Война Невменяемого Иванович Юрий

Пролог

В прохладной тени гигантского орехового дерева стоял накрытый к роскошной трапезе стол. Непосредственно в ветвях располагалось более двух десятков клеток с редчайшими птицами планеты, и их искусное пение вместе с легким и ласковым ветерком могло ввести в нирвану спокойствия и наслаждения каждое разумное создание.

Но творящееся перед столом действо ввергало в ужас любое здравомыслящее существо. Великий Кзыр, или Фаррати, как официально для всего остального мира звучало звание правителя Кремневой Орды, рыча в неистовом бешенстве, собственноручно проводил кровавые казни своих подданных. Вначале Хафан Рьед боевым хостом искромсал лица старшего охранника женской половины дворца и ответственной воспитательницы, отчего они тут же скончались, а потом с такими же злобными рыками отрубил головы десятерым коленопреклоненным и связанным воинам наружной стражи. Именно последняя жестокость больше всего поразила навидавшихся в своей жизни крови придворных и приближенных Великого Кзыра. Потому что все прекрасно понимали: простые стражники совершенно тут ни при чем и ни в коей мере не могли ведать о грядущем предательстве своего десятника. Вся свита стояла, окаменев на подходах к столу, и никто не осмелился хоть единым словом призвать правителя к сдержанности и благоразумию. Даже Ваен Герк, первый советник Хафана и наиболее облеченный доверием человек, всеми силами пытался рассмотреть в кроне одну из редких певчих птичек, делая вид, что его здесь нет вообще.

Причиной столь звериной жестокости, как бы странно это ни звучало, была – любовь. Стремление к близости у разнополых партнеров всегда и во все времена воспевалось и приветствовалось. Но чувства, возникшие между десятником наружной стражи и одной из наложниц Великого Кзыра, не просто посягнули на личную собственность первого, самого страшного, человека Кремневой Орды, но и выпустили наружу его необузданную ревность. Так уж оказалось, что Хафан Рьед больше всех в своем гареме выделял именно эту худощавую и тонконогую девушку. Именно в ее горячих объятиях он находился чаще всего в своей спальне. И именно этой своей пассии с огромными, чувственными глазами он частенько жаловался на трудности и проблемы, стоящие перед государством, и откровенничал по поводу своих планов. И в этих планах двадцатилетняя Алия Ланд играла далеко не последнюю роль. Несколько раз в порыве истинной страсти и находясь на вершине неземного удовольствия, правитель Орды обещал преподнести своей наложнице титул императрицы всего Мира Тройной Радуги. И уж она-то прекрасно понимала, что это были вполне реальные обещания. Но все равно опустилась до наимерзейшего предательства, гнусной измены и подлейшего обмана. Сошлась с этим презренным десятником и сегодняшним утром, на самом рассвете, сбежала из наилучшего столичного поместья Великого Кзыра.

Последний раз замахиваясь мечом над неприкрытой шеей стражника, Хафан Рьед сквозь красный туман бешенства вдруг увидел добрую и немного печальную улыбку своей ненаглядной Алии, и рука неожиданно дрогнула. Хост не отсек голову, как перед тем девять подобных, а только перерубил треть шеи да перебил шейные позвонки. Несчастная жертва конвульсивно задергалась в путах, исторгая мычащие звуки из забитого кляпом рта. Сам правитель не стал добивать смертельно раненного воина, а отбросил после некоторого раздумья меч в сторону и в какой-то прострации пошел на свое место во главе стола. Немного посидел, безучастно рассматривая, как рассаживаются за столом согласно этикету все члены его свиты, а потом словно очнулся и резко повернул голову в сторону своего первого советника. Тот перед этим отдал команду добить последнего стражника из десятки, чтобы не мучился, и убрать все трупы с глаз долой, а теперь усаживался справа от довольно простого, но удобного кресла правителя.

– Слушай, Ваен! – тихо пробормотал Хафан. – С чего это все решили, что Алия сбежала сама?

– С теми правами и властью, которыми она пользовалась по твоему разрешению, только и можно было устроить побег. Все ее последние приготовления, распоряжения об этом свидетельствуют.

– Да? А ты не думаешь, что этот презренный десятник просто заставил ее сделать это под страхом смерти?

Первый советник мастерски напустил на себя короткую задумчивость, а потом сымитировал хорошо видимое со стороны озарение:

– Действительно! Такая мразь на все способна.

Ваен Герк понимал лучше всех: Великий Кзыр начинает осознавать нелепость такой поспешной казни и теперь подумывает о предстоящем падении своей популярности в среде воинов. Помимо этого он пытается оставить своей необузданной страсти, а вернее, истинной любовной привязанности маленькую лазейку для возвращения всего на место. Ведь беглецов наверняка скоро все равно выловят, и глупо надеяться скрыться от всеордынского розыска. Зато потом, при определенных обстоятельствах, можно будет реабилитировать беглую наложницу в глазах приближенных и продолжить забавы в ее объятиях с прежним удовольствием.

Первыми советниками становятся только самые догадливые и умные. И хотя на этом посту Герк находился всего лишь неполных пять месяцев, он прекрасно понял, что от него хотят услышать, уловив почти неслышный приказ:

– Огласи мою волю! Укажи на кражу… Лика Занваля.

Ваен Герк вскочил на ноги и рявкнул во всю мощь своих легких:

– Стража и розыск! – А когда руководители этих служб встали перед столом, заговорил размеренным речитативом: – Сегодня предатель похитил у нашего правителя артефакт Древних Лик Занваля и его любимую наложницу Алию Ланд. Пустить по следам вора самых лучших и настойчивых. Немедленно! А тому, кто вернет украденное имущество, Великий Кзыр обещает награду в…

Он покосился на правителя, который чуть ниже столешницы показывал большой палец правой руки, выражая полное одобрение, и увидел тут же раскрывшуюся пятерню.

– …пять полновесных мешков золота!

Сумма прозвучала просто небывалая, скорей даже невероятная, и восхищенный, завистливый гул голосов перебил на какое-то время птичье разноголосье. Никто из приближенных конкретно не был в курсе причин увиденной ими казни, поэтому любая ложь проходила как правда. Хоть со временем истинные события большинству здесь присутствующих и станут известны, но вот самая главная ложь так и останется неразгаданной. Дело в том, что о месте хранения Лика Занваля не знал даже первый советник. Так что заявление о пропаже делало объявленную сумму награды бессовестной пустышкой. Стараться будут все, а вот увидеть и получить золото не удосужится никто. Потому как вернуть страшное оружие Древних не смогут все равно. А впоследствии можно будет якобы «отыскать новый подобный артефакт» – и все дела.

Главы полицейских ведомств уже собрались уходить, когда Хафан Рьед усилил свой голос магически и немного сердито пробурчал:

– Отправляю по следу предателя сотню своих «волков». Посмотрим, кто из вас быстрей справится с задачей.

Первый советник просто вынужден был вмешаться:

– Но твоя жизнь может оказаться под угрозой!

– Не надо меня пугать. Мне и оставшегося звена хватит для полной безопасности.

– Зря… – Однако, заметив очередной огонек разгорающегося бешенства, Ваен Герк быстро добавил: – Но тебе видней.

И уселся на свое место, приступая к трапезе. Он был не просто умным советником. А самым умным. Хоть и всячески пытался скрыть свою сообразительность и умение многое предвидеть. С Хафаном они выросли в одном стойбище и совершали первые подвиги в бесшабашной юности. Впоследствии у представителя рода Рьед обнаружились первые Признаки, и он подался на учение к «змеиным», а потом и вообще пропал в столице до самого своего Всплеска. Тогда как Ваен так и остался в своих краях прославлять себя воинским искусством и рассудительностью. Даже когда десять лет назад его товарищ юности громоподобно заявил о себе на всю Кремневую Орду, Ваен не поспешил в столицу, как многие земляки из их стойбища. Слишком уж хорошо знал о настоящем нутре рвущегося к власти мага. Не согласился он поехать в Куринагол и пять лет назад, когда Хафан Рьед стал Великим Кзыром и объявил о всеобщем объединении ордынцев для великих завоеваний. При этом он нарушил всемирное правило, которое запрещало колдунам становиться главой государства, самозванно присвоив себе приравненный к королевскому титул Фаррати. Конечно, в Орде нашлось в то время очень много недовольных такой несправедливостью, но новый правитель с магическим могуществом и беспримерным цинизмом попросту утопил в крови всех, кто был с ним не согласен. Разве что оставил в покое в горном монастыре несколько десятков несогласных с новым режимом шаманов-отшельников: те слишком уж консервативно подходили к самому факту государственного управления. Правда, и эти удалившиеся в добровольную ссылку «змеиные» пообещали ради сохранения своей жизни никогда не покидать стены монастыря.

Узнав об этом, один из лучших воинов срединных степей постарался еще больше затаиться и уйти целиком в гражданскую жизнь. Да только ничего из этой затеи не вышло. За последние два года произошло столько изменений и переселенческого хаоса во всем пространстве Орды, что волей-неволей Ваен Герк оказался-таки в окружении Фаррати всех ордынцев. Тот сразу же припомнил старого товарища, приблизил к себе в приказном порядке, а после смерти первого советника возвел на это место своего друга. Но это он сам считал его другом. Пока. Тогда как Ваен прекрасно понимал, что смерть одиннадцати его предшественников за неполные пять лет вряд ли можно объяснить случайностями или неожиданными болезнями. Наверняка, при всей дружбе и показном доверии, его ожидает точно такая же участь. Не сегодня, так завтра. Не в этом году, так через два. А жить хотелось невероятно, да и огромная семья, обязанности главы рода звали как можно скорей отойти от любых государственных и политических дел. Именно поэтому Ваен с самого начала насильственного возведения на должность второго человека в государстве мечтал об уничтожении тирана. Именно уничтожении, потому что иначе ни ему, ни его родным не прожить спокойно в этом мире и единого часа.

Да только устранить Великого Кзыра физически не представлялось до сей поры никакой возможности. Самозванец воспитал для себя сто десять отменных и преданных воинов, которые считались его личной гвардией и охраняли лучше официальной или неофициальной стражи. Назывались они только одним словом: «волки». Практически пробраться через постоянно бдящее окружение из двух, а то и трех десятков этих искусных воинов считалось невозможным. К тому же каждый второй из них был Кзыром или ожидал предстоящего вскорости Всплеска. И самое неприятное, у них существовал строгий приказ от самого Хафана Рьеда: в случае его неожиданной смерти тут же, в течение двух часов, казнить всех находящихся в пределах видимости приближенных. Почти никто из посторонних об этом приказе не ведал, да только первый помощник и здесь проявил недюжинный ум и сноровку. Ваен Герк вывел для себя основное правило: когда Фаррати умрет, рядом не должно находиться ни одного живого «волка» или сам первый помощник должен удалиться от опасного места с двухчасовым запасом времени.

Но вот сейчас, когда Фаррати Кремневой Орды из-за своей неожиданной ревности отправил на розыск сразу сто «волков», обстановка сложилась самая перспективная. И Ваен Герк, провозглашая тост за здоровье Великого Кзыра, думал только об одном: «Желательно этому десятнику вместе со строптивой шлюшкой подольше оставаться в бегах! Может, и самому приложить к этому руку? Почему бы и нет?! С моими-то знаниями, занимаемой должностью и хитростью я любую погоню наверняка собью со следа. Тем временем постараюсь устроить так, чтобы наш самозвано коронованный псих покинул этот мир вместе со своими вонючими «волками». А когда остальные его выкормыши вернутся, то суть приказа станет несущественна».

Союзники найдутся всегда и в любом месте. Проблемы только в том, чтобы с ними встретиться, узнать о самых сокровенных мыслях друг друга и договориться. Самая малость…

Глава 1

Под лунами и Занвалем

В Мире Тройной Радуги происходили немыслимые по своей политической масштабности преобразования. За один стол переговоров уселись самые ярые и непримиримые антагонисты, между которыми за несколько последних тысячелетий не существовало даже кратких военных перемирий. Почти в одно и то же время сразу две группы высоких договаривающихся сторон пошли на сближение из-за реальной опасности военного вторжения со стороны ордынцев. Вначале процесс налаживания дипломатических и союзных отношений начался между Сорфитовыми Долинами и Ледонией. Причем как посредники и политические гаранты в этом обмене представительств и первых посольств играли огромную роль королевство Энормия, Царство Огов и Баронство Радуги. Вполне естественно, что и между собой эти государства стремились построить или упрочить отношения на долгосрочной и взаимовыгодной основе. Создавшиеся за века стереотипы менять в сознании разумных оказалось не так просто, каждый пункт договоров обсуждался порой днями и претерпевал неоднократные изменения.

Но происходящие в Яне, столице Царства Огов, переговоры, хоть и шли довольно интенсивно, продуктивно и очень значимо для истории, не могли сравниться ни в коей мере с тем политическим событием, которое произошло в один из самых обычных дней в Чальшаге. Во всемирно известной, легендарной крепости на самой границе буквально за несколько часов был достигнут такой консенсус в отношениях двух королевств, что навечно вошел во все исторические анналы, учебники и легенды как День Доброй Воли. Он затмил своей эффективностью и неожиданностью состоявшуюся чуть более года назад встречу на высшем уровне между правителями Сорфитовых Долин и той же Энормии. Кровные враги сумели отринуть страшную предысторию, забыть все обиды и взаимные претензии и всего за один день совершить то, что в других случаях растягивалось на годы, а то и десятилетия. А чрезвычайное на этом дне присутствие правящих монархов двух держав и подписание ими собственноручно наиважнейших документов вообще стало единственным в своем роде за всю обозримую и будущую историю планеты. О подобной, незапланированной и почти спонтанной, встрече первых людей двух враждующих государств не мог мечтать даже умалишенный. Скорей всего именно поэтому новость еще долго после ее оглашения не воспринимали серьезно во всем мире ни правители, ни дипломаты, ни простые подданные. В той же самой Энормии люди поверили в подписанный договор только после того, как почти в каждом городе стали строить башни драконьих представительств, а из самих Альтурских Гор во все стороны мира подались первые люди – обитатели никогда ранее и никем не виданных долин. Причем в подавляющем большинстве подались, не убегая из-под власти Старгела Боя Фиолетового, а лишь с целью навестить дальних и близких родственников, одарить гостинцами и… как можно скорей возвратиться обратно. Ведь при новых условиях людям в Альтурских Горах теперь позволялось жить и строить дома прямо на своих фермерских и лесных угодьях. Мало того, за первыми людьми, возвращающимися из путешествий, в драконье королевство потянулись и первые переселенцы. Наслушавшись рассказов о сытной и вполне цивилизованной жизни, некоторые решительные натуры попытались изменить свой образ жизни, то есть в некотором смысле ухватить удачу за хвост на новом месте. Особенно много желающих переселиться оказалось из бедных районов обоих баронств, которые подверглись усиленным военным провокациям и нападкам со стороны агрессивных шаманов Кремневой Орды. И в Альтурских Горах всех желающих встречали чуть ли не с распростертыми крыльями. Как оказалось, потребность в новой рабочей силе, а конкретно – в ловких человеческих руках, там была огромная.

В самом драконьем королевстве преобразования происходили намного мягче и без ажиотажа. Все-таки там привыкли жить бок о бок как с людьми, так и с боларами, а отмена самоизоляции позволила драконам лишь вырваться на новые тактические просторы во всем мире и раскрыть свой зажатый слишком маленькой территорией потенциал. Ведь отныне любой дракон мог выбирать для себя не только желательное место работы или службы, но и место для нового жительства. Мало того, сразу же отменили королевский указ полуторатысячелетней давности о сдерживании роста населения. Теперь драконихи позволяли себе делать раз в три года полновесную кладку яиц, тогда как раньше вынуждены были насильно останавливаться на половине, если не меньше.

Подданных Альтурских Гор тоже удалось шокировать конкретными изменениями во внешней политике: на улицах городов вскоре появились редкие сорфиты и более многочисленные таги. Практически миниатюрные человечки сразу же зарекомендовали себя как самые опытные и непревзойденные инженеры. Чуть позже их допустили даже на такой секретный и тщательно охраняемый объект, как Железный Коготь Альтуры. На конечном этапе восстановления этого гигантского оружия Древних именно таги сказали самое веское и значительное слово.

Но все эти преобразования происходили постепенно и немного позже описываемых событий. Тогда как основная судьба мира во всем Мире решалась совершенно в другом месте. Неслышно и невидимо для миллионов разумных, но тем не менее очень кроваво и трагически. И опять по стечению многочисленных и невероятных обстоятельств в этом краеугольном действии участвовал один человек, имя которого и так уже навечно вошло в историю Мира Тройной Радуги.

Глава 2

Последнее слово

После преодоления границы к внушительному отряду Кремона Невменяемого присоединились пять драконов из элитарного подразделения «Молнии» и целый полк гвардейцев, насчитывающий сотню до зубов вооруженных летающих воинов. Как прямо на ходу пояснил Цашун Ларго: «Для усиления безопасности». Хотя по своей воинской мощи двести боларов с шестьюдесятью пятью Эль-Митоланами под корнями и сами могли без страха, колебаний или сомнений сразиться с кем угодно. Ведь драконам они уступали только в скорости, высоте полета, в отсутствии слюны, включающей процесс брожения пережеванных мушек, да в умении плеваться приготовленной огненной смесью. Зато зеленые шары в скрытности передвижения имели явное преимущество. Особенно в темное или ненастное время суток. Во время передвижения днем, низко над лесными массивами, с больших высот их почти не было видно. Ну а ночью болары могли подкрасться к намеченному месту более скрытно и беззвучно, чем кто бы то ни было. Конечно, драконы тоже умели зависать на одном месте, но при этом их ощутимо демаскировало громкое хлопанье крыльев.

В столицу Альтурских Гор решили не залетать: время слишком поджимало, да и нужды особой не было. Разве что только Кремон вдруг с острой ностальгией вспомнил о матери и страстно захотел увидеть ее, брата и отца. Пришлось волевым усилием погасить в себе разыгравшиеся родственные чувства и отбросить уже придуманные причины для визита в Калеццо. В знак грядущей компенсации Невменяемый сам себе торжественно пообещал провести с родней как минимум несколько месяцев сразу по возвращении из рейда. Хотя сам же при этом горько рассмеялся: сколько он вот так уже планировал свое будущее? И куда теперь канули все его планы по обследованию Великого Пути, Некрополя Сущего Единения или Сонного Мира? Да что там говорить, собственную библиотеку, доставшуюся ему в наследство, и то осмотреть было некогда. Видимо, давать самому себе такие опрометчивые обещания – дело не только бесполезное, но и неблагодарное. Лучше уж сосредоточить все свои знания и силы на скорейшем выполнении поставленной ближайшей задачи. И Кремон после печального вздоха вновь осмотрел у себя под ногами далеко внизу плывущую землю.

Затем, уже в который раз за длительный путь, отпустил корни летящего над ним Спина и возложил руки на свои Жемчужные ордена. Могучая сила так и запульсировала теплом сквозь кожу ладоней. Артефакты были полны магическими единицами до последней жемчужины, и накопленная там мощь какими-то странными волнами так и прокатывала по всему телу. Причем извлекать силы для такого ощущения не требовалось, достаточно было только потрогать.

Обе магические емкости Кремону удалось окончательно заполнить еще в Чальшаге, и теперь он с вожделением и с некоторым благоговением практиковался с орденами как по отдельности, так и с двумя одновременно. Пробуя вливать в себя спаренные, а то и тройные колдовские силы сразу из обоих и тут же сбрасывая их обратно. Сейчас молодой герой решил попытаться «вытянуть» из ордена все тридцать шесть единиц одновременно и впервые ощутить в себе практически максимальное магическое насыщение. Потому что для любого Эль-Митолана существовал предел такого насыщения: тридцать восемь, максимум сорок, коллег могли отдать ему свою силу. Перебор приводил к тому, что колдун превышал свои возможности по удержанию, и драгоценная энергия сразу же бесполезно выплескивалась в окружающее пространство.

Проиграв отработанным движением пальцев уже усвоенную на уровне подсознания мелодию, Невменяемый, даже не глядя, почувствовал усиление жара в ладони и осознал, что все жемчужины готовы опустошаться. Каково же было его удивление, когда он понял, что орден не спешит передавать ему накопленную энергию. Экспериментатор замер, прислушиваясь к своим ощущениям, и вскоре недоумение сменилось ликующим восторгом: его мозг четко осознал неразрывную связь между способностями Эль-Митолана и мощью, накопленной в артефакте. То есть при необходимости вовсе не обязательно вливать в себя все силы! Оказывается, что при максимальном использовании всего резерва одновременно орден просто подчинится своему носителю и может отправить всю накопленную энергию сразу в то место или структуру, куда тому будет необходимо. Но самое главное при этом – в подобном направленном действии не терялось и малейшей толики атакующей мощи, которая обязательно бы нивелировалась в случае «переливания» из предмета в тело и обратно. То есть колдуну достаточно послать, допустим, красную прожигающую молнию, а подготовленный к работе орден добавит туда весь свой потенциал. И тогда получится…

Кремон попытался представить результат такой огненной атаки и с невольным содроганием увидел мысленным взором дымящиеся и оплавленные остатки большой горы. А в сознании появилась уверенность, что и Заливной Щит не выдержал бы такого удара. Следовательно, ни Спящий Сторож, на даже легендарная Гандарра из Гиблых Топей не смогли бы противостоять владельцу Жемчужного ордена. Причем это – только одного. Что же тогда может натворить силища сразу из двух артефактов?

Осознав наконец-то, какая сейчас мощь находится у него в руке, Невменяемый поспешно «усыпил» все жемчужины и вынул с некоторым облегчением из-под куртки подрагивающую руку. В тот же момент над ухом раздался скрипучий от недовольства голос Спина:

– Дружище, чем это ты там занимался? У меня создалось впечатление, что меня вот-вот разнесет на миллиард мелких опилок.

– Да так, немного экспериментировал со своими новыми возможностями, – расплывчато ответил Невменяемый.

– Однако! Ты хоть предупреждай в следующий раз, – с некоторой обидой и страхом проворчал лидер боларов. Затем помолчал и нехотя признался: – Хотя теперь, мне кажется, я осознал и прочувствовал до самой последней щепки ваше выражение: «Покрылся весь холодным потом».

Молодой герой натянуто рассмеялся:

– Да нет, Спин, корни у тебя сухие. Это тебе просто показалось…

Болары при всем желании не могли угнаться за быстроходными драконами, поэтому на новую базу готовящихся сил рейда добрались лишь через полтора суток. Она удобно разместилась на юго-западном выступе королевства, как раз возле той заставы, из состава которой шестеро предателей не так давно пытались убить Цашуна с Гишером. Только убийцы не подозревали, что в теле бойца «Молний» находится человек, умеющий ставить небольшой Мыльный Экран, так что участь их оказалась незавидной. В данный момент на заставе распоряжался преданный королевской власти командир, а его подчиненные старались каждым своим действием показать свою непричастность к бунтовщикам.

По прилете болары первым делом передали своим новым союзникам внушительные пакеты с мушками, которые до сих пор считались здесь страшным дефицитом. Пакеты тут же стали рассортировывать нужными порциями и паковать в непромокаемые рыбьи желудки. В результате каждый крылатый воин рейда оказался снабжен сразу восемью полноценными боевыми дозами, да еще по четыре досталось разумным растениям. В случае необходимости те могли передать дополнительный запас «прямо в зубы» по первому требованию.

Также в лагере приготовили нужное количество заказанных ранее стеклянных сосудов из тонкого стекла. Они имели плотную герметическую закупорку и, как предполагалось, могли оказать существенную помощь при сжигании кораблей Кремневой Орды, которые держали через все Радужное море постоянный Мыльный Экран. Как шаманам удавалось произвести такое энергоемкое магическое действие, оставалось загадкой для всех, но вряд ли таковой она останется на долгое время. Намечалось при первой же возможности захватить пленных из тонущих кораблей и выпытать желаемые секреты. Для этого дела силам рейда выдали сразу три Сонных Покрывала.

Именно согласованием подобных предстоящих действий всего сборного легиона и занялись на первом совещании Кремон Невменяемый и Теур Ирисовый. Когда все уставшие после перелета бойцы отправились спать и набираться сил перед броском к морю, несгибаемые и двужильные командиры сошлись за круглым столом. И сразу же знакомство началось с конфронтации. Причем некоторую первоначальную антипатию у дракона вызвала увеличивающаяся схожесть Невменяемого с выходцами из Кремневой Орды. Ведь время в дороге он провел не зря, видоизменяя свое лицо и начав окрашивать цвет своей кожи специфическим желтоватым оттенком. Заодно и некоторое гортанное произношение стало вплетаться в речевые обороты. Благо Кремон прекрасно помнил, как разговаривал на всеобщем его давешний подчиненный из числа наемников специального полка в Ледонии. Полка, который считался вспомогательным войсковым подразделением ДТО, или, как расшифровывалась эта аббревиатура, Дивизия Тотального Опустошения. Еще тогда тот самый Кузласс Бинай, по кличке Меченый, хвастался своим отменным произношением истинного уроженца Куринагола, столицы Кремневой Орды. А пару раз на привалах описывал традиции и внутриклановые отношения своих земляков. Сейчас эти воспоминания сильно пригодились. К Невменяемому, по его особому приказу, все тщательно присматривались и прислушивались. Как итог: те же самые медленные превращения происходили и с остальными людьми Эль-Митоланами из его отряда. Именно им надлежало пройти сквозь основные заслоны противника и прорваться как можно ближе к Детищу Древних для решающей атаки.

Но личную антипатию к человеку с внешностью ордынца Теур еще мог в себе задавить, а вот попыток этого человека отдавать ему приказы перенести не мог. Как оказалось, никто из королей не оговорил, а скорей всего, просто не успел или не сообразил согласовать со своим венценосным коллегой главу единоличного командования рейдом, вполне логично возложив это на своего самого опытного и проверенного руководителя. Рихард Огромный нисколько не сомневался в правомочности и знаниях Кремона Невменяемого, тогда как Старгел Бой Фиолетовый не мог предположить, что авторитарность Теура Ирисового хоть кто-нибудь осмелится оспорить. А вот командир смешанного отряда разумных оспорил и для всеобщего блага и порядка потребовал подчинения в наиважнейших вопросах только ему.

Естественно, что заслуженного и опытного исследователя это не устроило, и он с первых слов несколько опрометчиво попытался осадить молодого и ничем внешне не примечательного нахала:

– Да под моим командованием порой до ста драконов находилось!

– Это не показатель, – отвечал Кремон. – Я тоже раньше среди рядовых не подвизался. Причем доводилось командовать не только одним видом разумных.

– Но за моими крыльями опыт нескольких исторических походов. Мы воочию убедились в существовании Западных островов.

– Мне тоже есть чем похвастаться. Например, именно мы отыскали Царство Вьюдорашей и Утерянный Путь.

– Мне лично довелось увидеть страшных монстров! – не успокаивался дракон. Но человек отвечал с прежней невозмутимостью:

– Ну и что? Мне вон в одиночку удалось справиться со Спящим Сторожем. Но ведь не это – главное.

– А что?

– При всем к тебе уважении, Теур, хочу напомнить, что ты в первую очередь все-таки ученый и исследователь. С не меньшим уважением добавлю: историк, политик, общественный деятель. Без лишней лести готов утверждать: отличный семьянин и вообще Разумный с большой буквы. Но! Ни в коем случае не военный! И с ходу могу указать на несколько твоих тактических ошибок во время недавних кровавых сражений.

В период последних длительных перелетов Невменяемый не только хорошо выспался, но и успел обдумать, обсудить с друзьями последние события во всех мельчайших подробностях. Поэтому ему не составило большого труда критически обрисовать некоторые детали сражений как в воздухе, на подлете к Калеццо, так и за родовой замок Ирисового. В любом скоротекущем сражении можно отыскать ошибки в командовании, и сейчас молодой герой их все и перечислил. С недоверчивым хмыканьем дракон выслушал нелицеприятные замечания, рассерженно щелкнул пастью, но спросил совсем об ином:

– Человек! Откуда тебе известны все детали?

Еще в Агване Кремон и протекторы договорились с Гишером о поэтапном введении в курс дела по поводу подмены сознания всех заинтересованных лиц. Именно Теур предполагался одним из первых, кому следовало открыть тайну великого эксперимента. Его вместе с Цашуном следовало полностью проинформировать даже раньше короля драконов или первого министра по целому ряду весьма обоснованных причин. И одна из них: ученые скорей поймут всю важность и своевременность совершившегося действа и не станут туда примешивать личные амбиции, давно раскрытые, неактуальные тайны и глобальные политические интересы.

Предположения оправдались полностью. Лишь только Ирисовый осознал суть кратко изложенного эксперимента, то сразу позабыл о своих симпатиях или антипатиях и еле сдержал себя от беспардонного ощупывания сидящего перед ним человека. Потом чуть ли не слезно стал упрашивать пригласить на совет того самого старого дракона-ученого, который и сейчас находился в расположении лагеря, повторить все в его присутствии, а потом все-таки согласиться хоть на какое-то обследование.

– Ты не понимаешь, как это важно! – восклицал он, подпрыгивая на своем сиденье. – Только на моей памяти мы пытаемся разгадать загадку подобного переселения десятилетиями! А оказывается, оно уже практикуется и передо мной находится уникальный материал для исследований.

Пришлось напомнить коллеге о самом начале разговора:

– Вот видишь, Теур, ученый в тебе будет преобладать всегда, в любой ситуации. Тогда как в боевой обстановке ради спасения жизни и выполнения поставленной задачи про самые великие научные цели надо забывать моментально. Ну и самое главное: мы ведь собрались не для этого. Как только наши воины отдохнут, мы немедленно отправимся в дальнейший путь. А по прибытии на место нам, возможно, и некогда будет заниматься обсуждением тактических и практических деталей.

– Да… ты прав, – с явной неохотой согласился Теур, имея в виду сиюминутное обследование сидящего перед ним объекта. Но Невменяемый использовал это признание в глобальном масштабе, закрепляя за собой право общего командования рейдом:

– Вот и прекрасно, что ты понял важность единоличного командира. Тем более что под моим началом гораздо больше воинов. Теперь переходим к текущим вопросам. Первым делом для нас очень важно решить вопрос с увеличением скорости полета боларов. Ведь желательно закидывать их далеко вперед для предварительной разведки, и способ для этого имеется.

Ирисовый поскрипел зубами от такого самоуверенного тона человека, взявшего на себя командование всем рейдом, но конфронтацию пока прекратил. Все-таки последний аргумент перевесил. Что ни говори, а Кремон командовал гораздо большим количеством разумных: двести шестьдесят пять полноценных воинов. Тогда как Теуру на постоянной основе подчинялись пока всего шестьдесят драконов. Поэтому он внешне согласился, заинтересовавшись новым способом:

– Может, летающие растения научились махать корнями для увеличения скорости полета?

– Ха! Хорошая идея! Надо будет Спина уговорить поэкспериментировать, – оценил шутку Кремон. – Но болары предпочитают излишне не напрягаться, поэтому позволяют мощным драконам себя транспортировать с большим комфортом в энергетических коконах. Именно так я в свое время в теле Гишера перетянул за собой через Топорный хребет Спина вместе с Карагом.

Ирисовый еще больше оживился:

– А людей так можно транспортировать?

– Увы! Сколько наши исследователи ни старались, но, кроме зеленых шаров, никто и ничто на поддается уменьшению массы в этих магических коконах. Разве что объединят усилия с вашими гениями…

Затем командир попросил Теура подробно рассказать о каждом драконе Эль-Митолане. Его в первую очередь интересовали боевые маги, владеющие умением создавать структуры изменения погоды, управления атмосферными стихиями. Именно таких колдунов следовало направлять на острие предполагаемых атак для создания прикрытия из плотных облаков, а то и небольшого урагана. В туманном мраке метающим зажигательные бомбы боларам будет намного проще подбираться к вражеским кораблям и выполнять поставленные перед ними боевые задачи.

После обсуждений способностей каждого воина личного состава нашедшие общий язык дракон и человек вышли на плац и продемонстрировали всем заинтересованным последние новинки боевой и магической экипировки. Ну и те артефакты Древних, которые имелись у каждой стороны. Как, например, магическое жессо, которым с невероятным умением обращался не только Бабу Смилги, но и лидер боларов Спин. У драконов имелось три редчайших прибора под названием «фокус», с помощью которых они могли обозревать с большой высоты мельчайшие детали местности. Среди остальных вспомогательных средств, структур и устройств особо выделялась «мантия», выданная Невменяемому для сокрытия на полчаса своего тела в любом тылу врага. Артефакт являлся вещью многоразового пользования, хотя для его восстановления требовалось сразу пять полных сил Эль-Митолана да прорва структур стационарной магии. Точно такой же вещицей молодой герой в свое время воспользовался на территории Ледонии для похищения древнего Трактата. Но та уникальная накидка была потеряна в ходе операции. А теперь вот, как утверждал Первый Светоч, в мире осталась только одна-единственная «мантия», но для общего блага ее выдали без колебаний. О сохранении подобных секретов или магических технологий разговор даже не заводился, в минуту всемирной опасности пригодится буквально все. Как оказалось, у каждой стороны нашлось немало сюрпризов для противника, и, если командир будет их правильно использовать в должных условиях, непобедимость сборного легиона разумных возрастала на порядок.

Обсудили также все особенности Огненной Стрелы, которую удалось взять в свое время Цашуну Ларго в качестве трофея на территории Кремневой Орды. Как выяснилось в результате тщательных исследований, узкий цилиндр с острым наконечником предназначался для подачи зрительного сигнала на огромных расстояниях. Когда его запускали в действие, он с ревом взлетал на запредельные даже для драконов высоты и оставлял за собой долгоустойчивый, хорошо видимый издалека дымный след ярко-оранжевого цвета. Те же исследователи предложили довольно эффективный способ борьбы с такой вражеской сигнализацией, правда, эффективен он был только в пределах ста метров. Но любой Эль-Митолан мог «накрыть» взлетающий цилиндр простеньким силовым полем, после чего устройство легко выходило из строя, взрываясь после старта. Дымное облако вспухало прямо на земле, но и его можно было легко локализовать и сдержать от рассеивания другим силовым контуром. Что в некоторых обстоятельствах могло существенно помочь тем же атакующим и оказать медвежью услугу тем, кто попытался дать сигнал тревоги.

Когда состоялась побудка отдыхающего личного состава, воинов сытно покормили и все на том же плацу ознакомили с предстоящим планом перелета и предполагаемых дальнейших действий. А напоследок поспешно провели взаимные магические уроки. Те, кто уже это умел, просто и доходчиво передавали опыт своим коллегам.

Технология создания коконов оказалась довольно проста. И вскоре все Эль-Митоланы рейда умели заключать разумные растения в колдовские оболочки и соединять их связующими жгутами из эластичной резины. Затем каждому участнику рейда выдали по шестнадцать семян гаспиков – все, что накопилось в лаборатории у старого ученого. Все-таки полный цикл обработки семян занимал слишком много времени и укладывался в полтора месяца. Вначале обычные семена замачивали полтора суток в специальном растворе, потом проталкивали на тележках в глубь территории Зачарованной пустыни на пятьдесят метров и держали еще трое суток. Затем двое суток будущие волшебные плоты «отдыхали» в определенной магической структуре и вновь шли на очередной круг преобразования своих полезных и уникальных свойств.

Теперь производство растительных покорителей водных пространств было поставлено на поток, однако добавочные порции невероятно нужных семян ожидались не ранее чем через неделю. В Энормии тоже заинтересовались таким чудом природы и прикладной магии: в последние дни группы ученых, работающих на границе с Зачарованной пустыней, интенсивно только этим и занимались, ведь Невменяемый сообщил своим энормианским коллегам о самой сути открытия. Только вот секрет раствора ему был неизвестен и конкретной магической структуры он не знал: все сведения об этом держались в голове у старого ученого-дракона. Можно было предвидеть, что Альтурские Горы вряд ли захотят открывать подобные секреты полностью даже самым нужным союзникам, а станут попросту продавать гаспики, оставаясь мировым монополистом. Но тут уже многое зависело от короля Рихарда Огромного. Если он сумеет настоять и грамотно поторговаться, то Старгел Бой Фиолетовый отдаст очень многое за право свободного доступа своих подданных к новому чуду драконьей оздоравливающей медицины – Чальшагскому озеру Жизни.

Но пока единодушно решили, что и таких внушительных запасов семян должно хватить с избытком для рейда любой сложности или продолжительности. Короткое прощание с пограничниками, и вот уже шестьдесят драконов и двести боларов взмыли в вечернее небо и понеслись на юг. Возле самого моря их должны поджидать еще двадцать драконов и десять боларов-альтуриан из числа группы так называемой предварительной разведки. Этим тридцати разумным указывалось создать еще неделю назад в прибрежной полосе временный лагерь и тщательно следить за событиями в акватории Радужного моря.

Чтобы не слишком терять полезное время, сам перелет через Баронство Стали командиры решили разбить на две фазы. Первую пролететь единым легионом. Если в пути не встретится нежданных засад, то на привале в середине пути драконы возьмут на буксир семьдесят боларов и помчатся к морю на всей максимальной для себя скорости. А зеленые шары, несущие людей и таги, доберутся к береговому лагерю чуть позже. Но зато сразу смогут адекватно среагировать на создавшиеся там условия и не терять потом время на анализ ситуации.

В общем, так и получилось. Весь перелет прошел без сучка без задоринки, и напрягало разве что неожиданное обилие костров в малопригодных прежде для жизни лесах. Оказывается, и сюда добрались первые беженцы из тех районов Баронства Стали, которые непосредственно подверглись первым кровавым и беспощадным атакам Кремневой Орды. Видимо, люди надеялись переждать лихолетье в глухих и удаленных от основной цивилизации местностях. Как выяснили разведчики во время привала, люди бежали в основном от западной границы и из городов побережья Келпри и Сторн. Именно на эти два порта в последние недели и совершали наглые атаки силы ордынского военного флота. Это не говоря о том, что уже больше месяца оба города находились практически в полной морской блокаде. Ни одно судно из большого мира в них прорваться не смогло.

Даже только эти давно устаревшие сообщения настораживали. Какую силу тогда набрали морские силы Кремневой Орды на данное время, раз они ведут себя так нагло и безнаказанно?

Поэтому Теур Ирисовый еще больше ускорил отлет своего отряда. Семьдесят боларов, в том числе и их старшего офицера Карага, упаковали в магические коконы, связали парами и тройками, и вскоре первые драконы с тянущимся за ними «полезным грузом» взмыли в небо. Свободные коллеги их опекали со стороны на случай неожиданной атаки.

Кремон Невменяемый также приказал усилить бдительность:

– Чем ближе мы к морю, тем реальнее становится угроза засады, поэтому советую не слишком спать людям, а боларам смотреть в стороны всеми доступными для них средствами.

Уже висящий над ним Спин пробурчал тихонечко, чтобы остальные не услышали:

– Ты нас не учи! Мы получше вас и драконов пространство вокруг себя просматриваем. Поэтому можешь спать спокойно и остальных зря не тормоши.

Действительно, разумные растения в последнее время выбрали совершенно новую тактику передвижения с грузом. Второй шар, тот, что летел сзади, упирался «лбом» в «затылок» первому, и таким образом парочка значительно уменьшала фронтальное сопротивление воздуха. Человек тоже висел очень близко к ним, пряча лицо в выемку между сферами, но при этом свободно рассматривая все у себя под ногами. Болары в полете делили между собой сектора обзора, соответственно просматривая досконально воздушные и наземные просторы спереди и сзади. Учитывая имеющееся у каждого третьего члена рейда такое оружие, как литанра, а также массу защитных амулетов и артефактов, подобное трио представляло собой убийственный, совершенно автономный мини-отряд, способный выполнить большинство поставленных перед ними задач собственными силами.

На второй части пути болары отметили еще одну странную деталь. В расположенных внизу лесах выявилось неожиданно огромное количество их диких собратьев. Как предположил Спин, такая странная миграция, скорей всего, провоцировалась тотальным отловом всех остальных летающих растений как на своей территории, так и в пограничных зонах Кремневой Орды. Ведущие «дикий» образ жизни зеленые шарики подались от опасности чисто инстинктивно, действуя скорей на подсознательном уровне. Но после таких выводов лидер боларов долго и сильно возмущался безжалостными, алчными шаманами и грозился отомстить за надругательства над своими соплеменниками.

Спин разошелся настолько, что Кремону пришлось успокаивать своего товарища, который в последнее время был настроен философски, а вывести его из себя считалось непосильной задачей:

– Дружище! Мы ведь для того и летим, чтобы твои собратья скорей обрели самосознание и полную свободу. Не забывай, скоро и сюда долетят миссионеры из числа твоих «обормотов», возложат свои корешки на кого надо, наградят большинство амулетами неподчинения жезлам, и процесс станет необратимым. Да и мы постараемся в Орде не просто диверсии устраивать.

Некоторое время Спин молчал, а потом, уже совсем другим тоном, отозвался:

– Ты прав, но спокойствия мне удалось достичь с трудом. И я очень жалею, что у нас так мало нужных амулетов. А еще лучше было бы научиться аннулировать воздействие этих проклятых жезлов. Сразу бы несколько проблем решили, в том числе и с остановкой Титана, Детища Древних.

– Меня больше волнует другое, – признался Кремон, повышая голос из-за свиста усилившегося встречного ветра. – Никто из наших ученых или историков так до сих пор не обнаружил даже единственного упоминания об этом самом Титане. И у меня родилось подозрение, что подобная массивная туша из резины и металла могла свалиться на Мир Тройной Радуги совершенно недавно.

– Откуда свалиться? – не понял Спин.

– Да откуда угодно! Хоть с Марги, хоть с Сапфира. А то и вообще с другой такой же планеты. Ведь тебе известна теория о множественности миров с разумными формами жизни?

– Только в общих чертах, – признался лидер боларов. – Но вряд ли передвижение такого огромного объекта возможно в безвоздушном пространстве. Подобных чудес не бывает.

– Ага, не бывает! Вот, например, во все века бьются над разгадкой одного чуда: как летают болары и что их держит в небе? Может, ты мне раскроешь такую «простенькую» тайну?

– Однако… – замялся Спин. – Тут и разгадывать нечего, просто летаем – и все.

– Вот и Титан может, по предположению, «просто летать». Тем более что он как бы парит над поверхностью. Мы на своей планете еще и половины тайн основ мироздания не изучили, так что говорить о других мирах?

– И все-таки! Твои подозрения, скорей всего, полностью беспочвенны, – стал рассуждать болар. – Судя по словам Цашуна, Титан находился ранее чуть ли не полностью в грунте. Следовательно, при такой жесткой посадке его корпус должен был элементарно лопнуть и поломаться. В лучшем случае получить значительные пробоины или повреждения. Поэтому, скорей всего, Детище Древних было упаковано в грунт очень давно и тщательно и осторожно присыпано сверху. Шаманам просто невероятно повезло на него наткнуться.

В рассуждениях друга имелось рациональное зерно, и после непродолжительного спора Кремон признал его точку зрения наиболее верной. Действительно, инородное тело из безвоздушного пространства не могло при посадке так сильно зарыться в скалистые образования и совершенно при этом не пострадать. Но тогда опять возникали вопросы по идентификации единственного в своем роде артефакта. Об Арках и то нашлись разнообразные упоминания, а вот о Титане – ни слова.

По поводу копания в старых архивах Спин вдруг вспомнил о маркизе Баризо:

– Вот Мальвика бы точно разыскала любые сведения. У нее врожденный талант к подобным делам. Да и настойчивости ей не занимать… было.

Некоторое время друзья молчали, рассматривая проносящуюся довольно близко вершину одинокой горы, а потом Невменяемый в раздумье признался:

– Странно, но в последнее время Мальвика мне несколько раз приснилась, а один раз я с ней даже разговаривал во сне. Причем весьма четко при этом осознавал, что она жива и занимается очень важными делами. Как ни странно, на мой вопрос о жизни «там» девушка рассмеялась и пообещала, что обязательно «оттуда» вырвется. Да напоследок пригрозила, что, мол, я так легко от нее не избавлюсь. Ты представляешь такое? Вот такие ночные кошмары…

Вначале Спин выразился весьма туманно и абстрактно:

– Интересная картина… мокнет под окном… – но потом сделал неожиданный вывод: – Скорей всего, между вами осталась некоторая ментальная связь, в которой обе стороны ваших сущностей продолжают тянуться друг к другу.

– Скажешь тоже! – фыркнул Кремон. – Когда это я к ней тянулся?

– Порой разумные и сами не сразу осознают свое предначертание в ареале сосуществования. А ведь тебе всегда возле Мальвики было хорошо и спокойно. Ведь правда?

– Не скрою, так и было. Но это же еще ничего не значит.

– С твоей стороны – ничего. Но для ее деятельной сущности этого достаточно для некоторой астральной зацепки, создания так называемого маяка в информационном поле всего мироздания.

Кремон не выдержал и воскликнул:

– Слушай, дружище! Откуда у тебя такие философские познания в сферах потустороннего и неведомого? Когда и где успел вычитать?

– Хм… затрудняюсь ответить… Мне кажется, иногда на меня что-то находит, словно озарение. Частенько даже сам пугаюсь от удивления: как только ворох абсурдных и противоречивых мыслей меня с ума не сводит?

– Да нет, тебе это не грозит.

– Что, озарение? – решил уточнить болар, уже догадываясь, что товарищ готовится к очередной подначке. Предчувствия его не подвели.

– Наоборот, сумасшествие тебе не грозит. Потому что мозги у тебя слишком крепкие и никак не могут порваться от напряжения.

– Конечно, они у нас дубовые. Практически у нас и сотрясений мозга не бывает, – покорно согласился Спин. Затем в раздумье, словно что-то припоминая, проговорил: – Но вот один Грюхун мне доказывал, что при сильных обидах у нас могут оторваться корни…

В следующий момент он как-то странно вздрогнул всем корпусом и вместе со все слышавшим побратимом резко провалился вниз. Хоть Кремон и ожидал нечто подобное, да и вообще слыл парнем не робкого десятка, но сердце у него тут же ухнуло в пятки, ладони судорожно сжались на корнях, и сам он запричитал:

– Прекрати немедленно! Или ты хочешь моего инфаркта? Тогда к морю, моя тушка как раз остыть успеет.

– Ха! Как ему, так можно шутить, – забулькал смехом болар. – А вот другим… И вообще отпусти, пожалуйста, мои корни. А то они и в самом деле, отсохнув, отвалятся.

Молодой герой с запоздалым раскаянием ослабил свою смертельную хватку и поерзал на плетеном сиденье, устраиваясь удобнее:

– Хорошо все-таки иметь умных друзей. Другие вообще могли бы додуматься до того, чтобы сбросить меня с высоты, а потом пытаться подхватить возле самой земли.

– Вот здорово! – с радостным оптимизмом воскликнул Спин. – Так ведь это же наша самая любимая забава. Обязательно попробуем, но только в следующий раз.

– А что так? Инфаркта моего боитесь?

– Да нет. Просто ты сейчас начеку и тебе будет совсем неинтересно.

На этот раз радостно засмеялось все трио. Хотя где-то глубоко в сознании Невменяемого вдруг заворочалось ностальгическое сожаление-предчувствие о призрачности и неуверенности их сиюминутного бытия. И о том, что следующие подобные минуты отдыха и веселья им могут предоставиться судьбой ох как не скоро. Если вообще предоставятся… Ведь не на прогулку летели.

Глава 3

Радужное море

До временного лагеря оставалось совсем немного, когда отряд Невменяемого заметил летящую навстречу парочку драконов. Это Теур не вытерпел и поспешил к ним навстречу с одним из своих офицеров. За сэкономленное в скоростном полете время они успели не только выспаться, но и собрать самую свежую информацию.

Подстроившись после разворота к Невменяемому и выровняв скорость, дракон сразу стал делиться последними новостями:

– Практически все Радужное море контролируется военно-морскими силами Кремневой Орды. Полностью блокировано морское сообщение с Баронством Стали, Менсалонией и одним из Южных княжеств. Все порты и береговые укрепления Морского королевства находятся в повышенной боевой готовности, а их корабли курсируют только на юг да под прикрытием пограничных фрегатов в сторону Чингалии. Ну а теперь о самом неприятном: сплошная линия вражеского флота, которая поддерживает Мыльный Экран в действующем положении, фактически удвоилась. И вдобавок с обеих сторон цепочки курсируют далеко выдвинутые в стороны легкие яхты разведки. Все они нагло передвигаются под своим малиновым знаменем и ввязываются в бой с любым забредшим в те воды кораблем. Всю эту информацию удалось собрать только благодаря нашим вездесущим и пронырливым боларам. Драконов бы наверняка давно заметили и подняли тревогу. Основное из новостей – все. Что будем делать?

– Одно радует: что они ходят под своими флагами и невинные при нашей атаке не пострадают. – Невменяемый сразу решил использовать преимущества внезапности. – Делаем только десятиминутную посадку для пополнения запасов продуктов и пресной воды. Если поторопимся, то уже перед рассветом нам удастся значительно проредить заслон обнаглевших ордынцев.

Теур прямо на лету высокомерно хмыкнул:

– Не лучше ли одни сутки потратить на более подробную разведку?

– Чего мы этим достигнем? – стал сердиться Кремон. – Что новость о наших совместных действиях с боларами достигнет шаманов вражеской армады, и те начнут безжалостно уничтожать любую появившуюся в их поле зрения зеленую сферу? Еще чего! Лишать себя главного козыря – недальновидно. Поэтому попрошу тебя опять мчаться в лагерь и подготовить для нас быструю загрузку. Потом опять ваш передовой отряд с боларами на прицепе мчится к тому участку моря, откуда мы сможем спокойно использовать гаспики. Располагайтесь на плотах и готовьте емкости с зажигательной смесью. Не забудьте установить Маяк Жизни с синим лучом.

– Хватит одного?

– Вполне. Мы будем ориентироваться на него и лететь над самой поверхностью воды. Как только соединимся, сразу забираем подготовленные бомбы и летим к целям. Если удастся нарушить целостность Мыльного Экрана, начинаем сигнализировать во все стороны Маяком желтого цвета. Тогда уже с готовой смесью в бой вступают все остальные летательные силы. Вашей следующей задачей будет ликвидация цепочки от места прорыва в стороны на возможно большее расстояние. Затем бросаетесь догонять нас. Группа разведки возвращается в лагерь на побережье, дожидается шестую энормианскую эскадру и уже вместе с ней продолжает войну на дальнейшее уничтожение вражеского флота. Чем больше ордынцев они уничтожат, тем нам легче будет домой возвращаться. Все, поспеши!

Ирисовый резко ускорил полет, хотя и так, по его заверениям, до лагеря оставалось минут двадцать. Но и такого мизерного опережения хватило для побудки и интенсивной подготовки к взлету. Пока прибывшие основные силы рейда запасались водой и пополняли запас сухого пайка, отряд дальнего подскока уже запаковал своих боларов в магические коконы и стал подниматься в небо. К ним присоединились и пять остававшихся до сей поры в лагере драконов. Остальные пятнадцать и десяток летающих растений были далеко в море и вели наблюдение с плавающих плотов. Именно к ним и устремилась первая часть отряда во главе с Теуром и Карагом. Чуть позже следом за ними взлетели и основные силы рейда – сто тридцать боларов с шестьюдесятью людьми и пятью таги. Игнорируя обеденный перерыв и заслуженный отдых. Вот так, с ходу и без раскачки, началась вторая часть рейда под условным названием «Прорыв».

Летели всю вторую половину дня, но только ночью болары заметили синий луч Маяка, и стая полетела строго по прямой линии. К сожалению, из-за особой специфики приборов, созданных по образцу древнего артефакта, новые лучи различали по цвету только разумные растения. Драконы их не могли видеть. Единственным исключением оказался сам Невменяемый, который в то время находился в теле Гишера. Именно тогда он прекрасно видел лучи, испускаемые Маяками, хотя в ночное время ограничивался лишь тремя километрами зрения, обязательными для всех крылатых покорителей неба. Видимо, в том случае наличествовала некая уникальность опыта, потому что, сколько болары после ни объясняли драконам свои ощущения, те ничего так и не смогли увидеть.

Правда, разумные растения от такого факта не расстроились, наоборот, заимели лишний повод собой гордиться. Уже только это умение делало их практически незаменимыми союзниками и помощниками. Ведь по разработанным в штабе разведки сигналам теперь можно было передавать сообщения чуть ли не любого характера и значения. Причем велись работы и по созданию переговорного текста, в котором каждая комбинация световых интервалов обозначала определенную букву. Ко всеобщему недовольству, разработку и соответствующее обучение так и не успели завершить к началу рейда. Но все равно в экипировке легиона имелось около пятнадцати Маяков с разным по цвету свечением, и с их помощью намечалось поддерживать общую связь как с Пладой, так и с более близко расположенным к границе Чальшагом.

Самый первый экземпляр уникального прибора, который Спин одолжил у Грюхуна стаи, удалось сделать еще пару лет назад компании Эль-Митоланов под руководством Хляби Избавляющего и самого Кремона. Тогда Маяк просто-таки кардинально помог молодому герою и его помощникам при изъятии всемирно теперь известного Трактата из подземелий столицы Ледонии. Благодаря этому же магическому устройству Спин с Карагом даже успели вернуться в Царство Огов и догадаться о том, что невероятно вооруженная армия колабов и наемников движется по территории Гиблых Топей с коварными планами прямой агрессии.

В то время Маяков существовало только два. Теперь Энормия пользовалась многими сотнями этих полезнейших устройств со всевозрастающей пользой и эффективностью. Причем делалось это не только в армейской или флотской сфере, но и чисто гражданской. Драконы никак не могли поверить в существование разноцветных лучей, несущихся вокруг всей планеты, потому что даже с их наилучшим среди всех разумных существ зрением они их попросту не видели. Но лидеры боларов пока не спешили разубеждать словами недоверчивых союзников, утверждая, что жизненные реалии – самое лучшее доказательство.

К месту сосредоточения плотов основные силы добрались далеко за полночь и последнее расстояние преодолевали над самой поверхностью морских волн. Из-за этого всем Эль-Митоланам пришлось ставить защиту от влаги и брызг: слишком уж часто ногами они цеплялись за вздымающиеся порой верхушки небольших волн. Ну а простым воинам оставалось только беззвучно ворчать да как можно чаще шевелить промокшими в сапогах пальцами ног.

Когда весь легион разместился на гаспиках и те вытянулись в движении длинным кильватерным строем, Кремон тоже получил подробный отчет о ситуации от находившихся здесь ранее наблюдателей. Оказалось, что в обозримом секторе яхт разведки противника довольно мало и при определенной доле везения есть отличные шансы через два часа прорваться непосредственно к сдвоенной цепочке всей ордынской армады.

Опять Невменяемый не стал мешкать в длительных размышлениях. По всем плотам передали два приказа: готовить огненную смесь из мушек и боевым магам стихий создавать структуры по кардинальному ухудшению погоды. Для последнего действа могло сгодиться все: от густого, тяжелого тумана, довольно частого в этих местах перед рассветом, до редких на данной широте и в ночное время скоростных торнадо из сплошного мрака. Само собой разумеется, что и дальнему наблюдению уделили должное внимание. Несколько Эль-Митоланов отделенными сознаниями проверяли пространство километров на шесть вперед и в стороны. Как оказалось, не зря. Чуть наискосок вскоре обнаружили сразу две легкие яхты, которые дрейфовали на канатной сцепке. Можно было попытаться их обогнуть по большой дуге, но Кремон не стал рисковать. Ведь шаманы тоже могли тщательно просматривать окрестности моря, да и время при обходе терялось. Началась первая атака на уничтожение.

Наиболее минимальный по размерам болар, лелея в своем корпусе Маяк с красным лучом, понесся к яхтам над самыми волнами и незаметно прикрепился на висящем из борта якоре. Такие попытки растений отдохнуть при перелете Радужного моря никого не удивляли, так что вряд ли даже вахтенные матросы обратят на это внимание. Одновременно с этим запустили сразу две, для большего эффекта, структуры густого тумана, которые накрыли яхты непроницаемым для глаза саваном. Ну и вслед за туманом на неприятельские корабли пошли в атаку двадцать боевых троек из боларов и людей. Наверняка хватило бы и меньше, ведь на яхтах находились, как выяснила разведка отделенным сознанием, всего лишь четыре вражеских колдуна: один бодрствовал в капитанской каюте, рассматривая карты, двое спали или следили вокруг отделенным сознанием, и еще один дежурил на капитанской надстройке второй яхты. Но Невменяемый вознамерился не только без единого шума или сигнала колокола уничтожить обе яхты, но еще и попытаться захватить пленного. Для этого он наметил бодрствующего шамана, который возился с картами. Наверняка тот среди ордынцев был самый знающий и проинформированный. По крайней мере, так предполагалось.

На маленьком спардеке каждой из яхт также обнаружили по готовому к запуску сигнальному устройству. Возле каждого из них на палубе сидел вахтенный матрос. Для локализации этого потенциального источника беспокойства энормианские Эль-Митоланы заблаговременно подготовили структуры силового давления и замыкающие контуры.

И вот первая атака началась. Двигаясь прямо на луч и пользуясь своим умением ориентироваться в непроглядном из-за тумана пространстве, каждая пара боларов вышла к намеченной заранее точке предстоящей схватки и стала действовать на уничтожение противника. Командир взял на себя того шамана, который находился на капитанской надстройке. Пользуясь своими средствами ориентации, летающие растения посадили молодого героя чуть ли не на голову врагу. Следовало отдать «змеиному» должное: ордынец успел их заметить сразу же, хотя в густом тумане ему первыми увиделись только зеленые сферы. Скорей всего, человека рассмотреть он не успел. Магический жезл управления находился у шамана в руке, и тот задействовал его без малейшего промедления. Задействовал и тут же воззрился на него с явным изумлением, словно желая собственными глазами удостовериться в исправности древнего артефакта. В следующий миг его голова оказалась пронзенной широким наконечником короткого копья, а затем и Кремон, коснувшийся мягкими кожаными сапогами палубы, подхватил падающее тело. Единственный звук издал выроненный жезл, который ударился о палубу и откатился к палубному сливу.

– Ах! – не сдержал досадного шепота командир. – Как он грохочет, однако! Заберем?

В арсенале легиона имелось четыре жезла, но почему же лишаться еще одного уникального и древнего артефакта? Да и Спин наверняка думал точно так же. Потому что не успели отзвучать слова Кремона, как болар уже мотнулся к ограждающему лееру, удачно подхватил устройство и спрятал во внутренностях своего на диво вместительного корпуса.

Дальнейшее уничтожение врагов на этой яхте прошло без сучка без задоринки. Экипаж, состоявший из пятнадцати человек, так и не проснулся, и после короткого магического обыска днище судна проломили несколькими точно рассчитанными ударами.

А вот второй объект зачистить без шума и сопротивления не удалось. Хотя нападающие тоже обошлись со своей стороны без единой раны. Но неожиданно мощное сопротивление оказал именно тот шаман, которого Невменяемый выбрал в качестве предполагаемого пленного. Оказалось, что его каюта защищена от внешнего вторжения сразу несколькими магическими ловушками и двумя весьма активными охранными контурами. Так что ответственные за пленение воины не стали долго с врагом церемониться. Такой случай тоже предусмотрели заранее. Групповыми усилиями они попросту сжали капитанскую каюту, и ее хозяин тут же погиб в собственных защитных ловушках. Но самое главное, он не успел задействовать наверняка заготовленное магическое сообщение тревоги. Обоих вахтенных возле летающих труб успокоили еще эффективнее.

Палубы тонущих яхт уже стала заливать вода, когда передовой отряд просигналил основным силам об итогах своей работы и устремился обратно на плоты. Несколько карт здешнего участка моря все-таки спасти удалось, поэтому на гаспиках командование легиона их тщательно просмотрело, сопоставив с имеющимися сведениями. Общие данные разведки получили конкретные подтверждения в схемах и планах. А после часового передвижения на уникальных плотах сразу несколько Эль-Митоланов вернулись в свои тела с сообщением о расположенной прямо поперек курса цепочке вражеской армады.

Кремон сразу дал команду запустить вперед все приготовленные структуры непогоды, а через четверть часа почти все двести боларов, тяжело нагруженные бутылями с огненной смесью, поджавшими ноги людьми и таги, устремились широким фронтом в атаку. С драконами осталось только около десятка летающих растений, да и то лишь для того, чтобы, увидев соответствующие лучи Маяков, вовремя сообщить о падении Мыльного Экрана.

Глава 4

Сокрушительный удар

На некоторых кораблях ордынской армады капитаны все-таки всполошились и подняли своих воинов и матросов по боевой тревоге: уж слишком странными показались им неожиданный мрак, густой туман и шквалистые порывы ураганной черноты. Тревожно забили сигнальные колокола. Заскрипели вороты возводимых осадных луков. Защелкали зажимы на колесах готовящихся к стрельбе махофуров. Загрохотали выбираемые цепи плавучих якорей. Воины в полном вооружении выстраивались вдоль бортов и с бьющимися ускоренно сердцами вглядывались в сгустившуюся черноту ночи. Но по большому счету, особого урона нападающим это не нанесло. Слишком неожиданной, оригинальной и новой по исполнению была их атака.

Кое-где насторожившиеся защитники успевали заметить поднимающиеся от воды или опускающиеся с неба летающие растения. Но и это получалось им во вред. Они расслаблялись, сбиваясь сразу только на одну мысль: «Ну этих зеленючек сейчас шаманы быстро приструнят и отправят к берегу на работы! Ишь разлетались!» Подобное в открытом море случалось довольно часто, и дикие летающие растения во все времена в непогоду пытались опуститься для короткого отдыха на какую угодно твердь. Хотя на пресную воду озер садились без всякого опасения.

Правда, сейчас все происходило иначе. Вместо того чтобы безропотно собираться в кучки и лететь в сторону берега, болары деловито подлетали к люкам и сходням, ведущим во внутренние помещения кораблей, и с убийственной сноровкой сбрасывали вниз стеклянные бутыли, заполненные ярко-красной пузырящейся жидкостью. Затем резко взмывали вверх и уходили в сторону, а из трюмов и кают взвивались в ночь неугасимые языки все прожигающего пламени. Дикие вопли обожженных насмерть товарищей холодили обороняющимся кровь в жилах, и от этого они опять теряли по нескольку драгоценных секунд, таких важных для полной мобилизации и тушения пожара.

Осознавать случившееся и удивляться было некогда, и под громкие окрики командиров, капитанов и шаманов весь личный состав кораблей бросался на борьбу с неукротимым пламенем. И тогда на них накатывала вторая волна беспощадно настроенного противника. Но теперь они прилетали тройками, и висящие под корнями боларов люди точными ударами молний старались в первую очередь выбить из строя ордынских магов и командиров. Как правило, те выскакивали на капитанский мостик и оттуда пытались руководить действиями воинов. В некоторых случаях на борту их находилось по двое, кое-где по одному, кое-где вообще не было. Так что численное и магическое преимущество атакующих сказывалось моментально, и вражеские колдуны вскорости падали за борт с прожаренными или заледеневшими мозгами. Уничтожение магической элиты особо обуславливалось Невменяемым еще и с другой целью. Ведь многие ордынцы окажутся за бортом, а значит, будут иметь весьма неплохие шансы дождаться помощи от сходящихся к месту прорыва других частей своей армады. А вылавливать в волнах и добивать плывущих людей – дело довольно продолжительное и неблагодарное. Гораздо важней уничтожить как можно больше единиц боевого флота. Поэтому второй волне ставилась определенная задача по уничтожению командирского состава и добиванию плавсредства, если все-таки его команда нашла возможности противостоять пожару и остаться на плаву.

Вся армада Кремневой Орды действительно располагалась в море двумя чуть ли не сплошными линиями. Расстояние между ними определялось пятью-шестью кабельтовыми. Точно такой же интервал наблюдался и в самой линии. Вдобавок все корабли старались стоять в шахматном порядке, предотвращая таким образом или сокращая до минимума все лазейки для прорыва. Само собой разумеется, что построить или захватить такое невероятное количество кораблей для ордынцев было бы просто немыслимо. Вся правда открылась только при атаке. Частенько в линии, особенно во второй, стояли не просто военные корабли или более-менее приспособленные для этого средние яхты, каботажники или купеческие корабли. Порой строй держали разболтанные и еле держащиеся на плаву рыбацкие баркасы, а то и утлые фелюги. Видимо, для создания Мыльного Экрана экспроприировали любые плавсредства с обоих побережий Радужного моря, и нападающих радовал только тот факт, что самих рыбаков и купцов, скорее всего, оставили на суше. Потому что на палубах виднелись лишь хорошо отличимые по внешности коренные ордынцы.

На каких условиях и магических силах держался опасный, вернее, смертельный для драконов барьер, понять было трудно. Тут теоретики и специалисты легиона так и остались в неведении. И в какой-то момент у них даже зародилось сомнение в главном успехе всего прорыва. Ведь уже погрузилось под воду по десятку кораблей в каждой линии, а Мыльный Экран так и продолжал мерцать в определенном ракурсе магического зрения. И только когда ушло под воду еще с десяток вражеских боевых единиц, стационарная преграда замерцала хорошо различимыми цветами радуги и приказала долго жить.

По предварительной согласованности болары тут же включили определенные Маяки, и в направлении идущих по векторам гаспиков понеслись возвещающие о первой победе лучи. Драконы только и ждали этого сигнала. Разделившийся надвое отряд помчался дальше в стороны от прорыва, захватывая тем самым еще большее пространство вытянутой в линию вражеской армады. Существовало, правда, опасение, что Мыльный Экран может существовать и несколькими частями даже после того, как у него «сожгут» середину, но для перестраховки самые передовые и высоко летящие драконы прихватили с собой по одному болару, помещенному в магический кокон. Летающие растения прекрасно видели главную опасность для крылатых союзников и могли сообщить вовремя о препятствии.

Как оказалось, Экран рухнул и растворился по всей своей длине. И бой перешел в фазу нанесения наибольшего урона вражеской армаде. Действуя на максимальной скорости и не жалея магической энергии, драконы атаковали со всей накопившейся у них яростью и желанием мести за своих не так давно здесь же погибших товарищей. Мушек и огненной смеси они тоже не жалели. К тому же каждый из них нес по три заранее заготовленных стеклянных емкости со всесжигающим пламенем.

Уже болары достигли пустых участков моря на своих флангах и поспешили вернуться, а правильнее сказать, лечь на основной курс движения всего легиона. Уже и определенными Маяками болары дали сигналы своим собратьям об отступлении и сборе на главном маршруте. Уже и Кремон Невменяемый переволновался и попытался вернуться отделенным сознанием на акваторию недавнего боя. А разошедшиеся и разгоряченные схваткой драконы все жгли и жгли корабли ордынской армады. Кончилась огненная смесь – перешли на магические средства. Кончились они – пошли в ход специально для этой атаки выделенные артефакты. И только после тотального истощения атакующих средств обе группы драконов устало повернули на запад и стали по ходу движения набирать высоту в предрассветном небе.

В эту ночь Кремневой Орде нанесли первый и самый сокрушительный пока удар в начавшейся войне. Сборный легион союзников уничтожил и пустил на дно триста двенадцать кораблей противника, и половина из них были не просто рыбацкими лоханками, а боевыми и невероятно сильно вооруженными боевыми единицами. Немалый урон Орда понесла и в своей армии Эль-Митоланов: более трехсот пятидесяти «змеиных» навсегда сомкнули свои очи в морской пучине. Впоследствии Мыльный Экран морской армаде восстановить так и не удалось: слишком страшными оказались потери. А через пару дней к вновь выстраивающейся линии подошли две эскадры энормианских морских сил. И стали щипать врага короткими наскоками и полупиратскими атаками. Не забывая при этом применять в полной мере ночные атаки боларов с огненной смесью. Чуть позже на арене сражений появился сборный флот Чингалии и султанский флот Онтара. Морское королевство, как государство самое заинтересованное в прорыве блокады и уничтожении опаснейшего противника, тоже вывело в море весь свой боевой флот и взяло на себя обеспечение союзников пресной водой и продовольствием. На бортах объединенного флота, в который вошло более чем полторы тысячи лучших боевых кораблей, вдобавок базировалось около тысячи обученных для морского боя боларов и две тысячи драконов. Около недели после воссоединения всего флота под единое командование морская война шла в позиционном плане. Потом состоялось несколько морских сражений, в одном из которых ордынцам даже удалось одержать немного спорную победу. Но в конечном итоге основные силы шаманов на океанских просторах оказались разгромлены и спешно отступили к своим берегам, под защиту портовых сооружений и стационарной магической обороны.

Драконы догнали основную группу своих союзников уже довольно далеко от места сражения. Еще полчаса летели, смотря по сторонам, а потом сбросили очередные семена гаспиков. Расположились на плотах, пустили их своим ходом и озаботились лишь просмотром окружающих вод. Затем стали оказывать помощь двум пленным, которых таки удалось захватить на месте сражений. Оба были из когорты «змеиных», но один оказался слишком слаб здоровьем. Или те, кто его пленил, перестарались. Зато второй находился во вполне излечимом состоянии, и лучшие медики легиона пообещали в течение часа привести его в надлежащее для допроса чувство.

И только потом принялись зализывать собственные раны и подсчитывать потери. Без них тоже не обошлось, как ни блистательна оказалась ночная победа. Основной урон нападающим доставили стационарные флотские махофуры. Да и то только потому, что прислуга этих агрегатов запускала их практически вслепую. Но за один такой рывок рычажно-натяжного устройства с ложемента срывалось сразу три плоских вращающихся Диска. Они кучным веером летели со специфическим урчанием в сторону цели и срезали все, что попадалось у них на пути. Именно под такие «слепые» удары беспорядочной, но частой стрельбы и попали основные жертвы из состава легиона. Вдобавок личный состав некоторых больших кораблей оказал самое отчаянное сопротивление.

В итоге погибли четыре дракона, пять боларов и два человека. Ни один таги из инженерного квинтета не пострадал, хотя одного и пришлось спасать из морской пучины, куда тот рухнул после гибели своего зеленого носителя. Как ни прискорбны оказались потери, но всеобщей радости они не смогли омрачить. Ведь еще в начале ночи каждый боец легиона мысленно настраивался на более глубокую печаль. Судя по предыдущему прорыву, могли и в этот раз лишиться трети, если не больше, всего личного состава. Так что одиннадцать павших товарищей своими смертями не зря заплатили за победу в кровавом морском сражении. Ну и решающий вклад в эту победу, без всякого сомнения, внесли именно болары. Но если все они страшно гордились своей отвагой и сообразительностью в бою, то их командиры Караг и Спин, разместившись с Кремоном Невменяемым и Теуром Ирисовым на одном плоту, пустились в философские рассуждения о вреде своего участия в подобных стычках. Мало того, они занялись чуть ли не самобичеванием по той причине, что посчитали именно себя виновными в сложившейся безвыходной обстановке. Молодой герой вместе с драконом пытались оспорить рассуждения разумных растений, но получалось это довольно плохо. Тем более что Спин и его первый зам не особенно прислушивались к логическим выкладкам оппонентов. А в конце диспута вообще с некоторым унынием заладили:

– Войны категорически не присущи деятельности разумных существ. Подобное деяние зло, и отвечать придется именно нам, боларам.

Теур потерял всякое терпение, предварив рычанием свои возражения:

– Да сколько можно талдычить одно и то же?! Только полный несмышленыш не оценит сегодняшнюю ситуацию адекватно, а будет рассуждать там, где надо сражаться и жечь огнем. Изменить ничего нельзя! Или мы – их, или они – нас! Третьего не дано.

– В том то и дело, что «дано»! – горячо возразил Спин, меняя положение и чуть прокатившись в сторону на своем корпусе.

Кремон выглядел тоже весьма сердитым:

– Хорошо! Говори конкретно: что надо делать?

– Ха! Если бы мы знали! – с досадой выпалил Караг. – Но мы внутренне просто уверены: выход был, есть и будет. Только вот нам он неизвестен. Пока…

– Неизвестен – значит, и разговоры заводить не стоит! Пока! – жестко посоветовал дракон. – Сами успокойтесь и нас без нужды не тревожьте.

– Если бы все было так просто, – побормотал Спин. Затем проскрипел своими внутренностями и добавил в раздумье: – Такое ощущение, что эти картины с криками и страшными смертями останутся перед моим мысленным взором навечно.

В правилах поведения любого Эль-Митолана не было принято миндальничать и деликатничать по поводу разницы в долголетии между ними и остальными разумными, поэтому Невменяемый напомнил своему другу:

– Какое там «навечно»? Ведь ты сам утверждал, что тебе осталось лет двенадцать, максимум восемнадцать прожить. Откуда вдруг такой долгосрочный пессимизм?

– Не знаю… – Лидер боларов постучал себя корнем по верхней, зеленой сфере. – Но где-то вот тут крутится уверенность, что я и тебя переживу. Кажется, для нас и четыреста лет не предел. Конечно, в том случае, если в следующем бою не попаду под удар махофурного диска или под сжигающую молнию ордынского шамана.

– Ничего с тобой не случится, – заверил Кремон. – Корабли мы рассеяли, а против молний у тебя есть наилучший оберег. Только вот как вас подтолкнуть к долгожительству? Ведь нигде и никогда в истории ничего конкретного не упоминалось.

– Почему же, – оживился Караг, с удовольствием переводя разговор на другую тему. – Все в том же Трактате говорилось, что представители нашего племени живут очень долго.

Спин позволил себе коротко булькнуть смехом:

– Для нас сейчас и тридцать лет покажутся долгими. Так что готов еще хоть сто раз подставлять свою сферу под ладошки Кремона. Чем судьба не шутит: вдруг каждое его прикосновение добавляет год жизни?

– Ага, или целую неделю, – в тон ему поддакнул Невменяемый. – Но тогда я точно руки до костей протру вашей колючей травкой. И чем болтать без толку в ожидании начала допроса, давайте лучше поработаем над шаманским жезлом. Доставай! Вдруг он настроен совсем иначе, чем у драконов.

Его друг достал трофей из своей сферы и протянул рукоятью вперед с некоторой опаской:

– А кто будет в роли подопытных кроликов?

– Не переживай, дружище! Тебе не придется мучиться моральными терзаниями, подвергая неизведанным опасностям своих подчиненных. Мы прямо на себе все сразу и испытаем. Теур, доставай свой экземпляр!

И командир легиона пропустил мимо ушей скрипучее ворчание:

– Как же! «На себе» он испытает! А у нас потом внутренности побаливают, словно после сотрясения…