Кружева бессмертия Пашковский Юрий

— Я понимаю, что не время, — перебил Джетуш, — но чем, по сути, являются Преобразованные Каменнотелые?

Глюкцифен задумался. Гм, какой-то сумасшедший разговор получается. Козлоголовый убог сидит вниз головой, вокруг падают метеориты, Уолт, Эльза и, судя по его виду, Игнасс ничегошеньки не понимают, а наставник словно расспрашивает ученика на экзамене.

— Каменнотелые из простых солдат Кристальной армии, — начал объяснять Глюкцифен. — Лучших воителей армии вторжения, Алмазных Владык, мы уничтожили поголовно, а Каменнотелых подчинили тысячами. Я не знаю хорошо их сущности, но, насколько мне известно, их создали, соединив камни из Океана-между-Мирами и пламя из Сердца Бытия реальности, где правит Империя Кристаллов. Если хотите знать, то еще у нас имеются в подчинении и воины Пылающего Легиона, и Созидатели Пути, и фирексийцы, и Черные Призраки, и валкеру, и…

— Занятно… — Джетуш перестал слушать козлоголового и посмотрел под ноги, на «пол» угорра. — Весьма занятно…

Уолт проследил за взглядом наставника. Внизу глыбы, ударившись о землю, претерпевали метаморфозу, после которой метеориты превращались в существ, похожих на каменных великанов. Только вот из каждого сочленения между камнями, из которых состояло тело Преобразованных Каменнотелых, вырывался багровый огонь, пламенными клочками разлетаясь во все стороны. У каменных великанов, которых Ракуре доводилось видеть, подобного не наблюдалось.

Каменнотелые сначала медленно, потом все быстрей задвигались. Они ковыляли следом за угорром, который облетал гигантскую голову и удачно уклонялся от продолжавших падать собратьев. Неожиданно несколько Каменнотелых подняли руки, и в сторону «кита» помчались вылетевшие из кулаков сгустки багрового пламени. Огонь не долетел до угорра буквально метров десять, врезавшись в голову-гору. Гм, а вот багровые следы в воздухе, которые сгустки оставили за собой, не особо радовали. Вторыми Глазами хорошо было видно, что это не воздушный след огненных зарядов, а разрыв в пространстве, будто багровое пламя пробуравило саму реальность.

— Колокол… — пробормотала Эльза. — Почему звучит колокол?

Что такое? Уолт оглянулся на ар-Тагифаль. Какой еще колокол? Кроме свиста падающих Каменнотелых Ракура ничего не слышал.

Однако на слова Эльзы отреагировал Глюкцифен.

— Хирурги! — взвыл он и схватился за рога. — Хирурги уже здесь! Хирурги!

— Уолт, — не отрываясь от плетения заклятий, бросил наставник. Уолт кивнул. Понятно. Джетуш занимается Преобразованными Каменнотелыми, а загадочных Хирургов оставляет на него.

— Глюкцифен!

Убог проигнорировал оклик Уолта. Проклятье, что же это за существа, из-за которых Бессмертный Разрушитель, пускай и Младший, ведет себя так? Великий Перводвигатель, окажется ли задачка по силам?

Уолт создал огнешар и подбросил его так, чтобы фаербол лопнул рядом с головой козлоголового. Это заставило Глюкцифена заткнуться и обратить внимание на Магистра.

— Кто такие Хирурги? — Уолт решил сразу взять быка за рога. Гм. В данном случае — козла за рога.

— Хирурги-с-той-стороны… — непонятно ответил Глюкцифен. — Они подобны нам, исполняя желания, но им не нужны души. Хирурги забирают тела, потому что только плоть смертных дарует нужную им энергию. И им нужны именно живые смертные, живые тела. Они странствуют между мирами, предлагают свои услуги Бессмертным Властителям миров. Их допустил в свой Кратос Лорд-Повелитель Келлайт. Но, кажется, Хирургам недостаточно тех порталов в Равалон, которые есть у него. Они, видимо, почуяли вас, смертные. И пришли за вами. Ох, если Джетуш Малауш Сабиирский погибнет, не сносить мне головы!

Глюкцифен замолчал и пристально уставился на Уолта взглядом покупателя, оценивающего выставленного на продажу осла. И осел нужен ему не для работы, а чтобы забить. Просто так. От природной кровожадности.

— Юноша, — вкрадчиво начал козлоголовый, — не хотите послужить для доброго дела? Ваш учитель останется цел, а о вас пойдет великая слава…

— Как о погибшем от рук никому не известных Хирургов? — перебил Уолт. — Чем они так опасны?

— Всем, — лаконично ответил Глюкцифен.

— Но я хотя бы должен знать, как с ними сражаться… — начал Ракура, но Глюкцифен, рассмеявшись, перебил мага:

— Нельзя с ними сражаться. Только Лорды-Повелители и могут…

Уолт не узнал, что именно могут Лорды-Повелители.

Отчаянно закричала Эльза. Глюкцифен тут же исчез. Видимо, снова применил свое умение, делающее его невидимым для всех чувств. Полезное умение, ничего не скажешь.

Уолт повернулся к Эльзе так быстро, как мог. Белые нити, спустившиеся с «потолка», полностью обмотали ее. Нет, не ее. Ее ауру. Нити заканчивались некими подобиями крючков, и эти крючки впились в энергетическое поле девушки, оторвали ее от скамьи и поднимали вверх. Многогранный Щит не послужил для нитей достаточной преградой.

Времени для раздумий не было. Уолт прыгнул. Врезавшись в Эльзу, он сбросил ауру магички с крючков, отбросив ар-Тагифаль на пол. Кажется, она ударилась рукой о скамью. Неважно. Потом можно извиниться. А вот нити…

Нити, которые никуда не делись, моментально окутали Уолта. Твою же мать! Почему его, а не Игнасса? Где справедливость, чтоб ее!

Крючки впились в ауру Магистра. Великий Перводвигатель! Больно! Проклятье, как же больно! Уолт заорал, не в силах сдерживаться, а нити быстро потащили его вверх. Ракуру просто вынесло за пределы угорра. Он прошел сквозь тело «кита» каким-то странным образом, совершенно непохожим на магию переноса или пространственных преобразований. Плоть угорра вдруг словно стала нереальной для Уолта… или Уолт стал нереальным для угорра… а потом он пробкой из бутылки вылетел под оранжевый свет небес и рухнул на спину игрушки-транспорта.

Нити ярко засияли, а вместе с сиянием увеличилась и боль. Великий Перводвигатель! Уолт не знал, как страдают души в адских чертогах Подземелья, но он готов был поклясться, что испытал муки всех тех несчастных, которые попали сюда. Тело — искусано тысячами мелких грызунов, глаза — залиты расплавленным свинцом, Локусы Души — иссушены, и вдобавок их изымают, оставляя вместо чарующего многообразия мира сухую серость монотонного восприятия.

Уолт кричал, не в силах даже попытаться сорвать с ауры крючки. Боль захватила все существо мага. Это было ужасно. Невозможно и представить, что в мире может существовать столько боли для одного смертного.

А затем боль резко ушла. Несмотря на помраченное сознание, Уолт уловил отзвук колдовского поля, умчавшегося от его ауры куда-то по нитям. Это что, заклинание? Великий Перводвигатель, он не встречал ни в одном гримуаре Черной магии подобных чар, а в библиотеке Школы Магии хранились книги, которые Конклавом для многих других магических Орденов были объявлены запрещенными.

Колдовство Хирургов? Неудивительно, что им позволили пытать души. С такой магией любой грешник быстро ответит за свои грехи, признает чужие и будет благодарить, если его разумную энергему попросту уничтожат, развеяв в потоке энергий Равалона…

Рядом с лицом Уолта опустилась нога. Не в силах пошевелиться, Ракура тем не менее ногу рассмотрел подробно. Там было на что смотреть. Каждый из шести пальцев на ноге разрезан на две части, и в разрезы вставлены цилиндрики с шипами, не дающие половинкам сойтись. Разрезы кровоточили, и стекающая на спину угорра синяя кровь пузырилась. До колена нога была гладко выбрита и насквозь проткнута иглами. А выше Уолт подошедшего к нему не мог рассмотреть подробнее. Однако и того, что он увидел, хватало, чтобы впечатлиться.

— Смертный… — Бесстрастный голос скрывал половую принадлежность. Говоривший мог быть и мужчиной, и женщиной. Впрочем, какая разница? Это в первую очередь адская тварь, от которой просто необходимо избавить мир.

Только как это сделать, когда ты не в силах даже пошевелиться?

Уолт попробовал сотворить пульсар, но Локусы Души, слабо отозвавшись, не смогли создать достаточный импульс Силы.

— Смертный… Живой… Тело…

Уолт попробовал шевельнуть пальцами. Получилось!

— Тело… У тебя есть желания?

Уолт не сразу сообразил, что Хирург обращается к нему, слишком сосредоточился на том, чтобы потихоньку шевелить пальцами левой руки. Лишь бы успеть…

После того как в моду вошли так называемые пожиратели магии — орбы, маги быстро нашли средство для борьбы с ними. Каждый орб — это своего рода свернутое заклинание, поглощающее в себя только ту магию, которая действует в момент активации орба. Чары, созданные после этого, пожиратель не сможет поглотить. Орбы почти всегда одноразовые, их производство безумно дорогое, а те, которые создают долговременное поле уничтожения волшебства, можно пересчитать по пальцам рук, и все они на контроле Конклава, используются против магов, нарушивших Номосы.

С недавних пор Уолт стал носить кольца. Небольшие неприметные кольца, суть которых была отнюдь не в желании Ракуры покрасоваться. Каждый раз, когда он творил заклинания, эти кольца поглощали остаточный фон чар, вбирая его в себя и перерабатывая в сырую магию. Возникни ситуация, в которой Локусы Души Уолта не смогут перерабатывать Силу (например, активируется орб), у Магистра останется еще пара тузов в рукаве. Надо будет только активировать кольца. Для этого нужно просто взмахнуть рукой, послав волевой приказ.

Уолт никогда бы не подумал, что это будет так трудно!

— Тело… — В голосе Хирурга прорезались нотки раздражения. — У тебя есть желания?

Пальцы сжались в кулак. Уолт ощутил, что может говорить.

— Есть… — прохрипел Магистр. — Есть… у меня одно желание… наклонись пониже, чтобы услышать…

Боевой маг не ожидал, что тварь так и поступит. Но Хирург наклонился, и Уолт смог разглядеть его отвратительное лицо. Кожа пестрела мелкими гниющими порезами, рот зашит (и как он разговаривает?), а в лысом черепе пробиты дырки, в которых виден подрагивающий мозг. Оттянутые веки Хирурга удерживались прикрепленными к коже скобами. Ушей у существа просто не было, вместо них торчали железные полусферы с колючками.

Боги и убоги, что за ужасный лик! Такой еще долго будет сниться в кошмарах!

Уолт разрядил кольцо на указательном пальце левой руки прямо Хирургу в морду. Эта тварь не из Равалона, но, когда он пришел в наш мир, подчинился всем его Законам. В том числе и магическим.

Ревущий огонь и свистящий ветер, свитые в единую магическую спираль, обрушились на Хирурга. Его отбросило, швырнуло на спину угорра. Хирург оказался полностью голым, мужского пола. Все его тело представляло собой огромную незаживающую рану. Покрытый пламенем, медленно, но верно поглощавшим его гниющее мясо, Хирург попытался вцепиться в спину угорра, но ветер упрямо потянул его к боку, стегая воздушными жгутами с такой силой, что синяя кровь крупными брызгами разлеталась по сторонам.

Это была Четверица наполовину, Двоица, так сказать. Вторая половина Четырехфазки хранилась в кольце на среднем пальце левой руки. Уолт едва удержался, чтобы не разрядить и его в иномирянина. Нельзя. Ситуация абсолютно не под контролем.

Уолт оперся на ладони, пытаясь подняться. Со второй попытки удалось. К этому времени Хирурга уже сбросило с угорра. Уолт не знал, обратит ли его огонь в пепел, прежде чем урод достигнет земли, но в том, что он хорошо поджарится, можно было не сомневаться.

Да уж. Атакуй вместо Хирурга Уолта убог, никакое заклинание не помогло бы. Онтологический Эфир… Гм, Онтос — действительно удобнее… Так вот, Онтос превратит любые чары в бумажное конфетти. Образно выражаясь, понятное дело…

Шатаясь, Уолт огляделся. Несмотря на то, что «кит» отчаянно метался в воздухе, уклоняясь от падающих Каменнотелых, боевой маг спокойно стоял на спине угорра, не падая даже при особо резких поворотах. Магия убогов, не иначе. Другой активной Силы вокруг вообще не имелось.

Уолт посмотрел под ноги. Снаружи кожа угорра не была прозрачной, и Ракура не мог видеть, что происходит внутри. Проклятье! Ну и как попасть обратно? Перспектива быть размазанным по угорру от случайного попадания Преобразованным Каменнотелым не особо радовала.

Однако это оказалось не единственной проблемой.

Уолту повезло. Необычайно повезло. Он шагнул вперед, пытаясь рассмотреть голову-гору, и место, где стоял боевой маг, оказалось засыпано длинными острыми иглами. Они просто возникали из воздуха и вонзались в кожу угорра. Уолту не пришлось долго искать того, кто пытался убить его таким способом. Второй Хирург завис в воздухе над Уолтом. Как и на первом, на этом совершенно не было одежды, а тело являло собой произведение искусства окончательно свихнувшегося маньяка. Вся кожа, в том числе и на лысой голове, была покрыта рваными ранами, в глазницах извивались черви, а изо рта свисал длинный, до самого паха, черный язык с серебряными сережками по краям. Хирург шевельнулся, и Уолт почувствовал истекающее от него недовольство. Кажется, он расстроился из-за промаха. Гм, а вот Магистр ни капельки не огорчился.

Иномирянин завертел головой, и Ракура содрогнулся. С каждым поворотом головы иглы, засевшие в угорре, исчезали, а сквозь раны на теле урода начинали вылезать новые. Или это те же самые, которые только что пронзили кожу «кита»?

Хирург стал похож на какого-то инфернального дикобраза. Догадаться, что последует далее, было нетрудно. Уолт рванул с места, пытаясь бежать так быстро, как мог.

А мог он, признаться, немного.

Ракуры хватило метров на пять, может, даже шесть, и он упал, хватая ртом воздух. Злость охватила боевого мага. Проклятье! Локусы Души все еще недостаточно реагировали на его призывы, а это значило, что он не мог воспользоваться магией. Боевой маг без магии — мертвый маг, как любит говорить Алесандр Генр фон Шдадт. У Уолта оставались еще кольца — но сколько этих Хирургов шляется вокруг?

Тень накрыла Магистра. Хирург завис над Уолтом и снова закрутил головой, заполняя тело иглами, выпущенными до этого, видимо, в то место, с которого Ракура убежал.

Выбора не было. Уолт поднял руку и показал Хирургу средний палец.

Мигом окаменевшие конечности урода оторвались от туловища и упали на спину угорра. Остальным частям тела не дали упасть обвившие живот и горло водяные змеи. Они взмахивали водяными крыльями, удерживая еще живого Хирурга в воздухе, и брызги из крыльев, падая на угорра, оставляли после себя маленькие дырочки.

На Уолта, слава Перводвигателю, не попало ни капли. Вкладывая заклятия в кольца, Ракура надеялся, что Четырехфазка, всегда сосредотачивающаяся на врагах, сохранит свои свойства и в разделенном состоянии. Хорошо, что он оказался прав. Хорошо — но проклятье!

Ты стал слишком беспечен, Уолт. Раньше ты любил рассчитывать свои действия на много ходов вперед, как и должен боевой маг, но сосредоточившись на исследовании магии крови, слишком часто начал отказываться от заданий и тренировок на полигоне. Действовать интуитивно? Это хорошо, но, видимо, не всегда…

Водяные змеи продолжали сновать по туловищу иномирянина, превращая его кожу, мышцы, кости и даже иглы в воду. Уолт мог поклясться, что это убоговски больно, однако Хирург не издал ни одного звука, обращаясь в жидкость. Наоборот, он даже улыбался и попытался лизнуть одну из змей. Язык струей упал вниз, образовав небольшую лужицу, беззвучно испарившуюся вместе с кусочком кожи угорра.

Уолт, не сдерживаясь, засмеялся, когда последние капли упали вниз. Выкуси, Хирург! Это тебе не беззащитные души мучить! Хо, знай, тварь, чем отличается боевой маг от простых смертных! Надумаешь еще раз полезть к Магистру — и тогда…

Холодная цепь обвила правую руку, и Уолта рвануло вверх. Рука словно заледенела, Ракура перестал ее чувствовать. Его мотало в воздухе туда-сюда, и маг никак не мог разглядеть вертевшего им. Ну, конечно. Еще один Хирург. Иначе почему вместо руки ощущается сгусток боли, неторопливо расползающейся на плечи и шею?

Проклятье! Кольцами на правой руке не воспользуешься, а Локусы Души отзываются довольно-таки вяло. Вдобавок Уолт увидел, что рука обмотана отнюдь не цепью. Кишки. Серые холодные кишки. Пульсирующие и скользкие.

Как же это отвратительно…

Уолта потянуло вниз, приложило о спину угорра. Сдержав стон, Ракура смог наконец-то увидеть Хирурга. Новый урод выглядел лучше, чем предыдущие. По крайней мере, тело его не покрывали раны и не протыкала всякая металлическая дрянь. В смысле — все тело. У этого иномирянина, одетого в кожаные шорты, была только одна рана — в животе. Приличных размеров рваная дыра, в которую можно было просунуть голову. И из нее во все стороны тянулись длинные ленты кишок, плетя безумные серые кружева.

Иномировая тварь пристально смотрела на боевого мага. Его бледное лицо ничего не выражало, а красные зрачки вообще выглядели мертвыми. На Магистра словно глядел восставший из могилы мертвец, которому не было особого дела до жизни Уолта Намина Ракуры. Бесстрастный зомби, чтоб его…

Две ленты кишок начали скручиваться справа и слева от Хирурга в серые коконы. Уолт не успел и глазом моргнуть, как коконы лопнули. Рядом с иномирянином зависли в воздухе еще двое. Идентичные тем двоим, с которыми Уолт разобрался с помощью заклятий в кольцах. Безухий и «дикобраз». Или… Или это те же самые Хирурги? Ведь Глюкцифен говорил, что только Лорды-Повелители могут… Могут что? Уолт не услышал. Могут убить этих тварей? Но ведь они из другого мира. Они просто обязаны погибнуть от Двоиц!

Будь ты хоть богом в своем мире, но, придя в иную реальность, подстраиваешься под нее. Был богом — стал смертным. Был магом — стал простым обывателем. И если Локусы Души чародеев еще способны подстраиваться под живородящие волны Силы, омывающие все мироздания Мультиверсума, то Бессмертные, плоть от плоти Источников Могущества своего мира, никогда не вернут свою божественность. Могут стать первоклассными магами — но всемогущими богами уже никогда.

Но если…

Хирурги медленно опустились, приземлившись невдалеке от Уолта.

Но если иномирян пригласил кто-то из Владык мира, то им временно и в ограниченном пространстве могут быть предоставлены все их возможности. А Владык Равалона, тех, что некогда именовались богами, пока не бежали в Нижние Реальности, в Подземелье явно предостаточно.

Уолт проглотил появившийся в горле ком, лихорадочно попытался оторвать кишки от руки. Кажется, Локусы Души начали медленно, но верно толкать Силу по ауре, а это означало, что хотя бы часть магии доступна. Вот только надо избавиться от серых «плетей»…

— Тело…

Шипящий голос раздался прямо над головой. Магистр вздрогнул. Когда они успели приблизиться так, что он и не заметил?

Не о том думаешь, Уолт! Думай, как спасти свою шкуру!

Левую ногу пронзила игла. Ракура, задрожав все телом, заорал. Святые небеса, больно! Как же больно!

Уолт мог поклясться, что если сложить вместе все поступки, которыми он не гордился и которые другие смертные могли назвать плохими — даже тогда вышло бы, что он не заслужил подобной боли.

Больно!

Извиваясь от неописуемых мучений, сотрясающих все тело, Уолт вдруг отчетливо осознал, что на его месте должна была быть Эльза. Не прыгни он, сбив ее с нитей Хирурга, сейчас бы она испытала всю эту безумную боль.

Больно!

Небесный Град и все Пантеоны! Кто-кто, но Эльза не заслужила таких мучений. Радостная, веселая, светлая Эльза — никогда и ни за что она не должна испытать такую боль!

Никогда!

Злость отогнала страдание. Простая человеческая злость, хлестнувшая по разуму лютой ненавистью к Хирургам. Питаемый ненавистью, извиваясь от жуткой боли, стиснув зубы и клянясь самому себе, что не позволит Эльзе пострадать так же, как и он, Уолт выплеснул эмоции наружу.

Если десятки торнадо спеленать в один безумный клубок и сжать до размеров кулака тролля — получится Булава Ветра, одно из самых разрушительных боевых воздушных заклинаний.

Уолт любил магию Воздуха, несмотря на талант к магии Земли (за оный Джетуш и взял его под свое руководство). В системе боевой магии чары Ветра лишь чуть менее опасны, чем огненная волшба, но более изящны, и, что самое главное, от них существует меньше защит, чем от пламенных заклятий, излюбленного оружия почти всякого чародея.

Уолт создал Булаву Ветра буквально из ничего — ее питала не душа, а ненависть, он использовал в качестве источника Силы не окружающий мир, а психическую энергию, порожденную трещавшим от боли рассудком. Для Уолта, специалиста по стихийным чарам и, в последнее время, по магии крови, психомагия не была чем-то само собой разумеющимся. Он знал ее только в теории, самому использовать не доводилось.

До сих пор.

Голова словно распухла от боли — но это была обыкновенная, естественная боль. Пальцы обеих рук, по которым Уолт пропустил родившуюся из разума Силу, заныли, словно по каждому из них заехали молотком. Магистр закричал бы снова, останься силы кричать, но эта простая боль не могла превзойти страдания, созданные чарами Хирургов.

Булава Ветра разорвала опутавшую правую руку кишку, освободив от леденящего прикосновения третьего Хирурга, и крутанулась вокруг Уолта на манер раскрученного моргенштерна. Булава Ветра и выглядит как прозрачный шарик, вот только не стоит к этому шарику прикасаться, если нет желания лишиться руки — как минимум. Некоторых неудачливых магов, по неопытности и глупости умудрившихся попасть в эпицентр действия Булавы, вообще в нее засасывало, не оставляя даже пыли.

Хирурги, окружившие Уолта, отшатнулись.

Булава не успела задеть их. Каким бы быстрым ни было заклинание, твари оказались быстрее — и это ломало все планы Ракуры. Их должно было задеть, это выиграло бы для него драгоценное время. Они должны были пострадать от Булавы Ветра!

Но не пострадали. И боль с новой силой накинулась на мага.

Теперь Уолт совершенно не знал, что делать. Может, ударить Булавой самого себя? Хотя бы не будет больше этой боли… Да… Можно и так… Просто умереть… Зачем жить? Жить — незачем…

Уолт спокойно смотрел, как приближались враги, не опасаясь серого шара, крутившегося позади боевого мага.

Сейчас он умрет.

И можно больше ни о чем не беспокоиться…

«Эй!»

Уолт дернулся. Время застыло. Хирурги зависли, не двигаясь, замерли болиды в небе, угорр, повернувшись в очередной раз, остановился. Ракура с ужасом понял, что не реальность решила отдохнуть от череды событий, покинув берега Великой Реки Времен, а замедлилось его собственное субъективное время, время его переживаний и осмысления мира, а это значило, что… Тень?

«Ты обезумел?! Если умрешь, не успев подготовить перерождение — уйду в небытие и я!»

Это… это ты, Отражение? Но как…

«Какая разница? Вполне вероятно, что все из-за Ангела. Когда он переносил вас сюда, мог случайно нарушить Запрет. А может, токи энергий Подземелья резонируют с моим бытием. Но сейчас не стоит говорить об этом! Ты что — собрался окончательно умереть?»

Даже если и собрался… Ты мне не сможешь помешать… Все так надоело…

«Нет, с тобой явно что-то не то. Ну раз уж так сложились обстоятельства, я был бы дураком, если бы не воспользовался ими!»

Мир дернулся, возвращаясь к нормальному течению Великой Реки, и Уолт содрогнулся от безумной боли. Но в этот раз стало больно не из-за Хирургов. Левая рука принялась извиваться помимо воли Магистра под всеми возможными углами, в ней ломались кости и рвались мышцы, Уолт заорал (в который уже раз?) и чуть не отпустил удерживающие Булаву Ветра заклятия.

Однако когда к Ракуре подлетел безухий, шипя: «Тело-о-о-о-о-о…» — его шею так быстро, что невозможно было заметить, охватила огромная черная пластинчатая ладонь. Крупные пальцы сжались, выпуская шипы. Хирург заверещал, пытаясь вырваться, но в следующий миг распался на две равные половины.

И только Уолт видел гигантский призрачный меч, разрезавший урода снизу вверх.

Надеялся — что видит только он…

Оставшиеся враги замерли, зависнув от Ракуры на безопасном, как они наверняка думали, расстоянии. «Дикобраз» неожиданно захохотал, смотря на останки товарища, а затем его иглы все разом исчезли.

А боевой маг не мог сдвинуться с места.

Но это уже не было проблемой. «Дикобраз» вздрогнул, когда все выпущенные иглы оказались в нем же — и снова только Уолт увидел, как с невероятной скоростью призрачный меч описал вокруг него идеальную полусферу защиты, отбивая атаку Хирурга.

«Дикобраз» упал вниз, махая руками и ногами. Ракура понадеялся, что урод испытывает боль похуже его собственной. А затем заставил себя подняться.

Пора вернуть контроль над телом.

Спасибо, Тень, но мы не станем едины. Не хочу растворить свое сознание, свою индивидуальность, свое «Я» в новой личности, которая родится, если приму тебя. Я исчезну, исчезнешь и ты, но ты с этим согласен. Это цель твоего существования — поглотить мой разум и позволить Мечу воплотиться. А я… хочу быть собой. Впрочем, Тень, ты знаешь, что отказываюсь не только потому, что боюсь потерять свою самость…

Последний Хирург осторожно метнул в Уолта кишку. Призрачный меч не просто разрубил или отбил — он покрошил ее на мелкие части.

Уолта стошнило. Вместо обычной рвоты изо рта полилась синеватая жидкость. Вот как. Значит, игла не просто вливала в тело боль на эфирном уровне, но еще и травила на физиологическом. Может, именно поэтому появились мысли о смерти? Обычно Ракура так просто не сдавался. Обычно он вообще не сдавался.

Проклятье. Теперь Уолт в определенном долгу у Отражения. Тень дважды помог, избавив от боли и яда Хирургов. Что ж, Уолт благодарен. А теперь пора показать, кто здесь хозяин…

Ракура сосредоточился. Хирург осторожно кружил вокруг, стараясь держаться от мага подальше, но не спешил уходить. Хочет разобраться с «телом»? Ну-ну. Посмотрим еще, кто с кем разберется…

Урод снова сплел коконы — и ничего. Серые ленты бесполезно мотылялись в воздухе. Возникало такое чувство, что иномирянин был основательно потрясен и только и мог что изумленно таращиться на бесполезно свившиеся кишки.

Да уж, если к делу подключился Меч, пусть даже в своей самой слабой ипостаси, то простым убийством дело не обойдется. Будучи Тенью Меча, Отражение все равно способно рассеять элементы попавшего под ее воздействие объекта на каждом уровне его индивидуального бытия. Тело, сознание, материя, энергия, аура — все превратится в ворох мельчайших частиц, которые почти невозможно собрать.

В своем полном воплощении, насколько знал Уолт, Меч может справиться даже с Бессмертным. Тень же… нет, сколько раз Отражение ни бахвалился, но меру знал. Тени Меча не справиться с Онтосом.

Так. Очистить сознание. Избавиться от лишних мыслей. Сконцентрироваться на собственном разуме. Булаву Ветра Уолт держал направленной на последнего Хирурга, и в случае чего «воздушный шарик» должен был подарить магу несколько лишних секунд, вздумай урод неожиданно атаковать.

«Что ты делаешь?! Прекрати!»

Уолт не слушал.

Это мое тело.

Это моя рука.

«Но мы же побеждаем! Мы побеждаем, ты что, не понимаешь?!»

Это мой разум.

Это моя воля.

«Ты пожалеешь об этом! Без меня ты ничто в этом месте! Ты умрешь, даже не успев узнать, что тебя убило! Ты слышишь?! Уолт! Ты просто не понимаешь, что здесь происходит! Я не хочу умирать! Не хочу! Не…»

Ракура, дрожа, вытер со лба выступивший пот.

Проклятье! Десять тысяч убогов и Конец света!

Что напугало Тень? Он так боялся лишь в Везде-и-Нигде, когда они столкнулись с Ангелом Небытия. Но тогда Отражение быстро пришел в себя. Что он знает теперь, чего не знает Уолт? Тень ощущает реальность по-другому, способами, совершенно недоступными боевому магу. Неужели Инфекция настолько опасна? Дерьмо! Во что они умудрились вляпаться? Не считая, конечно, того, что вокруг полным-полно убогов и их соратников, жаждущих поглотить души смертных.

Рядом просвистели шесть серых лент, отбитых Булавой Ветра.

Да, еще есть твари, желающие полакомиться страданиями физической оболочки.

Уолт осклабился. Последний Хирург решил действовать — впрочем, как и боевой маг.

Локусы Души уже работали на полную — и Уолт заставил воздух вокруг себя нагреться. Волна жара, ударившая во все стороны, просто-напросто испепелила кишки Хирурга. Тот рванул назад и вверх — но Магистр по дуге забросал его пульсарами, заставив рухнуть на угорра. При каждом ударе голубоватого энергетического шара враг что-то кричал, но невозможно было разобрать, что именно. Тщательно прицелившись, Уолт запулил пульсар прямо Хирургу в рот, оторвав нижнюю челюсть, тут же унесенную ветром, Ракура снова и снова бил Хирурга пульсарами. Он знал, что это тщетно, — ведь убить урода мог бы только Лорд-Повелитель или тот, кого он недавно снова запер в глубинах души. Но Уолт не мог остановиться. Уроду было больно. Хирург верещал каждый раз, когда очередной пульсар расплескивался по его телу, испепеляя части плоти. Шорты под напором чар пульсаров просто истлели. Он пытался несколько раз отрастить кишки, но Уолт уничтожил их огнешарами.

Если не всего полностью, то хотя бы материальное бытие этого существа он обратит в прах!

Магистр подходил все ближе к врагу, увеличивая количество пульсаров. Там, куда раньше бил один, теперь колотили два или три. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки, Уолт заглянул в глаза урода. О, теперь они были живыми! Во взгляде Хирурга сквозили боль и мучение, он просили о пощаде.

Ты не того просишь о снисхождении и милосердии, тварь. Это у кшатриев Юга есть священный долг не поднимать руки на женщину, ребенка, лишившегося рассудка, сдающегося и раненого.

Я — боевой маг! Уничтожать таких, как ты, — смысл моего существования! О пощаде не может быть и речи!

Уолт просто бросил Булаву в рану на животе. И отвернулся. Видеть, как Хирурга засасывает в сгусток из десятка торнадо, Магистру не хотелось. Сегодня он достаточно нагляделся на всякую гадость.

Хлюпанье и треск за спиной были недолгими. Как только Хирург исчез в Булаве, Уолт развеял заклинание. Булава пожирает очень много сил, если использующий ее маг не инициированный маг Воздуха. А Уолт, в отличие от старых боевых магов, не питался энергией одного Источника Силы — как и большинство молодых боевых магов. Огненному магу, например, трудно пользоваться чарами Земли, Воды, Ветра, Тьмы, Света и так далее. Он дока в своей Стихии, а остальные магические энергии использует как вспомогательные. В этом есть свои преимущества, вроде постоянного Источника Силы, но есть и свои недостатки, вроде сложностей с созданием Четырехфазного заклинания Стихий, и вообще гибкости в синтезе различных Сил. Новое поколение боевых магов Школы Магии обучали, учитывая накопленный опыт и не привязывая к определенному Источнику.

Уолт огляделся. Каменнотелые падали, гора тряслась, угорр петлял. Надо поскорее найти способ вернуться обратно, в такое уютное чрево «кита»…

Что его заставило согнуться? Интуиция? Чувство опасности? Кто-то из богов надоумил? Кто знает. Но, почуяв неладное, Уолт быстро наклонился, и огромная ладонь размером с двух огров всего лишь пронеслась над ним, а не превратила в блин на спине угорра.

Великий Перводвигатель, ну сколько еще попыток прикончить Уолта Намина Ракуру судьба распорядилась выделить на сегодня?!

Магистр ударил пульсарами с обеих рук в зависший рядом гигантский локоть — большей частью не для того, чтобы ранить врага, а чтобы отдачей отбросило подальше от него. Кубарем прокатившись по спине угорра, боевой маг приготовился снова нагреть воздух вокруг себя и внимательно посмотрел на нового противника.

Гм… Не такого уж и нового.

Очередной Хирург представлял собой гротескное соединение трех предыдущих. Все тело в мелких порезах, из которых сочится синяя кровь. Худое туловище, из живота торчат плети серых кишок, а спина топорщится иглами. Огромные шестипальцевые ноги, которые не смогли бы обхватить и три тролля, выше колена обмотаны золотистыми нитями с крючками на конце. Руки… Ну, руки здоровые. Очень здоровые. Из-за этого Хирургу приходилось держать их опущенными, опираться на них, что делало его похожим на орангутанга.

А вот вместо головы у твари была нижняя челюсть. Та самая нижняя челюсть, которую пульсар оторвал у Хирурга. Из нее в туловище тянулась одна большая пульсирующая кишка, исполняя роль шеи.

Всевозможных уродов и тварей Уолт повидал на своем веку, но такое безобразие встречал впервые. Некромаги, любители поиграться в конструктор из органов и конечностей мертвецов, изошли бы слюной от зависти.

Надо было и челюсть уничтожить, а не надеяться на… На что? Да ни на что он не надеялся. Просто бил всей доступной магией по ублюдку и ни о чем не думал.

Проклятье!

В сторону Уолта полетели одновременно и кишки, и нити. Волна жара, пущенная навстречу, слегка их обуглила — и только! Новый противник оказался покрепче предыдущих. Об этом Уолт подумал уже на бегу, наспех создавая вокруг себя энергетический Щит. Многогранный Щит не помог, но энергетический Щит защищает не только от стихийных чар и должен хотя бы ненадолго сдержать физическую атаку.

Энергетический Щит поглощает много Силы, но Уолт после лангарэевских событий взял за привычку, отправляясь на задание, накачивать ауру магией до упора. Остальные аспиранты посмеивались, говоря, что он будто готовится к магической войне. Ракура ничего им не отвечал. Товарищи были правы. К каждому заданию он готовился как к войне. Потому что понял, что боится погибнуть, оказавшись лишенным магии. Когда смерть держит тебя за глотку и с неохотой отпускает, — это на многие вещи в жизни заставляет посмотреть по-другому. В новом перерождении Уолт осознал это лишь недавно.

Кишки скользнули по Щиту и, извиваясь, разлетелись в стороны. Магистр победно усмехнулся — и подавился усмешкой. Крючки впились в Щит и легко сдернули его, на несколько секунд оставив боевого мага полностью беззащитным. И пока Уолт торопливо вытаскивал магический меч из схрона в ауре, попутно пытаясь восстановить защиту, Хирург одним прыжком преодолел разделявшее их расстояние и чуть не приземлился Магистру на голову. Уолт вовремя среагировал, успел отпрянуть вправо, однако споткнулся и упал.

Огромный кулак с силой опустился на человека.

Уолт зажмурился. Впрочем, неверно. Зажмурился он в тот миг, когда начал падать, вытаскивая меч из ауры. Он все никак не мог избавиться от этой совершенно глупой и дурацкой для боевого мага привычки, возникшей еще в детстве, когда его частенько избивали в монастыре райтоглорвинов за непослушание. Осознав, что еще до сих пор жив, Магистр рискнул приоткрыть глаза.

Замысловатый иероглиф на клинке меча (так и не удалось узнать, что он означает, хотя Уолт переворошил все имеющиеся в библиотеке книги по дальневосточной символике) ярко светился синим цветом. А перед кулаком Хирурга вертелась двенадцатихвостая шестиглазая лисица, яростно молотящая лапками по гигантским пальцам. Удары заставили иномирянина отшатнуться. Лисица зарычала, ее хвосты разом удлинились, ударив по туловищу Хирурга, отталкивая его еще дальше от Уолта. Магистр заулыбался, радуясь тому, какой у него замечательный меч, и в этот миг лисица исчезла.

Тварец и его Мысли! Такое ощущение, что, как только дела Уолта Намина Ракуры начинают идти хорошо, обязательно что-то должно испортиться! Неужели Четырехликий Савах полностью от него отвернулся?!

Хирург мгновенно отреагировал на исчезновение лисицы. Кишки, нити, иглы — все в один момент помчалось на боевого мага. Вдобавок урод сам побежал, замахиваясь левой рукой для удара.

А Уолт безуспешно пытался заставить сработать магию восточного меча. Да, он мог при случае сделать выпад, блокировать, рубануть — но по-простому, без особых финтов (случай в Диренуриане не в счет, тогда проявилось остаточное воздействие Возрождения). Парады с примами, терциями и круговыми секундами, фланконады и прочие дегаже — не дело для боевого мага. Впрочем, Уолт не сомневался, что против инфернальной твари не выстоял бы и ведьмак, имеющий под рукой склад оружия из лунного серебра.

«Сюда бы посох…» — печально мелькнула мысль, тут же растерзанная яростным: «Что же делать, что же делать, что же делать, делать, делать?!..»

За оставшееся время можно было создать только пульсар, но вряд ли сгусток чистой Силы задержит Хирурга.

Проклятье! Нижние Реальности и Хаос! Неужели действительно — конец?

Убогство…

Нет, не убогство. Убог.

Уолт сглотнул. Он не успел заметить, как между ним и Хирургом появился Разрушитель. Убог — но совершенно отличающийся от Глюкцифена. Понять, кто перед ним, Уолту было нетрудно. Когда вас чуть не впечатывает в угорра разлившаяся в воздухе декариновая Сила, когда вам становится трудно дышать от покрывающей все вокруг ауры, когда, глядя на существо перед собой, вы понимаете всю свою ничтожность… В общем, это был убог.

Высокий — в полтора раза выше Уолта. Статный — по его фигуре можно было изучать, что такое прямые. Красивый — не той приторной красотой, которую излучают аристократики, гуляющие при дворе, а суровой и холодной гармонией. Бесстрастное, почти треугольное лицо словно вытесано изо льда. Широкий гладкий лоб, прямой нос, волевой подбородок. Густые волосы ниспадают жемчужными волнами на плечи. А глаза… Бездушные пугающие глаза, абсолютно серебряные, блестящие, точно звезды в бескрайнем пространстве космоса. Тонкие губы презрительно кривятся.

Бессмертный посмотрел сначала на Хирурга, потом перевел взгляд на Уолта. Разрушитель не был широкоплеч и перевит жгутами мышц. Из одежды на нем имелось только нечто вроде тщательно порванной юбки. Рядом с громадным Хирургом он выглядел как щепка рядом со стогом сена. Впрочем, Уолт даже и на соломинку не тянул.

Гм… Можно поспорить на десять золотых, что сей индивидуум сведет с ума любую особу женского пола. Изящность и грациозность, с которой он невозмутимо стоял между Уолтом и Хирургом, небрежно удерживая в большой серебряной сфере кишки, нити и иглы, предназначавшиеся для Магистра, впечатляли. Сильно впечатляли.

Пальцы у него, кстати, тоже изящные. Длинные и изящные. Словно у эльфийского пианиста.

Пока Уолт с грацией беременной бегемотихи поднимался, преодолевая давящую мощь ауры убога, серебряная сфера беззвучно сжалась, исчезнув со всем своим содержимым. И вот это уже было интересно: у Хирурга не появились ни новые иглы, ни новые золотистые нити. Только обрубленные кишки продолжали извиваться вокруг живота.

Хирург оглушительно заревел. Уолт, не в силах выдержать кошмарные звуки, прикрыл уши руками. Не особо помогло. А убог спокойно перенес рев. Спокойно шагнул к уроду. Спокойно поднял правую руку. И опустил ее… в общем, Разрушитель опустил руку отнюдь не взволнованно.

Хирурга просто разорвало на куски. Уолт не смог понять, что сделал убог (но это однозначно был не только удар на физическом уровне), однако самозабвенно ревевшая тварь превратилась в огромную кучу развороченного мяса. Разлетающиеся во все стороны части иномирянина окружили маленькие серебристые сферы. Они, как и большая сфера до этого, беззвучно исчезли, ничего не оставив от урода.

Бессмертный повернулся к Магистру — и Уолт понял, что хочет оказаться как минимум на другом конце Мультиверсума.

Презрение.

Столько презрения во взгляде Уолт еще ни у кого не встречал.

Дайра Грантер — да она просто олицетворение доброты, нежности и Вселенского Блага, если сравнить ее с этим убогом…

— Мое имя — Таллис Уберхаммер. — Разрушитель лениво смерил Ракуру взглядом. — Я — слуга великого Лорда-Повелителя Аваддана. Смертный, имя твое — Джетуш Малауш Сабиирский?

«Да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да!» — подсказывал, что ответить, голос разума. Однако прежде чем Уолт успел даже рот раскрыть, Бессмертный прищурился и сказал:

— Нет, ты — не Джетуш Малауш Сабиирский.

Приговор.

Это было очень похоже на приговор, выносимый неумолимым судом закоренелому преступнику.

Убог с самым безмятежным видом поднял правую руку.

Уолт и не заметил, как весь вспотел, пытаясь быстро создать энергетический Щит. Какая-то защита. Хотя и от нее сейчас — никакого толку…

Проклятье, может, и не стоило прогонять Тень!

Декариновый свет полыхнул перед глазами, Уолт бросил в Щит всю имеющуюся у него Силу, безумно гоня по Локусам Души магические энергии, но…

Возникшая серебристая сфера вряд ли выпустила бы из себя добычу. Поэтому Уолту оставалось только радоваться, что внутри нее оказался не он, а упавший на угорра прямо перед ним Каменнотелый. Сфера исчезла вместе с Преобразованным.

Убог нахмурился. Его правая рука снова начала подыматься, но в этот миг новый Каменнотелый свалился прямо на него. Попытался свалиться — Таллис Уберхаммер на миг словно превратился в расплывчатое пятно и оказался сзади упавшего Преобразованного. Багровый огонь из сочленений каменного существа ярко запылал и лизнул длинным языком Бессмертного. Убог отбил пламя в сторону, небрежно взмахнув рукой, будто отгоняя муху. Попади такое пламя в неприкрытого магическим Щитом Уолта, от него и пепла не осталось бы. Вот она — разница между Бессмертными и смертными.

Но что вообще происходит?!

На спину угорра приземлялись Каменнотелые. Именно приземлялись. Не падали свирепыми болидами, а быстро опускались. Преобразованные сформировали между Уолтом и убогом целый строй, угрожающе полыхая обретшим насыщенно алый цвет огнем.

— Какие глупости… — презрительно произнес Разрушитель, поднимая обе руки.

У боевого мага закружилась голова. Давящая аура Бессмертного стала еще более плотной, заставила опуститься на колени. Это могло означать лишь одно — он собирает всю свою Силу, чтобы покончить с Каменнотелыми и Магистром одним ударом.