Кто помогал Гитлеру? Европа в войне против Советского Союза Кирсанов Николай
Капитуляция Люксембурга, Голландии, Бельгии
Атмосферу спокойствия и благодушия, порожденную «странной войной», почти не изменили неудачи англо-французских войск в Норвегии. Пока Германия готовилась к наступательным действиям в Голландии, Бельгии и Франции, в Западной Европе царили беспечность, потеря элементарной бдительности и уверенность, что немецкого наступления не будет. В начале мая 1940 года свыше 15 процентов личного состава французской армии пребывали в отпусках, а многие части выехали на полигоны и в учебные центры.
Руководству Англии и Франции были известны сроки предстоящего немецкого наступления. Вооруженные силы Англии, Франции, Бельгии и Голландии превосходили войска Германии незначительно по количеству людей и танков, вдвое — по артиллерийским орудиям калибром 75 мм и выше, имели почти равное число боевых самолетов. Преимущество немецких войск было в том, что они уже обладали опытом современной войны и высоким уровнем боевой подготовки и организации.
Не дожидаясь окончания военных действий в Норвегии, германские войска на рассвете 10 мая 1940 года перешли в наступление против Франции, Голландии, Бельгии и Люксембурга.
Французское командование считало невозможным наступление немцев на границе, прикрытой «линией Мажино» — системой долговременных укреплений на границе Франции с Германией, которая была построена в 1929–1936 годах и совершенствовалась до 1940 года (названа по имени французского военного министра А. Мажино). Она имела около 400 километров протяженности, 6–8 километров в глубину, около 5600 долговременных огневых сооружений. Предполагалось, что у Германии не окажется достаточных сил и средств, чтобы ее прорвать, от чего война станет затяжной, позиционной. Наступление же через Арденны на участке границы с Бельгией, где кончалась линия Мажино, считалось не имеющим перспективы.
Немецкое наступление началось с авиационной бомбардировки аэродромов, командных пунктов, военных складов, военно-стратегических и других важных объектов Голландии, Бельгии, Франции. Воздушные десанты дезорганизовали тыл голландской и бельгийкой армий. Вопреки замыслу тех, кто построил «линию Мажино», немцы нанесли главный удар на северном фланге, через Люксембург на Седан, в обход «линии Мажино» и на узком участке совершили прорыв. Люксембург был оккупирован без сопротивления. Прорыв и выход танковых соединений генерала П. Клейста на плацдарм в районе Седана с перспективой наступления на Париж поверг в панику войска и правящие французские круги. Под ударами с фронта и тыла некоторые воинские части обратились в бегство, смешиваясь с огромными толпами беженцев. Часть лидеров Франции, занимавшая высокое положение в стране (например, заместитель главы правительства маршал Ф. Петэн, главнокомандующий французской армии генерал М. Вейган) потребовали прекратить военные действия, чтобы сохранить армию для подавления возможной, по их мнению, революции.
14 мая капитулировала Голландия, 17 мая гитлеровцы заняли столицу Бельгии Брюссель, 28 мая капитулировала Бельгия, хотя их армии были способны сражаться, имея 950 тысяч человек, 1984 артиллерийских орудия калибром 75 мм и выше, 206 боевых самолетов.
Немецких генералов удивляло слабое сопротивление французской армии, победительницы в Первой мировой войне. 20 мая немецкие танковые дивизии вышли к побережью Ла-Манша в Северной Франции и Бельгии, отрезав прижатые к морю около 40 французских, бельгийских и английских дивизий численностью до 400 тысяч человек. Все контрудары по их деблокированию были безуспешны. Имея подавляющее превосходство в танках и авиации, Гитлер поставил задачу уничтожить их и готовиться к наступлению в Центральную Францию. 23 мая танковые корпуса Г. Гудериана и Г. Рейнгардта создали непосредственную угрозу захвата Дюнкерка. С падением этого крупного порта блокированные войска союзников потеряли бы единственный путь снабжения и возможность эвакуации в Англию.
«Стоп-приказ» Гитлера
24 мая, когда немецкие танкисты вышли на рубеж, с которого могли одним ударом одолеть 20-километровую полосу, отделявшую их от Дюнкерка, Гитлер приказал остановить танки. Как писал У. Черчилль, англичане перехватили «незашифрованное немецкое сообщение о том, что наступление на линии Дюнкерк, Азбрук, Мервилль должно быть остановлено» в 11 часов 42 минуты 24 мая. Эта остановка не позволила немцам выйти к Дюнкерку и на побережье Ла-Манша раньше союзников и, как отмечал У. Черчилль, замкнуть кольцо окружения «с очевидным намерением отрезать все наши пути к спасению морем». Лишь 27 мая продолжится наступление немецких танковых дивизий на Дюнкерк, да и не так энергично, как прежде. Эту паузу англо-французские войска использовали, чтобы укрепить оборону плацдарма и создать условия для эвакуации через Ла-Манш.
Пока не ясно, что побудило Гитлера отдать «стоп-приказ» и допустить выгодную противнику паузу. В этой связи снова обратимся к У. Черчиллю, который ссылается на журнал боевых действий штаба 4-й армии генерала Г. Рундштедта, «писавшегося в то самое время». Согласно журналу, имея «новый приказ главнокомандующего сухопутными войсками В. Браухича, предписывавший продолжение наступления танковых частей» в направлении Дюнкерка, командующий 4-й армии генерал Рундштедт «приказал, чтобы наступление не было направлено непосредственно против Дюнкерка». Это своеволие вызвало резкий протест начальника штаба 4-й армии, который 27 мая телефонировал: «Порты Ла-Манша представляют собой следующую картину Большие суда подходят к причалам, и по переброшенным сходням люди заполняют суда. Вся материальная часть остается позади. Однако нам совсем не хочется, чтобы эти люди, заново экипированные, снова оказались против нас в будущем».
Теперь ясно: наступление танковых частей на Дюнкерк было задержано до 27 мая по инициативе Рундштедта в соответствии с указаниями, полученными им в беседе с Гитлером утром 24 мая.
Отдавая «стоп-приказ», Гитлер исходил из политических целей кампании против Франции и Англии. Разгром Франции обеспечивал Германии господство в Западной Европе, а вермахту — безопасный тыл в период агрессии против Советского Союза. Лишившись союзников на континенте, Англия, как надеялись фашистские руководители, пойдет на соглашение с Германией. По понятным причинам Черчилль не обнародовал свое суждение по этому вопросу, а сослался на мнение германских генералов, которые утверждали, что «приказ Гитлера мог быть продиктован политическими мотивами, а именно — желанием усилить шансы на мир с Англией после разгрома Франции».
Когда утром 4 июня 1940 года в Дюнкерк вошли немецкие части, в районе города оставалось свыше 40 тысяч французов. Их пленили. Более 338 тысяч человек, из них 215 тысяч англичан, 123 тысячи французов и бельгийцев, успели эвакуироваться на Британские острова. Французский флот спас 50 тысяч человек, английский — остальных, 288 тысяч человек. Свыше 68 тысяч погибли, оказались в плену или пропали без вести. С падением Дюнкерка закончилась операция вермахта по разгрому союзных войск в Бельгии и Северной Франции. Ее результатом стало почти полное пленение голландской и бельгийской армий, разгром 28 французских дивизий. Трофеями вермахта стала вся артиллерия, более 63 тысяч автомашин, свыше 500 тысяч тонн военного имущества и боеприпасов британских экспедиционных сил.
Капитуляция Франции
5 июня 1940 года, завершив операцию под Дюнкерком, немцы возобновили наступление на Париж. Планы обороны Центральной Франции, принятые ранее, не предусматривали каких-либо решительных действий по отпору врагу. Да и генерал М. Вейган, французский главнокомандующий, вопреки приказам, которые он отдавал войскам, не верил в возможность длительного сопротивления и искал пути к капитуляции. «Но так как ответственности за нее брать на себя он не хотел, — вспоминал генерал Шарль де Голль, — то его действия свелись к тому чтобы склонить к капитуляции правительство».
В этот критический момент Французская коммунистическая партия, запрещенная 26 сентября 1939 года и пребывавшая в подполье, 6 июня призвала правительство объединить все силы, способные защищать национальные интересы, поднять на защиту Парижа вооруженный народ. Для этого предлагалось: «1. Изменить характер войны, превратив ее в народную за свободу и независимость родины. 2. Освободить депутатов-коммунистов и активных работников коммунистической партии, а также десятки тысяч заключенных в тюрьмы и интернированных рабочих. 3. Немедленно арестовать вражеских агентов, которыми кишат парламент, министерства и даже Генеральный штаб, подвергнув их суровому наказанию. 4. Эти первые мероприятия вызовут всенародный энтузиазм и позволят создать массовое ополчение, о чем следует объявить немедленно. 5. Вооружить народ и превратить Париж: в неприступную крепость».
Своего народа правительство Франции, по-видимому, боялось больше, чем гитлеровского нашествия, и на предложения коммунистов не ответило. 10 июня правительство бежало из Парижа сначала в Тур, потом в Бордо. Парижская полиция получила приказ оставаться на местах вплоть до прихода немецких войск, чтобы «поддерживать порядок» и в случае необходимости подавить народные волнения.
Вместо мобилизации сил и средств на защиту страны правительство два дня, 12 и 13 июня, обсуждало вопрос о возможности перемирия с гитлеровской Германией. Особенно старался Вейган. Требуя капитуляции, он настойчиво доказывал членам правительства, что продолжение борьбы приведет страну к массовым беспорядкам. Угрожая министрам революцией, Вейган пошел на провокацию. Явившись на заседание совета министров, он заявил, что в Париже якобы началось «коммунистическое восстание» и Морис Торез (руководитель ФКП) уже утвердился в президентском дворце. Требовал капитуляции и вице-премьер Петэн.
Попытки У. Черчилля, главы правительства Англии, удержать Францию от капитуляции и продолжить войну были отклонены. Главнокомандующий Вейган без согласия правительства объявил Париж «открытым», то есть не обороняемым, городом. Утром 14 июня немецкие войска без боя вступили в Париж. Главой нового правительства Франции стал Петэн. 17 июня по радио он призвал население страны и армию, которая еще вела боевые действия, «прекратить борьбу». Все это происходило в дни, когда Франция могла и была способна сражаться. Ее флот имел в строю 7 линкоров, 18 крейсеров, 1 авианосец, 1 авиатранспорт, 48 эсминцев, 11 миноносцев и 71 подводную лодку, не считая мелких судов, и был способен вместе с сухопутными войсками постоять за Францию. Даже по окончании боевых действий у нее имелось 1025 боевых самолетов.
Триумф «блицкрига»
22 июня 1940 года правительство Франции капитулировало перед Германией, 24 июня — перед Италией. Оккупанты заняли Северную и Центральную Францию, что составляло две трети территории страны. Здесь проживало 65 процентов населения страны, выплавлялось 97% чугуна и 94% стали, добывалось 79% угля, 100% железной руды, собиралось 75% урожая пшеницы, насчитывалось 75% конского поголовья, 65% крупного рогатого скота. Большинство предприятий машиностроительной, авиационной, автомобильной и химической промышленности оказалось на оккупированной территории Франции. Теперь этот экономический и военный потенциал служил Третьему рейху.
Стремительная победа над Францией не имела аналогов в мировой истории. Англо-французская коалиция перестала существовать. «…Вся Европа была во власти Гитлера», — писал в своей знаменитой «Второй мировой войне» Уинстон Черчилль, с 10 мая 1940 года премьер-министр Великобритании и министр обороны по совместительству.
Военная кампания на Западе в мае — июне 1940 года означала триумф «блицкрига». Вермахт обрел опыт высокоманевренных операций и больших стратегических решений, какого не имела ни одна армия ь мире.
Менее чем за два года вермахту досталась военная техника и вооружение 45 чехословацких, 92 французских, 22 бельгийских, 18 голландских, 12 английских и 6 норвежских дивизий. В одной только Франции трофеями вермахта стали 4930 танков и бронетранспортеров, 3000 самолетов.
Подобных военных трофеев в истории прежних войн не было.
Британский бастион
Летом 1940 года Гитлер не достиг главной военно-политической цели — сокрушить континентальную Францию и островную Англию одновременно. Это была первая серьезная неудача вермахта с далеко идущими последствиями. Гитлеру не удалось устранить опасность последующей войны на два фронта. После крушения Франции противником Германии на Западе оставалась одна Англия. Поэтому руководству Германии предстояло определиться в двух вопросах: как, еще до нападения на СССР, вывести из войны Англию, чтобы в предстоявшем походе на Восток уберечь свой тыл от опасности со стороны Англии? Или: пока оставить в покое Англию и всю мощь вермахта обрушить на Советский Союз? Хотя в июне Англия вроде бы потерпела серьезное поражение, но «английская проблема» до конца не была решена. Англия могла угрожать Германии с тыла в случае войны против Советского Союза.
Отныне борьбу против Англии Гитлер увязывал с подготовкой агрессии против СССР, а конкретно — с недопущением войны на два фронта.
Чем может кончиться война на два фронта, германских стратегов научил опыт Первой мировой войны. Гитлер, например, мог бы заключить перемирие или пойти на временный союз с Англией. Намерениям этим препятствовали настроения большинства англичан и позиция У. Черчилля, главы правительства с 10 мая 1940 года. Немецкие предложения о перемирии правительство Черчилля отклонило.
Гитлер решил воздушным наступлением и угрозой вторжения вермахта на Британские острова принудить Англию к капитуляции. На это была нацелена десантная операция «Зеелеве» («Морской лев»), ее план был подписан 16 июля 1940 года и предполагал широкое воздушное наступление, подводную войну, морскую блокаду Британских островов. Ожидаемым результатом таких действий могло быть форсирование Ла-Манша и вторжение вермахта на Британские острова или капитуляция Англии еще до вторжения, назначенного на 21 сентября 1940 года.
Народ Англии не дрогнул, решительно встал на защиту своей земли.
Воздушное наступление на Англию началось 13 августа. Со стороны Германии в налетах участвовало 1480 бомбардировщиков, 980 истребителей, 140 разведывательных самолетов. Англию защищали более 700 истребителей (еще около 290 боевых машин находились в резерве) и 430 бомбардировщиков, которые могли наносить ответные удары по Германии. Сражение за господство в воздухе продолжалось до 7 сентября. Ежедневно немецкая авиация совершала в среднем около 1000 самолето-вылетов. Но английские летчики и зенитчики смело вступали в бой с воздушным противником. С 7 сентября до середины ноября систематическим налетам немецкой авиации стали подвергаться Лондон и другие крупные города Англии. Об их масштабах свидетельствует хотя бы тот факт, что в ночь на 15 сентября на Лондон было направлено свыше 1000 самолетов. В ночь на 15 ноября немецкая авиация стерла с лица земли промышленный город Ковентри. Налеты завершились в апреле — мае 1941 года массированными ударами по Лондону. В дальнейшем они практически прекратились в связи с переброской основных сил германской авиации против Советского Союза. За время воздушного наступления на Англию немецкая авиация потеряла более 1700 самолетов, английская — свыше 900. Было разрушено много жилых домов, убито около 40 тысяч и ранено 46 тысяч англичан.
Не принесла Гитлеру желаемого результата и борьба на море.
Благодаря самоотверженному труду рабочих, служащих, фермеров военная промышленность и сельское хозяйство Англии значительно увеличили выпуск продукции. Если в течение 1940 года в Англии было произведено 15 тысяч самолетов, то уже в первой половине 1941 года их выпуск достиг почти 9,4 тысячи. За это же время более чем в три раза увеличилось производство танков и самоходных артиллерийских установок. Возросло строительство боевых кораблей. Росту военной мощи Англии способствовал импорт стратегического сырья, материалов и вооружения из США, доминионов и колоний.
Советская разведка своевременно добыла сведения об утверждении Гитлером операции «Зеелеве» 16 июля 1940 года, но не смогла добыть информацию о ее отмене 20 марта 1941 года. В результате советское правительство вплоть до 22 июня того же года пребывало в уверенности, что эта операция продолжается.
Вслед за отменой назначенного на 21 сентября 1940 года вторжения на Британские острова ускорилась подготовка плана «Барбаросса» — плана войны против Советского Союза, утвержденного Гитлером 18 декабря 1940 года.
Всякому было ясно, что после разгрома Советского Союза очередной жертвой агрессора станет Англия, ее действительную безопасность мог обеспечить только союз с СССР и США. Это хорошо сознавал Гитлер, о чем свидетельствует запись в «Военном дневнике» Ф. Гальдера за 31 июля 1940 года, сделанная на совещании с высшими немецкими военачальниками в Бергхофе, Ставке Гитлера. На этом совещании Гитлер впервые объявил о своем решении напасть на Советский Союз весной 1941 года. Гитлер объяснил, что упрямая решимость Великобритании продолжать войну вызвана ее расчетами на Советский Союз.
По этому поводу на совещании 31 июля 1940 года Гитлер говорил:
«Надежда Англии — Россия и Америка. Если рухнут надежды на Россию, Америка также отпадет от Англии, так как разгром России будет иметь следствием невероятное усиление Японии в Восточной Азии…
Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия.
Вывод: В соответствии с этим рассуждением Россия должна быть ликвидирована. Срок — весна 1941 года…
Операция будет иметь смысл только в том случае, если мы одним стремительным ударом разгромим все государство целиком. Только захвата какой-то части территории недостаточно… Цель — уничтожение жизненной силы России».
Начало кампании против Советского Союза назначалось на май 1941 года, ее продолжительность устанавливалась в 5 месяцев, чтобы закончить «до зимы».
На следующий день, 1 августа, возглавляемый Ф. Гальдером Генеральный штаб сухопутных войск Германии приступил к подготовке плана «Барбаросса» — плана «молниеносной войны» против Советского Союза.
Миссия Гесса и план «Барбаросса»
Попытку нейтрализовать Англию или втянуть ее в антисоветский сговор предпринял заместитель Гитлера по партии Рудольф Гесс. 10 мая 1941 года, за шесть недель до нападения на СССР, на истребителе МЕ-110Е Гесс совершил тайный перелет в Англию, приземлившись с парашютом около имения лорда Гамильтона — одного из приближенных английского короля. В этот день, как знак «доброй воли», прекратились налеты немецкой авиации на Англию. Делая ставку на «мюнхенцев» и давние антисоветские устремления самого Черчилля, Гесс от имени Гитлера предложил Великобритании заключить мир с Германией и вместе с ней участвовать в походе против СССР.
Удалась ли миссия Гесса? Документы о переговорах с ним англичане хранят в строгой секретности до сих пор. Британское правительство понимало, что мир с Германией в условиях ее господства в Европе равнозначен капитуляции Англии. Достиг ли Гесс искомого результата в переговорах с англичанами, можно судить лишь по косвенным данным. А они свидетельствуют однозначно: достиг.
Сошлемся на Даллеса, будущего директора ЦРУ, во время войны руководителя европейского бюро Управления стратегических служб США. После войны, весной 1948 года, он писал: «После падения Франции Черчилль затягивал время и искал возможности создать второй фронт. Он хотел, чтобы союзниками Великобритании стали США и СССР. Но Советы тогда сотрудничали с Германией. Вот почему Уинстон Черчилль оказался перед необходимостью сделать так чтобы Гитлер сам объявил войну Советам. Британская разведка сумела убедить Рудольфа Гесса: если немецкое командование объявит войну Советам, Англия прекратит военные действия против Германии. Гесс убедил Гитлера, что всему этому нужно верить. Британская разведка “сфабриковала“ приглашение за подписью Черчилля. На переговорах Гесс заверил, что Гитлер нападет на СССР Официальные лица Великобритании: мы свои обязательства тоже выполним…»
Переговоры с Гессом и полученные при этом обещания англичан, прежде всего Черчилля, главы правительства, ускорили решение Гитлера начать войну против Советского Союза в уверенности, что германский тыл в безопасности, что второго фронта на Западе не будет. Убеждали Гитлера в этом и англо-германские переговоры о предстоящем заключении мирного договора, и другие явно провокационные действия правительства Черчилля. В результате этого сговора, согласно аналитическим данным кандидата военных наук В. Скуратовского, сложилась такая ситуация: «31 мая 1941 года главкому английских войск на Ближнем Востоке было приказано подготовиться к нанесению воздушных ударов по Бакинским нефтепромыслам. 2 июня 1941 года английский посол Крипе сообщает заместителю министра иностранных дел СССР Вышинскому, что английскому послу приказано убыть в Лондон для консультаций, и он может не вернуться. Служащие английского посольства демонстративно покидают Москву. Английская печать заговорила о готовности Черчилля заключить мир с Германией. 10 июня 1941 года Гитлер, наконец, утверждает 22 июня 1941 года в качестве дня “D”. 12 июня 1941 года британский комитет начальников штабов издает директиву о подготовке воздушных ударов по Баку. Все показушные мероприятия проводятся так, чтобы сведения о них надежно попадали в немецкие уши. Лейборист Крипе за талантливое исполнение роли “язык послу дан для того, чтобы скрывать мысли премьер-министра», в 1942 году был удостоен чести стать членом коалиционного правительства его величества“.
Для всех присутствовавших в доме Черчилля утром 22 июня 1941 года, как пишет в своем дневнике один из них, «известие о нападении Германии на Россию было весьма радостным для всех нас». Однако ни в одной из книг Черчилля об этой радости нет ни слова.
К вечеру, успокоившись, он выступил по радио с гневным обличением германской агрессии против СССР.
«Блицкриг» на Балканах
Этот важный стратегический регион обеспечивал гитлеровскому блоку благоприятные позиции как для ударов по Советскому Союзу с южного направления, так и для господства в Восточном Средиземноморье и на Ближнем Востоке. Здесь планировался южный фланг держав «оси».
Молниеносная операция по оккупации стран Балканского полуострова началась в предшествующее Второй мировой войне время, весной 1939 года, по инициативе Муссолини, без совета с Гитлером, который завершил оккупацию оставшейся части Чехословакии и отторг у Литвы Мемель (Клайпеду) с округой, тоже не ставя в известность Муссолини. Каждый узнавал о действиях партнера «из газет».
Фашистская угроза Балканским странам исходила изначально со стороны Италии. Ее первой жертвой в этом регионе стала Албания, занимавшая выгодное стратегическое положение для действий против Греции и Югославии. Вооруженные силы Албании имели скорее символическое значение, чем реальное, и не могли дать агрессору достойный отпор. Король Зогу и его правительство больше всего боялись вооружения своего народа, пытавшегося сопротивляться захватчикам. Они рассчитывали на помощь западных держав и стран Балканской Антанты, являвшей рыхлый союз Греции, Румынии, Турции и Югославии (сложился в феврале 1934 года). Итальянскому агрессору явно попустительствовали Англия, Франция и США. Разве это не попустительство, если вместо решительных действий по пресечению агрессии они ограничились заявлениями о «решимости» защитить свои интересы в Средиземном море?
Гитлер одобрил агрессию против Албании за ту поддержку, какую совсем недавно оказал ему Муссолини в захвате Чехословакии (Судет).
Итальянский экспедиционный корпус в составе 22 тысяч человек, полка легких танков и артиллерии, поддержанный почти 400 самолетами, утром 7 апреля 1939 года начал боевые действия против Албании. Не прошло и одной недели, как в Тиране, столице Албании, была провозглашена «личная уния» (союз) двух королей — итальянского и албанского. На территории Албании разместилась крупная группировка итальянских войск, готовая для дальнейших действий на Балканах.
От последующих военных действий на Балканах Италию отвлекала борьба с Англией и Францией за колониальные владения в Африке и за Средиземноморье. Здесь были сосредоточены ее основные сухопутные, военно-воздушные и военно-морские силы. Разгром Франции и поражение Англии в «молниеносной войне» (10 мая — 24 июня 1940 года) поколебали позиции этих стран в Средиземноморье, на Ближнем Востоке и в Африке, что подвигло Италию к расширению военных действий в Северной и Северо-восточной Африке. Но этот успех оказался временным. Благодаря сопротивлению английских колониальных войск, освободительному движению населения Судана, Кении, Египта, партизанской войне в Эфиопии итальянские войска потерпели поражение. Чтобы спасти положение, Гитлер направил в Северную Африку Африканский корпус под командованием генерала Эрвина Роммеля в составе двух дивизий — танковой и пехотной и частей фронтовой авиации.
Тем временем, пока итальянские войска вели тяжелые бои в Африке, гитлеровская Германия умножала свои успехи в Европе, не считаясь с военным положением Италии. Когда в октябре 1940 года готовилось вступление немецких войск в Румынию, гитлеровское руководство не сочло нужным хотя бы предупредить своего союзника о предстоящих действиях.
Муссолини был человек ранимый, свою новую «инициативу» он решил проявить так, чтобы Гитлер узнал о ней тоже «из газет». 15 октября на совещании итальянского Верховного командования, втайне от немцев, был утвержден план наступления против Греции с суши и с моря.
28 октября 1940 года итальянские войска вторглись на территорию Греции. После первых двух-трех дней наступления итальянцы встретили растущее сопротивление греческих вооруженных сил, которые отличал высокий боевой и моральный дух. Для греков эта война стала национально-освободительной. Уже через неделю боев инициатива перешла к грекам, а 14 ноября греческая армия начала контрнаступление на всем фронте и даже вытеснила итальянцев с части Албании.
Это было первое с начала войны в Европе успешное контрнаступление против вооруженных сил Италии — союзницы Германии.
Чтобы сохранить самостоятельность в действиях на Балканах, Муссолини заявил о нежелательности немецкого военного вмешательства, но с готовностью принимал от Германии материальную помощь.
Зная, что Гитлер намеревается в марте 1941 года нанести удар по Греции и с территории Болгарии готовит вторжение немецких войск, Муссолини отдал приказ упредить германского соперника. К началу марта итальянские войска достигли некоторого превосходства в силах и 9 марта перешли в наступление против греков. Кровопролитные бои, длившиеся несколько дней, не принесли успеха агрессору. 16 марта наступление прекратилось. Агрессору не удалось лишить греческую армию тех преимуществ, которых она добилась в ходе первого с начала войны в Европе успешного контрнаступления против союзницы гитлеровской Германии.
Дальнейшая судьба балканских стран решалась при прямом участии Германии. Против Греции в Берлине был разработан план «Marita» («Марита»), вскоре дополненный планом по захвату Югославии.
В новом походе на Балканы вместе с германскими и итальянскими войсками участвовали совсем молодые и ненасытные хищники — Болгария и Венгрия, недавно пополнившие гитлеровский блок. Поход на Балканы занял 24 дня — с 6 по 29 апреля 1941 года. Греция капитулировала 17 апреля, Югославия — 29 апреля. У Югославии Италия отторгла Черногорию, Венгрия — Воеводину, а Словению поделили Италия и Германия. Болгария отняла у Греции Македонию. На месте Югославии интервенты образовали два «независимых» государства — Хорватию и Сербию.
Заключительной операцией на Балканах был захват острова Крит, для чего проводилась воздушно-десантная операция, самая крупная за всю прежнюю историю войн. В ней участвовало до 550 транспортных самолетов и 60 грузовых планеров. Крит пал в течение 13 дней — с 20 мая по 1 июня 1941 года.
Крит занимал важное стратегическое положение. Владение этим островом позволяло блокировать вход в Эгейское море, контролировать подступы к восточной части Средиземного моря, к Египту, Суэцкому каналу и Палестине.
Захват Крита, как надеялся Гитлер, поможет склонить Англию к «почетному миру» перед нападением Германии на СССР.
Операции на Балканах окончательно укрепили веру Гитлера и его окружения в непогрешимость стратегии «молниеносной войны».
15. ПОДГОТОВКА АГРЕССИИ ПРОТИВ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
Намерения стран гитлеровского блока
Первооснову гитлеровского блока составило большинство государств, подписавших Антикоминтерновский пакт (1936 год), о чем уже шла речь в 4-й главе. 27 сентября 1940 года участники «Антикоминтерновского пакта» Германия, Италия и Япония подписали в Берлине договор о военном союзе, известный как Тройственный (или Берлинский) пакт. Фактически это было соглашение о разделе мира между Японией, Германией и Италией и утверждении «нового порядка» в Европе и Азии. Они обязались поддерживать друг друга всеми средствами, в том числе и военными, если одна из трех держав вступит в войну.
К Тройственному пакту присоединились Венгрия (20 ноября 1940), Румыния (23 ноября 1940), Словакия (24 ноября 1940), Болгария (1 марта 1941), Хорватия (18 апреля 1941 года). Из тактических соображений к Тройственному пакту не присоединилась Финляндия, поскольку в марте 1940 года она подписала мирный договор по итогам Советско-финляндской войны. Но правительство Финляндии стремилось к тесному военному союзу с Германией, направленному против СССР. В мае 1941 года обе стороны согласовали планы совместных действий, если случится война с Советским Союзом.
Верховенство в гитлеровском блоке принадлежало Германии. Гитлер даже не считал обязательным информировать союзников о своих решениях, а ставил их перед свершившимся фактом. Интересам консолидации стран гитлеровского блока служило продление Антикоминтерновского пакта уже в условиях войны против Советского Союза 25 ноября 1941 года.
С 12 марта 1938 года, когда состоялся аншлюс Австрии, по 1 июня 1941-го, когда завершился захват Крита, континентальная Европа оказалась во власти блюстителей «нового порядка». Он означал новый территориальный передел мира, подрыв жизнеспособности зависимых стран, установление мирового господства арийской расы, призванной господствовать над людьми низшей расы, истребление непокорных народов.
В германском Генеральном штабе сухопутных войск (ОКХ) агрессия против Советского Союза планировалась как «молниеносная война», обещавшая большие приобретения не только Германии, но и всем ее участникам. Победу гарантировал гигантский военный и экономический потенциал стран континентальной Европы. Сокрушив СССР, Румыния надеялась заполучить междуречье Днестра и Днепра, Венгрия — земли Югославии и предгорья Карпат до Днестра, Финляндия — Карелию и Ленинградскую область, в числе новых приобретений финские правящие круги хотели бы заполучить и Кольский полуостров. Готовясь к «молниеносной войне», страны гитлеровского блока заранее отмобилизовали военное производство и современные транспортные средства, подготовили к войне значительные сырьевые ресурсы, провели идеологическую обработку населения. Какие-либо непреодолимые трудности не предполагались.
Для войны против СССР Германия вместе с союзниками подготовила мощные вооруженные силы — более 190 дивизий общей численностью 5,5 миллиона человек. Четвертую часть этих соединений выставили ее союзники: Румыния — 13 дивизий, Венгрия — 6, Финляндия — 16, Италия — 3, Словакия — 2.
Уверенные в скорой и легкой победе, тысячи людей в разных странах стремились приобщиться к «непобедимым» войскам вермахта и СС. Это сулило блага, которыми удостоят победителей. Сотни тысяч добровольцев из союзных, нейтральных и оккупированных стран несли службу в охранных войсках СС, обеспечивавших нацистский «новый порядок» на оккупированных территориях, участвовали в боевых действиях в составе эсэсовских формирований. В их составе несли службу, по неполным данным, 40 тысяч голландцев, 40 тысяч венгров, 30 тысяч украинцев, 30 тысяч казаков, 25 тысяч фламандцев, 25 тысяч латышей, 18 тысяч русских, 15 тысяч эстонцев, 10 тысяч французов, 10 тысяч белорусов, 10 тысяч итальянцев, 10 тысяч татар, 8 тысяч норвежцев, 6 тысяч датчан, 6 тысяч словаков, 5 тысяч чехов, 5 тысяч индийцев, 5 тысяч румын, 4 тысячи финнов, 4 тысячи сербов, 4 тысячи албанцев, 3 тысячи болгар, 3 тысячи армян, 3 тысячи грузин, 2 тысячи узбеков, 1 тысяча греков, 700 швейцарцев, 300 шведов, 100 англичан и один американец.
Этот перечень национальностей, что неудивительно, соответствует составу вражеских военнослужащих, плененных Красной армией в годы Великой Отечественной войны. По подсчетам В.П. Галицкого, в СССР в составе военнопленных находилось 2 389 560 немцев, 639 635 японцев, 513 767 венгров, 187 370 румын, 156 682 австрийца, 69 977 чехов и словаков, 60 280 поляков, 48 957 итальянцев, 23 136 французов, 21 822 югослава, 14129 молдаван, 12 928 китайцев, 10173 еврея, 7785 корейцев, 4729 голландцев, 3608 монголов, 2377 финнов, 2010 бельгийцев, 1652 люксембуржца, 457 датчан, 452 испанца, 383 цыгана, 101 норвежец, 72 шведа. (Данные, касающиеся военнопленных японцев, корейцев и монголов, приходятся на военные действия, которые советские войска вели на Дальнем Востоке в августе 1945 года против Японии.)
В самом начале войны на Восточный фронт был торжественно препровожден добровольческий полк СС, сформированный в Норвегии еще в январе 1941 года сторонниками В. Квислинга, лидера местных фашистов. В 1940-м он содействовал Германии в захвате Норвегии, а после в качестве главы правительства до конца войны активно сотрудничал с оккупантами. Норвежские солдаты пользовались правами наравне с немецкими. Вернувшихся с фронта раненых или прибывших в отпуск, особенно награжденных немецкими боевыми орденами, встречали торжественно. Родственники погибших и раненые пользовались в Норвегии такими же продовольственными карточками, как и население Германии.
Свыше 25 тысяч добровольцев составили два сформированных в Голландии соединения СС — Нидерландский легион и «Вестланд». Оба участвовали в боях: на востоке — против Красной армии, на западе — во время высадки англо-американских союзников во Франции.
Летом 1941 года был сформирован, а осенью отбыл на восточный фронт «Легион французских добровольцев против большевизма. Одна его часть создавалась на оккупированной, другая — на не оккупированной части Франции. Но и те и эти решили сражаться почему-то не за освобождение своей страны от нацистских оккупантов, а против «большевизма», вероятно, даже не понимая, что такое «большевизм». Первый бой легионеры вступили в районе Можайска, где Красная армия преподала им хороший урок. Если первый легион существовал как проявление частной инициативы, то новый, получивший название «Трехцветный легион», в июле 1942 года формировался на правительственном уровне. В это тяжкое время начиналась Сталинградская битва и битва за Кавказ. Запад ждал военного сокрушения Советского Союза. Но в ноябре того же 1942-го под Сталинградом началось мощное контрнаступление Красной армии, какого в истории прежних войн не было. 11 февраля 1943 года (всего-то прошла неделя, как немецкие войска капитулировали в Сталинграде!) коллаборационистский режим маршала Петэна принял решение о формировании нового Легиона французских добровольцев против большевизма. Легионерам были присвоены воинские звания, увеличены денежные оклады. Но на Восточный фронт их не послали.
О том, кто были эти деятели, подобные Петэну, что подвигло их на служение Гитлеру в ущерб своему отечеству, свидетельствует послание Петэна первому командиру «Легиона французских добровольцев» полковнику Роже Лабонну в начале ноября 1941 года. Цитируем по книге ныне покойного Михаила Ивановича Семиряги «Коллаборационизм». Маршал Петэн писал тогда: «Может быть, в настоящий момент нет более полезной задачи, чем задача вернуть нашей стране веру в свое собственное значение. Однако вы послужите Франции также и непосредственно. Вы участники “крестового похода”, руководство которым взяла на себя Германия. Поэтому вы справедливо можете притязать на благодарность всего мира. К тому же вы способствуете отражению от нас большевистской опасности. Вы защищаете свою страну, одновременно надеясь на восстановление мира в Европе. По этим причинам мы, министр национальной обороны адмирал Ж. Дарлан и лично я, желаем вам счастья при выполнении благородного дела, которое вы добровольно приняли на себя. Со своей стороны я всем сердцем с вами в боях до славного дня вашего возвращения на родину».
Для полноты впечатления об этом защитнике Франции и «всего мира» от «большевистской опасности» напомним: когда французские патриоты во главе с генералом де Голлем при содействии стран антигитлеровской коалиции освободили Францию от гитлеровских оккупантов, французский суд приговорил Петэна к смертной казни, но, учитывая возраст (89 лет) и заслуги перед Францией в Первую мировую войну (главком французских войск в 1917 году), заменил смертную казнь пожизненным заключением).
Так же поступил и суд в Норвегии. После освобождения страны от германской оккупации вышеупомянутый Квислинг, премьер-министр оккупационного правительства Норвегии, посылавший на Восточный фронт «добровольцев», был приговорен к смертной казни и казнен как военный преступник.
План «Барбаросса»
Конкретное стратегическое и экономическое планирование войны против Советского Союза началось с середины 1940 года. Его главная идея содержала следующее требование: «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной компании еще до того, как будет закончена война против Англии». Оптимистически настроенные авторы «Барбароссы» намеревались в «молниеносной войне» достигнуть линии от Архангельска до Астрахани в течение восьми недель, более осторожные («пессимисты») — в течение шестнадцати недель. О судьбе остальной территории Советского Союза авторы «Барбароссы» не размышляли. Можно предположить, что ее оставляли для разрешения на условиях капитуляции.
Плану нападения на СССР дали кодовое наименование «Барбаросса» («Barbarossa»). Это было прозвище кайзера так называемой Священной Римской империи германской нации Фридриха I (1125–1190) по прозванию Барбаросса (огненно-рыжая борода), завоевавшего Северную Италию и бесславно павшего в Третьем крестовом походе в Святую землю (1189–1192). По пути в Палестину крестоносцы понесли большие потери от мусульманских войск. Переправляясь через реку, император упал с коня, плавать не умел, был подхвачен течением и захлебнулся.
План «Барбаросса» предусматривал молниеносный разгром основных сил Красной армии западнее рек Днепр и Западная Двина, не допустив их отход в глубь страны, а в дальнейшем захватить Москву, Ленинград, Киев, Донбасс и выйти на линию Астрахань, Волга, Архангельск.
Какое-либо соглашение с СССР в ходе войны или после ее окончания в плане «Барбаросса» исключалось. Это была «Vernichtungskrieg» — «война на уничтожение».
На совещании высшего командного состава в Ставке вермахта в Бергхофе 9 января 1941 года Гитлер разъяснил, почему «теперь необходимо разгромить Россию. Тогда либо Англия сдастся, либо Германия будет продолжать борьбу против Англии при самых благоприятных условиях. Разгром России позволит также и Японии обратить все свои силы против США. А это удержало бы последние от вступления в войну.
Особенно важен для разгрома России вопрос времени. Хотя русские вооруженные силы и глиняный колосс без головы, однако точно предвидеть их дальнейшее развитие невозможно. Поскольку Россию в любом случае необходимо разгромить, то лучше это сделать сейчас, когда русская армия лишена руководителей и плохо подготовлена и когда русским приходится преодолевать большие трудности в военной промышленности, созданной с посторонней помощью.
Тем не менее и сейчас нельзя недооценивать русских. Поэтому немецкое наступление должно вестись максимальными силами. Ни в коем случае нельзя допустить фронтального оттеснения русских. Поэтому необходимы самые решительные прорывы. Важнейшая задача состоит в быстром отсечении района Балтийского моря; для этого необходимо создать особенно сильную группировку на правом крыле немецких войск, которые будут наступать севернее Припятских болот. Хотя расстояния в России и большие, но они не больше расстояний, с которыми уже справились германские вооруженные силы. Цель операции должна состоять в уничтожении русских вооруженных сил, в захвате важнейших экономических центров и разрушении остальных промышленных районов, прежде всего в районе Екатеринбурга; кроме того, необходимо овладеть районом Баку.
Разгром России будет для Германии большим облегчением. Тогда на Востоке необходимо будет оставить лишь 40–50 дивизий, численность сухопутной армии можно будет сократить и всю военную промышленность использовать для вооружения военно-воздушных и военно-морских сил. Затем необходимо будет создать надежное зенитное прикрытие и переместить важнейшие промышленные предприятия в безопасные районы. Тогда Германия будет неуязвима.
Гигантские пространства России таят в себе неисчислимые богатства. Германия должна экономически и политически овладеть этими пространствами, но не присоединять их к себе. Тем самым она будет располагать всеми возможностями для ведения в будущем борьбы против континентов, тогда никто больше не сможет ее разгромить. Когда эта операция будет проведена, Европа затаит дыхание».
Территория Советского государства подлежала расчленению и колонизации, а оставшихся в живых местных жителей предполагалось переселить из Восточной Европы в Сибирь или «онемечить». Оккупанты планировали «разгромить русских как народ, разобщить их». Директива «Об особой подсудности в районе “Барбаросса”» и особых мероприятиях войск», подписанная 13 мая 1941 года начальником штаба Верховного командования вермахта генерал-фельдмаршалом В. Кейтелем, снимала ответственность с солдат и офицеров вермахта за будущие преступления на захваченной территории СССР. Она требовала быть безжалостными к советским гражданам, осуществлять массовые репрессии и расстреливать на месте без суда всех, кто окажет хотя бы малейшее сопротивление или будет сочувствовать партизанам.
Донесения немецкой разведки убеждали Гитлера в скором успехе. В них подчеркивалась слабость Красной армии, отсутствие у народов СССР способности к сопротивлению. Гитлера убедили, что Советский Союз — это «колосс на глиняных ногах», который после первых поражений Красной армии рухнет, а народы СССР рассорятся между собой. Такие представления были свойственны всем лидерам рейха. С четкостью аксиомы они отражены в дневнике министра пропаганды и народного просвещения Й. Геббельса. За несколько дней до войны на востоке он отмечал: «Фюрер считает, что кампания продлится четыре месяца, мне кажется, что меньше. Большевизм развалится как карточный домик, мы накануне победы невиданного масштаба».
Победа над Францией ускорила подготовку Германии к войне против Советского Союза. Разработка ее плана велась с июля 1940 года в Генеральном штабе сухопутных войск Германии особой оперативной группой во главе с генерал-майором Эрихом Марксом. 5 августа план был представлен фюреру. По оценкам Генштаба, для разгрома СССР требовалось от 9 до 17 недель. Дальнейшая работа над планом «Барбаросса» продолжалась под руководством генерал-полковника Франца Гальдера, начальника Генштаба сухопутных войск, а с сентября — 1-го обер-квартирмейстера (начальника оперативного управления Генштаба) Фридриха Паулюса, впоследствии командующего той самой 6-й армией, вместе с которой он капитулирует в Сталинграде.
Окончательный вариант плана «Барбаросса», подписанный Гитлером, был оформлен как Директива Верховного главнокомандования (ОКВ) № 21 от 18 декабря 1940 года и «Директива по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск» (план «Барбаросса»)» главного командования сухопутных войск от 31 января 1941 года. Директиву от 31 января предварял следующий тезис: «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании ее до того, как будет закончена война против Англии».
Высший германский генералитет одобрил «план Барбаросса».
Заговор против Гитлера в 1938 году
После разгрома Германии была придумана версия, будто нацистские генералы отговаривали Гитлера от войны на два фронта. На самом деле было не так. Только отдельные немецкие военные и дипломаты предостерегали Гитлера от его агрессивных авантюр, но не от агрессивного курса германского империализма. Их наиболее видным представителем был генерал-полковник Людвиг Бек. Являясь начальником Генерального штаба сухопутных войск Германии, он делал все возможное, чтобы приостановить набиравшую темпы экспансионистскую политику Гитлера. Когда его попытки объединить немецких генералов в общем протесте против политики Гитлера окончились неудачей, 18 августа 1938 года Людвиг Бек подал в отставку, не видя более возможности служить Гитлеру. 27 августа он был официально отстранен от должности начальника Генерального штаба.
Несмотря на отставку Бека, среди офицеров вермахта остались люди, считавшие необходимым устранение Гитлера как способ предотвращения войны. В их числе был и новый начальник Генерального штаба генерал-лейтенант (впоследствии генерал-полковник) Франц Гальдер. После назначения на высокую должность он заявил своему непосредственному начальнику главнокомандующему сухопутными войсками вермахта генерал-полковнику (с 1940 года — генерал-фельдмаршал) Вальтеру фон Браухичу, что «решительно отвергает планы войны Гитлера, как это делал его предшественник, и что он готов использовать всякую возможность для борьбы против Гитлера, которую предоставит ему его должность». Подобные мысли Гальдер высказывал и в кругу других единомышленников. Они, единомышленники, сходились на той точке зрения, что устранение Гитлера возможно только в условиях поражения Германии в результате удара западных держав в ответ на очередную внешнеполитическую провокацию нацистского режима. Пока же надо готовиться и ждать.
Большинство генералов и дипломатов было согласно с планами и целями Гитлера и надеялось на победу в «молниеносной войне» против Советского Союза. Если среди них и встречались сомневающиеся, то сомневались в целесообразности нападения на СССР до вывода из войны Англии. Но и они, в конце концов, верили в возможность быстрого и полного разгрома СССР, даже имея в своем тылу воюющую Англию.
Их колебания прекратятся, когда станет ясно, что Советский Союз сможет собственными силами разгромить Германию вместе с ее сателлитами. Но это просветление придет с опозданием, когда вслед за поражением в Сталинградской битве положение в Германии будет неуклонно ухудшаться, а после поражения в Курской битве страна покатится к катастрофе. Только тогда активизировала свою деятельность группа оппозиционных генералов и офицеров вермахта. В их намерения входило посредством верхушечного государственного переворота убрать с политической арены Гитлера, его партию и гестапо и тем самым обеспечить возможность сепаратного мира с западными державами, вместе с которыми объединить все силы против Советского Союза. От «Барбароссы» до этого дня пройдет более трех лет. Попытка физически устранить Гитлера случится 20 июля 1944-го, после того как 6 июня 1944 года вторжением англо-американских экспедиционных сил на территорию Северо-западной Франции в Западной Европе открылся Второй фронт.
Участником нового заговора окажется все тот же генерал-полковник Л. Бек, начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии в 1935–1938 годах, генерал-фельдмаршал Г. Клюге, командующий армией, а затем группой армий «Центр» на советско-германском фронте в 1941–1943 годах, полковник К. Штауфенберг, начальник общего отдела штаба резервной армии. Свои контакты с представителями западных держав они установят весной 1943 года на территории Швейцарии, Испании, Турции, Ватикана. Будут предусмотрены меры, чтобы не допустить революционного выступления масс, как это было в Германии в ноябре 1918 года. Но это случится не скоро.
Секреты по плану «Барбаросса»
Подготовка к войне против Советского Союза велась втайне, при строгом соблюдении конспиративных мероприятий. Директива № 21 по плану «Барбаросса» требовала: «Решающее значение должно быть придано тому, чтобы наши намерения напасть не были распознаны». В этих целях было решено: «Число офицеров, привлекаемых для первоначальных приготовлений, должно быть максимально ограниченным. Остальных сотрудников, участие которых необходимо, следует привлекать к работе как можно позже и знакомить только с частными сторонами подготовки, необходимыми для исполнения служебных обязанностей каждого из них в отдельности.
Иначе имеется опасность возникновения серьезнейших политических и военных осложнений в результате раскрытия наших приготовлений, сроки которых еще не назначены».
Все приготовления к «молниеносной войне» против Советского Союза сопровождали мероприятия по дезинформации противника. С этой целью создавались ложные представления относительно истинных намерений немецкого командования, для чего демонстрировались приготовления к вторжению в Англию, к операциям против Греции и в Северной Африке. Когда развертывание войск для нападения на Советский Союз скрывать стало невозможно, его выдавали за ложные мероприятия, проводимые якобы с целью отвлечения внимания от намеченного вторжения в Англию, «величайшего в истории войн». Из немецкой пропаганды исключался всякий антисоветизм и намеки на близкую войну против СССР.
Даже личный состав вооруженных сил Германии пребывал в убеждении, будто подготовка к высадке в Англию продолжается, но в новой форме. Распространялась дезинформация о несуществующих десантных корпусах, предназначенных якобы для вторжения в Англию. Сосредоточение германских войск у советских границ оправдывалось военными действиями тоже против Англии: здесь они пребывали в безопасности, будучи недосягаемы для английской авиации. О предстоящей высадке на Британские острова должны были свидетельствовать такие факты, как прикомандирование к войсковым частям переводчиков с английского языка, выпуск новых английских топографических карт, справочников, англо-немецких разговорников и т.п. Среди офицеров группы армий «Юг» распространялись слухи, что германские войска будут переброшены в Иран для захвата английских колоний. Вся эта дезинформация сопровождалась «утечкой информации», которой разведки разных стран, в том числе и СССР, снабжали свои правительства.
Внезапность нападения обеспечивала успех немецкого «блицкрига» при подготовке вторжения в Польшу 1 сентября 1939 года, в Данию и Норвегию — 9 апреля, во Францию, Бельгию, Голландию и Люксембург — 10 мая 1940 года, в Югославию и Грецию — 6 апреля 1941 года, на остров Крит — 20 мая. Для жертвы внезапного нападения все было неожиданно: время внезапного удара, его направление, его сила.
К началу «восточного похода» войска вермахта были отмобилизованы, готовы к боевым действиям, опирались на ресурсы всей континентальной Европы, имели опыт современной войны.
Командование сухопутных войск (ОКХ) в «Директиве по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск» (план «Барбаросса»)» от 31 января 1941 года потребовало при «переброске войск» строго соблюдать скрытность, для этого: «Выдвижение прибывших соединений к границе должно производиться по возможности в последний момент и незаметно. Соединения, входящие в состав 1-го и 2-го эшелонов, в общем не должны до 25.4 перейти линию Танув — Варшава — Кенигсберг.
Окончательное выдвижение войск, особенно подвижных соединений, следует производить только в ночное время».
В Директиве ОКХ от 31 января 1941 года в разделе «Сохранение тайны» содержались следующие требования:
«Во избежание внешнеполитических осложнений следует соблюдать безусловную секретность в разработке и осуществлении плана сосредоточения войск на Востоке. Для этого необходимо по возможности ограничить число офицеров, привлекаемых к этой работе. Дальнейшее привлечение новых лиц произвести как можно позже, причем каждое новое лицо должно быть осведомлено о работе не шире, чем это требуется для ее выполнения. Круг полностью осведомленных лиц следует по возможности дольше ограничивать командующими группами армий, командующими армиями и корпусами, начальниками их штабов, оберквартирмейстерами и начальниками оперативных отделов штабов. Привлечение других начальников и их помощников в рамках их задач производить настолько позлее, насколько позволяют подготовительные работы.
Передача точного текста директивы о сосредоточении допускается только в порядке отдельных выдержек.
Связи с иностранными государствами быть не должно. Об этом в нужное время будет отдан соответствующий приказ».
Но разведка не доложила точно
Советская разведка не вскрыла истинные намерения и силы противника, не сумела заполучить данные о «плане Барбаросса». Она установила, что Гитлер подписал приказ о подготовке к войне против Советского Союза, других подробностей выяснить не удалось. По данным И.В. Пыхалова, основательно исследовавшего эту проблему, из Берлина приходила явная дезинформация о сроках нападения на СССР. И.В. Пыхалов справедливо отмечает: «Впрочем, несмотря на предание гласности предвоенных документов советской разведки, фальсификаторы истории не унимаются». Вопреки заявлениям авторов, подвизавшихся «на ниве оплевывания истории своей страны», И.В. Пыхалов пришел к выводу, что «советская разведка не смогла своевременно узнать дату германского нападения. При этом был назван целый ряд сроков, которые не сбылись». «Разведка не смогла правильно установить общую численность Вооруженных сил Германии, количество дивизий, предназначенных для нападения на СССР, а также численность и состав сосредоточенной у наших границ немецкой группировки. При этом вопреки уверениям нынешних публицистов, все эти данные не занижались, а завышались». «Разведка не смогла выявить направление главного удара». Что же произошло с нашей разведкой? И.В. Пыхалов объясняет: «В основном эти “проколы” надо отнести на счет мастерски поставленной германской службы дезинформации».
Поступавшая из-за рубежа информация о сроках и дне нападения Германии на СССР была противоречивой и неточной. Наиболее популярны легенды о предупреждениях, сделанных Рихадом Зорге из Токио и руководителями подпольной антифашистской организации «Красная капелла» обер-лейтенантом Харро Шульце-Бойзеном и Арвидом Харнаком из Берлина. Сведения о дне германского нападения на СССР поступали и из других источников. Советские агенты назвали сроки немецкого нападения на СССР, но это были ложные сроки. Из их сообщений следовало: Германия нападет на Советский Союз «после войны с Англией», «в марте 1941 года», «весной 1941 года», 15 апреля, «в конце апреля», 1 мая, 4 мая, «в начале мая», 15 мая, 20 мая, «в конце мая», 15 июня, «около 15 июня», «во второй половине июня», 22 июня, «в конце июня». Эти сведения, как справедливо замечает И.В. Пыхалов, не могли быть достоверными, поскольку «Гитлер до последнего момента не объявлял своего решения о сроках фактического начала кампании против Советского Союза». Это свидетельствует Буркхарт Мюллер-Гиллебранд, бывший генерал-майор вермахта, автор фундаментального труда «Сухопутная армия Германии 1933–1945 гг.» (М., 2003. С. 228).
Лишь 10 июня 1941 года главнокомандующий сухопутными войсками Германии генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич отдал приказ «днем “Д” операции “Барбаросса” считать 22 июня» с возможностью переноса этого срока «не позднее 18 июня». Из приказа Браухича явствует, что даже в 13.00 часов 21 июня войска могли получить сигнал, означавший, что «наступление переносится на другой срок». Отсюда следует, что разведка не могла знать и заблаговременно сообщить точную дату немецкого нападения на СССР.
Первым фальсификатором истории Великой Отечественной войны был Н.С. Хрущев, выступивший на XX съезде КПСС в 1956 году с докладом «О культе личности». Но особый размах фальсификация советской истории обрела в период горбачевской «перестройки». В России 1991–2013 годов она обрела чудовищные масштабы.
Руководители Советского Союза, в первую очередь И.В. Сталин, серьезно воспринимали сообщения о приближении войны. Принимались меры для укрепления приграничных округов. Из внутренних округов в западные округа скрытно, ночными маршами или под видом учений выдвигались большие массы войск. Однако сложное международное положение Советского Союза требовало взвешенных, осторожных решений в таком вопросе, как приведение войск западных приграничных округов Красной армии в полную боевую готовность. Всякий неверный шаг мог навлечь на СССР обвинения в подготовке агрессии. В таком случае в глазах международной общественности гитлеровский блок предстал бы как жертва агрессии, а нападение Германии на СССР — как мера превентивная, упреждающая, опережающая действия агрессора. В таком случае усилилась бы и без того жесткая международная изоляция страны. Что стало бы с главным достижением советской дипломатии — договором о нейтралитете с Японией, заключенным 13 апреля 1941 года?
14 июня. Заявление ТАСС
Слухов о предстоящей войне ходило много. Чтобы прояснить ситуацию окончательно, руководители СССР нашли не лучший способ выяснения намерений Германии. 14 июня, за неделю до войны, в центральных газетах было опубликовано заявление ТАСС. В нем говорилось: «…в английской и вообще в иностранной печати стали муссироваться слухи о “близости войны между СССР и Германией”… Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все лее сочли необходимым… уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны.
ТАСС заявляет, что: 1) Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь места; 2) по данным СССР, Германия так лее неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операции на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям».
Этот зондаж намерений Гитлера в Германии не комментировали.
Директивы Генштаба о начале войны
Внезапное нападение Германии на Советский Союз поставило руководство обороной страны в трудное положение. Оно было не готово к такому ходу событий. О том свидетельствует директива Генерального штаба РККА о приведении в боевую готовность войск западных приграничных округов. С 23 часов 45 минут 21 июня до 00 часов 30 минут 22 июня 1941 года она передавалась телеграфом в штабы округов. Из штабов округов в дивизии и полки она поступила, когда война началась.
Из директивы явствует, что ее составители, а это глава правительства И.В. Сталин, нарком обороны маршал С.К. Тимошенко, начальник Генштаба генерал армии Г.К. Жуков, его заместитель генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин не знали, что будет утром — война или провокация. В директиве говорилось:
«Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО.
Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота.
1. В течение 22–23.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников. 3. Приказываю:
а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
Тимошенко, Жуков.
21.6.41 г.»
Из воспоминаний Г.К. Жукова известно, что директива была издана лишь после получения сведений от перебежчика. «Вечером 21 июня, — пишет Жуков, — мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М.А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.
Я тотчас же доложил наркому и И.В. Сталину то, что передал М.А. Пуркаев.
— Приезжайте с наркомом в Кремль, — сказал И.В. Сталин.
Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н.Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договорились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность».
Далее Г.К. Жуков пишет: пока директива Генштаба передавалась в западные округа, «примерно в 24 часа 21 июня ко-мандующий Киевским округом М.П. Кирпонос, находившийся на своем командном пункте в Тернополе, доложил по ВЧ, что, кроме перебежчика, о котором сообщил генерал М.А. Пуркаев, в наших частях появился еще один немецкий солдат — 222-го пехотного полка 74-й пехотной дивизии. Он переплыл речку, явился к пограничникам и сообщил, что в 4 часа немецкие войска перейдут в наступление. М.П. Кирпоносу было приказано быстрее передавать директиву в войска о приведении их в боевую готовность».
На рассвете 22 июня немецкая авиация совершила налеты на аэродромы, узлы железных дорог, группировки советских войск, ряд крупных городов. Артиллерия подвергла ожесточенному обстрелу погранзаставы и укрепления пограничных войск. Вслед за ударами авиации и артиллерии перешли в наступление на фронте от Балтики до Карпат сухопутные войска агрессора.
Рано утром германский посол граф фон Ф. Шуленбург передал: германское правительство объявило Советскому Союзу войну.
Масштабы вторжения не были достаточно известны. Необходимая для этого информация не поступала. Перед рассветом 22 июня во всех западных приграничных округах была нарушена проводная связь с войсками, и штабы округов и армий не имели возможности быстро передавать свои распоряжения. Диверсионные группы, ранее заброшенные на советскую территорию, в ряде мест разрушили проводную связь, убивали делегатов связи. Радиосредств значительная часть приграничных округов не имела. Сведения, поступавшие в штабы округов из различных источников, были противоречивые и зачастую провокационные.
По этим причинам Генеральный штаб не получал из штабов округов и войск достоверных сведений и принятые им решения не отвечали реальной обстановке на фронте. Так было с директивой № 2, переданной в округа в 7 часов 15 минут 22 июня. Она требовала:
«1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь до особого распоряжения наземными войсками границу не переходить.
2. Разведывательной и боевой авиации установить места сосредоточения противника и группировку его наземных войск. Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить основные группировки его наземных войск. Удары авиации наносить на глубину германской территории до 100–150 километров, разбомбить Кенигсберг и Мемель. На территории Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать».
О том, что Германия развязала войну, было сказано по радио только в 12 часов дня 22 июня. С обращением советского правительства к народу выступил первый заместитель председателя СНК СССР В.М. Молотов.
В тот же день Президиум Верховного Совета СССР издал Указ о мобилизации военнообязанных 1905–1918 годов рождения. В ряде республик и областей вводилось военное положение.
В 21 час 15 минут 22 июня Главный военный совет направил в войска директиву № 3 за подписью наркома обороны маршала С.К. Тимошенко, члена Совета секретаря ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкова и начальника Генштаба генерала Г.К. Жукова. Директива приказывала военным советам фронтов организовать решительные контрудары с целью разгрома вклинившихся группировок врага.
Однако положение на фронте оказалось сложнее, чем это было известно Генеральному штабу и Главному военному совету. Донесения штабов в Москву не отражали огромных масштабов вторжения в первый день войны. Войска приступили к выполнению директивы № 3 без необходимой подготовки. Бои развернулись на фронте протяженностью более 1500 километров. Противник наступал мощными ударными группировками, стремясь охватить фланги и окружить основные силы советских войск. Контрудары советских войск замедлили продвижение врага, причинили ему потери, каких он прежде не имел, но изменить положение на фронте не смогли.
Война разворачивалась так, как планировали в Берлине стратеги «молниеносной войны».
Похожий сценарий был опробован: в 1939 году — на востоке Европы против Польши, в 1940-м — против стран Западной Европы, а весной 1941-го — в Юго-Восточной Европе.
3 июля 1941-го, на 12-й день войны, генерал Ф. Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных войск и один из планировщиков войны против СССР, сделал дневниковую запись: «…Не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней».
К 10 июля, за две с половиной недели, агрессор продвинулся на 350–600 километров в глубь территории Советского Союза, захватил Литву, Латвию, южную часть Эстонии, часть Правобережной Украины, Молдавию.
Так начиналась Европейская дойна против Советского Союза.
В первые недели ее считали «восточным походом» Германии при участии союзников с ограниченной мобилизацией экономических, людских и военных ресурсов стран континентальной Европы. Очень скоро выяснилось, что «молниеносная война» не получается. Вместо четырех-пяти месяцев, как предполагалось в плане «Барбаросса», она превратилась в большую войну и потребовала максимальной мобилизации в распоряжение Гитлера экономических, людских и военных ресурсов всех стран континентальной Европы с населением, превышающим 330 миллионов человек.
Началась самая тяжелая и самая жестокая из войн, когда-либо пережитых нашей Родиной. Для советского народа она стала Великой Отечественной войной за свободу и независимость своей Родины, за освобождение народов других стран от фашизма и нацизма.
16. ЕВРОПЕЙСКИЙ «ВОСТОЧНЫЙ ПОХОД»
Численное соотношение вооруженных сил
Авторы плана «Барбаросса» полагали, что своими стремительными действиями, как это происходило в других странах, немецкие войска не допустят проведения мобилизации в Вооруженные Силы СССР и развертывания их резервов. Внезапность нападения и ускоренный ход боевых действий не позволят советскому командованию остановить танковые дивизии, которые рассекут фронт Красной армии и не позволят ей отвести свои войска на новые рубежи, чтобы создать новый сплошной фронт обороны. Рассеченная ударами вермахта и не имеющая резервов, Красная армия не сможет перейти от обороны к наступлению и не переломит ход событий в свою пользу. Агрессор надеялся, что поражения Красной армии, вызовут межнациональные распри и неразрешимые конфликты, которые приведут к разрушению Советского многонационального государства.
К лету 1941 года германская разведка установила боевой и численный состав советских войск в западных приграничных округах. Однако она не смогла получить ясное представление о Вооруженных силах СССР в целом. Недоступными ее пониманию оказались военно-мобилизационные способности и возможности Советского Союза, узы дружбы и братства, соединявшие его народы.
По данным военно-исторических очерков «Великая Отечественная война 1941–1945» (Книга 1) и 12-томной «Истории Второй мировой войны 1939–1945» (Том 3), накануне 22 июня 1941 года в составе Вооруженных Сил СССР находилось 5,7 миллиона человек, 82,4 тысячи орудий и минометов разных калибров (без учета малоэффективных минометов калибром 50 мм), 18,7 тысячи исправных танков и самоходных артиллерийских установок, 16,0 тысяч боевых самолетов (из них 2,3 тысячи неисправных). Экипажи были подготовлены только на 12,3 тысячи машин. В западные приграничные военные округа накануне войны поступило 1540 самолетов новых конструкций, но переподготовку на них успели пройти только 208 экипажей.
В войсках Германии вместе с союзниками имелось 13,55 миллиона человек. Наиболее мощная военная группировка была у Германии. В ее войсках насчитывалось 8,5 миллиона солдат и офицеров с учетом 1,25 миллиона вольнонаемного состава, в войсках Японии — 2,1 миллиона человек, Италии — 2,6 миллиона, Румынии — 0,7 миллиона, Финляндии — 0,65 миллиона, Венгрии — 0,2 миллиона. Войска Германии, Италии и Японии были отмобилизованы и обладали опытом современной войны в Европе, Африке и Китае.
На вооружении германских войск находилось 71,5 тысячи орудий и минометов, 5639 танков и штурмовых орудий (без учета 4930 трофейных танков, включая транспортеры для боеприпасов), 5,7 тысячи боевых самолетов. Около 40 тысяч орудий и минометов было у союзников Германии, в том числе 13,5 тысячи орудий и минометов у Японии, 13,1 тысячи у Италии, 7,8 тысячи у Румынии, 3,8 тысячи у Финляндии, 1,5 тысячи у Венгрии. У них было свыше 5 тысяч танков, из них 2,5 тысячи у Японии, 2,4 тысячи у Италии, 0,2 тысячи у Румынии, всего 86 единиц у Финляндии, 100 у Венгрии. У союзников Германии было 6,2 тысячи боевых самолетов, из них 2,5 тысячи у Японии, 2,4 тысячи у Италии, 700 единиц у Румынии, по 300 единиц у Финляндии и Венгрии.
Однако не всегда цифры говорят сами за себя. Как утверждается в 1-й книге военно-исторических очерков «Великая Отечественная война. 1941–1945», к утру 22 июня советские войска, расположенные на западе, не были готовы ни к обороне, ни к наступлению. Расположенные в западных приграничных военных округах 170 дивизий, 2 отдельные стрелковые и 12 воздушно-десантных бригад были относительно равномерно распределены вдоль границы и рассредоточены на большую глубину. К моменту вражеского нападения за линией пограничных застав в 3–5 километрах от государственной границы располагались лишь отдельные роты и батальоны советских войск. В 10–50 километрах от границы в первом эшелоне армий прикрытия дислоцировалось 56 дивизий, во втором эшелоне на удалении 50–100 километров и более — 52 дивизии, в 100–400 километрах от границы — 62 дивизии резерва округов. В то время как германские войска были полностью отмобилизованы, советским войскам на отмобилизование требовались немалое время. Большинство частей, предназначенных для прикрытия границы, не было приведено в состояние полной боевой готовности. Это значит: они не смогли изготовиться для отражения нападения врага.
Заранее были созданы предпосылки для завоевания противником господства в воздухе. Все самолеты оставались на постоянных аэродромах, расположение которых противнику было хорошо известно. 382 оперативных аэродрома, рассчитанных на базирование авиации в условиях угрозы нападения, не использовались.
Советские войска, размещенные в западных военных округах накануне войны, насчитывали 3 миллиона человек (у противника — 4,4 миллиона человек), около 39 тысяч орудий и минометов (у противника — 39,0 тысяч), 11 тысяч танков и штурмовых орудий (у противника — 4,0 тысячи) и более 9,1 тысячи боевых самолетов (у противника — 4,4 тысячи).
И хотя советские войска имели значительно больше танков и самолетов, войска противника находились в развернутом состоянии, в полной боевой готовности, большинство советских самолетов уступали немецким по основным техническим данным, а танки — по степени изношенности и обеспеченности ремонтными средствами и автотранспортом.
Победоносная война в Европе вселила в сознание немецких солдат и офицеров уверенность в себе, своем оружии, веру в свое командование и руководство рейха. Германских военнослужащих отличал высокий уровень общей и технической грамотности, способность к инициативным действиям.
Между тем недостатки Красной армии были следствием ее роста — и численного, и качественного. За два неполных предвоенных года (1939–1941) произошел почти троекратный численный рост Вооруженных Сил СССР — с 2 миллионов до 5,7 миллиона человек. В войска поступали в больших количествах боевая техника и современное вооружение. Накануне войны вся Красная армия, за небольшим исключением, пребывала в состоянии переформирования, передислокации и реорганизации. Небывалый численный рост подразделений, частей и соединений обострял проблему с подготовкой кадров, способных на должном уровне обучать личный состав всему, что должен знать и уметь воин. Однако профессиональный рост командных кадров не мог поспевать за удовлетворением растущих потребностей в кадрах, вызванных, как выше отмечалось, почти трехкратным численным ростом Вооруженных Сил СССР всего за два предвоенных года. Войскам недоставало транспорта, средств связи, ремонта и эвакуации, средств транспортировки и заправки горючего, инженерного вооружения. Преодолевать эти и другие недостатки пришлось в условиях войны.
У советского командования не было ясного представления о своем противнике, его способностях и возможностях, чтобы встретить его должным образом. Причины такого положения продолжают оставаться предметом споров и размышлений историков.
Между тем агрессор не мог ждать, пока в Красной армии устранят недостатки, порожденные ее ростом. Почти год в Германии и в союзных с ней странах шло переформирование, обучение и сосредоточение войск для участия в «восточном походе». Никто из союзников Гитлера не желал оставаться в стороне. Свои армии готовили Финляндия, Румыния, Венгрия, Италия и Словакия. Продолжать военные действия на Балканах готовилась Болгария.
Из 214 соединений действующей армии Германия выделила для «восточного похода» наиболее боеспособные и лучше оснащенные 156 соединений (153 дивизии и 3 бригады), из воздушных флотов — три полностью и один — частично (остальные продолжали участие в воздушной войне против Англии). Для войны против Советского Союза Финляндия готовила все свои вооруженные силы, включавшие 16 дивизий и 3 бригады в составе 470 тысяч человек. Из 21 дивизии и 14 бригад Румыния выделила для «восточного похода» 13 дивизий и 9 бригад в составе 384 тысяч человек. Остальные румынские войска предназначались для действий на Балканах. В «восточный поход» Венгрия снарядила 5 бригад в составе 44 тысяч человек. Остальные ее войска действовали на Балканах.
И хотя Гитлер не планировал участие в «восточном походе» Словакии, ее руководители изъявили готовность послать на фронт две пехотные дивизии в составе 28 тысяч человек.
Самым сильным европейским союзником Германии была Италия. Численность ее сухопутных войск, военно-воздушных сил и военно-морского флота, по данным В.Г. Сафронова, колебалась от 1,9 миллиона человек на 10 июня 1940 года (день вступления в войну против Франции) до 2,87 миллионов к июню 1944 года. Сфера территориальных притязаний Италии, в отличие от других государств гитлеровского блока, была необъятной и включала Балканские государства, всю Северную Африку от Египта до Алжира, Туниса и Марокко, всю Восточную Африку, включая Сомали, Йемен, Аравию. Такие аппетиты не вписывались в гитлеровские планы по разделу сфер влияния и порождали скрытое противоборство империалистических хищников. По этой причине у Гитлера отсутствовало намерение привлечь Италию к участию в «восточном походе». Лишь из донесений разведки Муссолини узнал о плане «Барбаросса» и о том, что в нем не предусматривалось место для Италии.
Это не остановило Муссолини. Не такой он был человек, чтобы оказаться в стороне от «крестового похода против большевизма», опоздать к дележу военных трофеев в случае разгрома Советского Союза. По его распоряжению, без санкции Гитлера, для участия в войне против Советского Союза готовились три дивизии. Жестокий ход военных действий против СССР уже в течение первой недели заставил Гитлера изменить решение относительно участия Италии в плане «Барбаросса», и 30 июня Муссолини получил приглашение послать итальянские дивизии на советско-германский фронт.
10 июля 1941 года началась отправка на «восточный фронт» 62 тысяч солдат и офицеров итальянского экспедиционного корпуса, имевшего около 1,5 тысячи пулеметов, около 1 тысячи орудий и минометов, 60 танков, 5,5 тысячи автомашин и авиагруппу из 83 самолетов.
Переброска, сосредоточение и развертывание сил вторжения проводилась шестью эшелонами, с середины февраля по 21 июня 1941 года, при соблюдении строгой секретности и специально разработанных способов дезинформации. Такими мерами агрессор надеялся обеспечить внезапность нападения и одним ударом решить исход войны в пользу Германии с ее союзниками.
На направлениях главных ударов противник создавал многократный перевес в силах, обеспечивая в 4–5 и более раз превосходство над советскими войсками. Успех достигался путем глубоких рассекающих ударов танковых клиньев и их стремительного продвижения в глубь советской территории с последующим пресечением путей отхода советских войск.
Для действий против Советского Союза войска противника были сведены в три группы армий — «Север», «Центр» и «Юг», развернутые на трех стратегических направлениях — ленинградском, московском, киевском. 24 дивизии находились в резерве главного командования сухопутных войск.
Нападение противника с Запада отражали войска приграничных военных округов: Ленинградского, Прибалтийского Особого, Западного Особого, Киевского Особого и Одесского. С началом войны на базе управлений и войск военных округов были созданы Северный, Северо-западный, Западный, Юго-западный и Южный фронты.
Морские рубежи СССР защищали Северный, Краснознаменный Балтийский, Черноморский и Тихоокеанский флоты, имевшие 276 кораблей основных классов, 212 подводных лодок.
Роль крепкого сна в войне
Агрессию против Советского Союза начали немецкие люфтваффе (военно-воздушные силы). На рассвете 22 июня 1941 года, по данным 12-томной «Истории второй мировой войны 1939–1945» (том 4), они совершили воздушные налеты на 26 аэродромов Западного, 23 — Киевского, 11 — Прибалтийского особых военных округов и 6 аэродромов Одесского военного округа.
Получается, что жертвами внезапных воздушных налетов врага оказались 66 главных аэродромов, расположенных на западных рубежах страны. Эти округа понесли большие потери в самолетах. Наибольший урон был причинен Западному особому военному округу, по которому наносился главный удар. Если в первый день войны вся советская авиация потеряла около 1200 самолетов, то один этот округ — 738 самолетов, из которых 528 самолетов было уничтожено на земле и 210 — в воздушных боях. Положение усугублялось тем, что противник нанес удары преимущественно по аэродромам, где базировались самолеты новых типов, не уступавшие по своим тактико-техническим данным немецким.
В это же утро положение стало меняться, когда в бой вступили основные силы советских ВВС, избежавшие внезапных воздушных налетов врага. 22 июня они совершили около 6 тысяч самолето-вылетов и сбили в воздушных боях свыше 200 немецких самолетов. В этот первый день войны командир звена 46-го истребительного авиаполка старший лейтенант Иванов Иван Иванович, уроженец деревни Чижово (ныне в черте города Фрязино) Московской области, в воздушном бою, израсходовав боезапас, винтом своего И-16 обрубил хвост бомбардировщика «Хейнкель-111», но погиб и сам. Это был первый в Великой Отечественной войне воздушный таран. 2 августа 1941 года отважный пилот был удостоен ордена Ленина и звания Героя Советского Союза посмертно.
В то же утро над белорусским городом Кобрин (Брестская область) — в воздушном бою встретились немецкие «Мессершмитты-110» с советскими И-16 из 124-го истребительного авиаполка. Два «мессера» и три И-16 рухнули. Четвертый И-16, пилотируемый лейтенантом Д.В. Кокоревым, таранил немецкий самолет, и они оба упали вниз и взорвались на земле. В первые дни войны, по имеющимся данным, советские летчики совершили 18 воздушных таранов. Среди них летчики-истребители М.П. Жуков, С.И. Здоровцев и П.Т. Харитонов, удостоенные звания Героя Советского Союза 8 июля 1941 года, Л.Г. Бутелин, П.С. Рябцев, А.С. Данилов и другие.
Большие потери, понесенные советской авиацией 22 июня 1941 года, позволили гитлеровцам на решающих направлениях получить превосходство и захватить инициативу в воздухе, от чего во многом зависел ход боевых действий немецких сухопутных войск.
О том, как произошло внезапное нападение на советские аэродромы, рассказал английский специалист в области истории военной авиации Роберт Джексон в книге «Красные соколы», изданной в Лондоне в 1970 году и в СССР — в 1988-м. Приводим его рассказ:
«22 июня 1941 года. 3.20 утра. На востоке звезды меркли и гасли перед надвигавшимся рассветом. Еще немного — и восходящее солнце высушит тонкую пленку росы на крыльях истребителей 23-й дивизии ВВС, выстроившихся аккуратными шеренгами на аэродроме около Ровно, к югу от Припятских болот.
Двое часовых не спеша расхаживали по летному полю между рядами самолетов. В утренней тишине их голоса были особенно слышны. Полетов сегодня не будет. У многих пилотов и авиамехаников выходной день. Последние несколько дней шла интенсивная учеба по освоению летным составом новых МиГов, которые только что начали поступать в дивизию на замену И-16. МиГи были новехонькими, только что полученными с завода, еще без камуфляжа, их блестящий метал резко контрастировал с темно-зеленой окраской “ишаков“ (И-16. — Авт.).
Внезапный глухой рев моторов разорвал тишину. Из сумерек неба с запада выскользнули три самолета, пересекли на бреющем полете границу летного поля и устремились к длинным шеренгам стоявших истребителей. Через секунду они уже были над ними, и из их брюха хлынул ливень двухкилограммовых осколочных бомб, бомбы со свастикой падали вниз и взрывались среди стоявших истребителей. Раскаленные осколки врезались в крылья и фюзеляжи, пробивали бензобаки, которые взрывались с глухим ревом вспыхнувшего горючего. Потоки горящего бензина заливали один истребитель за другим, густое облако маслянистого дыма клубилось и росло над аэродромом.