Вторжение Серегин Михаил

Дневник

Я снова добрался до дневника, причем усовершенствовал процесс его ведения. И помог мне в этом маленький компьютер – Палм. Удобнейшее изобретение, достоинства которого я оценил еще полгода назад, когда работал в фирме и мне приходилось постоянно иметь под рукой список пользователей и их машин. Палм стал для меня и записной книжкой, и телефонным справочником, и органайзером. Теперь мне не надо было разбирать свой корявый почерк, рассматривая мятые листы записной книжки. Олег, кстати, уговаривал меня взять с собой ноутбук, но я отказался. Еще не настолько рехнулся, чтобы таскаться по улице с чемоданчиком, который стоит несколько штук баксов.

Но все по порядку. Я сижу в поезде «Москва-Питер» и тычу стилусом в экран Палма. У меня есть свободное время, которое можно отдать дневникам. Вот ведь история, сколько раз бросал их писать, столько раз и начинал. Наверное, каждому из нас необходим слушатель – чтобы все понимал, кивал, жалел, но молчал. Такому можно поплакаться в жилетку, рассказать о самом сокровенном, зная, что он не предаст, не упрекнет. Дневник – это мой идеальный слушатель.

Ночь. Горит только одна лампа у туалета, вагон качается, лязгая сцепкой. Рука дрожит, промахиваясь по нарисованным на экране буквам, море опечаток. Но что делать. Так все-таки лучше, чем ручкой в записной книжке.

Итак, когда ушел, за ним захлопнулась дверь, я откинулся на спинку дивана и стал по второму, даже по третьему разу набивать свою кукурузную трубку. Это ей не повредит, ей уже не будет хуже, дальше просто некуда. Новости, которые вывалил на меня Кирилл, были ошеломляющими.

Я едва успел перевести дух, как появился Олег. С ящиком пива – отмечать встречу. Вся патетика и мысли о высоких материях моментом испарились из моей головы.

Мы пили пиво и беседовали. Я с жадностью расспрашивал Олега об этом годе без Астрала, о том, как он перенес его закрытие. Оказалось, легче, чем я. Он был человек увлеченный, все время затевал проекты, встречи, сборища. Так и жил. Еще я расспрашивал его об «Астрале-2», но тут он и сам ничего не мог рассказать. Я только выяснил, что в Москве есть центр организации и несколько отделений – в одном из них я как раз и находился. В отделении было пять человек, включая Олега, и, как я понял, оно считалось крупным. Начальником был Олег. Я спросил его, чем они занимаются. Как оказалось, в основном слежкой за выявленными серыми аурами, а также сбором информации о пропавших московских магах. Сейчас они следили за двумя подозреваемыми и случайно нашли меня.

За разговором мы выпили пол-ящика пива, и меня стало потихоньку клонить в сон – на дворе был уже вечер. Мы продолжали болтать обо всем и ни о чем. Олег спрашивал меня про жизнь в Астрале, я отшучивался, предлагая ему дождаться отчета. Но разговор становился все более вялым и в какой-то момент я просто уснул на диване, уткнувшись носом в подушку.

Следующий день выдался на славу – с самого утра меня разбудили и познакомили с коллективом. В нем, кроме уже знакомых мне Олега и Леонида, оказался еще и охранник Петр – крепкий мужик лет сорока, бывший эмвэдэшник. Как мне намекнули, он вылетел из органов после закрытия Астрала. Какой-то он там курировал астральный проект, который год назад, после закрытия, рассыпался в пыль. Так же появился Стас – тоже крепкий парень, бывший спортсмен со стальной хваткой и громким голосом. Он мне сразу понравился – общительный такой парень. И был еще Коля – классический такой очкарик-студент. У него была очень сильная аура, видимо, раньше он был хорошим магом. Как я понял, Олег и Коля, как самые сильные маги, искали альвионцев, а Леонид со Стасом следили за объектами и обеспечивали силовую поддержку. Петр же дежурил в основном на объекте, в офисе, был, так сказать, на скамейке запасных.

После знакомства меня стали отпаивать пивом, на которое я после вчерашнего и смотреть не мог, а потом посадили писать отчет и разбежались по своим делам.

Над отчетом я корпел до самого вечера, борясь с головной болью. Я записал все, что рассказывал Кириллу, добавив пару незначительных подробностей. Петр, как всегда оставшийся в офисе, накормил меня домашним обедом, разогретым в микроволновке. Мы с ним выпили по бутылочке пива – за знакомство.

Когда отчет, напоминавший сочинение шестиклассника на тему «Как я провел лето», был готов, я перечитал его, исправил ошибки и крепко задумался. Как и планировалось, о своих астральных приключениях я не упомянул. Это было слишком объемно, да и не все мне хотелось описывать. Кое-что я предпочел бы забыть, а кое о чем не хотел рассказывать вовсе – в основном о своем обучении магии. Это личное. Это моя тайна, и я не хотел ею ни с кем делиться. К тому же, по большому счету, похвастаться было нечем, а астральная магия вряд ли понадобится на Земле.

Вечером приехал Олег. Он привез с собой старенький принтер. Мы подключили его к ноутбуку и распечатали мой отчет. Олег забрал распечатки, скинул файл с отчетом на дискетку и упрятал все это в прозрачную папку.

А потом мы говорили о деле. Олег рассказал мне, кого надо найти в Питере. Это Евгений Иларович Семенов, тридцати четырех лет, без определенных занятий. Олег дал мне фото и начал учить, что ему сказать. Я старался все запомнить, но, кажется, это мне не удалось, сейчас и половины вспомнить толком не могу. Потом Олег дал мне сотовый телефон – серебристую такую раскладушечку, похожую на моторолку. Дал пятьсот баксов на расходы, предупредив, что деньги подотчетные и чтобы я не шиковал там. И напоследок он дал мне удостоверение судебного пристава-исполнителя, велев им пользоваться в крайних случаях и поменьше наглеть.

Мы еще немного поговорили о задании, а потом я собрал вещи в свою верную сумку, которую всегда и везде таскал с собой, и поехал на Ленинградский вокзал. Уже наступила ночь, и я с удовольствием прошелся по московским улицам, которые были разукрашены неоном, прежде чем нырнуть в метро. Билеты у меня уже были, так что после отвратительного ужина в вокзальной забегаловке я очутился в поезде. Тут я наконец расслабился и решил записать свои мысли.

I

Поезд прибыл в Питер рано утром. Выходя из вагона, я зевал – жутко хотелось спать. Я жаворонок, но сейчас действительно было рано.

Ничуть не смущаясь, я вошел в зал ожидания, нашел свободное пластиковое кресло и завалился спать. Через пару часов я был уже в порядке. Конечно, спать на вокзале – дело неблагодарное: кругом шум, суета, но все-таки мне удалось вздремнуть. Проснувшись окончательно, я перекурил и побрел в поисках чашки кофе.

На ходу я размышлял о том, стоит ли связываться с гостиницей. Конечно, по-хорошему надо было снять номер, обустроиться в нем, а потом заниматься поисками. Но мне было лень. Мотаться по гостиницам, искать свободный номер, заселяться, потом выселяться – муторно все это. Я решил, что если не справлюсь с заданием сегодня, то просто переночую на вокзале, вспомнив молодость. Если же и завтра не найду этого Семенова, то поеду обратно в Москву – такой уговор был у нас с Олегом. Но я надеялся управиться за сегодняшний день – у меня было имя и фото, а также адрес одной забегаловки, в которой этот бывший маг часто бывал. Что тут сложного – найти человека, обладая такими сведениями.

Кафе я нашел только на той стороне вокзальной площади – даже не знаю, как меня туда занесло. Шел, шел и пришел – увидел вход в подвальчик, весь оклеенный самодельными объявлениями о рок-концертах. Ну конечно, Питер – столица, так сказать, русского рока, хотя многие могут с этим поспорить. В подвальчике мне подали кофе без сахара, и, немного взбодрившись, я снова вышел на улицу. Пора было заняться делами.

Нырнув в метро, я припомнил свою предыдущую поездку в Питер. Тогда я ездил с друзьями, почти все время пил и мало что запомнил. Правда, меня поразили двери в метро, те, что открывались, когда подходил поезд. Это была защита от наводнения, как мне объяснили. Сейчас же меня поразило отсутствие женщин с тележками. Нет, они встречались – мне встретилась парочка, но им было далеко до своих московских коллег. Те представляли собой просто бич московского метро – перли напролом по ногам колесами тележек, раздирая мужчинам брюки и оставляя синяки на хрупких женских ножках…

Разыскав на карте метро нужную станцию, я запомнил маршрут и отправился в путь. Метро. Опять метро. Порой мне кажется, что большая часть моей жизни проходит под землей. Конечно, это не так, но подземные путешествия всегда производили на меня сильное впечатление. К тому же с московским метро у меня были связаны особые воспоминания. Именно из него, из метро, я впервые вышел в Астрал.

Невольно задумавшись, я попытался сравнить московское и питерское метро в плане энергетики. Я распустил свои энергетические щупы, вернее, то, что от них осталось, и попытался сориентироваться, прочувствовать ситуацию.

Энергетика сильно отличалась. Меня захлестнуло волной подавленности, горя, сумасшествия! Печаль, тоска, хандра – все в одном флаконе. Я даже пошатнулся и постарался уменьшить свою чувствительность. Да, этот город действительно построен на боли и страдании. Слишком много тут было пролито крови.

Все еще находясь под впечатлением такого необычного удара, я стал рассматривать пассажиров метро, точнее, их ауры. Они были бледненькими, маломощными, ничего выдающегося, ни одного бывшего мага. Правда, если быть честным, то и больных, энергетически ослабленных, выпитых до дна – не было. В Москве на один вагон метро наверняка бы нашелся хоть один подобный пострадавший. В Москве с этим без проблем – разозлят, выведут из себя, заставив истекать энергией. Потом выпьют, как стакан вина, не сознавая, что делают, и уйдут, оставив совершенно опустошенного человека. И все это – неосознанно. То начальник на подчиненного накричит, то в метро на ногу наступят, то дед какой-нибудь начнет буржуев проклинать да к молодым цепляться. Причем именно пожилые люди в основном этим занимаются – скандалят, кричат, злят нас, выводят из себя. Они – энергетические вампиры поневоле. Им просто своей энергии не хватает, вот они и заряжаются от других, как могут. Не все, естественно, но многие. А ещеэти божий одуванчики могут и без ссоры воровать энергию – вроде просто смотрит укоризненно так, осуждающе, а потом целый день голова болит. Еще называют это сглазом. Бывает, что и не нарочно, просто завидуют втихую молодым, по-хорошему завидуют, но все равно тянут оделяло на себя.

Рассматривая ауры и размышляя на отвлеченные темы, вместо того чтобы думать о задании, я без проблем добрался до Василеостровской. Выйдя на улицу, стал искать бар «Пират». Евгений, по имеющейся информации, регулярно бывал там.

Несмотря на раннее утро, на улицах было много народа. Я несколько раз спрашивал дорогу к бару, и прохожие весьма доброжелательно мне ее указывали. Ни один не пожал плечами, ни один не фыркнул на меня. Правда, объяснения были довольно путаные, но все же мне удалось найти бар, причем относительно быстро.

Бар, или, скорее, кафе-бар, располагался на первом этаже обычного жилого дома. Даже не на первом этаже, а в полуподвале. В том, что это «Пират», я не сомневался – над входом развевался черный флаг. Я дернул дверь – открыто! Приятная неожиданность – я думал, такое заведение будет работать только с вечера.

Внутри было довольно уютно. Низкий потолок, приятная полутьма. Справа располагалась ярко освещенная барная стойка, за которой стоял бармен – крупный высокий мужчина, уже немолодой. Он был в белой рубашке и черной жилетке.

Вопреки моим ожиданиям в баре уже были посетители, хотя как знать, возможно, не уже, а еще. Пара столов была оккупирована стайкой молодежи, скорее всего, студентами.

Бармен кинул на меня быстрый взгляд, и я, поняв, что торчу у дверей, двинулся в зал. Сначала я хотел занять столик и спокойно посидеть, попить пива, но потом у меня в голове мелькнула одна дельная мысль, и я направился к стойке.

– Здорово, – бросил я бармену и, прежде чем он ответил, продолжил: – Женька сегодня не забегал?

– Женька? – удивленно переспросил бармен. – Какой Женька?

– Семенов, – беззаботно отозвался я, – чего-то его нет…

– Да он только часов в шесть будет, – растерянно отозвался бармен, – он раньше и не ходит.

– Черт! – сказал я и потребовал пива.

Получив «Балтику», что было наверняка очень патриотично со стороны бармена, я, не отходя от стойки, высадил кружку тремя глотками и расплатился.

Потом я просто вышел на улицу и остановился покурить. Внутри меня все пело – мой план сработал! Повезло. Даже и не рассчитывал на такое.

Я достал сигареты и закурил – мои трубки отдыхали в сумке, нечего их беспокоить для перекура. Затянувшись, я чуть не раскашлялся – быстро же отвыкаешь от этой гадости. Чтобы не торчать на виду у всех, я пошел в сторону метро, забирая влево.

Итак, я получил информацию о маге и вроде бы не вызвал подозрения. Это хорошо. Если бы я принялся расспрашивать бармена, вряд ли бы он мне что-то рассказал – обычно из таких людей информацию клещами не вытянуть.

Теперь я знал, что маг появится в баре вечером. Правда, на то, что мне удастся с ним поговорить сегодня, я не рассчитывал. Но двух дней мне должно было хватить. За это время можно поговорить с кем угодно. Пока же передо мной встала новая проблема – где болтаться до шести вечера? Питер я не знал, и куда деваться – совершенно не представлял. Правда, у меня были деньжата и документы – значит, не пропаду.

Я просто шел вперед, размышляя о том о сем, погода была хорошая – утреннее солнце щедро дарило мне свои лучи. Настроение было прекрасное. Я не утерпел, достал из сумки свою походную кукурузную трубочку, набил и закурил. Дымя на ходу, я шел вперед, рассматривая дома. Через некоторое время вышел к набережной. Нева. Вода непрозрачная, на вид жутко холодная. Но было в ней нечто притягательное, какая-то загадка. Некоторое время я просто стоял на набережной, покуривая трубку и смотря на воду.

На той стороне реки купался в лучах солнышка Исаакиевский собор. Его золотой купол напоминал мне шлем воина, который прилег отдохнуть. Я подумал, не сходить ли мне к этому храму, кажется, на него можно было забраться.

Я свернул налево и пошел к мосту. Солнце светило вовсю, и воздух был свеж. Плеск волн, их биение о гранитные берега органично вплетались в городской шум. Кто-то мне говорил, что в Питере солнечных дней не бывает, только пасмурные, унылые, со свинцовым небом. Чушь. Солнце жарило вовсю и сдаваться не собиралось. Правда, откуда-то налетал довольно свежий ветерок, заставивший меня поплотнее завернуться в джинсовку.

Я дошел до моста и остановился. Выбив трубку, я наскоро вычистил ее, так, по-походному, и стал разглядывать колонны напротив моста. Внизу была фигура то ли Нептуна, то ли тритона…

У моста я задержался. Мне хотелось увидеть, как разводят мосты перед кораблями, но потом вспомнил, что их разводят только ночью. Вздохнув, я пошел через мост. Делать было абсолютно нечего, куда девать время до вечера, я не знал. Решив не торопиться и не отходить далеко от метро, я двинулся в глубь города.

К Иссакию я не пошел, свернул налево – к площади около Зимнего. Шел я долго, не торопился. Людей, как ни странно, на улицах было много. На площади вокруг столпа было, например, не протолкнуться. Как я понял, в основном это были студенты, но попадались и вполне солидные граждане.

Не знаю, что они делали здесь в такую рань. Оглядевшись в поисках лавочек и ничего подобного не увидев, я двинулся по периметру площади, намереваясь всю ее обойти.

Сигареты, конечно, не трубка, на ходу они удобнее. Я медленно шел, ступая по камням площади, и пытался понять две вещи – как мне убить время до вечера и почему я чувствую себя не в своей тарелке. На первый вопрос ответ нашелся сразу – я решил ходить по городу, пока хватит сил, посидеть в ресторанчиках, попить пива. Со вторым вопросом было сложнее. Я сам не мог понять, откуда взялось это чувство тревоги и подавленности. Разве что этот город. Да, город давил мне на плечи, словно тяжелое мокрое одеяло, – мягко, но настойчиво. Обволакивал тревожной пеленой, мешая дышать, сковывая движения. Не знаю, что это было, но мне становилось все хуже. Ощущение угрозы витало в воздухе. Петербург. Здесь хорошо грустить, здесь тянет страдать, и онегинский сплин буквально разлит в воздухе. Это город грусти и печали, город несбывшихся надежд и умершей мечты, город слез. Здесь хорошо страдать и жалеть. В том числе страдать о своей загубленной карьере и жалеть самого себя.

Моя тревога усилилась, превратилась в непрестанный зуд, который не давал покоя. Интересно, здесь сходят с ума? Здесь, на этой площади, по которой шагали декабристы, государи императоры, по которой катилась волна озверевших от голода и злобы матросов? Наверное, сходят.

Я понял, что это не мой город, совершенно не мой, я никогда бы не смог здесь жить. Его печаль, как и его история, слишком велика для моих хрупких плеч. Видимо, чтобы привыкнуть к этому грузу, надо родиться здесь, в Питере.

Ощущение тревоги еще более усилилось. Я поймал себя на том, что стал нервно озираться. Что за паранойя, в самом-то деле?!

Надо постараться успокоиться. Это все от недосыпания. Поесть бы хорошенько – на сытый желудок страсти не мерещатся. Я закурил еще одну сигарету и решительно двинулся в центр площади. Народу было не так много, как мне показалось на первый взгляд. Я легко скользил между стайками студентов и семейными парами.

Посматривая по сторонам, я инстинктивно стал изучать ауры людей, листать, перебирая их, как колоду карт, – поверхностно, лишь бы заметить масть.

Ауры были в порядке. Встречалось довольно много крепких ребят с красным гребнем ауры – такие обычно в любой компании заводилы, лидеры. А когда устают от молодежных тусовок, становятся начальниками в крупных фирмах. В аурах девушек преобладали оттенки желтого и зеленого – такое часто встречается у артистов, у эксцентричных людей. Ого, что за группа собралась тут? Студенты одного института? Да, похоже на то. Экскурсия, наверное. А может, во всем институте отменили первые пары и они?..

Мысли вспорхнули испуганной птицей, я замешкался, споткнулся и чуть не упал. Там, на противоположном конце площади, мелькнула в общей массе серая метка, примостившаяся в чьей-то ауре. Они здесь. Альвионцы.

Я бросился вперед, расталкивая студентов локтями, – никто даже не ругнулся мне вслед. Серая метка мелькнула впереди. Я не видел этого человека, не видел его лица – он был слишком далеко, в толпе. Но ауру я видел – четко и ясно. Над толпой, над общей массой разноцветных, едва заметных энергетических оболочек всплыла серая метка. Чужая среди всего этого веселья, чужая и злая. Ее нельзя было упускать.

Но по закону подлости я тут же ее упустил. Человек с меткой был довольно далеко от меня – на самой границе моего восприятия. Когда это случилось, я быстро пошел вперед, расталкивая людей. Обогнув столп, я побежал к краю площади, туда, где заметил метку. Но тут уже ее не было. Я остановился и попытался просканировать пространство вокруг себя, прощупать энергетические связи. Куда там, без Астрала я напоминал сам себе слепого котенка.

Куда же он делся? Я стал осматриваться, пытаясь найти в толпе ауру с знакомым пятном. Неужели он следил за мной, следил от самой Москвы? Нет, что за бред, Кирилл же говорил, что альвионцы были и в Питере…

И тут я засек его. Он шел в группе студентов к тому самому мосту, через который я сам только что переходил. Я бросился следом, все убыстряя шаг.

Мне был виден только его затылок, над которым проступало серое пятно. Но даже со спины было понятно, что это молодой паренек лет двадцати, наверняка студент. Идет в компании своих друзей, общается с ними, кажется, они о чем-то спорят. Сколько же их в Питере, если я случайно на него наткнулся? Может, это просто мое «везение»?

Я ускорил шаг, почти побежал, чтобы не терять его из виду. Обгоняя прохожих, я думал: что же мне делать? Подбежать, схватить за руку, отвести в милицию? Какой дикий бред порой лезет в голову. Что вообще ему скажу, когда догоню? Здрастьте, предъявите документы?

Хватит пороть горячку. В самом деле, что мне с ним делать, с этим альвионцем? Максимум, что приходило в голову, – проследить за ним. Не тащить же его в милицию. Неплохо было бы «сдать» его местным ребятам из «Астрала-2», но мне никто не дал их адреса. Как подозреваю, из соображений секретности.

Следить – это тоже не выход. Вряд ли он выведет меня на штаб-квартиру резидентов Альвиона, где зреет заговор мирового масштаба. Скорее всего, он пойдет в институт, потом домой. Ё-мое, да я и следить-то не умею…

Я остановился и проводил взглядом студентов, торопящихся к мосту. Да. Года три назад я бы бросился за ними, выслеживал бы альвионца, искал бы остальных засланных и совал бы свой длинный нос во все щели. Но теперь, после встречи с Савалетом, я воспринимал все по-другому. Не стоит очертя голову бросаться в приключение, если у тебя нет конкретной цели и надежной поддержки. Иначе можно нажить много геморроя…

Я развернулся и побрел по дороге подальше от моста. Хватит. У меня есть задание, Олег предупреждал, что оно – важнее всего. И, кстати, просил не искать приключений на свою задницу и ни на что не отвлекаться. Я же не волк-одиночка, не вольная птица – теперь я сотрудник. Служащий. Я на работе, черт возьми.

Стало тоскливо, жутко тоскливо. Солнце спряталось за набежавшую тучку, подул холодный ветер. Природа была со мною солидарна. Я почувствовал себя так, словно что-то потерял. Потерял решимость бросаться вперед, без раздумий, навстречу новым приключениям. Впрочем, скорее, я просто научился ценить жизнь. Свою и чужую. Астрал – это не компьютерная игра, это настоящая жизнь. Кусачая, подчас тоскливая – но жизнь. Я понял это тогда, находясь в Астрале, когда исчезла связь с Савалетом. Я болтался один в пустоте, не понимая, что это происходит со мной. Два года скитаний по Астралу многому меня научили. И сейчас я чувствовал, что надо быть осмотрительным. Кто знает, куда тебя заведет тропинка, что начинается у твоего порога?

Пребывая в жутком унынии, я шел по улице, шел наугад, куда глаза глядели. И мне было стыдно. Кажется, я боялся признаться в трусости самому себе. Тоска. Этот город располагал к тоске и печали. В нем было очень удобно страдать.

Очень вовремя подвернулась кафешка. При запахе свежих пирожков мой желудок тактично намекнул, что пора бы и поесть. Я не стал противиться и зашел.

Поев и запив завтрак соком (утро не лучшее время для пива), я вышел на улицу и двинулся дальше, решив бродить до вечера.

Я бродил целый день, с одной улицы на другую, пока мои ноги не стали раздраженно ворчать на дурную голову, которая им покоя не дает. Пообедал я в каком-то баре. Потом меня занесло в какой-то двор с лавочками. Я присел покурить и незаметно задремал. Проспал часа два и проснулся от боли в сведенной шее. Странно, что меня никто не разбудил.

Выглянуло солнышко. На сытый желудок мир стал выглядеть ярче и веселее. Я поспешил закрепить это впечатление бутылочкой пива и двинулся дальше, благо что ноги отдохнули.

Так я бродил до вечера, став под конец находить особую прелесть во внезапно открывающихся взору улицах и двориках. Потом я искал дорогу к метро – еле нашел. Как оказалось, забрел довольно далеко. А времени оставалось в обрез. Вот так всегда – когда у тебя куча времени, которое нужно убить, кажется, что его очень много и сто раз еще успеешь к назначенной встрече. Но час туда, час сюда… И оказывается, что ты опаздываешь.

Выйдя из метро, я быстрым шагом направился к «Пирату». Уже опаздывал на десять минут и едва не опоздал. Когда до бара оставалась буквально пара шагов, двери распахнулись и из них выскочил человек в синих потертых джинсах и черной футболке. Его лицо я видел только мельком, но сразу узнал – это был он, Евгений.

Он припустил бегом по улице, и я помчался за ним. Он передвигался довольно шустро – мчался вперед так, что свитер, завязанный рукавами на поясе, развевался как флаг. Я, ничуть не скрываясь, бежал за ним. Мои чувства, шестые, десятые и все прочие, подсказывали мне, что если я его сейчас упущу, то никогда больше не увижу. Он свернул во дворы, и я выругался. Легендарные питерские дворики, где сам черт заблудиться может!

Я старался не отставать. Он свернул в один дворик, в другой и наконец резко свернул за очередной угол дома и исчез. Я выскочил следом, но лишь увидел, как закрывается дверь одного из подъездов. Я бросился к двери, рванул ее на себя и заскочил в темный подъезд. В голове у меня билась одна только мысль – не упустить, не упустить… в последнюю секунду до меня дошло, что вбегать в темный подъезд, – это неправильно, но было поздно.

Удар в живот отбросил меня назад, да так, что я ударился спиной о входную дверь. Дыхание перехватило, я только хрипло ахнул и вскинул руки, ожидая второго удара. И получил его. Энергетический удар.

Я почувствовал, как в меня вцепилась чужая энергия. Меня выпивали, пили мои силы. Я попытался защититься, собрать свою энергию в щит, но куда там. Питерский маг рвал мою внутреннюю энергетику в клочья. Силища у него была неимоверная. Без Астрала, только силой энергетики, данной ему самой природой, он вышибал из меня дух, рвал в клочья мои щиты и пил мою жизнь. Поединок занял не больше пары секунд. Я не был готов к нему, да и противник был слишком силен.

В глазах у меня поплыли синие и зеленые пятна, спина разом вспотела. Энергия уходила из меня – питерский маг безжалостно забирал ее. Мои ноги подогнулись, я оперся спиной на дверь подъезда и сполз на пол. Я отчаянно цеплялся за уходящую энергию, за свою жизнь. Нет-нет, я знаю, как это бывает, не надо.

– Кто ты? – пришел из темноты тихий голос.

Жадно глотая воздух, я попытался встать, но ноги не слушались меня, я чувствовал себя воздушным шариком, из которого выпустили воздух.

– Откуда ты взялся? – снова спросили меня, и на плечо легла узкая ладонь. – Вот черт! – воскликнул маг. – Ну и слабак!

Он подхватил меня под мышки и встряхнул, поднимая с пола. Потом прислонил к двери.

Силы стали возвращаться ко мне – теперь маг меня подлечивал, возвращая крохи энергии.

– Ну, откуда ты взялся? – спросил он. – Это ты искал меня в «Пирате»?

– Я, – мне чудом удавалось выталкивать из себя непослушные слова. – Я из Москвы, из «Астрала-2». Сотрудничество, хочу предложить сотрудничество.

Мои мысли путались, разбегались, скакали с пятого на десятое, да еще и язык плохо слушался. Но, как видно, маг все же понял меня. Он недовольно что-то зашептал себе по нос и стал возвращать мне энергию. Я потянулся к нему.

– Не так быстро, – услышал я голос мага. – Давай-ка помедленней. Только вампиров мне тут не хватало.

Он перестал отдавать энергию, и я прикусил губу. Еще. Еще, еще! Вернувшуюся энергию я пытался раскидать в привычные внутренние схемы, но все равно чувствовал себя, как боксер после нокаута, – ноги еле держат, голова кружится, язык заплетается…

– Так, – сказал маг, – давай выбираться отсюда.

Он подхватил меня, как раненого, и потащил во двор. Вечернее солнце, оранжевое и косматое, ослепило меня. Я отвернулся от солнца и посмотрел на мага. Да, это был он – Евгений. Копна жидких русых волос, светлая бородка, глубоко запавшие глаза. Худощавый, да что там, попросту тощий. Как он меня только поднял?..

– Ну, – сказал он, прислоняя меня к стене. – Что у тебя за дела?

– Я из Москвы. – На этот раз говорить было легче, я почти пришел в себя. – Я приехал с предложением о сотрудничестве.

– С кем сотрудничать?

– С «Астралом-2», это такая организация, в которой собираются маги…

– Хватит, – оборвал меня Евгений. – Не здесь. Пошли ко мне.

Он подхватил меня под руку и потащил в лабиринт двориков. Я послушно перебирал ногами, но почти не видел, куда иду, – я еще не отошел от удара.

– Тебе повезло, – сказал Евгений минут через пять. – Я принял тебя за серого. Только в последний момент сообразил, что это не так.

– Серые? – подхватился я. – Это альвионцы.

– Тс-с, – прошептал маг.

Мы зашли в очередной двор, больше напоминавший каменный колодец.

– Ишь, уже нажрались, – донеслось сбоку, и Евгений буквально втащил меня в подъезд. Это был темный подъезд, очень широкий, с высокими потолками. Даже ступеньки на лестницах казались больше обычных.

Тут я пошел сам, цепляясь руками за перила, – немного пришел в себя. Я был еще очень слаб, но силы потихоньку возвращались. Тело еще плохо слушалось, но голова уже соображала.

На втором этаже Евгений остановился перед высокой деревянной дверью и достал из кармана ключи. Он открыл двери и крикнул в глубь квартиры:

– Это я! С гостем.

Потом обернулся ко мне:

– Ну заходи.

Я отпустил перила и на подкашивающихся от слабости ногах вошел в коридор. Меня поразили потолки – высокие, просто огромные потолки! Да и сама прихожая больше напоминала большую комнату московской хрущобы…

– Сюда, – скомандовал хозяин. – На кухню. Сумку здесь оставь.

Я сбросил с плеч сумку и пристроил ее прямо на полу, у входа, а потом пошел за Евгением – на кухню.

Я уже почти полностью пришел в себя. Только по-прежнему во всем теле была дикая слабость, да голова немного кружилась. Моя внутренняя энергетика сейчас представляла собой путаный клубок энергетических каналов, с которым мне еще предстоит разбираться. Ладно, не впервой – такое бывает после болезни, например после гриппа.

Кухня оказалась не такой огромной, как прихожая, – просто большой. В потолок вместо люстры было вмонтировано несколько галогеновых светильников.

– Садись. – Маг кивнул на обшарпанный черный стул с мягким красным сиденьем. – Чай будешь?

Я кивнул и опустился на стул. Да, именно этого мне и не хватало. Я блаженно откинулся на спинку, вытянул вперед усталые ноги.

– Ну начинай, – сказал маг, зажигая конфорку. – Давай, я жду.

Честно говоря, я не знал, с чего начать. Что ему рассказать? Может, наоборот, потребовать объяснений?

Я представился, маг кивнул. Он подтянул к столу трехногий табурет и уселся на него, поставив локти на стол. Мне хорошо было видно его лицо – худое, мрачное. Бородка, закрывающая только подбородок и часть шеи, почему-то делала его моложе. Меня вот борода старит. А он вообще выглядел очень молодо – ну, студент, ну, последнего курса. Хотя я знал, что ему уже за тридцать. И только глаза, мрачные, глубоко запавшие, усталые глаза выдавали его возраст. Мальчишки так не смотрят. В глазах была печаль и отголоски старой боли.

– Ну, – сказал он. – Рассказывай, чего ты хотел?

И я стал рассказывать. Сначала про «Астрал-2», про цели и задачи. Потом я свернул на альвионцев с серыми метками и на необъявленную войну между реальностями.

Евгений молчал. Только кивал и иногда морщился. У меня сложилось впечатление, что ничего нового я ему не рассказал.

Когда закипел чайник, он встал, достал чашки и приготовил чай. Я продолжал рассказывать, Евгений поставил передо мной чашку. В нее он бросил пять кусков сахара – в принципе это должно было поддержать мои силы.

Я прервался, попробовал чай – он оказался слишком горяч. Тогда я продолжил рассказ, а питерский маг слушал меня, прихлебывая кипяток из чашки.

Дальше мой рассказ свернул на историю закрытия Астрала. Этой темой Евгений заинтересовался. Он выспрашивал меня о совете магов Альвиона, о подробностях закрытия Астрала. Постепенно мы перешли к моим личным приключениям. Я рассказал ему немного – меньше, чем Кириллу.

Евгений хмыкал, расспрашивал, и в определенный момент я понял, что он знает о других мирах не меньше меня. Он тоже путешествовал по иным реальностям, это было ясно. Я попытался расспросить его, но ничего не вышло – он уходил от ответов, сам норовил спросить что-нибудь да и вообще держался немного холодно и отстраненно. Не знаю, как это у него получалось, – но получалось. Я даже почувствовал себя прочитанной книгой. Такой, которую сейчас хорошенько рассмотрят напоследок и поставят на дальнюю пыльную полку, чтобы забыть навсегда.

Евгений уже одолел свою чашку и просто сидел за столом, задумчиво разминая пальцами хлебный мякиш.

Помня о задании, я рассказал Евгению о планах создания Питерского отделения и даже намекнул, что он будет начальником. Потом я иссяк – больше ничего в голову не приходило. Я устал, измучился, охрип. Очень хотелось курить.

– Это все? – спросил Евгений.

– Все, – сказал я, ставя чашку на стол. – Ну что, ты согласен работать с «Астралом-2»?

– Нет, – маг резко выпрямился и застыл на стуле. – Никогда.

– Погоди…

Я удивился, очень удивился. Евгений так заинтересованно меня слушал, и я подумал, что его участие в «Астрале-2» – дело решенное.

– Почему? – спросил я. – Разве ты не понял, что идет самая настоящая война.

– Война идет всегда, – перебил меня Евгений, – всегда. Что можешь знать о войне ты?

Он скривился, словно от боли, и встал.

– Погоди. – Я растерялся. Я не ожидал от питерского мага такого поведения. – А как же альвионцы, они ж пытаются захватить наш мир. Ты хочешь сказать, что тебе на это наплевать?

Я разозлился, основательно разозлился. Елки-палки, этот мужик – крутейший маг, в Москве я таких не видел! Да он один стоит десятка московских оперативников! Я уже предвкушал, как здорово будет, когда он встанет на нашу сторону. Как интересно будет с ним поговорить, сравнить наши воспоминания.

– Я сказал: нет, – тихо повторил он и стал смотреть в окно, на питерский дворик, заросший чахлыми кустиками городской сирени. – Нет.

– Что «нет»? – Мне стало даже немного обидно. – Разве ты не хочешь, чтобы вернулся Астрал? Чтобы маги Земли снова могли путешествовать по другим мирам?

– Не хочу, – очень спокойно ответил маг и повернулся ко мне. – Послушай, – быстро сказал он, – послушай, только не перебивай! Ты мне понравился. Ты не такой, как все эти ребята из «Астрала-2». Просто ты молод, и жизнь тебя ничему еще не научила. Может, скоро все изменится и ты тогда поймешь меня.

Я насторожился. Честно говоря, мне такие намеки не понравились. Не люблю, когда меня называют молодым и глупым. С другой стороны, мне было очень интересно, что скажет питерский маг.

– Я жил в Москве, – продолжил Евгений – потому что родился там и вырос. Но это была ошибка. Мой город – Питер. Я всегда мечтал перебраться в него. Мне все время что-то мешало. То работа, то учеба. А потом – Астрал. Да, я был магом. Я путешествовал в иных мирах, и я вернулся. Я видел такие вещи, о которых никто на Земле даже не догадывается. Это было волшебно. Но я вернулся, потому что здесь мой дом. Вернулся и уехал в Питер. Потому что человек должен делать то, что ему хочется.

Маг замолчал. Я заметил, что он смотрит словно сквозь меня, вдаль. Наверное, видел там свое прошлое.

– Если ты столько знаешь об Астрале, почему же ты не хочешь помочь? – прошептал я, стараясь поймать его взгляд. – Ведь это твой дом и в нем непрошеные гости.

Евгений засмеялся. Смех вышел вовсе не радостным. Горьким и печальным.

– Встать на защиту, сплотить ряды, единым фронтом… Сколько раз я слышал эти слова! И здесь и там. Ты просто не понимаешь, не понимаешь! Война – она идет всегда, всегда найдется, за что воевать! За Астрал, за Землю, за город, за друзей, за врагов. Эта музыка будет вечной.

Он усмехнулся и плеснул себе в чашку воды из чайника. Я смотрел на него и честно пытался понять. У человека такая силища! Даже без Астрала, только своей внутренней энергий он мог управлять людьми. Почему же он не использует эту силу? Почему не пользуется на всю катушку тем, что дала ему природа?

– Жизнь – это борьба, – продолжил маг. – Но это не игра. Жизнь конечна. У людей нет столько времени, чтобы играть в войнушку. Надо не играть, а жить.

– Погоди, – я перебил его, – но почему, почему – нет? Ведь надо сражаться за мир, нужно отстоять его!

– Мир. – Евгений усмехнулся: – Этот мир дерьмо. Единственное, ради чего стоит жить, – это семья.

Он махнул рукой в сторону комнаты, и мне показалось, что я услышал плачь ребенка. Вот оно что.

– Ты боишься, да? – тихо спросил я. – Боишься за них, боишься, что, если ввяжешься в бой, они могут пострадать? Тебе угрожали?

– Мальчишка, – оборвал меня маг, – ты слишком много смотришь телевизор. Просто сражаться следует только за это – за семью, за наследника. Понимаешь, я уже добился всего, чего хотел. Мне уже не за что драться. Нет смысла влезать в очередную авантюру. Мне не нужны приключения. Мне нужен покой.

– Нет, не понимаю, – возразил я, – наш мир стоит перед неведомой угрозой. Это касается всех нас, и в том числе твоей семьи. Неужели ты не хочешь защитить их?

Чашка, мирно стоявшая на столе, сорвалась с места и бесшумно скользнула мимо моего носа. Я откинулся на спинку стула и успел увидеть, как она исчезла в мойке.

– Свою семью, – тихо сказал маг, – я защищу. Все остальное – ненужные ужимки и прыжки. Я не собираюсь рисковать жизнью из-за каких-то там идей, идеалов, лозунгов. И тем более ради чужих мне людей. Я нужен своей семье. Кто позаботится о ней, если меня не станет? А война… Она идет всегда. Только меняются действующие лица. Ты просто еще не понимаешь, тебя еще жареный петух в жопу не клевал. Думаешь, ты главный герой, да? Так вот, если ты завтра исчезнешь со сцены, ничего не изменится. Ну, пойдут дела немного другим маршрутом, вот и все. Так что «Астрал-2» может катиться ко всем чертям. Я больше не буду иметь дела ни с какими организациями.

Я наконец поймал его взгляд. Уверенный, твердый и при этом невыразимо печальный. В глубине глаз притаилась боль.

– Боже мой, – прошептал маг, – мне никогда не отмыться от этой крови. У меня руки по локоть в крови.

Я затаил дыхание. Тихо. Главное, его не сбивать. Быть может, он скажет что-то важное.

– Ты когда-нибудь убивал? – шепотом спросил меня маг.

Я медленно кивнул. Безумный маг, Савалет, те шестерки, что пытались мне помешать…

– Приходилось.

– А убивал своих лучших друзей? Просто посылая их на заведомо гиблое дело, зная, что они уже не вернутся. И также зная, что, кроме них, это никто не сделает. Немного предвидения, доли секунды. И, провожая друзей, ты жмешь им руки, улыбаешься, а видишь перед собой гробы, разверстые могилы и мертвые тела.