Огненный путь Саламандры Никитина Елена

— Ничего страшного, ободрал, пока этого, — многообещающий взгляд наверх, — туда запихивал. В соленой воде любая рана долго кровоточит. Пройдет.

— Ты уверен? — не унималась я. — Может, перевязать?

— Перевязать? — переспросил Полоз, будто посчитал, что ослышался. — Чем, Сатия?

— Полоз, соглашайся скорей, — заговорщицки зашептал сверху вмиг забывший про все свои претензии Мираб, — она же свою единственную рубаху сейчас на бинты рвать будет.

— Думаешь, стоит сделать вид, что теряю сознание от потери крови? — тут же включился в игру против меня коварный муж, моментально забыв о недавних личных разногласиях и хитро подмигивая мальчишке. Вот она — хваленая мужская солидарность.

— Дураки вы, — равнодушно пожала плечами я. — Нас тут убить пытаются, а у вас только одно на уме.

И словно в подтверждение моих слов сверху в опасной близости от нашей пещерки посыпался град стрел. Нам они вреда не причиняли, просто уходили в воду, но малейшее неосторожное движение грозило более чем серьезными последствиями. Недруги, судя по всему, просекли наш нехитрый маневр и таким изысканным способом пытались обнаружить наше местоположение. Что-то Эмма никак определиться не может, в каком качестве меня все-таки оставить — то убивает, то живьем сцапать хочет. Непостоянная женщина! А как я сама жажду нашей встречи, она даже не представляет. Колечко-то она мне задолжала. Только сейчас не совсем своевременно она нарисовалась, зараза такая.

— Помните, девчонка мне нужна живой, — послышался сверху женский голос, который я не могла не узнать.

Точно она! Открутить мерзавке голову захотелось со страшной силой, не ляпнула бы она еще чего, а то ведь знает, кем я являюсь на самом деле.

Мужчины (по крайней мере, один из них) глухотой тоже не страдали, и Полоз тут же переместился немного вперед, оттесняя меня подальше от смертельно опасных «осадков». Я оказалась безнадежно зажатой между задней стенкой ниши, шершавой до безобразия, и… хм… собственным мужем. Мой нос нагло ткнулся в его обнаженную спину, а подбородок щекотала мокрая затейливая коса. Как ни странно, отвращения и былого ужаса от подобной близости я не испытала. Напротив: во-первых, ощущение, что о тебе заботятся и защищают, приятно грело душу, а во-вторых, так было немного теплее, от долгого пребывания в воде меня уже начало ощутимо потрясывать. А еще я рассмотрела тоненькую полосочку золотистой чешуи, идущую вдоль позвоночника моего благоверного. Обалдеть, я узнаю такие интимные подробности только в момент смертельной опасности, да еще и в день, уже очень далекий от дня свадьбы.

Град падающих стрел прекратился так же внезапно, как и начался. Снаружи воцарилась зловещая тишина, нарушаемая лишь криком равнодушных ко всему чаек и равномерным шумом моря. Ни топота, ни криков, ни бряцания оружия. Нехорошая такая тишина, зловещая.

— Что бы это значило? — первым не выдержал Мираб, опасно свешиваясь сверху и пытаясь ценой собственного носа разведать обстановку на поле боя. — Вообще ничего не вижу и не слышу. Да и наши куда-то делись… Не нравится мне это.

Но неопределенность нервировала не только впечатлительного ребенка. Стоять распластанной по каменной стенке было жутко неудобно, да и исколотая спина уже давно просила о пощаде. Я постаралась хоть немного сменить позу.

— Милая, перестань там возиться, — каким-то нехорошим голосом предупредил мой благоверный. — И не прижимайся ко мне слишком сильно, напрягает, знаешь ли..

— Как я могу не прижиматься, если ты почти размазал меня по камням своей тушей! — справедливо возмутилась я. — Мне неудобно!

— Сати, если ты не перестанешь так энергично шевелиться, боюсь, неудобно будет уже мне…

— А пожинать плоды этого неудобства придется обоим, — ехидно прокомментировал вредный Мирабчик наши терзания, усиленно изображая примерного хранителя семьи и брака.

— Если нас в ближайшее время не нашинкуют мелкой соломкой, я последую совету твоей спасительницы и откручу одному не в меру наглому наследнику длинные уши, — зловеще пообещал Полоз. — А сейчас заткнулся бы ты, пока нас не обнаружили.

— Твоими стараниями нас обнаружат гораздо быстрее, — не остался в долгу языкастый эльфыреныш.

Честное слово, эти двое друг друга стоят и когда-нибудь доведут меня до белого каления или еще до чего, гораздо хуже!

— Можете прекращать свои дебаты — уже обнаружили! — Сверху что-то неожиданно спикировало и заслонило собой наш единственный выход к свободе. Причем вниз головой.

Ну что тут говорить? Наше дружное трио очень слаженно подскочило, а мы с Мирабом еще и взвизгнули с перепугу. Лишь Полоз как истинный представитель своего рода (мужского имеется в виду) с уже полностью сформировавшейся и отработанной на практике неустрашимостью повел себя самым наидостойнейшим образом — молча врезал нежданному посетителю в так удачно подставленную голову.

К сожалению, не попал, но надо отдать ему должное — он старался. Просто напугавший нас гад оказался чуть проворнее моего благоверного и вовремя успел увернуться. Наверное, ждал от нас какой-либо каверзы.

— Я пришел к ним тут с приветом, протянуть руку помощи, спасти их от смертельной опасности, а они дерутся, — обиженно покачал головой странный пришелец. — Нехорошо как-то…

— Ты кто? — неучтиво вопросил Полоз, не торопясь пока налаживать дипломатические отношения. Вот что мне в муже невольно стало нравиться, так это его врожденная дотошность — пока досконально не убедится, что следующий шаг ему выгоден и ничего гадкого не сулит, останется при своем мнении. Правда, это подчас попахивает мелочностью и меркантильностью, но иногда такая черта характера бывает полезной. Вот как сейчас. Верить первому встречному, собирающемуся ни с того ни с сего помочь, особенно после того, как в нас стреляли, очень глупо. Может, стоит еще раз дать ему по физиономии, а потом уже разговаривать? Вдруг неизвестно как повисшее вверх ногами существо просто зубы нам заговаривает?

Две последние фразы я не преминула произнести вслух, если вдруг Полоз сам никак не может принять решение.

— Ой, не надо ему по физиономии! Это же Найдин! — вдруг радостно пропищал Мираб, до этого изо всех сил пытающийся изображать часть скалы, и, надо отметить, не без успеха.

— Наконец-то хоть одно разумное создание тут нашлось, — не без сарказма выдал неведомый Найдин, отвешивая что-то вроде учтивого поклона в сторону мальчишки. — Ваше высочество, с вами все в порядке?

— Да… Да. Да! Вытаскивай нас скорее отсюда! Я домой хочу! К папе!

Когда мне показалось, что я вот-вот оглохну, истошные вопли оборвались самым банальным образом. Мирабчик так усиленно радовался, что не удержался на своем «насесте» и с громким плюхом бултыхнулся в воду. Полоз успел схватить мальчишку за шиворот прежде, чем тот камнем пошел на дно, и, выдернув его на поверхность, молча передал из рук в руки клыкасто улыбающемуся Найдину. Лиебе осторожно, словно величайшую драгоценность, принял найденного наследника и, коротко сообщив нам, что атака неизвестных отражена, исчез.

Мы с Полозом остались в непонятном одиночестве. Торчать тут и дальше, обживая столь гостеприимную пещерку, совершенно не хотелось, тем более что необходимость прятаться отпала, но чего ждать от свалившихся нам на головы эльфырей, мы тоже не знали.

— Пойдем, что ли, пока плавники или клешни не выросли, — несколько неуверенно предложил Полоз и первым покинул наше убежище, вплавь отправляясь к берегу.

Мне вода тоже порядком надоела, да и замерзла я, поэтому долго не стала раздумывать и отправилась следом за своим благоверным. Была не была. Двум смертям не бывать, одной не миновать. А если учесть, что я уже несколько раз благополучно избежала встречи с извечной конкуренткой жизни, то у меня хоть и маленький, но есть шанс выкрутиться и на этот раз.

Однако додумать столь оптимистичную мысль я не успела. Широкая тень упала на воду, закрыв от меня теплое ласковое солнышко, а затем чьи-то сильные руки обхватили меня за талию и резко выдернули изводы. Я лишь успела слабо пискнуть и в ужасе вытаращить глаза, наблюдая, как земля и море стремительно остаются далеко внизу.

— Не бойтесь, милая леди, мы доставим вас в лучшем виде, — проворковал сверху бархатный чарующий голос, и его обладатель покрепче прижал меня к себе. — Вас и вашего кавалера.

— Он мне не кавалер, — машинально огрызнулась я, наблюдая, как еще один эльфырь, широко расправив огромные крылья, спикировал к воде и легко вздернул в воздух Полоза. «Интересно, а чайки рыбу так же ловят, как нас сейчас? — пришла вдруг в голову странная мысль. — И с теми же целями?» От подобной перспективы мне стало нехорошо. Предрассудки — вещь по сути своей долговечная, и быстро избавиться от них, даже если факты в глаза тыкают, невозможно. На задворках сознания еще очень долго, возможно не одно поколение, будет метаться тревожная мысль: «А вдруг все, что говорили, — правда? Предки ведь умные были, на ровном месте такие сказки не могли придумать». И это при условии, что жертва кровожадных оговоров будет самой закоренелой вегетарианкой или вообще святым духом питаться. Я заметила, в плохое всегда верится гораздо быстрее и с большей охотой, нежели в хорошее, даже если это не соответствует действительности. Моя мнительность была полностью согласна с хорошо известным утверждением, что дыма без огня не бывает. И как Мираб ни убеждал меня в обратном, в невинность и гуманизм эльфырей верилось лишь по необходимости. По принципу — пока меня не трогают, они белые и пушистые, а уж как обстоят дела на самом деле…

— И куда вы нас? — снова подала голос я. Молчать, когда страшно и не знаешь, что ожидает тебя в ближайшее время, было невыносимо.

— Туда. — Лиебе вытянул одну руку, указывая куда-то за горизонт, при этом мое оставшееся без дополнительной поддержки тело опасно накренилось.

— Эй! Я летать не умею! — заверещала я, судорожно вцепившись ему во вторую руку и уже жалея, что задала такой опасный вопрос. — Уронить хочешь?

— Ни в коем случае. — Меня снова заботливо обхватили и крепко прижали к сильной груди. Я спиной чувствовала, как сокращаются и расслабляются натренированные мышцы в такт взмахам огромных крыльев. Что-то мне все это напоминает… Не хватает только сменить ипостась и юркнуть в удобный безопасный карман. Только и то и другое было в данный момент невозможно.

Тем временем мы продолжали набирать высоту. Я хоть уже имела некоторый опыт в освоении воздушного пространства, но голова все равно закружилась от осознания, на какую высоту поднялись лиебе. Как ни странно, но холодно мне не было. Напротив, от эльфыря исходило какое-то до боли знакомое и мягкое тепло, мигом высушившее мою рубашку и удивительным образом согревающее. Странный жар объятий представителя одной из самых древнейших рас Мира Царств по ощущениям был как две капли воды похож на настоящее пламя, которого мне так не хватало в последнее время, вот только открытого огня не было видно.

Я осмелилась повернуть голову, чтобы хоть краем глаза взглянуть на загадочное неведомое существо, вокруг которого наделано столько шуму. Любопытство — это та черта, которая, наверное, станет моим посмертным диагнозом, но поделать с ним ничего не могу.

Эльфырь, доставшийся мне в качестве транспортного средства, был красив. Нет, не так. Когда я взглянула в его лицо, то невольно застыла в немом изумлении, забыв обо всем на свете. Правильные черты лица, тонкий нос, огромные ореховые глаза в обрамлении невероятно длинных пушистых ресниц, чувственный рот, словно специально созданные для покорения всех женских сердец без исключения. А еще я уловила внутреннюю красоту, которая не имеет ничего общего с внешним лоском и напускным великолепием. Да хваленые светлые эльфы им даже в подметки не годятся!

— Нравится? — поинтересовался летучий красавец, уловив мой жадный взгляд, и хитро мне подмигнул. Я не совсем поняла, имеет он в виду себя или наше воздушное путешествие, но скромно потупилась и отвернулась.

— Не знаю, — пробурчала я, посчитав, что такой ответ наиболее полно выражает мое отношение ко всему происходящему.

— Ничего, думаю, скоро ты определишься, уже недолго осталось.

А вот эта многообещающая фраза мне совсем не понравилась.

— Недолго до чего, простите? — Мой голос предательски дрогнул, но я тут же взяла себя в руки и со всей серьезностью добавила: — Имейте в виду, за меня есть кому отомстить.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул он мне в макушку, обдав мягким теплом, которое никак не могло быть теплом обычного дыхания. Уж не огнем ли мне там волосы подпаливают? — Но давай оставим разговоры на потом, а то непринужденно болтать и махать крыльями одновременно трудновато, дыхание сбивается, что приводит к скорому утомлению и вынужденной посадке. Только если учесть, что под нами одно сплошное море…

— Все, молчу, молчу, — поспешно ответила я. Перспектива приземляться в открытом море, откуда до ближайшего берега не меньше пары дней пути, меня совершенно не радовала.

Наш путь на Пара-Эльталь продолжался. Полет пугал и завораживал меня одновременно. Только теперь вокруг было лишь бескрайнее белое марево с небольшим намеком на прозрачность, слабое дуновение прохладного ветерка в лицо да крепкие руки, сжимающие меня в объятиях и не дающие упасть. Даже крики вездесущих чаек куда-то пропали, а волшебную тишину нарушал только редкий шорох роскошных широких крыльев, когда эльфырь переходил из одного воздушного потока в другой.

Я уже давно потеряла счет времени и перестала ориентироваться в пространстве. Знала только, что внизу — земля (точнее, вода), а вверху — небо, все остальное как бы перестало существовать, превратившись в одну сплошную бесконечность. Мне даже начало казаться, что, если вдруг лиебе меня отпустит, я не полечу камнем вниз, еще раз доказывая ценой собственной жизни, что закон земного притяжения никто не отменял, а зависну в воздухе словно мыльный пузырь. Но здравый смысл подсказывал, что от подобных экспериментов лучите воздержаться, не то чревато разбиться о твердые камни реальности.

Где-то рядом в этом же молочном мареве летели другие лиебе, кто налегке, кто нес драгоценного наследника, а кто и с более тяжелой ношей, нежели я, — Полозом. Вот уж кому не повезло так не повезло.

Видит Вершитель, мы с моим благоверным думали, что эти крылатые создания заберут своего наследного потерявшегося сородича и улетят, махнув нам на прощанье крылом, но не тут-то было. Лиебе были настроены чересчур гостеприимно и так горели желанием поскорее затащить нас к себе на остров для дружеского общения, что даже не дали и пары минут на переодевание, подхватили каждого в отдельности, кто где находился и в чем был, и взвились в небо.

Но вот неожиданно белесое марево стало рассеиваться, разрываясь на отдельные клочки тумана. Сквозь пелену проклюнулось мутное солнце. Летящие рядом эльфыри снова стали видны.

— А теперь зажмурься и, главное, не дергайся, — вдруг последовал короткий приказ в затылок.

Я вздрогнула от неожиданности и хотела уже поинтересоваться, чем грозит полное неповиновение, как перед нами возникла стена бушующего пламени. Яростного, ревущего, смертоносного. Привыкшая к обычным каминам и кострам, на крайний случай пожарам, мне было невдомек, что существует настолько грозное проявление такой родной для меня стихии. Мне стало страшно. По-настоящему. Как бы я ни любила огонь, как бы он ни был мне жизненно необходим, но это… это выглядело просто ужасно. А огненная стена немилосердно приближалась.

Я испуганно сжалась и сдавленно пискнула, не в силах оторвать взгляда от мечущегося ввысь и в стороны разъяренного пламени. Неужели нас собираются сжечь живьем? Ведь даже я не смогу выжить в этом убийственном кошмаре, несмотря на то что огонь для меня так же жизненно необходим, как и воздух. Это то же самое, что любить воду, нуждаться в ней, воспринимать ее как само собой разумеющееся, но приходить в неописуемый животный ужас при виде огромной волны, которая с роковой неизбежностью несется на берег, где ты стоишь, и через минуту снесет все на своем пути.

— Я же предупреждал — закрой глаза, — тяжело вздохнул несший меня лиебе, словно мое непослушание было только его недоглядом. — И почему женщины такие бестолковые? Чем больше предупреждаешь об опасности, тем охотнее они идут наперекор, да еще и специально голову в самое пекло сунут.

Последнее замечание осталось без ответа, хотя мне было что сказать по данному поводу. Стена огня с ревом голодного зверя жадно поглотила нас.

Во дворце правителя Пара-Эльталя царила оживленная суматоха. Лиебе всех мастей и цветов сновали туда-сюда, радостно переговариваясь и срывая красно-белые ленты траура со стен и дверей. Ну как же — пропавший наследник, которого уже никто и не чаял увидеть живым, не говоря уже — здоровым, наконец-то нашелся и сейчас покорно внимал отцу, который вел с ним обстоятельный воспитательно-поучительный разговор. Надеюсь, мальчишке попадет по первое число от предка, чтобы в следующий раз неповадно было игнорировать родительские наказы. Я за такую безалаберность выпорола бы паршивца, чтобы неделю сидеть не мог. Хотя нет, вряд ли. Жалко стало бы. На свою кровинку рука не поднимется. Но если его папашка будет столь любезен, что разрешит мне принять некоторое участие в наказании Мираба, я оторвусь по полной. Уши точно на палочку намотаю.

Мне выделили комнату в правом крыле огромного дворца, куда сгрузили и мои вещички, кроме оружия. Его в целях безопасности обещали вернуть позже. Жалко, конечно, я со своим мечом уже сроднилась и без приятно оттягивающей перевязи чувствовала себя несколько неуверенно, словно не царевна, а саламандра-воительница какая-то. Ну ничего, спасибо и на том, что наш нехитрый скарб на берегу не оставили на расхищение вандалам.

Дворец, в котором обосновался самый главный эльфырь, был построен, наверное, еще в те стародавние времена, когда больше ценились прочность и практичность. Об этом говорили толщина стен и дверей, крепкие решетки на окнах и особая каменная кладка, в первую очередь на лестницах. Вся внешняя роскошь наводилась уже потом и постепенно, каждый правитель вносил что-то свое в убранство дворца, поэтому единого стиля как во всем здании, так и в отдельно взятых помещениях не наблюдалось. Но общего впечатления такая эклектика, как ни странно, не портила.

Я быстро пробежалась по двум комнатам, составлявшим мои апартаменты, и в общем осталась довольна. Спальня радовала глаз мягкими зеленовато-бежевыми пастельными цветами, действующими на уставший мозг успокаивающе, а гостиная была выдержана в холодной серо-голубой гамме. Что ж, вполне себе ничего, миленько. Можно теперь заняться и приведением моего уставшего от долгого перелета высочества в надлежащий вид. Но едва я успела наскоро принять душ и переодеться, как в комнату без стука (у них тут так принято, что ли?) вломился незнакомый эльфырь с темно-синими, словно ночное небо, крыльями. Серебристых звездочек в перьях только не хватало для полного сходства.

Пока меня вели по коридорам к предоставленным мне хоромам, я успела заметить, что у всех лиебе крылья разного цвета. У кого-то они были синие, причем самых разных оттенков — от бледно-голубого до почти черного; у кого-то — красные, нежно-розовые, бордовые, фиолетовые, желтые, оранжевые и даже зеленые. И все встреченные мной лиебе были мужчинами. По крайней мере, никаких округлостей и характерных выпуклостей в нужных местах я не заметила. И все как один они были невероятно красивы, грациозны и мужественны. Этакий рассадник мужского эротизма. Как бы моя нравственность и женская чувственность не дали ощутимый крен в левую сторону.

— Правитель ожидает тебя в тронном зале, — без каких-либо церемоний и расшаркиваний выдал синенький таким тоном, будто не на прием к повелителю меня приглашает, а как минимум на казнь. Даже не поздоровался, паразит.

— Меня или нас? Полоз… ну мужчина, который прилетел с нами, тоже позван? — решила я хоть как-то разузнать о судьбе своего благоверного, ведь с момента прохождения огненной стены я его больше не видела. Вдруг вместо роскошных хором его в мрачное подземелье бросили и цепью зачарованной к застенку приковали. — И как поживает наследник?

Но мои вопросы были самым некультурным образом проигнорированы. Лиебе лишь пристально продолжал за мной наблюдать, нетерпеливо дожидаясь, когда я соизволю выметнуться из комнаты и последовать в указанном им направлении. Такое впечатление, что от меня ожидали некой неадекватной реакции, позволяющей без каких-либо церемоний оттяпать мне голову прямо на месте.

Ну и ладно! Вот сейчас как явлюсь к этому правителю, который за единственным дитятей-то уследить не может, как выскажу все, что я думаю по всяким разным поводам. И если он не скажет, куда дел моего мужа, пусть пеняет на себя. Стоп! А собственно, не все ли равно мне должно быть, куда запропастился мой благоверный? Эх, Саламандра, Саламандра, кажется, ты начинаешь основательно страдать некоторой разновидностью внутреннего непостоянства, совершенно запутавшись в собственных желаниях и стремлениях. То жаждешь избавиться от ненавистного брака чуть ли не любой ценой, то беспокоишься о Полозе как о самом важном в жизни. Ох, хвостом чую, добром это не кончится.

Тронный зал, куда меня привел молчаливый провожатый, был абсолютно пуст, если не считать высокомерно посматривающих с портретов эльфырей, по большей части с золотыми и серебряными крыльями, уже, подозреваю, почивших. Обычно в таких местах лики ныне здравствующих не вешают. Вдоль стен не наблюдалось ни одной скамеечки или стула для посетителей. Видимо, здесь не предусмотрены длительные приемы. У отца не только скамейки в таком зале стоят, но еще и столы, чтобы не утруждаться физическим переходом от официальной части переговоров к неофициальной.

Сам же трон располагался в конце зала спинкой к окну, забранному дивной кованой решеткой. Он был массивным, обит золотой парчой и украшен драгоценными камнями. Красиво, ярко, броско, но, на мой взгляд, слишком вычурно. У отца эта штуковина намного скромнее выглядит, хоть он и большой любитель показухи. Но, как говорится, на свой вкус и цвет не подберешь корове штиблет…

— Вообще-то я рассчитывал на сугубо мужской разговор, а не романтическое свидание, — раздался со стороны двери недовольный ворчливый голос. Странно, а я и не слышала, чтобы кто-то открывал дверь и входил, так увлеклась рассматриванием местного аналога монаршего кресла. Однако камень с души у меня благополучно свалился. Раз опять чем-то недоволен, значит, с ним все в порядке. Получается, разборки на высшем уровне отменяются.

— Я тоже рада, что тебя не съели по дороге, — медленно поворачиваясь к Полозу лицом, проворковала я. И не удержалась — добавила немного яда: — Совсем чуть-чуть.

— Уж лучше бы съели, — хмыкнул Хранитель Золота, не обратив внимания на мою язвительность. — Эта огненная стена чуть не превратила меня в горстку пепла. — При столь «горячем» воспоминании о недавнем путешествии его заметно передернуло. — И как эти крылатые через нее туда-сюда постоянно перемещаются?

— Странно. — Я покрутилась вокруг Полоза, озадаченно рассматривая его со всех сторон, только что под одежду не слазила, чем вызвала довольно сильный приступ нервозности у наблюдаемого, и с укором покачала головой. — Но ведь ты даже нигде не подкоптился…

На меня посмотрели так, словно я провозгласила наследником царства пойманного только что таракана.

— Я не пойму, тебя это радует или огорчает?

— Забавляет. — Меня уже откровенно душил смех, и я не выдержала — расплылась в лучезарной улыбке. Чувство юмора моему мужу периодически отказывает, причем напрочь, грех немного не позлить его в такие моменты. Хотя точно знаю — запомнит, выберет нужный момент и отыграется. Только когда это еще будет.

— Если бы мы находились в другом месте и в другом положении, я бы тебе показал… — с нажимом зашипел Полоз, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, но раздражение слишком явственно плескалось в его змеиных глазах.

Осторожное покашливание прервало фразу моего благоверного на самом интересном месте.

— А про положение можно немного поподробнее, — тут же поинтересовалось неизвестно откуда появившееся третье лицо. — Другое — это какое?

Мы с Полозом, вмиг забыв о возникших только что между нами разногласиях, уставились на трон, где величественно и, даже можно сказать, томно восседал главный эльфырь Пара-Эльталя.

Ну что же… я была поражена. Нет, не так. Я была сражена наповал. Все эльфыри, которых мне до сего момента довелось лицезреть, не шли ни в какое сравнение с тем экземпляром, что сейчас предстал перед нашими глазами. На вид ему можно было дать одновременно и двадцать лет, и сорок. Невероятно красивый, идеально сложенный, с блестящей загорелой кожей и волосами цвета спелой пшеницы, этот лиебе имел еще и сверкающие золотые крылья. Облегающий белоснежный костюм выгодно подчеркивал все нужные достоинства атлетической фигуры. Даже клыки, как верхние, так и нижние, довольно сильно торчащие над губами, смотрелись весьма уместно. Вот только необычные фиалковые глаза, в которых сейчас смешались жгучий интерес и некоторая настороженность, выбивались из общего гармоничного облика и невольно притягивали взгляд.

— Так что там с положением-то? — напомнил свой вопрос лиебе и криво усмехнулся, понимая, что ответа он может прождать еще очень долго.

Но я продолжала бестолково молчать и таращиться во все глаза на чудо невиданное. Какая жуткая у него улыбочка, однако — до костей продирает, а я все от Мираба в ужасе шарахалась, впадая в панику от его задорного и невинного оскала. М-да, сравнение — штука показательная и не всегда приятная.

— Прошу прощения, повелитель… э… — воодушевленно начал учтивую речь Полоз, но замялся, не зная, как правильно обратиться к лучезарному эльфырю. Именем отца Мираба мы как-то до сих пор не удосужились поинтересоваться, а вредный эльфыреныш все время твердил только «я папе пожалуюсь, я папе пожалуюсь». А кстати, интересно, нажаловался уже?

— Зелиннэриан Кармита Арилаэн Ромиан Кавальтариэн Вальмароль, единовластный правитель Пара-Эльталя, древнейшего государства лиебе, — простенько представился крылатый красавец и, грациозно поднявшись с трона, направился к нам. При каждом шаге его роскошные крылья слегка колыхались, и я застыла в немом восхищении. Оказывается, крылья эльфыря были покрыты не золотыми перьями, как мне показалось вначале, а маленькими, самыми настоящими язычками пламени, от которых исходило мягкое, такое манящее тепло. Странно, что от них одежда не загорается. — Но мне кажется, не стоит слишком затягивать скучную официальную церемонию приветствия, да и отвык я от них уже за столько веков затворничества. — Правитель скупо улыбнулся и остановился, не дойдя до нашей притихшей в шоке парочки несколько шагов. Видимо, чтобы огонь крыльев раньше времени не сделал из нас жаркое.

— Замечательно. Без церемоний так без церемоний, — равнодушно пожал плечами Полоз и как бы невзначай поинтересовался: — Вот только хотелось бы узнать, что подразумевается под развлекательной неофициальной частью дальнейшего общения? Ужин из двух блюд свежего заморского мяса при свечах ваших крыльев? Или кто больше раз сможет пройти туда-сюда через огненную стену, прежде чем откинуть копыта?

Предположения моего благоверного прозвучали довольно грубо, но Зелиннэриан и далее по именам и титулам весело расхохотался, обнажив довольно внушительной длины немного загнутые внутрь клыки во всей своей красе. Впечатляло до икоты! И только срывающиеся с подрагивающих крыльев многочисленные искорки меня буквально завораживали. Так захотелось поймать их ладонью, словно снежинки зимой, слизнуть языком, попробовать на вкус, а в огоньки-перышки зарыться лицом, отдаваясь такой неповторимой и расслабляющей неге.

— С ума сойти. — Правитель перестал смеяться и, склонив голову набок, с неприкрытым сарказмом поинтересовался: — Неужели даже сильные мира сего настолько наивны, что готовы верить всему, что разносится ветром? Ведь даже эхо не всегда передает истинный смысл слов, а всего лишь отголосок. Я уже не говорю про кривое зеркало, которое может изуродовать самое прекрасное лицо. А глупость и невежество, как известно, самая страшная отрава для истины.

Полоз исподлобья смотрел на величественного эльфыря и не торопился верить ему на слово. Зелиннэриан прекрасно видел терзающие его гостей сомнения.

— Если вы думаете, что попали к самым кровожадным и жестоким монстрам, каких только земля носит, то вы ошибаетесь, — спокойно заявил он, поглядывая на нас свысока. — Но я не собираюсь тратить свое красноречие на пустые переубеждения, к тому же вы, я вижу, не из тех, кто с легкостью верит красному словцу. — Здесь мы с моим благоверным дружно кивнули. — Поэтому я предоставлю вам уникальную возможность, которой до сих пор никто не удостаивался, сложить свое собственное мнение о лиебе. Так сказать, из первых уст.

— Надеюсь, не посмертно? — Я уже взяла себя в руки и сумела справиться с первым шоком от встречи со стимулятором «слюноотделения» любой девушки. — А то мнение-то мы сложим, а кому оно потом нужно будет.

— Надеюсь, вы будете объективны. Хотя бы один из вас.

— Мы постараемся, — пообещала я за двоих, пока Полоз не успел ляпнуть что-нибудь недипломатичное. Портить отношения с теми, кто при первом же неосторожном шаге может спокойно тобой закусить, было не слишком благоразумно.

— Вот и отлично! — обрадовался правитель Пара-Эльталя. — А теперь, Полоз, Сатия, — он приложил к груди ладонь и учтиво поклонился, покорно свесив по бокам слегка притушенные огненные крылья, — я хочу от имени всех лиебе и от себя лично принести вам благодарность за своевременное вмешательство в судьбу моего сына и единственного наследника Пара-Эльталя. Для моего народа его похищение было настоящей трагедией, почти непоправимой. Прекрасно зная, какая незаслуженная молва идет о нас по всему Миру Царств, мы считаем возвращение Мирабэля живым — настоящим чудом. Я в долгу перед тобой, Сатия, — эльфырь произнес мое имя с некоторым нажимом, словно знал, что оно фальшивое, — ты и твой… спутник, — здесь он тоже немного замялся, — желанные гости на Пара-Эльтале. И что бы ни говорили о нас, это никоим образом не касается вас лично. Мальчик получил не только хороший урок на всю жизнь, но и, надеюсь, верных друзей. — Зелиннэриан поднялся, давая понять, что ритуал благодарения окончен.

— Ага, только кое-кто одному из этих друзей уже в женихи набивался, — тут же наябедничал Полоз и многозначительно посмотрел на меня. Предатель! Я бы сказала даже — ревнивый предатель, но любовь и Полоз — понятия несовместимые.

— Даже так? — иронично изогнул бровь эльфырь и со смешинкой в глазах тоже окинул меня оценивающим взглядом. — А у мальчика неплохой вкус.

— На вкус он меня, слава Вершителю, не пробовал, — смущенно пробормотала я, не зная, куда себя деть под пристальным фиалковым взглядом. — Я ему обещала все клыки повыдергивать, чтобы всю оставшуюся жизнь только кашками питался, если только он осмелится облизнуться в мою сторону.

— И что?

— Ничего. Побоялся, наверное.

— Он просто еще слишком мал и неопытен.

— Мы заметили, — мрачно заметил мой вечно всем недовольный благоверный. — Вот только по части наживания неприятностей на свою задниц… заднюю часть ему нет равных.

— Может, ему было у кого поучиться? — И смелый фиалковый взгляд скрестился в немом поединке с напряженным золотым.

И зачем только Полоза тоже позвали на эту аудиенцию? Чтобы он тут свое «фи» выказывал и ненароком не поставил под угрозу наши жизни? Еще неизвестно, чем пребывание на Пара-Эльтале закончится, мало ли какие тут нравы, обычаи и ритуалы в ходу. Вдруг распитие по бокальчику свежесцеженной крови случайно попавшего сюда иноземца является для лиебе чем-то вроде причастия, а соревнования в силе укуса или «кто в живой плоти глубже дырку прогрызет» — вообще народные забавы. Тем более что все основные мучения по доставке вредного эльфыреныша выпали на мою долю, а муженек совершенно случайно позже нам навязался. Теперь я уже начинаю жалеть, что так сильно переживала за него.

— Вы играете в гляделки? — ненавязчиво поинтересовалась я, с тревогой переводя глаза с одного мужчины на другого. — Кто кого переглядит, тот того и съест?

— Можно сказать и так, — дружно согласились оба.

Воздух между двумя властителями уже накалился до предела и, подозреваю, скоро искриться начнет, а мне бы очень не хотелось первые же минуты такого волнительного во всех отношениях знакомства с неведомым доселе народом лиебе обострять пожароопасной обстановкой. Пусть эти загадочные эльфыри как-то и связаны с огнем, но сразу вот так устраивать фейерверк в тронном зале — не слишком вежливо. Да и причина далека от праздничной.

— Надеюсь, мальчик вырастет достойным сыном своего отца, — нарушил излишне затянувшуюся паузу Полоз и первым отвел взгляд. Я вздохнула с явным облегчением, драки на высшем уровне не будет. Я, конечно, при дворе своего отца и не таких приемов насмотрелась, он у меня товарищ горячий, да еще и с горячительным, но тут дело обстоит несколько иначе. Думаю, следует показать этому излишне заносчивому типу, что не стоит дергать эльфырей за перья, если не уверен, что они не оттяпают тебе руку по самую шею.

— Я тоже на это надеюсь, — удовлетворенно кивнул Зелиннэриан.

— Ваше величество, простите этого славного воина за выказанную только что чрезмерную нервозность и импульсивность, — как можно более проникновенно начала я, стараясь даже не смотреть в сторону глубоко вздохнувшего от такого многообещающего начала Полоза. — Дело в том, что Великий Хранитель Золота, повстречавшийся нам в темном лесу, полном злобных разбойников и проходимцев, так близко к сердцу воспринял историю бедного похищенного ребенка, что уже не мог оставить нас одних на происки Лихого. — Здесь мой благоверный уже начал пыхтеть, как кипящий чан, но смолчал, что прибавило мне уверенности. — Мирабэль, наверное, уже вкратце рассказал, какие приключения выпали на нашу долю. И в том, что ваш сын остался жив и вернулся домой, во многом не только моя заслуга. — Здесь я почти не лукавила, ведь мой муженек не убил несчастного эльфыреныша. Но перед небольшой шпилькой в адрес Полоза удержаться не смогла. — Дело в том, что сейчас наследник Золотоносных Гор и сам переживает некоторую семейную драму, поэтому как никто другой понимает трагедию подобного рода.

— Благодарю, Сатия, и тебя, Полоз. — Кажется, огнекрылый правитель не заметил, что я не столько пыталась быть учтивой и вежливой, сколько хотела поставить на место зарвавшегося паразита. — Иначе и быть не может. А теперь извините меня, я должен вас покинуть, есть некоторые срочные дела, которые необходимо решить. Вечером мы с вами обязательно встретимся за ужином. — Эльфырь учтиво наклонил голову, глядя почему-то только на меня, и, посчитав прием на этом оконченным, направился к незаметной двери в углу, которую, если не знать, заметить почти невозможно. — Кстати, Мирабэль с восторгом отзывался о тебе, Сатия. — Он остановился у распахнутой двери.

— Только не надо сильно его наказывать, правитель, — поспешно затараторила я, пока прекрасный мужчина с огненными крыльями не успел скрыться. — Он же еще ребенок, к тому же сильно напуган.

Мне почему-то казалось, что бедного Мирабчика обязательно должны выпороть розгами, оттаскать за уши, посадить под домашний арест на хлеб и воду, а в завершение всего, чтобы совсем уж неповадно было, поставить коленями на горох в самый пыльный угол. Каким бы вредным и заносчивым ни был спасенный мной наследник, мне было его откровенно жалко. Столько страха и ужаса выпало на долю бедного ребенка.

— А никто и не собирается его наказывать, хотя, видит Солнце, не мешало бы, — с теплой улыбкой ответил правитель. — И пожалуйста, зовите меня Зелин. До ужина.

Лишь только за эльфырем закрылась потайная дверь (а я все гадала, откуда он так незаметно появился), я повернулась к Полозу и в лучших змеиных традициях зашипела:

— Ты совсем с ума сошел?! Какой эльфырь успел тебя укусить, что ты так откровенно задираешься и ищешь повода для конфронтации? А главное — с кем?

— И с кем же? — Тон моего благоверного тоже был далек от дружелюбного. Сдается, и у него ко мне накопились некоторые претензии. — Ты стоишь молчишь, что совершенно не в твоем духе, и откровенно строишь глазки этому напыщенному павлину, чуть ли не руки к нему тянешь и на шею едва не бросаешься, вместе с тем еще неизвестно, что у него на уме. Мальчишку-то по адресу доставили, теперь с нами можно не церемониться. Убежать отсюда вряд ли удастся: огненная стена — слишком надежная зашита, чтобы можно было без риска для жизни пройти сквозь нее.

После такой отповеди мои щеки предательски покраснели. Неужели я и правда так глупо выглядела? Какой кошмар! Впредь надо быть осмотрительнее в демонстрации своих эмоций.

— Но мы же прошли и ни капельки не пострадали, — вполне резонно возразила я.

— Ага, ты думаешь, что все так просто? — Меня бесцеремонно перебили. — Неужели до сих пор не заметила — эти эльфыри имеют непосредственное отношение к стихии огня, она подчиняется им как дрессированная собачонка, и за то, что мы не кучкой пепла, а живыми и совершенно невредимыми смогли пересечь яростную преграду пламени, надо благодарить только принесших нас сюда лиебе.

— Не буду спорить, скорее всего, ты прав, — не стала отрицать очевидного я, про себя недоумевая, как это Полозу удалось так быстро перехватить инициативу в разговоре. — Только надо помнить, что мы здесь все-таки гости, а гостям принято вести себя прилично. Ты же сам будущий владыка, неужели все уроки по дипломатии добросовестно проспал?

— Что ты можешь знать о дипломатии, девчонка? — Кажется, я задела наследника Золотоносных Гор за живое, в этот раз совершенно не преследуя подобной цели: Полоз был зол сверх всякой меры. — Не слишком ли много ты на себя берешь, пытаясь учить меня тому, о чем не имеешь ни малейшего представления. Я вообще не знаю, кто ты такая и откуда взялась, но узнаю это обязательно, будь уверена. Вот тогда мы и поговорим о дипломатии. — Последнее слово мой благоверный произнес с явным экспрессивным выражением. — А сейчас советую именно тебе вести себя тише воды ниже травы и держаться подальше от огня. Все ясно?

Ясно-то ясно, вот только держаться подальше от огня у меня вряд ли получится, особенно теперь, когда я поняла, что лиебе — необычные кровожадные твари, угрожающие благополучию и жизни всего населения Мира Царств, а еще более загадочные огненные существа, с которыми у меня есть много общего. К тому же, как ни странно, мне пока еще не встретилось ни одной женщины-эльфыря, только мужчины. И все как на подбор красавцы, а правитель — вообще вне конкуренции, одни крылья чего стоят. Полоз, скорее всего, чувствует мой повышенный интерес к нашим новым знакомым, и это его неимоверно бесит.

— Хорошо, — покорно согласилась я, только бы эта брызжущая ядом злости змеюка поскорее успокоилась. — Постараюсь притвориться серой мышкой, которую, кроме сыра насущного, больше ничто не волнует, и не пищать без надобности, — при этом состроила честные-честные глаза.

— Вот даже как? — Пылающий золотой взгляд ясно давал понять, что моим словам веры нет никакой.

— Все, отстань от меня. Утомил, — не выдержала я, собираясь покинуть это бесславное поле словесного сражения. — Поступай как знаешь. Только если по твоей милости и чопорности мы окажемся в ситуации, несовместимой с жизнью, пеняй на себя, — и направилась к выходу из тронного зала.

— Одно уточнение, — остановил меня у самых дверей вкрадчивый голос. Воздев очи небу, я устало обернулась. Ну что еще? — В ситуации, несовместимой с жизнью, мы УЖЕ оказались, — с нажимом проговорил Полоз, — причем по твоей вине.

— А тебя никто на аркане за собой не тащил, сам за нами хвостом увязался, добровольно, поэтому нечего на меня своих тараканов навешивать. И потом, мы пока еще живы и даже приглашены на ужин.

— Хотелось бы надеяться — не в качестве местного расового блюда, которое принято подавать на стол живым и дрыгающимся. — Эту фразу я услышала уже в коридоре и невольно усмехнулась. А ведь мы действительно ПОКА живы.

— Я провожу вас, миледи, — вынырнул неизвестно откуда мой синенький провожатый, чем напугал меня до полусмерти.

— Не стоит, — коротко бросила я. — Я прекрасно запомнила дорогу.

— И все же.

Вот навязчивый тип. Понятное дело, эльфыри мне не доверяют (как и Полозу, подозреваю, не зря же вон тот бледно-зеленый крылан скучает неподалеку), несмотря на оказанную им неоценимую услугу. Но ведь и я не слишком верю в благородство и великодушие этого странного народа. А если на меня из-за каждого угла так внезапно будут выскакивать всякие особо учтивые личности, то через пару-тройку дней я стану заикой с осложнением в виде нервного тика.

— Bay! Ура! Я так рад, что наконец-то дома, в безопасности! И как тебе у нас? Понравилось? А мой папа? Классный, правда? — На моей шее повисло маленькое верещащее чудовище, которое уже начало оправдывать самые худшие опасения, о которых я только что рассуждала. Что ж, за те несколько часов, что я провела на Пара-Эльтале, это уже не первый случай, когда меня пытаются довести до сердечного приступа. А если еще учесть постоянное напряжение, витающее в воздухе с нашим приездом…

— Ваше высочество, неужели вас до сих пор еще не покормили, что вы так жадно бросаетесь на свежее мясо? — Я едва перевела дух от такого напора и под пристальными взглядами троих охранников найденного мальчишки, неслышно выступивших из-за угла, попыталась отцепить от себя излишне настырного эльфыреныша.

— Сатия, ты чего, с ума сошла? — не понимая такой резкой перемены в обращении, зашептал мне на ухо мелкий.

— Мираб, если я сейчас последую твоему примеру и радостно сожму тебя в объятиях, вон те надсмотрщики, — я осторожно кивнула в сторону застывших на непочтительно близком расстоянии эльфырей, — подумают, что я хочу задушить вновь обретенного наследника, и не преминут загрызть меня голыми клыками прямо на месте.

— Фух, тоже мне проблема, — облегченно выдохнул Мираб, сползая с моей шеи. — А я уж было подумал, что тебя подменили. Оставьте нас. — И он величественно махнул рукой, отпуская охрану. — Я хочу побыть с нашей дорогой гостьей наедине. Дальше сада мы не пойдем, даю слово.

Я не удержалась и фыркнула, настолько комично это выглядело со стороны. Но охранники беспрекословно послушались.

— Слушай, Сати, а чего это наш Полоз так на моего папу взъелся? — туг же перешел в атаку Мираб, как только мы остались одни. — Вроде он был сама любезность, благодарил вас всячески.

— Опять подслушивал? — укорила я не в меру любопытного мальчишку за добытую неправедным путем осведомленность.

— Должен же я знать, что на моем острове делается, — самодовольно ухмыльнулся мелкий паршивец. — А ничто так не снабжает более достоверной информацией, как проделанная в правильном месте правильная дырка.

— Вот жук. — Я не удержалась и взъерошила его светлые волосы. От моей ласки Мираб чуть не замурлыкал, но тут же заозирался по сторонам:

— Кстати, а куда этот возмутитель спокойствия подевался?

— Может, твой папа вернулся после моего ухода и его съел?

— Нет, папа столько не съест, он в еде очень умеренный.

— Вот уж правда, лучше бы куда-нибудь подевался, — себе под нос пробормотала я, наблюдая, как из тронного зала невозмутимо выходит Полоз. Что он там делал все это время — неизвестно. Успокаивался, наверное. Но эльфыреныш меня услышал и хитро подмигнул.

— Пойдем прогуляемся? — сладким голоском предложил он. — Я тебе такие интересные штуки покажу! Тебе понравится.

— Пойдем, — охотно согласилась я. — Полоз, ты с нами?

Мой благоверный неопределенно пожал плечами, но, едва Мираб потянул меня за руку в сторону выхода, двинулся следом. Можно подумать, мы его на аркане тащим, а он упирается.

Ужин устроили на огромной, увитой цветущим плющом веранде, тянущейся от правого до левого крыла дворца с западной стороны. Рассчитан он был персон эдак на полсотни. Большинство крылатых гостей всех цветов и оттенков прогуливались между накрытыми столами, некоторые уже сидели, правда перед пустыми пока тарелками.

Солнце уже совсем склонилось к западу, почти ткнувшись нижним краем в дальние холмы, и мне стало понятно, почему ужин решили накрыть именно на этой веранде. Праздник в лучах заката — это красиво и необычно, а еще таинственно. Через час-полтора длинные тени приобретут красноватый оттенок, на остров опустятся загадочные сумерки, и только от общего настроения всех здесь присутствующих будет зависеть — пугающей или волнующей окажется наступающая ночь.

Нас с Полозом разместили на самом почетном месте. Не на огромном блюде в центре правительственного стола, нет. Всего лишь за небольшим столиком у фонтана человек (ой, ошиблась, эльфырей) на семь-восемь, но накрытом и украшенном намного богаче остальных. Лиебе поглядывали на нас с любопытством, но вступать в разговоры не торопились, лишь кивали и мило улыбались. Мне. На Полоза смотрели гораздо более настороженно. Видимо, о его странном поведении на первом правительственном приеме уже было хорошо известно. Что ж, сам виноват. Незачем без серьезной причины портить собственную репутацию.

А дворец мне очень понравился. Мираб показал мне самые потаенные уголки этого шедевра архитектуры, провел, так сказать, полную обзорную экскурсию. И все было бы замечательно, если бы мой благоверный не ходил следом за нами надутым букой. Он только в оружейной немного оживился, рассматривая прекрасные образцы мечей и клинков, а потом снова принял равнодушно-независимый вид. Мы старались не обращать на него внимания, чтобы не портить себе настроение. Правда, прогулка была недолгой, наследника позвали к отцу. А мы с Полозом, так и не сказав за все это время друг другу ни слова, разошлись по своим комнатам.

— Какой прекрасный вечер, не находите? — Правитель возник возле стола так внезапно, что я невольно вздрогнула. Тут же на соседний со мной стул плюхнулся мелкий. Мальчишке теперь не надо было скрывать свою расовую принадлежность, и его крылышки забавно торчали за спиной из специальных прорезей в одежде. В бледно-голубом костюме из дорогой ткани, название которой я не знала, Мираб смотрелся просто потрясающе.

Я подняла глаза на Зелина и встала, собираясь исполнить реверанс. Обычная формальная вежливость, все-таки правитель передо мной. Полоз тоже поднялся.

— Не стоит, — махнул рукой огненнокрылый эльфырь, чтобы мы сели обратно. — Не надо в моем присутствии совершать всякие сложные телодвижения, показывая, что этикет для вас не пустое слово. Мой народ в неоплатном долгу перед вами, давайте обойдемся без официоза.

Я плюхнулась обратно. Вокруг задвигались стулья, приглашенные рассаживались по своим местам. Дальше началась моя самая нелюбимая часть мероприятий подобного рода. Зелиннэриан представил присутствующим нас с Полозом, долго рассказывал о том, какие мы оказались молодцы, что не пошли на поводу у досужих сплетен об их расе и прочая, прочая, прочая. Скукотища неимоверная. Не мог просто по-нормальному спасибо сказать и отпустить восвояси?! А еще сам собирался без официоза обойтись. Как же, как же.

— Мы вообще сегодня есть будем? — тихонько поинтересовалась я у Мираба.

— Сейчас папа закончит речь произносить, и сразу еду разносить начнут, — также шепотом ответил мальчишка.

Понятно, значит, не будем. Судя по тому, как воодушевленно вещал главный эльфырь Пара-Эльталя, остановится он не скоро. А если посмотреть, как его слушают окружающие, то можно подумать, тут все с осени закормленные и никто еще не голоден.

— Как думаешь, до завтрака хотя бы лекция закончится? — осторожно наклонился ко мне Полоз.

— Хотелось бы надеяться, что раньше, — согласно хмыкнула я. Значит, голодных тут всего двое.

Но наши перешептывания заметили и, как ни странно, расценили правильно. Зелин обворожительно, несмотря на зловеще торчащие клыки, улыбнулся и быстро закруглил свою пламенную речь.

— Извините, увлекся, — смущенно покаялся он, усаживаясь. — Думал, отвык уже от таких вещей, а оказывается…

— Мастерство не пропьешь, — заметил Полоз, принимая с подноса слуги бокал с вином.

— Это точно.

Еда за ужином совершенно не соответствовала моим опасениям и состояла в основном из разного рода салатов и рыбных блюд. Мяса не было совсем. На десерт подали какой-то сладкий мусс со вкусом цитрусовых и терпкий напиток, отдаленно напоминающий чай. Я храбро расправлялась со всем, что мне предлагали, и в какой-то момент Полоз не выдержал и бесцеремонно толкнул меня под столом ногой.

— Тебя легче убить, чем прокормить.

Я чуть не подавилась от такого замечания. Ему что, чужой еды для меня жалко стало? Уж чего-чего, а подобной мелочности я от него никак не ожидала. Правитель весело расхохотался, будто специально демонстрируя свой внушительный хищный набор клыков.

— Творческие у вас отношения, как я погляжу.

— Не то слово, — с трудом прокашлялась я. — После таких выживают единицы.

— А кто выживает, повреждается в уме, — не остался в долгу мой благоверный.

Нет, и он еще жалуется! Сам же первый начал!

— Пап, представляешь, и вот так они всю дорогу. — Мираб ткнул в нас пальцем. При этом у мальчишки было до неприличия счастливое лицо.

— Но, судя по тому, что оба до сих пор живы, до кардинального выяснения отношений еще дело не доходило. — Зелин переводил насмешливый взгляд с меня на Полоза и обратно.

— Пока нет, — снова влез неугомонный эльфыреныш. — Но наедине их лучше не оставлять.

— Милый ребенок, с тобой иногда наедине оставаться гораздо опаснее, — ничуть не смущаясь присутствием всесильного родителя, сказал мой благоверный.

— Это еще почему? — удивленно вскинул бровки Мираб. — Я безобиден, как стадо божьих коровок.

— А стадо может и затоптать.

Огненнокрылый правитель поистине наслаждался нашей дружеской перепалкой, с нежностью поглядывая на сына. Его глаза просто светились неподдельной любовью, родительской заботой и гордостью. Я даже позавидовала эльфыренышу. На меня никто никогда так не смотрел, никто никогда так не волновался, не переживал. Даже Фен… Сердце предательски сжало от неожиданной тоски. Не по чему-то конкретно, а по тому, чего в моей жизни никогда не было, но так бы хотелось, чтобы было.

— Сатия, я хочу пригласить тебя на небольшую прогулку по саду, — неожиданно предложил Зелин. — Думаю, нам есть о чем поговорить.

Я покосилась на Полоза и, увидев его полыхнувшие раздражением глаза, медленно кивнула. В последнее время присутствие мужа сильно меня напрягает, да и сам он любит обострять даже самую невинную, казалось бы, беседу. Ну его. А правитель, скорее всего, хочет выспросить о некоторых подробностях освобождения Мираба и моих соображениях по этому поводу как непосредственного участника спасательной операции.

Зелин галантно подал мне руку и повел к широкой лестнице, ведущей в благоухающий сад. Каких дивных растений там только не было! И раскидистые низкорослые пальмы, и кусты крупных, с кулак, рубиновых и белых цветов, очень похожих на розы, и высокие деревья, на верхушках которых зрели огромные желто-зеленые ягоды, и много чего еще, мною доселе не виданного.

Мой спутник, заметив столь повышенный интерес к местной флоре, принялся подробно просвещать меня на тему: «Природа Пара-Эльталя и произрастающая на нем растительность». Рассказчик из него получился великолепный — знающий, остроумный, нескучный. Я от души смеялась над его забавными шутками, удивлялась некоторым особенно интересным фактам, запоминала, что могло бы пригодиться в будущем. Общаться с ним было легко и непринужденно, я даже на некоторое время забыла, что рядом со мной одна из самых злобных и кровожадных тварей этого мира. Это если опять же верить народной молве.

Заходящее солнце окрасило прекрасный сад кровавыми лучами, отчего все вокруг приобрело багряный оттенок, в густой листве уже поселились загадочные сумерки, на небе стали загораться первые робкие звезды, такие непривычно большие и близкие. Мы шли по посыпанным белым мягким песком дорожкам, скрадывающим звук шагов, и просто наслаждались медленно растекающимся по острову вечером.

— Я знаю, что тебя мучают сомнения, Саламандра. — Такая простая фраза заставила меня непроизвольно вздрогнуть и резко остановиться. В глубине сада, куда мы уже успели забрести, она прозвучала как-то особенно зловеще. Но больше всего мне не понравилось обращение. Что-то слишком многие в последнее время стали догадываться о моей истинной сущности. Ох, не к добру это, чую. Хотя что я удивляюсь. Мираб уже разболтал небось обо всем, и о том, что не хочу, чтобы кто-либо знал, что я — саламандра.

Слабое сияние огненных крыльев лишь немного разгоняло быстро спускающуюся темноту, и это пугало даже больше, чем полный мрак. Лиебе смотрел на меня серьезно и пристально, будто видел насквозь, и мне показалось, что от моего ответа зависит что-то очень важное.

— Есть такое дело, — не стала отпираться я. Какой смысл? И потом, еще неизвестно, о чем именно этот фиалковоглазый красавчик говорит, и тем более — о чем догадывается.

— Может, стоит их уже развеять?

Что-то уже не нравится мне этот разговор при луне.

— Ты о чем, Зелин? — спросила я, чтобы добиться хоть какой-то ясности.

— О тебе, Салли.

Так, приехали. Умопомрачительный мужчина, правитель Пара-Эльталя, по совместительству главный кровопийца и душегуб нашего мира, предлагает мне, беглой саламандре, психологическую помощь и моральную поддержку, чтобы я прекратила терзаться. Бред! Чистой воды бред! Или эльфыри предпочитают употреблять в пищу только спокойную и умиротворенную добычу?

Видимо, все эти мысли слишком ясно отразились на моем лице, потому что лиебе вдруг снова рассмеялся:

— Салли, с каждой минутой ты нравишься мне все больше и больше. В тебе самым непостижимым образом сочетаются благородство и отчаянность, храбрость и страх потерять себя, доброта и язвительность, любовь и недоверие. Ты запуталась, Салли. Запуталась, потому что вокруг тебя происходит слишком много событий, смысла которых ты не понимаешь. Или же просто боишься понять.

— Ничего, я разберусь, — поспешила заверить я, но уверенности в моем голосе не чувствовалось.

— Может, стоит попросить помощи? — Эльфырь склонил голову набок и так проникновенно заглянул мне в глаза, что я невольно смутилась. Такое впечатление, что он знает обо мне гораздо больше, чем я сама.

— Еще скажи, что мне надо перед тобой исповедаться.