встреча была омрачена. Оркестр германских ВВС с большим подъемом исполнил гимн. Однако вместо привычного гимна франкистской Испании летчики услышали мелодию государственного гимна Испанской республики.

Из Испании в Германию поступали в значительных количествах железная, цинковая и свинцовые руды, пириты, свинец, олово, ртуть и вольфрамовый концентрат. В течение 1940–1942 годов вывоз стратегических материалов из Испании в Германию достиг максимальных значений. Через Испанию и Португалию Германия получала стратегические материалы из стран Южной Америки и Азии. В 1942 году через Испанию Германия получила большие партии натурального каучука из Голландской Индии. В больших объемах Испания перепродавала Германии бензин, поступавший из США. В странах Латинской Америки Португалия закупала для рейха нефть, нефтепродукты и другое сырье.

В осуществлении плана «Барбаросса» не последнее место занимала Турция, имевшая общую сухопутную и морскую границу с СССР. Ее территория была продолжением балканского плацдарма. 18 июня, за четыре дня до начала войны против СССР, Германия и Турция подписали договор о дружбе и ненападении. В результате наметился отход Турции от позиции «невоюющей» стороны на позицию прогерманского «нейтралитета», потенциального союзника Германии. Было восстановлено железнодорожное сообщение между Турцией и странами германского блока. И хотя не единожды делались заявления о нейтралитете Турции, ее правящие круги выжидали удобного момента для вступления в войну против СССР.

Политические и торговые отношения Турции с государствами гитлеровского блока быстро расширялись. Невоюющая Турция поставляла Германии хромовую руду, в которой нуждалась немецкая военная промышленность, другое стратегическое сырье, шерсть, кожу, продовольствие и полуфабрикаты, закупала для нее иранскую нефть. Гитлеровское руководство надеялось склонить Турцию к вступлению в войну против СССР Летом 1941 года, в связи с тяжелым военным положением СССР, некоторые государственные деятели Турции были готовы осуществить свои агрессивные намерения — захватить месторождения нефти в Советском Азербайджане и осуществить другие территориальные захваты на Кавказе. Турцию удержали от войны победа Красной армии в битве за Москву и провал «блицкрига».

Оккупированные страны на стороне оккупантов

Без заметного сопротивления оккупированные страны Европы перешли в услужение Гитлеру, умножая военно-экономический потенциал Германии. Все они обязаны были платить оккупационные платежи, в счет которых оккупанты покрывали свои расходы. Для обеспечения роста военного производства гитлеровский «новый порядок» предусматривал продление рабочего дня, многосменную работу, сокращение, а то и прекращение выпуска продукции гражданского назначения. Из захваченных стран в Германию вывозились станки и оборудование, стратегическое сырье и материалы, нефтепродукты и средства транспорта.

Правительства побежденных в «молниеносных войнах» стран возглавили коллаборационисты. Это были буржуазные деятели, предавшие национальные интересы и служившие оккупантам. Их действия в зависимости от статуса территории контролировал «имперский комиссар», «наместник» или «протектор». Единственной страной, избежавшей полной оккупации, была Франция, ее южная часть и французские колонии управлялись правительством маршала А.Ф. Петэна. (Под его управлением находились и остальные две трети территории, оккупированной немцами.) Герой Первой мировой войны, Петэн перешел на службу Гитлеру и подписал протоколы о «военной помощи» Германии. Петэна поддержали все видные деятели довоенной Франции, за исключением генерала де Голля, призвавшего французов не сдаваться и продолжать борьбу против Германии. Столицей страны коллаборационисты выбрали небольшой город Виши в Центральной Франции.

Франция по условиям капитуляции ежедневно выплачивала Германии в счет оккупационных платежей 400 миллионов франков с июня 1940 года и 500 миллионов франков — с ноября 1942 года. К началу 1944 года, по данным В.П. Смирнова, 80 процентов французских предприятий выполняли немецкие военные заказы, которые оплачивались за счет оккупационных платежей. В Германию вывозилось до трех четвертей французского сырья и от 50 до 100 процентов готовой продукции основных отраслей французской промышленности. Начиная с 1942 года, около 1 миллиона французских рабочих пребывало на принудительных работах в Германии, а свыше 700 тысяч использовалось на строительстве немецких укреплений в самой Франции.

Пособники Гитлера были небескорыстны. Они, как и другие предатели, надеялись на свою «долю» в случае «молниеносной победы» над Советским Союзом. Но Гитлер втайне от них отверг их притязания как необоснованные, о чем заявил на совещании в Ставке, состоявшемся 16 июля 1941 года. Гитлер, как явствует из служебной записки начальника партийной канцелярии НСДАП Бормана, осудил «одно из наглых утверждений газеты Виши, что война против Советского Союза — это война Европы, и ее следует вести для всей Европы. Очевидно, газета Виши хочет сказать этим, что воспользоваться результатами этой войны должны не только немцы, но и все европейские государства. Поэтому важно, — продолжал Борман, — чтобы мы не объявляли всему миру нашу цель; это и не является необходимым, главное же то, чтобы мы знали, чего мы хотим».

В результате разграбления оккупированной части Франции в Германию поступило большое количество промышленного оборудования и станков, натуральный каучук, алюминий, магний, глинозем, бокситы. Из Польши гитлеровцы вывезли все новые американские станки. В Бельгии они реквизировали десятки тысяч железнодорожных вагонов и сотни тысяч автомашин. Из Франции угнали несколько тысяч паровозов и сотни тысяч вагонов. Трофейными автомобилями было оснащено не менее 92 дивизий вермахта. Различные материалы и имущество, захваченное в оккупированных странах Европы до 1941 года, вдвое превышало довоенный национальный доход Германии.

Несоизмеримы объемы продовольствия, поставлявшегося в Германию из оккупированных, союзных и нейтральных стран — Дании, Франции, Польши, Югославии, Болгарии, Румынии, Словакии, Голландии.

Военно-экономическому обеспечению плана «Барбаросса» служили производственные мощности Франции, Дании, Бельгии, Чехословакии, Польши, Норвегии и других оккупированных стран. По заказам вермахта там работали тысячи промышленных предприятий. Они производили автомобили, самолеты, артиллерийские орудия и снаряды, различное вооружение. Из Чехословакии вермахт получал много разного назначения оружия; особенно славились произведенные чехами танки. Благодаря импорту железной руды и легирующих металлов (марганец, хром, никель, вольфрам, титан, ванадий и молибден) металлургическая промышленность Германии обеспечила возрастающие масштабы военного производства.

Военное производство для вермахта практически ни в чем не испытывало дефицита: потребности с лихвой покрывались за счет мощностей самой Германии, присоединенных территорий, союзных и оккупированных стран. Рост военного производства позволил восполнить понесенные в боях потери, обеспечивать на советско-германском фронте боевые действия вермахта и союзных Германии стран. На нужды Германии работали машиностроительные предприятия оккупированных, союзных и нейтральных стран.

Без военно-экономических, продовольственных и людских ресурсов союзных, оккупированных нейтральных стран Германия была не в состоянии вести против Советского Союза никакую войну — ни молниеносную, ни затяжную.

За какую войну были США и Англия

Нападение Германии на Советский Союз изменило международную ситуацию коренным образом. Теперь, чтобы спасти себя и отстоять свою независимость, США и Англия вынуждены были участвовать в разгроме агрессора вместе с Советским Союзом. Уинстон Черчилль, премьер-министр Великобритании, в речи по радио вечером 22 июня 1941 года заявил:

«Сегодня в четыре часа утра Гитлер напал и вторгся в Россию. При этом самым скрупулезным образом были использованы обычные для него коварные приемы. Между обеими странами существовал торжественно подписанный и сохранявший силу договор о ненападении. Германия не предъявляла ни одной жалобы о том, что договор о ненападении не выполняется. Прикрываясь договором, Германия проводила концентрацию огромных армий на линии, простирающейся от Белого до Черного моря. Германские военно-воздушные силы и бронетанковые дивизии постепенно и методически занимали свои позиции. Внезапно, без объявления войны и даже без предъявления ультиматума, на русские города посыпались германские бомбы, а германские войска вторглись в страну. А час спустя германский посол, который еще вечером накануне не скупился на заверения в дружбе и чуть ли не в союзнических узах в отношении русских, явился с визитом к русскому министру иностранных дел, чтобы сообщить ему о состоянии войны между Германией и Россией.

Таким образом, повторился в значительно больших масштабах тот же образец всех форм попрания заключенных соглашений и международного общения, чему мы были свидетелями в Норвегии, Дании, Голландии и Бельгии, и которые сообщник и шакал Гитлера Муссолини скопировал столь добросовестно в Греции…

За последние 25 лет не было более последовательного противника коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все это бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем… Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером, — наши враги… Такова наша политика, таково наше заявление. Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем».

Речь Черчилля закончилась заявлением: «Гитлер хочет уничтожить русскую державу потому, что в случае успеха надеется отозвать с Востока главные силы своей армии и авиации и бросить их на наш остров… Его вторжение в Россию — лишь прелюдия к попытке вторжения на Британские острова… Поэтому опасность, угрожающая России, — это опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам».

Исполняющий обязанности государственного секретаря США С. Уоллес 23 июня 1941 года от имени своего правительства заявил, что обороне и безопасности США будет способствовать «любая борьба против гитлеризма». В это заявление президент Ф. Рузвельт лично включил фразу: «В настоящее время гитлеровские армии являются главной опасностью для Американского континента».

Вопреки таким громко заявленным обещаниям Советский Союз в 1941 году существенной помощи не получил ни от Англии, ни от США. Их правительства выжидали развития событий на советско-германском фронте, чем затягивали войну. В обеих странах были деятели, предлагавшие вести дело так, чтобы СССР воевал с германским блоком как можно дольше один на один, чтобы СССР и Германия как можно больше обескровили себя. Именно с таким заявлением выступил сенатор, а впоследствии вице-президент и президент США Гарри Трумэн — тот самый, который в 1945 году приказал сбросить атомные бомбы на японские города Хиросиму и Нагасаки, а после Второй мировой войны стал организатором «холодной войны» против СССР и других социалистических стран. 22 июня 1941 года, по получении известия о нападении Германии на Советский Союз, он заявил (его заявление на другой день помещено в «Тайме»): «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше».

Трумэну вторил другой американский сенатор, Уиллер. В день нападения Германии на СССР он заявил: «Советско-германской войне надо радоваться, а коммунизму помогать нечего».

Подобные мысли в начале сентября 1941 года высказал министр авиационной промышленности Великобритании Д. Мур-Брабазон: «Пусть Германия и СССР истощают друг друга, в конце войны Англия станет хозяином положения в Европе».

Эти высказывания исходили, как видим, из правящих кругов США и Великобритании, влиявших на политику своих правительств.

Глава советского правительства И.В. Сталин считал, что различия в общественном строе не должны препятствовать совместной борьбе народов против нацизма, фашизма и милитаризма. В выступлении по радио 3 июля 1941 года он заявил: «Наша война за свободу нашего отечества сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы. Это будет единый фронт народов, стоящих за свободу против порабощения и угрозы порабощения со стороны фашистских армий Гитлера».

Во властных структурах США и Великобритании не скупились на заявления о готовности оказать Советскому Союзу военную и экономическую помощь. Однако правительства обеих стран избегали каких-либо конкретных предложений о совместной борьбе против гитлеровской коалиции. Посол Великобритании в СССР С. Крипе 27 июня предупредил наркома иностранных дел В.М. Молотова, что для политического соглашения между двумя странами «время еще не созрело». Военный министр США Г. Стимсон и аппарат его министерства 29 июля встретили враждебно приезд советской военной миссии, и переговоры не состоялись. Хотя именно в те дни американский президент Рузвельт поручил Г. Гопкинсу, своему личному представителю, «передать Сталину и Молотову, что он восхищен борьбой Советского Союза и успехами его армии… и готов сделать все, чтобы оказать СССР всяческую помощь».

На встрече с английским послом в СССР С. Крипсом 8 июля 1941 года Сталин отметил, что «у советского правительства создалось плохое впечатление в связи с непонятной позицией, занятой английским правительством. Советскому правительству кажется, что Великобритания не хочет связывать себя с Советским Союзом каким-либо соглашением». Далее Сталин сказал: «В то время как у Гитлера имеется коалиция, в отношениях между Англией и СССР создается впечатление изолированности. Коалиции нужно противопоставить коалицию, а не изоляцию».

Сталин умел убеждать. 12 июля 1941 года в Москве было подписано «Соглашение между правительствами СССР и Великобритании о совместных действиях в войне против Германии». Оно вступало в силу немедленно, с момента подписания, и ратификации не подлежало. В Соглашении были указаны взаимные обязательства об оказании помощи и поддержки в войне, об отказе от заключения сепаратного мира с противником. Так было положено начало антигитлеровской коалиции — союзу государств и народов, боровшихся во Второй мировой войне против фашистского блока.

Где быть второму фронту?

Как первый шаг к совместным действиям 15 июля правительство СССР предложило британскому правительству «создать на севере, в районе Киркенес — Петсамо — Мурманск, общий фронт действий против Германии». 18 июля в новом послании премьер-министру Великобритании У. Черчиллю Сталин предложил создать «фронт против Гитлера на западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика)». Но на следующий день, 19 июля, У. Черчилль высказался «против создания фронта в Северной Франции».

Британское правительство заняло выжидательную позицию по всем вопросам, включая поставки в СССР самолетов и оружия. Вместо конкретных действий оно предпочитало пребывать, как сообщал из Англии советский посол И.М. Майский, в роли «сочувствующего нам зрителя», издающего «массу восторгов по поводу мужества и патриотизма советского народа, по поводу блестящих боевых качеств Красной армии».

Курс правящих кругов США и Великобритании в этот период состоял в том, чтобы, поощряя СССР к сопротивлению обещаниями помощи, выжидать. В Великобритании, как отмечалось в мемуарах Черчилля, «почти все авторитетные военные специалисты полагали, что русские армии вскоре потерпят поражение и будут в основном уничтожены».

Советское правительство не заблуждалось относительно позиции своего британского союзника «как сочувствующего нам зрителя». Глава советского правительства И.В. Сталин в телеграмме советскому послу в Лондоне 30 августа 1941 года оценил ее ясно и точно: «По сути дела, Английское правительство своей пассивно-выжидательной политикой помогает гитлеровцам. Гитлеровцы хотят бить своих противников поодиночке — сегодня русских, завтра — англичан. То обстоятельство, что Англия нам аплодирует, а немцев ругает последними словами, нисколько не меняет дела. Понимают ли это англичане? Я думаю, что понимают. Чего же они хотят? Они хотят, кажется, нашего ослабления».

Провал «блицкрига» становился все более очевидным с каждым днем, что требовало от правительств США и Великобритании пересмотра планов войны. СССР и США 4 августа путем обмена нотами договорились об экономическом содействии Советскому Союзу. В американской ноте подчеркивалось, что сопротивление СССР гитлеровской агрессии «соответствует интересам государственной обороны Соединенных Штатов», и выражалась готовность «самым дружественным образом» рассматривать советские заказы на товары и материалы, срочно необходимые для обороны СССР. Так к антигитлеровской коалиции присоединился ее третий главный участник.

30 сентября 1941 года началась битва за Москву (продолжалась до 20 апреля 1942 года). Советский Союз по-прежнему сражался один против стран континентальной Европы, имея на Западе Англию, своего единственного воюющего союзника. Лишь после 7 декабря 1941 года, когда Япония атаковала Перл-Харбор, военную базу США, расположенную в центральной части Тихого океана на Гавайских островах, а 11 декабря Германия и Италия объявили США войну, правящие круги Америки стали сознавать важность сотрудничества с Советским Союзом. Однако их военные грузы поступали в СССР медленно, а из-за своей незначительности не играли заметной роли. За девять месяцев, с 1 октября 1941 года по 30 июня 1942-го, Советский Союз получил из США всего 267 бомбардировщиков, 278 истребителей, 363 средних танка, 420 легких танков, 16 502 автомобиля, что не шло ни в какое сравнение с военным производством в СССР и потребностями действующей армии.

Лишь после разгрома вермахта в битве за Москву, когда стало ясно, что стратегия «молниеносной войны» провалилась окончательно, правящие круги США и Великобритании расширили сотрудничество с СССР. 1 января 1942 года произошло еще одно событие, важное для хода Второй мировой войны и послевоенного сотрудничества, — представители 26 государств подписали Декларацию Объединенных Наций.

Зловещий «Меморандум 121»

Поздравив И.В. Сталина с победой в Курской битве, Ф. Рузвельт и У. Черчилль встретились в канадском Квебеке (17–24 августа 1943 года). Во встрече участвовало высшее военное руководство обеих стран и высшие офицеры разведки. Обсуждались проекты важнейших решений, главный среди них — «Стратегия и политика: могут ли Америка и Россия сотрудничать?», именуемый в деловом общении как «меморандум 121». Его составили в управлении стратегических служб под руководством генерала У. Донована и обсуждали как документ Объединенного комитета начальников штабов — высшего органа вооруженных сил США. До 1978 года он пребывал на строго секретном хранении. В СССР его обнародовал Л.А. Безыменский в своей книге «Тайный фронт против второго фронта» (М., 1987. С. 174–184).

«Меморандум 121» — свидетельство истинных намерений США и Великобритании, союзников СССР во Второй мировой войне.

Отношения с Советским Союзом авторы «меморандума» оценили как «кризис», хотя ни в каком из официальных документов такого слова нет. Что же стало причиной кризиса в отношениях США и Великобритании с Советским Союзом? Как это ни покажется странным, кризис вызвали победы Красной армии в отсутствие обещанного, но так и не открытого второго фронта в Западной Европе ни в 1942 году, ни в 1943-м. Цели США и Англии в войне против нацистской Германии и всей гитлеровской коалиции, как явствует из «меморандума», не совпадали с целями Советского Союза. И потому не совпадали, что США и Англия, оказывается, хотели не разгрома гитлеризма, а лишь «поражения Германии». Это обусловило их «стратегию и политику в отношении Германии и России». Исходя из подобного расхождения целей в войне, авторы «меморандума» предложили своим правительствам «попытаться повернуть против России всю мощь непобежденной Германии, все еще управляемой нацистами и генералами».

Из «меморандума» также явствует, почему открытие второго фронта в Западной Европе руководители США и Англии перенесли на весну (или лето) 1944 года. Они считали, что к лету 1944 года «нынешняя нехватка продовольствия и живой силы… вероятно, вызовет значительное снижение военных возможностей России». Из этого делался вывод: «Имеется лишь один способ победить Советский Союз только силой: повернуть против него всю мощь все еще сильной Германии. Это, вероятно, приведет к завоеванию Советского Союза той самой могущественной и агрессивной Германией, которая объявила войну против России и против нас в 1941 году. Однако, чтобы не допустить последующего господства Германии над всей мощью Европы, мы вместе с Великобританией будем обязаны после завоевания России Германией взяться еще раз и без помощи России за трудную, а может быть, невыполнимую задачу нанести поражение Германии».

Что же помешало осуществить этот замысел?

Оказывается, трудности с поворотом общественного мнения против Советского Союза, который нес на себе главную тяжесть борьбы против гитлеризма. В «меморандуме» далее говорилось: «Даже если бы это было осуществимо с точки зрения количества живой силы и вооружения, — связанный с этим двойной поворот политики, вероятно, неприемлем для американской и британской политики и морали. В Соединенных Штатах, и еще больше в Великобритании, где общественное мнение решительно мобилизовано против Германии (и в гораздо более ограниченной степени в пользу России), вероятно, невозможно повернуть общественное мнение в пользу Германии хотя бы на время (или, по крайней мере, пока завоевание России значительно не продвинется), а затем вновь ориентировать его на успешное ведение нашей собственной войны против Германии».

Трудности с манипулированием общественным мнением не пугали авторов «меморандума». Они были уверены: повернуть его можно с помощью жупела «красной опасности». Другую помеху являли настроения в высшем политическом руководстве США и в некоторых кругах военных. Это в июне 1941-го Трумэн мог рассуждать, кому должны помогать США, когда и на чьей стороне воевать американцам. В 1943-м США были связаны обязательствами в пользу антигитлеровской коалиции так крепко, что американский народ и солдаты на фронте считали антигитлеровскую коалицию своим выбором. Рассуждая о победе Германии над Советским Союзом в 1943 году, авторы «меморандума» признавали, что в 1944-м «военные возможности Германии значительно снизятся». И кто тогда поможет Германии победить Советский Союз? Авторы «меморандума» считали: это — США.

Антисоветский вариант продолжения войны составители «меморандума» поделили на «две фазы» острого соперничества англо-американской и советской стратегии и политики. Уже на первой фазе — «до конца зимы 1943/44 года» — предусматривалось пренебречь союзническими обязательствами, «проводить независимую стратегию в надежде на дешевую победу над Германией и лучшую позицию для переговоров с Россией». В этих целях «в Западной Европе можно не предпринимать крупных сухопутных операций… Военно-политическую деятельность можно частично направить на попытку отделить ненацистов в Германии от нацистов и других лиц, ответственных за войну, и предложить им несколько примирительные по характеру условия, если нацисты и генералы будут отстранены от власти».

Отдавая «дешевую победу над Германией» себе, авторы «меморандума» полагали, что Советский Союз продолжит «операции против Германии… на нынешнем уровне и со значительным успехом». Это очень устраивало США, поскольку «германские войска все больше будут перебрасываться из Западной Европы в Восточную», чему поспособствуют следующие факторы: «отсутствие сильного давления союзников на Западе, сильное давление русских на Востоке и широко распространенный страх немцев перед Россией и коммунизмом».

Такие расчеты исключали открытие второго фронта, по крайней мере до весны 1944 года, программировали вражду с СССР, отказ от безоговорочной капитуляции Германии и сговор с немецкими «ненацистами».

Наступление «второй фазы», по расчетам авторов «меморандума», предполагалось весной — летом 1944 года. С этого времени становилась возможной «дешевая победа» с ее — по выбору «победителей» — возможными вариантами действий:

«а) Соединенные Штаты и Великобритания могли бы предпринять наступление ограниченными силами на Западе.

б) Немцы, предпочитая англо-американскую оккупацию русской, вероятно, станут оказывать сравнительно слабое сопротивление на Западе, но будут пытаться удерживать свои позиции на Востоке.

в) В такой ситуации правление может перейти от нацистов к немецким генералам.

г) При продвижении в Германию ограниченных англо-американских сил, встречающих слабое сопротивление, и при попытках германской армии сдержать русских на Востоке генералы могут попросить у западных союзников перемирия. После отклонения этой просьбы предположительно могут быть предприняты следующие шаги: передача власти центристско-социалистическому правительству, поддержка этого правительства англо-американскими вооруженными силами».

Открытие второго фронта в Западной Европе против Гитлера

Незадолго до конференции в Квебеке, 10 августа 1943 года, военный министр США Г. Стимсон обратил внимание Ф. Рузвельта на опасные последствия отсрочек с открытием второго фронта в Западной Европе. Он писал: «В свете послевоенных проблем, перед которыми мы встаем, наша позиция… представляется крайне опасной. Мы, как и Великобритания, дали ясное обязательство открыть второй фронт. Не следует думать, что хотя бы одна из наших операций, являющихся булавочными уколами, может обмануть Сталина и заставить его поверить, что мы верны своим обязательствам». Рузвельт согласился со Стимсоном. Сын президента Элиот, вспоминая об одном из разговоров с отцом перед Квебеком, записал следующее высказывание Рузвельта: «Ведь если дела в России пойдут и дальше так, как сейчас, то возможно, что будущей весной второй фронт не понадобится» (Безыменский Л.А. Указ. соч. С. 190). По этим причинам Рузвельт и некоторые другие военные руководители США на встрече в Квебеке решили считать операцию «Оверлорд» (кодовое название операции по вторжению вооруженных сил США, Великобритании и их союзников на полуостров Нормандия в Северо-западной Франции) главной операцией 1944 года. Ее задача: «В сотрудничестве с Россией и другими союзниками добиться в возможно короткий срок безоговорочной капитуляции европейских стран оси» (Безыменский Л.А. Указ. соч. С. 191).

Осенью 1943 года стало ясно, что Советский Союз способен разгромить противника и освободить народы Европы самостоятельно. Именно это встревожило союзников СССР по антигитлеровской коалиции. Второй фронт в Западной Европе они открыли лишь за 11 месяцев до окончания войны. (Разумеется, никто не знал времени ее окончания.)

Открытый с чрезмерным опозданием, второй фронт в Западной Европе уже не мог сыграть той роли, на которую он рассчитывался в 1942 году и даже в 1943-м. Советские войска вышли к государственной границе СССР, началась их освободительная миссия в Европе. 27 марта 1944 года они вступили на территорию Румынии, 17 июля форсировали Западный Буг, началось освобождение Польши.

Теперь, спеша обеспечить господство в Западной Европе, руководители США и Англии форсировали подготовку вторжения своих войск в Северную Францию, в районе полуострова Нормандия. Боеспособность немецких войск здесь была низкой. Основные силы вермахта находились на советско-германском фронте, куда непрерывно направлялись все новые и новые войска, снятые с рубежей так называемого «Атлантического вала», которого на самом деле не было, а была реклама по запугиванию противника. Вторжение в Нормандию через Ла-Манш проходило без особого сопротивления немецких войск на побережье. У немцев не было здесь той обороны, о которой кричала на весь мир нацистская пропаганда. Это откровенно признал бывший начальник Генштаба немецких сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер в своих воспоминаниях в 1949 году: «Германия не имела никаких оборонительных средств против десантного флота, который был в распоряжении союзников и действовал под прикрытием авиации, полностью и безраздельно господствовавшей в воздухе».

Нормандская десантная операция — самая крупная морская десантная операция Второй мировой войны, проходившая с 6 июня по 24 июля 1944 года в обстановке полной потери германским рейхом стратегической инициативы после поражений на советско-германском фронте. Германское командование знало о предстоящей операции в Нормандии, но не могло усиливать свои войска на западе, главным образом из-за начавшегося в июне грандиозного наступления советских войск в Белоруссии, которое осуществлялось по договоренности с союзниками о поддержке их действий в Нормандии мощным ударом на советско-германском фронте.

Открытый с большим опозданием, второй фронт играл вспомогательную роль. События на Западном фронте развивались под воздействием мощного наступления Красной армии, разгрома ею крупных группировок вермахта, что позволило вооруженным силам западных союзников провести ряд важных операций. Во второй половине 1944 года они освободили Францию, Бельгию, Люксембург, Нидерланды, в 1945 году очистили от противника всю территорию к западу от реки Рейн, форсировали этот водный рубеж, окружили и ликвидировали крупную группировку противника в Рурском промышленном районе. После форсирования Рейна союзные войска серьезных боев с немцами не вели. Немецкие части быстро отходили и без особого сопротивления сдавались американцам и англичанам. Как отмечал в своих воспоминаниях Георгий Константинович Жуков, за 23 апреля 1945 года 1-я американская армия потеряла всего трех человек, тогда как в этот день взяла в плен 9 тысяч немецких солдат и офицеров. Трехмиллионная американская армия, двигаясь от Рейна на восток, юго-восток и северо-восток, потеряла всего 8351 человека, в то время как число пленных немцев исчислялось сотнями тысяч солдат и офицеров.

Чтобы расколоть антигитлеровскую коалицию и заключить сепаратный мир с США и Англией, руководство Германии искало возможности для сговора с западными державами, в первую очередь с США. В марте 1945 года начались тайные переговоры между американским представителем А. Даллесом и эсэсовским генералом К. Вольфом в Швейцарии. После протеста советского правительства они прекратились. Оценивая обстановку, сложившуюся в январе 1945 года, генерал К. Типпельскирх впоследствии писал: «Если вообще стоило продолжать войну, то разве лишь для того, чтобы остановить красный поток на востоке и по возможности отбросить его назад. Была надежда, что все же удастся найти какую-то общую политическую линию с западными державами, пока на востоке еще не прорваны последние заслоны».

С этой целью гитлеровское руководство требовало от войск любой ценой держать оборону на Восточном фронте, действуя под лозунгом: «Лучше сдать Берлин англосаксам, чем пустить в него русских». На берлинском направлении перед фронтом Красной армии была создана мощная оборона, глубина которой вместе с Берлинским укрепленным районом достигала 100 километров. В обращении к солдатам Гитлер утверждал, что «большевизм истечет кровью под стенами столицы германской империи», и требовал расстреливать на месте всех, кто даст приказ об отходе или будет отходить по собственному почину».

К середине апреля Красная армия разгромила или полностью уничтожила крупные группировки врага в Восточной Пруссии, Польше, центральной части Чехословакии и в Венгрии. Овладев Верхней Силезией и районом Вены, советские войска глубоко охватили группировку гитлеровцев в западных районах Чехословакии. На правом фланге советско-германского фронта шли бои с окруженной группировкой врага в Курляндии. Советские войска вышли на выгодные исходные рубежи для овладения Берлином.

Третий фронт Черчилля против СССР

Когда войска Красной армии готовились к штурму Берлина, в это самое время премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, наш откровенный и великодушный друг, распорядился подготовить план войны против Советского Союза. Мысль эта осенила его предположительно в начале апреля 1945 года.

К тому времени Красная армия освободила Польшу, Венгрию, заканчивала ликвидацию противника в Восточной Пруссии, овладела Силезией, Восточной Померанией, заняла столицу Австрии Вену, вышла к центральным районам Чехословакии. До Берлина оставалось 60–70 километров. Утром 16 апреля главные силы 1-го Белорусского, а затем 2-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов приступили к операции по взятию Берлина.

Войска западных союзников в апреле форсировали Рейн и завершили ликвидацию рурской группировки противника, освободили Дрезден, Магдебург, ряд других крупных городов Германии. 25 апреля состоялась историческая встреча американских и советских войск на реке Эльба, в районе города Торгау.

Пока союзники по антигитлеровской коалиции добивали общего врага, британский Штаб объединенного планирования разрабатывал план войны против СССР, своего союзника по антигитлеровской коалиции. Окончательный вариант плана, представленный премьер-министру Великобритании Черчиллю, был утвержден 22 мая 1945 года. Приводим его некоторые положения:

«а) Акция получает полную поддержку общественного мнения как Британской империи, так и Соединенных Штатов, соответственно, высоким остается моральный настрой британских и американских войск…

д) Дата объявления военных действий — 1 июля 1945 года.

е) До 1 июля продолжается осуществление планов передислокации и демобилизации войск, затем оно прекращается…

2. Общеполитическая цель — навязать русским волю Соединенных Штатов и Британской империи…

3. Единственный для нас способ добиться цели в определенном и долгосрочном плане — это победа в тотальной войне…

4…6) нанесение русским войскам на поле сражения такого поражения, которое сделало бы невозможным продолжение Советским Союзом войны…

Оккупация жизненного пространства России…»

План, разумеется, находился на строгом секретном хранении. Первые сообщения в английской и мировой печати о планах кабинета Черчилля начать войну против Советского Союза 1 июля 1945 года появились через 53 года, в октябре 1998-го. В России он был опубликован в 1999 году с предисловием доктора исторических наук, профессора О.А. Ржешевского. (См. журнал «Новая и новейшая история». М., 1999. №3. С. 98–123.)

Что же случилось с «товарищами» по оружию?

Победы Красной армии умножали международный авторитет и влияние СССР, крепла его политическая роль. По мере приближения конца войны в правящих кругах США и Великобритании нарастали антисоветские настроения.

12 апреля 1945 года, позируя русской портретистке-эмигрантке Елизавете Шуматовой, президент США Ф. Рузвельт внезапно потерял сознание и через два часа умер. Президентом стал Гарри Трумэн, избранный вице-президентом на очередных президентских выборах в ноябре 1944-го. Это тот самый сенатор, который в день нападения Германии на Советский Союз сделал заявление, помещенное в «Тайме» 23 июня 1941 года: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше».

В конце войны позиции президента Трумэна и премьера Черчилля сошлись на почве подготовки к войне, но не против нацистской Германии, а против Советского Союза. Едва стихли последние залпы Второй мировой войны на Европейском континенте, как Черчилль направил фельдмаршалу Б.Л. Монтгомери секретную телеграмму с предписанием: «Тщательно собирать германское оружие и боевую технику и складывать ее, чтобы легко можно было бы снова раздать это вооружение германским частям, с которыми нам пришлось бы сотрудничать, если бы советское наступление продолжалось».

Как явствует из воспоминаний Г.К. Жукова, в то время руководителя советской военной администрации в Германии, представлявшего Советский Союз в Контрольном совете по управлению Германией, англичане в своей зоне оккупации, несмотря на протесты представителя СССР, сохраняли немецкие войска. Не возражал им и представитель США Д. Эйзенхауэр. В начале августа 1945 года Г.К. Жуков вручил Контрольному совету меморандум. В нем содержалась подробная дислокация в английской зоне оккупации Германии организованных «военных, военно-морских, военно-воздушных штабов, а также сухопутных, воздушных, противовоздушных и военно-морских соединений, частей и служб» бывшей гитлеровской армии. Обращалось внимание Контрольного совета на наличие в провинции Шлезвиг-Гольштейн «около одного миллиона немецких солдат и офицеров, не переведенных на положение военнопленных, с которыми проводятся занятия по боевой подготовке».

Немецкие воинские формирования в английской зоне оккупации Германии перестали существовать лишь… через три месяца после капитуляции Германии. В Англии на этом отрезке времени прошли парламентские выборы. Партия У. Черчилля их проиграла. Победила Лейбористская партия, а ее лидер К.Р. Эттли возглавил правительство. Он был в числе инициаторов «холодной войны» против СССР, но — противником «горячей».

Экономическое возрождение страны в 1920–1930-е годы

25–26 октября (7–8 ноября н. ст.) 1917 года революционные рабочие и крестьяне России свергли власть либерально-буржуазного правительства и провозгласили власть Советов. Рождение и становление Советского государства происходило в стране, разоренной двумя войнами — Первой мировой (1914–1918) и Гражданской (1918–1920). После Гражданской войны Советская Россия и другие советские республики находились в состоянии крайнего разорения. Продукция их крупной промышленности упала до 14,6%, металлообработка — до 7%, выплавка чугуна — до 2% от уровня 1913 года. Большинство промышленных предприятий бездействовало. Разоренная деревня не обеспечивала промышленные центры продовольствием. В шести советских республиках, сложившихся в период Гражданской войны и иностранной вооруженной интервенции, к началу 1921 года насчитывалось 134,3 миллиона человек населения. В течение трех лет, если считать от осени 1917 года, оно уменьшилось на 10 887 тысяч человек. Из них от 2,5 до 3,3 миллиона погибли, сражаясь на фронтах Гражданской войны в красных и белых армиях. Население сокращалось и после войны: в 1921-м — на 1854 тысячи, в 1922-м — на 1592 тысячи. К концу 1921 года страну покинула почти вся политическая, финансово-промышленная, научная и художественная элита. Вместе с семьями их было не менее 1850 тысяч человек.

Казалось, что у России не будет будущего. В разоренной стране остались крестьяне, рабочие и тонкий слой людей умственного труда, именуемый интеллигенцией.

Страна переживала еще одно страшное бедствие — голод. Весной 1920 года голодало население Центрального региона, Поволжья, Северного Кавказа, Украины. В следующем году бедствие усугубила засуха, уничтожившая посевы в Поволжье и ряде губерний Центра. В мае 1922 года голодало от 22 до 27 миллионов человек. Около миллиона крестьян погибли от истощения и заболеваний, обострившихся на почве голода. 7 миллионов детей остались без родительского призора.

На почве бедствий и лишений, вызванных разорением, нарастало протестное сопротивление крестьян и значительной части рабочих, множились народные восстания. Положение исправлялось медленно, разруха была слишком велика. С переходом от войны к миру оживилась хозяйственная деятельность, восстановление связей города с деревней стимулировала экономическая политика, которой дали название «новая» (НЭП).

В возрождении России наряду с новой экономической политикой большую роль играла еще одна «политика», названная социалистической реконструкцией народного хозяйства. Ее первым стратегическим действием стал план Государственной электрификации России (ГОЭЛРО), разработанный в 1920 году. Тогда, в условиях Гражданской войны, по инициативе Владимира Ильича Ленина была создана Государственная комиссия по электрификации России (ГОЭЛРО). По ее плану за 10–15 лет, «в зависимости от общего хода развития народного хозяйства», предусматривалось строительство крупных предприятий, сооружение 30 крупных (районных) электростанций, в том числе 10 ГЭС (гидроэлектростанций), общей мощностью 1,75 миллиона киловатт и годовой выработкой 8,8 миллиарда киловатт-часов электроэнергии. На базе электрификации планировалась коренная реконструкция народного хозяйства. План был в основном выполнен к 1931 году.

За планом ГОЭЛРО последовали пятилетние планы экономического и социального развития народного хозяйства СССР. 4 февраля 1931 года на Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности с большой речью выступил И.В. Сталин, в то время генеральный секретарь Центрального Комитета Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Его выступление так и осталось бы ныне известно узкому кругу обществоведов, если бы не коренная задача, поставленная им перед страной. Сталин сказал тогда: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут… Максимум в десять лет мы должны пробежать то расстояние, на которое мы отстали от передовых стран».

Обратите внимание, как задача поставлена: не пройти, а пробежать! Так следовало преодолеть унаследованное отставание от так называемых «передовых стран». Ведь до вооруженного нашествия этих, извините за слово, «передовых стран» осталось десять лет. Если считать точно, до 22 июня 1941 года оставалось всего 10 лет, четыре месяца, 15 дней. Поэтому наши пятилетние планы требовали форсированного движения к цели. «Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Внешний враг тоже форсированно готовил силы против Советского Союза.

Задания первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР (1928–1932) страна выполнила в 4 года и 3 месяца. Тогда было построено или находилось в стадии завершения строительства 1500 важных объектов народного хозяйства. Это означало, что каждый день вступало в строй новое предприятие.

Второй пятилетний план (1933–1937) тоже выполнили досрочно, в 4 года и 3 месяца. За это время успели построить 4500 крупных промышленных предприятий, в три раза больше, чем в первую пятилетку. Каждый день в стране вступали в строй три новых предприятия. В СССР возникли мощные индустриальные центры и новые отрасли промышленности, каких не было до революции: химическая, станко-, тракторо- и авиастроительная. В Москве проложили первую линию метрополитена. Ускоренными темпами развивалась индустрия в союзных республиках.

Невиданные доселе достижения были результатом происходивших в стране революционных изменений в процессе производства, организации труда, технологии. Менялось сознание человека. Строительство социалистического общества, основанного на принципах справедливости и равенства, формировало новые отношения между людьми, порождало гордость за свое Отечество, питало чувство патриотизма. Это, в свою очередь, рождало новое отношение к труду, трудовые подвиги. Таким подвигом стал мировой рекорд 30-летего шахтера Алексея Григорьевича Стаханова из поселка Кадиевка (Ворошиловградской, впоследствии Луганской, области). В ночь на 31 августа (шахтеры работают в три смены) 1935 года он спустился в шахту «Центральная-Ирмино» и за одну ночную смену нарубил 102 тонны угля — в 14 раз больше обычной нормы.

Стахановский почин вызвал настоящий производственный подъем и стремление побить рекорд товарища. На следующий день 40 шахтеров заявили о желании вступить в соревнование за звание лучшего забойщика. В ночь на 4 сентября забойщик той же шахты Мирон Дюканов добыл за смену 115 тонн угля. 6 сентября комсомолец Дмитрий Концедалов довел рекорд до 125 тонн. 9 сентября вырвался вперед уже сам Алексей Стаханов. Он добыл 175 тонн. Но и этот показатель был превзойден. 11 сентября на горловской шахте «Кочегарка» Никита Изотов добыл 240 тонн. В тот день в газете «Правда» всему происходящему впервые дали название «стахановское движение».

Почти ежедневно страна узнавала имена новых героев: кузнеца Горьковского автозавода Александра Бусыгина, перетяжчика с ленинградской обувной фабрики «Скороход» Николая Сметанина, мариупольского сталевара Макара Мазая, ткачих-многостаночниц Евдокию и Марию Виноградовых, организатора первых женских тракторных бригад Пашу Ангелину с ее лозунгом «100 тысяч подруг — на трактора!».

Стахановское движение стимулировало рост и развитие общественного производства, повышение культурного и технического уровня рабочего класса. Через год, в сентябре 1936-го, в стране насчитывалось 993 тысячи стахановцев, в январе 1938-го — 1 миллион 593 тысячи. «Радуюсь я — это мой труд вливается в труд моей республики». Владимир Владимирович Маяковский тоже был среди героев труда.

За годы второй пятилетки СССР преодолел технико-экономическую отсталость. По структуре промышленного производства Советский Союз вышел на уровень развитых стран мира. Прирост производства за досрочно выполненную вторую пятилетку — 4 года и 3 месяца — составил 73 процента, среднегодовой прирост — 17,2 процента. По объему промышленного производства СССР уступал только США, а по темпам индустриального роста — никому! Производительность труда в крупной промышленности возросла за пятилетку на 82 процента. Страна обрела полную экономическую независимость. Удельный вес импортной продукции в 1936 году составлял 0,7 процента. Поэтому ничьи «санкции» никого в нашей стране не пугали.

В третьем пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР, рассчитанном на 1938–1942 годы, предусматривалось строительство 6000 тысяч предприятий. В то время агрессия вплотную подступила к восточным и западным границам Советского Союза. 23 августа 1939 года, подписав с гитлеровской Германией договор о ненападении, Советский Союз на 22 месяца отвел от себя угрозу войны. В эти месяцы главные силы страна сосредоточила на развитии оборонных отраслей промышленности, прежде всего за Волгой, на Урале, в районах Средней Азии, на Дальнем Востоке. Военные расходы возросли, как никогда, — с 23 миллиардов рублей в 1938 году до 56 миллиардов в 1940-м и составили почти треть государственного бюджета. В Красную армию стала поступать боевая техника новых конструкций: истребители Як-1 и Миг-3, пикирующий бомбардировщик Пе-2, начался выпуск современных танков Т-34 и КВ.

Когда 22 июня 1941 года мирный труд советского народа прервало нашествие континентальной Европы с Гитлером и Германией во главе, за три неполные довоенные пятилетки в СССР успели построить 8900 заводов, фабрик, электростанций, шахт, нефтепромыслов и других важных объектов. Если в 1940 году весь объем промышленной продукции превысил уровень 1913 года в 7,7 раза, то крупной промышленности — в 12 раз, а производство средств производства — в 13,4 раза. Промышленное производство Урала, Дальнего Востока и Сибири возросло в 14,5 раза, Казахстана — в 20 раз, Киргизии — в 153 раза, Таджикистана — в 324 раза.

Накануне германо-европейского нашествия СССР занял второе место в мире и первое в Европе по объему продукции машиностроения и по добыче железной руды, третье место в мире и второе в Европе — по выплавке чугуна и стали и производству электроэнергии, четвертое место в мире и третье в Европе — по добыче угля.

К концу второй пятилетки завершилась в основном коллективизация сельского хозяйства. Она сопровождалась большими трудностями и провалами, порожденными ошибками, облегченными представлениями о путях и способах переустройства деревни на социалистических началах. Задачи укрепления обороны учитывались и в развитии сельского хозяйства: расширялись посевные площади в Сибири и Казахстане, создавались значительные резервы продовольствия.

Форсированная модернизация страны — величайший подвиг рабочих, крестьян, всего советского народа.

Строительство Красной армии: расчеты и просчеты

Коренные перемены происходили и в армии. Демобилизацию Красной армии после Гражданской войны, ее переход на положение мирного времени завершила военная реформа, основные мероприятия которой прошли летом и осенью 1924 года. В результате ее численность сократилась с 5,5 миллиона человек в 1920 году до 562 тысяч человек в конце 1924 года.

Одним из важнейших мероприятий военной реформы было введение территориального принципа комплектования Красной армии, который сочетался с кадровым. Территориальный принцип распространялся на стрелковые и кавалерийские дивизии, кадровыми оставались технические войска, военно-морской флот и большая часть дивизий приграничных военных округов. В кадровых частях сохранялся полный непрерывный срок службы, в территориальных красноармейцев призывали на сборы в течение пяти лет. Первый сбор новобранцев продолжался три месяца, последующие — один месяц в году. К концу 1923 года на территориальную систему перешли 17,2 процента стрелковых дивизий. К концу 1924 года их стало 52,4 процента, в 1928-м — 56, в 1930-м — 58, а после 1930-го — 74.

В ходе военной реформы в составе Красной армии создавались национальные части и соединения, предусмотренные решениями XII съезда РКП(б) по национальному вопросу в связи с образованием СССР. К весне 1925 года национальные формирования Красной армии составляли 10 процентов ее общей численности.

Нарастание угрозы войны и задачи обороны требовали, чтобы советские вооруженные силы ни в чем не уступали вероятному противнику и превосходили его. К концу 1920-х годов в Красной армии имелось всего 89 танков и 1394 самолета, в основном иностранного производства. Поэтому пятилетние планы развития народного хозяйства предусматривали не только преодоление унаследованной от прошлого технической отсталости страны, но и перевооружение Красной армии и флота.

К июню 1941 года оборонная промышленность Советского Союза была оснащена передовой техникой. Но этот успех снижали и отягощали диспропорции в наличии различных видов вооружения. Производство танков, самолетов, артиллерийских орудий значительно опережало производство средств связи (особенно радио), автомобилей, механических средств тяги для артиллерии, инженерного вооружения, средств транспортировки, ремонта техники и подвоза горючего. Без достаточных средств обеспечения не могла на должном уровне поддерживаться боеспособность танков, самолетов, артиллерии. Из-за недостатка ремонтных средств почти четверть всех автомобилей и восьмая часть боевых самолетов накануне войны были неисправны. Большинство танковых соединений были укомплектованы полевыми средствами ремонта и подвоза горючего не более чем на 25–30 процентов от штатной нормы. В войсках имелось только 36 процентов автомобилей от штатной потребности. Большинство боевых самолетов были устаревших конструкций и уступали германским по многим техническим характеристикам. Хотя в войска западных приграничных округов поступило 1540 самолетов новых конструкций, но переподготовку на них успели пройти только 208 экипажей.

Поспешные, необоснованные и ошибочные решения накануне Великой Отечественной войны причинили ущерб механизированным корпусам Красной армии. В 1929 году в СССР был сформирован опытный механизированный полк, развернутый в 1930 году в механизированную бригаду. На ее базе в 1932 году был создан первый в мире механизированный корпус — самостоятельное оперативное соединение, включавшее две механизированные и одну стрелково-пулеметную бригады, отдельный зенитно-артиллерийский дивизион. В корпусе насчитывалось более 500 танков и 200 автомобилей.

За годы первой пятилетки советская промышленность произвела свыше 5 тысяч танков, а к концу второй пятилетки в армии насчитывалось уже 15 тысяч танков, из них около 12 тысяч основных образцов. Это были танкетки Т-27, легкие танки Т-26 и БТ, средний танк Т-28, а затем появился тяжелый танк Т-35. К началу 1936 года в Красной армии имелось 4 механизированных корпуса, 6 отдельных механизированных бригад и 6 отдельных танковых полков. Еще 15 механизированных полков находилось в кавалерийских дивизиях и 83 танковых батальона и роты — в стрелковых дивизиях.

Вследствие неверной оценки опыта гражданской войны в Испании и освободительного похода советских войск в Западную Украину и Западную Белоруссию механизированные корпуса в ноябре 1939 года переформировали в танковые. Каждый состоял из трех бригад — двух из легких танков и одной моторизованной стрелково-пулеметной. Очень скоро ошибочность этого решения стала очевидна, и весной 1940 года механизированные корпуса были созданы вновь. Теперь их стало 9. В феврале — марте 1941 года началось формирование еще 20 механизированных корпусов, каждый в составе трех дивизий — двух танковых и одной моторизованной. Для их полного укомплектования требовалось более 15 тысяч танков Т-34 и KB, а промышленность могла дать в 1941 году около 5,5 тысяч танков всех типов.

Имевшиеся в Красной армии танковые бригады, ранее укомплектованные и подготовленные, были расформированы. Для новых корпусов теперь создавались танковые дивизии.

Формирование чрезмерного количества новых соединений и частей ничем не оправдывалось. Они могли быть обеспечены военной техникой не ранее, чем через несколько лет. Подобные ошибки имели место и в других родах войск. К началу войны не удалось завершить формирование около одной трети авиационных полков и фактически всех механизированных и воздушно-десантных корпусов.

Ошибки в военном строительстве накануне Великой Отечественной войны вытекали из излишне завышенных оценок опыта боевых действий Красной армии в локальных конфликтах: на Дальнем Востоке у озера Хасан в июле — августе 1938 года с Японией, у реки Халхин-Гол в июле — сентябре 1939 года с той же Японией, в республиканской Испании в 1936–1939 годах. Сказалась и неспособность неопытного, слабо подготовленного в профессиональном отношении военного руководства в СССР оценить опыт большой войны, которую вермахт вел в Европе с сентября 1939 года. Ошибки такого рода хотя и по-разному, но проявлялись на всех направлениях военного строительства.

Войска, передислоцированные в 1939–1940 годах на инкорпорированные территории Бессарабии, Западной Украины, Западной Белоруссии, Литвы, Латвии, Эстонии, не успели оборудовать позиции на театрах скоро наступивших военных действий. Фортификационные сооружения пребывали здесь в стадии строительства. Отсутствовали нормальные условия для размещения и боевой учебы более чем двухмиллионной армии. В приграничных военных округах солдаты первого года службы составляли более двух третей личного состава, а солдаты дополнительного весеннего призыва, состоявшегося в апреле — мае 1941 года, были поставлены в строй сразу же, без должного военного обучения. Большие проблемы были с поставками автомобилей и тракторов в районы новой дислокации войск. Не все боевые самолеты имели подготовленные экипажи.

Как обеспечивался тыл Красной армии

Уровень советской индустрии позволял в случае войны полностью переключить ее на обеспечение нужд фронта, восполнять боевые потери, наращивать боевую мощь армии и флота. Танки могли производить самые мощные в Европе тракторные заводы и все автомобильные, судостроительные, паровозостроительные предприятия, а вооружение и боеприпасы — вся машиностроительная промышленность. На ряде заводов гражданского назначения имелись специальные цехи военной продукции.

Если в начале Великой Отечественной войне агрессор превосходил войска Красной армии в численности личного состава и боевом опыте, боевой технике и вооружении, то с осени 1942 года превосходство по этим показателям переходит к Красной армии. К концу 1942 года советские войска превосходили противника по орудиям и танкам в 1,5 раза, по боевым самолетам — в 1,3 раза. За время войны число орудий и минометов в действующих войсках возросло почти в 3 раза, танков и боевых самолетов новых типов — в 7–10 раз. Преимущество врага в техническом оснащении, которым он обладал в начале войны, было ликвидировано.

Превосходство над врагом обеспечивалось усилиями всего народа. Имея накануне фашистского нашествия в 3–4 раза меньше станков, металла, угля, электроэнергии, в СССР произвели за годы войны боевой техники и оружия в 2 раза больше, чем Германия вместе со своими союзниками и сателлитами. С июля 1941 года по сентябрь 1945-го СССР выпустил 489,9 тысячи орудий, 104,4 тысячи танков и самоходных артиллерийских установок, 136,8 тысячи боевых самолетов, 333,3 миллиона штук снарядов, множество стрелкового вооружения и боеприпасов.

Еще в сентябре 1939 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о строительстве в 1940–1941 годах девяти новых и реконструкции девяти старых авиационных заводов. В результате производственные мощности советской авиационной промышленности к лету 1941 года должны были почти в полтора раза превысить мощности авиазаводов Германии. Это создало хорошую основу для массового производства самолетов новых типов в условиях Великой Отечественной войны. С января 1939 года по 22 июня 1941 года Красная армия получила около 18 тысяч боевых самолетов, из них более 2,7 тысячи новых типов.

К лету 1941 года производственные мощности советского танкостроения в полтора раза превышали германские. Было начато серийное производство танков новых типов — тяжелого танка KB и среднего танка Т-34. В танке Т-34, ставшим лучшим танком Второй мировой войны, сочетались мощная броня, эффективное вооружение и высокая маневренность. С января 1939 года и до начала Великой Отечественной войны Красная армия получила более семи тысяч танков, но танков KB и Т-34 — всего 1864.

Накануне Великой Отечественной войны производственные мощности артиллерийской промышленности позволили в полтора раза увеличить орудийный парк Красной армии, создать новые типы орудий и минометов, многие из которых оставались на вооружении в течение всей войны. Большим успехом стало создание реактивного оружия — боевой машины под новый реактивный 132-мм снаряд (БМ-13). Каждая такая боевая установка за 10–15 секунд выпускала 16 снарядов, что обеспечивало массирование огня.

Большое значение для укрепления обороноспособности имело развитие военной промышленности в восточных районах СССР. К лету 1941 года там находилась почти пятая часть военных заводов. По некоторым видам вооружения и боеприпасов они обеспечивали более трети всей оборонной продукции. На Урале и в Сибири военные заводы строились форсированными темпами.

С 1 января 1937 года и до начала Великой Отечественной войны производство пулеметов и орудий средних калибров возросло почти в 2 раза, винтовок и танковых пушек — в 2,5 раза, орудий крупных калибров — в 3,5 раза, противотанковых орудий — почти в 4 раза, зенитных орудий — в 5 раз. На протяжении трех предвоенных лет ежегодный прирост продукции оборонной промышленности в среднем в три раза превышал рост всей советской промышленности. Быстро наращивало мощности военное судостроение в СССР. В течение 1939–1940 годов они выросли в 3 раза. За два предвоенных года флот получил 265 боевых кораблей различных классов.

Большие сдвиги произошли и в социальной структуре общества. Для нее были характерны отсутствие эксплуататорских классов, социальное и морально-политическое единство народа. Советское общество находилось в состоянии духовного подъема. Чувство гордости за великие свершения в стране породило советский патриотизм — источник массового героизма народа в защите Отечества.

Нарастание опасности у границ СССР заставило советское правительство в 1935–1938 годах осуществить переход от смешанной территориально-кадровой системы к кадровому принципу строительства вооруженных сил. Этот переход сопровождался ростом их численности. Если в 1933 году они имели 885 тысяч человек, то в 1936 году — 1100 тысяч, к 1 января 1938 года — 1 513 400 человек, на 31 августа 1939 года — более 2 миллионов человек. Принятие внеочередной Четвертой сессией Верховного Совета СССР Закона о всеобщей воинской обязанности 1 сентября 1939 года, в день начала Второй мировой войны, ускорило мобилизационное развертывание армии и флота. К 1 января 1941 года численный состав вооруженных сил возрос до 4207 тысяч человек, а к 22 июня — до 5373 тысячи человек, без учета вновь поступивших в войска призывников.

Положение в Красной армии с кадрами

В течение 1937–1941 годов произошел четырехкратный рост численности вооруженных сил. Это обстоятельство, как никогда остро, породило проблему комплектования армии и флота кадрами, начиная от командира отделения и взвода. У большинства личного состава — от рядовых красноармейцев до командиров всех уровней — был низкий общеобразовательный уровень, что препятствовало полноценному учебному процессу, освоению поступавшей в войска новой техники. Технический прогресс опережал рост грамотности и общий уровень культуры личного состава.

В отличие от стран Западной Европы в России царского времени не было закона о всеобщем обязательном начальном образовании. Накануне Октябрьской революции 1917 года примерно три четверти ее взрослого населения составляли азбучно неграмотные, эти люди не умели ни читать, ни писать. Особенно много неграмотных было в сельской местности и национальных окраинах. В конце 1919 года советское правительство приняло декрет «О ликвидации неграмотности среди населения России», обязавший всех граждан в возрасте от 8 до 50 лет, не умеющих читать и писать, обучаться грамоте на родном или русском языке. Уклоняющиеся от этой обязанности могли быть привлечены к уголовной ответственности.

Для обучения чтению и письму создавались пункты ликвидации неграмотности. Их работа осложнялась недостатком финансовых средств, слабостью материальной базы, недостатком педагогических кадров. В этих условиях большую помощь в преодолении неграмотности оказали общественные организации, особенно общество «Долой неграмотность», возникшее в 1923 году. Его городские организации, объединявшие свыше 1,2 миллиона человек, были призваны помогать подъему культуры в деревне, в первую очередь они учили людей разных возрастов читать и писать, элементарному счету. Преобразования происходили и в системе высшего образования, где преимущества при поступлении имела молодежь из среды рабочих и крестьян.

В 1925 году советское правительство приняло закон, предусматривавший введение в стране всеобщего начального образования и расширение сети школ. Всесоюзная перепись населения 1926 года зафиксировала рост умеющих читать и писать среди лиц старше 9 лет. Таких было до 51,1%. Итоги этих перемен были умножены в последующее время, но они не могли полностью удовлетворить потребности народного хозяйства и Красной армии в достаточно грамотных людях.

Форсированная индустриализация и переустройство сельского хозяйства на принципах коллективности, строительство Красной армии и Красного флота требовали превращения СССР в страну грамотных людей. Пока что средняя продолжительность школьного обучения детей рабочих составляла 3,5 года, почти 14% рабочих были неграмотны. В 1930 году было введено обязательное всеобщее начальное (четырехклассное) образование. В стране открывались тысячи новых школ, множилась сеть высших учебных заведений. К началу 1940-х годов 4600 вузов готовили специалистов для всех отраслей народного хозяйства и культуры. За период с 1928 года по 1940-й численность специалистов с высшим образованием возросла с 233 тысяч до 909 тысяч, со средним специальным — с 288 тысяч до 1,5 миллиона.

Перемены в сфере народного образования благотворно влияли на положение в вооруженных силах. Укрепление обороноспособности СССР, особенно рост технической оснащенности армии и флота, требовали хорошо подготовленных военных специалистов, имевших высокую образовательную подготовку.

С ростом численности и технической оснащенности вооруженных сил происходили перемены в их организационной структуре и в командном составе. В течение полутора предвоенных лет впервые были назначены на должности 82 процента командующих округами, 53 процента — командующих армиями, 68,6 процента — командиров корпусов, 71,8 процента — командиров дивизий. Основным источником пополнения армии командным, начальствующим и политическим составом были военно-учебные заведения. К 1939 году в Красной армии имелось 14 военных академий и 6 специальных военных факультетов при гражданских вузах. В них обучалось более 20 тысяч слушателей. Еще 15 тысяч человек обучалось на вечерних и заочных курсах при военных академиях. За три предвоенных года военные училища окончили 48 тысяч человек, курсы — 80 тысяч командиров, из них 14 тысяч среднего политсостава.

Однако рост численности вооруженных сил требовал и других решений, ускоряющих подготовку командно-начальствующего состава. В течение 1939–1941 годов обучение в системе военно-учебных заведений с нормальным (двухлетним) сроком обучения сокращалось, ставка делалась на систему ускоренной подготовки, где значительная часть офицеров проходила краткосрочные (шестимесячные) курсы младших лейтенантов. Не хватало летчиков для военно-воздушных сил. Это заставило экстренно готовить их даже в системе добровольной военно-патриотической организации Осоавиахим (Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству).

Офицерам, прошедшим ускоренный (сокращенный) курс обучения, предстояло обучать военному делу солдат и сержантов. О том, какие это имело результаты, свидетельствует доклад о боевой подготовке войск Киевского особого военного округа в зимнем периоде 1940/41 учебного года: «Командиры взводов, рот и батальонов по стажу и опыту работы являются молодым командным составом, не имеют навыков и опыта в организации и проведении боевой подготовки в своих подразделениях, благодаря чему методика обучения бойца и подразделений в большинстве частей округа стоит на низком уровне».