Слуга смерти Маршалл Майкл
— Довольно часто, — ответил бармен и посмотрел в сторону, на ряды потертых столов и стульев, которые следовало поставить на место.
Нина кивнула, наблюдая за ним. «И однажды вечером, а может быть, несколько вечеров подряд она платила тебе влажным поцелуем в щеку за очередную кружку пива после того, как у нее кончались деньги, верно? И ты до сих пор иногда об этом вспоминаешь, хотя для нее это ничего не значило и она забывала обо всем после второго глотка?»
— Были у него какие-нибудь особые приметы?
Он снова посмотрел на нее.
— Мужик как мужик. С короткой стрижкой, вид вполне приличный. Это все, что я могу сказать. Потом мне стало не до того, а когда я снова взглянул в ту сторону, Джей-Джей уже ушла. Можете поговорить с официантками, которые могли их тогда обслуживать, но их до вечера не будет. Кроме Лорны, она придет к обеду.
В дверь просунулась голова полицейского.
— Лейтенант?
Олбрич обернулся.
— Получили?
— Да.
Олбрич кивнул в сторону двери.
— Мы узнали ее адрес, Нина. Я поеду с вами.
— Ее в самом деле больше нет? — спросил бармен.
— Да, — ответила Нина. — В самом деле. Мне очень жаль.
Он кивнул и отвернулся.
Идя к двери, Нина бросила взгляд назад и, увидев, как он медленно вытирает тряпкой стол, подумала, насколько же легко мы забываем тех, кого знали еще несколько дней назад.
Когда Нина и Олбрич приехали по указанному адресу — Гардинер, 3140, квартира 7,— там уже стоял Монро с двумя полицейскими.
— Быстро же он добрался, — заметил Олбрич.
— Кто бы сомневался.
Дом был трехэтажным, грязно-белого цвета. Снаружи с обоих его концов вели наверх лестницы. Нина поднялась на второй этаж и остановилась рядом с Монро, ожидая, пока один из детективов разыщет управляющего домом.
Монро посмотрел на нее.
— Как вы сегодня себя чувствуете, лучше?
— Прекрасно, — ответила она. Оба говорили очень тихо. — И спасибо вам за вашу заботу, Чарльз, которая меня вовсе не раздражает. В отделе информации насчет автора записки что-нибудь удалось выяснить?
— Пока нет. И вам, похоже, кажется, что не удастся. Почему?
— Помните, как получилось с вашингтонским снайпером?
— Это совсем другое…
— Вовсе нет. Почему-то решили, что это обязательно должен быть белый. На основании неких не вполне научных и довольно давних исследований был сделан вывод, что большинство серийных убийц белые, и потому на любые сообщения о черном просто не обращали внимания. Тем временем некоторые сообщали, будто видели белые грузовики, и все вдруг начинали их искать, несмотря на то что в белом грузовике как таковом нет ничего необычного. Номера машины убийцы, которая на самом деле была голубой, несколько раз попадали в полицейскую картотеку из-за его подозрительного поведения — но нет, это не белый грузовик, и парень тоже не белый, значит, нам это просто неинтересно. Принято считать, что серийные убийцы всегда работают в одиночку — вот только в данном случае это оказалось не так. Нам вообще не стоило прислушиваться к мнению отдела информации — любой, у кого есть хоть сколько-нибудь мозгов, сразу бы понял, что это вовсе не серийный убийца, а религиозный или политический фанатик, и в этом случае все остальное просто несущественно. В итоге же лишь нагнали никому не нужного тумана, и то же самое вполне может произойти и тут. Я вообще сомневаюсь, что когда-нибудь им снова поверю.
— Тогда почему вы меня спрашиваете, удалось ли им что-либо выяснить?
— Чтобы попытаться отвлечь вас от очередных сочувственных вопросов.
— Нина, когда вы все-таки расскажете мне, что случилось в прошлом году?
— Я вам уже рассказывала, босс, — с приятной улыбкой ответила она, мысленно напомнив себе, однако, что следует соблюдать осторожность. О Монро можно было сказать многое, но глупым его точно нельзя было назвать.
В это мгновение на лестнице появился Олбрич со связкой ключей.
— Мы побеседовали с Зимманом, — сказал он, направляясь к двери с номером 7,— но ему нечего нам сообщить. Мол, вела себя скромно, и все такое. К тому же он туп как пробка. Готовы?
Нина и Монро кивнули, держа в руках пистолеты.
Олбрич постучал в дверь, подождал, но ответа не последовало. Он отпер дверь и медленно ее приоткрыл.
— Полиция, — сказал он. — Всем выйти.
Ничего не произошло. Он открыл дверь шире. За ней оказалась довольно большая комната, примерно двадцать на двадцать футов. Решив остаться снаружи, Нина больше ничего не видела, пока Монро и Олбрич не вошли внутрь и не сообщили, что там никого нет.
Войдя в квартиру, она увидела кофейный столик, потертую красную кушетку посреди комнаты и компьютер у окна в дальнем конце. Компьютер был серый и дешевый, внизу монитора горела красная лампочка, но экран был черным. Рядом стоял телевизор, так, чтобы его можно было смотреть с кушетки. Его следовало бы подвинуть на несколько футов влево, но тогда он перегораживал бы дверь в спальню, где сейчас находились Монро и Олбрич и куда вел от компьютера тонкий черный кабель. Прежде чем последовать за ним, Нина прошла по другую сторону кушетки и заглянула в маленькую кухню с большим окном, выходившим на улицу. Кухня была аккуратно прибрана, и там не было ничего интересного. Повернувшись, она заметила потрепанную гитару, прислоненную в углу позади кушетки, пыльную и без одной струны.
В четвертом углу комнаты стоял небольшой письменный стол с лежавшими на нем несколькими блокнотами. Нина осторожно открыла один из них и взглянула на первую страницу. Какие-то наброски. Что-то вроде стихов. Одна строчка — «Дождь никогда ничего не смывает» — была зачеркнута.
— Идите сюда, — позвал Монро.
В спальне хватало места лишь для двуспальной кровати и маленького туалетного столика. Дверь напротив кровати вела в крошечную ванную. Постель была не разобрана. Мужчины разглядывали небольшой предмет на штативе рядом с кроватью. Именно к нему вел черный кабель.
— Камера, — сказал Олбрич.
— Веб-камера, — поправила Нина. — Видите, куда идет кабель?
Она снова вернулась в комнату с компьютером и, повернув руку так, чтобы ни к чему не прикасаться кончиками пальцев, осторожно подвинула мышь.
Экран монитора мигнул и засветился. Посреди него появилось окно, занимавшее примерно треть его площади. Оно показывало изображение кровати, рядом с которой продолжал стоять Монро.
— Я не собираюсь здесь ничего трогать, — сказала она, — но сзади наверняка обнаружится провод, ведущий к кабельному модему. У Джессики был сайт, на котором за ней можно было наблюдать.
— Откуда? — спросил Олбрич.
— Из любой точки мира. — Нина отошла от стола. — И ничего хорошего в этом нет. Круг подозреваемых только что расширился до десятков миллионов.
Три часа спустя она снова сидела в баре «У Джимми», на этот раз наверху, в кабинете хозяина заведения, которого звали вовсе не Джимми.
— Вполне подходит в качестве названия для бара, — объяснил ей мистер Ябловский, когда она его об этом спросила, — а вот мое имя — не очень.
Бармен Дон уже сообщил ему об утренних посетителях, и он предпочел явиться без промедления. Он выглядел удивительно подтянуто и аккуратно для человека, владеющего всего лишь, по сути, пивнушкой для местных алкоголиков, но и среди наркоторговцев хватает тех, кто никогда не употребляет собственный товар. Дон тем временем отправился на несколько часов домой «освежиться». У следователей имелся его адрес, но Нина не думала, что он из тех, к кому придется заходить в гости. Впрочем, детективы были на этот счет, похоже, другого мнения — за барменом незаметно последовал человек в штатском.
Еще один детектив и агент ФБР находились в полупустом в это время баре, наблюдая, не появится ли кто-либо из мужчин, соответствующих крайне общему описанию. Кроме того, вскоре должна была прийти одна из официанток, работавших в тот вечер, когда здесь в последний раз побывала Джессика. Другими словами, там не происходило ничего особенного, чего нельзя было сказать о квартире девушки, которая была перевернута вверх дном, и офицеры из трех разных агентств пытались найти любые возможные улики, читая, фотографируя и снимая отпечатки пальцев.
Нина тем временем беседовала с молодой негритянкой по имени Джин. Джин пришла на поиски Джессики, поскольку они договорились встретиться накануне вечером, но ее подруга так и не появилась. Кроме того, ей хотелось выпить. Дон направил ее прямо к полицейским и не дал уйти, когда она вдруг вспомнила, что ей сейчас надо быть совсем в другом месте.
— Шлюха с камерой? — переспросила Нина, повторив последние слова девушки.
Джин пожала плечами.
— Так это называется. Хотя сексом или чем-то таким никто при этом не занимается. Можно еще просто «девушка с камерой».
— Насколько вам известно, Джессика никогда не занималась сексом за деньги?
— Черт возьми, нет. Я тоже, честно говоря.
— Проституток сюда не пускают, — вежливо сказал Ябловский. — Я очень строго за этим слежу.
— Когда вы на месте, сэр, что, похоже, бывает не слишком часто. Не могли бы вы ненадолго оставить нас одних?
Хозяин бара вышел. Нина выдержала небольшую паузу.
— Итак, Джин, как я понимаю, вы тоже «девушка с камерой»?
— Угу. И я… в общем… занялась этим благодаря Джессике. Но я уже говорила, что это не…
Нина посмотрела ей прямо в глаза.
— Я ни в чем вас не обвиняю, Джин, и вообще в этой области практически не разбираюсь. Однако мне нужно знать все подробности, и прямо сейчас. Более того, это может иметь непосредственное отношение к тому, почему Джессики больше нет. Так почему бы вам просто не рассказать мне, как это делается?
Девушка откинулась на спинку стула, закурила и начала рассказывать.
Проституция — одно дело, сказала она. Всем прекрасно известно, что это такое. Работа с камерой — совсем другое. Ты ни с кем лично не встречаешься, ничем не рискуешь, не соприкасаешься ни с чьим телом. На самом деле тебе даже ничего не приходится делать, достаточно просто раздеться. Ты занимаешься тем же, чем и обычно, только голая. Смотришь телевизор. Убираешь в кухне. Если встречаешься с приятелем — можешь оставить камеру включенной, а можешь направить ее в другую сторону. Как угодно. Самое странное, что для некоторых зрителей чем меньше ты что-либо делаешь, тем лучше. Однажды у Джин было очень плохое настроение, и она не стала болтаться голышом по квартире, просто вела в тот день свою обычную жизнь, полностью забыв о камере, — а на следующее утро ее электронный ящик был забит восхищенными посланиями от «поклонников».
Джин считала, что мужчины теряют голову, когда дело касается секса. Порой кажется, будто тебе наконец удалось в них разобраться, но тут они делают или говорят что-нибудь такое, отчего становится ясно, что ты не понимаешь и малой толики того, сколь странными существами они могут быть. Порой у нее возникало непреодолимое желание как можно сильнее им досадить — например, сидя как ни в чем не бывало, поднять листок бумаги с надписью: «Я вчера приготовила какую-то вегетарианскую дрянь, и в квартире до сих пор воняет, как в брюхе у коровы». Или отойти чуть-чуть за пределы поля зрения камеры и сделать что-нибудь по-настоящему грубое и извращенно-сексуальное, отчего у зрителей глаза бы на лоб вылезли, будь у них возможность это увидеть. Или громко и со вкусом пустить ветры, а потом сидеть и улыбаться в камеру, зная, что сколь бы большим и плоским ни был экран их монитора, он все равно не покажет всего того, что было известно ей о ее собственном мире.
— Вы говорили, что вас вовлекла в это занятие Джессика, — напомнила Нина. — Как именно это произошло?
— Я познакомилась с ней на вечеринке года полтора назад. Она уже тогда этим занималась и дала мне электронный адрес парня, который настраивает сайты. Он называет себя веб-папаша, и как бы ни казалось кому-то отвратительным подобное занятие, но в компьютерах он разбирается. Посылаешь ему по электронной почте фотографию, он отвечает и обсуждает с тобой «параметры» и «границы»: например, насколько обнаженной ты будешь ходить, что еще будешь делать, есть ли у тебя приятель и не против ли он, если вы будете заниматься с ним любовью перед камерой, и все такое прочее. Если ты понравишься веб-папаше, он присылает тебе компакт-диск с программой, которую надо установить. Ставишь себе выделенку в Интернет и покупаешь вебкамеру за пятьдесят баксов. Обо всем остальном он заботится сам — о твоем сайте, об оплате и так далее. В конце месяца приходит чек. Все просто.
— У вас есть адрес этого человека?
Джин покачала головой.
— Только электронный. У Джессики тоже. Если он прямо здесь, в Сети, — зачем встречаться с ним в реале?
— Но что, если возникнет какая-то проблема с сайтом или чек не придет?
— Тогда пишешь ему по электронной почте. Этот парень живет в Сети. Стоит послать ему письмо, и ответ приходит, прежде чем успеваешь отпустить кнопку.
Веб-камера ставится на подходящее место — обычно это дешевая, с низким разрешением, цифровая камера. От нее к задней стенке компьютера ведет USB-кабель. Программа захватывает картинку, видимую в объективе камеры, и автоматически загружает ее по выделенной линии на сервер в Сети. Чуть позже картинка сменяется новой, и так далее. Тем временем где-то в мире мужчин, располагающих свободным временем, пользователь загружает в свой браузер веб-страницу с картинкой в центре. Кусок кода заставляет страницу регулярно обновляться, загружая с веб-камеры новую картинку, сменяющую ту, что на экране. Достаточно определенного взаимодействия компьютеров, программного обеспечения и телекоммуникаций, казавшегося фантастикой еще двадцать лет назад, и люди в Канзасе, Кардиффе или Антверпене могут бесцельно мастурбировать перед монитором, пока ты в голом виде чистишь ковер у себя дома в Лос-Анджелесе. Странный мир? Наверняка. Но это вполне стоило двухсот баксов в неделю, и Джин не приходилось заниматься сексом с незнакомыми или выставлять себя напоказ перед похотливыми взглядами любителей стриптиза. Джин подобное занятие вполне устраивало, и она считала его одним из проявлений прогресса, явно пошедшим на пользу женской половине человечества.
— Джессика, наверное, зарабатывала таким образом несколько сотен в неделю?
Девушка покачала головой.
— Ничего подобного. Она тогда занималась этим всего несколько месяцев, и подписчиков у нее было немного. Она никогда не выходила за рамки обычного, чтобы кого-то развлечь, — если вы понимаете, о чем я. Большинство девушек играют, будто на сцене. Да, иногда она снимала рубашку — иначе от ее услуг просто отказались бы — но ей это не нравилось. И, как мне кажется, ничем сексуальным она тоже не занималась. Она вообще говорила, что собирается все это бросить и снова писать песни. О том, чем она занимается, она никому не рассказывала. Кроме меня.
— Мужчины, которые подписаны на ваш сайт, — как часто вы с ними общаетесь?
— Только по электронной почте, — ответила Джин.
— Они никак не могут узнать ваш адрес?
— Никак. Если только я сама его им не дам.
— Джессика ничего не говорила о том, что у нее особо близкие отношения с кем-то из ее подписчиков?
— Я ведь уже сказала — ее на самом деле это особо не интересовало. Ей нужны были деньги, но у нее имелась собственная гордость. Она не собиралась делать ничего, что не нравилось ей самой. По крайней мере, если не напивалась в стельку.
— А в тот вечер вы основательно напились, верно?
Джин криво усмехнулась.
— Возможно.
— И вы бросили Джессику, когда ушли развлекаться.
— Я встретила приятелей. Когда я уходила, она еще была тут.
— Бармен сказал, что чуть позже видел, как она сидела с каким-то мужчиной. Вам ничего об этом не известно?
— Как я уже говорила — я ушла.
— У нее не было каких-либо знакомых, которых вы знали?
— Сейчас — нет.
— А раньше?
— У нее были приятели. Но это просто обычные парни.
Нина некоторое время сидела молча, глядя на женщину напротив. После первоначального известия о смерти Джессики та удивительно быстро оправилась. Видимо, Джессика была для нее приемлемой потерей. Нина снова подумала, как легко скатиться с вершины до самого подножия, а затем — до неопознанного трупа. Трудно не думать об этом, когда перед тобой сидит девушка, которой двадцать три года, вполне неплохо живется, и она думает, что так будет всегда — будто подобная уверенность в себе и отношение к жизни могут стать чем-то вроде волшебной мантии.
— Вы ведь понимаете, что вы отнюдь не неуязвимы? — спросила Нина.
Джин посмотрела на нее, слегка наклонив голову, и холодно улыбнулась.
— И вы тоже.
— Мы уже этим занимаемся, — сказал Монро. — Как только вы позвонили, мы дали задание одному из наших специалистов, и сейчас нам известно физическое местоположение сервера, где находился ее сайт, а также мыло этого самого веб-папаши.
— Мыло?
— Очевидно, это жаргонное выражение, обозначающее адрес электронной почты.
— Как говорится, век живи — век учись.
Они стояли на балконе квартиры Джессики, в которой до сих пор шел обыск. Монро прихлебывал из стакана с холодной водой, но вид у него был такой, будто сейчас ему очень жарко.
— Как там, ничего интересного?
— Ничего, кроме компьютера. Она поддерживала жилье в чистоте, и отпечатков не так уж и много. Полиция Лос-Анджелеса проверит то, чем мы располагаем, но… Есть несколько блокнотов с записями, напоминающими очень плохую поэзию. Никаких номеров телефонов или имен. Эксперты сейчас работают в спальне, но нет никаких признаков того, что ее убили именно там.
— Как скоро кто-нибудь постучится в дверь к веб-папаше?
— Думаю, ждать не так уж и долго. Электронный адрес мало чем мог бы помочь непосредственно, но у нас есть регистрационная информация с виртуального сервера. Джессика и Джин были двумя из пятнадцати девушек здесь в городе. Есть еще две в Сан-Диего, одна в Сан-Франциско и еще несколько в городах поменьше. Сам домен, кстати, называется daddysgirls.net.
— Недурно.
— Если он здесь, в Лос-Анджелесе, то мы сможем двигаться дальше, — сказал Монро. — Если нет — скорее всего, он принадлежит кому-то из местных. И чем быстрее мы его найдем, тем лучше.
— Я могу чем-то вам помочь?
Монро покачал головой.
— Детектив, которому вы поручили следить за барменом, говорит, что тот просто пошел домой и три часа курил марихуану, тупо глядя в стену, а сейчас вернулся и героически обслуживает посетителей. Если добавить к этому ваши личные впечатления — не думаю, что он как-то причастен к убийству. Можете, конечно, сэкономить мне время и запросить в Квонтико результаты исследования записки, но в остальном… Вы сегодня что-нибудь ели?
— Нет.
— Я бы на вашем месте сходил поел. Где-нибудь недалеко. Если что — я на телефоне.
Сорок минут спустя, не успев доесть салат, она услышала телефонный звонок. Мысленно выругавшись — салат был весьма неплохим, к тому же он был первым, что она съела за последние сутки, — она бросила на стол деньги и выскочила на улицу.
Когда она была на полпути к Четвертой улице в районе Венеция, телефон зазвонил снова. Остановившись на бульваре, она услышала бесстрастный голос Монро:
— Это не он. Его настоящее имя — Роберт Кленнерт, ему пятьдесят восемь лет, и он страдает ожирением. По сути, это всего лишь вонючий мешок дерьма, который организует живые порносайты. Он неплохо разбирается в компьютерах, что могло бы объяснить наличие жесткого диска, но вряд ли он смог бы заманить в ловушку и убить молодую женщину — да и вообще, честно говоря, женщину любого возраста и телосложения, — не говоря уж о том, что он нисколько не соответствует описанию, данному свидетелем. Так что заносим его в базу, в раздел «Извращенцы», и забываем о нем.
— Значит, снова возвращаемся к сценарию «один из миллионов»?
— Возможно, чуть получше. Данные любого, кто подпишется на сайты Кленнерта или даже зайдет туда как гость, будут тут же запротоколированы. Как раз сейчас, когда я с вами разговариваю, мимо меня проносят его компьютеры.
— И во сколько это вам обошлось?
— Ни во сколько. Он готов с нами сотрудничать. Как ни странно, он, похоже, испытывает к своим «девочкам» чисто отцовские чувства. Либо это выдающийся блеф, либо…
Монро на мгновение замолчал.
— Но скорее всего — нет. Это не он. Похоже, что музыка на диске вообще ничего нам не дает. У меня такое предчувствие, Нина, что если ничего не случится, то мы можем окончательно потерять след.
Что верно, то верно, подумала Нина. Перед тобой открывается удивительно широкая дорога в виртуальном мире, по которой ты бредешь, ничего не понимая, в том числе и того, какую новую строчку это могло бы добавить в сценарий сериала «История Чарльза Монро».
Нина попрощалась и закончила разговор. На другой стороне улицы остановилась машина, и из нее вышла семья: муж, жена и маленькая девочка. Взрослые, похоже, о чем-то спорили.
Нина слегка опустила окно и услышала смех девочки. Вскоре расхохотались и взрослые.
Нина поняла, что их ссора была ненастоящей, что они просто изображали тех, у кого только что побывали в гостях. Она вспомнила свое собственное детство, которое прошло без особых событий, но в нем нашлось достаточно места и для неподдельного отцовского гнева, который вряд ли заставил бы ее смеяться, как ту девочку на другой стороне улицы.
Глядя, как девочка идет следом за родителями по дорожке, Нина подумала, что если сейчас ей навстречу выскочит веселый щенок с ленточкой на шее, она, возможно, собственными руками прикончит маленькую счастливую принцессу.
Но собаки не оказалось. Девочка могла жить и смеяться дальше.
Нина завела двигатель и поехала в сторону океана.
Глава
09
Девушка молчала. Вначале она разговаривала с ним, словно со стеной, — приятно было познакомиться, тут просто здорово, о да. Теперь же, похоже, ей больше нечего было добавить. Возможно, она думала, что именно так ему и хочется (и в данном случае она была права), а возможно, полагала, что на этом все и закончится (в чем она ошибалась). А может быть, она просто плохо себя чувствовала, и вся ее энергия уходила на то, чтобы не упасть. Пит Ферильо этого не знал. Его это не волновало ни в малейшей степени. Пит считал, что каждому — свое и о чувствах другого знать вовсе не обязательно. Ни в коей мере.
Протянув руку к столу, он достал из футляра сигару и провел ею под носом. Для этого не было никаких причин, он и без того знал, как она должна пахнуть, но это доставляло ему особое наслаждение. Он обожал аромат сигар.
Отрезав кончик сигары, он сунул ее в рот и поджег спичкой — недавно кое-кто, к кому он относился с большим уважением, сказал ему, что так лучше всего, и с тех пор он именно так и поступал. Из конца сигары вырвалось облачко густого дыма. Он проследил за ним взглядом.
Пит сидел в кресле совершенно голый, вытянув перед собой ноги. Дома он никогда не сидел таким образом. Ему приходилось слишком часто задумываться о своем животике, покрытых рябыми пятнами бедрах, о резком контрасте между его землистого цвета промежностью, загорелыми руками и покрытой пятнами и трещинами бледной кожей во всех остальных местах. Сегодня обо всем этом можно было не думать, не чувствовать себя стареющим, нездоровым или нежеланным. Не размышлять об ушедшей молодости или о вероятном состоянии собственных внутренностей. Не пытаться возбудить собственными трясущимися телесами жену, которая говорила, что любит его, но издевалась над ним, проводя бесконечные часы на бегущей дорожке. Да, Мария выглядела лучше, чем он. Намного лучше. И что с того? Все, что ей приходилось делать, — посещать гимнастические залы и магазины. Если бы его работа заключалась только в этом, он тоже выглядел бы лучше. Конечно, он любил ее. Он любил ее уже двадцать пять лет. За это время можно научиться улыбаться, даже когда ты зол, сдерживать себя и большую часть времени вполне уживаться друг с другом.
Квартира принадлежала очень важному постоянному клиенту ресторана, с которым Пит в течение некоторого времени вел совместные дела. К тому же этот человек иногда приходил обедать в компании женщины, которая не была его женой. Пит благоразумно не болтал лишнего и всегда помнил, с кем тот приходил в последний раз. Между ними завязались дружеские отношения, и теперь у него были собственные ключи. Каждый день приходила горничная, убирала квартиру и заполняла холодильник минеральной водой. Квартира была простая, но хорошо обставленная — спальня, балкон, ванная, гостиная. Последняя была достаточно просторной, и часть ее отгораживал небольшой обеденный стол, к тому же, если сидеть посреди нее, не было видно двери, так что комната казалась еще больше. Вполне разумно. На балконе неплохо было стоять в халате, наслаждаясь вечерней прохладой и глядя на суетящуюся внизу толпу большого города. Возможно, позже он так и сделает.
Пока что его вполне устраивало кресло. Он наблюдал за девушкой, хлопотавшей в маленькой кухне. Ее фамилии он не знал. Не знал он и ее любимого цвета, фильма или песни, так же как не знал имен ее прежних приятелей и ничего не слышал о том, как она проводила с ними время. Он знал о ней лишь то, что хотел знать — что она высокая и смуглая и что ее зовут Черри; имя наверняка было вымышленным, но это ему тоже нравилось. Светлые волосы, оттенок которых менялся от рыжеватого до платинового, свободно падали ей на плечи. Она была стройной, но не костлявой, с большими грудями и симпатичным личиком; в нижней части ее спины красовалась татуировка в виде черной розы, тоже выглядевшая вполне симпатично.
Пит не очень любил татуировки, по крайней мере, на обычных женщинах — но на девушках вроде этой они ему нравились. Здесь они выглядели вполне уместно, свидетельствуя о том, что женщина осознает предназначение своего собственного тела.
Пит знал женщин — подруг или жен друзей, которые сделали себе татуировки год или два назад, когда это делали все. Даже Мария хотела сделать себе татуировку — похотливую кошку или что-то в этом роде. Он запретил ей это и был прав. Женщина с татуировкой становится похожа на стриптизершу — что вполне нормально, когда ты и есть стриптизерша, но во всех прочих случаях просто глупо.
Несколько лет назад среди женщин возникла мода на то, чтобы учиться стриптизу или, по крайней мере, взять хотя бы один урок у стройной амазонки, знающей свое ремесло. Сама мысль о подобной глупости приводила Пита в бешенство. Нет никакого смысла в том, чтобы твоя жена занималась стриптизом. Сама суть стриптизерш заключалась в том, что они — не твоя жена. Любая женщина, которая занимается подобным, думая, будто демонстрирует свою более глубокую внутреннюю сексуальность, отличающую ее от других, на самом деле просто демонстрирует: 1) что относится к себе чересчур серьезно, в чем на самом деле нет ничего сексуального, — подумаешь, новая Деми Мур нашлась! 2) что думает, будто она для своего возраста просто красавица, а это довольно скучно, даже если и правда; 3) что не чувствует себя счастливой дома и хочет заниматься любовью с кем-нибудь другим. Вероятно, вообще с кем угодно.
Взять, например, бывшего друга Пита, Джонни, который работал вместе с ним одиннадцать лет. Дела у Джонни шли неплохо, у него был дом в Инклайн-Виллидж, хорошая работа. Потом жена Джонни пошла на один из этих уроков, сказав, что это новое направление в аэробике. Дома она демонстрировала ему, чему научилась, и какое-то время он относился к этому спокойно, но потом все чаще стал напоминать ей, что все-таки она его жена и что неплохо бы было ей сбросить несколько фунтов. Четыре месяца спустя она уже трахалась с каким-то прыщавым бездельником, работавшим в книжном магазине «Барнс энд Нобль». Каким-то образом оказалось, что во всем виноват Джонни, и — прощай, счастливый брак, привет, алименты. Вскоре он начал проводить вечера, глядя на настоящих стриптизерш и напиваясь в стельку. Пит перевел его на работу в другую компанию. Так на его месте поступил бы любой.
Пит в очередной раз выпустил большое облако дыма, наслаждаясь его ароматом. Сигара была не кубинская, даже не особенно дорогая гондурасская — он никогда не выбрасывал деньги на ветер, — но вкус у нее был вполне приличным. Прошло три года с тех пор, как ему разрешали курить у себя дома. Нет, прямо никто этого не запрещал, и Мария не сажала в гостиной снайперов, готовых пристрелить его на месте, но она демонстрировала Недовольство с большой буквы. Ее молчаливый взгляд говорил, что, несмотря на все мечты, жизнь оказалась во многом именно такой, как она и опасалась. Какое-то время ему представлялось, что ее Недовольство стоит того, чтобы его избегать, и не надо придавать этому особого значения. Потом однажды он понял, что все далеко не столь безоблачно, но продолжал курить на улице, поскольку кому нужен скандал каждый вечер.
Черри закончила отрезать дольку лимона, который достала из маленького холодильника, и бросила ее в свой бокал. Джин с тоником — Пит почувствовал это по запаху. У него было очень хорошее обоняние — не удивительно, когда постоянно имеешь дело с продуктами питания. Мария, например, всегда выпивала бокал «шардонне». Девушка почувствовала, что он наблюдает за ней, и обернулась.
— Хочешь чего-нибудь?
Пит рассмеялся.
— О да, — добродушно сказал он. — Дай только отдышаться.
Она профессионально улыбнулась.
— Я не об этом. Я имела в виду — выпить.
— Да. Водки, — ответил он. — Чистой. Без сока. И побольше льда.
Он подмигнул.
— И второй раз тоже будет, можешь мне поверить.
— Не могу дождаться, — ответила она и снова повернулась к столу, чтобы приготовить напиток для него.
Пит улыбнулся. В коридоре послышались шаги — какой-то ишак возвращался с работы. Он снова выпустил дым из сигары, откинувшись на спинку кресла. Ему нравилось сидеть так, во всем своем первозданном нагом уродстве. Там, за дверью, спешили домой консультанты и адвокаты с папками под мышкой. А он сидел здесь, выставив наружу яйца и ожидая выпивки. «Не могу дождаться». Сарказм? Почти наверняка. Не важно. Она или хотела этого, или нет. Она или считала его тело приемлемым для себя, или нет. Ей или нравилось делать то, о чем он просил — ничего особо странного, ему не нужно было странное, лишь то, чего обычно хочется от новой молодой красивой девушки, — или нет. Все это не имело никакого значения. Она уже получила от него четыреста долларов. В конце он, скорее всего, увеличит эту сумму до пятисот. Мария могла потратить подобную сумму на какого-нибудь мексиканца не моргнув глазом, что регулярно и делала. А ему, чтобы об этом не вспоминать, достаточно было найти себе кого-нибудь вроде Черри.
Пока она возилась на кухне, наливая в бокал «Столичную» и добавляя лед, Пит размышлял о том, не пригласить ли ее снова. Хотя она была симпатичной — на самом деле даже очень, особенно когда присела, чтобы поднять упавший кубик льда, — он знал, что делать этого не станет. Весь смысл заключался в том, чтобы девушка каждый раз была новая. Если он снова встретится с ней, то возникнет вопрос, лучше будет или хуже, чем в прошлый раз. Она будет называть его по имени, будет знать его любимый напиток, и между ними начнут устанавливаться фамильярные отношения. У него будет время, чтобы заметить определенные детали в ее поведении, удивиться, почему ей не приходит в голову сначала положить в бокал лед или почему она не знает, что джин куда лучше с лаймом. Или сейчас, например, когда они во второй раз занимались сексом и ему не удалось кончить — он знал, что так будет, но она не знала. В следующий раз она будет это знать. Намного лучше, когда чего-то не знаешь. И когда тебя это не беспокоит.
Черри скрылась из виду, изо всех сил грохоча ведерком со льдом. Зачем, черт возьми? Бокал стоял на столе, полный доверху. Еще немного — и прольется. Он вдруг представил себе ледяной кубик вокруг соска девушки. Странная мысль.
Он наклонился к пепельнице, чтобы загасить сигару, оставив ее на потом.
— Эй, малышка, — снисходительно сказал он, — хватит льда. Иди сюда.
Он повернулся и увидел стоящего посреди комнаты мужчину.
— Кто вы, черт побери? — спросил Пит.
Тот улыбнулся, явно давая понять, что отвечать не собирается. Пит сразу же понял, что это вовсе не еще один обладатель ключа от квартиры. Позади него появилась девушка, застегивая рубашку.
— Я могу идти? — спросила она незнакомца.
Ей он тоже не ответил. Не отводя взгляда от Пита, он протянул руку и схватил ее за волосы. Прежде чем она успела вскрикнуть, он со всей силы ударил ее лицом о стену. Она застонала и осела на пол.
Пит быстро сообразил, что случилось. Шаги в коридоре, стук льда в ведерке, чтобы он отвлекся и не заметил, что она открывает дверь. Он не знал, кто этот человек и что ему нужно, но теперь было видно, что у него нож. Большой, возможно разделочный. И не очень чистый.
Комната внезапно показалась ему холодной, тесной и полной дыма. Мужчина перешагнул через тело девушки, на мгновение отведя взгляд. Пит, словно в тумане, подумал, что это шанс, что нужно встать, двигаться, убираться отсюда. Однако, похоже, он просто не в состоянии пошевелиться. Незнакомец оказался чуть выше среднего роста и довольно худ. Пит был тяжелее его на много фунтов, и у него имелся давний опыт расшибания чужих голов, но он не был уверен, что и то и другое хоть чем-то ему поможет. Он чувствовал себя жирным, голым и не в состоянии что-либо изменить в этом мире.
— Ты Питер Ферильо, верно? — спросил незнакомец, беря что-то с кухонного стола.
Пит увидел, что это открывалка для бутылок, а когда мужчина повернулся к нему, любые мысли о том, чтобы двинуться с места, сразу куда-то исчезли.
— Послушайте, — сказал Пит. — Не знаю, черт побери, что тут происходит, но у меня есть деньги. При себе. Если вас интересует именно это — то без проблем.
— Дело не в деньгах, — ответил незнакомец. Голос его звучал мягко, почти дружелюбно — чего нельзя было сказать о его глазах.
— Тогда в чем? — спросил Пит. — Что я сделал?
— Дело не в тебе, — ответил тот.
— Кто вы, черт возьми?
— Мое имя… Человек прямоходящий.
Незнакомец посмотрел на Пита, ожидая реакции, и рассеянно покрутил открывалку в руке, словно вдруг в порыве вдохновения решил найти ей какое-нибудь применение. Пит не знал, в чем оно могло бы заключаться.
В течение ближайших полутора часов он выяснил это сполна.
Часть 2
ДОРОГА БЕЗ ВОЗВРАТА
Именно это я собирался совершить, но почему — не знаю.
Джерард Шаффер, серийный убийца, «Мысли упыря»
Глава
10
В первый раз Фил Баннер увидел незнакомца, стоя возле машины рядом с заведением Иззи, доедая горячий сандвич с грибами и яйцом, за который он не платил. В том не было его вины — он всегда предлагал заплатить, и Иззи всегда отказывался, — но все же он чувствовал себя слегка виноватым. Впрочем, не настолько, чтобы перестать есть сандвичи или вообще заходить сюда почти каждое утро. Сандвич был вкусный и толстый, не вполне рассчитанный на то, чтобы его ели руками, так что Баннер не сразу заметил окровавленного человека. Секунд пять он смотрел на него, продолжая жевать и не вполне понимая, кто перед ним, прежде чем поспешно опустил руку с едой.
Человек шел прямо посреди улицы. Дорога была пуста, поскольку сейчас было полдевятого утра, к тому же очень холодно, но не похоже, чтобы движение на дороге могло как-то повлиять на поведение незнакомца. Вид у него был такой, словно он едва отдавал себе отчет в том, где находится. За спиной у него висел рюкзак, явно новый, но уже изрядно потрепанный. Он шел пошатываясь, словно зомби из кинофильма, волоча одну ногу, а когда Фил сделал несколько осторожных шагов ему навстречу, он увидел, что тот еще и весь в крови. Кровь успела засохнуть, но ее было много. На лбу незнакомца красовалась большая шишка, которую пересекала неприятного вида ссадина, а лицо и руки были покрыты многочисленными порезами и царапинами. Почти вся его одежда была испачкана засохшей грязью.
Фил сделал еще шаг.
— Сэр?
Человек продолжал двигаться дальше, будто не слыша. Дыхание его было тяжелым, но ровным, а лицо окутывал поднимавшийся изо рта пар. Вдох, выдох, вдох, выдох, словно ритм дыхания был для него крайне важен — либо так, либо вообще никак. Потом он медленно повернул голову и, не останавливаясь, посмотрел на Фила. Глаза его были налиты кровью, подбородок покрывала отросшая за несколько дней щетина, в которой поблескивал лед. Филу давно уже не приходилось видеть человека, который выглядел бы столь замерзшим.
Наконец незнакомец остановился, моргнул и открыл рот. Потом снова закрыл его, глядя вдоль дороги. Казалось, его настолько интересовало то, что там находится, что Фил тоже посмотрел в ту сторону, но ничего не увидел, кроме домов на окраине города.
— Сэр, с вами все в порядке?
Он понимал, что вопрос звучит глупо. С этим типом явно было не все в порядке. Но обычно принято говорить именно так. Ты встречаешь человека с торчащим из головы ножом — что, честно говоря, вряд ли может случиться в подобном городке, с куда большей вероятностью можно подавиться рыбьей костью — и спрашиваешь, все ли с ним в порядке.
В чертах лица незнакомца произошла некая перемена, медленная и неуверенная, и Фил понял, что, вероятно, это улыбка.
— Это ведь Шеффер, верно? — спросил незнакомец, челюсти которого, казалось, сводило от холода.
— Да, сэр.
Улыбка стала шире.
— Вот ведь черт.
— Сэр?
Незнакомец тряхнул головой, и вид его вдруг стал более уверенным, словно он наконец оказался именно там, куда так стремился. Фил внимательнее посмотрел на него, и тот показался ему слегка знакомым.
— Вот что значит чувство направления, — сказал незнакомец. — Думайте что хотите.
Лицо его обмякло.
Фил увидел, что Иззи и несколько местных посетителей стоят на улице возле заведения и что похожая публика собирается по другую сторону улицы на небольшой парковке возле магазина. Пора было брать ситуацию в свои руки.
Читать бесплатно другие книги:
