Адриан Моул: Годы капуччино Таунсенд Сью

Мы присоединились к толпе новоявленных поклонников Джастины, которые оторопело внимали ее советам по уходу за домашним питоном. Растолкав зевак, я представил Зиппо Джастине. Он держал ее руку дольше, чем того требует этикет.

Наконец Джастина не выдержала:

— Можно я заберу себе свою руку? Ее уже свело.

Зиппо схватил два бокала шампанского и сунул один Джастине со словами:

— Встречи с вами я ждал всю жизнь. Мы должны отметить это знаменательное событие.

Джастину мгновенно засосало в водоворот льстивых речей Зиппо. Глаза у Зиппо сделались бархатными, как у лабрадора, а губами он проделывал трюки в духе Мерилин Монро.

Я осведомился, не думает ли Зиппо снять второй цикл передач, но он пропустил мои слова мимо ушей и спросил Джастину, умеет ли она готовить.

— Вообще-то нет, — ответила она. — Я просто разогреваю готовые продукты в микроволновке.

— «Разогрейся с Джастиной!» — вскричал Зиппо.

Я заметил, что название больше похоже на видеопособие по аэробике. И предложил другое название «Путеводитель по кухне: искусство нажимать кнопки».

Зиппо и прочие служащие «Румяной корочки» пришли в бешеный восторг, но они все как один накурились дурман-травы, так что никто не вспомнит моего гениального предложения.

Зиппо уволок Джастину в сторону, и я услышал, как они обменялись информацией о своих знаках зодиака: он Скорпион, она Водолей (гибельное сочетание, на мой взгляд).

Дэв Сингх появился очень поздно, да еще в сопровождении телохранителя-сикха в тюрбане. Его тут же окружила компактная толпа лизоблюдов, которые ловили каждую двусмысленную остроту.

«Румяная корочка» обратилась к лотерейному фонду с просьбой выделить средства на съемку документального фильма о Дэве с постмодернистским названием «Съемка документального фильма о Дэве». Дорогой мой Дневник, я до сих пор подавлен этой новостью. Есть ли предел интеллектуальной тупости? Ведь ниже падать некуда.

Компания перебралась в ресторан «Шок», что в Шордитче. Заведение было просто забито художниками, специализирующимися на инсталляциях, и образцами их искусства. Казалось, в ресторане абсолютно все черного цвета, в том числе и пища: кальмары в черных чернилах, черная икра, пироги с черной смородиной и, в довершение всего, кофе-эспрессо.

Зиппо наконец оторвался от Джастины и произнес спич о съемке «Потрохенно хорошо!» Меня он упомянул мимоходом, зато вознес хвалу Дэву "за его искрометный юмор, вызывающий в памяти гениального комика Нормана Уиздома[56]".

Его слова были встречены криками и воплями — даже художники-инсталляционисты громко гикали. Очевидно, в Шордитче Норман Уиздом — весьма большая величина, как и страна Албания.

Зиппо спросил, не желаю ли я что-нибудь сказать. В голове моей было пусто. Но вскоре я обнаружил, что стою и извиняюсь за свое выступление в передаче номер четыре, когда восемнадцать раз запнулся на слове «дезистеблишмент».

— Восемнадцать попыток — это еще что, — сказал Зиппо.

До него дошли слухи, что Ферджи, герцогиня Йоркская, снималась в Америке в рекламе клюквенного сока, и пришлось сделать 103 дубля по причине ее полной неспособности внятно произнести «Мне он нравится».

После этой исчерпывающей информации я почувствовал себя отмщенным.

Дэв поблагодарил «Румяную корочку» и меня за то, что позволили совершить ему этот прорыв.

— Без Адриана у меня бы ничего не вышло. Он блестящий подыгрывающий.

Я любезно принял этот комплимент, но мое самолюбие съежилось и выскочило во тьму шордитчской ночи. Так до сих пор и не вернулось.

Я сидел между помалкивавшей Кэт и сплетницей Белиндой, которая рассказывала, что знает одного человека, который знает другого человека, который работал в фильме «Колесницы в огне», где продюсером был Доди аль-Файед. Та этот человек сказал, что с Доди не о чем разговаривать. У него только одна страсть — собирать бейсболки. Белинда добавила, что ходят слухи, будто Доди с Дианой собираются вместе продюсировать фильм о слоне, который наступил на мину.

Я чуть не оплошал, ошибочно приняв одну инсталляцию за мужской туалет. По счастью, осознал ошибку прежде, чем полностью расстегнул молнию на брюках.

Лестер

Увидел сегодня первую полосу «Санди миррор» и был потрясен до глубины души. Заголовок гласил: «ПОЦЕЛУЙ». Под заголовком размытая фотография принцессы Дианы и собирателя бейсболок Доди Файеда. Обнимаются почти нагие. Принц Чарльз, наверное, поперхнулся своим экологически чистым тостом.

Мама с Рози долго изучали фотографии, затем велели нам с Уильямом мчаться к лавке при автомастерской «Бритиш пертролеум» и скупить все бульварные листки, какие там найдутся. Внутри магазина я наткнулся на одноногого пенсионера Арчи Тейта. Он покупал на воскресный ужин корнуэльский пирожок. Арчи увидев, что я расплачиваюсь за «Сан» и «Пипл», удивленно вздернул брови. Я объяснил, что это для мамы с сестрою, и Арчи заметил:

— А-а, ненасытное стремление женщин к слухам и пустякам.

Я согласился с ним. Он пригласил нас с Уильямом на дневной чай. Идти к Арчи мне не очень хотелось, точнее, меньше всего на свете мне этого хотелось, но прежде чем я успел придумать отговорку, Уильям принял приглашение за нас обоих. Малыш у меня не очень смышленый.

Ко времени окончания светского визита голова у меня буквально раскалывалась. Разговор с Арчи выдался очень напряженным, он то и дело требовал предъявить доказательства своих собственных суждений. Спросил меня, чем я занимался в Лондоне, после того как санитарная инспекция закрыла «Чернь». Я рассказал о телепередаче «Потрохенно хорошо!». Арчи достал фирменный ежедневник в клетчатой обложке и под 10-м сентября записал: «Адриан. ТВ. 10.30 утра». У него нет кабельного канала, но он знаком с человеком, у которого есть.

Вернувшись в Лондон, я застал в жилище Джастины Зиппо собственной персоной — развалился на футоне. Джастина разогревала в микроволновке мидий. Они гоготали над фильмом с Норманом Уиздомом. Хромированные мобильные телефоны лежали рядышком на плексигласовом кофейном столике из «Икеи». Журнал «Дизайн» был открыт на статье об оцинкованных ведрах (это теперь такие вазы).

Я почувствовал, что мне здесь не место, словно меня вдруг покрыл налет провинциализма. Я попытался уйти, но Джастина сказала:

— Нет, Адриан, пожалуйста, останься. Мы хотим, чтобы кто-то был свидетелем первого дня нашей любви.

Я поел по дороге, поэтому отказался от мидий. Зиппо — в промежутках между мидиями, которыми Джастина пичкала его прямо из раковин — прочавкал, что первую передачу «Потрохенно хорошо!» показали контрольной группе зрителей, и она вызвала столь бурную реакцию, что, по прогнозу, рейтинг зашкалит за миллион.

Лег спать в 11.30, отставив их продавливать футон в окружении пустых раковин и приспособлений для курения дурман-травы.

00.10.

Только что они довели свою любовь до логического конца. Джастина постучалась ко мне, чтобы объявить, какой Зиппо «невероятный, нежный и чувственный любовник». Сказал, что рад за нее.

Джастина спросила, не загляну ли я к ней в спальню, чтобы заверить Зиппо, что мы с ней никогда не были любовниками. По ее словам, Зиппо ревнив до безумия.

Надел халат и доковылял до спальни. Переключатель ночника был выведен на полную катушку. Рядом с кроватью пузырилась декоративная лампа «Извержение вулкана». В террариуме шебуршал питон. Зиппо привстал, простыня едва прикрывала его чресла. Он спросил, «спал» ли я с Джастиной. Я честно ответил, что не вступал в половые отношение с Джастиной, поскольку дал обед целомудрия. А также вследствие моей глубочайшей антипатии к боа констриктору. После чего я вернулся к себе в постель.

Пора съезжать.

После того как электроника двадцать минут тянула с ответом, я выяснил, что на моем счету лежит 3796 фунтов 26 пенсов. Слишком мало, чтобы сделать первый взнос на покупку квартиры в Лондоне. А ведь мне нужно еще на что-то жить до сентября, когда придут деньги от «Румяной корочки».

Переезжаю обратно в Лестер.

Мама не рада, но это мой родной дом, и я имею право жить в нем. Мама сказала, что, по ее мнению, это право не распространяется на тридцатилетних. Я заметил, что в английском законодательстве не существует положения, ограничивающего право на возвращение домой блудных детей.

— Может и так, но оно должно быть! — объявила мама.

Собирая вещи, испытал потрясение от новости. Робин Кук ведет тайную жизнь! Внимательно выслушал информацию о его махинациях с черными мусорными мешками и парковочными счетчиками, а также о любовнице, ожидающей его в сумраке комнаты. Сколько усилий ради утоления своей похоти! Я рад, более того, горд , что храню целомудрие.

Я опять в своей прежней спальне. Стал старше, мудрее, но, к сожалению, менее волосат. В доме царит весьма скверная атмосфера. Новый Пес выглядит постоянно изможденным. Каждый раз, когда звонит телефон, мама хватает трубку с таким видом, словно это звонок от похитителя, требующего выкупа.

Рози очень недовольна, что ей приходится делить комнату с Уильямом. Я указал ей, что за свою комнату я плачу . Да, да, моя собственная мать берет с меня 40 фунтов за кров и стол! Когда я перетаскивал в комнату свои пожитки, вдруг понял, сколь скудное имущество скопил за четырнадцать лет трудовой жизни.

Сделал имущественную опись.

комплект из пододеяльника и наволочки: 2.

(Один в черно-зеленых зигзагах, один в бордово-кремовых завитках)

высококачественное одеяло, набитое шерстью: 1

банные полотенца: 4

увеличивающее зеркало для бритья: 1

дорожные часы: 1

лампа-журавль + галогенная лампочка: 1

складной письменный стол пепельно-черного цвета: 1

стул с регулируемой высотой: 1

книги: 500 (приблизительно)

поддельный индийский коврик: 1

офисные стулья: 2

мини-стереоцентр «Сони»: 1

компакт-диски: 27 (почти новые)

Подставка для компакт-дисков: 1

Видеодвойка (позаимствована у Зиппо): 1

Двойной тостер (на 4 куска): 1

Пепельно-черная книжная полка: 1

Кофейный столик с полочкой для журналов: 1

Ваза для фруктов: 1

Чайник (безопасный): 1

Столовый набор из «Икеи»: 1

Доска для объявлений из «Икеи»: 1

Подушка на пол: 1(бордовая)

Я вспомнил роскошно обставленную квартиру в Баттерси, которую мы с Жожо делили большую часть нашей супружеской жизни. Теперь мне почти тридцать с половиной лет, а у меня даже нет дивана, который я мог бы назвать своим собственным. Устал я возлежать на полу, подложив под голову подушку. Сказал об этом матери.

— Всякий, кому больше двадцати пяти, выглядит нелепым, валяясь на полу.

Отдал подушку Рози — в знак примирения, но она швырнула ее обратно со словами:

— Бордовый — полная херня. У всяких шишек такого цвета бумажники.

Уильям отверг подушку, сказав, что она пахнет «очень фу-фу-фу».

В конечном счете я вручил подушку Новому Псу, который, кажется, с благодарностью принял мой дар, хотя подушка и не влезает в его корзину. Теперь бедное животное опасно балансирует на самом верху подушечного бугра и нервно поблескивает глазами.

Закончил разбирать свои вещи. Придется научиться жить в окружении обоев с куклой Барби, жаль только, Рози обезобразила их черным фломастером, пририсовав всем куклам усы и волосы под мышками.

Позвонила Джастина. Сказала, что у Алана есть вакансия бармена в клубе «165». Не заинтересуюсь ли я? Я ответил, что не заинтересуюсь. Подавать напитки консерваторам из парламента — таково мое представление об адских муках. Я спросил, как продвигается ее истинная любовь с Зиппо. Джастина ответила, что с истинной любовью покончено. Когда они одевались, чтобы отправиться к его родителям в их семейный особняк неподалеку от Челтнема, Зиппо попросил ее надеть что-нибудь более традиционное. Но Джастина заявила, что останется верной себе. Тогда Зиппо заорал:

— Отец и без того едва жив. Если он увидит тебя в этой юбке, его хватит сердечный удар, и он умрет.

Да, Версаче за многое несет ответственность.

Рейтинг королевской семьи впервые упал ниже 50 процентов. Quelle surprise! Помню фотографию принца Уильяма в его первый день в Итоне. На бедняжке был зеленый спортивный жакет ! Последний раз зеленый спортивный жакет я видел на вешалке в благотворительном магазине онкологического центра.

Принцесса Диана умотала в Афины на самолете «Гольфстрим», чтобы затем отправиться в круиз по греческим островам со своей подружкой Розой Монктон. Надеюсь, эйфория по поводу нового романа не ударит ей в голову, и она не забудет о своем обещании купить искусственную ногу этому парню Мохаммеду.

Днем, захватив Уильяма, отправился с визитом к нашему члену парламента, прием велся в кабинете поликлиники. Там стояла очередь из десяти человек, в основном мужчин. Разумеется, все они явились с разными пустяковыми жалобами. Большинство из них жаловались на шумных соседей и требовали выделить им новое муниципальное жилье. Я позаботился о том, чтобы оказаться в очереди последним.

Я был потрясен измученным видом нашего парламентария, о чем так и сказал.

— Спасибо, — ответила парламентарий, зажигая сигарету. — Не спала до четырех утра на пару с Манди.

Она подавила зевок.

— Танцевали самбу? — поинтересовался я. Наслышан о слабости мистера Мандельсона к ритмам Южной Америки.

— Нет, — сказал она. — Писали превентивную статью на разоблачения Джека, которые появятся в «Новостях мира» на следующей неделе. Джек грозит мне этим с тех пор, как мы расстались первого мая.

Я осведомился, в чем причина разрыва.

— Предлагаю на выбор, — ответила она. — Его обыкновение выхлестывать полторы бутылки «Столичной» в день. Истеричные звонки среди ночи от его последней бывшей жены. Его сексизм: вечно дулся, когда я просила его пользоваться щеткой для унитаза.

Еще она сказала, что слышала от Аластера Кэмпбелла, будто Джеку Кавендишу заплатили свыше 50 000 фунтов, чтобы он разболтал о ее прошлом.

— У него два ребенка в психушке и один в клинике для наркоманов и алкоголиков, — сказала она. — Бедолаге позарез нужны деньги.

— Измена тебе не имеет оправданий, Пан, — сказал я.

Попытался взять ее за руку, но она увернулась и снова схватилась за сигареты.

Закурив, показала мне превентивную статью. Весьма смелый документ.

Пандора Брейтуэйт, «ярчайшая звезда в на небосклоне Блэра» выступила вчера вечером с беспрецедентным заявлением, в котором призналась, что в сексуальных вопросах: «была свободной натурой; у меня хватало любовников». Находясь у себя на родине в своем избирательном округе Эшби-де-ла-Зух, Пандора Брейтуэйт заявила: «Да, это правда. В восьмидесятые годы я пользовалась сексуальным вниманием одновременно у трех любовников. И все мы были абсолютно довольны сложившимися отношениями».

«Эротичное белье»

На вопрос, носит ли она эротичное белье в комнате для дебатов палаты общин, Пандора Брейтуэйт ответила: «Да, я покупаю белье в магазине эротического белья в Сохо. Но этот факт никоим образом не влияет на мою политическую деятельность. Я без устали тружусь на благо моих избирателей».

«Блэр сексуален»

На вопрос, сексуален ли лидер партии, Пандора категорично ответила: «Несомненно».

«Шанель вышла из моды»

На вопрос об утверждениях мистера Кавендиша относительно финансовых нарушений во время предвыборной кампании, Пандора Брейтуэйт ответила: «Я позаимствовала пару модельных костюмов у Карла, но я их вернула — они стали ужасно немодными».

Нам с Уильямом и Пандорой пришлось пробиваться сквозь буйную свору папарацци, которые выследили Пандору в поликлинике.

Уильям пришел в восторг от Пандориного «мерседеса» и, пока мы ехали к нашему дому, заставил ее несколько раз поднимать и опускать складной верх. Мама пришла в восторг при виде Пандоры и совсем обезумела от счастья, когда папарацци разбили лагерь за воротами нашего садика. Даже отец покинул кровать и выглянул из своей комнаты. Мама заставила его переодеться в чистую пижаму — в честь Пандоры, и на случай, если его вдруг ненароком сфотографируют.

На противоположной стороне улицы стоял странноватого вида мальчишка в одежде рэппера, пялился на наш дом и хрустел чипсами с таким видом, словно ему сегодня совершенно нечем заняться. Я велел ему проваливать, но парень сделал вид, будто не заметил меня.

Мама с плохо скрываемым ликованием прочла гнусные разоблачения Джека Кавендиша, потом радостно изучила статью Пандоры. В три часа пополудни прибыли Иван и Таня Брейтуэйт — с посеревшими лицами.

Иван сразу двинулся к маме.

— Полин, дорогая, я все рассказал Тане. Пришлось так поступить, прежде чем «Новости мира» сделали бы это за меня.

Мой отец, этот болван несчастный, тут же встрял:

— А что ты рассказал Тане?

Сердце мое перестало биться.

Иван, как всегда аккуратно одетый, прошагал к моему пижамному и небритому родителю и проникновенно сказал:

— Прости, что вынужден тебе это говорить, Джордж, но я без памяти от твоей жены.

Я тоже подошел к отцу и коснулся его плеча. А Пандора заключила в объятия свою мать.

Я наблюдал за лицом отца: он мучительно осознавал, что его жена влюблена в другого, и этот другой — Иван Брейтуэйт, лучший друг семьи.

Новый Пес украдкой вышел из комнаты и взгромоздился на бордовую подушку — видимо, понимал свою подлую роль в этой трагедии.

Таня высвободилась из объятий Пандоры, расправила на бедрах длинное свободное платье и сказала дрожащим голосом:

— Иван, я хочу, чтобы ты до вечера покинул и мой дом, и мой сад.

— Папа, как ты мог так поступить с мамой? — закричала Пандора.

А Иван ответил просто:

— Любовь пленила нас первого мая, и с тех пор мы ее счастливые узники.

Поникшие любовники обменялась страстным взглядом.

Меня чуть не вырвало. Ивану бы любовные романы писать.

Отец сел и закурил «Ротманс». Ширинка на его пижамных штанах была расстегнута. Трусов он не надел. Я поспешно загородил его.

— Пойдем со мной, дорогая, — сказал Иван маме.

Мама взяла косметичку, и они удалились.

Я смотрел, как они пробиваются через газетчиков, столпившихся у ворот. Мальчишка с чипсами все еще не ушел и по-прежнему пялился на наш дом.

Как же много требуется времени, чтобы написать коротенький абзац. Мы с Пандорой просидели до 5 утра, составляя следующий текст, который Аластер Кэмпбелл одобрил в 6 утра.

Пандора Брейтуэйт, член парламента от Эшби-де-ла-Зух, и Адриан Моул, знаменитый шеф-повар, с удовольствием извещают, что весной состоится свадьба миссис Полин Моул и мистера Ивана Брейтуэйта (бакалавра искусств).

Пандора (30 лет): «Я волнуюсь за них».

Адриан (30 лет): «Иван — замечательный человек, я воистину счастлив».

Свадьба состоится в замке Эшби-де-ла-Зух, где ныне проводятся церемонии бракосочетания. Комментариев со стороны миссис Тани Брейтуэйт и мистера Джорджа Моула получить не удалось.

Говори после этого о юдоли скорбей! Достоевский, в этот день тебе следовало быть здесь, на Глициниевой аллее.

Мама позвонила из мотеля «Почтовая станция», что в двух милях отсюда, и сообщила, что они с Иваном сегодня вечером возвращаются.

Произошел невероятный, ужасный, скандальный переворот. Мама с Иваном живут здесь на Глициниевой аллее, а отец и Таня живет там , на Вязовом проспекте. Я в совершеннейшей ярости оттого, что все вершилось за моей спиной.

— Как ты могла отправить папу, больного человека, жить с этой горгоной Таней Брейтуэйт? — спросил я у мамы.

А она ответила:

— Не суй свой нос не в свое дело.

Уильям уже признал Ивана членом нашей семьи. Иван подкупил его развивающей книжкой с движущимися картинками. Отец не должен об этом узнать. Это его сразит.

Сегодня Найджел пробился сквозь свору журналюг и нанес нам визит. Смелый поступок с его стороны: все, кто подходит к дому, рано или поздно попадает в региональное телевидение («Мидландс сегодня»). Тони Блэр прислал Пандоре письмо (частное) с выражением поддержки:

Дорогая Пандора,

Мы с Чери хотим тебе сказать, сколь высоко ценим твой вклад в успех Лейбористкой партии.

Мы молимся о том, чтобы твои нынешние личные и семейные передряги благополучно остались позади, и ты продолжила свое служение округу Эшби-де-ла-Зух.

Искренне твой,

с любовью

Тони

Я никогда-никогда не привыкну к виду агрессивно топорщащейся зубной щетки Ивана Брейтуэйта. Никогда, даже через миллион лет!

Лысая отцовская щетка все еще стоит на своем обычном месте — в кружке с изображением рыбки — вместе с пастой для курильщиков.

Рози никак не возьмет в толк, почему папа не избил Ивана и «не засунул этому мерзавцу тюбик в его ё… нос».

Сегодня в нашу дверь постучалась репортерша Грейси Болл и попросила интервью у «Полин и Ивана». Я какое-то время потрепался с ней о писательском искусстве. Упомянул, что написал роман «На птице». Она сказала, что не прочь почитать его. А когда я расслабился, репортерша исподтишка проникла в дом и застукала маму с Иваном за кухонным столом, где и взяла их в оборот. Убеленные сединами похотливцы держали друг друга за руки и охотно признавались Грейси в своем грехе.

Я набрался мужества, пробился через толпу репортеров и поехал на Вязовый проспект. У ворот дома Брейтуэйтов, выполненных в грубовато-деревенском стиле, топтались три курильщика. У одного из курильщиков (женского пола) болтался на шее фотоаппарат. Как только я вышел из машины, репортеры завопили:

— Адриан! Адриан!

Я проигнорировал их и двинулся по дорожке к входной двери. От меня не укрылось, что ставни и жалюзи наглухо закрыты. Я стукнул в дверь медным молоточком в виде головы льва. Отец крикнул из-за двери:

— Проваливай!

Я приподнял крышку почтового ящика и крикнул в ответ:

— Это я — Адриан!

После чего заскрежетали засовы и заскрипели замки. Дверь отворилась ровно настолько, чтобы впустить меня внутрь. Отец с Таней Брейтуэйт стояли в просторном холле, лица у них были весьма бледные.

— Проходи на кухню, — пригласила Таня. — Я сварю кофе.

Она вела себя так, словно никаких катаклизмов в последние дни и не произошло.

В кои-то веки я не мог найти слов. Да и что я мог сказать этим двоим? Еще неделю назад они считали себя благополучными семейными людьми; а теперь об их рогоносном статусе трубят всей нации. Мы сидели в кухне за огромным сосновым столом. Отец пододвинул к себе блюдце, полное окурков и пепла. Он закурил сигарету. Таня замахала перед лицом рукой.

— Я думал, в этом доме строго запрещено курить, — заметил я.

Таня вздохнула.

— Да, обычно так оно и есть… но в сложившихся обстоятельствах…

Голос ее затих.

— Что твоя мать в нем находит , Адриан? — спросил отец.

Глаза Тани наполнились слезами.

— Иван — замечательный человек… был.

— Он тебя предал, Таня, — возмутился отец.

Он сказал это голосом персонажа из романа Фредерика Форсайта времен холодной войны. Мне было очевидно, что оба переживают глубочайшее потрясение. Таня встала, чтобы залить кипяток в кофеварку. От меня не укрылось, с каким восхищением отец наблюдает, как закручивает крышку. Ему всегда хотелось влиться в средний класс.

Зазвонил телефон. Таня сняла трубку. Очевидно, звонила Пандора.

— Я живу по принципу: день прошел и ладно, — говорила Таня. — Джордж мне очень помогает. — Последовала пауза, затем Таня сказала: — Нет, дорогая, ты ничего не можешь сделать. Здесь Адриан. Уверена, он съездит вместо нас в Сейнсбери.

Таня умоляюще посмотрела на меня. Что я мог ответить, кроме «да»?

Спросил отца, сколько времени он намерен оставаться в доме Тани.

— Понятия не имею, ведь мне некуда больше податься.

А Таня сказала:

— У меня четыре незанятые спальни, Адриан. Джордж может оставаться столько, сколько захочет. Он лучше всех понимает мои муки.

— Потому что я переживаю такие же муки, — согласился отец.

Они обменялись взглядами, и я понял — я просто понял — совсем скоро эти двое обнаружат, что помимо прежней антипатии их связывает кое-что еще.

Таня составила список покупок, который я занес в свой электронный органайзер.

2 французских батона

Консервированные анчоусы

Консервированные артишоки

Банка с побегами шафрана (обязательно южноамериканского)

Кориандр (свежий)

Вяленые помидоры

Соус песто[57]

Козий сыр и сыр фета

Тарамасалата[58]

Лепешки пита

Свежий французский сыр

Натуральный йогурт (греческий)

Упаковка прокладок «Олвез»

Сверхчистое оливковое масло (Италия)

2 электрические лампочки по 60 Ватт

Садовые перчатки размера XL

2 спелых авокадо