Сталинские генералы в плену Смыслов Олег

4

К слову сказать, сам по себе процесс фильтрации был достаточно жестким. Он включал в себя обычные допросы, иногда даже с пристрастием. Очные ставки с присутствием свидетелей. А самое главное — проверку данных бывшего военнопленного.

Проверяемый офицер или солдат должен был рассказать об обстоятельствах пленения, о том, какие документы и вооружение имел при себе. Подробно поведать о пребывании в плену, где подвергался регистрации, где подвергался аресту и допросам. В фильтрационном деле перечислялись люди, с которыми военнопленный был в неволе. Также пребывание в плену должны были подтвердить как минимум два человека, показания которых подшивались в фильтрационное дело.

В результате в нем появлялся следующий документ:

«Утверждаю

Нач. отдела контрразведки

СМЕРШ…

Заключение

…я, старший оперуполномоченный… рассмотрев материал на бывшего военнопленного…

НАШЕЛ:

Что по состоянию на… 1945 года компрометирующих данных на проверяемого не добыто.

По учету розыска агентуры противника не проходит.

ПОСТАНОВИЛ:

(Ф.И.О.) отнести к… категории и передать командованию… по нарядам… с последующей разработкой по месту работы.

Оперуполномоченный (личная подпись)».

Однако, как мы видим, фильтрация для советских генералов была еще во много раз сложнее, чем для солдат и офицеров, вернувшихся из немецкого плена.

Фильтрацией в «СМЕРШе» занимался 2-й отдел контрразведки. Первичная проверка бывших военнослужащих Красной армии была одной из тех задач, которую решали три отделения 2-х отделов управлений КР «СМЕРШ» фронтов. На армейских сборно-пересылочных (СПП) и фронтовых проверочно-фильтрационных пунктах (ПФЛ) эта проверка проводилась путем личного досмотра и письменных объяснений об обстоятельствах пребывания в плену. Только затем проводился допрос, в ходе и после которого оперативники контрразведки выявляли противоречия в ответах и организовывали агентурное изучение подозреваемых. На каждого проверяемого заводилось дело с протоколами допроса и заключением по результатам фильтрации. На подозреваемого заводилось дело-формуляр с приобщением материалов оперативного характера. Фильтрация завершалась во фронтовом ПФЛ, где соответствующая работа продолжалась в течение двух месяцев (соответственно, в СПП и ПФЛ — пять — десять дней). В ПФЛ работа велась в оперативном и следственном направлениях с учетом проведенной фильтрации на СПП и ПФЛ.

В отношении же советских генералов, освобожденных из плена, фильтрация проводилась ЦЕЛЫХ СЕМЬ МЕСЯЦЕВ. 21 декабря 1945 года Сталину был направлен соответствующий доклад о результатах проверки.

«В соответствии с Вашим указанием, рассмотрев материалы на 36 генералов Красной армии, находившихся в германском плену и доставленных в мае — июне 1945 года в Главное управление “Смерш”, мы пришли к следующим выводам:

1. Направить в распоряжение Главного управления кадров НКО 25 генералов Красной армии (список прилагается).

С указанными генералами по прибытии их в НКО будет беседовать тов. Голиков, а с некоторыми из них — тт. Антонов и Булганин.

По линии Главного управления кадров НКО генералам будет оказана необходимая помощь в лечении и бытовом устройстве. В отношении каждого будет рассмотрен вопрос о направлении на военную учебу, а отдельные из них в связи с тяжелыми ранениями и плохим состоянием здоровья, возможно, будут уволены в отставку.

На время пребывания в Москве генералы будут размещены в гостинице и обеспечены питанием.

2. Арестовать и судить 11 генералов Красной армии, которые оказались предателями и, находясь в плену, вступили в созданные немцами вражеские организации и вели активную антисоветскую деятельность…»

К этому докладу было приложено два списка. Первый — на 22 генералов, прошедших проверку и направленных в распоряжение Главного управления кадров НКО СССР. Как подчеркивают Л. Решин и В. Степанов, «на каждого из них давалась краткая характеристика — указывались год и место рождения, занимаемая перед пленением должность, партийность, стаж в Красной армии, обстоятельства пленения, поведение в плену. Последний раздел характеристики каждого из генералов содержал компрометирующие сведения: “проявлял антисоветские настроения”, “выдал немцам данные о численном составе и вооружении своего соединения” и т.п.».

Итак, генералы, прошедшие проверку:

1) генерал-лейтенант Мазанов Л.А., начальник артиллерии 30-й армии пленен 13 июня 1943 года в районе села Никитское Смоленской области, проводя рекогносцировку, наскочил на немецкую засаду;

2) генерал-лейтенант Музыченко И.Н., командующий 6-й армией, пленен в августе 1941 года в районе Умани.

3) генерал-майор Абрамидзе П.И., командир 72-й горнострелковой дивизии, пленен 8 августа 1941 года в районе Умани;

4) генерал-майор Антюфеев И.М., командир 327-й сд 2-й ударной армии пленен 5 июля 1942 года в районе села Спасская Полисть Ленинградской области;

5) генерал-майор Бикжанов И.П., командир 29-й моторизованной дивизии, пленен 25 июля 1941 года в районе деревни Заболотье, близ Бобруйска;

6) генерал-майор Борисов М.Д., командир 7-го гвардейского кавалерийского корпуса, пленен 23 февраля 1943 года в районе Дебальцево;

7) генерал-майор Вишневский С.В., командующий 32-й резервной армией, захвачен в плен 23 октября 1941 года в районе Вязьмы;

8) генерал-майор Герасимов И.М., командир 146 сд, пленен 10 ноября 1941 года в районе станции Сычевка;

9) генерал-майор Добросердов К.Л., начальник штаба 37-й армии, оказавшись на оккупированной территории, заболел и после выздоровления пленен в сентябре 1941 года в районе станции Березань при попытке перейти линию фронта;

10) генерал-майор Зайцев Г.М., командир 62-й гвардейской сд, будучи тяжело раненным, пленен 16 марта 1943 года в районе реки Северский Донец;

11) генерал-майор Зотов А.С., командир 128 сд, потеряв управление частями дивизии, пленен в первые дни войны на захваченной противником территории;

12) генерал-майор Корнилов И.А., командир 49 ск, будучи раненым, пленен 10 августа 1941 года в районе села Подвысокое близ Умани;

13) генерал-майор Любовцев И.М., командир 51 ск, наскочив на засаду немцев и будучи ранен, пленен 25 августа 1944 года в районе Пятру-Нямц, Румыния;

14) генерал-майор Мельников И.И., командир 246 сд, будучи тяжело ранен, пленен 29 февраля 1942 года;

15) генерал-майор Михайлов Н.Ф., командир 5-й гвардейской танковой бригады, пленен в мае 1942 года близ Харькова;

16) генерал-майор Носков А.А., командир 6-го кавалерийского корпуса, пленен 28 мая 1942 года в районе села Протопоповка, близ станции Лозовая;

17) енерал-майор Павлов П.П., командир 25-го танкового корпуса, будучи раненым, пленен 15 марта 1943 года в районе станции Лозовая;

18) генерал-майор Потапов М.И., командующий 5-й армией, будучи контуженым, пленен 21 сентября 1941 года в районе города Пирятин;

19) генерал-майор Прохоров И.П., начальник артиллерии 20-й армии, будучи тяжело раненным, пленен 12 октября 1941 года в районе Вязьмы;

20) генерал-майор Снегов М.Г., командир 8 ск, будучи ранен, захвачен в плен в районе города Умань в августе 1941 года;

21) генерал-майор Скугарев И.М., командир 219 сд, будучи раненым, пленен в районе местечка Борзна в сентябре 1941 года;

22) генерал-майор Тонконогов Я.И., командир 141 сд, пленен 9 августа 1941 года в районе Умани.

Второй список был на генералов, освобожденных из плена и по окончании фильтрации намеченных к аресту:

«Совершенно секретно

СПИСОК

Генералов Красной армии, находившихся в германской плену и доставленных в мае — июне 1945 г. в Главное управление “Смерш”.

1. ПОНЕДЕЛИН Павел Григорьевич, генерал-майор, бывший командующий 12-й армией бывшего Юго-Западного фронта, 1893 года рождения, уроженец деревни Парниково, Ивановской области, русский, из семьи крупного кулака, бывший член ВКП(б) с 1918 года, в 1937 году за притупление партийной бдительности Дзержинским райкомом ВКП(б) гор. Ленинграда ему был объявлен строгий выговор, в Красной армии с 1918 года.

Признался, что 7 августа 1941 года в районе гор. Умань изменил Родине, сдавшись без сопротивления в плен к немцам.

После пленения допрашивался германскими офицерами и фельдмаршалом Клейстом, которым выдал известные ему секретные данные о личном составе и вооружении войск 12-й армии и ее соседей.

В период пребывания в плену немцы изъяли у Понеделина дневник, в котором он излагал свои антисоветские взгляды по вопросам политики ВКП(б) и Советского правительства.

Так, Понеделин писал, что колхозное крестьянство, лишившись частной собственности, обнищало, вследствие чего к Советскому правительству относится недоброжелательно и поддерживать его в войне с немцами не будет.

В своем дневнике Понеделин также записал, что в 1937–1938 гг. производилось очищение страны от старых кадров, которые не соглашались с генеральной линией партии, при этом Понеделин характеризовал эти кадры с положительной стороны и указывал, что мероприятия Советского правительства в отношении этих людей были неправильны.

Кроме того, Понеделин в этом же дневнике высказывал пораженческие настроения.

Узнав о приказе Ставки Верховного Главнокомандования Красной армии об объявлении его изменником Родины, Понеделин в дневнике сделал запись, содержащую резкий выпад против товарища Сталина.

Высказывание антисоветских взглядов со стороны Понеделина подтверждают находившиеся вместе с ним в немецком плену генерал-лейтенант Музыченко И.Н. — бывший командующий 6-й армией, генерал-майор Скугарев И.М. — бывший командир 219-й стр(елковой) дивизии и генерал-майор Кириллов Н.К. — бывший командир 13-го стрелкового корпуса.

Будучи допрошен, Понеделин показал, что антисоветские настроения у него возникли еще с 1929 года, вследствие несогласия с политикой партии и правительства в области коллективизации сельского хозяйства.

Однако материалами следствия установливается, что Понеделин еще ранее проводил антисоветскую деятельность…

В конце 1941 года, когда Понеделин находился в немецком лагере военнопленных в гор. Ровно, представители германского генштаба предлагали ему поступить на службу к немцам, но это предложение он якобы не принял.

Приказом Ставки Верховного Главного Командования Красной армии № 270 от 16 августа 1941 года Понеделин объявлен как злостный дезертир, нарушивший присягу и предавший свою Родину, а Военной коллегией Верховного суда Союза ССР от 13 октября 1941 года заочно осужден к расстрелу.

Жена Понеделина — Понеделина Н.М. и его отец Понеделин Г.В. решением Особого совещания при НКВД СССР 12 октября 1941 года, как члены семьи изменника Родины, осуждены к 5 годам исправительно-трудовых лагерей.

2. АРТЕМЕНКО Павел Данилович, генерал-майор, бывший командир 27-го стр(елкового) корпуса быв(шего) Юго-Западного фронта, 1896 года рождения, уроженец гор. Сумы, украинец, бывший член ВКП(б) с 1925 года, в Красной армии с 1917 года.

Признался, что, являясь командиром корпуса, не обеспечил руководство подчиненными ему войсками, в результате чего они в первый же месяц войны попали в окружение войск противника и были разгромлены, а сам Артеменко 27 сентября 1941 года близ деревни Семеновка Берзаринского района УССР сдался противнику в плен, не оказав при этом никакого сопротивления.

Находясь в плену, как признал Артеменко, он выдал немцам известные ему данные о войсках Красной армии и планы командования Юго-Западного фронта. Вместе с этим он сообщил немцам сведения о новых видах вооружения Красной армии и свои предположения о людских резервах Советского Союза.

Артеменко советовал немцам, как лучше организовать действия германских войск борьбе против Красной армии, клеветал на Советское правительство, политико-моральное состояние советского народа и военнослужащих Красной армии, а также заявлял о неизбежном поражении СССР в войне с Германией.

Преступная деятельность Артеменко подтверждается захваченными органами “Смерш” показаниями Артеменко, которые он давал немцам на допросах, а также показаниями арестованного генерал-майора Будыхо А.Е. — бывшего командира 71-й стр(елковой) дивизии и свидетелей: генерал-майора Добросердова К.Л. — бывшего начальника штаба 37-й армии; генерал-майора Кириллова Н.К. — бывшего командира 13-го стр(елкового) корпуса и генерал-майора Абрамидзе П.И. — бывшего командира 72-й горнострелковой дивизии.

За измену Родине Артеменко 10 апреля 1942 года военным трибуналом Юго-Западного фронта заочно осужден к расстрелу.

3. ЕГОРОВ Евгений Арсеньевич, генерал-майор, бывший командир 4-го стр(елкового) корпуса 3-й армии быв(шего) Западного фронта, 1891 года рождения, уроженец гор. Киева, русский, быв(ший) член ВКП(б) с 1920 года, в Красной армии с 1918 года.

Признался, что в первые дни войны между Германией и Советским Союзом растерял подчиненные ему части корпуса и 29 июня 1941 года сдался в плен к немцам без сопротивления.

После пленения Егоров был помещен немцами в Хаммельсбургский лагерь военнопленных, где установил связь с изменниками Родины генералами Красной армии Трухиным Ф.И. — быв(шим) начальник(ом) оперативного отдела штаба Прибалтийского военного округа и Благовещенским И.А. — быв(шим) начальник(ом) училища противовоздушной обороны ВМФ в Либаве и принимал активное участие в проводимой ими антисоветской деятельности.

Собираясь вместе, как показал Егоров, они с антисоветских позиций обсуждали положение на фронтах и клеветали на Советское правительство, обвиняя его в неспособности организовать отпор наступающему противнику.

Егоров также признал, что под влиянием Трухина и Благовещенского, он в сентябре 1941 года вступил в созданную немцами в Хаммельбургском лагере военнопленных антисоветскую организацию “Русская трудовая народная партия” и впоследствии являлся членом комитета этой организации и председателем партийного суда.

В ноябре 1941 года Егоров участвовал в составлении обращения к германскому командованию, в котором группа предателей — бывших военнослужащих Красной армии просила разрешить им сформировать из числа военнопленных «добровольческие отряды» для вооруженной борьбы против Советского Союза.

Впоследствии при “Русской трудовой народной партии” под руководством Егорова был создан специальный штаб, занимавшийся антисоветской обработкой военнопленных и вербовкой их в так называемые “добровольческие отряды”.

Егоров признал, что за период существования возглавляемого им штаба в “добровольческие отряды” было завербовано около 800 человек.

Враждебная деятельность, проводимая Егоровым в период пребывания в плену у немцев, подтверждается показаниями арестованных генерал-майора Трухина Ф.И. — быв(шего) начальника оперативного отдела штаба Прибалтийского военного округа и генерал-майора береговой службы Благовещенского И.А. — быв(шего) начальника училища противовоздушной обороны ВМФ в Либаве, а также свидетелей: генерал-майора Потапова М.И. — бывшего командующего 5-й армией; генерал-майора Абрамидзе П.И. — бывшего командира 72-й горно-стр(елковой) дивизии; генерал-майора Кириллова М.К. — быв(шего) командира 13-го стр(елкового) корпуса и генерал-майора Скугарева И.М. — быв(шего) командира 219-й стр(елковой) дивизии.

4. ЗЫБИН Ефим Сергеевич, генерал-майор, бывший командир 36-й кавалерийской дивизии быв(шего) Юго-Западного фронта, 1894 года рождения, уроженец села Васильевка Боринского района Воронежской области, русский, бывший член ВКП(б) с 1927 года, в Красной армии с 1918 года.

В 1922 году арестовывался Орловской губЧК за должностные преступления, в 1938 году арестовывался органами НКВД по подозрению в антисоветском военном заговоре, но за недостаточностью собранных улик из-под стражи был освобожден. Признался, что в плен к немцам сдался без сопротивления 28 августа 1941 года в районе дер. Клетное Волковысского района БССР, после того как растерял подчиненные ему воинские части.

Оказавшись в плену, выдал немцам известные ему секретные данные о частях Красной армии и впоследствии перешел к ним на службу, получив должность коменданта Хаммельбургского лагеря военнопленных.

Находясь в этом лагере, как показал Зыбин, он в конце 1941 года установил связь с изменниками Родины генералами Красной армии: Трухиным Ф.И. — бывши(м) начальник(ом) оперативного отдела штаба Прибалтийского военного округа и Благовещенским И.А. — бывши(м) начальник(ом) училища противовоздушной обороны ВМФ в Либаве, и вместе с ними проводил антисоветскую работу среди военнопленных. Зыбин клеветал на советский строй и руководителей Советского правительства, обвиняя их в неподготовленности страны к войне.

В ноябре 1941 года под влиянием своих враждебных убеждений Зыбин вступил в созданную немцами в лагерях антисоветскую организацию “Русская трудовая народная партия” и являлся инициатором формирования из числа военнопленных так называемых “добровольческих отрядов” для борьбы против Красной армии.

Зыбин признал, что обработал и завербовал для вражеской деятельности против СССР около 40 военнопленных — бывших военнослужащих Красной армии.

Антисоветская деятельность Зыбина подтверждается показаниями арестованных генерал-майора Трухина Ф.И. — бывшего начальника оперативного отдела штаба Прибалтийского военного округа и генерал-майора береговой службы Благовещенского И.А. — бывшего начальника училища противовоздушной обороны ВМФ в Либаве, а также свидетелей: генерал-майора Самохина А.Г. — бывшего начальника 2-го управления Главного разведывательного управления Генштаба Красной армии; генерал-майора Герасимова И.М. — бывшего командира 146-й стр(елковой) дивизии; генерал-майора Артеменко П.Д. — бывшего командира 27-го стр(елкового) корпуса и генерал-майора Егорова Е.А. — бывшего командира 4-го стр(елкового) корпуса.

За измену Родине Зыбин 13 октября 1942 года Военной коллегией Верховного суда Союза ССР заочно осужден к расстрелу.

Жена Зыбина — Зыбина В.А. Особым совещанием при НКВД СССР 26 июня 1943 года, как член семьи изменника Родины, осуждена на 5 лет ссылки в Омскую область.

5. КРУПЕННИКОВ Иван Павлович, генерал-майор, бывший начальник штаба 3-й гвардейской армии быв(шего) Юго-Западного фронта, 1896 года рождения, уроженец гор. Москвы, русский, кандидат в члены ВКП(б) с 1942 года, в Красной армии с 1918 года.

Признался, что в декабре 1942 года в результате потери ориентировки оказался в расположении войск противника и, не желая рисковать своей жизнью, добровольно сдался в плен к немцам.

На допросах выдал немцам известные ему данные о расположении войск 3-й гвардейской армии, их вооружении, а также о подготовке резервов Красной армии.

В начале 1943 года, находясь в Летценском лагере военнопленных, по собственной инициативе поступил на службу в качестве преподавателя на созданные немцами курсы офицерского состава и пропагандистов так называемой “Русской освободительной армии”.

Кроме того, показаниями арестованного Никитина B.C. — бывшего командира 11-го стр(елкового) корпуса Крупенников уличается как участник антисоветского заговора в Красной армии, а агентурными материалами — в проявлении в период 1937–1941 гг. антисоветских настроений и восхвалении врагов народа.

Арестованный Никитин от своих показаний отказался и 20 июля 1939 года Военной коллегией Верховного Суда СССР осужден к 10 годам лишения свободы.

Преступная деятельность Крупенникова в период его пребывания у немцев подтверждается показаниями генерал-лейтенанта Мазанова Л.А. — бывшего начальника артиллерии 30-й армии и генерал-майора Борисова М.Д. — быв(шего) командира 7-го кавалерийского корпуса, а также показаниями арестованных подполковника Ткачева И.М. — бывшего начальника штаба 33-й гвардейской стр(елковой) дивизии, подполковника Вольвача И.М. — быв(шего) начальника отдела боевой подготовки штаба 47-й армии и Калимбета Д.Е. — бывшего библиотекаря Летценского лагеря военнопленных.

6. ЛАЗУТИН Николай Георгиевич, комбриг…

7. САМОХИН Александр Георгиевич, генерал-майор, бывший начальник 2-го управления Главного разведывательного управления Красной армии, 1902 года рождения, уроженец станицы Сиротинской Сталинградской области, русский, член ВКП(б) с 1920 года, в Красной армии с 1919 года.

Показал, что, получив назначение на должность командующего 48-й армией, он 21 апреля 1942 года на самолете ПР-5 вылетел в штаб бывш(его) Брянского фронта для получения указаний и вручения командующему фронтом пакета особой важности из Ставки Верховного Главного Командования.

В полете летчик Коновалов, потеряв ориентировку, уклонился от заданного маршрута, перелетел линию фронта и был сбит немцами перед передним краем их обороны.

После падения самолета Самохин пытался уничтожить пакет из Ставки, поджег его, но так как к нему приближались немцы, он бросил пакет в грязь, а поэтому не знает, попал ли он в руки противника.

Освобожденный из немецкого плена и допрошенный нами бортмеханик самолета, на котором летел Самохин, — воентехник 2-го ранга Корнилов Т.Н. подтвердил, что Самохин действительно жег какие-то документы.

После пленения Самохин был доставлен немцами в гор. Орел, где у него были изъяты удостоверение личности, партийный билет, орденская книжка и написанная им брошюра “Тактика германской армии”.

Самохин показал, что по прибытии в г. Орел он был немцами подвергнут допросу, но никаких показаний о Красной армии якобы не дал.

Однако на следующий день после пленения Самохина командующий 2-й германской танковой армией (в районе которой был сбит самолет Самохина) генерал Шмидт издал приказ, в котором было сказано:

“За сбитие 21 апреля самолета и взятие в плен генерала Самохина я выражаю батальону благодарность.

Благодаря этому действию командование получило ценные данные, которые при известных обстоятельствах могут благоприятно повлиять на дальнейшее проведение операций”.

На последующих допросах в Главном управлении “Смерш” Самохин сознался, что назвал немцам правильные фамилии ряда работников Генерального штаба Красной армии, как то: начальника Главного разведывательного управления генерал-майора Панфилова, начальника Оперативного управления Генштаба генерал-лейтенанта Бодина и начальника направления Оперативного управления Генштаба генерал-майора Шевченко. Кроме того, Самохин сообщил немцам структуру Главного разведывательного управления Красной армии, но, как он показал, эта структура не соответствовала действительности.

Самохин также показал, что, испугавшись возможных его допросов в гестапо, пытался подставить себя германской разведке для вербовки и последующей переброски в Советский Союз, где он имел намерение явиться с повинной, но немцы его предложение якобы отвергли.

На допросах Самохин ведет себя неискренне.

8. ПРИВАЛОВ Петр Фролович, генерал-майор, бывший командир 15-го стрелкового корпуса быв(шего) Юго-Западного фронта, 1898 года рождения, уроженец села Смолевичи Клинцовского района Орловской области, русский, член ВКП(б) с 1919 года, в Красной армии с 1918 года.

На допросе показал, что 22 декабря 1942 года при поездке в дивизию в районе Кантемировка наскочил на немецкую засаду, был тяжело ранен и захвачен немцами в плен.

На допросе выдал немцам известные ему данные о формировании и организации химических войск Красной армии, а впоследствии якобы за антифашистские настроения был заключен немцами в тюрьму.

В марте 1943 года, находясь в Киевской тюрьме, изъявил добровольное согласие служить у немцев и получил назначение в немецкую особую кавалерийскую дивизию СС, где, по заявлению Привалова, якобы использован не был.

В июле 1943 года, как показал Привалов, при попытке к бегству он был арестован немцами и заключен в Берлинскую тюрьму, где подал на имя немецкой администрации заявление с просьбой освободить его из-под стражи, указав в своем заявлении, что “меня использовали, взяли, что нужно было, и бросили в тюрьму”.

Заявление Привалова на имя немцев изъято органами “Смерш”.

Будучи допрошен по этому вопросу, Привалов заявил, что такое заявление он написал умышленно, с целью освобождения из немецкой тюрьмы.

9. БЕЛЕШЕВ Михаил Александрович, генерал-майор авиации, бывший командующий ВВС 2-й ударной армии быв(шего) Волховского фронта, 1900 года рождения, уроженец гор. Москвы, русский, член ВКП(б) с 1919 года, в Красной армии с 1919 года.

Показал, что в сентябре 1942 года, находясь в окружении войск противника, был захвачен немцами в плен.

После пленения Белешев был доставлен в лагерь военнопленных в гор. Винницу, где установил связь с изменником Родины Власовым и согласился служить в создававшейся немцами так называемой “Русской освободительной армии”, но, по неизвестным для него причинам, использован там не был.

Белешев сознался, что на допросе в разведотделе ставки германской армии он одобрил предложение немцев об использовании пленных советских летчиков для борьбы против Красной армии, после чего был назначен немцами на должность коменданта лагеря военнопленных в гор. Мариенфельд, где содержались военнослужащие частей ВВС Красной армии.

Арестованный бывш(ий) командир дивизии комбриг дивизии Бессонов показал, что в 1943 году при встрече с Белешевым в Мариенфельдском лагере последний высказывал пораженческие настроения и дал Бессонову согласие участвовать в подготовлявшемся немцами авиационном десанте в тыл Советского Союза для проведения повстанческой деятельности.

Белешев показания Бессонова отрицает. Будучи комендантом этого лагеря, Белешев по заданию немцев вел антисоветскую обработку военнопленных и подготавливал их для участия в борьбе против Советской власти на стороне немцев.

В мае 1943 года, как показал Белешев, он якобы за попытку к бегству был снят с должности коменданта лагеря и заключен в крепость Вюрцбург, где содержался до дня освобождения его войсками союзников.

10. КИРИЛЛОВ Николай Кузьмич, генерал-майор, бывший командир 13-го стрелкового корпуса бывш(его) Юго-Западного фронта, 1897 года рождения, уроженец гор. Саратова, русский, бывший член ВКП(б) с 1931 года, в Красной армии с 1920 года, в прошлом депутат Верховного Совета УССР.

Показал, что 7 августа 1941 года в районе Умани попал в окружение войск противника и без сопротивления сдался в плен к немцам.

Находясь в плену, допрашивался германскими офицерами, и в частности фельдмаршалом Клейстом, которые, как показал Кириллов, неоднократно предлагали ему подписать антисоветское обращение к военнослужащим Красной армии и вступить на службу в так называемую «Русскую освободительную армию», но от этих предложений он якобы отказался.

Находившиеся вместе с Кирилловым в плену у немцев генерал-майор Абрамидзе — быв. командир 72-й горнострелковой дивизии, генерал-майор Герасимов И.М. — быв(ший) командир 146-й стр(елковой) дивизии, генерал-майор Скугарев И.М. — быв(ший) командир 219-й стр(елковой) дивизии, генерал-майор Добросердов К.Л. — быв(ший) начальник штаба 37-й армии и генерал-майор Потапов М.И. — быв(ший) командующий 5-й армией показали, что за время пребывания в лагерях Кириллов на службе у немцев не состоял.

Приказом Ставки Верховного Главного Командования Красной армии № 270 от 16 августа 1941 года Кириллов объявлен как злостный дезертир, нарушивший присягу и предавший свою Родину, а Военной коллегией Верховного Суда Союза ССР 13 октября 1941 года заочно осужден к расстрелу.

Жена Кириллова — Кириллова Н.М., как член семьи изменника Родины, Военным трибуналом Приволжского военного округа 19 октября 1941 года осуждена на 5 лет ссылки в Красноярский край.

11. СИВАЕВ Максим Наумович, генерал-майор технических войск, бывш(ий) начальник военных сообщений 24-й армии бывшего Резервного фронта, 1891 года рождения, уроженец дер. Хлысты Ельнинского района Смоленской области, русский, член ВКП(б) с 1918 года, в Красной армии с того же года.

Показал, что 2 ноября 1941 года в районе дер. Старая Русса Сухиничского района, находясь в окружении войск противника, был захвачен немцами в плен.

На допросе в штабе германской воинской части Сиваев выдал немцам известные ему секретные данные о работе железнодорожного транспорта в СССР.

По показанию находившегося вместе с Сиваевым в германском плену генерал-майора Добросердова — бывшего начальника штаба 37-й армии устанавливается, что Сиваев, будучи в лагере военнопленных в Вульгайде, проходил обучение на курсах фашистских пропагандистов.

Будучи допрошен, Сиваев показал, что он действительно занимался на курсах фашистских пропагандистов.

21 декабря 1945 года. АБАКУМОВ».

5

Для тех советских генералов, которые были освобождены из советского плена, но оказались под арестом по обвинению в измене Родине, участь была незавидной. Чтобы это понять, достаточно ознакомиться с делом генерал-майора В.В. Кирпичникова.

В середине мая 1945 года проверка бывшего командира 43-й стрелковой дивизии была закончена. По результатам фильтрации его арест был утвержден начальником ГУКР «Смерш» генералом B.C. Абакумовым и санкционирован заместителем главного военного прокурора. Сам Кирпичников был препровожден в Лефортовскую тюрьму, а 5 июля начальником следственного отдела ГУКР «Смерш» было утверждено постановление о привлечении В.В. Кирпичникова в качестве обвиняемого по статье 58–1 «б» УК РСФСР за измену Родине. В этом документе, в частности, говорилось: «Будучи командиром 43-й стрелковой дивизии в звании генерал-майора в октябре 1941 года, сдавшись в плен к белофиннам, изменил Родине, выдал” врагу секретные данные о действиях выборгской группировки войск Красной армии. Кроме того, в собственноручно написанном им докладе для финской разведки клеветал на советскую власть, Красную армию, ее высшее командование и восхвалял действия финских войск».

Комментируя эти строки, генерал-лейтенант ФСБ B.C. Христофоров пишет: «Обвинение в измене Родине, предъявленное В.В. Кирпичникову, практически не оставляло для него шансов остаться живым. В соответствии с действовавшим Уголовным кодексом измена Родине представляла собой действия, совершенные гражданами СССР в ущерб военной мощи Советского Союза, государственной независимости или неприкосновенности его территории. В условиях Великой Отечественной войны измена Родине считалась тяжким преступлением и с объективной стороны могла быть совершена в форме шпионажа, выдача военной или государственной тайны, переходу на сторону врага, бегства или перелета за границу. Измена Родине, в форме какого бы действия она ни выражалась, всегда квалифицировалась как совершенная в ущерб военной мощи, независимости или неприкосновенности СССР, что влекло применение высшей меры уголовного наказания — расстрела с конфискацией имущества».

Далее автор статей о В.В. Кирпичникове приводит допрос генерала: «“В предъявленном мне обвинении признаю себя виновным частично. Добровольно в плен к белофиннам я не сдавался, а попал в плен, будучи контужен при обстоятельствах, о которых сообщил на предыдущих допросах… Я сообщил секретные данные о действиях выборгской группировки частей Красной армии, а также другие, интересующие их данные о советских войсках. Я не могу восстановить в своей памяти, чтобы я когда-либо за время пребывания в плену у белофиннов написал собственноручно финской разведке доклад, в котором бы сообщил о действиях Красной армии, клевет[тал] на советскую власть, Красную армию, ее высшее командование и восхвалял действия финских войск”.

Последовал очередной вопрос следователя: “Вам предъявляется этот собственноручно написанный вами доклад, в котором имеется ваша подпись. Может быть, это поможет вам восстановить в памяти факт ваших предательских действий”. Ответ: “Вынужден признать, что предъявленный мне документ является собственноручно написанным мною докладом для финских разведывательных органов”. Вопрос: “Что побудило вас совершить это предательство?” Ответ: “Попав в плен, я был морально подавлен и, потеряв веру в боеспособность Красной армии, полагал, что победа будет на стороне Германии и Финляндии. Исходя из этого появившегося у меня пораженческого настроения в собственноручно написанном мною докладе я начал возводить клевету на советскую власть и Красную армию, надеясь таким образом расположить к себе белофиннов и, сохранив жизнь, обеспечить себе более или менее привилегированное положение в плену”».

«На допросе, проходившем 31 мая 1946 года, обвиняемому были заданы вопросы о собственноручных показаниях, данных им в плену, на которых поставлена дата “1.9.41”. Кирпичников признался, что сразу же, после того как оказался в плену в штабе финской дивизии, по предложению финского штабного офицера сделал описание хода боевых операций 43-й стрелковой дивизии. В составленном документе Кирпичников выдал финнам секретные сведения, относящиеся к действиям 43-й дивизии и всей выборгской группировки советских войск. Он признался, что при этом возводил клевету на советское командование, Красную армию и советскую действительность, восхваляя в то же время действия финской армии и ее командования.

Кирпичников рассказал, что сотрудники управления пропаганды Финляндии предлагали ему возглавить антисоветское освободительное движение в Финляндии. На это Кирпичников ответил отказом: “Пусть даже если меня будет ждать смерть на своей родине, я все же вашего предложения не принимаю”. Факт отказа Кирпичникова от сотрудничества с финскими спецслужбами подтвердил один из бывших военнопленных, сообщивший следствию, что Кирпичников не поддавался уговорам “идти в эту армию”».

По мнению генерала Христофорова, «анализ материалов уголовного дела свидетельствует, что информация, полученная в ходе допросов свидетелей, не была в полной мере учтена для характеристики личности обвиняемого и при вынесении приговора». Вот несколько примеров: «В протоколе допроса Г.М. Першина содержится следующая информация: «Летом 1942 года, примерно в августе, Кирпичников выступал перед военнопленными с обращением, в котором призывал военнопленных вести себя с соответствующим русскому человеку достоинством. Он обратил внимание на взаимоотношения между военнопленными, указывая на необходимость уважать старших по званию, соблюдать внешний вид, быть подтянутым и опрятным, не лазить по помойным ямам, не подбирать окурки и не попрошайничать у финских солдат. Указывал на необходимость повести борьбу с продажей отдельным военнопленным табака за хлеб и другую пищу. По вопросу о плохом питании сказал, что Финляндия — страна небольшая и бедная и лучших условий создать не может. На нашей обязанности лежит все, что нам дают, получать сполна и кушать, с тем чтобы сохранить свое здоровье”. Осенью 1942 года адъютант Кирпичникова — Н.Я. Финогин был отправлен на работу к одному из финских крестьян, откуда за нарушения дисциплины его водворили обратно в лагерь. В качестве наказания его заставили несколько дней подряд стоять по два часа в день с мешком, наполненным песком. Генерал-майор Кирпичников просил начальника лагеря освободить Финогина от наказания и, когда ему в этой просьбе было отказано, Кирпичников, взяв такой же мешок, встал рядом с Финогиным.

Кирпичников ушел в барак только тогда, когда ему лично приказал начальник лагеря.

Бывший военнопленный финского лагеря № 1 передал содержание разговора, который происходил между следователем лагеря и финским офицером, приехавшим в лагерь для отбора из числа пленных сотрудников в антисоветскую газету “Северное Слово”: “Офицер спросил следователя: “А как Кирпичников?” Финский следователь ответил: “О, это патриот, с ним и говорить нечего”».

Словом, «измену Родине», если она была уже черным по белому внесена в дело, опровергнуть не представлялось возможности. Чтобы это понять, достаточно ознакомиться с характеристикой обвинений Кирпичникова начальником ГУКР «Смерш» B.C. Абакумовым: «Кирпичников признался в том, что, потеряв управление войсками, попал в окружение противника и, будучи контужен в сентябре 1941 года, был пленен финнами. На допросах выдал финнам сведения о концентрации частей Красной армии на выборгском направлении и другие секретные данные о советских войсках. Кроме того, представил финскому командованию доклад, в котором подробно описал боевые действия 43-й стрелковой дивизии. В этом докладе Кирпичников клеветал на советский строй и организацию Красной армии, а также восхвалял финскую армию. На предложение финских властей возглавить антисоветское движение среди советских военнослужащих Красной армии, находившихся в финском плену, Кирпичников якобы ответил отказом, вследствие чего финнами был заключен в лагерь, где содержался до выхода Финляндии из войны». Всего это было вполне достаточно, чтобы бывшего командира стрелковой дивизии расстреляли…

Дело по обвинению бывшего командира 43-й стрелковой дивизии было рассмотрено 28 августа 1950 года. Приговор был однозначным: Кирпичникова Владимира Васильевича подвергнуть высшей мере наказания — расстрелу с конфискацией имущества. К слову сказать, уголовное дело в отношении генерал-майора Кирпичникова рассматривалось не однажды. Как свидетельствует генерал Христофоров, «в Главной военной прокуратуре (5 июня 1990 г. и 26 апреля 2002 г.). В первом случае оснований для постановки вопроса о принесении протеста на приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР от 28 августа 1950 года не нашли. Во втором было утверждено заключение “Об отказе в реабилитации по архивному делу в отношении Кирпичникова В.В.”, в котором отмечено, что вина Кирпичникова в измене Родине в форме выдачи противнику военной тайны является установленной, и в соответствии с пунктом “а” части 1 статьи 4 Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года “О реабилитации жертв политических репрессий” Кирпичников реабилитации не подлежал».

6

Что касается советских генералов из окружения генерала А.А. Власова, то ими «Смерш» занимался отдельно. Так, генерал-майор Д.Е. Закутный, арестованный 20 мая 1945 года германской полицией, был репатриирован в советскую оккупационную зону 13 июня. По утверждению К.М. Александрова, его «дело вел заместитель начальника отделения следственного отдела ГУКР “СМЕРШ” майор Седов. 1 апреля 1946 года согласился с предъявленным обвинением.

30–31 июля в ходе заседаний Военной коллегии Верховного Суда СССР подтвердил собственное активное участие во Власовском движении, подчеркнув следующее: “Я оказался идейным врагом своего народа, так как полностью разделял антисоветский манифест КОНР и проводил вербовку новых лиц в Комитет”, который “ставил перед собой основной целью свержение советской власти путем вооруженного выступления, террора против руководителей ВКП(б) и советского правительства, шпионажа и диверсий”». (Здесь и далее: Александров К.М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944–1945. М., 2009).

Л. Решин и В. Степанов дополняют это так: «1 августа 1946 года Закутный был приговорен Военной коллегией Верховного Суда СССР к смертной казни через повешение. В последнем слове Закутный сказал: “Я еще не безнадежно потерян для своей Родины и прошу сохранить мне жизнь, дав этим возможность хотя бы частично искупить столь большую мою вину. Прошу дать мне возможность умереть честным человеком, а не врагом своего государства”».

Генерал-майор Ф.И. Трухин, переданный 11 мая 1945 года сотрудникам ОКР «СМЕРШ» 162-й танковой бригады, был срочно доставлен из Чехии в Москву. По данным К.М. Александрова, его «дело вел старший оперуполномоченный ГУКР “СМЕРШ” (затем 3-го Главного управления МГБ СССР) майор А.А. Коваленко… Допрашивали примерно 20 раз — 20 мая, 21 мая, 1 и 8 июня, 30 июля, 4, 8, 24 и 29 августа, 22 сентября, 8, 9, 10 октября, 14 ноября, 14 декабря, 30 января 1946, 13, 16 и 26 марта и о генерал-лейтенанте М.Ф. Лукине — 11 июля. Дал показания, свидетельствовавшие в пользу М.Ф. Лукина, подтвердив его лояльность в плену советскому государству. 11 апреля подписал предъявленное обвинение.

31 июля 1946 в ходе заседания Военной коллегии Верховного Суда СССР признал, что, будучи в плену, “встал во главе борьбы с советской властью, организовывал других”, “вошел в трудовую партию, вошел в союз «Новое поколение», и все это в поисках путей борьбы с советской властью”, “был идейным вдохновителем курсов в Дабендорфе”, “играл ведущую роль в КОНРе”, “был начальником штаба РОА”. В последнем слове подтвердил готовность “вынести любой приговор”».

Л. Решин и В. Степанов дополняют это так: «1 августа 1946 года Трухин был приговорен Военной коллегией Верховного Суда СССР к смертной казни через повешение. В последнем слове сказал: “Я изложил всю гадость, мерзость, гнусность моего падения начиная с 1941 года. Нет имени преступлениям, которые я совершил. Я сознался во всем. Я сделал бесконечно много гадостей и поэтому жду и готов вынести любой приговор”».

Генерал-майор береговой службы И.А. Благовещенский, арестованный 3 июня 1945 года в Мариенбаде представителями советской репатриационной комиссии, был также срочно отправлен в Москву. По данным К.М. Александрова, его «дело вел старший следователь следственного отдела ГУКР “СМЕРШ” майор Мартынов. 7 апреля 1946 согласился с предъявленным 4 апреля обвинением. 25 июля ознакомился с материалами дела в 9 томах.

30–31 июля в ходе заседаний Военной коллегии Верховного Суда СССР пытался доказать пассивный характер собственного участия во Власовском движении и разочарование в борьбе против советской власти задолго до создания КОНР, надеясь добиться смягчения приговора».

Л. Решин и В. Степанов дополняют это так: «1 августа 1946 года Благовещенский вместе с другими обвиняемыми, проходившими по делу А.А. Власова и его штаба, был приговорен к смертной казни через повешение.

На суде Благовещенский, в частности, заявил: “…в антисоветскую организацию, возглавляемую Власовым, я вступил, хотя и не имел на это прямых указаний от советских органов, с целью подрыва этой организации изнутри, с целью ее разложения…”»

Генерал-майор В.Ф. Малышкин был принудительно репатриирован в наручниках в советскую оккупационную зону 25 марта 1946 года и отправлен в Москву. По данным К.М. Александрова, «в Москве допрашивался начальником отделения следственного отдела ГУКР “СМЕРШ” подполковником В.А. Соколовым… практиковавшим пытки и истязания подследственных, и его помощником майором А.А. Коваленко. 2 апреля на одном из первых допросов мотивировал свои поступки так: “Я рассчитывал, что, оставшись у американцев, смогу продолжать ранее начатую борьбу против советского правительства. На протяжении ряда лет я относился враждебно к советской власти, считая, что советское правительство проводит чуждую интересам народов политику, в результате чего крестьяне и рабочие лишены всяких прав и живут в нужде. В связи с этим я боролся за то, чтобы свергнуть в СССР советскую власть, заменив ее буржуазно-государственной системой”. 18 апреля подписал предъявленное обвинение».

Л. Решин и В. Степанов дополняют это так: «1 августа 1946 года Малышкин был приговорен Военной коллегией Верховного Суда СССР к смертной казни через повешение. В последнем слове Малышкин сказал: “Сейчас не могу объяснить, что сыграло решающую роль в преступлении, которому нет имени. Я пошел против общественного и государственного строя. Я дал все показания, я ничего не скрыл, все изложил. Умирать, конечно, неохота. Но после всего, что мной сделано, как смотреть в глаза людям? Жду сурового приговора”».

Генерал-лейтенант А.А. Власов в Москву был доставлен уже 15 мая 1945 года. По утверждению К.М. Александрова, «…около 40 минут допрашивался начальником ГУКР “СМЕРШ” генерал-полковником B.C. Абакумовым. Содержался под № 31 в одиночной камере Внутренней тюрьмы НКГБ — МГБ СССР. Непрерывно допрашивался с 16 по 25 мая 1945 (с перерывами на сон и приемы пищи) начальником следственного отдела ГУКР «СМЕРШ» генерал-майором А.Г. Леоновым… Вторым следователем в 1945–1946 гг. был начальник отделения следственного отдела ГУКР “СМЕРШ” подполковник В.А. Соколов…

8 апреля подписал предъявленное обвинение. 31 июля 1946 в ходе заседаний Военной коллегии Верховного Суда СССР признал инкриминируемую руководящую роль в военно-политической деятельности, которую вместе с другими подсудимыми пытался вести и вел в 1942–1945 на стороне противника с целью свержения советской власти. Подтвердил активное участие в создании КОНР и редактировании Пражского манифеста, заявив следующее: “Формировал армию для борьбы с советским государством, я сражался с Красной армией… вел самую активную борьбу с советской властью и несу за это полную ответственность <…> Я не имел связи с Англией и Америкой, но я надеялся на поддержку с их стороны в части создания мне условий для продолжения антисоветской деятельности”. Откровенно признал: “Все проводилось от моего имени, и я за это отвечаю. Если бы немцы сразу же, как я перешел к ним, разрешили мне действовать против Советов, то, безусловно, я был бы активным борцом”».

Л. Решин и В. Степанов дополняют это так: «Осужден 1 августа 1946 года к смертной казни через повешение. В последнем слове заявил: “Содеянные мною преступления велики, и ожидаю за них суровую кару. Первое грехопадение — сдача в плен. Но я не только полностью раскаялся, но на суде и следствии старался как можно яснее выявить всю шайку. Ожидаю жесточайшую кару”».