Сталинские генералы в плену Смыслов Олег
Допрошенные в ходе дополнительной проверки генералы Музыченко И.Н., Лукин М.Ф., Прохоров И.П. и Мельников И.И., находящиеся вместе с Сиваевым в немецком плену, охарактеризовали его как преданного Советской Родине генерала.
19 января 1957 года Военная коллегия Верховного Суда СССР, рассмотрев заключение, составленное в порядке ст. 373 УПК РСФСР, приговор в отношении Сиваева отменила по вновь открывшимся обстоятельствам и дело прекратила за отсутствием в его действиях состава преступления».
Генерал-майор Самохин Александр Георгиевич находился под следствием в течение 6 лет, и только 25 марта 1952 года дело по его обвинению было рассмотрено Военной коллегией Верховного Суда СССР.
«Признав Самохина виновным в измене Родине, Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила его к лишению свободы сроком на 25 лет с конфискацией всего имущества. Самохина не расстреляли, но лишили свободы на максимальный срок, предусмотренный действовавшим в то время законодательством.
Немногим более чем через год заместитель Главного военного прокурора Советской Армии генерал-майор юстиции Китаев утвердил заключение, составленное в порядке, предусмотренном ст. 373 УПК РСФСР, в котором предлагалось приговор в отношении Самохина отменить и дело о нем прекратить ввиду необоснованного привлечения его к уголовной ответственности и осуждения.
В заключение отмечалось, что, оказавшись на территории, занятой немецкими войсками, Самохин принял все меры к уничтожению документов особой важности, пытался покончить жизнь самоубийством, но был захвачен немецкими солдатами. Эти обстоятельства подтвердили Коновалов — пилот подбитого самолета, на котором летел Самохин, борт-механик того же самолета Корнилов и плененный советскими войсками немецкий офицер Манн.
Относительно двух ответственных работников Генерального штаба Советской Армии Самохин лишь подтвердил то, что немцам уже было известно.
Плененные немецкие офицеры разведки и контрразведки обер-лейтенант Манн, полковники Пецольд и Шельдкнехт, которые в свое время допрашивали Самохина, рассказали, что он на допросах вел себя с достоинством, на их вопросы отвечал уклончиво, никаких данных, интересовавших немецкое командование, не сообщил, в момент пленения никаких оперативных документов у него не изымалось.
Ничем не опровергнуты утверждения Самохина о том, что предложение о сотрудничестве с немецкой разведкой он делал с единственной целью — таким путем перейти на сторону советских войск.
Военная коллегия Верховного Суда СССР, рассмотрев 28 июля 1953 года указанное выше заключение и согласившись с содержавшимися в нем предложениями, приговор в отношении Самохина отменила и дело, по которому он был осужден, прекратила.
29 мая 1953 года Самохину вручена справка о его реабилитации.
После реабилитации Самохин в августе 1953 года зачисляется слушателем Высших академических курсов при Высшей военной академии. После окончания этих курсов назначается старшим преподавателем общевойсковой подготовки военной кафедры МГУ имени М.В. Ломоносова».
А.Г. Самохин умер в 1955 году.
Генерал-майор авиации Белешев Михаил Александрович был приговорен к расстрелу Военной коллегией Верховного Суда СССР на основании ст. 58–1 «б» УК РСФСР.
«Как потом было установлено, Белешев осужден по сфальсифицированному в отношении него делу. Поэтому определением Военной коллегии Верховного Суда СССР от 4 июля 1957 года состоявшийся в отношении Белешева приговор отменен по вновь открывшимся обстоятельствам и дело прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления».
Генерал-майор Артеменко Павел Данилович. Определением Военной коллегии Верховного Суда СССР от 2 августа 1950 года приговор Военного трибунала Юго-Западного фронта был отменен, и дело направлено на новое расследование. Повторно осужден Военной коллегией Верховного Суда СССР 26 августа 1950 года и приговорен к высшей мере наказания. В тот же день расстрелян.
Генерал-майор Егоров Евгений Арсентьевич под следствием находился до 15 июня 1950 года. 15 июня 1950 года по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР лишен воинского звания, государственных наград, приговорен к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян.
Генерал-майора Зыбина Ефима Сергеевича за потерю управления дивизией и антисоветскую агитацию в плену (измена родине) Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила к высшей мере наказания. Приговор был приведен в исполнение 25 августа 1946 года.
О чем говорят эти факты? Прежде всего, о том, что карательные органы в то время были не просто придирчивы, они выражали политику системы того государства. С одной стороны, действительно тысячи советских людей по разным причинам оказались на службе у врага. Многие из них, как могли, скрывали это. И нужно было выявить пособников и предателей. Нередко происходили ошибки и трагедии. Немало зависело и от личности самого оперативного работника или следователя. С одной стороны, даже судя по генералам, вернувшимся из плена, видно, что отношение к ним было предвзятое. С другой стороны, установленные факты критического отношения к первым лицам государства по тем временам и законам были страшным государственным преступлением. А уж те, кто попал в приказ Ставки ВГК даже по ошибке, вообще не могли рассчитывать на снисхождение. Приказ обратной силы не имел.
2
Бывшие генералы А.А. Власов, Д.Е. Закутный, И.А. Благовещенский, В.Ф. Малышкин и Ф.И. Трухин по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР в ночь на 1 августа 1946 года были повешены во дворе Бутырской тюрьмы. Останки казненных кремировали и прах развеяли в безымянном рву Донского монастыря («клумба невостребованных прахов»).
2 августа советские газеты опубликовали «Сообщение ТАСС»:
«От Военной Коллегии Верховного Суда СССР.
На днях Военная Коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела дело Власова А.А., Малышкина В.Ф., Жиленкова Г.Н., Трухина Ф.И., Закутного Д.Е., Благовещенского И.А., Меандрова М.А., Мальцева В.И., Буняченко С.К., Зверева Г.А., Корбукова В.Д., Шатова Н.С. по обвинению в измене Родине и в том, что они, будучи агентами германской разведки, проводили активную шпионско-диверсионную и террористическую деятельность против Советского Союза, то есть в преступлениях, предусмотренных статьями 58–1, 58–8, 58–9, 58–10 и 58–11 Уголовного Кодекса РСФСР.
Все обвиняемые признали себя виновными в смысле предъявленных им обвинений.
В соответствии с пунктом 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г., Военная Коллегия Верховного Суда СССР приговорила обвиняемых Власова, Малышкина, Жиленкова, Трухина, Закутного, Благовещенского, Меандрова, Мальцева, Буняченко, Зверева, Корбукова и Шатова к смертной казни через повешение.
Приговор приведен в исполнение».
3
ИЗ ПРОТЕСТА (В ПОРЯДКЕ НАДЗОРА) ЗАМЕСТИТЕЛЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО ПРОКУРОРА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИ — ГЛАВНОГО ВОЕННОГО ПРОКУРОРА (ИЮНЬ 2001; № 7 у — 37604–42) ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ В ОТНОШЕНИИ ВЛАСОВА А.А., ЖИЛЕНКОВА Г.Н., МАЛЫШКИНА В.Ф., ТРУХИНА Ф.И., БЛАГОВЕЩЕНСКОГО И.А., ЗАКУТНОГО Д.Е., МЕАНДРОВА М.А., МАЛЬЦЕВА В.И., БУНЯЧЕНКО С.К., ЗВЕРЕВА ГА., КОРБУКОВА В.Д. И ШАТОВА Н.С.
«Преступная деятельность Власова А.А., Жиленкова Г.Н., Малышкина В.Ф., Трухина Ф.И., Благовещенского И.А., Закутного Д.Е., Меандрова М.А., Мальцева В.И., Буняченко С.К., Зверева Г.А., Корбукова В.Д. и Шатова И.С. в совершении инкриминированных им предварительным следствием и судом преступных деяний подтверждается другими свидетельскими показаниями, а также многочисленными обращениями, докладными записками, учебными программами, наставлениями, антисоветскими газетами, журналами и брошюрами с призывами к вооруженной борьбе с Советским Союзом, различными соглашениями, телеграммами, другими вещественными доказательствами, сгруппированными в томах 7, 8, 9 и 27 настоящего уголовного дела.
В частности, протоколом допроса Власова немцами после его добровольной сдачи в плен (т. 7, л.д. 23–32, 34–43); обращением Власова к командирам Красной армии и советской интеллигенции с призывом к борьбе против Советской власти от 10 сентября 1942 г. (т. 7, л.д. 66); обращением “Русского комитета”, подписанным Власовым и Малышкиным, призывающим бойцов и командиров Красной армии к борьбе против Советской власти от 27 декабря 1942 г. (т. 7, л.д. 68); докладной запиской Трухина командованию германской армии с указанием на необходимость формирования “РОА” и предложением своих услуг в борьбе против Советской власти (т. 8, л.д. 10–14,15–18); учебной программой по подготовке агентуры для диверсионно-повстанческой и террористической деятельности на территории Советского Союза, составленной по указанию Трухина в апреле 1945 г. (т. 8, л.д. 20–22); материалами для пропагандистов с изложением методов “подрывной работы большевистской агентуры в рядах ВС “КОНРа” (т. 27, л.д. 131, 132, 133–135); антисоветскими газетами, журналами и брошюрами с призывами к вооруженной борьбе с Советским Союзом (т. 9, 50 изданий); временным наставлением по полевой службе штабов ВС “КОНРа” (т. 27, л.д. 15–123); соглашением между председателем “Комитета освобождения народов России” генерал-лейтенантом Власовым А.А. и правительством Великогермании о предоставлении в распоряжение “КОНРа” “необходимых для освободительной борьбы против совместного врага — большевизма денежных средств в форме кредита” от 1–8 января 1945г. (т. 7, л.д. 16–17); телеграммой Гиммлера Власову о назначении последнего Гитлером верховным главнокомандующим “РОА” (т. 7, л.д. 12–13) и другими.
Таким образом, бесспорно установлено, что Власов А.А., Жиленков Г.Н., Малышкин В.Ф., Трухин Ф.И., Благовещенский И.А., Закутный Д.Е., Меандров М.А., Мальцев В.И., Буняченко С.К., Зверев Г.А., Корбуков В.Д. и Шатов Н.С., являясь военнослужащими Красной армии, будучи антисоветски настроенными, нарушив в первые годы Великой Отечественной войны воинскую присягу, изменили Родине и в разное время добровольно перешли на сторону фашистской Германии, то есть на сторону врага.
Находясь на стороне врага, они по заданию руководителей немецко-фашистского правительства и верховного командования вооруженными силами фашистской Германии на протяжении 1941–1943 гг. проводили ярую изменническую деятельность, направленную на вооруженную борьбу против Советского Союза, а 14 ноября 1944 г. вошли в созданный Гиммлером так называемый “Комитет освобождения народов России” (“КОНР”) и по заданию германской разведки создали из числа изменников Родины, белоэмигрантов, националистов и другого антисоветского контингента вооруженные воинские формирования, объединили их, назвав “Русской освободительной армией” (“РОА”). Они также организовали шпионаж и диверсии в тылу советских войск, убийства офицеров и солдат Красной армии, участвовали в них, тщательно готовили совершение террористических актов, направленных против представителей Советской власти, руководителей ВКП(б) и Советского правительства.
Их преступные действия носили согласованный и совместный характер, были объединены единым умыслом и достижением единого преступного результата — свержения при помощи фашистской Германии и ее вооруженных сил Советского правительства, ликвидации социалистического строя и установлении на территории Советского Союза фашистского государства.
Все они осуществляли организационную деятельность, направленную к подготовке и совершению инкриминированных им деяний, участвовали в организации, образованной для подготовки и совершения этих общественно опасных контрреволюционных преступлений, что повлекло за собой тягчайшие последствия — умышленное уничтожение советских граждан, ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости и неприкосновенности его территории, как-то: шпионаж, выдача военной и государственной тайны и переход на сторону врага, а также подрыв и ослабление власти Рабоче-Крестьянских Советов и избранных ими на основании Конституции Союза ССР и конституций союзных республик рабоче-крестьянских правительств Союза ССР и автономных республик, подрыв и ослабление внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции, а также причинило непоправимый ущерб международному авторитету Советского государства и национальной безопасности, промышленности и сельскому хозяйству, противодействовало нормальной деятельности учреждений и организаций, то есть все они без исключения совершили преступления, предусмотренные ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР от 19 апреля 1943 г. “О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и их пособников”, ст.ст. 58–1 “б”, 58–8, 58–9, 58–10, ч. 2 и 58–11 УК РСФСР.
Вина всех осужденных по настоящему уголовному делу лиц в инкриминированных им предварительным следствием и судом преступлениях доказана, мера наказания избрана и применена в соответствии с характером и степенью общественной опасности совершенных преступлений, осуждены они законно и обоснованно, а поэтому реабилитированы быть не могут.
Вместе с тем, в соответствии с п. “а” ст. 5 Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 г. “О реабилитации жертв политических репрессий” антисоветская агитация и пропаганда, предусмотренные ст. 58–10 УК РСФСР, признаются не содержащими общественной опасности деяниями и лица, осужденные за них, реабилитируются независимо от фактической обоснованности обвинения, в связи с чем уголовное дело в отношении всех осужденных по нему лиц в данной части подлежит прекращению на основании ст. 5, ч. 1, п. 2 УПК РСФСР, то есть за отсутствием в деянии состава преступления.
На основании изложенного, руководствуясь ч. 2 ст. 36 Федерального закона Российской Федерации “О прокуратуре Российской Федерации”, ст. ст. 4, 5, 8 и 9 Закона Российской Федерации “О реабилитации жертв политических репрессий”, ст. 371 и ч. 1 ст. 376 УПК РСФСР, —
ПРОШУ:
Приговор Военной коллегии Верховного Суда Союза ССР от 1 августа 1946 г. в отношении Власова Андрея Андреевича, Жиленкова Георгия Николаевича, Малышкина Василия Федоровича, Трухина Федора Ивановича, Благовещенского Ивана Алексеевича, Закутного Дмитрия Ефимовича, Меандрова Михаила Алексеевича, Мальцева Виктора Ивановича, Буняченко Сергея Кузьмича, Зверева Григория Александровича, Корбукова Владимира Денисовича и Шатова Николая Степановича изменить:
в части осуждения Власова А.А., Жиленкова Г.Н., Малышкина В.Ф., Трухина Ф.И., Благовещенского И.А., Закутного Д.Е., Меандрова М.А., Мальцева В.И., Буняченко С.К., Зверева Г.А., Корбукова В.Д. и Шатова Н.С. по ст. 58–10, ч. 2 УК РСФСР приговор отменить и дело в этой части прекратить на основании ст. 5, ч. 1, п. 2 УПК РСФСР, то есть за отсутствием в деянии состава преступления;
считать Власова А.А., Жиленкова Г.Н., Малышкина В.Ф., Трухина Ф.И., Благовещенского И.А., Закутного Д.Е., Меандрова М.А., Мальцева В.И., Буняченко С.К., Зверева Г.А., Корбукова В.Д. и Шатова Н.С. осужденными по совокупности совершенных ими преступлений, предусмотренных ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР от 19 апреля 1943 г. и схст. 58–1 “б”, 58–8, 58–9 и 58–11 УК РСФСР (в редакции 1926 года), и признать их не подлежащими реабилитации.
В остальной части приговор оставить без изменения.
Генерал-полковник юстиции М.К. Кислицын.
СПРАВКА: Уголовное дело пересматривается в связи с обращением Общероссийского политического общества движения “За веру и Отечество”, в лице главы движения иеромонаха Никона (Белавенец). После пересмотра уголовное дело подлежит возврату в ЦА ФСБ России. Гуганов В.А….»
4
Вряд ли нам сегодня можно себе даже представить, какое счастье испытали те советские генералы, которые прошли через фильтрацию «Смерша» после освобождения из немецкого плена и были восстановлены в рядах армии. И тем не менее счастливые мгновения прочувствовал каждый из них на себе. Вот только жизнь теперь складывалась у всех по-разному, собственно, как и до плена.
1) Бывший командир 72-й горнострелковой дивизии генерал-майор П.И. Абрамидзе в кадрах Советской армии был восстановлен в декабре 1945-го. В период с 1947 по 1949 год занимал должность начальника военной кафедры Тбилисского института физической культуры, а затем должность начальника военной кафедры в сельхозинституте. С 1949-го — начальник военной кафедры Тбилисского государственного университета. В августе 1956-го вышел в отставку. Умер в апреле 1989 года. После войны был награжден еще тремя орденами: Красного Знамени (1946, 1953) и Отечественной войны 1-й степени (1985).
2) Бывший командир 327-й стрелковой дивизии генерал-майор И.М. Антюфеев после восстановления в кадрах Советской армии в декабре 1945-го обучался на курсах при Военной академии им. Фрунзе. С 1947 по 1955 год был начальником военной кафедры Томского государственного университета. В декабре 1955 года был уволен в отставку. Умер в сентябре 1980 года в городе Паневежисе Литовской ССР. После войны был награжден двумя орденами: Ленина (1946) и Красного Знамени (1947).
3) Бывший командир 29-й моторизованной дивизии генерал-майор И.П. Бикжанов был восстановлен на службе в декабре 1945-го. Затем состоял в распоряжении Главного управления кадров НКО СССР (лечение, отпуск). С апреля 1946-го обучался на курсах командиров стрелковых дивизий при Военной академии им. Фрунзе. В 1947-м назначен начальником военной кафедры Казахского государственного университета в Алма-Ате. С апреля 1950 года в отставке. Умер в декабре 1988 года. После войны был награжден двумя орденами: Ленина (1946) и Красного Знамени (1946).
4) Бывший командир 8-го кавалерийского корпуса генерал-майор М.Д. Борисов после восстановления в кадрах Советской армии учился на Высших академических курсах при Высшей военной академии им. Ворошилова. С июня 1947-го — начальник военной кафедры Харьковского государственного университета. С апреля 1958-го в отставке. Умер в мае 1987 года. После войны был награжден четырьмя орденами: Ленина (1946), Красного Знамени (1946, 1947) и Отечественной войны 1-й степени (1985).
5) Бывший командующий 32-й армией генерал-майор СВ. Вишневский после восстановления в армии в декабре 1945-го обучался на Высших академических курсах при Высшей военной академии им. Ворошилова. С 1947-го преподавал в Военной академии им. Фрунзе. В запасе с 1949 года. Умер в июне 1967 года. После войны был награжден тремя орденами: Ленина (1946) и Красного Знамени (1946, 1949).
6) Бывший начальник штаба 37-й армии генерал-майор К.Л. Добросердов после восстановления в армии окончил Высшие академические курсы при Военной Академии Генштаба. В январе 1947-го был назначен на должность начальника военной кафедры Московского полиграфического института. В феврале переназначен на такую же должность в Московский юридический институт. Умер в 1949 году. После войны был награжден двумя орденами: Ленина (1946) и Красного Знамени (1946).
7) Бывший командир 62-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор Г.М. Зайцев после восстановления в кадрах окончил курсы командиров дивизий при Военной академии им. Фрунзе и был назначен на должность начальника военной кафедры Московского института кинематографии.
В 1955 году вышел в отставку. Умер в январе 1961 года. После войны был награжден двумя орденами: Ленина (1946) и Красного Знамени (1946).
8) Бывший командир 128-й стрелковой дивизии генерал-майор А.С. Зотов после восстановления в кадрах окончил курсы командиров дивизий при Военной академии им. Фрунзе и был назначен на должность начальника военной кафедры Саратовского юридического института. В 1954 году вышел в отставку. Умер в апреле 1959 года. После войны был награжден тремя орденами: Ленина (1946) и Красного Знамени (1946,1947).
9) Бывший командир 49-го стрелкового корпуса генерал-майор И.А. Корнилов с марта 1946-го — слушатель Высших академических курсов при Высшей военной академии им. Ворошилова. С мая 1947 года — начальник военной кафедры сначала Куйбышевского планового института, а с июля 1950-го — Ростовского государственного университета. Умер в июне 1953 года. После войны был награжден двумя орденами: Ленина (1946) и Красного Знамени (1946).
10) Бывший командир 51-го стрелкового корпуса генерал-майор И.М. Любовцев после восстановления в кадрах армии был назначен старшим преподавателем в Высшую военную академию им. Ворошилова. В 1948 году вышел в отставку. Умер в феврале 1975 года. После войны был награжден тремя орденами: Ленина (1946) и Красного Знамени (1946, 1947).
11) Бывший начальник артиллерии 11-й гвардейской армии генерал-лейтенант Л.А. Мазанов после восстановления в армии окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генштаба. Остался в академии преподавателем кафедры артиллерии. В 1953 году вышел в отставку. Умер в 1959 году. После войны был награжден двумя орденами: Ленина (1946) и Красного Знамени (1946).
12) Бывший командир 246-й стрелковой дивизии генерал-майор И.И. Мельников после восстановления в кадрах окончил курсы командиров дивизий при Военной академии им. Фрунзе и был назначен начальником военной кафедры Московской сельскохозяйственной академии. В отставку вышел в 1954 году. Умер в 1972 году. После войны был награжден четырьмя орденами: Ленина (1946) и Красного Знамени (1946, 1947, 1950).
13) Бывший командир 5-й танковой бригады генерал-майор Н.Ф. Михайлов после восстановления в кадрах окончил курсы командиров дивизий при Военной академии им. Фрунзе. Из-за подорванного здоровья службу продолжать не смог. В феврале 1947 года вышел в отставку. Умер в Москве в 1972 году.
14) Бывший командующий 6-й армией генерал-лейтенант И.Н. Музыченко после восстановления в армии был зачислен в распоряжение ГУК НКО. Окончил Высшие академические курсы при Академии Генштаба. В 1947 году вышел в отставку. Умер в 1970 году. После войны был награжден тремя орденами: Ленина (1946) и Красного Знамени (1946, 1957).
15) Бывший командующий 19-й армией генерал-лейтенант М.Ф. Лукин с 1946 года в отставке. Умер в мае 1970 года. После войны был награжден тремя орденами: Ленина (1946) и Красного Знамени (1946, 1947). В 1993 году посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации.
16) Бывший командир 6-го кавалерийского корпуса генерал-майор А.А. Носков после восстановления в армии окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии им. Ворошилова. В мае 1947-го назначен исполняющим должность заместителя командира 5-й гвардейской мотострелковой дивизии, а с июля 1951-го — 16-й механизированной дивизии. С февраля 1952 года — заместитель командира 17-го стрелкового корпуса, а с декабря 1953 года — заместитель командира 119-го горнострелкового корпуса в Туркестанском округе. В 1954 году вышел в отставку. Умер в Москве в январе 1960-го. После войны награжден тремя орденами: Ленина (1946) и Красного Знамени (1946,1948).
17) Бывший командир 25-го танкового корпуса генерал-майор П.П. Павлов после восстановления в армии окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии им. Ворошилова. В мае 1947-го назначен на должность заместителя командира по бронетанковым и механизированным войскам 36-го гвардейского стрелкового корпуса. В 1950 году вышел в отставку. Умер в Москве в 1962 году. После войны был награжден двумя орденами: Ленина (1946) и Красного Знамени (1946).
18) Бывший командующий 5-й армией генерал-майор М.И. Потапов после восстановления в армии окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии им. Ворошилова. С мая 1947-го — помощник командующего войсками 6-й гвардейской механизированной армии Забайкальского военного округа. С июля 1953-го командовал бронетанковыми и механизированными войсками 25-й армии, с января 1954-го — помощник командующего 25-й армией по танковому вооружению, с августа 1954-го — командующий 5-й армией, с 1958-го — 1-й заместитель командующего войсками и член совета Одесского военного округа. В 1961 году присвоено звание генерал-полковника. Умер в Москве в 1961 году. После войны был награжден пятью орденами: двумя Ленина, двумя Красного Знамени и Красной Звезды.
19) Бывший начальник артиллерии 20-й армии генерал-майор И.П. Прохоров после восстановления в армии окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии им. Ворошилова. Был назначен старшим преподавателем кафедры ракетных войск и артиллерии этой академии.
С 1953 года в отставке. Умер в 1961 году. После войны был награжден двумя орденами: Ленина и Красного Знамени.
20) Бывший командир 219-й стрелковой дивизии генерал-майор И.М. Скугарев после восстановления в кадрах окончил курсы командиров дивизий при Военной академии им. Фрунзе. Из-за подорванного здоровья продолжать службу не смог. С 1947 года в отставке. Умер в Горьком в 1964 году. После войны был награжден двумя орденами: Ленина (1946) и Красного Знамени (1946).
21) Бывший командир 8-й стрелкового корпуса генерал-майор М.Г. Снегов после восстановления в армии окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии им. Ворошилова. В августе 1947-го был назначен начальником штаба тыла Архангельского военного округа. В сентябре 1949-го — помощником командующего по строительству и расквартированию войск этого округа. С января 1952-го — начальник военной кафедры института инженеров коммунального строительства. В 1959 году вышел в отставку. Умер в 1960 году. После войны был награжден тремя орденами: Ленина (1946) и Красного Знамени (1946, 1949).
22) Бывший командир 141-й стрелковой дивизии генерал-майор Я.И. Тонконогов после восстановления в кадрах окончил курсы командиров дивизий при Военной академии им. Фрунзе. В 1947 году назначен начальником военной кафедры Саратовского экономического института. В 1949 году вышел в отставку. Умер в Киеве в 1985 году.
К вышеперечисленным генералам, освобожденным из плена в 1945 году, и восстановленных в кадрах армии следует добавить еще трех, бежавших из плена и долго находившихся под следствием. Ведь они также были восстановлены в армии, хотя и в разное время.
23) Бывший командир 6-го стрелкового корпуса генерал-майор И.И. Алексеев после восстановления в армии в январе 1946 года окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии им. Ворошилова. С 1947-го — начальник военной кафедры Уральского государственного университета. В 1953 году вышелв отставку. Умер в феврале 1985-го в Свердловске. После войны был награжден двумя орденами: Ленина (1946) и Красного Знамени (1947).
24) Бывший командир 36-го стрелкового корпуса генерал-майор П.В. Сысоев после восстановления в армии в январе 1946 года окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии им. Ворошилова. В январе 1947-го назначен старшим преподавателем кафедры ВДВ этой академии. В 1953 году вышел в отставку. Умер в Москве в 1981 году. После войны был награжден двумя орденами: Ленина (1946) и Красного Знамени (1947).
25) Бывший командир 51-й стрелковой дивизии генерал-майор П.Г. Цирульников после побега из плена в течение 10 лет находился в заключении. Только затем был осужден к 12 годам лишения свободы. Однако в августе 1953 года его реабилитировали и восстановили в армии. В 1955 году Цирульников окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии им. Ворошилова и был назначен начальником военной кафедры Московского авиационного института. В 1957 году вышел в отставку. Умер в 1985 году. После войны был награжден орденом Ленина (1954).
Еще три генерала также попадают в этот список. С их прижизненной реабилитацией вопрос также растянулся на долгие годы.
26) Бывший командир 146-й стрелковой дивизии генерал-майор И.М. Герасимов был арестован сразу же после проверки 29 декабря 1945 года («ведение антисоветской пропаганды среди военнопленных»). Только 1 августа 1953 года его освободили и уволили в отставку (звания генерал-майора был лишен в 1952 году). Три года спустя, в ноябре 1956-го, полностью реабилитировали, а в 1957 году вернули генеральское звание. Умер Иван Михайлович в апреле 1968 года в Бердичеве.
27) Бывший начальник артиллерии 24-й армии генерал-майор С.А. Мошенин был арестован 28 августа 1943 года. 28 марта 1952 года Военная коллегия Верховного Суда СССР признала его виновным в измене Родине и на основании ст. 58–1 «б» УК РСФСР приговорила к 25 годам лишения свободы. Только летом 1953 года в Главной военной прокуратуре было составлено заключение, в котором указывалось, что осужден Степан Арсентьевич необоснованно. Военная коллегия Верховного Суда СССР согласилась с этим заключением и приговор отменила. После реабилитации генерал Мошенин находился в распоряжении Главного управления кадров МО СССР, а в октябре 1953 года был уволен из армии в отставку по болезни. Умер Мошенин в 1957 году.
28) Бывший командующий 48-й армией генерал-майор А.Г. Самохин был арестован 28 декабря 1945 года. «25 марта 1952 г. осужден Военной коллегией Верховного суда СССР по ст. 58 п. 1 “б” УК РСФСР (“за измену Родине и добровольную сдачу в плен без сопротивления”) и приговорен к 25 годам ИТЛ, а постановлением Совета Министров СССР от 12 апреля 1952 г. — лишен воинского звания “генерал-майор”. Освобожден постановлением от 28 июля 1953 г., с полной реабилитацией. 28 августа 1953 г. приказ об его увольнении и постановление о лишении воинского звания были отменены, и генерал-майор А.Г. Самохин зачислен слушателем ВАК при Высшей военной академии им. К.Е. Ворошилова. По их окончании в 1954 г. был назначен старшим преподавателем общевойсковой подготовки военной кафедры Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. С 1955 г. в запасе» («Комкоры»). После войны был награжден орденом Ленина (1954). Умер летом 1955 года в Москве.
5
Остальным советским генералам, освобожденным и бежавшим из плена, пришлось испить горькую чашу неволи до дна. Всех их обвинили в измене Родине, всех их по разным причинам назвали предателями, а потом почти всех приговорили к расстрелу. Но пройдут долгие годы и целые десятилетия, прежде чем с них снимут эти совершенно несправедливые обвинения и реабилитируют. Однако все это произойдет только после их смерти.
1) Бывший командующий ВВС 2-й ударной армии генерал-майор М.А. Белешев был арестован сразу же после проверки 29 декабря 1945 года. 26 августа 1950 года Военная коллегия Верховного Суда СССР на основании ст. 58–1 «б» УК РСФСР приговорила его к высшей мере наказания. Приговор был приведен в исполнение в тот же день. Посмертно реабилитирован 4 июня 1957 года.
2) Бывший командир 13-го стрелкового корпуса генерал-майор Н.К. Кириллов «арестован 30 декабря 1945 г., после чего находился под следствием. 25 августа 1950 г. осужден Военной коллегией Верховного Суда СССР по ст. 58, п. 1 УК РСФСР (“измена Родине военнослужащим”), приговорен к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян, захоронен на Донском кладбище Москвы. По определению Военной коллегии Верховного Суда СССР от 29 февраля 1956 г. дело в отношении Н.К. Кириллова было прекращено “за отсутствием состава преступления”. Н.К. Кириллов восстановлен в воинском звании и наградах» («Комкоры»).
3) Бывший начальник штаба 3-й гвардейской армии генерал-майор И.П. Крупенников после возвращения из немецкого плена и фильтрации был арестован. В 1950 году Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила его «за добровольную сдачу в плен» к высшей мере наказания. Приговор был приведен в исполнение 28 августа. Как пишет Н. Смирнов, «в своем последнем слове в судебном заседании Крупенников заявил: “Как был советским человеком, так и остался”. Действительно, до последних дней своей жизни генерал Крупенников оставался гражданином своей Родины.
Рассмотрев 8 июня 1957 года заключение Главного военного прокурора, Военная коллегия Верховного Суда СССР состоявшийся в отношении Крупенникова приговор отменила по вновь открывшимся обстоятельствам и дело о нем прекратила за недоказанностью обвинения».
4) Бывший командующий 10-й армией генерал-майор П.Г. Понеделин был арестован после фильтрации 30 декабря 1945 года и заключен в Лефортовскую тюрьму. «Ему было предъявлено обвинение в том, что “он, являясь командующим 12-й армией и попав в окружение войск противника, не проявил необходимой настойчивости и воли к победе, поддался панике и 7 августа 1941 года, нарушив воинскую присягу, изменил Родине, без сопротивления сдался в плен немцам и на допросах сообщил им сведения о составе 12-й и 6-й армий”. Для того чтобы разобраться в том, какие секретные сведения о составе частей 12-й армии, окруженных в августе 1941 г., сообщил немцам на допросах П.Г. Понеделин, понадобилось 5 лет следствия. 29 февраля 1956 г. Верховный Суд СССР, проверив материалы дела П.Г. Понеделина и учитывая, что дополнительными расследованием были вскрыты новые обстоятельства, свидетельствующие о его необоснованном осуждении и что эти обстоятельства были неизвестны суду в момент вынесения приговора, принял решение. Отменить приговор, вынесенный в 1950 г., прекратить дело за отсутствием состава преступления и посмертно реабилитировать П.Г. Понеделина. 9 мая того же года приказом министра обороны был отменен декабрьский приказ 1946 г. об увольнении П.Г. Понеделина из армии в связи с арестом, и генерал П.Г. Понеделин, бывший командующий 12-й армией, был исключен из списков Советской Армии ввиду его смерти. Этим приказом окончательно было возвращено его доброе имя» («Командармы»).
5) Бывший командир 15-го стрелкового корпуса генерал-майор П.Ф. Привалов «до 21 декабря 1945 г. проходил проверку в Главном управлении Смерш. В ходе проверки было установлено, что после пленения на допросе выдал противнику известные ему данные о формировании и организации химических войск Красной армии, впоследствии якобы за антифашистские настроения был заключен немцами в тюрьму. В марте 1943 г., находясь в Киевской тюрьме, изъявил добровольное согласие служить у немцев и получил назначение в немецкую особую кавалерийскую дивизию СС, где, по показаниям Привалова, использован не был. В июле 1943 г. при попытке к бегству был арестован немцами и заключен в Берлинскую тюрьму. 27 ноября 1951 г. П.Ф. Привалов был осужден по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР по ст. 58 п. 1 “б” УК РСФСР (“Измена Родине военнослужащим”) к высшей мере наказания, с конфискацией имущества. Расстрелян 31 декабря 1951 г. в Москве, захоронен на Донском кладбище. Реабилитирован по Постановлению Пленума Верховного Суда СССР от 18 марта 1968 г. — “за отсутствием состава преступления”» («Комкоры»).
6) Бывший начальник снабжения 22-го стрелкового корпуса генерал-майор Т.Ю. Ротберг, арестованный осенью 1944 года, умер 24 июля 1953 года в Тайшетском лагере. По документальным данным Н. Смирнова, «27 июля 1953 года Военная коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела заключение Главной военной прокуратуры. В заключении указывалось, что сообщенные Ротбергом немцам спустя шесть месяцев после пленения сведения о 22-м стрелковом корпусе являлись устаревшими к тому времени и никакой тайны не составляли. На оккупированной территории Ротберг антисоветской деятельностью не занимался, а поэтому предлагалось назначенное наказание снизить до 8 лет и 6 месяцев, то есть до фактически отбытого срока лишения свободы к тому времени. Военная коллегия согласилась с этим предложением.
Более чем через четыре года, а именно 31 октября 1957 года, Военная коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела другое заключение Главной военной прокуратуры, в котором утверждалось, что следствие по делу Ротберга проведено с грубыми нарушениями процессуального закона и длилось оно почти семь лет. <…>
Военная коллегия, согласившись с выводами этого заключения, приговор в отношении Ротберга отменила по вновь открывшимся обстоятельствам и дело прекратила за отсутствием в его действиях состава преступления».
7) Бывший начальник военных сообщений генерал-майор М.Н. Сиваев после возвращения из плена был арестован сразу же после фильтрации. А в 1950 году Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Сиваева к высшей мере наказания. Приговор был приведен в исполнение 28 августа 1950 года. Только «19 января 1957 года Военная коллегия Верховного Суда СССР, рассмотрев заключение, составленное в порядке ст. 373 УПК РСФСР, приговор в отношении Сиваева отменила по вновь открывшимся обстоятельствам и дело прекратила за отсутствием в его действиях состава преступления» (Н. Смирнов).
В этот список следует добавить и еще двух генералов, бежавших из плена.
8) Бывший начальник автобронетанковых войск 18-й армии генерал-майор Н.Д. Гольцев, как мы помним, 13 февраля 1942 года в числе еще 46 человек был приговорен ОСО при НКВД СССР к высшей мере наказания. Приговор был приведен в исполнение 23 февраля 1942 года. Только 17 сентября 1955 года определением Военной коллегии Верховного Суда СССР Гольцев был посмертно реабилитирован.
9) Бывший командир 4-й танковой дивизии генерал-майор А.Г. Потатурчев умер в тюремной больнице, по одним данным, 30 сентября 1945 года, а по другим — в июле 1947-го. По утверждению жены генерала, дело Потатурчева прекращено постановлением МВД СССР от 5 августа 1953 года.
6
Итак, из 75 советских генералов, попавших в немецкий плен, только 28 успешно прошли фильтрацию и были восстановлены в рядах армии. 9 советских генералов были обвинены в измене Родине, приговорены к расстрелу и только спустя годы реабилитированы. 24 советских генерала, как мы помним, погибли в плену, и 1 генерал-майор — С.Я. Огурцов, бывший командир 10-й танковой дивизии, бежав из плена, геройски погиб в бою уже в партизанском отряде. Следовательно, остаются 13 советских генералов, которые не прошли фильтрацию, не были восстановлены в рядах армии и не были реабилитированы в последующие десятилетия…
Бывший командир 27-го стрелкового корпуса генерал-майор П.Д. Артеменко был «арестован 29 декабря 1945 г., после чего находился под следствием. В декабре 1946 г. приказом ГУК НКО уволен из РККА по ст. 44, п. “в”. Определением Военной коллегии Верховного Суда СССР от 2 августа 1950 г. приговор Военного трибунала Юго-Западного фронта был отменен, и дело направлено на новое расследование. Повторно осужден Военной коллегией Верховного Суда СССР 26 августа 1950 г. и приговорен к высшей мере наказания. В тот же день расстрелян, захоронен на Донском кладбище Москвы. Отказано в реабилитации, по заключению Главной Военной прокуратуры от 9 февраля 2001 г. — обвинение и осуждение П.Д. Артеменко было признано законным» («Комкоры»). Книга «Комкоры. Военный биографический словарь. Том 1» была издана в 2006 году. Однако, как свидетельствует В.Е. Звягинцев, «… 16 декабря 2004 года… был полностью реабилитирован Главной военной прокуратурой генерал-майор П.Д. Артеменко». Странная реабилитация… Как это понимать даже теперь, представить себе весьма сложно, ведь факты предательства этого генерала налицо. Например, в своих воспоминаниях маршал Баграмян вполне открыто обвиняет генерала Артеменко в неудачном отходе: «Фашистам так и не удалось перерезать далеко растянувшиеся пути отхода 5-й армии.
Совершенно иначе произошло с 27-м стрелковым корпусом. Генерал П.Д. Артеменко и его штаб плохо организовали отход своих частей. Они явно недооценили реальные возможности противника помешать этому ответственному и сложному маневру. К сожалению, и штаб фронта не предусмотрел этой угрозы. Командующий 6-й немецкой армией немедленно воспользовался нашим просчетом. Узнав через свою разведку о начавшемся передвижении советских частей, не отличавшемся ни скрытностью, ни четкостью, он приказал командиру 11-й танковой дивизии генералу Штапфу опередить их с выходом к Днепру. Сильная подвижная группа Штапфа устремилась по единственному шоссе на правом фланге корпуса. Генерал Артеменко почему-то поручил прикрывать эту дорогу не 28-й горнострелковой дивизии генерал-майора К.И. Новика, которая опиралась своим правым флангом на эту важную коммуникацию, а 171-й стрелковой генерала А.Е. Будыхо, находившейся ближе к Киеву. Пока выделенный Будыхо подвижный отряд в составе стрелкового полка и одного дивизиона из 357-го легкоартиллерийского полка пробирался сквозь забитую тылами лесисто-болотистую местность, фашистские танки успели далеко проскочить по шоссе, которое вело к единственной в этом районе мостовой переправе через Днепр у села Окуниново.
На пути танков успел развернуться только 2-й дивизион 357-го артиллерийского полка. Фашисты наткнулись на его батареи в районе села Иванкова. Одну из батарей атаковало около десятка танков. Два из них артиллеристы успели уничтожить, но и сами почти все погибли в огненном смерче, который обрушили на них фашисты».
Обвиняет генерала Артеменко, как мы помним, и В. Новобранец, не верить которому оснований нет (но повторимся): «Он сразу же перешел на службу врагу. По личным качествам генерал Артеменко отличался исключительной глупостью, тупостью, военным невежеством, бездарностью, самодурством и свирепостью. По рассказам товарищей, он на фронте командовал дивизией (корпусом, В. Новобранец просто запамятовал. — Примеч. авт.). Свое неумение командовать он восполнял грубостью и расстрелом ни в чем не повинных офицеров, сам лично расстрелял несколько офицеров. В лагере офицеры его дивизии намеревались свести с ним свои фронтовые счеты. Но Артеменко узнал, по-видимому, о готовящейся расправе и в лагере не показывался. Жил он в немецком городке. Немцы поручили ему формирование “украинской национально-освободительной армии”».
Из допроса генерала Артеменко в плену известно, что он совершенно добровольно сдался в плен. Достаточно подробно оценил сильные и слабые стороны своих войск и войск противника. Все это, собственно, и объясняет объективную причину его сдачи в плен, которую указал, как мы помним, в своей докладной записке начальник отдела боевой подготовки 40-й армии полковник Н.А. Никитин: «…бесполезность жертвовать собой и терпеть лишения, т.к. положение безвыходное, добровольная сдача в плен гарантирует жизнь».
Бывший начальник училища ПВО ВМФ в Либаве генерал-майор И.А. Благовещенский, бывший заместитель командующего Волховским фронтом и по совместительству командующий 2-й ударной армией генерал-лейтенант А.А. Власов, бывший командир 21-го стрелкового корпуса генерал-майор Д.Е. Закутный, бывший заместитель начальника штаба Северо-Западного фронта генерал-майор Ф.И. Трухин, а также бывший начальник штаба 19-й армии генерал-майор В.Ф. Малышкин по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР были лишены воинского звания, государственных наград и в ночь на 1 августа 1946 года повешены во дворе Бутырской тюрьмы. Попытки же реабилитировать их до настоящего времени успеха не имели. Почему, об этом рассказывает старший помощник Главного военного прокурора полковник юстиции В.Ф. Алиферовец: «С точки зрения общепринятой теории права, судебное разбирательство по делу Власова и других бывших советских военачальников, несомненно, проведено с грубейшим нарушением правовых норм, без соблюдения всех необходимых процедур, в т.ч. с игнорированием стадии судебного следствия, без участия защитников и прокурора. В этом смысле процесс над власовцами ничем не отличался от других аналогичных судебных процессов того времени, когда речь шла о привлечении к уголовной ответственности по небезызвестной 58 статье УК РСФСР. Сегодня, наверное, любому, даже очень далекому от вопросов юриспруденции человеку, известно, что в те годы никакой состязательности и равенства сторон в судебном уголовном процессе не было, да и не могло быть по определению, в силу существовавшего в стране политического режима. Суд в подобных случаях руководствовался не стремлением к установлению истины, а указаниями лиц высших партийных органов и руководителей репрессивного аппарата. В данном случае, как это усматривается из документов служебной переписки, суд руководствовался указаниями Сталина и Абакумова.
Собственно говоря, приговор по делу был вынесен еще за неделю до начала судебного заседания. Это было сделано 23 июля 1946 года на заседании Политбюро во главе со Сталиным. В его решении были четко назначены и определены как сроки и форма предстоящего процесса, так и мера наказания всем подсудимым.
К слову сказать, советское уголовно-процессуальное законодательство того времени не было ориентировано на правовые системы наиболее развитых, демократических и цивилизованных стран. Поэтому в соответствии с отечественным Уголовно-процессуальным кодексом вполне допустимым было то, что суд, например, мог при рассмотрении дел о “контрреволюционных преступлениях” признать доказательствами протоколы допросов лиц, произведенных в ходе предварительного расследования, без их проверки в судебном заседании и даже без их оглашения. Свидетели по усмотрению суда могли вообще не вызываться и не допрашиваться. Таков был закон.
Вероятнее всего, что и методы, какими допрашивались обвиняемые по этому делу, были не самыми гуманными. Тем более, если принять во внимание то, что многие из оперуполномоченных и сотрудников следственного отдела ГУКР “СМЕРШ”, принимавших участие в расследовании уголовного дела, впоследствии были досрочно уволены из органов за нарушения социалистической законности, в т.ч. за применение пыток и истязаний, а кое-кто осужден и даже расстрелян во главе с самим министром госбезопасности Абакумовым B.C.
Вместе с тем, бесспорно, что Власов А.А. и его соратники по службе в стане врага заслужено осуждены по инкриминируемым им статьям Уголовного кодекса. Их вина в совершении предательства и измены Родине совершенно очевидна и ни у кого не вызывает сомнений. Доказательств тому превеликое множество, хоть они и не были должным образом и в полном объеме исследованы в суде. В связи с этим назвать процесс над власовцами политическим (а кое-кто сегодня придерживается и такой точки зрения), а приговор в отношении них несправедливым было бы по меньшей мере кощунственным. Они получили то, что заслужили».
К сожалению, не все понимают разницу между судом законным и справедливым.
Суд законный должен быть справедливым, правильным, обоснованным. Суд же справедливый может быть только беспристрастным в соответствии с истиной.
Следовательно, даже если суд над Власовым и его подельниками не признать законным, то не признать справедливым его невозможно.
Бывший командир 48-й стрелковой дивизии генерал-майор П.В. Богданов, по данным, опубликованным Л. Решиным и В. Степановым, «22 июля… был помещен в лагерь военнопленных в городе Сувалки и назначен старшим по лагерю. 26 июля на построении Богданов выдал немцам комиссара 48 сд полкового комиссара Фоминова и старшего политрука Колобанова, которые были затем этапированы из лагеря в неизвестном направлении. Вернувшиеся из плена утверждали, что Фоминов и Колобанов были расстреляны…
18 сентября 1941 года Богданов был переведен в одну из берлинских тюрем, где подал следователю заявление с просьбой дать ему возможность сформировать из военнопленных отряд для борьбы с Красной Армией. После этого он был переведен в Вульгайде, в лагерь министерства пропаганды, а в июне 1942 года завербован в агентурно-политическую организацию “Боевой союз русских националистов”, находившуюся под опекой разведоргана “Цеппелин”, действовавшего на правах отдела VI управления РСХА — имперского управления безопасности. В начале августа Богданов написал два воззвания, переданных по радио: “К русскому народу” и “К генералам Красной армии” (в последнем отказался от звания генерала и от советского гражданства). В декабре 1942 года он вступил рядовым во “2-ю русскую дружину СС” (в ней насчитывалось до 200 человек). В январе 1943 года бывший советский генерал был произведен в поручики, назначен заместителем начальника штаба дружины. В марте 1943-го после сформирования “1-го русского национального полка СС” (в результате слияния “1-й и 2-й русских дружин СС”) Богданов произведен в майоры и назначен начальником контрразведки полка. В апреле того же года он становится генерал-майором (все приказы о его производстве подписаны командиром “1-го русского национального полка СС” подполковником Гилем-Родионовым).
Стремясь доказать свою лояльность немецкому командованию, Богданов принимал участие в карательных операциях против партизан и местного населения. В мае 1943 года он расстрелял майора Точилова и лейтенанта Меха якобы за просоветские настроения и попытку перейти к партизанам.
В июне 1943 года Богданов назначается начальником контрразведки “1-й русской национальной бригады СС”, сформированной за счет “вливания” в “1-й полк” мобилизованных окруженцев и военнопленных. Численность бригады — до 3000 человек.
14 августа (по другим сведениям — 16 августа 1943 года) накануне перехода бригады на сторону партизанского отряда им. Железняка (командир капитан Титков), Богданов был арестован Гилем-Родионовым и передан партизанам. Ордер на арест Богданова “Смершем” оформлен 20 августа 1943 года. 24 апреля 1950 года П.В. Богданов приговорен к высшей мере наказания — расстрелу». Не реабилитирован.
Бывший командир 171-й стрелковой дивизии генерал-майор А.Е. Будыхо «в конце июня 1942 года… то ли по малодушию, то ли по другим мотивам, которые остаются не до конца понятными, принял предложение Бессонова вступить в уже знакомую… агентурно-политическую организацию “Политический центр борьбы с большевизмом”, где занял пост заместителя Бессонова по строевой части, — пишут Л. Решин и В. Степанов. — С февраля до конца апреля 1943 года Будыхо выполнял обязанности начальника контрразведки и, по данным советского следствия, выявлял лиц, настроенных просоветски и не разделявших программу “Российской народной партии реалистов”, созданной Бессоновым в рамках мероприятий ПЦБ. Во всех группах ПЦБ Будыхо завербовал информаторов, связь с которыми держали два “политических комиссара”.
После расформирования ПЦБ Будыхо подал заявление о вступлении в РОА. Собственно говоря, ни штабов, ни аппарата управления, ни объединенных общим командованием частей и соединений в РОА не было. До 28 апреля 1945 года эта аббревиатура обозначала лишь принадлежность к “русским” ротам и батальонам, придаваемым немецким частям и комплектуемым через генерал-инспектора “восточных” войск при главном штабе сухопутных сил Германии. Но система воинских званий и утвержденная униформа уже существовали.
В первых числах Будыхо перевели в Летцен, в учебный лагерь РОА, где он находился до 13 сентября 1943 года. Накануне пришел приказ генерал-инспектора “восточных” войск об учреждении его в звании генерал-майор с правом ношения знаков различия РОА (особо надежным разрешали носить немецкие знаки различия). Будыхо принял присягу на верность фюреру и был направлен в отдел формирования “восточных” частей при штабе 16-й армии, расположенный в деревне Чудная Гора Солецкого района Ленинградской области, в распоряжение начальника отдела полковника Хеннинга, где находился до 12 октября.
10 октября “легионеры” двух “русских” батальонов, приданных частям 16-й армии, перебили немцев и перешли к партизанам. Полковник фон Хеннинг уехал разоружать оставшихся. Из трофейных немецких документов известно, что на 14 октября была намечена отправка Будыхо в лагерь, как непригодного для использования.
12 октября 1943 года, сговорившись с денщиком Хижинским, захватив пистолет и винтовку, Будыхо ушел из деревни Дубровка, куда был переведен отдел. Они направились в сторону Новоржева и 19 октября встретились в деревне Рылово с группой партизан из 4-го отряда 1-й Ленинградской бригады.
7 ноября Будыхо был взят под стражу, а 23 ноября 1943 года состоялся первый его допрос в Главном управлении контрразведки “Смерш”.
19 апреля 1950 года Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Будыхо к высшей мере наказания — расстрелу.
На суде Будыхо сказал: “Вербуя меня в ПЦБ, Бессонов сказал, что есть возможность вырвать хороших генералов из плена. Это запало мне в душу. Я подумал, что таким путем, перейдя на советскую территорию, я немедленно пойду с повинной к Советской власти”. Вину свою он признал, просил только учесть явку с повинной».
В очередной раз дело генерала Будыхо изучалось в Главной военной прокуратуре в январе 2001 года. И на этот раз заключение было однозначным: осужден обоснованно.
Бывший командир 4-го стрелкового корпуса генерал-майор Е.А. Егоров, как мы помним, дал согласие на сотрудничество с германским военным командованием в сентябре 1941 года и до февраля 1942-го активно сотрудничал с врагом. Однако затем, вероятно, под влиянием личной беседы с бывшим командующим 5-й армией генералом М.И. Потаповым, отказался от этого сотрудничества. После освобождения из плена до июня 1950 года находился под следствием, а 15 июня по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР был лишен воинского звания, государственных наград, приговорен к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян. Захоронен на Донском кладбище в Москве. Не реабилитирован.
Бывший командир 36-й кавалерийской дивизии генерал-майор Е.С. Зыбин после освобождения из плена и фильтрации был арестован. В 1946 году Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила его за потерю управления дивизией и антисоветскую агитацию в плену к высшей мере наказания. Приговор был приведен в исполнение 25 августа 1946 года. Обоснованность осуждения за измену Родине генерала Зыбина в очередной раз была подтверждена Главной военной прокуратурой 17 сентября 2002 года.
Бывший командир 43-й стрелковой дивизии генерал-майор В.В. Кирпичников по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР от 15 августа 1950 года был приговорен к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян. Как свидетельствует генерал Христофоров, «спустя много лет архивное дело в отношении В.В. Кирпичникова еще дважды рассматривалось в Главной военной прокуратуре (5 июня 1990 г. и 26 апреля 2002 г.). В первом случае оснований для постановки вопроса о принесении протеста на приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР от 28 августа 1950 года не нашли. Во втором было утверждено заключение “Об отказе в реабилитации по архивному делу в отношении Кирпичникова В.В.”, в котором отмечено, что вина Кирпичникова в измене Родине в форме выдачи противнику военной тайны является установленной, и в соответствии с пунктом “а” части 1 статьи 4 Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года “О реабилитации жертв политических репрессий” Кирпичников реабилитации не подлежал».
Бывший командир 13-й стрелковой дивизии генерал-майор А.З. Наумов был арестован еще 23 июля 1945 года в лагере для репатриированных. 19 апреля 1950 года Наумов был приговорен Военной коллегией Верховного Суда СССР к высшей мере наказания — расстрелу. Как подчеркивают Л. Решин и В. Степанов, «в последнем слове Наумов сказал: “Я очень виноват и должен понести наказание за совершенные мною преступления. Я не враг Советской власти, а подлец и предатель своей Социалистической Родины. Я променял шкуру свою и семью на Родину. Готов понести любое наказание. Виноват”».
Бывший начальник штаба 6-го стрелкового корпуса генерал-майор Б.С. Рихтер, как мы помним, согласно показаниям 19 арестованных в СССР агентов немецкой разведки, с 1942 года под фамилией Рудаева возглавлял разведывательно-диверсионную школу абвера, расположенную в Варшаве. Именно на основании этих показаний 21 июня 1943 года Военная коллегия Верховного Суда СССР заочно приговорила Рихтера к высшей мере наказания. Сведений о дальнейшей судьбе до сих пор не обнаружено. Как подчеркивают Л. Решин и В. Степанов, «в 1965 году у главного военного прокурора генерал-лейтенанта юстиции A.M. Горного возникли сомнения в том, что Рудаев и Б.С. Рихтер — одно и то же лицо. Однако предписания генерала Горного по дополнительной проверке обстоятельств этого дела полностью выполнены не были. Сомнения остались».
Глава одиннадцатая.
ГЕНЕРАЛЫ, А ТАКЖЕ ЛИЦА ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО (ПОЛИТИЧЕСКОГО) СОСТАВА РККА И НКВД В ПЛЕНУ: ЦИФРЫ И ФАКТЫ
1
По данным, опубликованным в статистическом исследовании «гриф секретности снят», в Первую мировую войну армия царской России потеряла 208 генералов. В другой книге молодых историков Ф.А. Гущина и С.С. Жебровского «Пленные генералы российской императорской армии 1914–1917» приводятся конкретные сведения о количестве русских военачальников, захваченных противником в плен в годы Первой мировой войны: «В результате проведенного исследования авторам удалось собрать информацию о 66 генералах действительной службы, взятых в плен за время Первой мировой войны. Полученное число не совпадает с данными официальной статистики. В издании “Россия в мировой войне 1914–1918 гг. (В цифрах)”, вышедшем в 1925 г., приводится число 73 — генералов “попало в плен” к 31 декабря 1917 г. Не ясно, на основе каких источников были получены эти данные, и совершенно не ясно, кто был включен в число “попавших в плен”. Вполне возможно, что, помимо генералов, находившихся на действительной военной службе, были учтены и отставные генералы, и генералы морского ведомства, интернированные с началом войны на территории Австро-Венгрии и Германии».
Далее авторы исследования приводят любопытный анализ пленных русских генералов: «Из общего числа 66 пленных военачальников восемь имели чин полного генерала (четыре генерала от инфантерии, три генерала от кавалерии и один генерал от артиллерии), 18 — генерал-лейтенанта, 40 — генерал-майора. Всего во время боевых действий попали в плен три командира корпуса, два начальника штаба корпуса, 13 начальников и командующих пехотных дивизий, 16 командиров бригад пехотных дивизий, четыре командира пехотных полков, один начальник отдельной кавалерийской бригады, один командир бригады кавалерийской дивизии, три инспектора артиллерии корпуса, восемь командиров артиллерийских бригад, один комендант крепости, один командир крепостной артиллерии, один начальник штаба крепости, один председатель корпусного суда, четыре генерала, служивших в ополчении, один командир пограничной бригады. <…>
Из общего числа пленных генералов более трети — 24 человека — принадлежали к Генеральному штабу. По родам войск, в которых они служили, пленные военачальники распределяются следующим образом:
артиллерия полевая — 11;
военно-судебное ведомство — 1;
кавалерия — 2;
крепостные управления — 3;
высшие общевойсковые соединения (штабы корпусов) — 6;
ополчение и рабочие части — 5;
пехота — 33.
Особый интерес представляют данные распределения по частям войск, в составе которых генералы попали в плен:
авиация — 1;
полевая артиллерия — 10;
кавалерия — 2;
крепостной гарнизон — 17;
пехота и общевойсковые части — 30. <…>
В общей сложности в кампанию 1914 г. были пленены 25 генералов (около 42%), 32 (чуть более 53%) — в кампанию 1915 г. В 1916 г. не известно ни одного случая пленения русского генерала, в 1917 г. были захвачены три человека (5%). Таким образом, наибольшие потери пленными наш генералитет понес во время маневренного периода войны — в 1914–1915 гг. <…>
Проведенное исследование показывает, что большая часть генералитета (исключая интернированных) попала в плен в боевых условиях, то есть была захвачена либо прямо во время сражения, либо после практически полного уничтожения частей, которыми они командовали, — таковых насчитывается 36 (60%).<…>
Остальные генералы — 24 человека (40%) — попали в плен в результате капитуляций…<…>
Если проанализировать все массовые случаи пленения генералов на предмет их участия в кампаниях до 1914 г., а также количества среди них георгиевских кавалеров, результаты будут весьма недвусмысленны. Так, среди сдавшихся генералов XIII армейского корпуса лишь треть имели боевой опыт, кавалеров ордена Св. Георгия или золотого оружия среди них не было вовсе. Только 35,5% генералов Новогеоргиевского гарнизона участвовали хотя бы в одном сражении до 1914 г., георгиевских кавалеров среди них было только 17,6%. В то же время почти все генералы самсоновской армии, захваченные в плен в бою (75%), имели за плечами одну-две, а некоторые… даже три войны, каждый третий из них имел Георгиевское отличие. Половина командного состава XX корпуса (50%) также получили первый боевой опыт до 1914 г. <…>
Кровавые боевые потери, по подсчетам авторов, составили 36 человек. Исключая умерших от ран в плену и интернированных, пленными высший командный состав потерял 58 человек».
Примечателен и еще один вывод, сделанный авторами исследования: «Больше полусотни военачальников во вражеском плену — ни в одной из предыдущих войн русская армия не имела таких потерь! В Отечественной войне 1812 г. были захвачены в плен лишь три русских генерала. В неудачной Русско-японской войне 1904–1905 гг. нами было потеряно 17 генералов пленными, из них 14 — это защитники Порт-Артура, двое были захвачены в Мукденском хаосе и один — при занятии японцами о. Сахалин. Таким образом, в Первую мировую войну было потеряно пленными генералов втрое больше, чем во всех предыдущих войнах с начала XIX в.».
И еще. По утверждению историков, «условия содержания в плену, хотя и не могли идти ни в какое сравнение с происходившим в лагерях военнопленных в 1941–1945 гг., были все же чрезвычайно тяжелы. Грубое и жестокое обращение с пленными, плохое питание приводило к весьма печальным результатам». Они также подчеркивают, что «попавшие в плен русские военачальники терроризировались немецкими властями, предъявлявшими им нелепые обвинения».
2
Что касается цифр генералов вермахта в советском плену, то, по данным И.В. Безбородовой («Генералы вермахта в плену»), их оказалось в 5 раз больше, чем советских. При этом «значительная часть была взята в плен после капитуляции Германии или арестована в последующие месяцы». В частности, она пишет: «Официальные данные статистики УПВИ (276 немецких военнопленных генералов и 12 австрийских) были рассекречены и опубликованы совсем недавно. Однако изучение документов персонального учета военнопленных из фондов Центра хранения и историко-документальных коллекций показывает, что эти данные нуждаются в проверке и уточнении ввиду особенностей учета военнопленных, проводимого Управлением НКВД».
Как подчеркивает автор справочника во вступительной статье, «публикуемые в данном справочнике сведения, выявленные на основании архивных данных, включают информацию о 403 генералах (в том числе 3 фельдмаршалах и 8 адмиралах) вермахта и приравненных к ним лицах. Среди них 389 немцев, 1 хорват, 13 австрийцев. 105 человек умерли в плену, 24 из них были казнены, 268 генералов были осуждены судебными органами на длительные сроки каторжных работ или тюремного заключения, 11 человек были переданы в Польшу и Чехословакию для проведения судебных процессов. Судьба 9 человек еще нуждается в уточнении, 278 генералов были освобождены в основном в 1953–1956 годах».
Далее она пишет: «Условия содержания генералов и офицеров в советском плену определялись “Положением о военнопленных”, утвержденным в 1941 г. В основном это Положение было выдержано в духе международных соглашений о военнопленных, несмотря на то, что Советский Союз не подписал Женевскую конвенцию 1919 г. о содержании военнопленных. Самым серьезным отличием Положения от Женевской конвенции было отсутствие пунктов о контроле за содержанием военнопленных со стороны Международного Красного Креста и стран-покровительниц из числа сохранивших нейтралитет. Женевская конвенция предписывала возможность приведения в исполнение смертного приговора не ранее чем через 3 месяца после сообщения о нем державе-покровительнице, запрещение содержания в тюрьмах и концлагерях без приговора суда, запрещение содержания в карцере и наказания ограничением в пище и многие другие ограничения в наказаниях военнопленных. В Положении эти ограничения отсутствовали или были сильно изменены. Первое Положение о военнопленных было разработано еще в 1931 г., как бы в качестве компенсации за игнорирование конференции в Женеве. Отличительной чертой этого документа была замена общегуманистического подхода женевских соглашений на классовый, пролетарский. В Положении провозглашались равные условия содержания для всех военнопленных, как рядовых, так и офицеров. Однако в 1941 г. это Положение было отредактировано. Характерно, что из него были исключены все статьи, обеспечивающие провозглашенный принцип равных условий содержания. Практически сразу были введены офицерские и генеральские продовольственные пайки более высокой калорийности; офицерам, особенно высшим, предоставлялись гораздо более благоустроенные помещения и особый режим содержания, правда только до тех пор, пока на это были политические причины. Даже ношение знаков отличия и различия было разрешено вплоть до 1945 г.».
В конце войны, когда началась репатриация военнопленных, руководство НКВД приступило к фильтрации военнопленных, выявляя военных преступников. Уже осенью 1947 года Совет Министров СССР принял постановление о проведении судебных процессов над бывшими военнослужащими вражеских армий. А в конце 1947 года было проведено 9 открытых судебных процессов в 9 городах Советского Союза. В частности, перед судом предстали 143 человека, в том числе 23 генерала. Что же касается репатриации, то из «357 зарегистрированных УПВИ генералов германской армии в августе 1948 г. было репатриировано всего 7 (бывших членов Национального комитета “Свободная Германия” и Союза немецких офицеров), 68 к этому времени были осуждены, 5 человек переданы в Польшу и Чехословакию, 26 умерли. Из оставшихся только на 23 не имелось компрометирующих материалов. В 1949 г. МВД предложило репатриировать 76 генералов, добавив к 23 лояльным престарелых и отставных, арестованных в советской зоне оккупации Германии уже после войны. В результате долгих разборок и обсуждений несколько генералов умерли, несколько оказались под следствием, но 45 все-таки были репатриированы. В это время целый ряд генералов был отправлен в тюрьму для проведения следствия, что произвело удручающее впечатление на оставшихся».
Летом 1950 года к судебной ответственности были привлечены 118 генералов немецкой армии. В 1950–1952 годах прошла целая серия судебных процессов над немецкими военнопленными. Тогда же снова применяется смертная казнь, отмененная в 1947 году И.В. Безбородова уточняет: «Всего в 1951–1953 годах были осуждены 14 немецких генералов». Окончательное решение вопроса с пленными немецкими генералами произошло после смерти Сталина. Безбородова констатирует: «В 1953 г. после смерти Сталина и ликвидации УПВИ была проведена крупная репатриация немецких военнопленных. В этом году вернулся на родину и фельдмаршал Ф. Паулюс.
В 1954–1956 годах постепенно расформировывались последние лагеря и спецгоспитали для военнопленных. В октябре 1955 г. после визита канцлера К. Аденауэра в Советский Союз и его переговоров с Н.С. Хрущевым и Н.А. Булганиным, занимавшим тогда пост председателя Совета Министров СССР, об установлении дипломатических отношений с ФРГ были репатриированы более 14 тыс. осужденных немецких военнопленных, среди них был и генерал Вальтер фон Зайдлиц. В 1956 г. одним из последних были “выдворены из СССР” немецкие генералы Гельмут Никкельман, Вернер Шмидт-Хаммер, Отто Раузер, Курт фон Лютцов, Пауль Класс и другие».
3
Кроме 75 советских генералов, попавших в немецкий плен, были и те, кто не был генералом в прямом смысле этого слова, однако относился к высшему политическому составу и имел специальное звание бригадного комиссара, дивизионного комиссара и корпусного комиссара. Эти и другие специальные звания высшего политсостава Красной армии действовали в период с 1935 по 1942 год и соответствовали с 1940 года званиям генеральским.
1) Бригадный комиссар Николай Иванович ТОЛКАЧЕВ (1899–1942). В Красной армии с 1918 года. Принимал участие в Гражданской войне и в конфликте на КВЖД. С середины 1930-х годов занимал должность комиссара 85-й стрелковой дивизии в Челябинской области. В конце июня был тяжело ранен в обе ноги. В бессознательном состоянии попал в плен. После излечения с помощью подпольщиков бежал и остался в оккупированном немецкими войсками Минске. До апреля 1942-го возглавлял отдел пропаганды Военного совета партизанского движения. В мае в числе 28 арестованных партизан был повешен. Посмертно награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.
2) Дивизионный комиссар Серафим Петрович НИКОЛАЕВ (1904 — неизвестно). В Красной армии с 1919 года. Участник Гражданской войны. В начале июня 1941 года назначен комендантом 41-го укрепрайона в Лиепае. При прорыве из окружения 21 июля попал в плен. Первоначально Николаеву удалось скрыть свою принадлежность к высшему политическому составу, однако очень скоро он был разоблачен и 20 сентября 1941 года отправлен в Нюрнберг. Дальнейшая судьба неизвестна, но, скорее всего, Серафим Петрович был убит в гестапо.
3) Корпусной комиссар Федор Алексеевич СЕМЕНОВСКИЙ (1901–1941). В Красной армии с 1920 года. Участник Гражданской войны. В начале Великой Отечественной войны назначен членом Военного совета 20-й армии. Принимал участие в боях в Белоруссии и в Смоленском сражении. В плен попал при попытке выйти из окружения 24 октября 1941 года. В этот же день был расстрелян, как комиссар. Награжден орденом Красного Знамени (1938).
4) Бригадный комиссар Петр Николаевич ЯКИМОВ (1899–1955). В начале войны занимал должность начальника снабжения 37-го стрелкового корпуса. В плен попал в 1941 году. После освобождения прошел фильтрацию, был аттестован на звание подполковника. Умер в Киеве.
5) Бригадный комиссар Георгий Николаевич ЖИЛЕНКОВ (1910–1946). С 1940 года был секретарем Ростокинского райкома ВКП(б) города Москвы. С июня 1941-го — член Военного совета 32-й армии. 14 октября, при выходе из окружения, был взят в плен, где скрыл свое звание и должность. До мая 1942-го работал шофером в одной из пехотных дивизий вермахта, а затем был разоблачен. На первом же допросе заявил о своем желании бороться с советской властью, после чего был передан в распоряжение отдела пропаганды Верховного командования вермахта. С декабря 1942 г. был одним из ближайших сотрудников генерала Власова. Руководил пропагандистской работой в РОА, а также занимался вопросами создания «Комитета освобождения народов России». В мае 1945-го интернирован союзниками и только через год был передан представителям советского командования. 1 августа 1946 года приговорен Военной коллегией Верховного Суда СССР к смертной казни. В своем последнем слове Жиленков признал свою вину и заявил: «… если суд найдет возможным использовать мою жизнь, то я готов загладить мою вину чем угодно и в любых условиях». Повешен, не реабилитирован. Награжден орденом Трудового Красного Знамени.
В этот список следует добавить еще два имени, имевших специальные звания и попавших в немецкий плен в 1941 году.
6) Бригврач (соответствовало званию бригадного комиссара) Иван Алексеевич НАУМОВ (1894–1950). В Красной армии с 1918 года. Участник Гражданской войны. В начале 1941 года был назначен на должность заместителя начальника Санитарного управления Белорусского военного округа. В немецкий плен попал уже на второй день войны вместе со всем составом военного госпиталя 10-й армии. В плену главный врач госпиталя в Смоленске, в котором лечились советские раненые. После освобождения фильтрацию не прошел и был арестован 28 декабря 1945 года. Следствие по делу Наумова длилось пять лет, а в августе 1950 года он умер в Бутырской тюрьме от двусторонней пневмонии. Реабилитирован посмертно.
7) Майор государственной безопасности (специальное звание высшего комсостава органов НКВД и НКГБ СССР в период с 1935 по 1943 год, соответствовало бригадному комиссару) Павел Васильевич ЧИСТОВ (1905–1982). В органах госбезопасности с июля 1923 года. Участник проведения массовых репрессий на территории Челябинской и Сталинской областей. С августа 1941-го — заместитель начальника Главного управления оборонительных работ. По совместительству был назначен начальником 4-го управления оборонительных работ со штабом в городе Сумы. В немецкий плен попал утром 3 сентября 1941 года. Выехав из штаба Юго-Западного фронта в Конотоп, Чистов угодил в засаду. Из плена освобожден в мае 1945-го американцами. Фильтрацию не прошел и был арестован 21 сентября 1946 года. Особым совещанием приговорен к 15 годам лишения свободы. В ноябре 1955-го условно-досрочно освобожден. Отбывал бессрочную ссылку, однако в июне 1956 года был освобожден и в 1957 году вернулся в Москву. До выхода на пенсию работал бухгалтером. Неоднократно подавал ходатайства о своей реабилитации, однако все они были отклонены. Был награжден орденами Ленина и «Знак Почета».
4
Остальные лица высшего командного состава Красной армии, попавшие в немецкий плен, имели персональные воинские звания комбриг и комдив. Все они по разным причинам не были аттестованы на генеральское звание, а угодив в плен, и вовсе были обречены уже никогда не стать генералами.
1) Комбриг Борис Михайлович ДВОРКИН (1904–1944). Участник Гражданской войны. В начале Великой Отечественной войны был призван из запаса и назначен командиром 241-го стрелкового полка 95-й стрелковой дивизии Приморской армии. Участник обороны Севастополя. В июне 1942 г. захвачен в плен. Содержался в концлагере Маутхаузен, где участвовал в подпольной антифашистской организации «Братский союз военнопленных». По немецким документам значился генерал-майором и был расстрелян в октябре 1944 года.
2) Комбриг Николай Георгиевич ЛАЗУТИН (1901–1950). В Красной армии с 1919 года. Участник Гражданской войны. С 1939-го — начальник артиллерии 61-го стрелкового корпуса. В начале войны принимал участие в приграничном сражении, а в середине июля попал в окружение. 3 августа 1941 года при попытке выйти из окружения захвачен в плен. Согласно приговору Военной коллегии Верховного Суда ССС, Лазутин был признан виновным в измене Родине. Ему, в частности, вменялись в вину добровольная сдача в плен противнику, активное пособничество немцам в установлении жесткого режима содержания военнопленных, сотрудничество с гестапо. Однако после смерти Сталина было установлено, что все эти обвинения ничем не обоснованы. В связи с этим 28 декабря 1956 года пленумом Верховного Суда СССР Лазутин был посмертно реабилитирован.
3) Комбриг Михаил Афанасьевич РОМАНОВ (1897–1960-е). С июля 1941-го командовал 277-й стрелковой, а с декабря 41-го — 195-й стрелковой дивизиями. 27 июля 1942 года попал в плен, прибыв к новому месту службы, на замену командира 193-й стрелковой дивизии. После освобождения успешно прошел фильтрацию и был уволен из армии в запас.
4) Комбриг Афанасий Николаевич РЫЖКОВ (1901 — неизвестно). С января 1942 года командовал 355-й стрелковой дивизией. В немецкий плен попал в июле 1942 года. После освобождения успешно прошел фильтрацию и был восстановлен в рядах армии. В 1950 году уволен в отставку.
5) Комбриг Иван Георгиевич БЕССОНОВ (1904–1950). Начальник штаба 519-й стрелковой дивизии. 26 августа 1941 года, при выходе из окружения, сдался в плен. Активно сотрудничал с немцами. В мае 1945 года передан советским властям и арестован. На суде Бессонов признал свою вину в измене Родине и просил учесть его добровольную явку с повинной. 19 апреля 1950 года приговорен к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян. Не реабилитирован.
6) Комбриг Михаил Васильевич БОГДАНОВ (1897–1950). В январе 1940 года назначен начальником артиллерии 8-го стрелкового корпуса. В плен попал при попытке выхода из окружения в районе Умани. Весной 1942 года в Хаммельбурге начал свое сотрудничество с врагом. Осенью 1944-го получил чин генерал-майора РОА и был назначен на должность начальника артиллерийского отдела. 8 мая 1945-го сдался советским войскам в Чехословакии. В 1950 году приговорен к высшей мере наказания. 19 апреля расстрелян. Не реабилитирован.
7) Андрей Никитич СЕВАСТЬЯНОВ (1887–1947) сдался в немецкий плен, как комбриг. На самом деле комбригом он не был. Участник Первой мировой и Гражданской войн. В Красную армию вступил в 1918 году. После демобилизации в 1924 году работал бухгалтером. Трижды привлекался к уголовной ответственности (за спекуляцию золотом и валютой, а также дважды за растрату). От следствия скрылся, нелегально проживал в Москве. С началом войны записался в ополчение, выдав себя за артиллерийского специалиста. Был назначен на должность начальника артиллерии 266-й дивизии. Со слов самого Севастьянова, хотя в воинском билете у него была запись о принадлежности к среднему административному звену, командир дивизии направил в штаб Московского округа аттестационные документы на присвоение ему звания капитана. Однако по приказу начальника артиллерии 21-й армии он надел знаки различия комбрига. 18 августа 1941 года дивизия отправилась на фронт, а через месяц сдался в плен, как комбриг. Уже в плену выдал себя за генерал-майора. Активно сотрудничал с врагом. В октябре 1943 года был зачислен в офицерский резерв школы пропагандистов в чине генерал-майора РОА. Приговорен Военной коллегией Верховного Суда СССР к высшей мере наказания 10 февраля 1947 года. В своем последнем слове Севастьянов сказал: «Мне уже шестьдесят лет. Одной ногой стою в могиле. Оправдаться мне нечем, да и глупо и смешно. Поступил как мальчишка. За свои преступления я подлежу расстрелу, но все же прошу снисхождения».
8) Комдив Александр Дмитриевич СОКОЛОВ (1898–1941). Участник Первой мировой, Гражданской и советско-финской войн. Подпоручик Русской армии. В Красную армию вступил в 1918 году. В 1939 году, будучи начальником штаба 9-й армии, был отстранен от должности и понижен в звании до полковника. Только в 1940-м ему вернули звание комдива. В марте 1941 года назначен командиром 16-го механизированного корпуса. В начале войны командовал Бердичевской группой войск. В августе 1941-го попал в плен, где умер от ран. Награжден орденом Красного Знамени.
5
Таким образом, из 75 советских генералов, взятых в плен во время Великой Отечественной войны, в 1941 году были пленены 54 генерала, в 1942-м — 15 генералов, в 1943-м — 5 генералов и в 1944-м — 1 генерал.
Из общего числа пленных генералов только 6 из них были генерал-лейтенантами, а остальные — генерал-майорами.
Всего за время войны в плен попали:
1 — заместитель командующего фронтом (по совместительству командующий армией);
1 — начальник штаба фронта;
6 — командующих армиями (один из них не успел приступить к своим обязанностям);
3 — начальника штаба армии;
1 — заместитель командующего армией;
4 — начальника артиллерии армии;
1 — начальник автобронетанковых войск армии; 1 — начальник военных сообщений армии;
16 — командиров корпусов (в том числе 2-х механизированных и 2-х кавалерийских, остальные стрелковые);
1 — заместитель командира корпуса;
2 — начальника штаба корпуса;
2 — начальника артиллерии корпуса;
1 — начальник снабжения корпуса;
1 — командир бригады;
1 — профессор академии;
1 — начальник училища;
Читать бесплатно другие книги:
